Созданная вышеуказанными функционерами организация осуществляла свою деятельность, поддерживая связь с Москвой через Гамбург (где была оборудована надежная явка), Копенгаген и Стокгольм. Ее целью было получение данных о производстве новейших видов оружия в Германии.

Кроме этих задач, организация занималась также изготовлением листовок подрывного характера. Из последнего приказа Коминтерна, полученного в конце мая 1941 года Эмерлихом из Москвы, со всей очевидностью явствует, что в ближайшие два месяца было запланировано подготовить и перебросить большое количество новых инструкторов, назначенных в отдельные гау [52] рейха.

Поскольку одной слежки за деятельностью постоянно растущей организации стало недостаточно, чтобы предотвратить нанесение реального ущерба, в конце мая мы своевременно перешли к активным мерам и арестовали всех членов организации.

2. Против областей, занятых Германией.

Методы нелегальной работы, осуществляемой Коминтерном в областях, занятых Германией, аналогичны перечисленным выше.

Следует подчеркнуть следующее: а) в протекторате

Уже перед оккупацией бывшей Чехословакии коммунистическая партия развернула оживленную деятельность, результаты которой сказались, однако, лишь после создания протектората, с переходом партии на нелегальное положение. За последние годы из этого района в Москву было направлено множество партийных функционеров для изучения теории и практики военного дела и диверсионной войны.

После учреждения протектората эти квалифицированные кадры были брошены на практическую работу. Они незамедлительно приступили к воссозданию и расширению нелегальных организаций компартии Германии. Связь с Коминтерном, контроль и руководство партийной работой поддерживались и осуществлялись через генеральное консульство СССР в Праге. Связным советского генерального консульства был корреспондент ТАСС и пресс-референт советского консульства Курт Беер (еврей!). Он получал от дипломатического представительства русские газеты и коммунистический пропагандистский материал, который он в соответствии с указаниями передавал руководящим работникам КПГ. Кроме того, через него поступали огромные суммы для финансирования нелегальной партийной работы.

Кроме связи через советское консульство, в протекторате существовала еще и прямая радиосвязь агентов Коминтерна с Москвой. Работники партий, которым было поручено возглавлять эту тайную радиостанцию Коминтерна, также проходили подготовку в Москве в радиошколе. (Эта школа находится под контролем Коминтерна и охраняется частями Красной Армии). Учебная программа этой школы осуществляется на самой широкой основе и носит условное наименование «Омс», то есть Организация международного соединения.

Радиостанция в Праге, действовавшая вплоть до самого недавнего времени, была оборудована мощными принимающими и передающими установками.

По радио из Праги передавались сообщения об общем внутриполитическом положении, о подготовке и проведении организованных партией операций, о заседаниях партийного руководства и принятых на них решениях, а также о состоянии, настроениях и деятельности партии, а также принимались приказы и директивы Исполкома Коминтерна из Москвы. Двусторонние радиопереговоры являются исчерпывающим доказательством непримиримости революционных идей Коминтерна, направленных на уничтожение национал-социализма. б) в оккупированной части Франции

Особое внимание Коминтерн уделяет также французской коммунистической партии, тем более, что с точки зрения Ленина Франция должна стать бастионом большевизма в Западной Европе. В условиях раскола и внутренней слабости Франции Коммунистический Интернационал, располагавший до войны многочисленными сторонниками в этой стране, надеется добиться успеха.

И здесь было досконально точно установлено, что коммунисты во Франции получают через дипломатические представительства Советского Союза всех рангов и видов деньги и — пропагандистский материал.

И здесь пакт от 23 августа 1939 года не играл никакой роли, кроме разве той, что с этого дня активность французских коммунистов в их борьбе с Германией возросла. Самым убедительным и в то же время самым объективным доказательством этого является обнаруженный во время обыска в Париже акт «сюрте насьональ» (французской тайной полиции), касающийся французской ежедневной газеты «L'Ordre».

