Под прикрытием самолетов, базировавшихся на о. Адах, и гидросамолетов “Catalina”, обеспечивавших противолодочные дозоры, наши войска 12 января 1943 г. заняли о. Амчитка, а 17 февраля наши истребители начали действовать с нового построенного там аэродрома. Эта база находилась всего в 65 милях от о. Кыска, и наши патрульные самолеты получили возможность уходить далеко на запад, даже достигать Курильских островов. Теперь, при условии нашего господства в воздухе, наши корабли могли действовать далеко на западе и перерезать пути подвоза, которые шли из Японии к осажденным на островах японским гарнизонам.

А 19 февраля тяжелый крейсер “Indianapolis” под командованием контр-адмирала Макморриса, сопровождаемый двумя эскадренными миноносцами, артиллерийским огнем потопил японский транспорт “Акагане Мару” (3100 т), направляющийся к о. Атту. На борту транспорта находились взвод пехоты, имущество и необходимые для строительства аэродрома материалы. После этой атаки противник решил посылать свои суда только в конвоях с серьезным охранением. В начале марта один такой конвой совершил успешный переход с о. Парамушир в группе Курильских островов на о. Any и обратно.

Воодушевленные удачей, японцы выслали еще один конвой, который 27 марта (дата восточной долготы) встретился с нашими силами. Произошел морской бой, получивший название боя у Командорских островов. Командорские острова – группа русских островов, лежащих на середине пути между о. Any и побережьем Камчатки.

В состав американских сил входили тяжелый крейсер “Salt Lake City”, старый легкий крейсер “Richmond” (флагманский корабль адмирала Макморриса) и четыре эскадренных миноносца – “Bailey”, “Coghlan”, “Dale” и “Monaghan”. Японский отряд состоял из тяжелых крейсеров “Нати” (флагманский корабль вице-адмирала Хосогая) и “Майя”, легких крейсеров “Тама” и “Абукума”, эскадренных миноносцев “Вакаба”, “Хацусимо”, “Икадзухи” и “Исасума”, вспомогательного крейсера “Асака Мару” и транспорта “Сакито Мару”.

В сумерках раннего рассвета наши крейсера, идя северовосточным курсом, неожиданно заметили в северной части горизонта мачты кораблей. Не имея возможности определить состав сил противника, но считая, что это новый конвой, адмирал Макморрис построил корабли строем кильватера и пошел по направлению к противнику. Японцы же крейсировали в этом районе туда и обратно, ожидая подхода еще двух кораблей и считая, что они находятся достаточно далеко на западе, чтобы быть обнаруженными нашими дозорами. Заметив мачты наших кораблей, они сначала приняли их за те корабли, которых они ожидали. Исходя из этого предположения, они повернули на восток, взяв курс на Атту, и, таким образом, оказались между нашими кораблями и своими базами. Скоро адмирал Хосогая опознал американские корабли и убедился, что силы противника уступают его силам.

Приказав конвою отходить в северо-западном направлении, японский адмирал построил свои корабли в боевой порядок. В 5.40 оба соединения открыли огонь с дистанции 20 тыс. ярдов. Скоро “Richmond” был взят в вилку, но, к счастью, не получил попаданий.

Когда с рассветом видимость улучшилась, адмирал Макморрис убедился, что противник сильно превосходит его и числом кораблей, и числом орудий. Положение было серьезное и требовало немедленного отхода, но противник находился между нашими кораблями и своими базами. Единственной возможностью выйти из боя мог быть маневр – лечь на курс, ведущий к берегам Японии. Адмирал Макморрис без промедления принял это решение. Когда колонна наших кораблей повернула на юго-запад, “Salt Lake City” оказался концевым кораблем, и на него обрушился главный удар артиллерии противника.

Крейсер “Нати” выпустил гидросамолет, который корректировал огонь японских кораблей, тогда как у нас не было самолетов, которые наблюдали бы за стрельбой наших кораблей. В течение первого получаса огонь велся на дистанции от 16000 до 20000 ярдов, не причиняя больших повреждений.

Обе стороны пользовались цветными трассирующими снарядами, чтобы легче было различать свои залпы, и грязно-серое море ярко расцвечивали пурпурные, зеленые и другие цветные всплески.

