"О, как мило!" Она погладила пистолет и зазывно мне улыбнулась. "С тобой я чувствую себя в такой безопасности."
      Дразнилки - нормальны для Лупе, и я привык к ним; но сегодня они меня раздражали. "Действительно?", спросил я.
      Она озадаченно посмотрела на меня: "Что?"
      "Да все шуточки, да шуточки", сказал я. "Хотелось бы знать, что ты чувствуешь на самом деле. Ты действительно в безопасности со мной?"
      Она повернулся спиной, сложив руки. "Не начинай!"
      "Да? Что ж, я хочу знать, что происходит." Я повернул ее лицом к себе. "Знаешь, когда мы трахаемся, я тебя чувствую. Прямо сам, прямо в своей башке. Но я хочу услышать это от тебя."
      Они стояла молча, отказываясь встретить мой взгляд.
      "Ну, давай!", сказал я. "Прояснимся. Тебе совершенно плевать на меня, скажи прямо."
      "Что я чувствую", гневно ответила она, "ничего общего с этим не имеет. Я говорила тебе тысячу раз, я вся настроена на карьеру. Ты хочешь знать, люблю ли я тебя?" Она насмешливо подчеркнула слово "люблю".
      "А любишь?"
      Она взглянула вверх на меня, и я мог поклясться, что заметил смягчение в ее твердой скорлупе, но только на мгновение. "Да или нет, какое разница? Это бизнес, Эдди. Я не позволю эмоциям испоганить его."
      Фрэнки направил на меня свои линзы, прицепившись к стене в нескольких футах. Я замахнулся на него, и он по паучьи убежал прочь. "Ты и это снимаешь?", спросил я Лупе. "Ты снимаешь это прямо сейчас?"
      "Прочитай свой контракт. Пока мы вместе, я могу снимать все, что захочу."
      "Чтоб тебя!" Я закинул на себя наплечник и подхватил свою куртку. "Пошли."
      "Рано же! Я думала, мы еще успеем выпить."
      "Если придем рано, Фрэнки сможет сделать несколько твоих нагих кадров на фоне головы." Я говорил с сарказмом, но увидел, что Лупе это показалось ужасно интересной идеей.
      x x x
      Человек, которого нас наняли охранять сегодня ночью, официальный представитель "AZTECHS Corporation", именовал себя как Z-2 (как в кино Montezuma-2). У него было лицо каменной головы, и даже поговаривали, что ему сделали операцию, что ИИ захватил какого-то ублюдка, потерявшегося в пустыне, и дал ему новое лицо, новое все. Кем бы он ни был раньше, теперь он стал суперзвездой, и я подогнал для него лимузин, старый подновленный черный Роллс с таким количеством брони, что даже Годзилла не смогла бы поцарапать его молотком.
      Мы покатили на юг в пустыню и чуть больше чем через час оказались вблизи головы. Со своими пылающими глазами и слегка выветренными чертами лица с массивной стоической мрачностью она обладала колдовской аурой, как если бы каким-то ужасным образом была живой, обреченной обитать в пустыне, полной шалфея, скорпионов и органных труб кактусов, слепо глядя в вечность, демонстрируя, но не видя, образы вещей, которые когда-то любила. Лупе вышла попозировать возле головы, а я раздвинул крышу лимо и сидел, уставившись на звезды. Они были такие яркие, что песок пустыни в их свете казался голубым, а низкие покрытые шалфеем холмы резкими очертаниями выделялись на фоне неба. Я не нервный, однако занервничал, представляя, что может случиться плохого, когда имеешь дело со злобными ублюдками, наподобие Карбонеллов. Старые картели были серьезно жестокими, но Карбонеллы, вместе с семейством Гусманов и недавно объединившимися молодежными бандами, которые взяли имя Лос де Абахо, т.е. подонки ... они подняли злобность на новый уровень. По их взглядам, массовое убийство надо бы утвердить новым олимпийским видом спорта. Я был удивлен, когда Карбонеллы согласились позволить Лупе снимать переговоры, но сейчас до меня дошло, что показ в открытую их преступной активности в шоу с международной аудиторией зрителей является подтверждение их власти и мощи. Им плевать, кто там знает, чем они занимаются. Попробуй останови нас - таков их подход. У нас собственные законы.
