— Мне нужна комната, — объявил Джейми.

— Конечно, сэр, — улыбнулась она, показывая золотую коронку. — Я миссис Венстер.

— Знаю.

— Откуда, интересно? — кокетливо спросила она. — Неужели ваши друзья что-то рассказали обо мне?

— Миссис Венстер, неужели не помните меня? Останавливался здесь в прошлом году.

Женщина пристально всмотрелась в изуродованное шрамом лицо, заметила сломанный нос, седую бороду и недоуменно пожала плечами:

— Я никогда не забываю своих постояльцев, но вас в жизни не видела. Конечно, это не помешает нам подружиться, правда ведь? Приятели зовут меня Ди-ди. А тебя как зовут, любовничек?

— Трэйвис, — выдавил Джейми. — Йан Трэйвис. На следующее утро Джейми отправился на верфь искать работу.

Задерганный десятник вздохнул:

— Нам нужны сильные люди. Не слишком ли вы стары для такого тяжелого труда.

— Мне только девятнадцать, — начал было Джейми, но тут же осекся, вспомнив лицо в зеркале.

— Испытайте меня и увидите… — твердо сказал он. Его взяли грузчиком, пообещав платить девять шиллингов в день. Потом он случайно узнал, что Бэнде и остальным чернокожим платили только шесть шиллингов. Работа и впрямь была нелегкой — нагружать и разгружать приходившие в порт корабли.

При первой же возможности Джейми отвел Бэнду в сторону и прошептал:

— Нам нужно поговорить.

— Не здесь, мистер Мак-Грегор. В конце доков есть заброшенный склад. Встречаемся там после конца смены.

Когда Джейми переступил порог ветхого здания, там уже ожидал Бэнда.

— Расскажи о Соломоне ван дер Мерве, — попросил юноша.

— Что вы хотите знать?

— Все.

Он с отвращением сплюнул:

— Он приехал в Южную Африку из Голландии — насколько я слыхал, женился на очень богатой, но уродливой женщине. Она умерла от какой-то болезни, и ван дер Мерв открыл на ее деньги магазин в Клипдрифте. Разбогател на том, что обманывает старателей.

— Так же, как меня?

— Ну, это только один способ. Старатели, наткнувшиеся на место, богатое алмазами, идут к нему, прося помочь оформить заявку, и не успеют они оглянуться, как владельцем оказывается ван дер Мерв.

— Неужели никто не пытался бороться с ним?

— Кому это под силу? Все городские чиновники у него на откупе. Закон гласит, что, если заявка не оформлена за сорок пять дней, она считается ничьей. Чиновники сообщают об этом ван дер Мерву, и тот быстренько оформляет участок на свое имя. Это еще один из его трюков. Кроме того, участки должны быть огорожены колышками, вкопанными в землю и стоящими строго по прямой линии. Если колышки исчезают, заявку можно оформлять на любое другое имя. Когда ван дер Мерв желает захватить понравившееся местечко, он посылает кого-нибудь ночью выдернуть колышки, и к утру бывший владелец лишается всех прав.

— Господи Иисусе!

— Он заключил сделку с барменом Смитом. Тот посылает простаков к голландцу, они подписывают контракт о партнерстве, и, если старатель нашел алмазы, ван дер Мерв все забирает себе. И никто не смеет слова вымолвить — его наемники тут же расправятся с непокорным.

— Об этом мне известно, — мрачно сказал Джейми. — Что еще?

— Он религиозный фанатик. Вечно молится за души грешников.

— А как насчет дочери? Она, должно быть, тоже в этом замешана.

— Мисс Маргарет? Запугана отцом до смерти. Если она взглянет на мужчину, ван дер Мерв убьет их обоих.

Джейми отвернулся, подошел к двери и долго глядел на гавань. Так просто эту задачу не решить — многое нужно обдумать.

— Ладно, встречаемся завтра здесь же и поговорим подробнее.

Только в Кейптауне Джейми осознал, какая огромная пропасть лежит между белыми и черными. У туземцев вовсе не было прав: их загоняли в грязные гетто и заставляли работать на белых.