Вскоре после 6.00 “Salt Lake City” получил попадание ниже ватерлинии, в результате которого в корпусе образовалась большая пробоина. Через час он получил второе попадание. Все еще идя западным курсом, адмирал Макморрис приказал своим эскадренным миноносцам занять место у него в кильватере и поставить дымовую завесу. Этот маневр сильно затруднял нам ведение огня, но не помешал противнику вести стрельбу, поскольку японцы корректировали стрельбу при помощи гидросамолета. Однако под прикрытием дымовой завесы американские корабли повернули на юг, чтобы попытаться оторваться от противника и следовать обратным курсом на свою базу.

“Salt Lake City”, хотя и скрытый дымовой завесой, получил одно за другим два попадания. Он начал терять скорость и около 9.00 остановился с затопленным машинным отделением. Вскоре после этого прекратилась подача всякой энергии, и он не мог вести стрельбу. Положение было безнадежное. Американские корабли неминуемо должны были быть уничтожены превосходящими японскими силами.

В качестве последнего средства адмирал Макморрис приказал трем эскадренным миноносцам произвести торпедную атаку против преследовавших их кораблей противника, которые быстро приближались. Под градом японских снарядов наш головной эскадренный миноносец “Bailey” получил два попадания 8” снарядами, но, отворачивая в сторону от смертоносных залпов, выстрелил 5 торпед с максимальной дистанции. Два других эскадренных миноносца последовали за ним, но отошли, не выпустив торпед.

Однако атака достигла своей цели. Боясь торпедного залпа, японское соединение отвернуло. Японцы так и не возобновили боя против беспомощных американских кораблей, а отошли к о. Парамушир. Как и в последующих боях, они не использовали представлявшийся им удобный случай уничтожить корабли, с которыми вели бой. В этом сражении противник добился тактической победы, но для наших сил это была стратегическая победа, так как они не потеряли свою боеспособность, а японцы отказались от попытки провести конвой к о. Any. Американские корабли едва избежали полного уничтожения. Ни один японский корабль не получил серьезных повреждений. “Salt Lake City” и “Bailey” приняли большое количество воды, потеряли скорость и получили ряд других повреждений. Адмирал Хосогая впоследствии объяснил свой отход тем, что он боялся атаки авиации с американских аэродромов и что у него кончался боезапас. Обе стороны вели стрельбу более трех часов, причем добились исключительно малого количества попаданий.

Развертывая новые базы около оккупированных противником островов Атту и Кыска, американцы готовились к десантным операциям с целью выбить оттуда японцев. В начале января 1943 г. контр-адмирал Кинкейд сменил контр-адмирала Теоболда в должности командующего Аляскинским районом. Контр-адмирал Роквел, который в первые дни войны находился в Маниле, был назначен командующим амфибийными силами, которые состояли из частей, проходивших боевую подготовку в жарких пустынях Калифорнии, готовясь к кампаниям в тропиках. Командующим армейскими войсками был генерал-майор Браун. Силы прикрытия состояли из конвойного авианосца “Nassau” и старых линейных кораблей “Pennsylvania”, “Idaho” и “Nevada”, транспортов, эскадренных миноносцев и вспомогательных судов. Десантные силы собрались для последних приготовлений и боевой подготовки в бухте Колд-Бей на Аляске, где 3 мая их настигла сильнейшая буря. Все же 4 мая десантные силы вышли в море и с большой предосторожностью миновали воды у о. Атту, несмотря на сплошной туман.

Когда производившие разведку подводные лодки сообщили о плохой погоде и сильном прибое на о. Атту, начало операции, назначенное на 7 мая, было перенесено на 9 мая. Транспорты кружили севернее о. Атту, ожидая улучшения погоды. Начало операции снова пришлось отложить, на этот раз на 10 мая. Положение становилось серьезным. У кораблей подходил к концу запас топлива, и если бы произошла дальнейшая значительная задержка, им пришлось бы возвращаться в порт для пополнения запасов.

Наконец, после совещания на флагманском корабле, во время которого был настолько густой туман, что с мостика не было видно носа корабля и два эскадренных миноносца, столкнувшись, получили повреждения, начало операции было назначено на 11 мая. Намечалось провести две главные высадки: одну в Гольцовой бухте на северном побережье острова, другую в бухте Массакер на южном побережье.

