Да, это больше. Видно, твой хозяин
      Дружил с ним больше моего, - иначе
      Претензии их были бы равны.
      Входит Фламиний.
      Тит
      Вот один из слуг Тимона.
      Слуга Луция
      Фламиний! Одно слово, приятель! Скажи на милость, скоро выйдет твой господин?
      Фламиний
      Нет, не скоро.
      Тит
      Мы его дожидаемся. Будь другом, доложи ему.
      Фламиний
      Незачем докладывать, он и сам знает, что вы не в меру усердны. (Уходит.)
      Входит Флавий, прикрываясь плащом.
      Слуга Луция
      Кто это? Не Тимона ль управитель?
      С чего это закутался он так?
      Того гляди, как облако растает
      И ускользнет от нас. Скорей зовите,
      Зовите же его!
      Тит
      Эй, эй! Постойте!
      Послушайте.
      Первый слуга Варрона
      Минутку погодите!
      Флавий
      Что вам, друзья?
      Тит
      Мы, сударь, денег ждем.
      Флавий
      Ах, если б наши деньги были так же
      Верны, как верно то, что их вы ждете,
      Нам было бы спокойней. Почему
      Вы нам счетов не предъявляли раньше,
      Когда сидели за столом Тимона
      Угодливые ваши господа?
      Смеясь и забывая о долгах,
      Они тогда проценты только брали
      Утробой ненасытною своей!
      Оставьте же меня, не унижайтесь.
      Позвольте мне пройти. У нас отныне
      Все решено с хозяином моим.
      Я кончил счет убытков и потерь,
      Ему же тратить нечего теперь.
      Слуга Луция
      Такой ответ нам не годится.
      Флавий
      Значит,
      И сами ни на что не годны вы,
      Ведущие дела у негодяев.
      (Уходит.)
      Первый слуга Варрона
      Что там бормочет этот отставленный управитель?
      Второй слуга Варрона
      Какая разница? Он беден и, значит, достаточно наказан. Кто может разговаривать смелее человека, которому негде голову преклонить? Такому не грех бунтовать и против роскошных дворцов.
      Входит Сервилий.
      Тит
      А вот и Сервилий. Наконец-то мы получим разумный ответ.
      Сервилий
      Умоляю вас, друзья, выберите другое время, вы меня этим крайне обяжете. Клянусь душой, мой господин страшно разгневан. Обычное спокойствие покинуло его, он болен и не оставляет своей комнаты.
      Слуга Луция
      Иной хоть и не болен, а запрется.
      Но если занемог он в самом деле,
      То лучше бы скорей долги вернул
      И тем себе расчистил путь на небо.
      Сервилий
      О боги!
      Тит
      Это не ответ!
      Фламиний
      (за сценой)
      Сервилий!
      На помощь! - Господин мой, успокойтесь!..
      Входит Тимон в припадке бешенства; за ним следует Фламиний
      Тимон
      Как! Дверь моя меня не пропускает!
      Я был всегда свободным, а теперь
      Мой дом - мне враг, он стал моей темницей,
      И место пиршеств ныне - как весь мир
      Железное свое мне кажет сердце.
      Слуга Луция
      Тит, начинай.
      Тит
      Вот счет мой, господин.
      Слуга Луция
      И мой.
      Гортензий
      Взгляните, ваша милость.
      Слуги Варрона
      Вот наши, господин.
      Филот
      А вот мои.
      Тимон
      Ну, сбейте ими с ног меня! Рубите
      До пояса!
      Слуга Луция
      Ах, добрый господин...
      Тимон
      Из сердца моего чеканьте деньги.
      Тит
      Мне пятьдесят...
      Тимон
      Сосите кровь мою!
      Слуга Луция
      Пять тысяч крон...
      Тимон
      Пять тысяч капель крови
      За них отдам я. - А тебе? - Тебе?
      Первый слуга Варрона
      Но, господин мой...
      Второй слуга Варрона
      Господин...
      Тимон
      Терзайте,
      На части рвите, - покарай вас небо!
      (Уходит.)
      Гортензий
      Вижу я, что господа наши могут распрощаться со своими денежками. Вот уж поистине эти долги можно назвать безумными - должник-то ведь сумасшедший.
      Уходят.
