Я опаздывал уже как минимум на пятнадцать минут и ринулся к столику регистрации участников конференции почти бегом.
      – Гардези, – торопливо проговорил я, обращаясь к милой девушке за столом. – Андрей Викторович.
      – Вы участник конференции? – очаровательно улыбаясь, осведомилась она.
      Я энергично кивнул головой.
      – Вы припозднились, – заметила милая девушка вполне, впрочем, доброжелательно и без тени осуждения.
      Я изобразил виновато-обаятельную улыбку, подумав вдруг о том, сколько жизненного времени уходит на разнообразные бессмысленные уточняющие вопросы и диалоги. Кажется, что немного, но в сумме, наверное, порядочно. Чего только стоят звонки на домашний телефон с первым вопросом «Ты дома?»… А вопрос «Как дела?» при встрече двух людей, пробегающих друг мимо друга со скоростью встречных поездов…
      Стоп! Я тряхнул головой. Что-то мысли у меня легко съезжают на какую-то ерунду. Устал я что-то. Даже энергичные кивки и улыбки девушке за столом стоили мне определенных усилий, ибо я был вымотан до предела: рано утром вернуться из командировки в Благовещенск, оттрубить полный рабочий день и вот теперь на исходе дня заявиться на какую-то дурацкую бизнес-конференцию – это вам не курорт все-таки…
      В гробу я видел все эти конференции, но президент банка был мягок, но настойчив. Он всегда мягок, но настойчив, когда речь идет о снятии нагрузки со своих хрупких плеч на могучие плечи своих заместителей. («Понимаете, вечером я очень занят, – проникновенно сказал он мне сегодня в своем кабинете, сосредоточенно расчехляя и зачехляя теннисную ракетку. – Деловая встреча, знаете ли…») Как выяснилось, наша пресс-служба долго боролась за право нашего банка выступить спонсором этой всероссийской конференции с трудно произносимым названием про инвестиции и финансовые рынки, а потому явку топ-менеджера нужно было обеспечивать любой ценой. На сей раз выбор пал на меня. Меня клятвенно заверили, что мои представительские функции ограничатся исключительно полуторачасовым сидением с умным видом в президиуме, присутствием на последующем фуршете, а потом я свободен. Полтора часа в сонном президиуме и полтора часа в суетливом офисе банка – это все-таки слишком разные вещи, чтобы я отказался. Возможность прийти в себя и попасть домой раньше обычного была настолько соблазнительна, что я даже не поинтересовался ни программой конференции, ни составом участников.
      Девушка за столом сосредоточенно поводила пальцем по спискам, разыскала мою фамилию и вручила «бэджик», а в придачу – толстенную стопку каких-то буклетов и папок.
      – Это что? – спросил я, озадаченно взвешивая на руке неожиданный талмуд.
      – Это материалы, – жизнерадостно пояснила девушка.
      – Так много? – нахмурился я.
      Девушка лишь развела руками, и я понял, что только что породил еще один бессмысленный диалог, уточняющий очевидное. Я напряг свой мыслительный аппарат и сумел задать конструктивный вопрос:
      – Куда идти?
      – Сейчас идет дискуссия в секциях, вам – в аудиторию 152, – с готовностью сообщила девушка. – А затем заключительное пленарное заседание.
      Про «дискуссии в секциях» наша пресс-служба меня не предупреждала, но ретироваться было уже не к лицу. И я отправился в аудиторию 152.
      Когда я тихонько открыл дверь, за нею в полумраке обнаружился конференц-зал с огромным круглым столом, за которым восседали разнообразные солидные персоны в костюмах с прикрепленными к нагрудным карманам «бэджиками». У всех были умные лица с оттенком плохо скрываемой, но многозначительной утомленности. Пошарив глазами, я обнаружил в круговой шеренге пиджаков и галстуков брешь, обозначенную табличкой на столе с названием моего родного банка. Судя по всему, это место и предназначалось мне. Я повесил на свою физиономию выражение сосредоточенной озабоченности и, не привлекая особого внимания, проскользнул к столу.
