Но посылка этих пальцев по почте! Гениально. Вот каким образом я объяснял это.
      Урок, который он преподал ей в Японии изуродовав ей кожу, она забыла. Она намекнула ему, что собирается пойти к Берману и Хенли подумал, что она говорит серьезно. Его ожидало место Африки или Индонезии и его паспорт был готов.
      Он подумал о том, что ему надо увезти молодую женщину в изолированное место. Если он хотел, чтобы ее стоны не были слышны, ему действительно было необходимо изолированное место. А если этого не удастся сделать, ее придется усыплять: находясь под влиянием наркотиков она согласится на все, что он предложит. Он, вероятно, связал ее и привязал к чему-нибудь - это был наилучший способ, чтобы она ничего не почувствовала, когда он будет отрезать ей палец. Потом он осторожно проделал все необходимое для операции и сделал ее, как всегда очень тщательно, как высокого ранга специалист.
      Итак, у нее был завязан рот, он не услышал, когда она взывала к богу. Но он знал, что она призывает бога, знал.
      После того, как он отрезал ей первый палец, он, может быть, даже показал ей его и произнес несколько слов, вроде: - Итак, ты хотела предупредить полицию о наших махинациях? Как ты глупа! Я отрезал у тебя палец по двум причинам. Во-первых, чтобы наказать тебя, так как теперь ты никогда не сможешь оперировать. Во-вторых, чтобы доказать глупость и несообразительность полиции.
      Я пошлю им этот палец, палец, которым ты хотела указать им на меня. Я как бы скажу им: вот как вы сможете отыскать доктора Лион, ее палец вам это укажет. Но они недостаточно умны, чтобы воспользоваться этим. - Потом он, вероятно, приобрел оберточную бумагу, коробочку и веревку в каком-нибудь отделении почты в сердце Нью-Йорка, чтобы не оставить никаких следов. Потом отправил эту посылку из Главного Почтамта, в котором бывает столько народу, что невозможно кого-нибудь запомнить.
      На следующий день он, вероятно, сказал что-нибудь в этом роде: - Ну что ж, твои друзья не пришли. Без сомнения они идиоты. Хорошо, сегодня я им немного помогу. Мы пошлем им твой палец с кольцом. Ты разрешишь? Спасибо. Мы посмотрим, что же произойдет с ними на этот раз.
      Да. Это действительно должно было так происходить. Я был страшно рад.
      Потом я отдал себе отчет в том, что мне осталось лишь найти их.
      Я направил машину в Манхеттен. Мне пришлось неожиданно остановиться, когда такси пересекло мне дорогу. Я затормозил и чуть, чуть не врезался в него. Мало по малу мои тормоза пришли в негодность: раньше я этого не замечал. Я знал, что не смогу больше так ездить, нужно было многое заменить. Я нуждался в средствах, чтобы оплатить счета врачей. Мне необходим был такой основательный признак, который мог бы поставить меня на след моих обоих докторов.
      Моя финансовая ситуация была настолько серьезной и требовала срочного разрешения, что я решил немедленно заняться ею. И я поехал по Кингсборо Бридж вместо того, чтобы проехать тоннелью Кюин Вил. Дорога заняла на десять минут больше времени, но у меня было предчувствие, что таким образом я урегулирую часть своих долгов. Мост был бесплатный, тогда как за проезд через тоннель нужно было платить десять центов. Доехав до середины моста, я бросил взгляд на канал. Из моря появился уач, все паруса которого были распущены и ветер надувал их. Зрелище было очень красивым.
      Неожиданно я вспомнил, что Хенли располагал яхтой. Он держал ее на якоре в Файантоне, в проливе Лонг Истланд.
      Яхту звали "Веселый".
      18
      Я оставил машину в одном из гаражей на Первой авеню, расположенном всего в трех кварталах от моего дома. Отсюда я позвонил Тилли. Он сказал, что я могу взять его Бюйк: сам он всегда сможет пользоваться машиной своего коллеги.