— Как вы все это выносите? — спросил он однажды у Бэнды.

— Голодный лев прячет когти. Когда-нибудь все изменится. Белые используют только нашу силу, но скоро будут вынуждены признать, что и мы люди, умные, гордые, несломленные люди. Чем больше нас загоняют в угол хозяева, тем больше боятся, потому что знают: в один прекрасный день им воздается сторицей за все унижения. Вот этой мысли многие не в силах вынести. Но мы выживем, потому что обладаем “исико”.

— Кто это “исико”?

— Не кто, а что, — покачал головой Бэнда. — Это трудно объяснить, мистер Мак-Грегор. "Исико” — наши корни, чувство того, что ты принадлежишь к нации, давшей название великой реке Замбези. Много поколений назад мои предки обнаженными вошли в воды Замбези, гоня перед собой стада. Самые слабые утонули, стали добычей бурных вод или голодных крокодилов, но те, кто выжил, стали сильнее и возмужали. Когда умирает банту, “исико” требует, чтобы члены его семьи удалились в лес и остальные жители общины не видели их скорби. “Исико” — это презрение, которое чувствуешь к пресмыкающемуся рабу, уверенность в том, что каждый человек имеет право смотреть в лицо другому и равен остальным. Слыхали вы когда-нибудь об Джоне Тенго Джабаву?

Бэнда произнес это имя с величайшим почтением.

— Нет.

— Еще услышите, мистер Мак-Грегор, — пообещал Бэнда. — Очень скоро услышите.

И заговорил о другом.

В душе Джейми постепенно росло восхищение Бэндой. Сначала оба они достаточно подозрительно относились друг к другу. Джейми нужно было преодолеть неприязнь к человеку, едва не убившему его, а Бэнде с большим трудом пришлось научиться доверять исконному врагу — белому человеку. В отличие от большинства туземцев, которых знал Джейми, Бэнда был грамотным.

— Где ты ходил в школу? — спросил как-то Джейми.

— Нигде. Пришлось работать с самого детства. Меня учила бабушка. Она была служанкой у школьного учителя — бура. Сначала сама научилась читать и писать только для того, чтобы помочь мне! Я всем ей обязан.

В субботу вечером, после работы, Джейми впервые услыхал о Намибской пустыне в Великом Намакуаленде. Они с Бэндой, как обычно, встретились в заброшенном складе и дружно уплетали жаркое из антилопы, приготовленное матерью Бэнды, очень вкусное, хотя, по мнению Джейми, с небольшим душком. Однако миски быстро опустели, друзья улеглись на старые мешки и возобновили разговор:

— Когда ты впервые встретил ван дер Мерва?

— Когда работал на алмазном берегу в Намибской пустыне. Он владеет этими разработками вместе с двумя партнерами. Тогда он украл долю у какого-то бедняги-старателя и приехал осмотреть участок.

— Если ван дер Мерв так богат, зачем ему работать в магазине?

— Магазин служит приманкой для новичков. А он все богатеет и богатеет.

Джейми вспомнил о том, как легко поддался на удочку. Да и чего было ожидать от доверчивого наивного мальчишки! Перед глазами всплыло хорошенькое овальное личико Маргарет. Как она сказала:

"Мой отец, наверное, поможет вам”.

А он-то думал, что перед ним ребенок, пока не заметил ее грудь, и…

Джейми внезапно вскочил, широко улыбаясь, и багровый шрам на щеке странно задрожал.

— Каким же образом ты оказался в услужении у ван дер Мерва?

— Как-то раз он приехал на побережье с дочерью — ей тогда было лет одиннадцать, ну и девчонка, наверное, устала сидеть на жаре, пошла в воду, а прибой сбил ее с ног. Я тут же нырнул и вытащил ее, но, честно говоря, думал, ван дер Мерв убьет меня.

— За что?! — удивился Джейми.

— Потому что обхватил мисс Маргарет рукой, чтобы было удобнее плыть. Дело даже не в том, что я черный, а в том, что я мужчина. Сама мысль о том, что мужчина прикоснулся к дочери, непереносима для него. Кому-то удалось успокоить хозяина и объяснить, что я спасал жизнь девочке. Вот он и привез меня в Клипдрифт и взял в услужение.