      Шел доклад. Выступающий за кафедрой в сопровождении слайдов настенной презентации вяло бубнил что-то про текущую конъюнктуру финансового рынка и перспективы его развития. Мне сразу стало скучно. Впрочем, скучно было не только мне. Коллеги по секции явно томились. Одни мутным взором изучали лежащие перед ними груды бумаг, выданные при регистрации; другие, упершись кулаком в щеку, буравили неподвижным взглядом экран, где отображались презентационные слайды; третьи вяло озирались, ворочали скулами, сдерживая зевки, и поглядывали на часы.
      Через пятнадцать минут докладчик закончил выступление. Вопросов к нему не было. Это был явный признак, что аудитория впала в апатию и все мечтают побыстрее покинуть эту секцию, благополучно пережить пленарное заседание и перейти к стадии фуршета. Когда на кафедру взошел следующий докладчик, я понял, что дело плохо – меня стало непреодолимо клонить ко сну. Это была не ленивая расслабленность, схожая с той, что бывает в послеобеденный час, а именно вязкая и коварная дремотная сонливость, в которую проваливаешься незаметно для самого себя. Как я и боялся, напряжение последних бессонных суток застигло меня в столь неурочный час. Несмотря на все мое скептическое отношение к этой конференции, оживлять ее ход заливистым всхрапыванием и сонным боданием столешницы лбом мне все-таки не хотелось. Я встряхнул головой и с тоской огляделся. Сосед по правую руку от меня, представитель Сбербанка, не скрывал своих страданий. Мы посмотрели друг на друга с пониманием.
      – Тут кофе не подают? – шепотом спросил я у сбербанковца.
      Он отрицательно покачал головой.
      – Водки бы, – грустно заметил он.
      Я решил героически бороться с подступающим забытьем. Главное – спокойствие. Все контролируется усилием воли. Мой мыслительный процесс так просто не утопишь в токсинах сладостной дремоты! Нужно просто не отрывать внимания от реальности. Можно попробовать слушать докладчика… Бур-бур-бур. Я сосредоточился. Бур-бур-бур. Н-да. Не получается. Надо полистать материалы. Та-ак. «Особенности организационно-экономического взаимодействия муниципальных эмитентов и инвестиционных банков в проекте облигационного финансирования». Ага. Ну что ж… Что у нас здесь? «…Исследование на макроуровне включает в себя анализ эволюции рынка муниципальных ценных бумаг и определение зависимости уровня его развития от качества организации и реализации эмиссионных проектов. Исследование на микроуровне представляет собой анализ организации эмиссионных проектов и установление зависимости успеха реализации последних от построения системы организационно-экономических отношений эмитентов и их профессиональных агентов…» Ну, ё. Есть в этом зале кто-нибудь, кто понимает, что здесь написано? Или это вообще не для этой секции? Бур-бур-бур. Черт, челюсть корежит от зевоты… Интересно, а какая тема у этой секции, на которой я сижу, как полный идиот, и не могу даже понять, о чем бубнит докладчик?..
      Наверное, это была последняя мысль в моей затуманенной голове, прежде чем я отключился. Я бы, наверное, благополучно продрых до конца заседания, но сквозь дрему, словно гром среди ясного неба (банальное сравнение, конечно, но так оно и было – мне как раз снилось что-то умиротворенное и спокойное), прозвучало мое имя:
      – …и сейчас Андрей Викторович Гардези расскажет, как это – пока еще новое для России – направление бизнеса развивается в его банке.
      Я с ужасом распахнул глаза. Оказывается, я сидел, уткнувшись лбом в ладонь, а локтем упирался в стол, так что со стороны я выглядел вполне пристойно – уставшим, но задумчивым. Сохраняя для окружающих это впечатление глубокой задумчивости, я поднял глаза и исподлобья осмотрелся. Ведущий секции и некоторые еще сохранявшие остатки вменяемого интереса к происходящему участники заседания глядели на меня выжидающе и вполне доброжелательно, но при этом слегка нетерпеливо. До меня наконец дошло, что громовая фраза о том, что мне сейчас придется о чем-то рассказывать, мне не приснилась.
