Когда второй эшелон 1-й дивизии морской пехоты прибыл в Новую Зеландию, транспорты пришлось разгрузить и затем снова погрузить в соответствии с тактическими требованиями. При этом оказалось, что невозможно выдержать намеченный по плану срок начала операции – 1 августа.
      Начало операции было перенесено на 7 августа. Когда новые затруднения заставили просить еще неделю отсрочки, Комитет начальников штабов приказал выдержать срок 7 августа. Было известно, что японцы быстро усиливают свои позиции, аэродром их почти готов, и потому считалось совершенно необходимым атаковать их возможно скорее. Как оказалось, такое решение было весьма благоразумным.
      Американский план предусматривал использование трех крупных оперативных соединений, два из которых находились под командованием вице-адмирала Флетчера. Он был старшим при сражении в Коралловом море и также принимал участие в сражении за о. Мидуэй. Одним из оперативных соединений были силы воздушной поддержки под командованием контр-адмирала Нойса. В состав этого соединения входили авианосцы “Saratoga”, “Enterprise” и “Wasp”, новый быстроходный линейный корабль “North Carolina”, тяжелые крейсера “Minneapolis”, “New Orleans”, “Portland”, “San Francisco” и “Salt Lake City”, крейсер ПВО “Atlanta” и 16 эскадренных миноносцев. Второе соединение, амфибийные силы под командованием Тэрнера, состояло из 19 транспортов, 4 эскадренных миноносцев-транспортов и двух групп огневой поддержки, в состав которых входили 3 тяжелых крейсера, 1 крейсер ПВО и 6 эскадренных миноносцев. Кроме того, амфибийные силы имели группу охранения в составе 3 тяжелых и 1 легкого крейсера (среди них были 3 австралийских корабля: “Australia”, “Hobart” и “Canberra”) и 9 американских эскадренных миноносцев. В состав амфибийных сил входили также 5 минных тральщиков класса эскадренных миноносцев. Это были самые крупные силы, когда-либо формировавшиеся для ведения действий на Тихом океане.
      Третье оперативное соединение, действовавшее непосредственно под командованием адмирала Гормли, состояло из самолетов сухопутного базирования и гидросамолетов под командованием контр-адмирала (позднее вице-адмирала) Маккейна. В его составе было 287 самолетов: 131 истребитель, 34 патрульных гидросамолета, 25 разведывательных самолетов и 97 средних разведывательных и тяжелых бомбардировщиков, которые базировались на аэродромах Эфата, Нумеа, Тонгатабу, Фиджи и Самоа. В составе этих воздушных сил были части из армии, военно-морского флота и корпуса морской пехоты США, а также несколько новозеландских частей.
      Двенадцать транспортов вышли 22 июля из Веллингтона на Новой Зеландии и встретились в назначенном месте с другими семью транспортами, которые вышли непосредственно с западного побережья США. Встреча транспортов произошла 26 июля в 400 милях к юго-востоку от Саво. Здесь на борту авианосца “Saratoga” состоялось совещание всех командиров кораблей. На этом совещании многие из них впервые узнали о стоявшей перед ними задаче и получили оперативные приказы. На о. Коро (в группе островов Фиджи) состоялось проигрывание операции, а ночью 31 июля корабли пошли на северо-запад к своему объекту.
      Вскоре после полуночи 6 августа, т. е. уже 7 августа, затемненные корабли при свете заходящей луны обогнули западную оконечность о. Гуадалканал. На севере был виден о. Саво, и можно было ожидать в проливе контакта с японскими самолетами. Белые кильватерные струи тянулись за кораблями, отмечая их след на гладкой поверхности моря. В 3.00 корабли в полной тишине разделились на две группы: одна группа направилась к Тулаги, идя севернее о. Саво, другая пошла вдоль темного побережья Гуадалканала.
      За час до восхода солнца авианосцы, находившиеся далеко на востоке, выслали первые самолеты. Ничто не давало оснований предположить, что противник знает о присутствии американской экспедиции. Не было сделано ни одного выстрела, не было встречено ни одного дозорного корабля и не было замечено никаких признаков японских сил. Когда на востоке появились первые проблески рассвета, остров, очевидно, был охвачен сном.