Поколебавшись немного, Бэнда добавил очень тихо:

— Через два месяца навестить меня приехала сестра. Ей было столько же лет, сколько дочери ван дер Мерва. Джейми не нашел слов утешения. Наконец Бэнда прервал молчание:

— Нужно было оставаться в Намибской пустыне. Работа легкая — знай, ползай по песку, собирай алмазы и клади в жестяные баночки.

— Погляди-ка. Хочешь сказать, что алмазы валяются прямо на песке?

— Вот именно, мистер Мак-Грегор. Только забудьте об этом. Никому и близко не подойти к этому участку. Он выходит на океан, а волны там высотой чуть не в тридцать футов. Побережье даже не охраняется. Многие люди пытались пробраться туда с моря, да только все погибли на рифах или утонули.

— Значит, есть какой-нибудь другой способ?

— Нет. Пустыня простирается прямо до океанского побережья.

— А вход на алмазные поля?

— Там сторожевая башня и колючая проволока, а за оградой — охранники с винтовками и собаками, обученными рвать человека на куски. Кроме того, у них есть новые взрывные устройства — мины. Они зарыты по всему участку, и, если у вас нет карты минных полей, стоит только наступить на такую мину, и от тебя ничего не останется.

— А как велик этот участок?

— Примерно тридцать шесть миль в длину. Тридцать шесть миль усыпанного алмазами песка…

— Господи Боже!

— Не вы первый загораетесь желанием добраться до алмазных полей в Намибии и не последний, конечно. Я видел, что оставалось от людей, пытавшихся добраться туда на лодке и попавших на рифы, или от тех, кто сделал шаг в сторону и наступил на мину. Если бы вы только знали, как расправляются с незваными гостями. Овчарки просто перегрызают им горло. Оставьте ненужные мечты, мистер Мак-Грегор. Я был там, и, поверьте, оттуда никто не возвратился живым.

В эту ночь Джейми так и не смог уснуть — перед глазами все время вставало волшебное видение — тридцать шесть миль песка, усеянного огромными алмазами, принадлежащего ван дер Мерву. Он думал о море, острых как бритва рифах, собаках-людоедах, охранниках и смертоносных минах. Опасность его не пугала, смерть не страшила. Он только боялся умереть до того, как отплатит Соломону ван дер Мерву.

В следующий понедельник Джейми пошел в лавку, где продавали карты, и купил карту Великого Намакуаленда. Участок океанского побережья, простиравшийся от Модерице на севере до устья Оранжевой реки на юге, был помечен ярко-красными буквами: “Закрытая зона”.

Джейми часами изучал каждую деталь на желтом нарисованном поле, снова и снова всматриваясь в карту. Между Южной Америкой и Южной Африкой — три тысячи миль водной глади; ничто не сдерживало волны, и вся их ярость обрушивалась на смертельно опасные рифы южноатлантического побережья. В сорока милях к югу находился песчаный пляж, я решил, что именно отсюда все эти бедняги, пытавшиеся пробраться на алмазные поля, отправлялись в последнее плаванье. Глядя на карту, он понял, почему берег не охраняли, пройти через рифы не было никакой возможности. Джейми вгляделся в то место, где находился главный вход на богатый алмазами участок. Если верить Бэнде, он был обнесен колючей проволокой и двадцать четыре часа в сутки патрулировался вооруженными охранниками. У ворот, кроме того, стояла сторожевая вышка, и если даже удастся проскользнуть мимо бдительных стражников, существовала опасность наткнуться на мину или быть разорванным собакой.

На следующий день, встретившись с Бэндой, Джейми спросил:

— Ты сказал, что существуют карты минных полей?

— Да, у надсмотрщиков, которые разводят людей по местам. Все идут цепочкой, чтобы не взорваться.

Глаза Бэнды затуманились от грустных воспоминаний.