Как явствует из аутентичных документов французской полиции, в санации, проводившейся в ноябре 1939 года, вместе с руководителем пресс-службы югославской миссии Вуцевичем и Жаком Эбштейном, любовником леди Стэнли, одной из сестер лорда Дерби, участвовал и чешский еврей Отто Кац, он же Карл Симон, состоящий на службе у Советов. В ноябре 1939 года советский посол в Париже Суриц вместе с бывшим министром испанского республиканского правительства Негрином, а в январе и феврале 1940 года вместе с секретарем посольства Бирюковым посетил главного редактора газеты «Bure» на его вилле в Сен-Клу. Во время этих встреч была достигнута договоренность, что небезызвестный Этевнон в качестве официального уполномоченного советского посольства будет работать в редакции «L'Ordre». В конце марта финансовая поддержка, оказываемая в этих целях, составила 800 тыс. франков. Руководителям французской компартии после ее роспуска был отдан приказ распространить среди своих приверженцев директиву с требованием читать газету «L'Ordre», как заслуживающую доверия и враждебную немцам. ц) в остальных оккупированных областях

В Норвегии советская миссия в Осло также является средоточием подрывной пропаганды Коминтерна. Здесь удалось застать сотрудников посольства с поличным на месте преступления.

В Голландии, Бельгии, бывшей Югославии установлено применение таких же методов подрывной работы против рейха.

Сжатые рамки этого краткого доклада не позволяют во всей полноте привести показания свидетелей и документы о подрывной и шпионской работе Коминтерна.

Остается подчеркнуть тот факт, что отношение Советского Союза к рейху и занятым им областям является неискренним, и подрывная работа Коминтерна после 1940 года начала расширяться лихорадочными темпами.

III. Диверсионная работа Коминтерна.

Еще за десятилетие до начала войны Коминтерн начал посылать проверенных коммунистов из всех своих секций в Советскую Россию, где они в специальных школах обучались ведению диверсионной работы и технике подрывного дела. Начиная с 1930 года в Москве вновь были открыты так называемые военно-политические курсы, деятельность которых не прекратилась по сей день. Поскольку Коминтерн, преследуя свои политические цели постоянно должен был учитывать возможность военного столкновения, он в директивах конгрессов призывал своих приверженцев к совершению актов диверсий и террора, оправдывая эти преступления политической необходимостью.

Тот факт, что на территории рейха силами полиции безопасности (СД) обнаружено множество террористически диверсионных групп, созданных по приказу Коминтерна, является показательным для позиции, занимаемой Советским Союзом по отношению к рейху. Подготовка диверсионных актов против объектов, имеющих военное значение, мостов, взрывы важных участков железной дороги, разрушение и остановка важных промышленных предприятий и установок являлись целью этих групп, состоявших целиком из коммунистов, не останавливавшихся при выполнении своих задач и перед убийствами. Кроме заданий, связанных с совершением диверсионных актов, члены групп получали и указания о совершении покушений на руководителей рейха.

Хотя можно было ожидать, что серия этих преступлений, совершенных или готовящихся Коминтерном, после подписания пакта о ненападении от 23 августа 1939 года прекратится, однако в результате широких расследований, проводившихся в особенности на оккупированных Германией территориях, были получены доказательства того, что Коминтерн не намерен прекратить свою преступную деятельность против рейха.

Наряду с группами, созданными англичанами и осуществлявшими диверсии на судах, целью которых являлось уничтожение германского флота еще в мирное время, существовала еще более разветвленная террористическая организация под эгидой Коминтерна, задача которой заключалась, главным образом, в уничтожении судов тех государств, которые являются членами антикоминтерновского блока.