Когда корабли подошли к острову, пункты высадки нельзя было различить в тумане, но море было спокойно. Корабли приходилось вести по радиолокационной установке, счислению пути и промерам глубин. Войска погрузились на шлюпки и направились к негостеприимному берегу. Они были лишь частично обучены, плохо одеты и недостаточно обеспечены для выполнения данного им задания.

В одном отношении туман был нам на руку – японцы, ранее занимавшие места по боевому расписанию, решили, что в такую погоду высадка не состоится, и отвели личный состав из береговых оборонительных сооружений в казармы. Поэтому возле уреза воды нам не было оказано никакого сопротивления.

Высадка в бухте Гольцовой началась в 14.50, и к наступлению темноты на берег, несмотря на то что шлюпки теряли ориентировку в тумане, было высажено 1000 десантников. В бухте Массакер условия были такие же, и шлюпки отошли от кораблей на час позднее. Одна группа шлюпок сбилась с курса и подошла к берегу на расстоянии нескольких миль от указанного ей места. Несмотря на все трудности, в заливе Массакер к концу дня было высажено на берег более 2000 человек. Высадившиеся в бухте Гольцовой войска окопались на ночь на высоком гребне, находившемся более чем в 2 милях от бухты. Высланные из залива Массакер патрули продвинулись всего на 1 милю от пункта высадки.

Планом предусматривалось, что обе группы войск быстро пойдут в глубь острова на соединение друг с другом, вытесняя таким образом японцев в восточную половину острова, где их предполагалось уничтожить. Но противник отступил на высоты, находившиеся между обеими группами, и упорно оборонялся. Туман почти исключал возможность оказания воздушной поддержки и обстрела берега кораблями. Вылеты самолетов были чрезвычайно опасны. Тем не менее самолеты конвойного авианосца “Nassau” произвели 171 самолето-вылет, причем в одном случае в результате столкновений в воздухе погибло четыре из восьми самолетов. Корабли вели огонь по берегу во всех случаях, когда могли различить цели. На остров были высажены дополнительные войска, и численность сил на берегу дошла до 12 000 человек, включая и весь резерв. Южный отряд на линии водораздела между долиной Массакер и бухтой Гольцовой 15 мая еще был скован, но северные силы постепенно, дюйм за дюймом, продвигались к месту соединения.

Отчаявшись выбить японцев с удерживаемых рубежей, генерал Браун запросил пополнение с о. Адах.

Теперь туман настолько рассеялся, что самолеты могли действовать на высоте от 400 до 800 фут. Самолеты с авианосца “Nassau” и армейские истребители с о. Амчитка получили возможность произвести крайне необходимые воздушные атаки против окопавшегося противника. Войска начали продвигаться вперед. К этому времени генерал-майора Брауна сменил генерал-майор Юджин Ландрэм. Люди страдали от холода, сырости и траншейного ревматизма. В болотистой тундре их окопы были всегда наполовину затоплены водой, и солдаты были в мокрой одежде. Они были истощены и чувствовали себя несчастными. Но тут наступил перелом.

При более полноценной поддержке авиации и корабельной артиллерии войска начали наступление. Утром 18 мая северные и южные десантные силы встретились. Но им еще предстояло много трудных боев.

В ту же ночь прибыло затребованное с о. Адах пополнение, и командование на берегу, перешло от контр-адмирала Роквела к армейским начальникам. Американские корабли, израсходовавшие топливо и боеприпасы, ушли на свои базы, оставив для обстрела берега три эскадренных миноносца.

28 мая все уцелевшие японские войска были загнаны на сильно укрепленную позицию около гавани Чичагова. Американцы готовились к последнему штурму этой позиции. Но японцы опередили их. Зная, что они не могут получить помощи и что у них кончается боезапас, японцы предприняли самоубийственную атаку против наших линий. Орда, доведенная рисовой водкой (сакэ) до истерического возбуждения, на рассвете с криками “банзай” ринулась на наши позиции и бросилась по нашим траншеям в долину Массакер. Много японцев было уничтожено пулеметным огнем, но уцелевшие продвигались дальше. Убивая американцев всюду, где только они могли это сделать, японцы изрубили саблями палатки, закололи штыками спавших в окопах людей и зарезали раненых в санитарной палатке.