— Однажды мой дядя шел впереди, споткнулся о булыжник и упал прямо на мину. Поверь, даже домой, семье, отправить было невозможно — разорвало в пыль.

Джейми вздрогнул.

— А кроме того, есть еще океанский туман. Такие бывают только в Намибии. Он поднимается с моря и окутывает всю пустыню: в двух шагах ничего не видно. Даже карты минных полей ни к чему — ведь нельзя понять, куда идешь. Никто не работает, пока туман не рассеется.

— Сколько это может длиться?

— Иногда несколько часов, — пожал плечами Бэнда, — иногда — не один день.

— Бэнда, а ты видел когда-нибудь эти карты минных полей?

— Нет, они тщательно охраняются. — И, встревоженно нахмурившись, добавил:

— Еще раз говорю, никому не удавалось то, о чем вы думаете. Время от времени кто-нибудь из рабочих пытается вынести алмаз. Там даже есть специальное дерево, на котором их вешают. Прекрасный урок каждому, кто захочет обокрасть компанию.

Вся затея выглядела совершенно невыполнимой. Даже если он сможет попасть на алмазное поле ван дер Мерва, как оттуда выбраться? Бэнда был прав: лучше об этом забыть.

На следующее утро Джейми спросил Бэнду:

— Какие меры принимает ван дер Мерв, чтобы рабочие, выходящие со смены, не пытались стащить алмазы?

— Всех старателей обыскивают. Раздевают догола и заглядывают в каждую дырку. Я сам видел, как люди разрезали кожу на ногах и прятали алмазы в дыры. Поверьте, все, что можно только было изобрести, любая уловка — все испробовано.

Он взглянул на Джейми и, покачав головой, посоветовал:

— Если хотите жить, выбросьте из головы это алмазное поле. Джейми честно пытался послушаться, но мысль о невиданном богатстве день и ночь сверлила мозг, не давая покоя. Алмазы жадного голландца, рассыпанные по песку, ждали Джейми.

Этой ночью он наконец нашел решение и едва дождался минуты, когда кончится смена и они с Бэндой вновь встретятся. Ворвавшись в склад, он без предисловий выпалил:

— Расскажи о лодках, на которых люди пытались добраться до побережья.

— Лодки как лодки.

— Какие именно?

— Всякие. Шхуны, буксиры, большие моторные лодки, парусники. Как-то четверо мужчин пытались пройти через рифы в гребной шлюпке. Пока я работал на побережье, сам наблюдал с полдюжины таких попыток. Рифы разнесли все суденышки в клочья. Никто не выжил.

Джейми набрал в грудь побольше воздуха.

— А никто не пробовал добраться до берега на плоту? Бэнда ошеломленно вскинулся.

— На плоту?

— Да.

Джейми уже был не в силах сдержать возбуждение:

— Подумай об этом. Никому не удалось доплыть до берега, потому что днища лодок бились о рифы. Но плот проскользнет поверх острых камней, и приливом его вынесет на берег. Потом мы точно так же сможем уйти.

Бэнда долго смотрел на друга, а когда заговорил, в голове звучали совсем иные нотки:

— А знаете, мистер Мак-Грегор, это, пожалуй, неплохая идея. Все началось с игры, желания найти разгадку неразрешимой головоломки. Но чем дальше Джейми и Бэнда обсуждали трудную задачу, тем больше загорались. От ленивого обмена репликами они перешли к составлению конкретного плана действий.

Всякого снаряжения не требовалось, ведь алмазы лежали прямо на земле.

Плот можно построить и оснастить парусом на пустынном месте в сорока милях от закрытой зоны, пуститься в плавание ночью, когда никто не увидит. На никем не охраняемом побережье не было мин; патрули и охранники туда не заходили, и ничего не стоило набрать алмазов столько, сколько можно унести.

— С рассветом мы уже отправимся в обратный путь, — заверил Джейми, — с карманами, набитыми алмазами ван дер Мерва.

— Как мы оттуда выберемся?

— Тем же путем, каким попали на побережье. Переберемся через рифы, поставим парус — и в открытое море, назад, домой.