      Входят Тимон и Флавий.
      Тимон
      Я чуть не задохнулся. Это черти,
      А не заимодавцы!
      Флавий
      Ваша милость...
      Тимон
      (подумав)
      А если сделать так...
      Флавий
      Мой господин...
      Тимон
      Да-да, я так и сделаю... - Эй, Флавий!
      Флавий
      Я здесь.
      Тимон
      Усерден, как всегда. Ступай
      Зови моих друзей сюда - Лукулла,
      Семпрония, и Луция, и прочих;
      Еще раз пир задам мерзавцам этим.
      Флавий
      Ах, лишь из-за душевного расстройства
      Такие речи вы ведете, сударь;
      У нас нет денег, чтобы угостить,
      Пусть даже скромно...
      Тимон
      Не твоя забота.
      Ступай, я приказал; в последний раз
      Ты впустишь эту стаю воронья:
      Мы угостим их - повар мой и я.
      Уходят.
      СЦЕНА 5
      Зал сената.
      Сенаторы заседают.
      Первый сенатор
      Вполне согласен с вами; свершено
      Кровавое злодейство, и за это
      Он должен умереть! Ничто греха
      Не поощряет так, как снисхожденье.
      Второй сенатор
      Да, правильно. Он будет осужден!
      Входит Алкивиад со свитой.
      Алкивиад
      Сенату - процветания и славы!
      Первый сенатор
      Чего желаешь ты, Алкивиад?
      Алкивиад
      Взываю как смиренный челобитчик
      Я к вашим добрым чувствам. Добродетель
      Закона - состраданье; лишь тираны
      Безжалостны в суде. Судьба и время
      На одного из близких мне друзей
      Жестоко ополчились; в раздраженье,
      Презрев закон, он пал в такую пропасть,
      Откуда не спастись. Он человек
      (Оставив в стороне его вину),
      Исполненный достоинств высочайших,
      Который в преступлении своем
      Не подлостью был движим. Искупил он
      Проступок этот доблестью своей.
      Так горячо и в благородном гневе
      Напал он на врага лишь потому,
      Что честь его тот оскорбил смертельно,
      Но так достойно с ним себя он вел,
      Так доблестно на поединке бился
      И так держал в узде свой гневный пыл,
      Как если бы не в бой, а в спор вступил,
      Первый сенатор
      Ты, право, до нелепости дошел,
      Стремясь поступок низкий приукрасить.
      Твои все речи сводятся к тому,
      Чтоб узаконить подлое убийство
      И в доблесть буйство возвести. Оно же
      Есть доблести побочное дитя
      И родилось на свет одновременно
      С интригами и распрями людскими.
      Поистине же доблестен лишь тот,
      Кто с мудростью невозмутимой сносит
      Из оскорблений худшее и кто
      К любым обидам так же равнодушен,
      Как к старому изношенному платью,
      Кто их не принимает близко к сердцу
      И свой покой хранит. Обида - зло,
      Ведущее к убийству! Значит, тот
      Глупец, кто жизнью ради зла рискнет.
      Алкивиад
      Но...
      Первый сенатор
      Зря ты обеляешь преступленье;
      Не в мстительности доблесть, а в терпенье.
      Алкивиад
      Простите мне, почтенные отцы,
      Солдатский мой язык. Но для чего же
      Идут в сраженье люди, не снося
      Угроз противника? И почему
      Они их не глотают и врагу
      С готовностью не подставляют горло?
      В терпенье - доблесть? Что же нам тогда
      На поле битвы делать? Если так,
      То жены наши доблестнее нас:
      Они ведь, сидя дома, все выносят.
      Выходит, что осел отважней льва,
      Преступник в кандалах - мудрей судьи,
      Раз мудрость заключается в терпенье.
      Сенаторы! Великие мужи!
      Исполнитесь же к ближнему любовью!
      Ведь только человек с холодной кровью
      Легко уймет свой гнев. Убийство - грех;
      Но защищаться - это право всех!
      Вы скажете, что гнев позорит нас.
      Но кто во гневе не бывал хоть раз?
      Вину его так именно и взвесьте.
      Второй сенатор
      Напрасно время тратишь ты.
      Алкивиад
      Напрасно?
