Глава 11

Она уставилась на свое отражение в зеркале, наполовину запотевшем от пара. Всклокоченные волосы, пылающие румянцем щеки, распухшие губы, засос на шее, светящиеся глаза — все выглядело так, словно бы у пес действительно начался медовый месяц. Брианна в негодовании отвернулась, более не в силах видеть свидетельство своего грехопадения.

Ситуация складывалась не только дурацкая, но и опасная. Воспоминания о содеянном ею ночью повергали Брианну в содрогание. Одними поцелуями Купер едва не довел ее до оргазма. Все последовавшее за этим произошло как в тумане.

Взгляд ее скользнул по подаркам для молодоженов, разложенным на полочке. Особое место среди них занимали упаковки презервативов, разнообразных по форме и цвету. Услужливое воображение тотчас же нарисовало ей Купера Скотта, приближающегося к ней во всем своем обнаженном великолепии, с эрегированным пенисом, обтянутым резиновым изделием солнечного цвета. Брианна в ужасе зажмурилась. Какой стыд и позор! Разве можно быть такой плохой девчонкой?!

Любопытство заставило ее открыть глаза и разглядеть остальные подарки. Она взяла в руки массажер для шеи. Ну да, разумеется, такой штуковиной положено массировать исключительно эту часть тела, какие могут быть сомнения! Брианна хихикнула и протянула руку за флаконом с лосьоном. На этикетке значилось, что он пахнет шоколадом. Шоколад она обожала.

Однако обстоятельства вынуждали ее наложить на шоколадный аромат временный запрет, надо было проявить волю и исключить этот лосьон из употребления. Ни одна часть тела Купера не должна была благоухать ее любимым лакомством, иначе ей не устоять перед соблазном отведать сладкого на десерт. Нельзя ни на минуту забывать, что ее жизнь покоится в руинах. Необходимо поскорее выбраться из этой западни и вернуться в цивилизованное общество, где есть и телефон, и такси, и многое другое, чего нет в этом засыпанном снегом деревянном доме в горном ущелье.

Брианна наморщила лоб, огляделась и подтащила к двери стоявшую возле стенки кушетку. Теперь она была защищена от вторжения в ванную домовых и любителей тайком подсматривать за моющимися в душевой кабинке. Побывав накануне сама в роли вуайеристки, она знала, чем это чревато, особенно для голой женщины, случайно уронившей на пол мыло.

Из узкого продолговатого окна, расположенного по другую сторону душевой кабинки, была видна только сплошная снежная пелена, застилающая горы, лес и небо. Когда же, любопытно, запасы снега в небесных закромах иссякнут?

Брианна вошла в кабинку, разделась и, повернув кран, завизжала от восторга. Тугие струи били сразу из нескольких насадок, вызывая в ее теле восхитительные ощущения, близкие к тем, которые сна испытала по время оргазма во сне. Впрочем, позже оказалось, что это был не совсем сон, но какое это теперь имело значение? Главное, что ей было очень приятно. Как и положено в медовый месяц.

Стоп! Довольно рассуждать, пора намылиться и удалить с себя следы позора. Брианна взяла кусок мыла, понюхала его и зажмурилась. Мыло пахло Купером, как и все ее тело. Пока она растиралась губкой, внутри ее все бурлило и кипело. Брианна ополоснулась прохладной водой, немного успокоилась, выключила душ и надела махровый банный халат, висевший на крючке на двери. Затем, отодвинув кушетку, она с шумом распахнула дверь, гордо вскинула голову и смело вышла в комнату, приготовившись к решительной схватке с Купером.