      Тишина была внезапно нарушена в 6.13, когда крейсера и эскадренные миноносцы групп огневой поддержки открыли огонь по побережью, куда собирались высадиться наши войска в количестве 19 546 человек. Затем появились пикирующие бомбардировщики и истребители с наших авианосцев, они подвергли бомбардировке и обстрелу указанные им объекты. В 6.52 появился один японский самолет, кажется, пытавшийся выяснить, что тут происходит. Он был быстро сбит нашими истребителями.
      Шлюпки с транспортов, заполненные людьми, достигли берегов Тулаги и Гуадалканала одновременно. На Гуадалканале, где находился наполовину построенный аэродром, предполагалось встретить сильное сопротивление, но вдействительности оказалось наоборот. При первом же обстреле войска противника на Гаудалканале бежали в горы. Штурмовые эшелоны построились совершенно спокойно, и высадившаяся на берег, еще не участвовавшая в боях американская морская пехота встретила всего несколько одиночных снайперов. Продвинувшись через кокосовую рощу, раскинувшуюся недалеко от плацдарма высадки, морская пехота скоро достигла джунглей, которых большинство личного состава совершенно не знало.
      Джунгли на Гуадалканале покрыты гигантскими деревьями, представляющими собой разновидность деревьев с твердой древесиной, и сплошной порослью менее крупной растительности, они сырые, темные и почти непроходимые. Извивающиеся повсюду ползучие растения, переплетаясь между ними, образуют почти непроницаемую чащу. Всюду носятся необычайные птицы и тучи жалящих насекомых, иногда попадаются большие змеи из семейства боа-констрикторов, а также ящерицы, крысы, скорпионы, сороконожки и пиявки.
      Однако когда американская морская пехота обнаружила на покинутых японских биваках большое количество всякого имущества, война показалась им менее неприятной. В покинутом японском лагере на столах лежали поспешно брошенные остатки завтрака. Электростанция была захвачена в полной исправности, и были обнаружены запасы медикаментов, сакэ и – что доставило больше всего удовольствия американской морской пехоте – большое количество японского пива.
      На расположенном через пролив о. Тулаги дело обстояло совсем иначе. Там нужно было захватить три крупных объекта: о. Тулаги, островки Гавуту-Танамбого и о. Флорида. Первые высадившиеся на острова подразделения встретил беспорядочный снайперский и пулеметный огонь, но они обнаружили, что противник прочно закрепился в многочисленных пещерах, которыми изобилует этот остров. Для того чтобы выбить японцев, потребовалось много усилий, хотя американские войска выбивали японцев из пещер огнем или, подрывая скалы, заваливали отверстия пещер. В упорных боях они понесли значительные людские потери, но на следующее утро все было кончено; 400 японцев были убиты, 3 взяты в плен и примерно 40 человек бежали на соседние острова.
      На о. Гуадалканал в первый день высадилось 11 000 человек американской морской пехоты. Довольствие доставлялось в пункты высадки быстрее, чем его удавалось убирать оттуда и складывать штабелями в рассредоточенных местах. Эта операция указала на необходимость улучшить организацию высадочных партий, занимавшихся складированием довольствия, вооружения и снаряжения после их доставки на берег.
      Войска осторожно продвигались через джунгли, пытаясь найти японцев. В первый день не встретили ни одного японца, но люди были возбуждены, ожидая засады. Морская пехота устроилась на ночевку недалеко от места высадки. Ночью почти никто не спал, так как при каждом шорохе начиналась стрельба. На следующее утро войска продвинулись за аэродром и нашли покинутый японский лагерь, кругом были видны следы стремительного бегства. Быстро соорудили оборонительный рубеж и начали приводить в порядок аэродром. Войска морской пехоты назвали этот аэродром именем летчика корпуса морской пехоты майора Гендерсона, погибшего два месяца назад в сражении за о. Мидуэй.
      Японский штаб в Рабауле быстро реагировал на вторжение американцев. Первый воздушный налет противника, имевший место в 13.00 в день начала операции, был произведен бомбардировщиками под прикрытием истребителей, сосредоточившими свои атаки по кораблям и не обратившими внимания на лежавшие в пунктах высадки грузы. Ущерб, причиненный этим налетом, был незначителен. На второй день во время более сильного налета загорелся транспорт, в результате чего погибло много крайне необходимого имущества.
      На закате солнца 8 августа все водное пространство у пунктов высадки на Гуадалканале было заполнено нашими транспортами, выгружавшими на берег находившееся на них довольствие. На борту еще оставалось более половины всех грузов.
