От издателя

Книга Ф. Шермана “Американские авианосцы в войне на Тихом океане” продолжает новый научно-художественный сериал “Военно-историческая библиотека”. Как и в первой книге серии “Утерянные победы” Э. фон Манштейна, редакция предлагает вам развернутый вариант книги – в ее историческом, фактологическом и библиографическом контекстах.

Приступая к работе над серией, коллектив создателей проекта сформулировал следующее правило: издание или переиздание каждой книги “должно быть снабжено обширным справочным аппаратом, чтобы профессиональный читатель, любитель военной истории равно как и школьник, выбравший себе соответственную тему реферата, получили не только научно-художественный текст, повествующий о событиях с соблюдением „исторической правды”, но и всю необходимую статистическую, военную, техническую, биографическую информацию, имеющую отношение к событиям, воссозданным американским историком”.

Перед вами мемуары, иллюстрирующие “американскую мечту” объективного свидетеля и участника победных событий войны на Тихом океане. Не в силах совладать с искушением вслед за автором отразить свой взгляд, редакция предлагает читателю откомментированный текст. Основной задачей комментариев является уточнение цифр, названий, а также оценка действий “безмозглого” противника с точки зрения теории стратегии, а не “взгляда свысока” безусловного победителя. Необходимость таких вставок в авторский текст связана с двумя причинами, среди которых можно условно выделить причину фактологическую и причину психологическую.

Фактологическая.

Ну, право же, неловко читать, когда командир авианосца, позднее – командующий авианосным соединением употребляет фразы типа “...крупные силы противника”. Книга изобилует подобными общими высказываниями, которые автор, по-видимому, оставил в тексте потому лишь, что сам доподлинно знал, что именно стояло за этими словами “крупные силы”, “несколько крейсеров”, “группа кораблей”.

Психологическая.

Появление в книге таких фактических огрехов может быть связано со стремлением написать мемуары для многих увлеченных этой темой читателей, но не для придирчивых знатоков. Нужно отдать автору должное, он сообщил многоликой аудитории свои субъективные взгляды и личную оценку, зачастую отличающуюся от официальных версий штабов и адмиралтейств.

Книга включает биографию автора, комментарий редактора перевода и собственно текст Ф. Шермана. Текст снабжен комментариями, небольшая часть которых носит характер фактологических уточнений (названий кораблей, расстановки сил и т.д.), а остальные посвящены анализу некоторых заблуждений автора (например, о выигрыше американцами сражения в Коралловом море). Эти “вопросы на полях”, возможно, помогут читателю не только прочувствовать обстановку в войне на Тихом океане и оценить характеры “действующих лиц”, но и взглянуть на события “со стороны”.

Приложения книги построены так, чтобы каждый читатель нашел в них ответы на вопросы по любому периоду этой войны, а не только той части, которую пережил ее участник и очевидец.

Приложение I “Теоремы морской стратегии”

включает три военно-исторические статьи: “Генеалогия авианосца”, “Тихоокеанская война – мифы и рифы”, “Планы развертывания английских ВМС на Дальнем Востоке”. Данные материалы адресованы тем, кто желает совершить экскурс в историю создания тех или иных классов боевых кораблей, а затем рассмотреть сложный узор из переплетения технологических, экономических, стратегических и политических инноваций, определяющий рисунок борьбы на Тихом океане.

Приложение II “Хронологический указатель. Статистика”

носит общеисторический характер.

Приложение III “Боевые корабли и самолеты воюющих держав”

предназначено для любителей читать с карандашом, рассчитывать, проверять и даже проигрывать операции за ту или другую сторону.

Биографический указатель,

как и во всех остальных книгах серии, содержит справочный материал о “ролях” и “персонажах” военной реальности 1941-1945 гг. на Тихом океане. Накапливая данные о героях, полководцах, интендантах и изобретателях, разработчики проекта отдают дань уважения не только скрупулезным читателям, но и упомянутым в историческом контексте людям, заслуги которых по иронии судьбы были забыты из-за субъективизма авторов или бессистемности исторических исследований. “Тех, настоящих первых помянуть...”