Постепенно, убежденный разумными доводами Джейми, Бэнда почувствовал, что его сопротивление тает. Он, правда, попытался отыскать слабые места в проекте, но каждый раз Джейми мог развеять сомнения друга и на все находил ответ. Путешествие в самом деле могло удасться. Простота и изящество плана дополнялись тем, что на его осуществление почти не требовалось денег. Только смелость и удачливость.

— Главное, не забыть большой мешок, чтобы складывать алмазы, — воскликнул Джейми.

Энтузиазм юноши был настолько заразителен, что Бэнда, ухмыльнувшись, добавил:

— Лучше два больших мешка.

На следующей неделе оба ушли с работы и купили билеты на пассажирский фургон, направлявшийся в Порт-Ноллот, рыбачий поселок в сорока милях к югу от закрытой зоны, куда они так стремились. В Порт-Ноллоте друзья хорошенько огляделись, прежде чем приступить к делу. Поселок был маленький: всего несколько десятков убогих лачуг, пара лавчонок да ослепительно белый пляж, простиравшийся вдаль, насколько хватало глаз. Здесь не было рифов, и низкие волны тихо накатывались на берег одна за другой. Превосходное место для постройки плота.

Гостиницы в поселке тоже не было, но Джейми удалось снять заднюю комнату в одной из лавок. Бэнда нашел угол в черном квартале.

— Придется отыскать местечко, где бы нас никто не увидел, — предупредил Джейми. — Иначе сразу же доложат властям.

Обходя поселок, друзья наткнулись на старый заброшенный склад.

— То, что надо, — решил Джейми. — Начинаем работу.

— Рано еще, — не согласился Бэнда. — Лучше выждать. Купи бутылку виски.

— Зачем еще?

— Увидишь.

На следующее утро к Джейми пришел местный констебль, цветущий тяжеловесный мужчина с большим носом, на котором проступал затейливый венозный узор, сразу выдающий запойного пьяницу.

— Доброе утро! — приветствовал он Джейми. — Услыхал, что у нас гости, я решил поближе познакомиться. Я констебль Манди.

— Йан Трэйвис, — ответил Джейми.

— Направляетесь на север, мистер Трэйвис?

— На юг. Едем со слугой в Кейптаун.

— А! Я был однажды в Кейптауне. Чертов город — слишком большой и шумный.

— Согласен. Могу я предложить вам выпить, констебль?

— Никогда не пью на службе.

Констебль Манди помолчал, потом, видимо, приняв решение, объявил:

— Ну один раз можно и нарушить правила, ничего страшного, я полагаю.

— Прекрасно! — кивнул Джейми и принес бутылку виски, удивляясь про себя, как Бэнда мог предвидеть визит констебля.

Он налил на два пальца спиртного в грязный стакан для зубных щеток и вручил гостю.

— Спасибо, мистер Трэйвис. А вы?

— Не могу пить, — с сожалением вздохнул Джейми. — Малярия. Поэтому и приходится ехать в Кейптаун к тамошним врачам. Остановился здесь на несколько дней, передохнуть. Очень уж тяжело переношу дорогу.

— А выглядите совсем неплохо, — возразил констебль, внимательно изучая его.

— Посмотрели бы на меня, когда начинается лихорадка. Стакан был уже пуст, и Джейми вновь наполнил его.

— Спасибо. Иногда неплохо промочить глотку. Прикончив вторую порцию одним глотком, констебль поднялся.

— Мне пора. Так, говорите, вы и ваш слуга уезжаете через день-другой?

— Как только почувствую себя лучше.

— В пятницу загляну еще раз, посмотрю, как вы тут, — пообещал констебль Манди.

Этой же ночью Джейми и Бэнда начали сооружать плот в заброшенном складе.

— Бэнда, а ты когда-нибудь строил плоты?

— Ну, по правде говоря, мистер Мак-Грегор, никогда.

— Я тоже в этом ничего не смыслю.

Мужчины растерянно посмотрели друг на друга.

— Надеюсь, это не слишком трудно, — пробормотал наконец Джейми.