      Сэмми, что следовали за Роллсом в бронированной машине пехоты, установили периметр и встали на посту с коротковатыми AR-20 наготове, все четверо в пустынном камуфляже и пластиковой броне, с переносными прожекторами. Я прежде работал с командой Креспо. У Фетисова бледно-русые волосы, на спине татуировка русской иконы. Деннар, как и Креспо, был могучим борцом на аренах, афро-американец, с египетскими иероглифами татуированными на губах и веках. Морли снайпер, и на его груди татуированы десятки крошечных голубых гуманоидов, отчет об убийствах в Гондурасе и Гватемале. Я еще не видел наколок Чилдерса, но предполагал, что это самореклама, наподобие Морли, несколько десятков душ, представленных выразительными восклицательными знаками из черных роз. У всех была базовая внешность сэмми: короткая стрижка, пристальный взгляд, тяжелая мускулатура, мрачное выражение. Несколькими месяцами ранее я посетил Креспо в его доме в компаунде Зеленая Крыса. Высокие каменные стены поверху были усеяны разнообразными устройствами слежения, окружая старый отель - три этажа зеленого штука и пыльный двор, где бойцы тренировались день и ночь. Жутковатая смесь тюрьмы, военных бараков, додзе и монастыря. Сэмми ненавидят музыку - они просто лезут на стены от любой музыки - поэтому слышались только крики ярости со двора и распеваемые мантры силы. Накаченные мужики всех сортов сидят в одиночных клетушках и сводят в фокус обостренное наркотиками зрение; другие поднимают тяжести и укрепляют конечности, стуча по разнообразным твердым предметам. Проходя по территории, я чувствовал себя олененком в клетке со львами. Думаю, правильно было бы сказать, что наркоманы-сэмми - это клоуны родео в нашей мусорной вселенной, самые гнусные, самые функциональные и самые надежные из их породы.
      Без двадцати час Деннар подал сигнал. Я выбрался из лимо и взглянул, куда он показывал. Ярдах в сорока слева от головы был пригорок, охраняемый органными кактусами. С его вершины за нами следил появившийся всадник на коне, вскоре к нему прибавились еще два. Их силуэты чернели беззвездными дырами на небе. Что-то в их манере сидеть на конях зашевелило волосы у меня на затылке. Они оставались на гребне с минуту, потом повернули лошадей и скрылись из вида. Вскоре после этого уверенным шагом из-за пригорка вышел Зет-2, одетый в светло-серый костюм и рубашку в тон. Он прошел мимо сэмми, не поздоровавшись, и обратился к Лупе, которая - взволнованная и возбужденная - подбежала, чтобы встать рядом со мной. "Сеньорита Бернал", сказал он, "encantada" [исп. я восхищен]. Он повернулся ко мне и сказал: "Полагаю, никаких изменений, сеньор По."
      "Никаких", ответил я. "Мы доставим вас в дом Рамиро к трем. Потом..." Я пожал плечами. "кто знает..."
      "Никто, кроме бога", сказал он и улыбнулся. "Но будьте уверены, бог следит за нами сегодня ночью."
      Пока мы ехали в сторону Эль Райо, Зет-2 сидел на сидении, обращенном назад, рядом с ним Лупе, Фрэнки вверх ногами прицепился к крыше, снимая интервью. Представитель отвечал на каждый вопрос с вежливой сдержанностью и улыбкой типа Иисус-возлюбил-вас. Каменная голова навевала мрачные чувства, но ее человеческий близнец обладал аурой невозмутимой безмятежности. Это было мило - во всяком случае, для него - но я сомневался, что на Рамиро Карбонелла это произведет хоть какое-то впечатление. Ответы Зет-2 становились все более уклончивыми. Во мне брыкалось беспокойство, и его блаженные увиливания начали раздражать меня.
      "Эй", сказал я, прерывая Лупе на половине вопроса и обращаясь к представителю. "Как тебя называют люди, мужик? Когда ты пьешь с друзьями, не говорят же они "передай-ка орешки, Зет-2"? У тебя есть прозвище?"