      А подвиги, которые свершал он
      И в Византии и в Лакедемоне?
      Они одни уже могли б служить
      Достойным выкупом за жизнь его.
      Первый сенатор
      Ты что в виду имеешь?
      Алкивиад
      Он отчизне
      Немало оказал услуг важнейших
      И уничтожил множество врагов.
      Он храбрость беспримерную явил
      В последней битве и нанес врагу
      Урон изрядный...
      Второй сенатор
      И себя изрядно
      Вознаградил при этом. Он буян,
      Чье ремесло - разгул и непотребство.
      Есть у него порок, который топит
      Весь ум его и в плен уводит храбрость
      Да будь безгрешен он во всем другом,
      То одного бы этого хватило,
      Чтоб осудить его бесповоротно!
      В неистовстве поистине зверином
      Он многократно нарушал законы
      И затевал кровавую резню.
      Давно уже предупреждали нас,
      Что в пьянстве и разгуле он погряз.
      Первый сенатор
      Он должен умереть.
      Алкивиад
      Жестокий рок!
      Он мог бы умереть на поле боя...
      Почтенные сенаторы, ну что же,
      Коль дела нет вам до его заслуг
      Хоть оправдать себя легко он мог бы
      Одной рукою правой и не быть
      Ни у кого в долгу, - то, для того
      Чтоб ваше сердце тронуть, я прошу
      К его заслугам и мои прибавить,
      Соединив их вместе. А поскольку
      В преклонном возрасте желают люди
      Гарантии иметь, клянусь я честью
      И славой полководца, господа,
      Что он свой долг уплатит. Ну а если
      Закон его присудит к смерти - пусть
      Ее найдет он в битве. Ведь война
      Не меньше правосудия грозна.
      Первый сенатор
      Поступим по закону мы! Умолкни
      И уходи. Будь нам он друг иль брат,
      Но, если кровь чужую пролил он,
      Отдать свою велит ему закон.
      Алкивиад
      Ужели так и будет? Нет! Прошу вас,
      Припомните, с кем говорите!
      Второй сенатор
      Как!
      Алкивиад
      Да, вспомните, кто я такой.
      Третий сенатор
      Что, что?
      Алкивиад
      От старости меня вы позабыли,
      Иначе мог ли получить от вас
      В такой ничтожной просьбе я отказ?
      Вы раны мне разбередили.
      Первый сенатор
      Ты
      Наш гнев навлек. Хоть мы немногословны,
      Но действуем решительно. Ты изгнан
      Навеки из Афин отныне.
      Алкивиад
      Я?
      Я изгнан из Афин? Изгнали б лучше
      Вы старческое ваше слабоумье
      И беззастенчивое лихоимство,
      Позорящие весь сенат.
      Первый сенатор
      Коль ты
      Чрез два восхода солнца не уйдешь,
      Жди более сурового суда.
      А чтобы нам покончить с этим делом,
      Твой друг умрет немедля.
      Сенаторы уходят.
      Алкивиад
      Пусть же боги
      Продлят вам годы жизни, чтобы вы
      Иссохли, как скелеты, чтоб ваш вид
      Противен взору стал. Как я взбешен!
      Когда я сдерживал напор врагов,
      Вы с жадностью считали барыши
      И деньги отдавали под проценты,
      А все мое богатство - только раны.
      И вот - награда мне! Вот он, бальзам,
      Который пролил ростовщик-сенат
      На раны воина! Изгнать меня!
      Недурно! А пожалуй, я доволен!
      Есть повод моему излиться гневу.
      Теперь я нанесу удар Афинам.
      Сенатом недовольные войска
      Я подниму и во главе их встану.
      Бить сильных - честь. Обидчикам своим
      Мы, воины, богам подобно, мстим!
      (Уходит.)
      СЦЕНА 6
      Пиршественный зал в доме Тимона.
      Музыка. Накрытые столы; вокруг них гости. В разные двери входят
      вельможи, сенаторы и другие приглашенные.
      Первый гость
      Желаю вам всех благ.
      Второй гость
      И вам так же. Сдается мне, что давеча наш почтенный Тимон хотел только испытать нас.
      Первый гость
      Как раз об этом я думал, когда мы встретились. Надеюсь, дела его не так плохи, как он хотел показать, испытывая своих друзей.