По достоверным сведениям известно, что до конца 1940 года эта организация действовала, стремясь проникнуть с территории Дании в рейх. Руководителем этой организации был немецкий эмигрант Эрнст Волльвебер, который в 1931 году был членом руководства РГО (Красной профсоюзной оппозиции), а в ноябре 1932 года был избран депутатом рейхстага от КПГ. Эмигрировав в Копенгаген, Волльвебер в 1933 году возглавил руководство ИСХ [53], который, являясь международной профессиональной организацией моряков и портовых рабочих, выполняет по поручению Коминтерна диверсионные акты, главным образом, против немецкого торгового флота. Он несет основную ответственность за организацию и деятельность диверсионных групп, созданных по указанию Москвы в Германии, Норвегии, Швеции, Дании, Голландии, Бельгии, Франции и прибалтийских государствах. Волльвебер руководил также приобретением и перевозкой взрывчатых веществ, располагая, кроме того, денежными средствами, щедро предоставляемыми Коминтерном для финансирования организации и платы агентам. После вступления немецких войск в Осло в мае 1940 года Волльвебер бежал в Швецию, где он до сих пор находится в заключении в Стокгольме. Советское правительство обратилось к шведскому правительству с просьбой разрешить Волльвеберу выезд в Советский Союз, предоставив ему за успешную работу в интересах Коминтерна советское гражданство. В результате деятельности этих террористических групп, распространенных по всей Европе, были совершены диверсии против 16 немецких, 3 итальянских, 2 японских судов, два из которых были полностью уничтожены. Сначала диверсанты пытались поджигать суда, но впоследствии изменили тактику, так как пожар не уничтожал их полностью, и стали применять взрывчатку против кораблей, курсирующих в Балтийском и Северном морях. Наиболее крупные опорные пункты диверсантов находятся в портах Гамбурга, Бремена, Данцига, Роттердама, Амстердама, Копенгагена, Осло, Ревеля и Риги.

Коммунистические диверсионные группы, созданные в Голландии, Бельгии и Франции, находились под руководством голландского коммуниста Йозефа Римбертуса Схаапа, который возглавлял интерклуб в Роттердаме и поддерживал теснейшие связи с руководящими работниками всей организации. Ему непосредственно подчинялся бывший руководитель гамбургской организации Красной профсоюзной оппозиции Карл Баргштадт, ведавший технической стороной диверсионных актов. Взрывчатка, необходимая для совершения диверсионных актов, добывалась из рудников на севере Скандинавии и поставлялась коммунистическим диверсионным группам в Голландии, Бельгии и Франции с помощью голландских моряков через норвежский порт Нарвик и шведский порт Лулеа. В Роттердаме удалось арестовать одного из виднейших перевозчиков взрывчатки, голландского коммуниста Виллема ван Вреесвийка.

Как голландские, так и бельгийские группы располагали лабораториями, в которых они изготовляли зажигательные и взрывные бомбы. Эти группы произвели диверсии на итальянском пароходе «Боккаччо» и японском пароходе «Касий-мару». Диверсии на немецких судах в портах Амстердама и Роттердама удалось своевременно предотвратить.

В ходе дальнейших поисков полиции безопасности (СД) удалось арестовать 24 коммуниста-террориста, среди которых находятся также руководитель голландской диверсионной группы Ахилл Бегвин и руководитель бельгийской диверсионной группы Альфонс Фистельс.

Самого Схаапа датская полиция сумела арестовать 1 августа 1940 года в Копенгагене, где он намеревался возобновить деятельность датской диверсионной организации.

Насколько упорно Коминтерн стремится нанести уничтожающие удары по германскому торговому флоту и в Балтийском море, видно из того факта, что с февраля по апрель 1941 года полиции безопасности (СД) вместе с датской полицией удалось арестовать руководящих работников коммунистической партии Дании, которые оказывали активную поддержку деятельности коммунистических диверсионных групп. Среди арестованных были, в частности, член Исполнительного комитета компартии Дании и генеральный секретарь Международного союза моряков и портовых рабочих Рихард Йенсен, редактор датской коммунистической газеты «Арбайтерблатт» в Копенгагене Тегер Тегенсен и член президиума Союза друзей Советского Союза в Дании полуеврей Отто Мельхиор.

Делом рук коммунистических диверсионных групп в Дании являются, в частности, диверсии на немецком пароходе «Саар» в порту Ревеля и на немецком пароходе «Фила» в Кенгсбергском порту, в результате которых на пароходе «Фила» в носовой части борта на уровне ватерлинии возникла пробоина. Химические дистанционные взрыватели были доставлены на борт корабля в рижском порту.