Они украли четыре пятидесятигаллонных пустых бочонка из-под масла, отнесли их в склад и скрепили квадратом. Потом, стащив еще четыре ящика, приколотили к бочонкам.

— По-моему, на плот это не похоже, — объявил Бэнда, с сомнением оглядывая огромное сооружение.

— Мы еще не кончили, — заверил Джейми.

Досок достать не удалось, поэтому они закрыли днище всем, что смогли найти: ветвями дерева-“вонючки”, палками, выброшенными прибоем, большими листами марулы и связали все толстым канатом, тщательно затягивая каждый узел, а когда сделали все, Бэнда покачал головой:

— Все равно, на плот это не похоже.

— Погоди, вот установим парус, — пообещал Джейми. Они вырубили мачту из ствола упавшего желтого дерева и вытесали две плоские лопатки вместо весел.

— Теперь нужно срочно найти парусину, чтобы ночью отплыть, а то констебль Манди собирался завтра прийти.

Материал нашел Бэнда. Он вернулся вечером с огромным куском темно-синей ткани:

— Ну как, мистер Мак-Грегор?

— Великолепно. Где ты нашел его?

— Не спрашивайте, — ухмыльнулся Бэнда. — Мы и так натворили дел.

Они закрепили квадратный парус: внизу утлегарем, наверху реей. Наконец-то все было готово.

— Отплываем в два часа ночи, когда все в деревне заснут, — решил Джейми. — А пока лучше отдохнуть.

Но оба были так возбуждены, что не смогли спать — ведь впереди ожидало опасное приключение.

Ровно в два часа друзья встретились на складе. Оба были полны неясных предчувствий и невысказанных страхов — приходилось отправляться в путешествие, из которого они либо вернутся богачами, либо не вернутся вообще.

Иного выхода не было.

— Пора! — объявил Джейми.

Они вышли на улицу. Все было тихо и спокойно, вокруг ни души, только море да темно-синее покрывало неба с серебряным полумесяцем над головой. Труднее всего оказалось рассчитать время, поскольку они отплывали поздно вечером, чтобы уйти незамеченными, и должны были добраться до алмазного месторождения на следующую ночь, потихоньку прокрасться на побережье и так же спокойно уплыть обратно, пока не рассвело.

— Нас должно донести до побережья течением Бенгуэла где-то к концу дня, — сказал Джейми, — но придется оставаться в море до темноты.

— Можно спрятаться на одном из маленьких островков неподалеку от материка, — кивнул Бэнда.

— Каких островков?

— Там их десятки — Меркьюри, Ихабод, Плампудинг… Джейми недоверчиво посмотрел на друга:

— Плампудинг[1]?

— Ну да, есть еще и остров Ростбиф. Джейми сверился с помятой картой:

— А здесь они не указаны.

— Это острова, образованные из гуано. Англичане собирают птичий помет на удобрение.

— На них живет кто-нибудь?

— Невозможно. Запах невыносимый. Слой гуано местами толщиной в сто футов. Правительство выгоняет на работу заключенных и пойманных дезертиров. Некоторые умирают прямо на островах, и тела просто оставляют на месте, даже не хоронят.

— Значит, там мы и спрячемся, — решил Джейми. Стараясь производить как можно меньше шума, они открыли дверь и попытались поднять плот, но он оказался слишком тяжел. Все усилия ни к чему не приводили.

— Погодите-ка, — пропыхтел Бэнда.

Он исчез в темноте и через полчаса вернулся с большим бревном:

— Придется его катить. Я подниму один конец, а вы подложите бревно под днище.

Джейми подивился силе Бэнды; заметив, как легко тот поднял конец плота, он быстро последовал совету чернокожего друга.

Вместе они без особого труда покатили плот, а когда бревно выскочило, проделали операцию еще и еще раз. Они потратили много сил, и к тому времени, как удалось дотащить тяжелый груз, оба были мокры от пота. Работа заняла больше времени, чем предполагал Джейми, и теперь приходилось торопиться, пока проснувшиеся обитатели поселка не заметили их и не поспешили донести властям. Джейми быстро проверил снасти, чтобы убедиться, все ли в порядке. Его не покидало назойливое чувство того, что он забыл какую-то важную вещь, и, неожиданно поняв, в чем дело, расхохотался.