      Второй гость
      Совсем не плохи, судя по новому пиру.
      Первый гость
      И я так считаю. Он прислал мне настойчивое приглашение, от которого я сперва вынужден был отказаться из-за множества спешных дел. Но он так упрашивал меня, что мне пришлось согласиться.
      Второй гость
      Я точно так же был занят неотложнейшим делом, но он и слышать не хотел об отказе. Жаль, что, когда он присылал ко мне за деньгами, у меня их как раз не было.
      Первый гость
      Теперь, когда я понимаю, как обстоят дела, я тоже вне себя.
      Второй гость
      Здесь каждый готов себе локти кусать. Сколько он просил взаймы у вас?
      Первый гость
      Тысячу золотых.
      Второй гость
      Тысячу золотых!
      Первый гость
      А у вас?
      Третий гость
      Он присылал ко мне за... Да вот он сам!
      Входит Тимон со свитой.
      Тимон
      Приветствую вас от всей души! Как поживаете?
      Первый гость
      Наилучшим образом, когда слышим, что и вы здоровы.
      Второй гость
      Ласточка не так охотно следует за летом, как мы за вами,
      Тимон
      (в сторону)
      И не более охотно бежит от зимы. Да, люди - перелетные птицы. (К гостям.) Господа, боюсь, трапеза не вознаградит вас за столь долгое ожидание. Насыщайте пока свой слух музыкой, если звуки труб не слишком резки для вас. Сейчас нам подадут обед.
      Первый гость
      Надеюсь, вы не обиделись, Тимон, что я отослал вашего слугу с пустыми руками?
      Тимон
      Чепуха! Пусть это вас не беспокоит.
      Второй гость
      Благородный Тимон...
      Тимон
      Что скажете, мой добрый друг?
      Слуги вносят и подают несколько закрытых блюд.
      Второй гость
      Благороднейший Тимон, я сгораю со стыда из-за того, что, когда вы вчера присылали ко мне за деньгами, мой карман, к несчастью, был пуст, как у последнего нищего.
      Тимон
      Не стоит об этом думать.
      Второй гость
      Прислали бы вы двумя часами раньше...
      Тимон
      Не терзайте себя воспоминаньями. - Эй, подавайте все сразу.
      Второй гость
      Закрытые блюда!
      Первый гость
      Царское угощение, ручаюсь вам.
      Третий гость
      Не сомневайтесь, здесь подадут все, что можно достать за деньги в это время года.
      Первый гость
      А, здравствуйте! Что нового?
      Третий гость
      Слышали вы, что Алкивиад изгнан?
      Первый и второй гости
      Алкивиад изгнан!
      Третий гость
      Да, в этом нет никаких сомнений.
      Первый гость
      Что? Что?
      Второй гость
      Умоляю, скажите, из-за чего?
      Тимон
      Достойные друзья мои, прошу вас!
      Третий гость
      Потом расскажу вам подробнее. Нам предстоит роскошный пир.
      Второй гость
      Тимон остался прежним Тимоном.
      Третий гость
      Долго ли он продержится? Долго ли?
      Второй гость
      Держится пока. Но придет время... и...
      Третий гость
      Я понимаю.
      Тимон
      Прошу каждого занять место с такой же поспешностью, с какою бы он устремился к губам своей возлюбленной. Кушанья сегодня у всех будут одинаковые. Не устраивайте церемоний, из-за которых блюда успевают простыть, прежде чем гости решат, кто из них займет первое место. Усаживайтесь, усаживайтесь! Теперь вознесем благодарение богам! "Вы, великие благодетели, напитайте наше общество чувством благодарности. Заставьте восхвалять вас за ваши дары, но обязательно оставьте себе что-нибудь про запас, для того чтобы раздавать и впредь, не то вас скоро начнут презирать. Отпустите каждому человеку столько, чтобы ему не пришлось занимать у другого. Ведь если вам, боги, придется занимать у людей, люди отступятся от богов. Пусть гости любят пиры больше тех, кто задает их. Пусть в обществе, где собирается двадцать человек, будет два десятка негодяев. Пусть там, где за столом сидит дюжина женщин, двенадцать из них будут... тем, что они есть. Остальные дары свои, о боги, оставьте афинским сенаторам и презренной черни - пусть все, что в них есть дурного, подлежит отныне уничтожению. Мои же друзья, присутствующие здесь, для меня ничто, а потому ни в чем не будьте к ним благосклонны и обратите их в ничто".