      Я пешком вернулся в себе домой, съел сандвич, выпил стакан молока, побрился, сменил рубашку и вышел из дома. Рев клаксона почти разорвал мне барабанную перепонку и краем глаза я заметил красный свет. Я бросился на тротуар и увидел, как остановился ярко красный автомобиль. Он забрызгал мне брюки.
      У меня забилось сердце.
      - Безмозглый дурак... - начал я, но много ли женщин с длинными черными волосами, завязанными на манер конского хвоста водят красный Мазерати?
      - Какая невероятная случайность обнаружить вас на этом перекрестке! сказала она.
      Она нагнулась через окно и улыбнулась. На ней был надет серый кашемировый пуловер и она не была намазана.
      Я постепенно расширял свою улыбку.
      - В ваших венах, вероятно, имеется адреналин, - заметила она. - А что если вы хлопнете меня, чтобы придти в себя?
      Я обрел дыхание.
      - О, входите сюда, - сказала она, открыв дверцу.
      Я влез в машину.
      - Какое направление?
      - Конектикут.
      Не говоря ни слова, она отъехала и приняла направление Восточная Ривер Драй.
      - Послушайте, я пошутил, - сказал я. - Дайте мне сойти. Мне пообещали машину.
      - Почему столько рассуждений? Я буду вас возить.
      - Я не знаю сколько времени это займет.
      - Я подожду.
      - Нет, остановитесь.
      - Вы поедете далеко?
      - Райантон.
      - Чтобы покататься в море?
      Она остановила машину и нагнулась назад. Потом она закурила сигарету и зевнула, закинув руки за голову. Этот жест приподнял ее грудь.
      - Райантон. Райантон. Очень часто мы отправлялись в Райантон, чтобы провести вечер развлечений, сопровождаемый хорошо поданным мартини, а на десерт опять мартини вместе с задранными ногами в воздух, потом на следующее утро отъезд в Оустер с глоткой из дерева, которую вы никогда не испытали и, вероятно, даже не можете себе представить. Я не возражаю снова повидать это место, для перемены обстановки.
      - Мне необходимо попасть туда как можно скорей, очень быстро переговорить кое с кем и очень быстро вернуться. Я предпочитаю отправиться один, чтобы быть уверенным, что другая персона не будет иметь каких-либо неприятностей. Я вам очень благодарен за ваше предложение.
      - Я лягу в машину, спрятав голову между лапками и буду вас ждать пока вы все не кончите, - сказала она. - Она ухватилась обеими руками за руль. - Я не буду спрашивать у вас подачек и буду вести себя хорошо.
      - Я сожалею.
      - Я могу имитировать сирену. Послушайте... - Она открыла рот и довольно удачно издала звук, похожий на сирену. Это могло помочь ей проехать через скопление народа, но не довело бы далеко в Конектикуте. Но тут мне пришла в голову одна мысль. Машина, наиболее близко подходящая к Мазерати, которую я никогда до этого не видел, был Фолксваген. Почему не посмотреть на что она способна?
      - Остановитесь около той полицейской машины, - сказал я.
      - Вы собираетесь задержать меня единственно по той причине, что я забрызгала ваши брюки?
      - О, черт возьми, вы не можете хоть раз в жизни послушаться без всяких комментарий?
      Она включила газ и остановилась около полицейской машины в длинном ряду машин. Я показал свое удостоверение и попросил сопровождать меня до выезда из города и объявить по радио, что меня сопровождает служебная машина через границу Весчестера, потом меня будет сопровождать мотоциклет, начиная с границы Конектикут.
      У них был обеспокоенный вид.
      - Да-а, - сказал водитель, - но вы уводите нас из нашего сектора и капитан...
      - Я покрою вас своим формуляром УФ-49, - сказал я. УФ-49, это формуляр, который мы, инспекторы обязаны заполнять, когда по делам следствия нам приходится выезжать из города.
      - Вы нас оправдаете?
      - Посмотрите. - Я достал перо и записную книжку. - Я помечу ваш номер удостоверения и время. Я даже отмечу на полчаса позже, чтобы вы имели возможность после того, как покинете меня, отправиться выпить по стакану пива.