Бэнда недоуменно вскинул глаза:

— Что здесь смешного?

— Когда я в прошлый раз отправлялся за алмазами, тащил с собой кучу снаряжения, а теперь — всего-навсего компас. Отправляемся налегке.

— Думаю, на самом деле все будет гораздо сложнее, мистер Мак-Грегор, — спокойно ответил Бэнда.

— Пора бы тебе называть меня просто Джейми. Бэнда в изумлении потряс головой.

— Да, видно ты и в самом деле приехал из дальних стран. И улыбнулся, показав ровные белые зубы.

— Какого черта — в конце концов не все ли равно, за что меня повесят, а дважды все равно не убьют!

Он пошевелил губами, словно пробуя, как получится, потом произнес вслух:

— Джейми…

— Ну пора. Нас ждут алмазы!

Они оттащили плот на мелководье и начали грести. Только через несколько минут удалось привыкнуть к ритму движения утлого суденышка, бросаемого волнами во все стороны. Это было все равно, что пытаться управлять прыгающей на поверхности океана бутылочной пробкой, но плот все же держался на воде и, несомый течением, довольно быстро продвигался на север. Джейми поднял парус и направился в открытое море. К тому времени, как деревня пробудилась, плот уже был далеко за горизонтом.

— Удалось! — ликовал Джейми. — Получилось?

— Еще ничего не кончено, — покачал головой Бэнда, опустив руку пониже, так, чтобы почувствовать холодные струи течения Бенгуэла, — все только начинается.

Они плыли все дальше на север — мимо бухты Александра, устья Оранжевой реки, и нигде не замечали ни признака жизни: пейзаж оживляли только стайки бакланов, летевших к гнездам, да длинноногие нежно-розовые фламинго. Хотя друзья запаслись жестянками тушенки, холодным рисом, фруктами и двумя флягами воды, оба так нервничали, что кусок не шел в горло. Джейми отказывался даже думать об опасностях, подстерегавших впереди, но Бэнда ничего не мог с собой поделать — ведь он уже бывал на том берегу и хорошо помнил звероподобных охранников, вооруженных до зубов, собак-ищеек и ужасное оружие уничтожения — мины, разрывающие людей на куски, и в который раз перебирая в уме одно и то же: как он мог позволить уговорить себя на эту безумную авантюру?! Глядя на друга, Бэнда неожиданно подумал:

«Он еще больший глупец, чем я. Я хоть знаю, за что погибну — за мою бедную сестру. А он? За что умрет он?»

К полудню появились акулы, не меньше полудюжины; на солнце блестели зловещие острые плавники.

— Черные акулы, — заметил Бэнда. — Людоеды. Джейми напряженно наблюдал, как плавники подвигаются все ближе и ближе.

— Что нам делать?

Нервно сглотнув, Бэнда прошептал:

— По правде говоря, Джейми, я впервые встречаюсь с акулами.

Спина чудовища задела за плот, и суденышко едва не перевернулось. Мужчины схватились за мачту, чтобы удержаться на ногах. Подняв весло, Джейми попытался оттолкнуть акулу, но острые зубы тут же раздробили деревянную лопатку. Огромные рыбы окружили плот, лениво огибая ненадежную посудину; шершавые тела терлись о древесину. Каждый толчок наклонял плотик в разные стороны, грозя утопить в любую минуту.

— Нужно избавиться от акул, иначе они съедят нас.

— Но как? — недоумевающе спросил Бэнда.

— Дай мне жестянку с говядиной.

— Ты что, шутишь? Этим их не накормишь! Им нужны мы!

Очередной рывок; плот завертелся на месте.

— Давай говядину! Скорей! — завопил Джейми. Бэнда сунул консервную банку в руку друга. Плот угрожающе перекосился.

— Открой, только не до конца. Шевелись!

Бэнда вытащил перочинный нож и вскрыл банку, взрезав крышку до половины.