      А теперь, собаки, снимите крышки и лопайте!
      Гости снимают крышки и видят, что блюда наполнены кипятком.
      Несколько голосов
      Что он хочет этим сказать?
      Другие
      Непонятно!
      Тимон
      Не знать вам лучших пиршеств никогда,
      Друзья обжорства! Пар и кипяток
      Вот сущность ваша. Нате, получайте
      Последнее, что у Тимона есть.
      Он долго мишурой своей любви
      Вас украшал, но эти украшенья
      Теперь смывает он, и вам в лицо
      Вонючую бросает вашу подлость!
      Желаю жить вам долго и в презренье.
      Вы гладкие, довольные собой
      Бездельники, любезные убийцы,
      Вы приживалы, баловни судьбы,
      Обжоры, добродушные медведи,
      Приветливые волки, паразиты,
      Вы стая мух поганых, вы рабы,
      Готовые колени гнуть и шапку
      Ломать ежеминутно; флюгера,
      Вертящиеся по ветру! Пускай
      Болезни человека и животных
      Коростой с ног до головы покроют
      Вас всех, без исключенья!
      (Одному из гостей).
      Что, уходишь?
      Постой, лекарство прихвати! И ты...
      И ты!..
      (Бросает в них блюда.)
      Помедли, денег одолжу,
      Не попрошу взаймы! Что, разбежались!
      Да будет лучшим из гостей подлец
      Отныне на пирах! Всему конец!
      Мой город, провались! Сгори, мой дом!
      Тимон людскому роду стал врагом.
      (Уходит.)
      Некоторые гости возвращаются,
      Первый гость
      Что это значит, господа?
      Второй гость
      Как можете вы объяснить гнев Тимона?
      Третий гость
      Тьфу ты! Не видели вы моей шапки?
      Четвертый гость
      Я потерял плащ.
      Первый гость
      Он просто безумец и причуды управляют им. На днях он подарил мне бриллиант, а сегодня сбил его с моей шапки. Не видели ли вы моего бриллианта?
      Третий гость
      Не видели вы моей шапки?
      Второй гость
      Вот она.
      Четвертый гость
      Вот валяется мой плащ.
      Первый гость
      Не задерживайтесь.
      Второй гость
      Тимон сошел с ума!
      Третий гость
      Намял бока мне.
      Четвертый гость
      То нам дарил, то в нас швыряет камни.
      Уходят.
      АКТ IV
      СЦЕНА 1
      Под стенами Афин.
      Входит Тимон.
      Тимон
      В последний раз взгляну на город свой!
      Стена, раз ты волкам оградой служишь,
      Рассыпься и не защищай Афин!
      Матроны, станьте шлюхами; вы, дети,
      Почтение к родителям забудьте.
      Рабы и дураки, с постов свергайте
      Сенаторов морщинистых и важных
      И принимайтесь править вместо них.
      Цветущая невинность, окунись
      В грязь и разврат, распутничай бесстыдно
      В присутствии отцов и матерей.
      Банкрот, держись, не возвращай долгов,
      Хватай свой нож - режь глотку кредитору!
      Слуга надежный, грабь своих господ;
      Хозяин твой сановный - тоже вор,
      Но покрупней и грабит по закону!
      Ложись в постель к хозяину, служанка:
      Его жена распутничать пошла.
      Ты, сын любимый, вырви у отца
      Увечного и дряхлого костыль,
      И голову ему разбей. Пусть правда,
      Мир, благочестье, страх перед грехом,
      Религия, законы, справедливость,
      Очаг домашний, уваженье к ближним,
      Приличья, просвещение, родство,
      Обычаи, торговля превратятся
      В свою прямую противоположность!
      Пусть воцарится хаос! Пусть несчастья,
      Заразные и страшные болезни
      Падут на обреченные Афины!
      Подагра злая, скрючь седых вельмож;
      Пусть, как их честность, и они хромают!