      Фрэнки зажужжал, поворачивая линзы, чтобы захватить меня в кадр.
      "Зи", невозмутимо ответил представитель. "Можете звать меня Зи."
      "Окей, Зи. Так какова твоя история, Зи? Кто ты был, прежде чем приземлился в эту тачку?"
      "Я был, кто я был", ответил он.
      Ну, конечно... Это все проясняет. Потому что, понимаешь, я думал, что ты не был, кем ты был."
      Улыбка Зи была эмблемой бесконечного терпения. "Спросите ли вы меха, наполненные новым вином, каково им было, когда они полнились грязной водой?"
      "Я не стал бы спрашивать меха", ответил я. "Это глупость."
      Зи поднял руку, словно, сказав это, я попал в точку.
      "Но ты же не хренов мех", сказал я.
      "Позвольте мне спросить вас, сеньор По... потому что вы сопротивляетесь моей аналогии. Как вы чувствовали себя ребенком, обмочив пеленки?"
      "Я не помню. Но думаю - как дерьмо."
      Зи скрестил ноги, разгладил морщину на брюках. "Логически говоря, я мог бы вспомнить, кем я был, но это не имеет никакого значения. Вас удовлетворит, если я отвечу, что был никем?"
      "Возможно, если вы расскажите, кто вы сейчас."
      "Язык имеет свои пределы", сказал он. "Когда доходит до выражения невыразимого - идеи бога, концепция бесконечности - более полезна математика."
      "Хотите сказать, вы думаете, что вы бог?"
      Зи заулыбался шире. "Вы всегда так буквально мыслите, сеньор По?"
      "Только когда он полный тупарь!" Лупе подобрала ноги под себя и хмуро смотрела на меня. "Ты будешь дальше прикидываться тупарем, Эдди? Или дашь мне вести интервью?"
      Я не знал, играет она или нет. Ее фаны любили наши маленькие стычки для простаков это придавало вещности нашим отношениям. Но я не был в настроении играть.
      "Знаешь", сказал я Зи, "Рамиро возьмет тебя за задницу. Говори о нем, что хочешь, скажи, он сдвинутый, безжалостный хренов садист... но мужик не купится на чепуху о хлопке одной ладонью, что ты распространяешь. Двоим вам не ужиться."
      "У меня существенные предложения сеньору Карбонеллу", сказал Зи. "У нас очень много совместных интересов для обсуждения. Если б не это, мы бы не встречались."
      "Будем надеяться", сказал я. "Иначе ночка окажется короткой."
      x x x
      Я видел, как в пятнадцати милях от нас Эль Райо чертил фальшивый горизонт насколько хватало глаза, пылающую нить, протянутую с востока на запад. Чем ближе мы подъезжали, тем выше на фоне огня вздымались городские строения. Самым высоким был собор, который раньше называли Нуэстра Сеньора дель Райо, название, говорившее о явлении Девы в обжигающем красном свете, чему свидетелями были тысячи набожных. Церковь выстроили без задней стены, открытой к огненному занавесу на том самом месте, где материализовалась Матерь Божья, на случай если Она решит повторить представление. Ныне собор был частью компаунда Карбонеллов, организованная религия отступила в более безопасное место. Рамиро Карбонелл и два его сына оккупировали дом священника и связали оба здания туннелями и крытыми переходами с десятком строений меньших размеров, это логово отделялось от остатков Баррио Нингун [исп. квартал Нигде] высокими каменными стенами с сильной охраной.