Наконец дикая атака была остановлена. Несколько японцев зашли далеко: они находились всего в одной миле от берега бухты Массакер. Американцы организовали новый оборонительный рубеж, и вскоре после этого неистовые японцы стали собираться группами, пытаясь найти укрытие. В конечном счете большинство из них покончило жизнь самоубийством, взорвав себя ручными гранатами. Токийское радио сообщило, что больные и раненые японцы еще раньше покончили жизнь самоубийством.

Теперь оставалось только ликвидировать немногочисленные изолированные отряды противника. Из находившихся на острове 2500 японцев только 29 человек согласились сдаться в плен. Уже 2 июня 1943 г. о. Атту был объявлен полностью перешедшим в наши руки. Американцы потеряли 550 человек убитыми и 1100 ранеными. Кроме того, 1500 человек были выведены из строя траншейным ревматизмом и другими заболеваниями.

Имея за плечами опыт действий на о. Атту и считая, что число японцев на о. Кыска вдвое превосходит число японцев на о. Атту, американцы стянули для захвата о. Кыска значительно более крупные штурмовые силы. Численность наших войск превышала 34 000 человек, из них 5300 были канадцы. Войска получили усовершенствованную арктическую экипировку. Было собрано более 100 кораблей, значительно увеличена воздушная поддержка, организованы челночные бомбардировки и частые обстрелы берега кораблями. На скалистом побережье о. Кыска было очень немного удобных для высадки десанта мест, и их было легко оборонять. Затем последовала одна из величайших неожиданностей в истории.

В соответствии с планом было произведено предварительное ослабление обороны. А 12 августа с о. Адах вышла большая экспедиция. Перед рассветом 15 августа первая группа войск высадилась на берег и сообщила, что ей не оказано никакого сопротивления. В 6.21 высадочные суда главных десантных сил под грохот артиллерии кораблей поддержки приткнулись к пункту высадки. Японцев все не было. Было решено, что они заняли заранее подготовленные позиции в горах и выжидают, чтобы контратаковать. Наши войска окопались у назначенных им объектов. На следующий день были высажены новые части. И все еще не было никаких признаков противника. Наконец на исходе второго дня, когда разведка достигла бухты Гертруда – места расположения главных объектов противника, – стало ясно, что японцев на острове нет. Ловушка была готова, но противник бежал.

Японская императорская ставка еще 21 мая решила эвакуировать о. Кыска. В датированной этим числом директиве говорилось: “Гарнизон о. Кыска должен быть возможно скорее эвакуирован главным образом подводными лодками”. После того как при попытке достичь о. Кыска 1 июня погибла подводная лодка “I-9”, 14 июня – “I-31” и 23 июня – “I-7”, противник отказался от этого метода эвакуации. Подводная лодка “I-9” была потоплена американским охотником за подводными лодками “РС-487”, таранившим ее около о. Шемия. Лодка “I-31” погибла от глубинных бомб эскадренного миноносца “Frazier” недалеко от побережья о. Кыска, а “I-7” была уничтожена огнем артиллерии эскадренного миноносца “Monaghan” около бухты Гертруда.

Японское соединение в составе двух крейсеров и десяти эскадренных миноносцев 29 июля под прикрытием сильного тумана успешно произвело стремительный бросок в гавань Кыска. Прижимаясь к северному побережью острова, оно совершило переход на большой скорости и в 14.35 стало на якорь. В течение 45 минут корабли приняли на борт 5100 человек и ушли тем же самым путем. Направляясь обратно в базу, крейсер “Абукума” заметил у северо-западного побережья одну из наших подводных лодок. Это было единственное соприкосновение с нашими силами. Дозоры наших надводных кораблей в это время уходили принимать топливо, а воздушные поиски не велись в связи с сильным туманом.