      Я медленно выпрямился в кресле.
      – Э-э… – произнес я, хотя сказать хотел гораздо больше, но не сказал, потому что наша пресс-служба меня отсюда не услышала бы.
      – Прошу вас, Андрей Викторович, – с обаятельной улыбкой сказал ведущий секции и указал на кафедру. – Вы с презентацией или просто так выступите?
      – Просто так, – отозвался я, внезапно охрипнув, и откашлялся. – Если я буду с презентацией, это всех окончательно доконает, – попытался я пошутить.
      Все вежливо усмехнулись. Я поднялся и на деревянных ногах направился к месту выступления. По пути я мельком глянул на ведущего секции, заподозрив вдруг, что он решил меня таким образом проучить за сонливость, но успел заметить, что он ставит отметку против моей фамилии, напечатанной черным по белому в повестке выступлений участников секции. Это означало, что мое выступление было предопределено заранее, а я, лопух этакий, не удосужился проверить. Я представил, с каким наслаждением буду откручивать конечности начальнику нашей пресс-службы, но до этого еще нужно было дожить.
      В такой ситуации я оказался впервые, более того – у меня даже возникла уверенность, что я оказался уникален в своем положении. Я не знал не то что темы своего выступления, но даже названия секции. Мне нужно было рассказать, как у нас в банке развивается какое-то новое для России направление бизнеса, причем какое именно – знали все присутствующие, кроме меня самого. Я окинул взглядом конференц-зал. Беглый осмотр показал, что никто, собственно, не буравил меня жадным взглядом и вовсе не боялся пропустить хотя бы одно слово моего доклада. Так, очередной «бур-бур-бур» в ожидании фуршета.
      Что ж, только на это и оставалось уповать. И я выступил:
      – Уважаемые коллеги! Я буду краток, чтобы не превращать свое выступление в рекламу и чтобы не отнимать ваше драгоценное время. Отмечу лишь, что наш банк продолжает укреплять свои конкурентные позиции на рынке финансовых услуг. Развитие бизнеса в целом строится исключительно на принципах экономической целесообразности, чем и объясняется наш интерес к новому направлению деятельности, о котором меня и попросили рассказать. Клиентский спрос на этот вид услуги в последнее время растет… по одним оценкам, растет уверенно, а по другим – пока еще… гм… не очень уверенно. В любом случае, мы не могли не ответить на эту тенденцию соответствующими изменениями в линейке банковских продуктов. Мы также не могли не учитывать зарубежный банковский опыт, показывающий, что именно своевременная смена приоритетов в маркетинговых целях позволяет значительно улучшать свои рыночные позиции. Даже если первоначальная рентабельность проекта внедрения услуги оценивается как сравнительно низкая или… гм… даже отрицательная, надо иметь в виду последующий рост доходов благодаря увеличению клиентской базы, а также благодаря захвату большей доли потенциального рынка. Исходя из этих планово-экономических оценок, мы и принимали решение о развитии описываемого направления банковского бизнеса. Что и скрывать, были и противники этого проекта, но все же возобладала точка зрения, что без некоторой агрессивности при продвижении на рынок новых услуг невозможно рассчитывать на сколько-нибудь серьезные успехи в бизнесе. И в этом году мы приступили к этому проекту. Были назначены специалисты, выделены соответствующие ресурсы на развитие технологии. Наш принцип – применять самые современные и передовые технологии под новые проекты, мы на этом не экономим, понимая, что скупой платит дважды. По нашему убеждению, техническую основу под любую услугу нужно закладывать с дальним прицелом, чтобы обеспечить долгосрочное развитие и запас прочности. Такая политика еще никогда нас не подводила. Качественная технологическая база – это хорошая основа для качественной услуги. Если у вас есть передовые технологии, то у вас есть все шансы дать клиентам передовую услугу; но вот чтобы такое получалось без технологий – это практически не удавалось никому. Этот принцип со всей