      Грязные улицы, которыми мы ехали, кишели тяжело вооруженными, сильно татуированными молодыми парнями. Союзники Карбонеллов. Они нехотя отходили в сторону, когда Роллс направлялся к собору; они щелкали в нас непогашенными окурками, размахивали своими пистолетами и плевали, а потом - когда мы проезжали мимо - возвращались к своим картам и шлюхам. Бездомные псы бросали на нас тревожные взгляды и рысцой скрывались в зевы переулков; нагие детишки, жующие сахарный тростник и тортильи, стояли в освещенных свечами дверных проемах, шлюшки-подростки пытались разглядеть богатеньких, спрятавшихся за темными стеклами. Пастельные домишки-casitas с дымящимися угольными очагами; упившиеся голОвушки, лежащие, возможно, мертвыми, перед кантинами без дверей; закутанная в шаль мать, несущая больного ребенка с веками в коросте мух к красному свету с просьбой о чуде. Вскоре дома уступили место обширному участку трущоб, хижинам из фанерных и картонных коробок, автопокрышек, ящиков и всего того, что попалось под руку. Из самодельных дымоходов всюду поднимался тонкий дымок, словно души, уходящие в Тело Господне: над головой они образовывали маслянистую серую тучу. А на дальней стороне, возвышаясь над Эль Райо как последнее святое сновидение на краю ада, возвышался собор. Мы могли бы ехать по такому месту сотню лет назад, и оно было бы более или менее таким же. Нищета - самая упорная человеческая традиция, и Баррио Нингун - один из ее великих храмов.
      Мы подкатили к воротам компаунда. Я вылез наружу, показав себя двум охранникам, стоявшими на них. "Эдди По", сказал я.
      Один из охранников, парень с годами, написанными на нем, с бородой цвета снега с перцев на груди, сказал: "С тобой порядок, По, но сэмми не пройдут."
      Позади меня Чилдерс стоял на вращающейся турели БМП. Пара оборванных ребятишек глазели вверх на него и хихикали.
      "Я договорился с Рамиро", сказал я. "Сэмми идут внутрь, или мы поворачиваем."
      Я покрутил рукой Чилдерсу. Он поговорил с кем-то в машине. Деннар, Морли и Фетисов выпрыгнули и установили периметр. Чилдерс присоединился к ним. Увидев оружие, дети перестали хихикать, а любопытствующие, столпившиеся позади, попятились.
      "Hijo [исп. сынок]", сказал я охраннику. "Пропусти, или я прикажу сэмми пробить мне новую дорогу."
      "Думаешь, мне интересны эти засранцы?" Охранник захохотал. "Прикончим всех. Мне плевать."
      Улица живо опустела; осталась горстка татуированных парней, слишком обкуренных или слишком тупых, чтобы беспокоиться о последствиях.
      "Три минуты", сказал я охраннику. "Потом мы уезжаем. Ты делаешь неверных ход, дурак. Лучше поговори с Рамиро, или тебе придется сегодня совершить путешествие к Эль Райо."
      Оба охранника исчезли; гораздо менее, чем через три минуты они вернулись. "Bueno", сказал бородатый. "Pasen."
      Ворота загрохотали в сторону и мы въехали во двор, мощеный битым щебнем. Мальчишка в мешковатом камуфляже сделал нам знак подъезжать к ступенькам собора. С тех пор, как сбежал последний священник, Божий дом приобрел пост-апокалиптический глянец. Большую часть орнамента с фасада здания отстрелили или замарали надписями; металлические листы сменили стеклянные витражные окна, белый мрамор ступеней был забрызган зеленой, белой и золотой краской, цепочки черных символов, наподобие магических уравнений, были написаны поверх покраски. С мачты свисал красный флаг с черным кругом. Я не удивился бы, увидев демонов, выглядывающих из-за колонн, окаймлявших резные деревянные двери.
      Лупе выбралась наружу и начала инструктировать Фрэнки, как снимать то или это. "Мы снова вживую", шепнула она мне. "Действуй, как знаешь!"
      Кроме нашей группы, единственным человеком во дворе был мальчишка. Костлявый, лет четырнадцати максимум, с волосами до плеч и тонкими усиками. Громадный темные глаза полнились ненавистью. Узкий подбородок и клювообразный нос на пару размеров больше, чем нужно для такого лица. Физиогномия Карбонеллов. Наверное, внук Рамиро, подумал я. Он уставился на меня с угрюмым высокомерием. Даже дети здесь сдвинутые. Вот почему Карбонеллы поднялись так высоко. Они сдвинутее всех остальных.