Но вместо него увидела горничную Лариану, убиравшую постель. Брианна обескуражено уставилась на роскошный зад служанки, обтянутый белыми лосинами, коротенький белый фартук и черную блузку. Каблуки ее туфель, явно слишком высоких для домашней работы, утопали в густом ворсе ковра. С тоской вспомнив о своем потерянном багаже и мысленно отдав должное терпению и умению Ларианы, умудрявшейся работать в такой обуви, Брианна плотнее запахнула края халата и с горечью подумала, что ей придется облачиться либо в свои джинсы, свитер и загубленные сапоги, либо в рейтузы и свитер, одолженные ей Купером.

Горничная прекратила взбивать подушки, выпрямилась и обернулась. Выражение ее лица — воплощение святой невинности — едва не вызвало у Брианны приступ гомерического смеха. Она закусила губу и потупилась, скрывая улыбку, навеянную воспоминаниями об истошных криках, случайно услышанных ею минувшей ночью: «Туда, Патрик! Да, сильнее! Хорошо, милый!»

— Вам сладко спалось? — поинтересовалась Лариана с легким сарказмом, потому что гостья легла спать в другом номере.

— Замечательно! — ответила Брианна, невинно взмахнув ресницами. — А вам?

— Как в сказке! — с высокомерной ухмылкой ответила Лариана.

— И часто вам приходится здесь оставаться на ночь? — с деланным участием поинтересовалась Брианна.

— Всякий раз, когда случается ненастье, — ответила горничная, пожав плечами.

— Эдвард тоже ночует в пансионате в таких случаях?

— Нет, — сухо ответила Лариана и вновь принялась взбивать подушки.

— Любопытно. И куда же, хотелось бы мне знать, он подевался вчера? — не отступала Брианна.

— Откуда же мне знать? Он здесь начальник, а я — его подчиненная. Разве он будет мне докладывать, где и с кем собирается спать, — резко ответила Лариана.

Брианна обошла вокруг кровати и села на край, не оставив этим горничной шанса скрыть от нее свое лицо.

— Ночью кто-то проник в мой номер, — выдержав паузу, сказала она.

— Как я догадываюсь, это был Купер, — съехидничала горничная.

Брианна окинула взглядом место своего грехопадения. У нее до сих пор не укладывалось в голове, как такое могло произойти. Надо быть законченной дурой, чтобы поверить, что Купер не нарушит условную границу. Справедливости ради следовало признать, что нарушительницей стала, как выяснилось утром, и она сама: ведь проснулась-то она не на своей, а на его половине кровати!

— Вовсе нет, — наконец сказала Брианна.

— Не Купер? — Лариана изумленно вскинула безупречно накрашенные брови.

— Нет, не он. Я уснула в том номере, куда вы меня привели, и проснулась от ощущения, что на меня кто-то смотрит. Со страху я чуть не умерла. И, не помня себя, помчалась куда глаза глядят по темному коридору.

— И ноги сами принесли вас в этот номер, — с угрюмой миной договорила за нее Лариана. — Вы уверены, что вам все это не приснилось?

— О чем вы тут беседуете? — спросила Шелли, входя в комнату. На ее симпатичном личике сияла улыбка, щечки были подрумянены, волосы стянуты на затылке в хвостик, одета она была в новые джинсы и пушистый свитер розового цвета, точь-в-точь такого же, как и фаллоимитатор Брианны.

— Оказывается, кто-то побывал этой ночью в номере нашей гостьи, — сказала Лариана. — И разглядывал ее, склонившись над кроватью, пока она спала.

— Какой кошмар! — воскликнула повариха.

— Вот и я говорю, что это дурной сон, — сказала горничная. — А что еще может присниться в такую жуткую ночь?

— Истинная правда, — вытаращив глаза, согласилась с ней Шелли.

— Но мне это вовсе не приснилось, — возразила Брианна.

Лариана и Шелли обменялись выразительными взглядами: дескать, бедняжка окончательно спятила после неудавшейся свадьбы, не стоит обращать на ее слова внимания.

Шелли дружески потрепала ее по плечу:

— Завтрак готов. Купер уже крутится в его предвкушении возле столовой. Вы проголодались за ночь?