справедливостью применим и в данном случае. Мы, конечно, с другой стороны, осознаем, что далеко не все клиенты готовы адекватно воспринять все наши финансовые инновации, но мы уделяем большое внимание воспитанию культуры потребления банковских услуг. Отечественные клиенты в основной массе своей пока еще не готовы пользоваться высокотехнологичными и достаточно дорогими финансовыми услугами. Да и благосостояние большинства розничных клиентов пока еще оставляет желать лучшего. Как показывает практика, наиболее эффективно банковскими услугами пользуются наиболее обеспеченные группы клиентов. И это, пожалуй, закономерно…
      К этому моменту я уже потерял нить своего выступления. Между нами говоря, ее, этой нити, в общем-то и не было. Свое выступление я и так затягивал как мог – выдерживал паузы, делал вид, что подбираю слова, и задумчиво мычал. Со словами-то как таковыми проблем не было: за время выполнения своих представительских функций вице-президента банка у меня и так сложился крепко сбитый запас шаблонов и профессиональных идиом, на основе которых я мог выступить на любую банковскую или околобанковскую тему. Проблема была в том, что обычно я знал, о чем говорю, а сейчас удерживать свой бесцельный словесный поток от выпадения в полный маразм с каждой фразой становилось все сложнее. На пятой минуте своей вдохновенной речи, когда я понял, что иссякаю, я сдался: оперативно свернул выступление в том смысле, что «рассчитываем на поддержку банковского сообщества в деле внедрения в жизнь новых финансовых продуктов», и поблагодарил за внимание.
      С вниманием, слава богу, были серьезные проблемы. Аудитория изнывала от тоски и желания прекратить все как можно скорее. На секунду, правда, мне показалось, что в воздухе повисла тяжелая тишина, но еще через секунду осоловевший ведущий секции поблагодарил меня за «интересный рассказ» и вызвал следующего докладчика, выход которого на кафедру секция сопроводила еле слышным глухим стоном.
      Усевшись на место, я судорожно принялся рыться в материалах в поисках плана выступлений в нашей секции. Наконец, я отыскал этот чертов план, а в нем – тему, на которую выступил. Она гласила: «Примеры и перспективы внедрения интернет-трейдинга в российских банках».
      Я почесал в затылке. Н-да. Чего-чего, а интернет-трейдинга в нашем банке отродясь не было. Однако в своем выступлении я уже успел его успешно внедрить. Как я отсидел пленарное заседание, не помню, но на фуршете уже ни в чем себе не отказывал.
      …На следующее утро, сразу после того как мой кабинет покинул бледный начальник пресс-службы, я созвал рабочее совещание и поставил на нем задачу в кратчайшие сроки приступить к внедрению в банке «системы торговли финансовыми инструментами с использованием интернет-технологий». Спустя пару месяцев, когда президент банка на заседании совета директоров докладывал о применении передовых банковских технологий, я удостоился похвалы за стратегическое видение перспективных направлений бизнеса. Я скромно промолчал.
 

      Серго, наш начальник отдела продаж, буквально ворвался ко мне в кабинет и швырнул на стол несколько скрепленных листов бумаги с отпечатанными на них какими-то текстами и графиками.
      – Ты почитай, что он пишет! – рявкнул Серго, указательным пальцем одной руки тыча в бумаги, а большим пальцем другой указывая через плечо.
      За спиной у него возник Валентин, наш главный финансовый аналитик, который неспешно вошел следом и встал у стола с непримиримым и обиженным видом, заложив руки за спину.
      Я откинулся на спинку кресла, с наслаждением потянулся и нарочито зевнул. Задумчиво посмотрел на визитеров и хладнокровно указал на кресла для посетителей. Опыт научил меня не зажигаться по любому поводу, который выводил Серго из себя. Будучи бесконечно терпеливым и обаятельным с клиентами, Серго спускал пар на некоторых избранных коллегах, и Валентин оказывался среди них с завидной регулярностью. Я знал, что торопиться не стоило: Серго бывал прав, а бывал и не прав.