      - Согласен, - сказал водитель с широкой улыбкой и включил мотор.
      Они отъехали от тротуара и тронулись в путь. Она поехала следом за ними, со скоростью сто десять и это было нормальной скоростью. Потом скорость увеличилась. Шум мотора Мазерати немного усилился, но поглощал километры он безо всякого усилия. Герцогиня вела машину отлично. Она не поворачивала головы, когда я к ней обращался или когда сама говорила. Положив обе руки на руль, она все свое внимание отдавала дороге, тому, что находилось на несколько сот метров впереди машины и отлично ориентировалась в обстановке. Это был тип водителя, который не будет без всякой особенной причины сигналить и не станет переживать, если впереди идущая машина вдруг остановится.
      Я немного расслабился на своем сидении. Она это почувствовала.
      - Вы доверяете мне.
      - Как водителю? Да.
      - Ваш первый комплимент сегодня.
      19
      После въезда в Райантон я поблагодарил мотоциклиста и он ответил мне, что рад оказать мне услугу. Нужен ли он еще мне? Но моя гипотеза была столь проблематичной, что я боялся задерживать его на случай, если все окажется дымом. Я поблагодарил его и сказал ему, что это все, что мне нужно было от него. Он сообщил по радио свое местопребывание и отбыл. Герцогиня сказала, что он был очень хорош и попросила меня, если я не возражаю, никогда не надевать подобной формы.
      - Нет. И хорошенько смотрите на дорогу.
      - Куда я еду?
      - Остановитесь у первого морского переулка.
      Первым был "Марин Перкин". Чтобы подъехать к заливу, ей пришлось проехать мимо зарослей лилий. Она выключила мотор. Старый человек, с лицом покрытым морщинами и обветренным морским ветром, в каскетке от бейсбола, сидел на полуразвалившемся ящике. Он полировал нос какого-то судна и свистел. Мне показалось, что у него отличное настроение. Большинство суден было вытащено для просушки на берег. Повсюду из каждой дыры вылезала трава и чувствовался запах вереска и все это на фоне шума волн, набегающих на песчаный берег или бьющихся о набережную. Повсюду валялись обрывки цепей и канатов, перемешанные с кусками дерева и кабельтовыми. Узкий канал был заполнен судами, над которыми развивались самые разнообразные флаги. Я поднял стружку и понюхал ее. Солнце было очень жарким.
      Я с удовольствием провел бы весь день, вдыхая аромат и прислушиваясь к этому шуму.
      - Вы когда-нибудь выходили в море на таком судне? - спросила меня герцогиня.
      - Нет.
      - Я научу вас.
      Я ничего не ответил и направился к старику.
      - Добрый день, - сказал я. - Не могу ли я получить у вас некоторые сведения?
      - Возможно, - ответил он с такой осторожностью, с какой деревенский житель относится к городскому.
      - Я ищу "Веселый".
      - Ммм... - Его лицо выразило раздумье. - А вы друг доктора?
      - Нет.
      Он немного отмяк.
      - Может быть, вы хотите купить у него судно?
      - Нет.
      Он бросил на меня пронзительный взгляд.
      - Нет, - сказал он. - Нет, у вас не такой тип, чтобы купить судно. Во всяком случае, вам он не продал бы его.
      - Откуда вы знаете?
      - У вас нет мозолей на руках, вы не загорели и ваш нос не облезает. Вы останавливались по дороге сюда, чтобы посмотреть на все эти старые вещи, которые валяются здесь и на которые человек, знакомый с мореходством, не обратит никакого внимания.
      Стоящий человек.
      - К тому же вы флик.
      - Откуда вы взяли это? - спросил я на этот раз не на шутку заинтересованный.
      - Потому что когда вы нагнулись, чтобы подобрать ту щепку, я заметил вашу плечевую кобуру через вырез вашего пиджака. Вам надо выбирать более плотную материю, парень.