      Блуд, похоть, проникайте в плоть и кровь
      Афинской молодежи! Пусть она,
      Теченью добродетели противясь,
      В распутстве захлебнется! Семена
      Чесотки, язвы гнойной, прорастайте
      В груди людей, проказой расцветая!
      Одно дыханье, заражай другое,
      Вливай отраву в дружбу и любовь!
      О ненавистный город! Из тебя
      Я уношу одну лишь нищету,
      Пусть и твоей она бедою станет,
      Умноженной проклятьями моими!
      Тимон уйдет в леса: там лютый зверь
      Добрее человека. О, молю вас,
      Внемлите, боги: да падут Афины
      За этою стеной и вне ее!
      Расти и крепни, ненависть моя!
      Отныне враг людского рода я.
      Аминь!
      (Уходит.)
      СЦЕНА 2
      Афины. Комната в доме Тимона.
      Входят Флавий и несколько слуг.
      Первый слуга
      Послушай, управитель, где хозяин?
      Он выгнал нас, иль мертв, иль промотался?
      Флавий
      Увы, друзья мои! Что вам сказать?
      Клянусь, я так же неимущ, как вы.
      Первый слуга
      Беда! Такой богатый дом погиб?
      Такой хозяин славный разорился!
      Все разбежались; не осталось друга,
      Который захотел бы разделить
      Его судьбу и с ним уйти.
      Второй слуга
      Как мы
      К приятелю, лежащему в могиле,
      Становимся спиной, так отвернулись
      И от Тимона все его друзья,
      Чуть схоронил богатство он. Остались
      Ему от них пустые кошельки
      Да клятвы ложные. А он, бедняга,
      Как нищий, не имеющий приюта,
      Наедине оставшись с нищетою,
      Которой все бегут, влачит свой век
      В презрении, один... Сюда идут.
      Другие слуги.
      Входят слуги.
      Флавий
      Ломаная утварь
      Разрушенного дома.
      Третий слуга
      Я читаю
      По лицам вашим, что в душе мы все
      В Тимонову облачены ливрею.
      Товарищами мы остались с вами,
      Служа ему и в этот скорбный час.
      Крушенье терпит наш корабль, и мы,
      Матросы злополучные, стоим
      На палубе кренящейся, внимая
      Угрозам волн. Расстаться в море жизни
      Нам суждено.
      Флавий
      Я разделю меж вами
      Последнее имущество мое!
      Останемся друзьями в честь Тимона,
      А встретясь, покачаем головой,
      И наши прозвучат тогда слова,
      Как похоронный звон его богатству;
      "Мы лучшие знавали дни".
      (Раздает им деньги.)
      Пусть каждый
      Возьмет частицу. Протяните руки;
      Хотя мы и бедны, но расстаемся
      Богатые печалью.
      Слуги обнимаются и расходится.
      Сколько мук
      Приносит слава! Кто не пожелал бы
      Проклясть богатство, зная, сколько бед
      И горестей идет за ним вослед!
      Кто славою прельстится? Кто захочет
      Жить, убедясь, что дружба - только сон?
      Кто б упивался собственным величьем,
      Постигнув, что украшено оно,
      Как все друзья вокруг, фальшивым блеском?.
      Мой бедный господин, ты пал навеки,
      Погубленный своею добротой!
      Не странно ли, что самый тяжкий грех
      Стремление творить добро для всех?
      Так кто ж дерзнет хотя б наполовину
      Таким же быть, как он, коль доброта
      Бессмертных свойство - губит человека?
      Мой господин! Ты был благословен,
      Чтоб сделаться проклятым; был богат,
      Чтоб нищим стать; причина бед твоих
      Твое богатство. Добрый мой хозяин,
      Бежал ты в гневе от чудовищ этих,
      И нечем жизнь поддерживать тебе...
      Пойду искать его и с ним останусь;
      Пока есть деньги в кошельке моем,
      Я буду управителем при нем.
      (Уходит.)
      СЦЕНА 3
      Лес и пещера около моря,
      Входит Тимон.
      Тимон
      О всеблагое солнце! Извлеки
      Сырую гниль из недр земли наружу
      И зарази весь воздух под луною
      Твоей сестрой. Рожденные на свет
      Утробою одною близнецы
      Почти неразличимы по зачатью,
      Развитию, рождению; но стоит
      Судьбе им дать удел неравный, сразу
      Счастливец неудачника теснит.