      Другое дело, что вот я должен быть всегда прав. Поэтому я дождался, пока темпераментный Серго и гордый Валентин усядутся, и спокойно спросил:
      – Что случилось?
      Серго придвинул ко мне брошенные на стол бумаги:
      – Ты лучше прочитай!
      Я осторожно ознакомился с предложенным материалом и обнаружил, что это всего-навсего фрагмент ежедневного аналитического обзора Валентина. Обзор был сегодняшний.
      – Там обведено маркером, – подсказал Серго.
      Маркером было обведено следующее:
      «За последний месяц акции „Заптелекома“ подорожали более чем на 40%, существенно обогнав рынок в целом и акции прочих компаний связи. В то же время значимых изменений в финансовом состоянии компании не отмечено, большой размер долга по-прежнему остается одной из значимых проблем „Заптелекома“. Мы не видим сейчас факторов, которые могли бы объяснить столь безоговорочное лидерство акций „Заптелекома“ в телекоммуникационном секторе рынка. Полагаем, что рост котировок этих акций связан с исполнением стратегического заказа либо с прочими краткосрочными факторами. Мы думаем, что „Заптелеком“ будет отставать от рынка в следующем месяце, так как текущая капитализация компании представляется уже неадекватно завышенной по отношению к текущим рискам. Еще раз подчеркиваем, что эти риски по-прежнему очень высоки, что подтверждается анализом отчетности за последний квартал, поэтому наша рекомендация – „активно продавать“…»
      – Активно продавать, – вслух проговорил я, дочитывая.
      – Активно продавать! – взорвался Серго. – Да у меня на руках этих «заптелекомов» миллионов на пять! Мы с Костей месяц «разогревали» рынок – задирали цены, клиентов дурили, обрабатывали покупателей… И тут наш же родной аналитик хренов рекомендует активно продавать! Именно сейчас, когда у меня сразу два фонда почти созрели для крупной покупки! Ты представляешь?
      – Так, – произнес я и взглянул на Валентина.
      Валентин воспринял это как сигнал для вступления в прения и храбро заявил:
      – Врать меня не заставите! У меня репутация, в конце концов! «Заптелеком» переоценен, рынок «перегрет»! Сами довели цены до абсурда – любой мало-мальски грамотный инвестор поймет, что манипуляция налицо…
      – Ах, манипуляция! – всплеснул руками Серго. – Засунь ее знаешь куда? Мы, блин, пашем, нервы себе треплем, печень сажаем, а эта палочка эбонитовая все отправляет к едрене фене своими писульками!
      – Писульки?! Да если я буду фигню всякую писать, то к нам доверия вообще не будет!
      – Так! – прервал я их, поняв, что в споре напрочь отсутствует конструктивность. – Обзор уже опубликован?
      – Еще нет, – мрачно отозвался Валентин.
      – Вовремя перехватили, – вставил Серго.
      Валентин немедленно вскинулся, но я движением руки пресек очередной взрыв негодования и задумчиво сказал:
      – Наши аналитики, конечно, должны быть честными. (Валентин ухмыльнулся, Серго стиснул челюсти.) С другой стороны, пять миллионов – это пять миллионов. (Серго широко улыбнулся, Валентин помрачнел лицом.) Так что надо подумать, как нам сделать, чтобы и овцы были целы, и волки сыты…
      – …и пастуху вечная память, – хмуро добавил Валентин.
      – Старо, – возразил я. – Знаешь, Валя, премии тебе платятся в том числе и из тех прибылей, что получаются от сделок Серго. В то же время, Серго, многие клиенты выбирают нас и уважают наше мнение благодаря Валентину. Так что давайте поищем компромисс…
      – Может, вырежем этот кусок про «Заптелеком»? – предложил Серго. – Хотя бы на время, пока я сделки с фондами не закрою…
      – Невозможно! – отрезал Валентин. – Про «Заптелеком» весь рынок говорит, журналисты меня доканывают. И потом, я и ранее про него уже вскользь упоминал… И как это будет выглядеть, если мы вдруг об этом замолчим?