Схватив жестянку, Джейми загнул крышку наружу, попробовал пальцем острые неровные края металла.

— Держись, — предупредил он и перегнулся через борт, выжидая.

Почти немедленно прямо перед ним появилась акула, пасть широко раскрыта так, что виден бесконечный ряд острых, смертельно опасных зубов. Джейми, собрав силы, рванулся вперед и вонзил полуоторванную крышку в глаз чудовища. Акула выскочила из воды; на секунду плот встал почти вертикально. Вода вокруг внезапно покраснела. Остальные акулы медленно сомкнулись вокруг бьющейся в агонии громадной рыбы. Плот был забыт. Джейми и Бэнда зачарованно наблюдали, как гнусные создания рвут на куски беспомощную жертву, а суденышко тем временем уплывало все дальше, оставляя позади ужасную сцену. Бэнда, глубоко вздохнув, тихо сказал:

— Когда-нибудь я расскажу об этом своим внукам. Как думаешь, они мне поверят?

И оба залились хохотом, пока наконец по щекам не заструились слезы.

К концу дня Джейми сверился с часами.

— Мы должны добраться к алмазному берегу до полуночи. Восход в шесть пятнадцать. Значит у нас всего четыре часа на сбор алмазов и два на то, чтобы вновь оказаться в открытом море, подальше от берега. Как считаешь, четырех часов нам хватит, Бэнда?

— Сотня человек за всю жизнь не сможет потратить того, что можно найти на этом берегу за четыре часа, — кивнул Бэнда и подумал про себя:

«Надеюсь, мы проживем достаточно долго, чтобы успеть собрать…»

Весь остаток дня они упорно двигались на север, плот, подхваченный приливом и ветром, резво мчался вперед. К вечеру на горизонте замаячили очертания маленького острова, не больше двухсот ярдов в окружности. Уже издалека чувствовался резкий запах аммиака, бьющий в нос, вызывающий слезы на глазах. Только сейчас Джейми понял, почему здесь нельзя жить — вонь стояла невыносимая, но зато на острове можно было спокойно переждать до ночи. Джейми развернул парус, и маленькое суденышко мягко толкнулось в низкий каменистый берег островка. Бэнда закрепил плот, и друзья оказались на суше. Весь остров был буквально покрыт тучами птиц: бакланами, пеликанами, олушами, пингвинами и фламинго. Стоял невероятный шум, ужасный запах затруднял дыхание. Сделав несколько шагов, они чуть не до пояса провалились в гуано.

— Пойдем назад к плоту, — прохрипел Джейми.

Бэнда молча последовал за ним. В этот момент в воздух поднялась стайка пеликанов, а на том месте, где они только что сидели, друзья увидели три трупа. Трудно было сказать, сколько тела пролежали на острове. Они превосходно сохранились в аммиачной атмосфере, только волосы стали ярко-рыжими.

В один миг оказавшись на плоту, Джейми и Бэнда вновь направились в море.

Немного не доплыв до побережья, они спустили парус и стали выжидать.

— Дотянем до полуночи и попытаемся высадиться, — решил Джейми.

Они молча сидели рядом; каждый по-своему готовился к тому, что ожидало впереди. Солнце спускалось все ниже к западу, окрашивая небо буйными красками, наложенными на безбрежное полотно безумным художником. И внезапно все вокруг окуталось непроницаемым темным покрывалом.

Они выждали еще часа два, и Джейми поднял парус. Плот понесся на восток к невидимому берегу. Высоко в небе разошлись облака, и бледный лунный свет отразился в волнах. Плот набирал скорость. Далеко впереди уже были заметны неясные очертания долгожданной земли. Усилившийся ветер рвал парус, все быстрее подталкивая плот к берегу. Вскоре почти прямо перед ними выросла гигантская скалистая гряда. Даже на расстоянии можно было видеть, как с грохотом разбиваются о камни высокие волны, увенчанные белыми шапками пены. Зрелище было поистине ужасающим, и Джейми даже представить боялся, что же творится там, у самых рифов. Он только и смог прошептать: