Юлий Цезарь

О римляне!

Все

Послушаем его.

Антоний

Друзья, сограждане, внемлите мне.

Не восхвалять я Цезаря пришел,

А хоронить. Ведь зло переживает

Людей, добро же погребают с ними.

Пусть с Цезарем так будет. Честный Брут

Сказал, что Цезарь был властолюбив.

Коль это правда, это тяжкий грех,

За это Цезарь тяжко поплатился.

Здесь с разрешенья Брута и других, —

А Брут ведь благородный человек,

И те, другие, тоже благородны, —

Над прахом Цезаря я речь держу.

Он был мне другом искренним и верным,

Но Брут назвал его властолюбивым,

А Брут весьма достойный человек.

Гнал толпы пленников к нам Цезарь в Рим,

Их выкупом казну обогащал,

Иль это тоже было властолюбьем?

Стон бедняка услыша, Цезарь плакал,

А властолюбье жестче и черствей;

Но Брут назвал его властолюбивым,

А Брут весьма достойный человек.

Вы видели, во время Луперкалий

Я трижды подносил ему корону,

И трижды он отверг — из властолюбья?

Но Брут назвал его властолюбивым,

А Брут весьма достойный человек.

Что Брут сказал, я не опровергаю,

Но то, что знаю, высказать хочу.

Вы все его любили по заслугам,

Так что ж теперь о нем вы не скорбите?

О справедливость! Ты в груди звериной,

Лишились люди разума. Простите;

За Цезарем ушло в могилу сердце.

Позвольте выждать, чтоб оно вернулось.

Первый гражданин

В его словах как будто много правды.

Второй гражданин

Выходит, если только разобраться, —

Зря Цезарь пострадал.

Третий гражданин

А я боюсь,

Его заменит кто-нибудь похуже.

Четвертый гражданин

Вы слышали? Не взял короны Цезарь;

Так, значит, не был он властолюбив.

Первый гражданин

Тогда они поплатятся жестоко.

Второй гражданин

От слез глаза его красны, как угли.

Третий гражданин

Всех благородней в Риме Марк Антоний.

Антоний

Вчера еще единым словом Цезарь

Всем миром двигал: вот он недвижим,

Без почестей, пренебрегаем всеми.

О граждане, когда бы я хотел

Поднять ваш дух к восстанью и отмщенью,

Обидел бы я Кассия и Брута,

А ведь они достойнейшие люди.

Я не обижу их, скорей обижу

Покойного, себя обижу, вас,

Но не таких достойнейших людей.

Вот здесь пергамент с Цезаря печатью,

Найденный у него, — то завещанье.

Когда бы весь народ его услышал, —

Но я читать его не собираюсь, —

То раны Цезаря вы лобызали б,

Платки мочили бы в крови священной,

Просили б волосок его на память

И, умирая, завещали б это

Как драгоценнейшее достоянье

Своим потомкам.

Четвертый гражданин

Прочти нам завещанье, Марк Антоний.

Все

Прочти нам Цезарево завещанье!

Антоний

Друзья, терпенье. Мне нельзя читать.

Нельзя вам знать, как Цезарь вас любил.

Вы — люди, а не дерево, не камни;

Услышав Цезарево завещанье,

Воспламенитесь вы, с ума сойдете;

Не знаете вы о своем наследстве,

А иначе — о, что бы здесь свершилось!

Четвертый гражданин

Мы слушаем. Читай скорей, Антоний,

Прочти нам Цезарево завещанье.

Антоний

Терпенье. Можете вы подождать.

О завещанье я вам проболтался,

Боюсь обидеть тех людей достойных,

Что Цезаря кинжалами сразили.

Четвертый гражданин

Достойных! Нет, предатели они.

Все

Читай нам завещанье!

Второй гражданин

Они злодеи, убийцы. Читай же завещанье!

Антоний

Хотите, чтоб прочел я завещанье?

Над прахом Цезаря все станьте кругом,

Я покажу того, кто завещал.

Могу ль сойти? Вы разрешите мне?

Все

Сходи.

Второй гражданин

Спускайся.

Антоний сходит с ростры.

Мы разрешаем.

Четвертый гражданин

Станьте в круг.

Первый гражданин

От тела и носилок отойдите.

Второй гражданин

Место Антонию, благородному Антонию!

Антоний

Так не теснитесь. Расступитесь шире.

Все

Назад! Назад! Раздайтесь!

Антоний

Коль слезы есть у вас, готовьтесь плакать.

Вы эту тогу знаете; я помню,

Как Цезарь в первый раз ее надел:

То было летним вечером, в палатке,

В тот день, когда он нервиев разбил.