      Я приказал Чилдерсу проверить церковь. Он и Фетисов промчались по ступенькам и исчезли внутри. Фрэнки рысил по фасаду здания от разбитого ангела до разбитой гаргульи, снимая сверху Лупе, которая принимала роскошные позы и выдавала сведения о Карбонеллах, рассказывая, как богатство Рамиро, построенное на похищениях людей и наркотиках, выросло в империю, основанную на пороке, но с громадными инвестициями в законные сферы. Зи стоял, взирая на церковь. Судя по его задумчивому выражению, можно было подумать, что планирует реставрацию. Двор окружала высокая беленая стена, несколько врезок с черными дверями вели в семейное логово. Охранники на воротах исчезли. Звуки с улицы слышны были плохо. У меня было недоброе предчувствие.
      Чилдерс появился в дверях собора и сбежал ко мне по ступенькам. "Супрессорное поле включено. Как только мы вошли, оружейные компьютеры сбились. Фетисов просканировал место. Никаких следов некомпьютерного оружия. Феликс подобрал нож, но это не проблема."
      "Если супрессорное поле отключится", сказал я, "разрешаю затрахать всех."
      Чилдерс стрельнул в меня удивленным взглядом. "Знаешь, что случится, если мы пустим в расход Карбонеллов?"
      "Никто никого не пустит. Поэтому я вас и нанял. Даже семейке Карбонеллов не по зубам война с сэмми."
      "Ну, да", бесстрастно сказал Чилдерс. "Для такого они должны спятить."
      "Окей, парень", сказал я, поворачиваясь к Зи. "Твой черед."
      Он осчастливил меня улыбкой и пошел вверх по ступеням. Лупе последовала за ним, щебеча в микрофон на шее. Сэмми и я замыкали тыл.
      Карбонеллы вырвали потроха из тела церкви, заменив ряды стульев длинным банкетным столом красного дерева в испанском колониальном стиле и стульями в тон; однако оставили на месте алтарь, и это было знаком, который любого бы заставил пересмотреть свое отношение к доброму христианству. Драпированный белым шелком, снабженный четырьмя золочеными подсвечниками и затейливо узорчатым золотым потиром, увенчанный тридцатифутовым золоченым крестом. Поддерживаемый невидимыми тросами, он, казалось, материализовался из стены красного огня, что заменяла заднюю стену. Другие стены были опалены и усеяны пулевыми пробоинами. В воздухе висел запах старых взрывов. Матерь Божья Напалма, подумал я. Nuestra Seсora de la Guerra Mundial [исп. Матерь Божья Мировой Войны]. Банкетный стол располагался прямо под алтарем, так близко, что слышалось жужжание и чувствовался жар Эль Райо на коже. По одну сторону сидел Рамиро Карбонелл, его сыновья Феликс и Руй, и двое типов примерно в возрасте Рамиро, под шестьдесят, его советники, предположил я.
      Рамиро был здоровенным, гордо смотрящим, коричневокожим мужиком, с телом, состоящим из жировых глыб, с густой гривой зачесанных назад седых волос и косматой бородой. Он был в белых слаксах и тесной рубашке матового шелка, подчеркивающей его пухлое брюхо. Золотые кольца, цепи, распятие. Феликс и Руй были более гибкими, высокими и чисто выбритыми версиями папочки, но их личный стиль тоже отличался друг от друга, они казались несхожими. Темно-синий костюм Руя делал его похожим на гробовщика-метиса, а Феликс напоминал мне маленькие магазинчики, полные дешевых блестящих сувениров, что я проехал на пути в "Крусадос". Он был в черном кожаном жилете на голое тело, в таких же брюках. Грудь украшала татуировка живыми чернилами, переливающаяся между образом радужного скорпиона и картинкой мужчины, целующего полногрудую красотку. Волосы ниспадали длинными хлыстоподобными прядями, куда были вплетены куски золота; солнечные очки пурпурного оттенка; и на себе он носил, наверное, фунтов пять цепей, браслетов и колец. В то время, как по правую руку от папочки Руй сидел прямой и настороженный, Феликс слева развалился на стуле и демонстрировал отсутствие интереса к происходящему. Дюжина телохранителей - представители татуированных прихлебателей, что мы видели на улицах, стояли на некотором расстоянии за спинами Карбонеллов. Судя по вниманию, с которым они следили за каждым движением сэмми, возникло подозрение, что они чувствуют себя в меньшинстве. Это насторожило мои детекторы. Не было похоже на Рамиро, обычно внимательного к вопросам безопасности.