      Возможно, он был квалифицированнее меня и ему надо было заняться моим делом.
      - Вы мистер Перкинс?
      - Ну, это, нет. Я просто иногда замещаю его, когда он занят. В свое время я водил землечерпалку вдоль берега до Стовингтона, но я страшно повредил себе бедро и теперь не могу заниматься этим промыслом. Я полагаю, вы знаете, кто этот Хенли?
      - Приблизительно.
      - Он приехал сюда за форстенги стакселем. Он отводил "Веселый" в сентябре в Антигуа. Вы понимаете о чем идет речь, парень?
      - Нет.
      - Это сезон тайфунов в тех местах. И еще хуже на широте пролива Гаттераса. И он это знал. Он нанял двух наполовину сумасшедших типов и отправился в море.
      - И он выкарабкался оттуда?
      - Он вернулся, это да. Он потерял мачты перед Антигуа и поставил себе новые в районе Нелсона. Может быть, это послужило ему уроком, но я сомневаюсь в этом. Это тип людей, которых ничто не может исправить. Итак, как я вам уже сказал, он приехал сюда за форстенги-стакселем. Шел сильный дождь, когда он приехал. Уолтер, здешний парень, Уолтер Перкинс, это уже четвертый Перкинс, который руководит этим местом, сказал мне, чтобы я продал ему запасной фок, который находился в нашем ангаре. Уолтер сам спилил его. Он был отличный - из дакрона. Запасной, но совсем, как новый. Хенли посмотрел на него и сделал такую рожу, как-будто я предложил ему падаль. Потом он спросил меня, сколько я хочу за него. Я ответил ему, что полцены. Он возразил мне, что он уже был использован. - Конечно, - ответил я, вот потому-то он и стоит только половину своей цены. Вы ничего не понимаете в парусном спорте, парень, но половина цены, это просто находка. Хенли предложил мне четверть цены по каталогу. Я стал пристально рассматривать его. Если бы я предложил этот фок кому бы то ни было на десять долларов ниже цены по каталогу, тот бросился бы мне на шею от радости. Тогда я ему сказал: - Послушайте, врач, эта цена очень разумна. Парни его сорта не выносят, когда к ним так обращаются, называя их врачами или лекарями. - Тут он схватил фок и выбросил из окна в грязь. Другими словами говоря, я должен был его высушить, чтобы им можно было пользоваться. Я сказал ему: - Мне наплевать на то, что вы врач, пойдите и подберите его, гнусное отродье! - А он ответил: - Если бы вы не были старым человеком и в половину меньше меня ростом, я разбил бы вам вашу морду. - Я ему ответил: - Попробуйте только, прохвост и сын бродяги! - Он и ушел. Так что его друг не может быть моим другом. Вы хотите знать, где находится "Веселый", ну так вот, она находится на верфи Себана Симсон, на четыреста метров ниже нас.
      - Я вам очень благодарен, мистер.
      Мы пожали друг другу руки. Теперь я понял, что он имел в виду, когда говорил о мозолях.
      - Как вас зовут?
      - Пабло Санчес.
      Он улыбнулся.
      - А меня Сем Уиллес.
      Я вернулся к машине. Она скользнула и села рядом со мной.
      - Вот одна из причин, по которой я люблю плыть по морям, - сказала она, - потому что между двумя стаканами встречаешь людей похожих на мистера Уиллеса.
      Мы доехали до верфи Симсона. Там была точно такая же обстановка и те же запахи. Остановив машину я отправился на поиски и нашел Себана Симсона сидящего за письменным столом из бамбука, стоящим в старом строении из ветхих бревен, похожим на склад. Это был толстый человек: живот его свисал над низко расположенным поясом. Огромный вентилятор со скрежетом крутился в одном из углов стола.
      Я вошел в помещение и спросил:
      - Мистер Симсон?
      - Гммм...
      Он не хотел рисковать.
      - Мистер Уиллес сказал мне...
      - Сэм предупредил меня, что вы флик из Нью-Йорка и что вы ищете доктора Хенли.
      - Да.
      - Я не обязан говорить с вами, если мне это не нравится.
      - Совершенно точно.
      - Хорошо. Могу я посмотреть на ваше удостоверение?
      Я показал ему удостоверение, так как, когда я показал ему мою бляху, это его не удовлетворило. На этот раз он был доволен.
      - Что он сделал?
      - Нечто вроде убийства.
      - Задержите этого мерзавца. И чем раньше, тем будет лучше.
      - Он не пользуется популярностью в этих краях?
      - А вы заметили, что когда вы сказали, что он возможно совершил убийство у меня совершенно не изменилось выражение лица? У меня не выразилось никакого удивления, правда?
      - Нет. А почему?
      - Вы, вероятно, уже слышали о "фоке" или я плохо знаю Сэма Уиллеса?
      Я подтвердил это.
      - Не становятся капитанами землечерпалки, если не умеют держать команду в руках. Я понимаю, что Хенли должен был обозлиться. У Сэма очень добродушный вид, но когда он обозлится, то он становится похожим на гризли в ярости.
      На лице его выразилось сожаление, что он не присутствовал при этом разговоре.
      - Вам приходилось видеть Хенли в компании с женщиной-врачом?
      - С женщинами, да, но были ли они врачами, не знаю. Это не такой тип, который будет знакомить своих приглашенных с прислугой. Он всегда вел себя так, будто я и все остальные парни существуют лишь только по необходимости здесь. Признак очень характерный для человека недавно разбогатевшего. А какая она из себя?
      - Тридцать пять или около того. Ни красивая, ни дурнушка. Что-то среднее.
      - Да. Я полагаю, что она приезжала сюда. У него здесь бывали очень соблазнительные женщины, типа хиппи и типов маленьких буржуек, и вот эта.
      Хиппи были, вероятно, матерями его больных, а маленькие мещанки, медицинские сестры.
      - А как он обращался с этой докторшей.
      - Вы когда нибудь развлекались тем, чтобы положив на нос хорошо выдрессированного пса бисквит, отойти от него на расстояние. И пока вы не дадите ему разрешения съесть этот бисквит, пес будет испытывать все муки голода, но не посмеет тронуть его без вашего разрешения. Ну так вот, с ней происходило, очевидно, то же самое. Она ждала, когда он разрешит ей съесть бисквит. А ему всегда больше всего нравилось не позволять ей сделать этого.
      Он встал и подошел к окну, чтобы посмотреть на небо.
      Углы его глаз, которыми он старательно осматривал небо и море, были все в морщинах.
      - У нас скоро будет буря, после этой хорошей погоды, - сказал он.
      - Откуда вы знаете?
      - Слишком громко кричат чайки, это первый признак. Ветер задул с востока и северо-востока и нагнал волну. А потом, на небе есть что-то, вроде дымки.
      Он снова сел.
      - Людей я видел огромное количество за свою жизнь. Я ходил в отдаленные порты. И я говорю вам, что Хенли, опасный человек. Я думал даже о том, чтобы так как вы, таскать с собой оружие на случай, если я встречу его в стороне от своей конторы. А я ведь не мокрая курица.
      Нет, действительно, это не так.
      - Вы хотите подняться на борт его судна?
      - Если смогу.
      - Естественно, вы можете. Без его разрешения это, конечно, нелегально, если это не касается необходимости спасти что-нибудь от несчастья, но все что может вывести его на чистую воду, доставит мне большое удовольствие.
      - Если он на борту, он сможет спустить вас под предлогом, что вы неожиданно напали на него, а он вас не узнал.
      - Боже мой, вы конечно правы. Но на этот риск я готов пойти.
      Он направился к шкафу, достал оттуда охотничье ружье и зарядил пулями.
      - Таким образом я смогу сказать, что услышал страшный шум, доносившийся с судна, и что я поехал узнать, что происходит, и что я увидел неожиданно перед собой руку вооруженную пистолетом и что я выстрелил первым, думая что имею дело с грабителем. Что вы на это скажете?
      - Все люди стали бы стрелять в таком случае и все будут убеждены в правильности ваших действий.
      Он широко улыбнулся... Мы спустились вниз. Тот способ, с которым он держал свое старое ружье, внушало доверие. Вследствие своей комплекции, ему было трудно карабкаться по берегу, взбираться на судно и я старался не находиться в направлении возможного выстрела.
      - Я не думаю, чтобы на берегу был кто-нибудь, - сказал он спускаясь на широкую полосу пристани и переходя на лодку, прикрепленную к моткам.
      Суденышко погрузилось в воду под его тяжестью по крайней мере на десять сантиметров. Я легко спустился и сел рядом с ним.
      - А куда же я сяду? - спросила герцогиня.
      - Вы останетесь здесь.
      Она открыла рот, чтобы протестовать, но у меня не было настроения спорить. Я ограничился тем, что посмотрел на нее и она замолкла. Стоя на мостках, она смотрела, как мы удаляемся. Глаза ее выражали упрек.
      Я спросил у Симсона, почему он взял ружье, если он уверен, что на борту никого нет.
      - Потому что он хитер, - возразил он. Его дыхание со свистом вырывалось из его груди.
      - Лодка, стоящая около его судна означает, что он там. Но может быть, он украл лодку, вошел на борт и оттолкнул лодку, которую унесли волны. Или, может быть, он отправился вплавь и заставил свою даму плыть рядом с ним.
      Я не говорил, что в компании с Хенли обязательно должна быть дама..
      - Какая дама?
      - Докторша же должна играть роль во всем этом. Если это не так, к чему же столько вопросов?
      Я греб в направлении "Вксклого". Симсон сидел сзади и лодка под его тяжестью глубоко сидела в воде. Когда мы приблизились к яхте, он закрыл ружье.
      - Наш визит ему не понравится, - сказал он.
      - Если он отстрелит нам наши перья, - сказал он, - можете быть уверенным, что он не шутит. Но не давайте ему возможности стрелять первым.
      - Не волнуйтесь об этом, детка. Когда я подам вам знак, бросайтесь плашмя на живот.
      Мы подплыли к яхте. Никакого признака жизни. Я прикрепил лодку к специальному крюку и влез на борт, сопровождаемый Симсоном. Как только я вступил на борт, я вынул свой Кобра, протянул руку и освободил Симсона от его ружья и мы направились на осмотр. Дверь в каюту была заперта на замок, но не составляло особого труда сделать из этого камуфляж. Хенли отлично мог войти во внутрь и изнутри повесить замок, чтобы создать видимость запертой двери. Я не хотел ничем рисковать с подобным парнем.
      Я пристроился сбоку двери и выстрелил по замку. Пуля могла прострелить дверь, но окованную железом она не возьмет.
      - Я не думаю, что он находится на борту, - сказал Симсон.
      - Я очень хотел бы бросить взгляд во внутрь.
      - Нужно будет взломать замок.
      - Я возьму на себя ответственность.
      Он достал из лодки маленький якорь, которым мы после некоторых усилий открыли дверь.
      Внутри судна стоял запах плесени и сырости. Около двери висела карманная лампа, которая действовала. Я взял ее и направил ее луч на пространство передо мной. Я открыл дверь на кухню. Я приподнял матрацы четырех коек. Я посмотрел в шкафах. Я пролез в складское помещение и приподнимал каждый парус. Ничего. Благодарение Богу.
      Я снова стал водить лучом фонарика передо мной. На этот раз я искал предмет менее громоздки, чем труп, что-нибудь наводящее на след. Письмо, записную книжку, пакет с написанным на нем адресом, где он может сейчас находиться. Ничего. Карты, морские карты и обозначения. Я внимательно осмотрел все, искал малейший знак или слово.
      Судно сильно накренилось на бок, потом выпрямилось. Тяжелое тело влезло на борт. Я ждал, держа Кобру в руке.
      Массивная фигура возникла в проеме двери. Я на мгновение опешил, но то был Симсон.
      - Хронометр здесь?
      Я поискал его немного, потом обнаружил, лежащим на койке, в деревянном футляре.
      - Он действует?
      Я открыл его.
      - Нет.
      Я обнаружил докторскую сумку. Внутри не оказалось ампул с морфием. Плоский футляр содержал набор скальпелей: каждый из них сидел в своем чехле из фетра, точно сделанным по его форме.
      Лучшая шведская сталь. И одного недоставало. Я закрыл футляр и сунул его в карман. Симсон повесил на место замок и мы спустились в лодку.
      Когда я взялся за весла, Симсон сказал:
      - Этот хронометр.
      - Да?
      - Это такая вещь, которую совершенно машинально заводишь, совершенно не думая об этом. Другими словами, он вероятно более недели уже не был на своем корабле.
      Неделю. Я всегда мог посетить квартиру доктора и поискать какие-нибудь следы. Это могло дать превосходные результаты, если только этот врач не слишком уж предусмотрителен, чтобы оставить улику, которая может его подвести. Я обменялся с Симсоном рукопожатием и вернулся к Мазерати.
      - Куда мы теперь направимся, господин и мой хозяин?
      - Мы возвращаемся в Нью-Йорк. И очень медленно.
      - Медленно? Что это такое означает слово медленно? И почему?
      - Потому что я хочу немного подумать. А я не могу думать при скорости езды больше, чем шестьдесят километров в час.
      20
      Когда мы выехали из Гринвича, полицейская машина сделала нам знак остановиться. Она толкнула Мазерати до ста десяти в час, но так проделала это незаметно и постепенно, что я ничего не заметил.
      - Надеюсь, что полицейский будет славным парнем, - сказала она.
      - Посмотрим, как вы вылезете из этой истории.
      Полиция дорог в Конектикуте славилась своей репутацией зверей.
      - Вам стоит лишь показать свою бляху этому парню, дорогой.
      - Об этом не может быть и речи.
      - А почему?
      - Я вам сказал, чтобы вы ехали медленно.
      - Простите, мисс. Могу я посмотреть на вашу серую карточку и на водительские права?
      - Покажите ему свою бляху, - настаивала она.
      - Нет.
      - Но какое свинство вы делаете!
      - Ну довольно, - перебил ее полицейский. - Подождите трогаться с места. Пожалуйста, покажите мне ваши водительские права.
      - Дайте ему ваши водительские права.
      Она вытащила из джунглей хаоса своего крокодилового мешка права, а серую карточку она вытащила из ящика для перчаток. Флик прошел к переду машины, чтобы сверить номера.
      - Почему вы не хотите показать свою бляху?
      - Потому что я вам сказал, чтобы вы ехали медленно весь обратный путь и вы согласились со мной. Теперь вы будете расплачиваться.
      - Знаете, вы просто какой-то монстр в стиле морального урода.
      - Нет.
      - Почему? Скажите мне только, почему?
      - Существует испанская пословица, которая...
      - Я плюю на ваши пословицы!
      - Это вам понравится. Она гласит: "Бери то, что хочешь, но плати, чтобы иметь".
      - Я не нуждаюсь в ваших поучениях, исчадие попугая.
      Полицейский вернулся к нам и протянул мне серую карточку и водительские права.
      - У вас итак достаточно неприятностей, мистер Санчес, - сказал он мне адресуя широкую улыбку. Я удовольствуюсь лишь предупреждением. Но не позволяйте ей вести машину, если вы не можете ее контролировать.
      - Ха-ха, - сказал я.
      Он влез в свою машину и умчался.
      - Вы разрешите мне вести машину? - вежливо спросил я.
      - Ну разумеется! - ледяным тоном ответила она.
      Я обошел кругом машину, в то время, как она подвинулась. Это была превосходная в управлении машина. Мы оба молчали, а я пытался проанализировать остолбенение, в котором я находился. Я чувствовал себя очень плохо, произошел несчастный случай, а мне еще не удалось сунуть в него палец. Потом, глядя на дорогу, я еще вспомнил слова полицейского.
      - У вас и так много неприятностей, мистер Санчес.
      Откуда он знает мое имя? Откуда, к дьяволу, он мог узнать мое имя? Я повторил этот вопрос громким голосом. Она открыла ящик для перчаток, достала оттуда серую карточку и сунула ее мне под нос. Я опустил глаза и пробежал написанное.
      Мазерати 1968 года. Номер мотора 191087. Приписана в штате Нью-Йорк под номером РС 1677. Зарегистрирована за неким Пабло Санчесом. 142 Восточная 74 улица, Нью-Йорк.
      Я резко затормозил. Пояс безопасности не позволил герцогине удариться о стекло. Я расстегнул пояс и вышел из машины.
      - Я подозревал, что вы ненормальная, - сказал я, - но теперь я в этом уверен. Но что же у вас в голове, боже мой?
      - Это подарок от меня. Что же в этом плохого?
      - Что плохого? Что в этом плохого и она еще спрашивает об этом! Но, боже мой, как можно быть такой глупой? Прежде всего, если не говорить о вас, это означало бы, что отхватил где-то хороший куш денег, чтобы смочь ее купить!
      - Вы можете сказать, что выиграли ее в игру.
      - Я не играю и все это знают. И никто бы в это не поверил, если бы я играл на скачках.
      - Ну так что ж, я подарила ее вам.
      - У вас должно быть очень толстый череп. Это означало бы, что я жигало. И даже, если ваш муж никогда и не увидит главного комиссара, все равно я пропал. И я точно сказал, пропал. И так как ваш муж хороший приятель главного комиссара, мне остается только перестать дышать. Сделайте мне удовольствие, возьмите машину и поставьте на ней другое имя. Отправляйтесь провести сезон на Ямайке. Попросту говоря, уходите прочь.
      - Не может быть никакого разговора об Ямайке. Сейчас хороший сезон в Сарекеше.
      - Отлично. Отправляйтесь туда!
      Она открыла дверцу.
      - Влезайте, дорогой мой! - проговорила она нежным голосом.
      - Отправляйтесь на восток! - возразил я хлопнув дверцей.
      Она с гримасой немного нагнулась вперед. Ее губы были чудесного розового цвета. Ее большой вырез позволял видеть ее грудь.
      - Отвезите меня в свою постель и получите ее, эту машину, - сказала она.
      - Не превышайте установленных восьмидесяти.
      - Поцелуйте меня только один раз.
      - Вы просто динамит, моя красотка.
      Она приветствовала меня небрежным жестом и ознаменовала свой отъезд целой тучей пыли и скрежетом покрышек. Это то, что помешанные за рулем называют "сжигать резину". Когда она исчезла из моих глаз, она ехала со скоростью восемьдесят километров в час. Я попросил у бога содействия, чтобы она вернулась домой одним целым куском и стал передвигать ноги. Через несколько минут около меня остановилась машина. Это был тот же полицейский.
      - Вы собираетесь сделать "стоп", старина?
      - Да.
      - А, это вы, мистер Санчес. Семейная ссора?
      - Да, если хотите.
      - Я очень сожалею, но "стоп" запрещен на Маррит.
      - Исполняйте свои обязанности, мистер агент. Какая здесь ближайшая дорога?
      - Шесть километров. Но здесь запрещено ходить пешком.
      - Я могу ползти на четвереньках.
      Он улыбнулся и открыл дверцу.
      - Влезайте, - сказал он. У вас и так достаточно неприятностей без этого. Я довезу вас до ближайшей дороги.
      Когда мы доехали до места, он посоветовал мне идти километров пять по направлению к югу. Там я смогу сесть на поезд из Нью-Хавена на Главную Центральную.
      Прогулка была приятной. Я вытаскивал песчинки из своих башмаков, выпотел добрый литр воды, вынужден был ударами ноги отогнать большого пса, который не хотел позволить мне пройти мимо какой-то лавки и был вынужден лишь один раз показать свое удостоверение флику.