Библиографический указатель,

как всегда, содержит список литературы, предназначенной для первоначального ознакомления читателей с затронутыми в книге Ф. Шермана или редакционных Приложениях проблемами.

Шерман (Sherman) Фредерик Карл (“Тед”), американский вице-адмирал. Окончил военно-морскую академию (1910). В начале Второй Мировой войны командовал ударным авианосцем (АВУ) “Lexington”. Через полгода после гибели этого авианосца в бою в Коралловом море (8 мая 1942 г.) заменил адмирала Кинкейда на посту командира самого прославленного авианосца флота США – “Enterprise”. В октябре (с началом ремонта на авианосце) Ф.Шерман вошел в состав “Департамента Фитча”. В 1943 г. получил под командование авианосное соединение. Во время битв за Гилбертовы и Маршалловы острова командовал оперативной группой (TF) 58.3.

В 1944 г. вошел в состав командования ВВС Западного побережья США. В августе 1944 г. опять возглавил TF 58.3. (Состав группы во время сражения в заливе Лейте: авианосцы “Essex”, “Lexington” – новый с тем же названием, “Langley” и “Princeton”, быстроходные линейные корабли “Washington”, “Massachusetts”, “Indiana”, “Alabama” и “South Dakota”, крейсера “Sante Fe”, “Birmingham”, “Mobile” и “Reno” и 18 эскадренных миноносцев.)

В 1945 г. Шерман командовал двумя TF, участвовал в потоплении японского суперлинкора “Ямато”. После войны командовал 5-м (Тихоокеанским) флотом. Вышел в отставку в 1947 г. в связи с разногласиями с Комитетом начальников штабов по вопросам строительства военно-морских сил.

Предлагаемая вашему вниманию книга впервые была выпущена на русском языке Воениздатом в 1956 г. Использовав его текст для настоящего издания, я тем не менее счел необходимым внести в него ряд изменений.

Главным образом эти изменения коснулись написания названий кораблей и самолетов. Так, имена кораблей японского флота я привожу в русской транскрипции, использовав при их написании принципы, изложенные А. Больных в его великолепном предисловии к книге С. Далла “Боевой путь Императорского японского флота” (Екатеринбург, “Сфера”, 1997 г.). Напротив, названия типов американских самолетов (а также американские кодовые обозначения самолетов японских) даны в традиционной латинской транскрипции.

Был исправлен ряд ошибок и неточностей, допущенных при переводе (так, например, переводчик был почему-то твердо убежден, что основу вооружения американских истребителей составляли... 50-мм пушки).

Текст снабжен значительным количеством редакционных комментариев. При этом я стремился, во-первых, полнее осветить действия японских сил, во-вторых, исправить некоторые неточности (неизбежные, поскольку Шерман писал свои воспоминания “по горячим следам” – в США книга вышла в 1950 г. – и многими доступными ныне данными не располагал) и, в-третьих, обратить внимание читателя на излишне, на мой взгляд, субъективные суждения автора. В то же время была убрана большая часть редакционных комментариев к изданию 1956 г., носивших откровенно идеологический характер.

Читателю следует помнить, что книга состоит из двух не вполне равноценных по точности и достоверности частей. Первая – описание операций, в которых Ф. Шерман принимал непосредственное участие (действия авианосцев в период с декабря 1941 по май 1942, с ноября 1943 по май 1944 и с сентября 1944 по сентябрь 1945 г.). Вторая – события, описанные автором на основании анализа документов и бесед с участниками.

Я надеюсь, что настоящее издание позволит вам увидеть Тихоокеанскую войну такой, какой она представлялась человеку, прошедшему ее с первого и до последнего дня.

Введение

Война на Тихом океане была совершенно не похожа на военные действия в Европе. Колоссальные расстояния, которые приходилось преодолевать вооруженным силам, необъятные пространства, которые им приходилось отвоевывать, разнообразие и многочисленность островов на этом театре войны обусловили некоторые особенности развернувшимся там боевым действиям. Война на Тихом океане, в основном являвшаяся морской, велась в таких беспрецедентных условиях, что в ходе боевых действий пришлось разрабатывать новые методы и тактические приемы. Широкое использование авиации выдвинуло проблему, которая никогда раньше не возникала перед военно-морским флотом США, если не считать тактических учений флотов, и то только в ограниченном масштабе. Решение о первоочередном обеспечении людскими резервами и материальными ресурсами военных действий против Германии с самого начала поставило тихоокеанские силы в крайне невыгодное положение. Более двух лет им пришлось вести войну с упорным и фанатичным противником, располагая минимальным вооружением и небольшим личным составом.