Смотрите! След кинжала — это Кассий;

Сюда удар нанес завистник Каска,

А вот сюда любимый Брут разил:

Когда ж извлек он свой кинжал проклятый,

То вслед за ним кровь Цезаря метнулась,

Как будто из дверей, чтоб убедиться —

Не Брут ли так жестоко постучался.

Ведь Брут всегда был Цезарев любимец,

О боги, Цезарь так любил его!

То был удар из всех ударов злейший:

Когда увидел он, что Брут разит,

Неблагодарность больше, чем оружье,

Его сразила; мощный дух смутился,

И вот, лицо свое закрывши тогой,

Перед подножьем статуи Помпея,

Где кровь лилась, великий Цезарь пал.

Сограждане, какое то паденье!

И я и вы, мы все поверглись ниц,

Кровавая ж измена торжествует.

Вы плачете; я вижу, что вы все

Растроганы: то слезы состраданья.

Вы плачете, увидевши раненья

На тоге Цезаря? Сюда взгляните,

Вот Цезарь сам, убийцами сраженный.

Первый гражданин

О скорбный вид!

Второй гражданин

О благородный Цезарь!

Третий гражданин

Злосчастный день!

Четвертый гражданин

Предатели, убийцы!

Первый гражданин

О зрелище кровавое!

Второй гражданин

Мы отомстим!

Все

Месть! Восстанем! Найти их! Сжечь! Убить!

Пусть ни один предатель не спасется.

Антоний

Сограждане, постойте.

Первый гражданин

Молчанье! Марк Антоний говорит.

Второй гражданин

Мы слушаем его, мы пойдем за ним, мы умрем с ним.

Антоний

Друзья мои, я вовсе не хочу,

Чтоб хлынул вдруг мятеж потоком бурным.

Свершившие убийство благородны;

Увы, мне неизвестны побужденья

Их личные, они мудры и честны

И сами все вам могут объяснить.

Я не хочу вас отвратить от них.

Я не оратор, Брут в речах искусней;

Я человек открытый и прямой

И друга чтил; то зная, разрешили

Мне говорить на людях здесь о нем.

Нет у меня заслуг и остроумья,

Ораторских приемов, красноречья,

Чтоб кровь людей зажечь. Я говорю

Здесь прямо то, что вам самим известно:

Вот раны Цезаря — уста немые,

И я прошу их — пусть вместо меня

Они заговорят. Но будь я Брутом,

А Брут Антонием, тогда б Антоний

Воспламенил ваш дух и дал язык

Всем ранам Цезаря, чтоб, их услышав,

И камни Рима, возмутясь, восстали.

Все

Восстанем мы!

Первый гражданин

Сожжем дотла дом Брута!

Третий гражданин

Скорее заговорщиков ловите!

Антоний

Внемлите мне, сограждане, внемлите!

Все

Молчанье, эй! Антоний говорит.

Антоний

Друзья, восстали вы, еще не зная,

Чем Цезарь заслужил любовь такую.

Увы, не знаете; я вам открою;

Забыли вы о завещанье.

Все

Он прав: узнать нам надо завещанье.

Антоний

Вот завещанье с Цезаря печатью.

Он римлянину каждому дает,

На каждого по семьдесят пять драхм.

Второй гражданин

О, благородный Цезарь! Месть за смерть!

Третий гражданин

О, Цезарь царственный!

Антоний

Дослушайте меня!

Все

Молчанье, эй!

Антоний

Он завещал вам все свои сады,

Беседки и плодовые деревья

Вдоль Тибра, вам и всем потомкам вашим

На веки вечные для развлечений,

Чтоб там вы отдыхали и гуляли.

Таков был Цезарь! Где найти другого?

Первый гражданин

Нет, никогда. Скорей, скорей идемте!

Мы прах его сожжем в священном месте

И подожжем предателей дома.

Берите тело.

Второй гражданин

Огня добудьте.

Третий гражданин

Скамьи ломайте.

Четвертый гражданин

Скамьи выламывайте, окна, все!

Граждане уходят с телом.

Антоний

Я на ноги тебя поставил, смута!

Иди любым путем.

Входит слуга.

Ну как дела?

Слуга

Октавий прибыл в Рим, мой господин.

Антоний

Где ж он?

Слуга

С Лепидом вместе в Цезаревом доме.

Антоний

Сейчас отправлюсь я туда к нему.

Он прибыл кстати. Весела Фортуна

И потому ни в чем нам не откажет.

Слуга

Я слышал, он сказал, что Брут и Кассий

Промчались бешено в ворота Рима.