Взрывчатка и бикфордовы шнуры, применявшиеся датской коммунистической организацией, были доставлены из Швеции, Их перевез специальный курьер из магазина мужской одежды в Мальме, где они хранились, в Копенгаген.

Важнейшие сведения о деятельности Коминтерна против Германии получены также из показаний других коммунистических террористов в Дании.

Например, особое значение Коминтерн придавал вербовке скандинавских моряков и привлечению их к подрывной работе, поскольку в Коминтерне считали, что в будущей войне одни лишь скандинавские страны останутся нейтральными, в результате чего только граждане этих государств будут иметь возможность совершать террористические акты в германских портах и на немецких судах. Кроме того, Коминтерн усиленно настаивал на том, чтобы скандинавы уничтожали собственные грузы, поджигая или взрывая их, если это послужит интересам Советского Союза. Волльвебер сам отдал отдельным диверсионным группам в прибалтийских государствах и немецких портах Северного моря распоряжение завербовать на всех курсирующих в этом районе судах хотя бы одного надежного человека, который был бы наилучшим образом подготовлен к выполнению в будущем заданий Третьего Интернационала.

По его распоряжению была также совершена попытка организовать диверсионную группу в Данциге.

Руководящие работники Интернационала моряков и портовых рабочих, входившие в состав этих групп, среди которых был и уроженец Осло, норвежский гражданин Артур Самсинг, длительное время проживавший в Советском Союзе, были арестованы и дали подробные показания о террористических и диверсионных актах, совершенных ими против рейха по заданию Волльвебера. По поручению Коминтерна Волльвебер создал опорные пункты на островах Балтийского моря Даго и Эзеле. Завербованные на этих островах сотрудники должны были начать действовать только в том случае, если в ходе войны между Германией и Советским Союзом германские войска или военно-морской флот овладеют островами. В первую очередь планировалось совершать диверсии на базах подводных лодок, аэродромах и складах горючего.

Насколько энергичными были попытки большевиков развернуть свою деятельность на территории самого рейха, явствует из того факта, что с марта 1941 года полиции безопасности (СД) удалось установить в результате расследований в Силезии и генерал-губернаторстве [54], что польские диверсионные и террористические организации возглавлялись в большинстве случаев коммунистическими элементами. Здесь также организация совершенных за последнее время преступлений носит характерные черты, типичные для методов коммунистов, изложенных в «военных тезисах» 6-го и 7-го Конгрессов Коминтерна и разосланных всем секциям.

IV. Советский шпионаж против рейха (экономическая, военная и политическая разведка).

1. Методы, применяемые ГПУ против переселенцев немецкой национальности.

Когда после подписания русско-германского пограничного договора от 29 сентября 1939 года Россия сумела воспользоваться плодами немецких побед над Польшей, присоединив значительные территории, она использовала установление границы сфер интересов Германии и России для того, чтобы превратить вновь возникшую сухопутную границу с великогерманским рейхом в ворота для бесчисленных шпионов, засылаемых на территорию своего партнера по пакту о ненападении.

Великодушие фюрера, позволившего вернуться на родину немцам, проживающим на русской территории, было самым подлым образом использовано в вышеуказанных целях.

Когда фольксдейчи, следуя зову фюрера, массами стали собираться в дорогу, пресловутое ГПУ — которое с 3 февраля 1941 года стало составной частью объединенного народного комиссариата внутренних дел, получив название «Народный комиссариат государственной безопасности» — приступило к осуществлению своего плана, заключавшегося в том, чтобы привлечь многих из переселенцев, пользуясь самыми недозволенными средствами, к шпионской деятельности против страны, в которую они возвращались, движимые любовью к родине. Хотя ГПУ практически не добилось в этом успеха, так как большинство завербованных насильно, вернувшись в Германию, сразу же сообщали о полученных заданиях, тем не менее сам по себе этот факт остается позорным свидетельством методов ГПУ и советских правителей.