      Во время представления Рамиро был сплошная улыбка, особенно когда дело дошло до Лупе. "Никогда не пропускаю ваше шоу, сеньорита Бернал", сказал он, пожимая ей руку. "Это большая привилегия, участвовать в шоу Розы Границы."
      "Mucho gusto", ответила Лупе. "Вы знаете моего помощника, мистера По."
      "Мы разговаривали", ответил Рамиро, не отрывая глаз от выреза Лупе. Он представил Лупе Рую, который поклонился, и Феликсу, который ничего не сказал, просто смотрел. "Ну, что ж!", Рамиро потер руки и лучезарно заулыбался. "К делу!"
      Когда все расселись, Рамиро склонился вперед, сложил руки на столе и обратился к Зи. "Мы изучили ваши экономические предложения, сеньор. Все ваши бумаги. Мы нашли их интригующими. Однако, идея революции..."
      "Не столько революции, сколько экономического переворота", сказал Зи.
      Рамиро не любил, когда его прерывали. "Очень хорошо. Мы наши идею "экономического переворота" излишней. Мы контролируем сорок процентов Эль Райо. И когда вырастем, то естественно расширим и наш контроль. В конечном счете мы сможем управлять всей границей." Он поднял бровь. "Зачем же нам тогда равняться на AZTECHS?"
      "Могу я говорить в открытую?", спросил Зи.
      "Конечно", ответил Рамиро.
      "Прежде всего", сказал Зи, "семейства Гусманов и Лос де Абахо станут сопротивляться вашему расширению. К несчастью, это несомненно. Но вы потеряете много солдат."
      "Hombre[исп. парень]! Солдаты для этого и нужны", сказал Руй.
      Рамиро согласно кивнул.
      "Как скажите", сказал Зи. "Но у вас бизнес, и каждая потеря, неважно насколько предсказуемая, насколько тривиальная, это потеря. А потом еще существуют вопросы законности."
      Руй вскочил на ноги, но Рамиро утихомирил его жестом. "В каком именно смысле", холодно спросил он, "вы считаете нас незаконными?"
      "С международной точки зрения", ответил Зи. "То, что вам представляется сегодня - это уникальная возможность. Юг страны занят Пан-Майанской войной, и обещает быть занятым ею достаточно долгое время. Центральный регион, включая Мехико-сити, исчерпал свои ресурсы и обладает пустой властью... властью, которая не сможет противостоять серьезному вызову. AZTECHS поддерживает такие контракты с правительством, которые позволят нам нейтрализовать любое сопротивление созданию пограничного государства. Даже если они смогут возвратить силы, ныне воюющие на юге, мы сможем гарантировать, что у них не будет фондов для их пропитания. В течении нескольких месяцев вы сможете стать не просто наиболее влиятельным человеком границы, но президентом возникающей нации. Нации, которая за несколько лет, встанет вровень с самыми богатыми на планете."
      "Вы льстите себе, сеньор. Технология AZTECHS изменила нашу жизнь революционизировала ее - и, несомненно, это богатая корпорация. Но богатая нация?..." Рамиро с изумлением фыркнул. "Что же американцы? Что они скажут обо всем этом?"
      "Американцы желают стабильности", сказал Зи. "Их тревогу вызывает то, что военные действия между Карбонеллами, Гусманами и Лос де Абахо выплескивается на их территорию. Иметь дело с одним правительством, а не с тремя криминальными организациями... такое покажется им улучшением. Это даст им больший контроль за потоком наркотиков через границу."
      Руй фыркнул с отвращением, а Феликс с минимальным оживлением сказал: "Папа, такое дерьмо нам не нужно." Рамиро рассматривал Зи вопросительным взглядом.
      "Сеньор Карбонелл", сказал Зи. "Вы так же как и я знаете, что американцы не хотят остановить поток наркотиков. Они всего лишь желают иметь право голоса в управлении этим потоком. Это в конечном счете может снизить количество наркотика пересекающего границы, но..."
      Рамиро смотрел сердито.
      "...но", продолжил Зи, "деньги, которые придут к вам в результате такой кооперации, в тысячу раз компенсируют любые потери, которые вы испытаете."