Антоний

Пронюхали, наверно, что народ

Я подстрекнул. К Октавию идем.

Уходят.

СЦЕНА 3

Улица.

Входит поэт Цинна.

Цинна

Мне снилось, что я с Цезарем пирую.

Предчувствия гнетут воображенье;

Я не хотел из дома выходить,

Но что-то тянет прочь.

Входят граждане.

Первый гражданин

Как твое имя?

Второй гражданин

Куда идешь?

Третий гражданин

Где ты живешь?

Четвертый гражданин

Женат ты или холост?

Второй гражданин

Отвечай всем прямо.

Первый гражданин

Да, и коротко.

Четвертый гражданин

Да, и толково.

Третий гражданин

Да, и правдиво, это будет лучше для тебя.

Цинна

Как мое имя? Куда я иду? Где я живу? Женат я или холост? Ответить всем прямо, коротко, толково и правдиво. Говоря толково, я холостяк.

Второй гражданин

Это все равно что сказать: все женатые глупцы. Ты мне за это еще ответишь. Отвечай прямо.

Цинна

Прямо — я шел на похороны Цезаря.

Первый гражданин

Как друг или враг?

Цинна

Как друг.

Второй гражданин

Вот это прямой ответ.

Четвертый гражданин

Где живешь, — коротко.

Цинна

Коротко — я живу у Капитолия.

Третий гражданин

Как зовут тебя, — правдиво.

Цинна

Правдиво — меня зовут Цинна.

Первый гражданин

Рвите его на клочки: он заговорщик.

Цинна

Я поэт Цинна! Я поэт Цинна!

Четвертый гражданин

Рвите его за плохие стихи, рвите его за плохие стихи!

Цинна

Я не заговорщик Цинна.

Второй гражданин

Все равно, у него то же имя — Цинна; вырвать это имя из его сердца и разделаться с ним.

Третий гражданин

Рвите его! Рвите его! Живей, головни, эй! Головни. К дому Брута и к дому Кассия. Жгите все. Одни к дому Деция, другие к дому Каски, третьи к дому Лигария. Живей, идем!

Уходят.

АКТ IV

СЦЕНА 1

Рим. Комната в доме Антония.19

Антоний, Октавий и Лепид сидят за столом.

Антоний

Погибнут все, отмеченные нами.

Октавий

И брат твой в их числе. Лепид, согласен?

Лепид

Согласен.

Октавий

Так отметь его, Антоний.

Лепид

Но при условии, что жить не будет

И Публий, сын твоей сестры,20 Антоний.

Антоний

Умрет и он; ему знак смерти ставлю.

В дом Цезаря иди теперь, Лепид,

За завещанием, и мы решим,

Как сократить расходы из наследства.

Лепид

А сами вы где будете? Иль здесь, иль в Капитолии?

Октавий

Здесь или в Капитолии.

Лепид уходит.

Антоний

Вот жалкий, недостойный человек.

Ему бы на посылках быть, а он,

Когда мы натрое разделим мир,

Получит третью часть?

Октавий

Считая так,

Ты допустил, чтоб он голосовал.

Когда решалось, кто достоин смерти

И попадет в проскрипционный список.

Антоний

Годами старше я, чем ты, Октавий.

Мы почести возложим на него,

Чтоб с нас самих снять этот груз позорный,

И он пойдет, как с золотом осел,

Потея и кряхтя под тяжкой ношей,

Куда мы поведем или погоним;

Когда ж он нам сокровища доставит,

Мы снимем их, его ж погоним прочь.

Пусть, как осел, он хлопает ушами,

На выгоне пасясь.

Октавий

Так можно сделать,

Но он испытанный и храбрый воин.

Антоний

Как и мой конь, Октавий, и за это

Ему я обеспечиваю корм;

Его я тоже обучил сражаться,

Сворачивать, и мчаться, и стоять,

Его движеньями я управляю.

Примерно так же нужно и Лепида

Учить, и направлять, и понукать.

Безмозглый человек, он ум питает

Отбросами чужими, подражаньем

И старые обноски с плеч чужих

Берет за образец. О нем довольно,

Он лишь орудье. А теперь, Октавий,

Поговорим о главном: Брут и Кассий

Собрали войско, соберем и мы;

Поэтому союз наш закрепим,

Сплотим друзей, приложим все усилья.

Давай немедленно вдвоем обсудим,

Как лучше козни скрытые открыть

И явные опасности рассеять.

Октавий

Согласен я. Ведь мы с тобой в облаве

И в окруженье лающих врагов;

Боюсь, у многих скрыта под улыбкой

Тьма козней злых.