В течение этого времени американский военно-морской флот был вынужден молчать, тогда как в стране раздавался вопрос: “Где же Тихоокеанский флот?”

В этой книге рассказывается о смелости, мужестве и тяжелых испытаниях; о жестокой борьбе в воздухе, на море и на суше, причем в последнем случае она велась большей частью в сырых джунглях. Это рассказ о длинных ненадежных путях подвоза; о крошечных исходных плацдармах в отдаленных пунктах высадки; об авианосцах, пересекавших просторы Тихого океана, уничтожавших военно-морской флот Японии, а также ее воздушные силы наземного базирования. Амфибийные экспедиции[1], проводившиеся самолетами с наших авианосцев, которые возглавляли наступление, высаживались на островах, захватывали их один за другим и создавали на них авиабазы и этапные пункты для последующих операций, пока, наконец, война не докатилась до порога самого Токио.

Об этом до сих пор не было ни одного цельного, исчерпывающего повествования. Многие способные корреспонденты писали обо всех этих событиях, но они в силу необходимости описывали их фрагментарно. Часто сообщения задерживались цензурой на целые месяцы. Официальные донесения, опубликованные после окончания войны, скучны и утомительны. Некоторые из них вызывают сомнения, по крайней мере в отдельных деталях. Ни один командир – такова уж природа людей – не представит донесение, которое будет говорить не в его пользу, если он может избежать этого. Я пытался устранить всякие неточности и рассказать обо всем так, как оно действительно происходило.

Поскольку в данной книге основное внимание уделяется авианосцам и войне на море, изложение боевых действий на суше дается очень кратко. Военно-морскому флоту приходилось доставлять сухопутные войска к пунктам высадки, высаживать их на берег и оказывать им поддержку после высадки. Хотя наша стратегия на Тихом океане была в основном морской, победа была достигнута совместными усилиями всех союзников и всех видов вооруженных сил. Иногда между армией и флотом возникали мелкие расхождения и трения, но в общем взаимодействие между этими двумя видами вооруженных сил при умелом руководстве Комитета начальников штабов было самым тесным. Решающим фактором в нашем успехе была именно эта великолепная сплоченная работа.

Война на Тихом океане в целом делает большую честь тем, кто принимал в ней участие. Никогда не удастся учесть все бесчисленные подвиги отдельных людей, проявивших отвагу, мужество и преданность долгу. Наше высшее руководство после некоторых ошибок в самом начале войны показало себя стойким и способным правильно осуществлять планы и приказания, касающиеся новых способов действий, возникших в связи с чрезвычайно возросшей ролью авиации и особенностями военно-географических условий в районе Тихого океана. Наши боевые командиры были энергичными, ревностными и способными руководителями. Тем не менее они первые стали бы открыто осуждать всякую попытку изобразить их “сверхчеловеками”. Я пытался показать их такими, какими они были, со всеми их успехами и неудачами, когда они играли свою роль в этой величайшей в истории войне.

Поскольку в книге излагается история действий наших авианосцев на Тихом океане, она представляет собой не только личные мемуары, но и очерк о войне на Тихом океане в целом. Хотя я принимал участие в очень многих боях, описание действий авианосцев было бы неполным, если бы я ограничился только этими боями. В работе над книгой я использовал, кроме своих записей и наблюдений, многочисленные официальные донесения и различные документы, книги и брошюры – как официальные, так и неофициальные, – и наконец, я черпал материал из незафиксированных на бумаге бесед с офицерами всех рангов и матросами. Это особенно касается тех боев, в которых я не участвовал лично.

Я стремился не только точно изложить факты, но и истолковать их, проанализировать документы, уделить должное место различным событиям и собрать их воедино, чтобы представить читателю ясную и исчерпывающую картину этой войны.