Переселенцев в Германию вызывали в ГПУ, часами допрашивали, угрожая не выпустить их за границу, если они не согласятся сотрудничать с ГПУ. Широко применялся также следующий метод — переселенцам заявляли, что с остающимися членами их семей будет поступлено самым строгим образом, с ними будут обращаться как с заложниками, если переселенец не выполнит взятых на себя вынужденных обязательств или осмелится сообщить германским властям о своем задании. Им угрожали также, говоря, что длинная рука ГПУ достанет их и в Германии, угроза, которая оказывала на некоторых, слабых духом, переселенцев свое действие. Не только мужчин, но и женщин принуждали таким бесчеловечным образом давать обязательства. Ниже я хотел бы привести несколько примеров того, как обращались с сотнями немцев, возвращавшихся на родину. а) При переселении бессарабских немцев была обнаружена некая Мария Бауманн из Черновиц которая сообщила, что русская разведка хотела принудить ее вести разведывательную работу в Германии. Ее неоднократно вызывали в ГПУ, где всяческими способами пытались заставить работать на русскую разведку. Так как у нее пятеро детей, не имеющих достаточного обеспечения (она вдова), ей обещали высокое жалованье, сказав, что могут платить ей 10 тыс. рублей и даже больше. Ее направили на шпионскую работу в Прагу. Она везла с собой документы, подтверждавшие, что она прошла специальную подготовку. б) Элизабет Кройтель, муж которой имел в Черновицах лавку перевязочных материалов, также подверглась давлению ГПУ, куда она явилась для получения паспорта на выезд. Ей поручили вести разведывательную работу в Саксонии. Она также была снабжена материалами, освещавшими деятельность немецкой разведки и дававшими рекомендации по борьбе с ней.

Эти два примера можно было бы дополнить сотнями других, ибо установлено, что ГПУ, даже по осторожным оценкам, пыталось завербовать около 50% всех переселенцев, заставляя их угрозами или посулами соглашаться на сотрудничество.

Но ГПУ не только пыталось сделать этих немцев, используя самые отвратительные методы, предателями своей родины, ему во многих случаях удалось даже ограбить этих людей, украсть у них удостоверения личности, деньги и ценные вещи. В шестнадцати случаях у нас имеются доказательства, что документы похищались с целью передачи их русским агентам. Еще в шести случаях существует сильное подозрение, что ГПУ убивало переселенцев, чтобы воспользоваться их документами для незаметной переброски их агентов в рейх.

2. Советские дипломатические представительства как центры экономического, политического и военного шпионажа против рейха с целью подготовки войны.

После заключения пакта о ненападении русская разведка расширила арсенал своих методов. Не отказываясь от своих обычных жестоких приемов, она стала все более широко использовать русские представительства, аккредитованные в рейхе — руководящая роль здесь принадлежит русскому посольству в Берлине — в разведывательных целях. Отзыв советского посла Шкварцева и назначение на этот пост Деканозова явились сигналом для всемерного усиления шпионской деятельности путем сбора политической, экономической и военной информации. Деканозов, доверенное лицо Сталина, в России руководил отделом информации НКВД (русский наркомат внутренних дел), в который входит ГПУ на правах специального разведывательного управления. Его задача, сформулированная в Москве, заключалась в том, чтобы через постоянно расширяющуюся сеть доверенных лиц получить доступ к высшим инстанциям рейха и добывать в первую очередь информацию о военной мощи и оперативных планах рейха. Верным помощником Деканозова был сотрудник ГПУ, так называемый «советник посольства» Кобулов, развернувший интенсивную шпионскую деятельность, беззастенчиво пользуясь своей дипломатической неприкосновенностью. Русские шпионы в рейхе стремились к тому, чтобы наряду с чисто политической информацией получать сведения и о политических планах рейха, а также планировали создать по всей Германии сеть тайных радиостанций, которые передавали бы в Россию все важные сведения, зашифрованные сложным шифром. Таким образом, с 1940 года проводилась широкая подготовка к разведывательной работе, на которую были затрачены невообразимые суммы. (Немецкая контрразведка сумела вовремя принять необходимые меры).