      – Нарочито это будет выглядеть, – согласился я. – И тебе же во вред это будет, – заметил я, обращаясь к Серго. – Я и так поражаюсь, как ты до сих пор утечку не допустил…
      Серго пожал плечами и принялся демонстративно смотреть в окно. Я вздохнул и снова перечитал обведенный маркером фрагмент Валиного обзора.
      – Та-ак, – задумчиво пробормотал я. – То, что акции «Заптелекома» подорожали на 40%, выглядит уж слишком внушительно. Даже подозрительно. 40% – это какая-то слишком хорошая цифра – вызывает недоверие…
      – Это объективная статистика, – ответил Валентин. – Тут ничего не поделаешь…
      – А за последнюю неделю «Заптелеком» насколько вырос? – осведомился я.
      – Где-то на 7%.
      – Вот и славно. Напиши не то, что за месяц «Заптелеком» вырос на 40%, а то, что за неделю – на 7. Честно?
      – Честно, – буркнул Валентин.
      – И к тому же не так страшно, как 40, – бодро присовокупил я, взял карандаш и принялся править текст. – Что у нас дальше? Финансовое состояние не изменилось и сохраняется большой размер долга…
      – Но это же правда! – вставил Валентин.
      – Вредитель ты, Валентин, – прорычал Серго.
      – Помолчи, – оборвал я Серго. – Валя, скажи мне честно, ты ведь ожидал, что финансовое состояние «Заптелекома» ухудшится?
      – Ожидал, – признался Валентин.
      – Но оно не ухудшилось?
      – Надо дождаться следующей отчетности…
      – Нет, погоди, говори как есть сейчас. Не ухудшилось?
      – Н-ну… нет.
      – Вот так и напиши. Дескать, финансовое состояние не ухудшилось, а объем долга не вырос. Это же правда?
      Валентин промолчал. Я удовлетворенно кивнул и сделал несколько пометок карандашом.
      – Так. Поехали дальше. Значит, мы якобы не знаем, с чем связан такой рост котировок акций «Заптелекома»…
      – Скажите спасибо, что я еще не написал про возможное манипулирование рынком, – буркнул Валентин.
      – Я же говорю – вредитель, – развел руками Серго.
      – Помолчи! – снова оборвал я Серго и повернулся к Валентину. – Не надо пугать инвесторов стратегическим заказом и всякими «краткосрочными факторами»! Тем более что у нас теперь 40% глаза не мозолят… Про заказы и факторы – это банально и неинтересно, в конце концов. Напиши как есть.
      – То есть? – поднял брови Валентин. – Так и написать: акции выросли благодаря нашим спекулятивным манипуляциям на рынке?
      – Ну, не такими словами, – поморщился я. – Да и про самих себя писать нескромно. Напиши, что акции выросли благодаря проявленному интересу со стороны отдельных банков и их активными операциями в телекоммуникационном секторе рынка… Звучит?
      – Звучит, – подтвердил приободренный Серго.
      – Подождите, подождите… – забормотал несколько оторопевший от моего стремительного редактирования Валентин.
      – Ждать некогда, – возразил я, чиркая карандашом. – Дальше здесь ты долбишь мозги читателям какими-то рисками…
      – Риски резать не дам! – отчаянно крикнул Валентин.
      – Спокойно, спокойно. Никто их резать не собирается. Просто не надо давить ими на мозги. Понимаешь?
      – Нет, – твердо ответил Валентин.
      – Ну, ты здесь «еще раз подчеркиваешь», что риски высоки… Некрасиво как-то. Инвестор же не дурак – все с первого раза поймет! – Я покусал губы, размышляя. – И потом, риски рисками, но они сейчас вообще в телекоммуникационной отрасли в целом высоки… Одна реорганизация региональных предприятий связи чего стоит! Так что будущее «Заптелекома», в эту реорганизацию не попавшего, более предсказуемо, чем многих остальных акций, не так ли?