После ухода японцев мы стали накапливать силы на Алеутских островах, создавая угрозу северным островам собственно Японии. Главным штабом наших сил в этом районе стал о. Адах, и на нем скоро развернулась необычайная деятельность. Там были построены два больших аэродрома. Гавани были настолько хорошо оборудованы, что обеспечивали убежище при всех направлениях ветра, и в них установили оборудование для ремонта судов, в том числе плавучий док. На острове были сосредоточены огромные запасы всех видов довольствия и создан большой склад снабжения. Были построены гимнастические залы и кинотеатр, сооружен военный городок для размещения тысяч людей, направляемых для вторжения в Японию. Но эти казармы так и остались неиспользованными, поскольку вторжение в Японию производилось из центральной и южной частей Тихого океана.

В бухте Массакер на о. Атту были построены аэродром для морских бомбардировщиков и посадочная площадка для армейских истребителей. Еще один аэродром для бомбардировщиков был построен на о. Шемия, чуть восточнее Атту. Вдоль всей цепи островов были установлены радиомаяки, сделавшие полеты авиации менее опасными.

С о. Атту знаменитые морские самолеты “Ventura” начали непрерывные налеты на Курильские острова. Эти самолеты, несмотря на то что им приходилось брать очень большой груз – бензин и бомбы, – регулярно вылетали на бомбардировку о. Парамушир и прилегающего района. Если один из их двух моторов выходил из строя, это означало гибель. Так погибло много отважных летчиков. Самолетам не хватало бензина для того, чтобы оставаться над целью продолжительное время. Часто они брали пеленги по русским радиомаякам на Камчатке и, достигнув цели по счислению, сбрасывали бомбы на объекты через сплошной слой облаков. Русские радиомаяки, которые действовали в течение всей войны, оказывали значительную помощь. Несмотря на тяжелые потери, часто случавшиеся и не в бою, самолеты-бомбардировщики продолжали свою опасную работу до самого конца войны. На более поздних этапах вместе с нами в атаках участвовали армейские бомбардировщики В-24 “Liberaitor”, действовавшие с аэродрома на о. Шемия. Летчики этих самолетов внесли свой вклад в дело победы. Военные действия среди штормов и туманов Алеутских и Курильских островов заставили противника держать в своем северном районе большие оборонительные силы, что оказало влияние на тактику ведения действий на юге и ускорило конечную капитуляцию противника.

В период затишья и во время ведения кампании на Алеутских островах генерал Макартур медленно накапливал силы в Австралии. Поскольку военные действия в Европе пользовались приоритетом в обеспечении войсками, кораблями и вооружением, обеспечение действий на Тихом океане было чрезвычайно слабым. Но войска на юго-западном тихоокеанском театре не бездействовали. Японцы после боя в Коралловом море, сорвавшего их попытку захватить Порт-Морсби с моря, попытались форсировать горы Оуэн-Стенли.

Поскольку Порт-Морсби был почти беззащитен, туда были стремительно переброшены американские и австралийские войска, которые встретили противника на южной стороне хребта и остановили его наступление всего в 30 милях от Порт-Морсби. Это было началом кампании на Новой Гвинее, которая велась в болотах, джунглях, ущельях и сырых лесах этой жаркой тропической местности.

Новая Гвинея, лежащая севернее Австралии, представляет собой третий по величине остров в мире. Площадь его составляет около 235 000 кв. миль, приблизительно 1500 миль в длину и 400 миль в ширину. Новую Гвинею, преграждавшую Макартуру путь к Филиппинам, было необходимо оккупировать или нейтрализовать. Значительная часть территории внутри острова была еще не исследована, и подавляющее большинство населения, насчитывавшее 800 000 человек, находилось в первобытном состоянии.

К концу 1942 г. силы Макартура приобрели достаточную численность для того, чтобы перейти от обороны Порт-Морсби к контрнаступлению против японских позиций на северном берегу полуострова Папуа, в восточной части Новой Гвинеи. Такое благоприятное соотношение сил сложилось главным образом потому, что японцы сосредоточили свое внимание на востоке, на ожесточенных боях за имевший стратегическое значение Гуадалканал в группе Соломоновых островов.

За время изгнания японцев с Новой Гвинеи на этом театре не было никаких крупных морских сражений. Пока продолжался период затишья, ни одна из сторон не имела достаточного количества авианосцев, чтобы использовать их более чем в одном районе. Японцы решили сделать решающим пунктом Гуадалканал и использовали свои авианосцы в кампании на Гуадалканале, что вынудило и нас использовать там те немногие авианосцы, которые у нас остались. Поэтому действия на Гуадалканале оказали важное, хотя косвенное, влияние на действия на Новой Гвинее. Пока все внимание японских авианосцев и значительной части морской авиации берегового базирования было занято Соломоновыми островами, отсутствие японских авианосцев позволило 5-й воздушной армии генерала Кении добиться тактического господства на море в непосредственной близости от Новой Гвинеи.