При составлении этой книги очень многие лица оказывали мне ценную помощь, но я лишен возможности упомянуть всех персонально. Я выражаю им всем глубокую признательность. Я чрезвычайно благодарен также адмиралу флота У. Ф.Холси и издательству “Мак Гроу-Хилл Бук Корпорейшн” за разрешение использовать цитаты из книги “История жизни адмирала Холси”.

Настоящая книга никоим образом не является официальным документом и не имеет никакого отношения к Военно-морскому министерству. Она написана после моего ухода в отставку, и в ней выражены только мои собственные взгляды и мнения. Я надеюсь, что она, хотя бы в небольшой мере, поможет широкому читателю ознакомиться с той ролью, которую сыграл наш военно-морской флот и особенно авианосцы в сокрушении мощи японской империи на Тихом океане, и заставит Америку внимательно следить в будущем за своей безопасностью на море.

Ф. К. Шерман

1 июля 1949 г.

Глава I

Арена готова

“Воздушный налет на Перл-Харбор. Тревога не учебная. Повторяю – тревога не учебная”.

Эта радиограмма была прочитана на мостике находившегося под моим командованием авианосца “Lexington” в 7.58 в воскресенье 7 декабря 1941 г. В то ясное утро авианосец, действующий в составе оперативного соединения, которое направлялось к о. Мидуэй, находился в 600 милях к западу от Перл-Харбора. Хоть мы лихорадочными темпами вели боевую подготовку и готовились к возможному началу войны с Японией, полученное сообщение поразило всех. Очень немногие думали, что нападение будет предпринято именно на эту базу, расположенную в средней части Тихого океана, всего в 200 милях от Сан-Франциско и почти в 3600 милях от Токио.

Тем не менее морские летчики и министр военно-морских сил полковник Нокс признавали возможность такого нападения. За десять месяцев до нападения, 24 января 1941 г., Нокс отправил письмо военному министру Стимсону, а копию письма – командующему Тихоокеанским флотом адмиралу Ричардсону и начальнику 14-го военно-морского района (район Гавайских островов) адмиралу Блочу. В письме Нокса по этому поводу говорится следующее:

“Безопасность Тихоокеанского флота США во время пребывания в Перл-Харборе и безопасность самой военно-морской базы Перл-Харбор в течение последних нескольких недель снова была предметом изучения Военно-морского министерства и находящихся в строю кораблей. Повторное рассмотрение этого вопроса отчасти было ускорено все возрастающей серьезностью обстановки, с точки зрения отношений с Японией, и сообщениями из-за границы об успешных налетах бомбардировочной и торпедоносной авиации на корабли во время их пребывания в базах. Если вспыхнет война с Японией, то вполне возможно, что военные действия начнутся с внезапного нападения на флот или военно-морскую базу Перл-Харбор.

По моему мнению, существующая в случае такого налета опасность большой катастрофы для флота и военно-морской базы требует более быстрого принятия всех мер, которые повысят готовность армии и флота противодействовать такому налету. Можно считать, что в подобном случае возникнут два вида опасности, а именно (в порядке их значительности и вероятности):

1) бомбовая воздушная атака;

2) торпедная воздушная атака...”

Это письмо Нокса видел адмирал Кимл вскоре после того, как он сменил адмирала Ричардсона в должности командующего Тихоокеанским флотом в феврале 1941 г.

Однако в то время очень немногие офицеры считали авиацию той мощной разрушительной силой, какой она проявила себя впоследствии. Большинство офицеров еще придерживалось мнения, что доминирующим фактором в войне на море является линейный корабль. Наша палубная авиация во время учений производила много внезапных налетов как на корабли в море, так и на базу Перл-Харбор и даже на Панамский канал. Но это все были “сухие заходы”. Самолеты не сбросили ни одной настоящей бомбы или торпеды, а зенитные орудия, прикрывавшие объекты, не произвели ни одного действительного выстрела. Адмиралы – сторонники линейных кораблей – сомневались в том, что самолеты могут нанести какие-либо серьезные повреждения при противодействии мощного зенитного огня. Они признавали, что морская авиация является ценным помощником флота, но считали основным ее назначением ведение разведки и наблюдение. В то же время офицеры из состава высшего командования, которые были сторонниками авиации, называли самолеты “глазами флота”. Они совершенно не могли представить себе, что авиации суждено стать главной в войне на море, что продолжительному господству линейного корабля пришел конец, что в предстоящей войне самолеты будут топить самые мощные линейные корабли без всякой помощи со стороны каких-либо надводных кораблей и что скоро ни один корабль, кроме подводной лодки, не рискнет крейсировать днем в районе боевых действий без воздушного прикрытия. Наступала новая эра в войне на море.