Зная, что русская разведка развернула особенно интенсивную деятельность в восточных германских областях — в первую очередь в генералгубернаторстве и протекторате [55]— мы были вынуждены уделить повышенное внимание именно этим районам. Было установлено, что сотрудник русского генеральского консульства в Праге Леонид Мохов является главой русской шпионской организации, созданной ГПУ в протекторате. Русской разведкой были завербованы бывшие военнослужащие чешского легиона, сражавшиеся во время войны между Германией и Польшей на польской стороне и в большинстве случаев являвшиеся членами коммунистической партии Чехословакии, которые после поражения Польши попали в плен к русским. В первую очередь их обучали радиоделу. Этих людей послали в протекторат, снабдив поддельными документами, где они действовали под руководством упомянутого сотрудника русского консульства Леонида Мохова. После вмешательства нашей полиции было арестовано более 60 русских агентов, а десяток подпольных радиопередатчиков конфискован. (Примечание: Эта шпионская организация действовала совершенно независимо от подпольных организаций, работающих в протекторате под руководством Коминтерна).

В Берлине тем временем советник русского посольства и сотрудник ГПУ Кобулов также не бездействовал. Небезынтересно ознакомиться с высказыванием бывшего югославского дипломата, военного атташе в Берлине, полковника Ваухника, которого трудно заподозрить в симпатиях к немцам; он заявил, что помощник русского военного атташе в Берлине, полковник Корняков занимается исключительно разведкой, тратя на это столько денег, сколько ему покажется необходимым. Целью руководства русских шпионов, в которое входил, кроме Кобулова, военный атташе Тупков со своим помощником Сконяковым, было создание в столице и во всех крупных городах великогерманского рейха сети подпольных радиостанций для передачи разведывательных сообщении.

Из всего обширного материала, освещающего деятельность этих господ и их сообщников, представляется возможным привести лишь два примера: а) Булочник Витольд Пакулат из Мариамполя в Литве, бывший член немецкого культурбунда в Литве, у которого имелись родственники в рейхе — прежде всего, в Берлине — однажды был вызван в Ковно в ГПУ. Здесь ему стали угрожать, обещая отдать его под суд за шпионскую деятельность. Того, что он был членом культурбунда и несколько раз выезжал из Литвы в Германию, чтобы навестить своего брата, проживающего в Мемеле, ГПУ было достаточно, чтобы завести на него дело по обвинению в шпионаже. Запуганного человека пообещали освободить от наказания, если он согласится под видом переселенца пробраться в Берлин и там работать в соответствии с указаниями, получаемыми из России. Оставив жену и ребенка, которых ГПУ задержало как заложников, он отправился в Германию. Его запугивали, говоря, что у ГПУ длинные руки, способные достать и в Берлине, если он пойдет на предательство. Несмотря на эту угрозу и на то, что его родственники находились во власти ГПУ, и этот фольксдейч осознал свой долг и связался по прибытии в Германию с полицией безопасности (СД). Таким образом удалось повести с русскими двойную игру, которую они так и не разгадали, благодаря чему все их планы были спутаны и их деятельность с самого начала находилась под нашим контролем. В Берлине Пакулат получал указания и приказы от связника ГПУ, сотрудника русского посольства. Ему приказали снять в Берлине квартиру, в которой ГПУ оборудовало крупную подпольную радиостанцию. Затем ему велели приобрести небольшую гостиницу с пивной, чтобы использовать эти помещения для проезжающих русских курьеров и агентов. Ему приказали также завязать знакомства с рабочими оборонной промышленности, чтобы добывать разведывательные данные. Русская разведка вела свою работу, учитывая предстоящую войну, в силу чего она, наряду с указанием целей для будущих бомбардировок, устраивала также в общественных местах тайники для хранения разведывательной информации и диверсионного оборудования, чтобы в нужный момент извлечь их оттуда.