К концу февраля 1943 г. наши войска вышли на другое побережье полуострова Папуа и получили возможность начать действия против сильно укрепленных японских позиций в Саламоа и Лаэ. Рабаул на о. Новая Британия был штабом противника как для Соломоновых островов, так и для Новой Гвинеи и базой распределения довольствия и пополнений. Предпринятая в начале марта попытка отправить конвой из Рабаула в Лаэ привела к сражению флотов, получившему название сражения в Ново-Гвинейском море, которое продемонстрировало наше господство на море в этом районе.

После полудня 1 марта армейские средние бомбардировщики “Liberaitor”, патрулировавшие севернее мыса Глостер, заметили большой конвой. Он состоял из восьми эскадренных миноносцев (“Сикинами”, “Юкикадзе”, “Асакумо”, “Уранами”, “Арасио”, “Асасио”, “Сиракжи” и “Токицукадзе”), специального вспомогательного судна “Нояма” и восьми транспортов. На борту их находились 5000 солдат, а также авиационный бензин и запасные части, в которых остро нуждался гарнизон Лаэ.

Сильные дожди и низкая облачность не помешали действиям американских и австралийских бомбардировщиков. Они стремительно атаковали конвой на рассвете 2 марта, применив новую тактику топмачтового бомбометания. Атакуя таким способом, самолет идет на высоте мачт и сбрасывает бомбу с взрывателем замедленного действия. Замедление взрывателя составляет 4-5-секунд, чтобы самолет успел отойти от места взрыва. Такая тактика обеспечивает исключительную точность бомбометания, но подход на малой высоте к вооруженным зенитными орудиями кораблям является настоящим самоубийством.

Несмотря на неблагоприятные метеорологические условия, проведенные в первый день многочисленные атаки против легких кораблей конвоя дали превосходные результаты. Хотя японские самолеты из Рабаула обеспечивали воздушное прикрытие и вели ожесточенные бои с нашими самолетами, несколько судов получили попадания и затонули. После полудня погода совершенно испортилась, и дальнейших атак в этот день проведено не было.

В течение ночи гидросамолеты американского военно-морского флота следили за конвоем и время от времени сбрасывали бомбы, но попаданий не добились. На рассвете 3 марта японские корабли находились уже примерно в 60 милях к востоку от места своего назначения. В это время погода несколько улучшилась и появилась возможность проводить воздушные атаки. Корабли противника оказались теперь в районе ясной погоды, а фронт штормовой погоды передвигался на восток между японским конвоем и Рабаулом, так что базирующиеся на эту крепость истребители не могли подойти к нему для оказания помощи. Истребители и бомбардировщики союзников, напротив, непрерывно совершали челночные полеты со своих баз на Новой Гвинее в залив Хуон, производя атаку за атакой.

После наступления темноты установили контакты с противником американские торпедные катера. Один из них выстрелил торпеду в поврежденный транспорт, неподвижно стоявший на месте, и потопил его. На следующее утро самолеты союзников закончили сражение, потопив единственный оставшийся в этом районе эскадренный миноносец.

В этих атаках было потоплено 13 кораблей и судов.

Всего четырем эскадренным миноносцам (“Сикинаме”, “Юкикадзе”, “Асакумо” и “Уранами”) удалось вернуться в Рабаул. Гибель войск и потеря грузов была сильнейшим ударом по планам японцев, стремившихся удержать свои позиции на Новой Гвинее. Этот решающий бой положил конец свободной доставке японцами пополнений и довольствия своим войскам водным путем вдоль северного побережья острова. Теперь они были вынуждены использовать баржи, малые суда и подводные лодки и отправлять довольствие буквально по каплям. Но даже от таких перевозок в конечном счете пришлось отказаться, так как их срывали американские торпедные катера, эскадренные миноносцы и патрульные самолеты.