Уходят.

СЦЕНА 2

Перед палаткой Брута в лагере около Сард.

Барабанный бой. Входят Брут, Луцилий и солдаты; Титиний и Пиндар встречают их.

Брут

Стой!

Луцилий

Скажи пароль. И стой!

Брут

Ну как, Луцилий! Далеко ли Кассий?

Луцилий

Он близко, и уже явился Пиндар,

Чтоб передать тебе его привет.

Брут

Он шлет привет мне. — Господин твой, Пиндар,

Сам в раздраженье или чрез других

Дал веский повод мне для сожаленья

О сделанном; но, если он прибудет,

Все разъяснится.

Пиндар

Я не сомневаюсь,

Он явится к тебе таким, как был,

Исполнен и вниманья и почтенья.

Брут

Не сомневаюсь в том. — Скажи, Луцилий,

Какой прием оказан был тебе?

Луцилий

С почетом и любезностью, как должно,

Но не с таким доверчивым радушьем

И дружеским свободным обращеньем,

Как раньше то бывало.

Брут

Это значит,

Что пылкий друг остыл; заметь, Луцилий,

Когда любовь пресыщена и тает,

То внешний церемониал ей нужен.

Уверток нет в прямой и честной вере;

А человек пустой, как конь строптивый,

Выказывает стать свою и прыть,

Но, получив удар кровавых шпор,

Вдруг никнет и, не выдержавши пробы,

Как кляча, падает. Ведет он войско?

Луцилий

Заночевать они хотели в Сардах;

Часть большая, вся конница сюда

Прибудет с Кассием.

Топот за сценой.

Брут

Чу! Вот и он.

Идем к нему навстречу.

Входит Кассий с войском.

Кассий

Эй, стой!

Брут

Стой, эй! Отдать приказ!

Первый солдат

Стой!

Второй солдат

Стой!

Третий солдат

Стой!

Кассий

Мой брат, как ты несправедлив ко мне.

Брут

О боги! Я ль несправедлив к врагам?

Могу ль я быть несправедливым к брату?

Кассий

Спокойствие твое зловеще, Брут,

И если только…

Брут

Успокойся, Кассий.

Спокойно скажешь все, тебя я знаю.

Но здесь, перед глазами наших войск,

Не будем ссориться, — им нужно видеть

Лишь знаки нашей дружбы. Отведи их,

Потом в моей палатке все упреки

Мне выскажешь открыто, Кассий.

Кассий

Пиндар,

Скажи начальникам, чтоб отвели

Свои отряды дальше.

Брут

Луцилий, сделай то же. Пусть никто

Не входит к нам во время совещанья.

У входа встанут Луций и Титиний.

Уходят.

СЦЕНА 3

Палатка Брута.

Входят Брут и Кассий.

Кассий

Ты оскорбил меня тем, что запятнан

И осужден тобою Люций Пелла

За взяточничество и поборы с Сард,

А все мои ходатайства о нем

Отвергнуты, хотя его я знаю.

Брут

Ты оскорбил себя, прося о нем.

Кассий

В такое время, как сейчас, нельзя

Наказывать за мелкие проступки.

Брут

И про тебя ведь, Кассий, говорят,

Что будто бы ты на руку нечист

И недостойных званьем облекаешь

За золото.

Кассий

Я на руку нечист!

Не будь ты Брутом, то, клянусь богами,

Такая речь была б твоей последней.

Брут

А имя Кассия порок прикрыло,

И наказанье головой поникло.

Кассий

Наказанье!

Брут

Припомни март и мартовские иды:

Иль Цезарь пал не ради правосудья?

Иль негодяями он был сражен

Несправедливо? Разве кто из нас,

Сразивших мужа первого на свете

За покровительство разбою, станет

Себя пятнать позорным лихоимством

И продавать величье нашей чести

За хлам ничтожный, липнущий к рукам?

Быть лучше псом и лаять на луну,

Чем быть таким.

Кассий

Брут, не трави меня.

Я не стерплю; ты, позабывшись, хочешь

Меня унизить. Я солдат и старше

Тебя по опыту, умею лучше

Вести переговоры.

Брут

Нет, нет, Кассий.

Кассий

Я прав.

Брут

Нет, ты не прав.

Кассий

Довольно, или из себя я выйду.

Остерегись, не искушай меня.

Брут

Ничтожный, прочь!

Кассий

Возможно ль?

Брут

Выслушай мои слова.

Иль ярости твоей мне уступить?

Иль трепетать пред взглядами безумца?