      Создалось очень трудное положение. Была получена радиограмма с приказанием нашим авианосцам покинуть этот район, так как в непосредственной близости от него появилось большое и все увеличивавшееся число самолетов противника. Уход авианосцев оставил бы морскую пехоту и разгружавшиеся транспорты без всякого воздушного прикрытия, которое отразило бы воздушные атаки противника.
      В полночь на флагманском корабле адмирала Тэрнера “Me Cawley” состоялось совещание, на котором присутствовали английский контр-адмирал Кручлит, командовавший силами охранения в районе о. Саво, и генерал Вандергрифт, командующий американской морской пехотой. Тэрнер информировал Кручлита и Вандергрифта, что, поскольку авианосцы уходят, он собирается на рассвете отвести и свои транспорты.
      Тем временем японское оперативное соединение в составе пяти тяжелых крейсеров (“Тёкай”, “Аоба”, “Фурутака”, “Кунигаса” и “Како”), двух легких крейсеров (“Тенрю” и “Тацута”) и одного эскадренного миноносца прибыло из Рабаула с приказанием атаковать и уничтожить наши транспорты в районе Гуадалканал – Тулаги. В это утро в 11.30 корабли противника, которыми командовал контр-адмирал Микава , были замечены одним из наших разведывательных самолетов. Хотя самолет сразу же послал сообщение об обнаружении противника, оно было получено не всеми нашими кораблями, так как при передаче его произошла путаница.
      Тэрнер выставил недалеко от о. Саво силы охранения, состоявшие из шести тяжелых крейсеров и шести эскадренных миноносцев, с целью прикрытия от такой атаки. Крейсера “Vincennes”, “Astoria” и “Quincy” с эскадренными миноносцами “Helm” и “Wilson” занимали позицию севернее острова, крейсера “Australia”, “Canberra” и “Chicago” с эскадренными миноносцами “Bagley” и “Patterson” – южнее острова. Эскадренные миноносцы “Ralph Talbot” и “Blue” были высланы вперед как радиолокационные разведчики , первый – на севере и второй – на юге.
      Кручлит на крейсере “Australia” незадолго до полуночи ушел из района о. Саво, чтобы присутствовать на совещании у Тэрнера в районе стоянки транспортов. Очень немногие из наших кораблей получили предупреждение о неизбежном бое. Их экипажи уже в течение 48 часов занимали места по боевому расписанию, и половине утомленных людей было разрешено немного отдохнуть .
      Подходившие японские корабли, прижимавшиеся к южному берегу о. Саво, чтобы в темноте остаться необнаруженными, заметили эскадренный миноносец “Blue”, шедший в противоположном направлении, и проскользнули у него за кормой на расстоянии всего 500 ярдов. Японцы не сомневались в том, что они будут замечены. Но корабль ничем не показал, что знает об их присутствии. Японские корабли уменьшили скорость до 12 узлов, чтобы не были так заметны белые кильватерные струи, и навели все свои орудия на ничего не подозревающий корабль. Не видя никаких признаков тревоги, японцы не стали открывать огонь и скоро снова пошли полным ходом к своей цели. Утомленные продолжительным пребыванием на посту наблюдатели “Blue” не заметили кораблей противника. Его радиолокационная установка не смогла обнаружить их на фоне берега. Все благоприятствовало внезапной атаке против наших находившихся на востоке и ничего не подозревавших крейсеров.
      Пройдя мимо “Blue”, корабли противника быстро приблизились к находившимся южнее американским крейсерам. Японцы ясно различали наши корабли при свете светящих бомб, которые сбрасывали японские самолеты, выпущенные два часа назад кораблями при помощи катапульт, и при отдаленном зареве пожара на транспорте “Elliot”. Наши же наблюдатели не могли видеть японские корабли на фоне о. Саво.
      Эскадренный миноносец “Patterson” первый заметил находившиеся уже совсем рядом корабли противника. Он немедленно дал сигнал тревоги, но было уже слишком поздно .
      Прежде чем изготовившиеся к бою корабли смогли навести свои орудия, крейсер “Canberra” получил попадания минимум 24 снарядов и одной или двух торпед. Через несколько минут он был весь охвачен пламенем, а его командир смертельно ранен. Пока крейсер “Chicago” пытался нащупать цель, он получил попадания торпед и снарядов, и его носовая часть была оторвана. Он произвел несколько безрезультатных залпов, а затем корабли противника исчезли в темноте .
      Не медля ни минуты, японские крейсера повернули влево и пошли к северной группе наших кораблей, которые недоумевали при виде вспышек артиллерийского огня на юге. Поскольку, делая поворот, японские корабли разделились , японцы включили прожекторы, чтобы опознать свои цели, и открыли огонь с дистанции прямого выстрела. Прежде чем экипажи американских кораблей смогли занять места по боевому расписанию, они были задавлены снарядами и торпедами противника. Пылавшие “Quincy” и “Vincennes” потонули в течение одного часа, a “Astoria” продержалась только до утра. Американским кораблям удалось произвести всего несколько залпов, а затем их орудия замолчали. Один бортовой залп попал в флагманский корабль противника “Тёкай”. Снаряды упали за мостиком и повредили оперативную каюту, причем были уничтожены морские карты данного района, которыми пользовался адмирал Микава. Этот залп имел большое значение для последующих событий.
      После атаки японцы пошли на северо-запад, в сторону от района стоянки транспортов. По пути они обстреляли второй дозорный эскадренный миноносец “Ralph Talbot”, который получил тяжелые повреждения. Крейсер “Canberra” на следующее утро пришлось потопить торпедами. Сильно поврежденному “Chicago” удалось дойти до порта и встать на ремонт. Почти половина личного состава четырех крейсеров, составлявшего около 3500 человек, была убита или пропала без вести.
      Когда отходившее японское соединение приближалось к Кавиенгу, крейсер “Како” получил попадание нескольких торпед и затонул, не дойдя до порта. Торпеды были выстрелены американской подводной лодкой “S-44”, которая поджидала там японские корабли.
      Только после войны выяснилось, почему японские корабли не пошли в район стоянки наших транспортов и не потопили разгружавшиеся там беспомощные суда. Поскольку все пять наших тяжелых крейсеров, действовавших у о. Саво, были или выведены из строя, или потоплены, нам нечем было остановить противника, не считая единственного крейсера “Australia”. Давая показания после войны, японские офицеры объяснили, что уничтожение морских карт на флагманском корабле сделало кораблевождение опасным, а задержка сбора соединения после боя и опасение быть атакованными на рассвете пикирующими бомбардировщиками с наших авианосцев окончательно склонили японское командование к отходу. Судьба благоприятствовала нам. Это был не единственный случай, когда японцы не сумели использовать предоставлявшуюся им возможность реванша.

Бой у о. Саво 8—9 августа 1942 г.

 
      Американское командование объяснило понесенный в этом бою урон усталостью, отсутствием необходимых мер предосторожности, а также замешательством.
      Предложение Флетчера отвести авианосное оперативное соединение и одобрение этого предложения адмиралом Гормли были просто поразительны. Когда в дополнение к уходу авианосцев были потеряны четыре крейсера, у Тэрнера, несомненно, появились все основания для того, чтобы отвести полуразгруженные транспорты, прежде чем они также будут потоплены. Транспорты ушли на рассвете 9 августа, а морская пехота осталась на берегу без поддержки и без довольствия, в которых она так остро нуждалась.
      Перспективы были мрачные. При сложившихся обстоятельствах войска не имели возможности предпринять в широких масштабах ликвидацию остатков сил противника на острове. Им было трудно даже организовать оборону вокруг только что захваченного аэродрома Гендерсон-Филд. Японцы, не встретив никакого сопротивления, высадили пополнения в северной части острова. Почти каждую ночь их корабли появлялись у пунктов высадки на Гуадалканале, безнаказанно обстреливая огнем своей артиллерии американскую морскую пехоту. Прекрасно понимая опасность оккупации нами их позиций на Соломоновых островах, японцы начали накапливать крупные силы кораблей и войск, чтобы выбить нас с Гуадалканала. Как оказалось, всем силам, которые могла собрать каждая из сторон, суждено было быть использованными на Соломоновых островах для того, чтобы решить именно здесь исход всей войны. Потерям японцев в этой кампании суждено было оказать жизненно важное влияние на войну на Тихом океане в целом.
 

Бой у Восточных Соломоновых островов

 
      19 августа из Рабаула на Гуадалканал вышел японский конвой с пополнением под командованием адмирала Танака. Конвой состоял из четырех транспортов, охраняемых четырьмя эскадренными миноносцами. В качестве сил прикры тия на востоке и на севере от архипелага были размещены большие авианосцы “Секаку” и “Дзуйкаку”, участники сражения в Коралловом море; легкий авианосец “Рюдзе”; восемь линейных кораблей , включая “Хией” и “Кирисима”; четыре тяжелых крейсера и двенадцать эскадренных миноносцев. Гидроавиатранспорт “Титосе” также находился недалеко от транспортов .
      Примерно в 100 милях к востоку от Гуадалканала на позиции, где можно было перехватить силы, приближающиеся к нашему пункту высадки, действовало наше авианосное соединение. Но на него не была возложена обязанность обеспечивать непосредственную воздушную поддержку Гуадалканала. На этот раз в состав соединения входили авианосцы “Saratoga” и “Enterprise” , линейный корабль “North Carolina”, тяжелые крейсера “Minneapolis”, “New Orleans” и “Portland”, легкий крейсер “Atlanta” и десять эскадренных миноносцев.
      Хотя один из наших патрулировавших на дальнем расстоянии самолетов заметил японские транспорты еще 23 августа , главные силы прикрытия, находившиеся на севере, были обнаружены только после полудня 24 августа, когда самолет с авианосца “Enterprise” заметил авианосец “Рюдзе” в 198 милях к северо-западу от наших авианосцев. Вскоре после этого несколько севернее были обнаружены “Секаку” и “Дзуйкаку”.
      В 16.20 ударная группа с авианосца “Saratoga” атаковала “Рюдзе”, зафиксировав 10 бомбовых попаданий .
      Несмотря на сильный зенитный огонь, все самолеты вернулись на авианосец, хотя многие из них были сильно повреждены. Японский авианосец, объятый пламенем, затонул. В эту замечательную атаку авиагруппу “Saratoga” вел коммандер Дон Фелт.
      Тем временем самолеты с “Секаку” и “Дзуйкаку” направились к нашим авианосцам с намерением атаковать их.
      Они подошли к “Enterprise” в тот момент, когда авианосец выпускал вторую волну самолетов для нового удара по “Рюдзе”. Уклонившись от наших истребителей, японские самолеты атаковали со стороны солнца “North Carolina” и “Enterprise”. Американские корабли, особенно линейный корабль, вели сильнейший зенитный огонь .
      Со всех сторон падали пылающие самолеты, но те из них, которые еще оставались целыми, продолжали пикировать. Когда самолеты противника отошли, “Enterprise” имел три прямых попадания и ряд повреждений от близких разрывов. На авианосце бушевали пожары, но уверенно действовавшие партии борьбы за живучесть скоро локализовали их. “Enterprise” потерял боеспособность, хотя и мог двигаться со скоростью 24 узла. Многие самолеты с “Enterprise”, которые после наступления темноты не могли найти свой авианосец, сели на аэродром Гуадалканала, где и оставались в течение ближайших нескольких недель. К этому времени там базировалась авиагруппа корпуса морской пехоты, и хотя запасы бензина и численность аэродромных команд были чрезвычайно малы, пополнение было встречено с радостью.
      Ночью 24 августа американское оперативное соединение пошло на юг принимать топливо, а японские силы прикрытия, пыл которых несколько остыл после потери “Рюдзе”, отошли на север. Но транспорты противника продолжали приближаться к Гуадалканалу. Они были обнаружены 25 августа в 9.25 эскадрильей пикирующих бомбардировщиков корпуса морской пехоты с Гендерсон-Филд. Крейсер “Дзинцу” получил попадание и был поврежден настолько сильно, что адмирал Танака перенес свой флаг на эскадренный миноносец “Кагеро”, приказав командиру крейсера направиться в Трук на ремонт. Одновременно с этим загорелся транспорт “Кинрю Мару” (9000 т), и экипаж покинул его. Час спустя на место боя прибыл отряд армейских тяжелых бомбардировщиков “Flaying Fortes” из состава 11-й бомбардировочной эскадрильи с Эспириту-Санто. Самолеты бомбардировали старый эскадренный миноносец “Мицуки”, который получил три попадания и в 11.30 затонул. Гидроавиатранспорт “Титосе” также был поврежден. Для спасения многочисленного личного состава с разбитых кораблей, державшегося на воде, у японцев остался теперь только один эскадренный миноносец и два сторожевых корабля, а потому от попытки высадить остальные войска на Гуадалканал пришлось отказаться и уцелевшие корабли вернулись на о. Шортленд.

Бой у Восточных Соломоновых островов 24 августа 1942 г.

 
      В этом бою у японцев были потоплены авианосец, старый эскадренный миноносец и транспорт. Кроме того, они потеряли 90 самолетов с летчиками, что они вряд ли могли себе позволить. Гидроавиатранспорт и легкий крейсер были повреждены. Мы потеряли 20 самолетов, но многие летчики были спасены, и авианосец “Enterprise” получил тяжелые повреждения. Истощение сил противника начинало сказываться.
 

Бои у мыса Эсперанс

 
      После боя у восточных Соломоновых островов к нашим силам присоединился новый авианосец “Wasp” под командованием кэптена Ф. П. Шермана .
      Авианосец “Enterprise” был отправлен сначала в Нумеа для прохождения самого неотложного ремонта, а затем в Перл-Харбор. Авианосец “Saratoga”, крейсируя 31 августа северо-западнее о. Эспириту-Санто, вторично за время войны был торпедирован японской подводной лодкой I-26 и вынужден был снова вернуться в США для прохождения капитального ремонта. На его место был прислан из Перл-Харбора авианосец “Hornet”.
      А 15 сентября нам был нанесен новый тяжелый удар. Авианосец “Wasp”, патрулируя между островами Гуадалканал и Эспириту-Санто, получил попадание трех торпед, выпущенных японской подводной лодкой 1-19.
      Авианосец, охваченный пламенем от загоревшегося бензина, сильно накренился. Горевший корабль сотрясали сильнейшие взрывы, потушить пожары не было никакой надежды, и экипажу пришлось покинуть его. Вечером обуглившийся корпус авианосца был потоплен торпедами с эскадренного миноносца “Lansdowne”. Одновременно с авианосцем “Wasp” были торпедированы новый линейный корабль “North Carolina”, находившийся в семи милях от “Wasp”, и эскадренный миноносец “O'Brien”. Миноносец затонул на переходе к передовой базе, а линейный корабль был направлен одновременно с другими кораблями в США на ремонт.
      Поскольку “Enterprise” еще проходил ремонт в Перл-Харборе, “Hornet” был единственным авианосцем в этом районе, который мог принимать участие в боевых действиях. Место поврежденного линейного корабля “North Carolina” должен был занять новый быстроходный линейный корабль “Washington”.
      Несмотря на то что находившиеся на Гуадалканале японские войска непрерывно получали пополнения, хотя и небольшие, наше положение на этом острове постепенно улучшалось. Были построены дополнительные взлетно-посадочные площадки и значительно усилены части авиации берегового базирования.
      11 октября с юго-восточного направления к о. Гуадалканал подходил большой конвой с армейскими пополнениями. В целях защиты этого конвоя наши морские силы были дислоцированы тремя группами. Одна группа, построенная вокруг авианосца “Hornet”, занимала позицию юго-западнее острова; вторая группа, построенная вокруг линейного корабля “Washington”, находилась восточнее о. Малаита. Третья группа – соединение крейсеров под командованием контр-адмирала Нормана Скотта – занимала позицию южнее Гуадалканала. Она состояла из тяжелых крейсеров “San Francisco” и “Salt Lake City”, легких крейсеров “Boise” и “Helena” и пяти эскадренных миноносцев.
      Вскоре после полудня наши самолеты сообщили, что в так называемом проходе Слот у Соломоновых островов, в направлении от Рабаула к Гуадалканалу, ими обнаружено соединение крейсеров и эскадренных миноносцев противника, идущее к этому острову. Адмирал Скотт немедленно повел свое соединение к мысу Эсперанс на северо-западной оконечности острова. В 22.00 на поиски противника были высланы самолеты.
      Как выяснилось, японское соединение состояло из трех тяжелых крейсеров и двух эскадренных миноносцев. Корабли шли к острову, чтобы прикрыть высадку войск с транспорта и двух эскадренных миноносцев и обстрелять с моря аэродром Гендерсон-Филд. Соединением командовал контр –адмирал Гота.