Только в этом случае русская разведка затратила около 100 тыс. рейхсмарок. Для устройства подпольной радиостанции русская разведка завербовала через Пакулата немца-радиста из фирмы «Сименс». Его подыскала для этой роли полиция безопасности (СД), одной из задач которой являлась двойная игра с русскими. Русская разведка твердо считала, что Пакулат создал надежную агентурную сеть, завербовав шестьдесят немцев, которые, кроме выполнения шпионских заданий, будут еще вести и подрывную работу. Агентурная сеть, созданная по правилам двойной игры, расширилась до Кенигсберга, где именно в настоящее время должна начаться работа по нанесению на план города предприятий оборонного значения. б) Другой случай беззастенчивого шантажа немца, гражданина рейха, был обнаружен в Берлине. Этот немец, родившийся в Петербурге, имя которого по вполне попятным причинам не может быть пока названо, после вторичного пребывания в Германии в 1936 году возвратился навсегда в Берлин. В России у него осталась жена. Их брак был оформлен по русским законам. От брака у него была дочь. Поскольку по русским законам его жена продолжала оставаться русской гражданкой, ему не разрешили забрать ее с собой в рейх. Находясь в Берлине, он пытался с помощью министерства иностранных дел получить необходимые документы, чтобы его русский брак был признан немецким судом. Так как он страдал тяжелой болезнью легких, и в связи с этим придавал очень большое значение скорой встрече со своей семьей, он не видел в сложившейся ситуации иного выхода, как самому еще раз отправиться в Петербург, чтобы там выхлопотать документы и забрать жену и дочь в Германию. Для этого он обратился в русское туристическое бюро Интурист, запросив бумаги, необходимые для въезда в Россию. Когда руководитель этого бюро, русский по фамилии Шаханов, понял из его рассказов, что этот больной человек крайне обеспокоен судьбой своей семьи, он начал с ним игру, поразительную по своей низости. Шаханов обещал ему устроить поездку в Петербург при условии, что он пойдет на предательство своей родины. Шаханов неотступно оказывал давление на отчаявшегося человека, доведя его до состояния, близкого к самоубийству. Шаханов постоянно играл на его супружеских и отцовских чувствах, намекая, что его жена и дочь находятся в качестве заложников в руках ГПУ. В конце концов немец обо всем сообщил нашей контрразведке. Следуя полученным указаниям, он для виду согласился с предложениями агента ГПУ Шаханова и по его приказу снял большую квартиру, которая также была использована для оборудования подпольной радиостанции.

Объяснить все это можно тем, что между Шахановым и «советником посольства» Кобуловым было достигнуто полнейшее взаимопонимание. в) В результате непрерывного наблюдения за радистом из русского посольства в Берлине, который время от времени появлялся в Данциге, удалось и здесь — в ходе двойной игры — создать подпольную радиоточку и агентурную сеть, поставляющую политическую и экономическую информацию. И здесь, благодаря своевременным сообщениям жителей Данцига, братьев Формелла, принужденных ГПУ работать на русскую разведку, замыслы русских были сорваны.

Эти примеры могут быть продолжены, поскольку русская разведка действует по всех германских городах, представляющих для нее интерес, одинаковыми методами.

V. Пограничные инциденты.

Кроме того, необходимо указать на то, что с февраля 1941 года по вине Советов возросло число пограничных инцидентов, не прекращавшихся и до этого. Они терзают немецкое население пограничных районов как кошмар. Убийства немецких граждан и обстрел немецкой территории с русской стороны не прекращаются.

VI. Общие выводы.

Деятельность Советского Союза, направленная против национал-социалистской Германии, как это доказывают приведенные примеры, свидетельствует о колоссальных масштабах подпольной подрывной работы диверсий террора и шпионажа в целях подготовки войны, ведущегося в области политики, экономики и обороны.

После заключения пакта о ненападении 23 августа 1939 года усилия, предпринимаемые противником, не только не ослабли, но осуществляются с еще большей энергией и в еще больших масштабах.

Подпись Гейдрих

Рейхсминистр

Главная штаб-квартира иностранных дел

4 мая 1945 года

Гросс-адмирал Дениц предоставил г-ну Вальтеру Шелленбергу полномочия на ведение переговоров, о чем сообщается в прилагаемых документах. Прошу Вас официально уведомить об этом шведское правительство.