Были и другие сигналы, которые указывали на возможность внезапного воздушного нападения на флот в Перл-Харборе. Генерал-майор Мартин и контр-адмирал Беллинджер, командующие армейскими и морскими воздушными силами на о. Оаху, 9 апреля 1941 г. представили доклад. В нем говорилось, что Япония может предпринять рейд быстроходных авианосцев на Гавайские острова и, если этот рейд увенчается успехом, может возникнуть ситуация, которая на продолжительное время помешает нашим силам в западной части Тихого океана вести успешные оборонительные действия. Они предсказывали, что наиболее вероятным и опасным вариантом рейда должна быть воздушная атака, предпринятая с одного или нескольких авианосцев, находящихся в пределах 300 миль от объекта нападения, и, что весьма вероятно, такое нападение будет произведено совершенно внезапно. Их оценка ситуации оказалась пророческой. Генерал Мартин и адмирал Беллинджер не могли бы более точно предсказать нападение на Перл-Харбор, даже если бы в их руках находились японские оперативные приказы.

Почему же тогда не было принято никаких мер предосторожности на случай такого нападения? Ответить на этот вопрос нелегко. Адмирал Кимл, адмирал Блоч и генерал-майор Шорт были способными и добросовестными офицерами, которые сознательно не пренебрегли бы никакими мерами, необходимыми для обеспечения безопасности находившихся под их командованием сил. Можно сделать лишь один вывод – они не сумели предусмотреть ни возможность рейда авианосцев на Перл-Харбор, ни те трагические последствия, какие он должен был иметь для нашего флота и авиации. Это было характерно не только для указанных лиц, но и для очень многих офицеров, в том числе высших чинов в Вашингтоне. Неоднократно возникавшая на протяжении многих лет опасность войны с Японией заставила очень многих уподобиться людям, которых часто пугали волком. Военно-морской флот США получал так много предупреждений об опасности, что у моряков, привыкших к этой постоянной “военной панике”, притупилось чувство реальности опасности.

Когда английские авианосные самолеты в ноябре 1940 г. атаковали итальянский флот, стоявший на якоре в Таранто[2], заново был изучен вопрос о проходимости сбрасываемых самолетами торпед в мелких водах Перл-Харбора. Начальник морских операций адмирал Старк писал адмиралу Кимлу: “Можно считать, что относительно малая глубина воды в Перл-Харборе ограничивает необходимость применения там противоторпедных сетей. Для успешного сбрасывания торпед с самолетов нужна глубина минимум 75 футов, а желательная глубина 150 футов”.

Далее в письме Старка говорится, что глубина воды в Таранто, где сбрасывались торпеды при атаке итальянского флота, была равна от 84 до 90 фут. Глубина воды в Перл-Харборе – 30 фут. и менее, не считая фарватеров, где глубина достигает 45 фут. Такая гавань считалась слишком мелководной для торпедной атаки с воздуха против находящихся в ней кораблей флота. Однако в апреле 1941 г. в Военно-морском министерстве США циркулировало донесение службы разведки, в котором говорилось о проведении в Англии испытаний по сбрасыванию торпед, снабженных специальными устройствами, на полигоне глубиной 42 фут., т.е. почти такой же, как в Перл-Харборе. Очевидно, считалось, что восточный противник – Япония – не способен использовать такие же устройства против нашей базы на Гавайских островах.