      Когда в 22.32 радиолокационные установки крейсеров обнаружили японцев, наши корабли открыли огонь, захватив противника врасплох. Японцы решили, что это их собственные транспорты по ошибке открыли по ним огонь. Все японские корабли, кроме “Кунигаса”, который в общем замешательстве повернул влево, немедленно легли на обратный курс, сделав поворот вправо. Все корабли, кроме одного, получили попадания, а адмирал Гота был смертельно ранен. Тяжелый крейсер “Фурутака” затонул, едва успев сделать поворот. Эскадренный миноносец “Фубуки” пошел на дно, даже не успев повернуть. Остальные корабли ушли в северо –западном направлении, причем “Аоба” и “Кунигаса” были сильно повреждены. Один из наших эскадренных миноносцев оказался между колоннами кораблей противника и попал под огонь обеих сторон .
      В результате полученных повреждений он на другой день затонул. В этом бою тяжелые повреждения получили “Boise” и “Farenholt”, a “Salt Lake City” получил незначительные повреждения.
      Японские эскадренные миноносцы “Муракумо” и “Нацугумо”, которые на следующее утро вернулись к месту боя, чтобы подобрать личный состав потопленных кораблей, были потоплены пикирующими бомбардировщиками с аэродрома Гендерсон-Филд.

Бой у мыса Эсперанс 11 – 12 октября 1942 г.

 
      Хотя мы наносили противнику тяжелые потери, он продолжал действовать против наших войск на Гуадалканале, постепенно наращивая интенсивность воздушных налетов на Гендерсон-Филд, где положение становилось критическим. Хотя наши потери в авиации были значительно меньше потерь японцев, нам было очень трудно заменять поврежденные и потерянные самолеты, а уцелевшие самолеты были потрепаны, летчики и аэродромные команды находились на грани истощения. Наши запасы авиационного бензина уже сильно сократились, когда ночью 13 октября японские бомбардировщики произвели атаку и уничтожили на земле большое число самолетов и подожгли один из немногих оставшихся складов с бензином. В эту и следующую ночи линейные корабли, крейсера и эскадренные миноносцы противника ложились в дрейф у о. Саво и вели артиллерийский огонь по аэродрому .
      Теперь у нас осталось только четыре исправных самолета. Японцы каждую ночь доставляли на остров пополнения, и положение, несомненно, достигало кульминационной точки.
      В тот же день, 13 октября, прибыл американский конвой и высадил на остров 6000 человек из состава 164-го пехотного полка, причем высадка происходила днем при налетах авиации, а ночью под огнем артиллерии кораблей противника.
      В это время японцы сосредоточили на острове значительно усиленную дивизию, командиром которой был назначен генерал-лейтенант Хякутаке, командовавший 18-й армией. Ночью 20 октября и затем ночью 24 октября противник предпринимал против наших позиций атаки крупными силами наземных войск, но они были отбиты с большими потерями для противника. Для оказания поддержки этим войскам японцы прислали на Тру к крупные морские силы. Их прибытие явилось поводом для решающего боя у островов Санта-Крус, произошедшего 25-26 октября.
 

Бои у островов Санта-Крус

 
      После боя у восточных Соломоновых островов 24 августа командир 2-го японского дивизиона эскадренных миноносцев докладывал: “Постепенное усиление наземных войск небольшими подразделениями ставит все эти войска под угрозу быть уничтоженными по частям. Необходимо приложить все усилия, чтобы неожиданно использовать крупные части”. На основании этого предложения были составлены планы захвата аэродрома Гендерсон-Филд путем проведения крупной операции с использованием сухопутных, морских и воздушных сил, за которой должна была последовать ликвидация оставшихся на острове американских сил.
      Убедившись в успешности действий подводных лодок, японцы выслали еще шесть лодок в пролив Индиспенсейбл, стремясь перерезать наши сообщения между Гуадалканалом и Эспириту-Санто. Одна из этих лодок 20 октября торпедировала тяжелый крейсер “Chester”, заставив его вернуться снова на верфь. Другая заняла позицию у о. Эспириту-Санто и ночью обстреляла гавань.
      Противник каждую ночь высаживал на Гуадалканал около 900 человек. Пополнения доставлялись эскадренными миноносцами и крейсерами, которые совершали переходы только ночью, используя целый ряд промежуточных пунктов, откуда они могли произвести стремительный бросок к мысу Эсперанс, разгрузиться и к рассвету быть за пределами досягаемости наших самолетов. Это был так называемый “Токийский экспресс”. Максимальная численность японских сил на острове составила 26 000 армейских войск и 3000 специальных морских штурмовых войск.