После такой ночи аппетит у Брианны был просто волчий.

Но встретиться снова с Купером ей не хватало духу.

— Мне нечего надеть, — посетовала Брианна.

— Это пустяки! У меня полно лишних вещей, я что-нибудь вам подберу, — сказала Шелли.

В ответ Брианна только тяжело вздохнула, не решаясь обратить внимание доброй поварихи на существенную разницу в размерах их одежды. Впрочем, всем это было и без того понятно. Поэтому Лариана, помолчав, предложила:

— Я вчера захватила кое-какие вещи с собой на всякий случай. Могу вам что-нибудь одолжить.

— Благодарю, — сказала Брианна, и горничная вышла.

— Вы провели эту ночь здесь? — шепотом спросила у Брианны Шелли, когда за Марианной захлопнулась дверь.

— Я не спала с ним! — выпалила Брианна. Шелли насмешливо вскинула брови.

— О’кей, спала, конечно, на этой кровати, но не спала с ним, — добавила Брианна, краснея.

— Он целуется так же приятно, как улыбается?

— Послушайте, Шелли, меня он вообще не интересует. Лучше прекратим этот разговор! Я поклялась не иметь дела с мужчинами, — сказала Брианна. — Разве я этого уже не говорила?

— Ах, прекратите, ради Бога! — воскликнула Шелли. — Вы вдохновили меня на решительный шаг. И я сделаю его сегодня же!

— Что именно? — с недоумением спросила Брианна.

— Попробую привлечь к себе внимание Данте! — Шелли расхохоталась и упала на кровать. — Вы не посоветуете, как мне лучше это сделать?

— Из меня плохая советчица, — мрачно ответила Брианна. — От меня ушли уже три жениха.

— Но ведь вы-то в этом не виноваты! — сказала повариха. — Да будет вам скромничать, посоветуйте же мне что-нибудь. У вас такой богатый опыт… — Она выразительно посмотрела на кровать.

Брианна представила себе лицо Данте, его мудрые глаза мужчины, уставшего от внимания женщин, взглянула на юную повариху и спросила:

— Ты уверена, что хочешь этого? Не пожалеешь потом о своем легкомысленном поступке?

— Нет! Я чувствую, что он мой суженый! — воскликнула Шелли с мечтательной улыбкой.

— Что ж… — Брианна наморщила лоб, лихорадочно отыскивая в памяти подходящий для такого случая совет, почерпнутый ею из книг либо услышанных историй. — Пожалуй, тебе следует признаться ему в своих чувствах, распахнуть перед ним свое сердце. Не лукавить и не ходить вокруг да около, а, как говорится, взять быка за рога. Сумеешь?

— О, боюсь, что нет! Ведь он и не думает обо мне как о женщине. — Шелли застенчиво потупилась и добавила: — Пока.

Брианна окинула взглядом ее ладную фигурку, милое личико с маленьким носиком, изумрудными глазками и обворожительной улыбкой, обрамленное вьющимися светлыми локонами на висках, и сказала:

— Только мертвец не заметил бы твоих достоинств!

— Вы самая любезная из всех гостей, побывавших в нашем пансионате! — пролепетала Шелли, покраснев до корней волос. — У вас такое доброе сердце! Вы просто душка!

Брианну называли по-разному в зависимости от обстоятельств, но «душкой» ее окрестили впервые. Не зная, как на это отреагировать, она сказала:

— Я просто говорю то, что думаю, ничего не преувеличивая.

— Вы действительно полагаете, что он воспылает ко мне страстью? — с надеждой спросила девушка.

Брианна скрестила на левой руке пальцы за спиной и уверенно заявила:

— Несомненно, милочка!

— Мужчины такие загадочные создания, — вздохнув, сказала Шелли. — Никогда не угадаешь, что у них на уме.

— Ты заблуждаешься, — поправила ее Брианна. — Просто они думают не головой, а другим местом.