Мне, как командиру авианосца “Lexington”, был вручен постоянный приказ – инструкция адмирала Кимла, касающаяся безопасности кораблей в районе Гавайских островов. Этот приказ время от времени пересматривался, и самый последний вариант его был датирован 14 октября 1941 г. Он был основан на предположении, что никакая ответственная иностранная держава не будет провоцировать войну нападением на наш флот или базу, но что безответственные и заблуждающиеся граждане такой державы могут попытаться блокировать вход в гавань, установив мины или предприняв “внезапное нападение на корабли в Перл-Харборе”. Среди мероприятий, намеченных на случай рейда авианосцев, не было предусмотрено проведение самолетами или кораблями поисков, выделение дозоров. Большинство предусмотренных приказом мероприятий имело своей целью защиту от атак подводных лодок. Наши авианосцы во время учений производили много воздушных налетов на Гавайи и другие базы. Самолеты оставались необнаруженными до тех пор, пока не подходили к объекту. И все же ничего не было сделано для защиты на случай такого же рейда японских сил. Нашему высшему командованию суждено было скоро узнать о губительных последствиях такой атаки силами авианосных самолетов.

События, приведшие к катастрофе в Перл-Харборе, начали развиваться много лет назад. В 1907 г., когда президентом США был Теодор Рузвельт, создалась угроза войны в связи с законодательством по иммиграции, которое было оскорбительным для японцев.

В 1913 г. принятие законов, запрещающих японцам владеть землями в Калифорнии, снова создало опасность войны. Затем началась Первая Мировая война, в которой Япония была – несколько нежелательным и неустойчивым – членом в среде союзных держав благодаря своему союзу с Великобританией. Япония воспользовалась этим благоприятным случаем, чтобы вытеснить немцев из Циндао и с полуострова Шаньдунь и захватить принадлежавшие им острова в центральной части Тихого океана. Объявленная ею политика “Азия для азиатов”, так называемая “Восточная доктрина Монрое”, была несомненным доказательством ее агрессивных намерений на Дальнем Востоке.

После окончания Первой Мировой войны в 1922 г. в Вашингтоне состоялась конференция по разоружению, на которой японский империализм вновь проявил себя. Япония соглашалась на ограничение вооружений только на условиях, дающих ей превосходство в морских силах на Дальнем Востоке. Кроме того, она, желая, чтобы английские и американские базы между Гавайскими островами и Сингапуром в дальнейшем не укреплялись, настаивала на таком соглашении. Эти требования несомненно указывали на то, что Япония готовилась в конечном счете к войне даже с Соединенными Штатами. Наше молчаливое согласие обеспечило Японии господство в Азии, необходимое ей в предвидении грядущих завоеваний.

В 1910 г. японцы перестали делать вид, что Корея является их протекторатом, и просто аннексировали эту страну. В 1931 г. они вторглись в Маньчжурию и оккупировали ее. Этот последний акт грубо нарушил Договор девяти держав и другие, касающиеся района Тихого океана соглашения, заключенные на конференции по разоружению в 1922 г. Лига Наций послала для расследования этой агрессии Литтоновскую комиссию. Хотя комиссия решительно осудила действия японцев, Лига Наций была бессильна сделать что-либо в этом отношении. Стимсон, бывший в то время государственным секретарем, послал Японии целый ряд резких нот, протестуя против ее действий и почти угрожая войной, если она не выведет войска из Маньчжурии. Была принята политика “непризнания” этих приростов территории. Однако общественное мнение США не выражало готовности поддержать ноты Стимсона силой, и президент Гувер отказался принять какие-либо крутые меры.

В 1937 г. японские милитаристы создали “инцидент” на мосту Марко Поло около Бейпина, который положил начало официальным военным действиям между Китаем и Японией. Поддержка, оказанная Китаю американцами, привела К напряжению в отношениях между Японией и США, и в том же году японские летчики умышленно сбросили бомбы на американскую канонерскую лодку “Ranay” на реке Янцзы, потопив ее вместе со значительной частью личного состава. В тот момент японское правительство избежало войны благодаря тому, что оно быстро сняло с себя ответственность за этот акт и возместило Америке потери.