      "Вы просите нас отказаться от нашей силы", сказал Рамиро.
      "Это правда, парень!", сказал Руй, а Феликс кивнул.
      "Совсем нет", сказал Зи. "Я прошу вас умерить силу ограничениями, порожденными мудростью. Я прошу вас выйти на мировую сцену."
      Рамиро повернулся к Лупе, что сидела справа от Зи, нашептывая комментарий, и сказал: "Прекрати молоть языком, сучка."
      Лупе запнулась, потом совсем замолчала.
      Вероятно, ожидая насилия, а, может, просто в поисках более широкого угла зрения, Фрэнки быстро засеменил по столу.
      "Вы просите нас отказаться от нашей силы", Рамиро спокойно сказал Зи. "Не пытайтесь убедить меня в противном. Президент - это не король. А я король, а это" - и он хлопнул Руя и Феликса по плечам - "это мои принцы."
      Все трое свирепо смотрели на Зи с одинаковой недоброжелательностью, как три волка, глядящие на пса с переломанной задней ногой. Наступило молчание, в котором жужжание Эль Райо, казалось, стало громче. У меня мелькнула мысль, что все пошло вразнос. Зи не врубался - он все бубнил о радостях рождения нации, не замечая, как интенсифицировалась враждебная энергия в помещении.
      "Вы сможете занять значительное место в истории...", говорил Зи.
      "Трахал я историю", сказал Феликс.
      "...основав нацию", продолжал Зи. "Вы сможете стократно увеличить свое богатство, свою власть. И вы можете сделать это, просто согласившись это сделать."
      "Объясните", сказал Рамиро, все еще не отводя взгляда от Зи.
      "В то мгновение, когда вы согласитесь на контракт, AZTECHS положит некую сумму на банковские счета, принадлежащие Лос де Абахо и Гусманам. Одновременно они откажутся от своих интересов - во всей их полноте - в пользу Карбонеллов."
      "Вы говорили с ними?", спросил Рамиро.
      "Все устроено", сказал Зи.
      "И они согласились уйти?"
      "Им очень хорошо заплатят за уход."
      "Coсo!" Феликс отшвырнул ногой стул и вскочил на ноги. Он обоими кулаками оперся на стол и заорал на Зи: "Pinche cabron!" [это лучше не переводить...]
      Неровная цепочка телохранителей зашевелилась в предвкушении.
      "Подожди!" Рамиро жестом приказал Феликсу затихнуть, Но Феликс сказал: "Это чепуха , папа! Засранцы сговариваются за нашими спинами..."
      Рамиро поднял указательный парень к лицу Феликса и сказал: "Cuidado, chico! Cuidado!" Феликс возмущенно фыркнул и боком угнездился на краешке стола. Рамиро задумчиво посмотрел на Зи. "Какую выгоду это даст AZTECHS?"
      "Стабильность", сказал Зи. "Альянс с национальным государством гарантирует нашу безопасность."
      Рамиро откинулся назад, играя желваками. "Предполагаю, вы говорите о безопасности той штуки в пустыне?"
      "Район, о котором мы заботимся, обозначен в файле, что мы вам послали."
      Рамиро посигналил одному советнику: "Dame el filo [исп. дай-ка папку.]".
      Советник дотянулся до дипломата на полу рядом с его стулом и достал толстую папку с бумагами. Он по столу передвинул ее Рамиро, который сосредоточился над ней. Руй наклонился, чтобы взглянуть. Феликс повернулся спиной к столу, прошел на несколько шагов ближе к алтарю и встал, глядя в мерцающий красный свет Эль Райо. Лупе глазами спросила меня. Я едва заметно качнул головой, говоря, что не надо беспокоиться. Похоже, никто из моих людей не шевелился. Все четверо сфокусировались на Карбонеллах.
      "Расскажите вот об этом", сказал Рамиро, и прочел из файла: "Под руководством AZTECHS семейство Карбонеллов будет обучать присоединившихся, чтобы надзирать за образованием будущих лидеров."