Шелли хихикнула. В номер вернулась Лариана.

— Наша гостья абсолютно права, — безапелляционно промолвила она. — У них в голове только секс. Им и невдомек, что женщине хочется услышать от ухажера приятные слова, почувствовать его заботу и внимание. Объяснять им эти прописные истины бессмысленно, ведь в этом другом месте вообще нет извилин!

Брианна рассмеялась:

— Как, однако, метко подмечено! Сразу чувствуется, что у вас большой жизненный опыт. Особенно по части мужчин.

В отличие от нее Шелли восприняла замечание горничной с недоверием, что мгновенно отразилось на ее побледневшем и вытянувшемся лице. Она явно не хотела плохо думать о своем возлюбленном.

Лариана протянула Брианне черную мини-юбку и ярко-красную блузку свободного кроя с длинными рукавами, усыпанными блестками. К этому наряду прилагались сапожки на высоченных каблуках. Поймав изумленный взгляд гостьи, она объяснила:

— Я собиралась надеть это сама сегодня вечером, но потом передумала. Пожалуй, лучше я посижу в номере и отдохну.

Скрепя сердце Брианна взяла этот маскарадный костюм и изобразила на лице благодарную улыбку.

— Я буду ждать вас в столовой! — воскликнула Шелли, когда гостья скинула махровый халат. — Пошли, Лариана, не будем смущать Брианну, — добавила она, выталкивая горничную в коридор.

Оставшись одна, Брианна быстро надела юбку и блузку и взглянула на свое отражение. Это было нечто!

Юбчонка едва прикрывала задницу. Блузка же не только ослепляла, переливаясь всеми цветами радуги, но вдобавок оказалась неприлично короткой, даже не прикрывающей пупок с колечком. Когда же Брианна надела сапоги, то почувствовала себя настоящей ночной хищницей.

Появляться в таком виде перед Купером было рискованно. Уж лучше остаться в том, что он ей одолжил. А для полного душевного спокойствия поверх трико надеть рыцарские доспехи.

Пройдясь в новом облачении по спальне, Брианна выглянула в пустой коридор. Она почти бегом преодолела его и нырнула в номер, отведенный ей горничной. Рейтузы и свитер исчезли. Постель была прибрана, от ее присутствия в этой спальне не осталось и следа. Брианна шмыгнула носом, размышляя, что ей делать дальше, и почувствовала божественный аромат яичницы с беконом и кофе. Живот отозвался на запахи, доносившиеся с лестницы, громким урчанием. Все сомнения Брианны тотчас же развеялись — она решила спуститься в столовую.

А что в этом особенного? Ходить в женской, пусть и вызывающей, одежде лучше, чем в мужском трико. Главное, подумала Брианна, осторожно ступая по ступенькам, не потерять на таких каблуках равновесие и не покалечиться. Особенно в свете ее новых планов — немедленно добраться до аэропорта и улететь из этой глуши в какое-нибудь курортное местечко, например, на тропический остров, где нет снега и не требуется согреваться грелкой по ночам.

— Ой, Данте! — вскрикнула она, едва не налетев на администратора, который, как всегда, словно вырос из-под земли у нее на пути. — Вы меня до смерти напугали! Признайтесь, вы нарочно материализуетесь из воздуха, словно привидение? Это одна из бесплатных услуг вашего заведения?

Даже при дневном освещении Данте смахивал на разбойника. Одет он был в серый поношенный свитер, линялые джинсы и натянутую до бровей черную вязаную шапочку. Гладко выбритый квадратный подбородок украшала щегольская бородка на самом выступе. Недобро сверкнув своими темными глазами на гостью, он без тени улыбки спросил:

— Прикажете надеть на шею колокольчик? Брианна расценила это как своеобразный юмор и сказала:

— Шелли уверяла меня, что вы большой шутник, но я ей не поверила. Теперь вижу, что ошибалась.