Когда в 1939 г. в Европе началась Вторая Мировая война, Япония официально сохраняла нейтралитет, но открыто симпатизировала державам оси. Она заняла более агрессивную позицию на Востоке и стала более нетерпимо относиться к правам других наций, имевших там интересы. Она считала, что европейские державы заняты Германией и потому она может действовать на Востоке без всяких ограничений. Хотя США не принимали участия в войне в Европе, Япония считала, что нежелание американцев вести войну удержит их от всяких военных действий, имеющих целью помешать завоеванию ею Китая.

После начала войны в Европе большая часть нашего Тихоокеанского флота, названного Гавайским отрядом, постоянно базировалась на Гавайских островах и время от времени усиливалась заходом всего флота в этот район. Это было дипломатическим напоминанием Японии о существовании американских военно-морских сил и предупреждением, свидетельствовавшим о том, что мы не одобряем ее агрессивной политики. В мае 1940 г. в состав Гавайского отряда вошел авианосец “Lexington”.

С 1931 г. до осени 1941 г. Япония и США почти непрерывно обменивались дипломатическими нотами, касающимися их конфликтов в области внешней политики.

За все это время ни разу не было достигнуто какого-либо соглашения. Внутренние силы Японии – гражданские коммерческие круги, с одной стороны, и милитаристы, с другой, – боролись за установление контроля над правительством. Милитаристы имели доминирующее влияние и достигли почти полной власти. Когда американо-японские отношения особенно обострились, сторонники мира в Японии предложили организовать совещание премьер-министра Коное с президентом Рузвельтом для чистосердечного обмена мнениями. Это предложение было отвергнуто американским правительством на том основании, что такое совещание будет совершенно бесполезно, если предварительно не будет достигнуто соглашение по основным вопросам. Тогда в ноябре 1941 г. в Вашингтон был прислан Сабуро Курусу, который должен был оказать помощь посланнику Номура в переговорах с госдепартаментом США. Это должно было казаться последним усилием предотвратить войну. Поскольку милитаристы добились полного господства в стране, вызывало сомнение, чтоб японское правительство когда-либо считало эти переговоры чем-то большим, нежели дымовой завесой, за которой можно было вести последние приготовления к планируемой войне.

Еще в январе 1941 г. американский посланник в Японии Грю сообщил госдепартаменту о поступлении из многочисленных источников, в том числе одного японского, сообщений о том, что вооруженные силы Японии планируют в случае “затруднений” с США внезапное массированное нападение на Перл-Харбор. Большинство американских высших морских чинов отнеслось к этому сообщению с полным недоверием, считая его фантастическим.

Между тем в Вашингтоне Военное и Военно-морское министерства совместно занимались расшифровкой японского дипломатического кода. Из перехваченных и расшифрованных донесений было получено много разведывательных данных, касающихся намерений Японии. Эти донесения, большей частью носившие общий характер, не содержали определенного упоминания о Перл-Харборе, однако в них упорно подчеркивалось, что переговоры приближаются к кризису. Еще 5 ноября 1941 г. было скопировано письмо, присланное из Японии японским посланникам в Вашингтоне, в котором говорилось: “Совершенно необходимо, чтобы вся подготовка к подписанию этого соглашения была закончена к 25 числу этого месяца”. Затем 11 ноября поступили следующие инструкции: “Срок, установленный в моем предыдущем письме, абсолютно неизменяем в существующей обстановке. Это категорически самый крайний срок, а потому совершенно необходимо, чтобы все было урегулировано к этому времени”. Однако 22 ноября 1941 г. самый крайний срок был продлен до 29 ноября. Об этом сообщалось в следующих выражениях: “Если подписание может быть закончено к 29-му, мы решили ждать до этого дня; после этого дня события развернутся автоматически”. Были и другие указания на то, что переговоры являются предлогом для того, чтобы выиграть время для какой-то точно запланированной операции. Поздно вечером 6 декабря, приблизительно за 12 часов до нападения на Перл-Харбор, была перехвачена и расшифрована последняя часть письма, состоявшего из 14 пунктов. Оно давало точное и определенное приказание прекратить переговоры и вручить США ноту об этом в 13.00 по вашингтонскому времени. Выбор времени имел очень большое значение, так как это было сразу же после наступления рассвета в Гонолулу, и служил несомненным указанием на то, что военные действия должны начаться именно в указанный час[3].