Понимая необходимость установления господства в воздухе, японцы предприняли целый ряд сильных воздушных налетов на наши передовые позиции, использовав для этого авиацию наземного базирования. Хотя японские атаки увенчались некоторым успехом, наша авиация уничтожала самолеты противника быстрее, чем он мог получать пополнения.

Учитывая создавшуюся обстановку, японцы развернули в Веваке, расположенном в северной части Новой Гвинеи, ближе к месту действий, чем Рабаул, 4-ю воздушную армию, и Вевак стал центром японских воздушных операций в западном районе. Их армейская авиация действовала главным образом на Новой Гвинее, а морская авиация продолжала действовать на Соломоновых островах.

Продолжая свое наступление, союзники высадились, не встретив никакого сопротивления, сначала на о. Муру а (Вудларк) и о. Гуденаф, затем одновременно в бухте на о. Киривина и бухте Нассау на Новой Гвинее и, наконец, в Добадуре. Были быстро построены аэродромы и собраны огромные запасы довольствия. Теперь 5-й воздушный флот достиг количественного и качественного превосходства над японскими военно-воздушными силами, и оно неуклонно возрастало до самого конца кампании.

С 17 августа 1943 г. союзники начали сильное воздушное наступление на Вевак. За 5 дней на земле и в воздухе было уничтожено около 250 самолетов противника, и японцы были вынуждены пользоваться воздушной поддержкой со своей более отдаленной базы в Холландии. Авиация, базировавшаяся в Рабауле, на востоке, не могла оказывать помощь, поскольку она была вынуждена вести напряженные действия на Соломоновых островах, где силы адмирала Холси к этому времени прочно закрепились на о. Новая Георгия.

Наши амфибийные силы под командованием контр-адмирала Барби вместе с 7-м флотом, который обеспечивал им поддержку, 4 сентября вышли из заливов Милн и Буна, начав новое наступление вдоль побережья Новой Гвинеи. На следующий день воздушно-десантными войсками был захвачен Надзаб – главный, спасительный выход для японцев в Саламоа, и с 5 сентября наши самолеты получили возможность действовать с надзабского аэродрома. Саламоа пала 11 сентября, а 16 сентября наши войска вступили в Лаэ, оборона которого была ослаблена сильными воздушными атаками против его дотов, траншей и артиллерийских позиций. Остатки японского гарнизона оказали весьма слабое сопротивление, а затем бежали на север в джунгли. После этого начались действия против Финш-Харбора, расположенного недалеко от конца полуострова Хуон, и 2 октября эта важная база была захвачена.

Захват в течение одного месяца Саламоа, Лаэ и Финш-Харбора, бои за которые велись на почти самой труднопроходимой местности в мире, был выдающимся военным достижением. Он обеспечил нам полное господство в заливе Хуон, и наши торпедные катера получили теперь возможность действовать в проливе Витязь против барж противника, совершавших рейсы между портами Новой Гвинеи и Рабаулом. Трудная задача переброски наших оперативных баз на другое побережье полуострова Папуа была решена. Такова была обстановка в юго-западной части Тихого океана, когда период застоя подходил к концу. Мы собирались начать наступательные действия на всем Тихом океане, быстро ускоряя их темп. Летом 1943 г., когда на Тихом океане стали появляться наши новые авианосцы типа “Essex”, силы нашей морской авиации стали быстро возрастать. В центральной части Тихого океана должны были начаться совершенно самостоятельные амфибийные операции, которые намечалось проводить одновременно, освобождая от японцев ту часть Новой Гвинеи, которая еще не была занята войсками генерала Макартура.

Кампания на Новой Гвинее, как и проводившаяся параллельно кампания на Соломоновых островах, до сих пор-была для японских сил, особенно для японской авиации, гибельной. Японская 4-я воздушная армия, состоявшая из 6-й и 7-й воздушных дивизий со штабом в Веваке, переброшенная на Новую Гвинею между 1 августа и 20 сентября 1943 г., была почти полностью уничтожена сразу же после того, как она вступила в действие. Кроме нее, было уничтожено много других частей японской авиации. Истощение воздушных сил противника на Соломоновых островах и Новой Гвинее явилось важным фактором и сделало японцев неспособными удержать их оборонительные рубежи при том наступлении крупными силами, которое было предпринято в ближайшем будущем.