— А с какой стати вы с Шелли перемывали мне косточки? — мрачно поинтересовался Данте.

Брианна хотела сказать, что повариха давно мечтает на них поскакать, особенно на сахарной, но воздержалась и ограничилась уклончивым ответом:

— Возможно, потому, что вы ей небезразличны.

— Так она обо мне иногда думает? Неужели все мужчины такие тупые?

— Представьте себе, да!

Данте радостно улыбнулся и мгновенно превратился из отталкивающего бродяги в привлекательного парня слегка запущенной внешности. Брианна даже подумала, что сама смогла бы им увлечься, если бы не зареклась увлекаться мужчинами вообще. О чем ей было необходимо вспоминать почаще, особенно в наряде девицы легкого поведения. А для пущей надежности неплохо бы сделать на веках соответствующую татуировку, чтобы все эти козлы сразу понимали, что флиртовать с ней бесполезно. Но ради милашки Шелли Брианна решила совершить доброе дело и, собравшись с духом, спросила:

— А вы, Данте, думаете о ней? Хотя бы иногда?

Он не соизволил ответить на этот вопрос. Тогда Брианна решила пойти ва-банк и заявила с прямотой старшеклассницы, радеющей га свою лучшую подружку:

— По-моему, она очаровательное создание, безумно влюбленное в вас. И если она вам небезразлична, рекомендую уделить ей чуточку внимания.

Данте продолжал угрюмо молчать.

— Эй, вы не оглохли? — окликнула его Брианна.

— Я не вступаю в провокационные разговоры, — сурово ответил он, насупившись. — Меня всякими женскими уловками не проймешь! Знаю я, к чему вы клоните, когда, невинно хлопая глазками, спрашиваете, не полнит ли вас новая юбка. Передо мной бесполезно вертеть задом!

— На что вы намекаете? Уж не в мой ли огород этот камушек? — Брианна вывернула шею и похлопала себя ладонью по ягодицам. — Но это вовсе не моя юбка, мне дала ее поносить Лариана. И вообще, как вы смеете разговаривать со мной подобным тоном?

— Не обижайтесь, это всего лишь рассуждение вслух. Ничего личного. Мы уважаем своих гостей, — пряча язвительную улыбку, пробасил Данте. — Извините, меня ждут дела! — Он поклонился, собираясь уйти.

Последняя фраза напомнила Брианне, что ей тоже есть чем заняться помимо досужих разговоров, и она, достав из сумки сотовый телефон, крикнула ему вдогонку.

— Минуточку, Данте!

— В чем дело? — обернувшись, с досадой пробурчал он.

— Вы не подскажете, откуда мне лучше попытаться позвонить?

— Из библиотеки, она находится за двойными стеклянными дверями. Там возле окна, смотрящего на запад, стоит письменный стол. Это единственное место в доме, где иногда срабатывают мобильники.

Иногда? Но ей было необходимо дозвониться до своих близких немедленно, главным образом чтобы выяснить, не попал ли Дин по дороге в церковь под автобус, — иного объяснения его внезапного исчезновения она бы не приняла.

— Вы не могли бы проводить меня туда?

— Но Шелли уже приготовила завтрак!

— Прекрасно!

— И ждет вас всех к столу.

— Ага! Значит, она вам все-таки небезразлична!

— Я всего лишь выполняю свою работу. Уведомлять гостей о том, что кушать подано, моя обязанность, — саркастически сказал Данте. — А Шелли для меня такая же сотрудница, как и все остальные, работающие здесь. Мы с ней просто коллеги.

Брианна подумала, что не стоит обострять с ним отношения, чтобы не навредить ненароком Шелли, и еще раз спросила:

— Так как все-таки лучше пройти в библиотеку?

Данте окинул ее выразительным взглядом, как бы говоря, что лучший наряд для читального зала даже трудно придумать, и со вздохом сказал:

— Ступайте прямо по коридору и увидите третью дверь по правую руку.