      Зи начал объяснять необходимость чистки рядов Карбонеллов от безответственных и неустойчивых путем их фильтрации сквозь процесс изощренного обучения, призванного снабдить их знаниями для прокладывания путей сквозь узости международной дипломатии. У меня было ощущение, что он поймал Рамиро на крючок - старик был явно заворожен идеей стать мировым лидером. Руй, подумал я, станет выжидать. Но Феликс... Феликс был не тот тип, с которым хотелось пропихнуть идею о чистке нестабильных элементов. Он вибрировал, как старая лампа дневного света на потолке.
      "Что думаете, ребята?" Рамиро взглянул на Феликса, потом на Руя. "Вы хотите быть страной?" Он закинул назад голову и захохотал. "Хотел бы я знать, как мы ее назовем?"
      "В честь наших предков", угрюмо сказал Руй. "Пусть называется Кокаин."
      "Как бы вы ее не назвали", сказал Зи, "это будет замечательная страна. Она предложила бы своим гражданам то, что не сможет предложить никакая другая страна, а это позволило бы вам нанять лучших людей в любой области, всего лишь обещая им гражданство. Вы оказались бы в позиции достижения экономического превосходства."
      "О чем это вы толкуете?", спросил Рамиро.
      "Ваша страна", сказал Зи, "могла бы предложить своим гражданам гарантию жизни после смерти."
      Три Карбонелла встретили это заявление с выражением недоверия. Руй сказал в конце концов: "Ты толкуешь о софтверном дерьме, парень?"
      "Совсем нет." Казалось, Зи чувствует себя гораздо увереннее меня. "Это не имеет ничего общего с перезагрузкой личности. Я говорю об актуальном физическом пространстве. О Валгалле для мексиканского народа. О прекрасной вечности."
      Феликс испустил странный взрывной звук и откатился от стола. Он взобрался по ступеням алтаря, схватил золотой канделябр и швырнул его в огонь Эль Райо. Раздался слабый треск и белая вспышка.
      "Вернись и сядь!", сказал ему Рамиро.
      "No mas, hombre! [исп. перестань, мужик]" Феликс спустился со ступеней. "Я не стану слушать такое дерьмо." Он дважды стукнул себя в грудь чуть выше сердца. "Я не чертов бизнесмен! Я bandido, твою мать! Yo soy un criminal! Это не то, чем заняты Карбонеллы... это розовое дерьмецо!" Он ткнул пальцем в Зи и подошел поближе. "Эта девочка дергает нас одной рукой и пытается отрезать яйца другой! Ты этого хочешь, папа? Хочешь, чтобы тебя в задницу трахала сучья машина? Хочешь носить костюм и притворяться трахнутым наполеоном?"
      Слезы заструились по лицу Феликса. Этот сдвинутый фАкер действительно любил семейные традиции. Вероятно, он увидел себя в контролируемом AZTECHS будущем, неким патриархом, вспоминающем о старых добрых днях, когда он привык замачивать по десять-пятнадцать человек еще до завтрака. Но совсем не забавной была реакция Рамиро и Руя. Вместо того, чтобы относится к нему, как к бешеной собаке, они смотрели на него теплыми, горделивыми взглядами, словно его идиотское деяние вернуло благостные воспоминание о былых зверствах Карбонеллов.
      "Сделай это, папа", сказал Феликс.
      Он и Рамиро обменялись многозначительными взглядами.
      "Сделай что?", спросил я, хватаясь за ручки кресла и готовый к прыжку. "Не знаю, что твои люди имеют в виду, но рекомендую осторожность."
      "Феликс прав, папа", сказал Руй. "Нам это не надо."
      "Я не понимаю, в чем проблема", сказал Зи. "Но если у вас есть какие-то сомнения, какие-то вопросы, то за этим я здесь."
      "Что происходит?", поднялась Лупе на ноги. "Эдди?"
      Я вытащил Зи из кресла. "Джентльмены", сказал я Рамиро и его выводку. "Мы уходим."
      Зи оттолкнул меня - он был сильнее, чем выглядел. "Нам всем надо время, чтобы подумать", сказал он, обращаясь к Рамиро. "Это великое дело..." Он прервался и уставился на мерцающую поверхность Эль Райо, как если бы заметил ее впервые. "Бегите!", воскликнул он.