Кассий

О боги, боги! Как снести мне это?

Брут

И больше вынесешь, сломив гордыню.

Рабам показывай, как вспыльчив ты,

Пускай они дрожат. Мне ль уступать?

Иль должен я почтительно склоняться

Пред вспышками твоими? Нет, клянусь,

Яд желчный свой в себе ты переваришь,

Хотя б тебя взорвал он; я ж отныне

Над гневностью твоей смеяться буду

И потешаться.

Кассий

До того ль дошло?

Брут

Ты говоришь, что как солдат ты лучше.

Так докажи на деле хвастовство,

Доставь мне удовольствие: ведь я

Учиться рад у доблестных людей.

Кассий

Ты всячески меня поносишь, Брут.

Я говорил, что я как воин старше,

Иль я не так сказал?

Брут

Мне все равно.

Кассий

И Цезарь так не оскорблял меня.

Брут

И ты его не смел так раздражать.

Кассий

Не смел?!

Брут

Нет.

Кассий

Не смел так раздражать?!

Брут

Не смел из страха.

Кассий

Не злоупотребляй моей любовью,

Иль то свершу, о чем сам пожалею.

Брут

Ты сделал то, о чем жалеть сам должен.

Мне не страшны твои угрозы, Кассий,

Вооружен я доблестью так крепко.

Что все они, как легкий ветер, мимо

Проносятся. Я посылал к тебе

За золотом и получил отказ.

Я не могу добыть бесчестьем денег;

Скорее стану я чеканить сердце,

Лить в драхмы кровь свою, чем вымогать

Гроши из рук мозолистых крестьян

Бесчестным способом. Ведь я просил

Те деньги на оплату легионам,

И ты мне отказал. Так сделал Кассий?

Иль Каю Кассию я отказал бы?

Когда Марк Брут так скуп и алчен станет,

Чтоб прятать деньги от своих друзей,

Тогда, о боги, молниями всеми

Его сразите!

Кассий

Я не отказал.

Брут

Ты отказал.

Кассий

Нет, и безумен тот,

Кто мой ответ принес. Мне сердце ранил Брут.

Друг переносит недостатки друга,

А Брут преувеличивает их.

Брут

Ты начал их выказывать на мне.

Кассий

Меня не любишь ты.

Брут

Я не люблю твои пороки.

Кассий

Глаз друга должен их не замечать.

Брут

Льстецы не видят даже и пороки

Величиной с Олимп.

Кассий

Придите же, Антоний и Октавий,

И одному лишь Кассию отмстите,

Мир Кассию постыл, он ненавидим

Любимым другом, опорочен братом,

Как раб, поруган. Все его ошибки

Записаны, затвержены на память,

Чтоб в зубы мне швырнуть. О, душу всю

Я б выплакал из глаз! Вот мой кинжал,

Вот грудь моя нагая, и в ней сердце

Богаче золота и руд Плутона21.

Когда ты римлянин, возьми его;

Я, отказавший в золоте, дам сердце;

Рази меня, как Цезаря. Я знаю,

Что в ненависти ты его любил

Сильней, чем Кассия.

Брут

Вложи кинжал,

Излей свой гнев как хочешь на свободе,

Как хочешь поноси, ты только вспыльчив.

О, Кассий, ты в ярмо впряжен с ягненком,

В нем гнев таится, как в кремне огонь;

Он при ударе высекает искру

И тотчас остывает.

Кассий

Будет Кассий

Посмешищем для Брута своего,

Когда он распалится в раздраженье?

Брут

Я тоже в раздраженье говорил.

Кассий

Ты сознаешься в этом? Дай мне руку.

Брут

И сердце вместе с ней.

Кассий

О Брут.

Брут

В чем дело?

Кассий

Иль нет в тебе любви ко мне настолько,

Чтобы сносить ту вспыльчивость, что мать

Передала мне?

Брут

Да, отныне, Кассий,

Когда вспылишь на Брута, знать он будет,

Что мать твоя бранится с ним, и только.

Поэт

(за сценой)

К военачальникам меня пустите,

У них там ссора, и нельзя одних

Их оставлять.

Луцилий

(за сценой)

Нет, к ним ты не пройдешь.

Поэт

(за сценой)

Лишь смерть меня удержит.

Входит поэт в сопровождении Луцилия, Титиния и Луция.

Кассий

Что там? В чем дело?

Поэт

Военачальники! Как вам не стыдно?

Любовь и дружба быть меж вас должны,

Поверьте мне — я больше жил, чем вы.

Кассий

Ха-ха! Рифмует циник очень плоско.22