Брианна кивнула и неторопливо пошла подлинному коридору, начинавшемуся за лестницей и большой гостиной. Библиотека располагалась в просторном светлом помещении, высокие стеллажи вдоль стен которого были сплошь уставлены книгами. Интерьер читального зала — стулья с набивными сиденьями, оттоманки, мягкие диваны, скамеечки с подушечками возле окон — создавал атмосферу уюта и располагал к вдумчивому чтению. На одной из полок стояли тома сочинений Шекспира, на соседней — Диккенса, далее располагались произведения современных беллетристов и опусы по истории.

Брианна могла бы не вылезать из этого зала хоть целую неделю, позабыв об испорченном медовом месяце. Особенно она увлекалась историческими исследованиями — страсть к ним проявилась у нее еще в отрочестве.

— Брианна! — окликнул ее кто-то.

Испуганно вздрогнув, она резко обернулась. Разумеется, это был Купер, с его бесподобными голубыми глазами. Застыв в проходе между стеллажами, он сказал:

— Данте сообщил мне, что на тебе умопомрачительный наряд. Надеюсь, ты надела его, чтобы произвести впечатление на меня, принцесса? Где ты все это взяла?

— Мне одолжила кое-что из своего гардероба добрая фея, — проворковала Брианна, вживаясь в роль обольстительницы, к которой обязывала ее одежда.

— Так-так, — произнес Купер, прищурившись, и взял с полки книгу, на обложке которой полуголый мужчина срывал платье с дрожащей дамы. — Боже мой! Любопытно, кто подбирал такое чтиво для гостей? Впрочем, скуки ради я не прочь пролистать эту книженцию на ночь глядя. Кстати, ты могла бы почитать ее для меня вслух, чтобы я поскорее уснул…

— Сегодня мы не будем спать в одной кровати, — ледяным тоном сказала Брианна. — Тебе придется ублажать себя самому.

Купер пропустил эту колкость мимо ушей, раскрыл книгу и сказал, пробежав страницу:

— А любопытная, кажется, вещица! Послушай, к примеру, вот этот пассаж. — Он прочистил горло и стал читать ей вслух: — «Элизабет затрепетала, живо представив себе, как прикоснется ртом к его вибрирующему мужскому достоинству». — Он поднял на Брианну взгляд и с ухмылкой добавил: — Кажется, мое достоинство тоже начинает вибрировать. Вот какова сила воздействия искусства на человека!

Брианна сложила на груди руки, как бы защищая от сглаза свои напрягшиеся соски, пупок и, главное, сердце, смерила презрительным взглядом Купера с ног до головы и патетически воскликнула:

— Вон отсюда! Пошлякам не место в храме знаний!

— Прости, принцесса! — взмолился он, скорчив жалостливую физиономию. — Но мне просто некуда идти! Давай лучше вместе отправимся в столовую завтракать.

— Нет уж, я сыта по горло твоими благими намерениями. Ты и завтрак обязательно опошлишь и превратишь в очередную пакость. — Брианна обиженно наморщила носик.

— Ты находишь секс пошлым занятием? — с лукавой ухмылкой спросил Купер. — Значит, по-твоему, я злостный пакостник?

— Лучше отстань от меня, сгинь, пока я не вышла из себя! Впрочем, оставайся здесь. Уйду, пожалуй, я!

— Ты вправе делать все, что тебе вздумается, принцесса. Но от меня тебе вес равно не спрятаться.

— Это угроза? Как прикажешь тебя понимать?

— Очень просто — мы все в плену у снегопада! Отрезанные от окружающего мира, мы волей-неволей вынуждены встречаться, что порождает в наших головах определенные мысли…

— Умоляю, не продолжай!

— Как угодно, принцесса! Но мысль убить нельзя! Негодующе передернув плечами, Брианна обогнула Купера и направилась к створчатым застекленным дверям со словами: «Я попытаюсь дозвониться до дома снаружи».

— В такую-то стужу? — с деланным ужасом воскликнул Купер.

Брианна застыла на месте, но не потому, что испугалась снега и мороза. Нет, великолепный вид, представший ее взору, вызвал благоговейный восторг. Божественной красоты сосны, росшие по склонам гор, обрамляли, подобно россыпи изумрудов, покрытую матовым настом долину, сверкавшую, словно огромный алмаз. Огромные снежинки плавно опускались на нее с мглистого неба, завораживая и очаровывая наблюдателя, не избалованного подобным зрелищем.

Усилием воли Брианна заставила себя встряхнуться и смело распахнула створки двери, и тотчас же порывистый колючий ветер безжалостно хлестнул ее по лицу. Еще мгновение назад казавшиеся ей хрупкими и нежными снежинки превратились в злобных ос, норовящих ужалить ее побольнее, облепить с головы до ног и превратить в снеговика.

В глазах у Брианны все помутилось из-за навернувшихся слез. Окружавшая пансионат природа превратилась в мертвый лунный ландшафт. Казалось, стоит ей сделать с крыльца один только опрометчивый шаг, и мгла навсегда поглотит ее, подобно морской пучине. Брианна растерялась.

Однако упрямство придавало ей сил. Она затворила за собой створки двери и привалилась к ним спиной, чтобы Купер не смог застать ее врасплох, достала свой мобильник и включила его.

И чудо свершилось — аппарат ожил! На его экране высветились две полоски, а затем раздалось характерное пищание, после которого механический голос объявил: «К вам поступило тридцать семь сообщений».

От волнения к горлу Брианны подкатил ком, она почувствовала, что близка к экстазу — так подействовал на нее контраст между ужасающим негостеприимством разбушевавшейся стихии и трогательной услужливостью маленького электронного устройства, которое она предусмотрительно захватила с собой.

Брианна прослушала сообщения. Большая часть была от родителей и друзей, обеспокоенных ее внезапным исчезновением. Она мысленно послала их всех к черту.

Потом послышался сдавленный голос Дина, такой тихий, словно он доносился из космоса:

— Привет, Брианна! Ты, наверное, ненавидишь меня теперь…

— Он еще сомневается, — пробормотала она. — Ублюдок…

— Ты, разумеется, подумаешь, что я тебя разыгрываю, но, к сожалению, я в тюрьме…

Брианна отняла руку с телефоном от уха и тупо уставилась на него. До нее снова донесся слабый голос афериста:

— Меня арестовали за мошенничество и выпустят на свободу лет эдак через десять. Прощай, Брианна, и не сердись на меня.

Он положил трубку, так и не сказав, что любит ее. Негодяй! Руки Брианны занемели, она отключила телефон, намереваясь вернуться в дом. Она дернула за ручку, однако дверь не поддавалась. Брианна тихо застонала от отчаяния.

Дин оказался преступником, значит, его затея со свадьбой тоже обман. Вся ее жизнь — жалкое притворство, нелепый фарс, дешевая авантюра. Похоже, она создана быть игрушкой злого рока, марионеткой мошенников, подстилкой сластолюбцев. Какой ужас!

Пора положить этому конец. Она снова дернула за дверную ручку, но безуспешно. Замерзая, Брианна с отчаянием и мольбой взглянула на небо. Но на сей раз чуда не произошло, небеса не вняли ее молчаливой просьбе.

Более того, в доме, путь в который для нее оказался внезапно отрезанным, ее поджидал кровожадный паук Купер. Что за наваждение!

Брианна ненавидела пауков с тех пор, как брат запустил ей в постель своего домашнего любимца — тарантула. Она в отчаянии изо всех сил дергала дверную ручку, что не приносило никаких результатов. Как назло, ее взгляд упал на паутину в углу крыльца: в ней сидел настоящий паук, огромный и толстый! От страха у Брианны перехватило дыхание.