      Таков уж от природы человек;
      Потоком бедствий всяческих гонимый,
      Не может быть он счастлив без того,
      Чтоб к ближнему не проявить презренье.
      Возвысьте нищих, а вельмож унизьте
      И тотчас же изведает сенатор
      Презрения наследственного бремя,
      А нищий - уваженье и почет.
      Один из близнецов от благ тучнеет,
      Второго делает худым нужда.
      Но кто же гордо, не сгибаясь, встанет,
      С чистосердечным мужеством воскликнув:
      "Льстец этот человек!" Коль одного
      Назвали так, зовите всех льстецами.
      Стоящий у подножия удачи
      Льстит тем, кто выше влез. Мудрец и тот
      Склоняется пред золотым болваном.
      Все вкривь идет! Нет ничего прямого
      В проклятых человеческих натурах,
      За исключеньем подлости прямой,
      А потому - проклятье всем пирам,
      Всем сборищам, всем празднествам на свете!
      Тимон себя и всех себе подобных
      Возненавидел! Гибни, род людской!
      (Копает землю.)
      Земля, дай мне кореньев, а того,
      Кто лучшее найти в тебе замыслит,
      Своим сильнейшим ядом услади.
      Что вижу? Золото? Ужели правда?
      Сверкающее, желтое... Нет-нет,
      Я золота не почитаю, боги;
      Кореньев только я просил. О небо,
      Тут золота достаточно вполне,
      Чтоб черное успешно сделать белым,
      Уродство - красотою, зло - добром,
      Трусливого - отважным, старца - юным,
      И низость - благородством. Так зачем
      Вы дали мне его? Зачем, о боги?
      От вас самих оно жрецов отторгнет,
      Подушку вытащит из-под голов
      У тех, кто умирает. О, я знаю,
      Что этот желтый раб начнет немедля
      И связывать и расторгать обеты;
      Благословлять, что проклято; проказу
      Заставит обожать, возвысит вора,
      Ему даст титул и почет всеобщий
      И на скамью сенаторов посадит.
      Увядшим вдовам женихов отыщет!
      Разъеденная язвами блудница,
      Та, от которой даже сами стены
      Больничные бы отшатнулись, - станет
      Цветущей, свежей и благоуханной,
      Как майский день. Металл проклятый, прочь!
      Ты, шлюха человечества, причина
      Вражды людской и войн кровопролитных,
      Лежи в земле, в своем законном месте!
      Я вновь тебя зарою глубоко.
      Доносятся звуки военного марша.
      Что это, барабан? - А, ты живуче,
      Но все же я похороню тебя!
      Ступай обратно, вор, не соблазняй
      Хранителей своих. Постой! Возьму
      Немного я себе на всякий случай.
      (Берет часть золота.)
      Под звуки барабанов и труб входит вооруженный Алкивиад; с ним
      Фрина и Тимандра.
      Алкивиад
      Ты кто такой?
      Тимон
      Животное, как ты!
      Пускай твое изгложет сердце язва
      За то, что снова человечий облик
      Ты мне явил.
      Алкивиад
      Но кто ты? Отчего
      Ты, человек, не терпишь так людей?
      Тимон
      Я мизантроп; людей я ненавижу.
      Вот будь ты псом, я мог бы хоть немного
      Тебя любить.
      Алкивиад
      А, понял я, кто ты!
      Но что с тобою - я понять не в силах.
      Тимон
      Ты тоже мне знаком. Но больше знать,
      Чем это, - не хочу. Ступай же вслед
      За барабаном и людскою кровью
      Окрашивай все ярче, ярче землю.
      Закон богов и суд людской жестоки,
      Так чем же быть тогда должна война?
      (Замечает Фрину.)
      А девка эта может погубить
      Людей куда побольше, чем твой меч,
      Хоть вид у ней и ангельский.
      Фрина
      Пусть губы
      Твои сгниют!
      Тимон
      Я целовать тебя
      Не стану, значит, на твоих губах
      Останется вся гниль.
      Алкивиад
      Но как ты мог
      Так измениться, доблестный Тимон?
      Тимон
      Да так же, как луна, когда нет света,
      Который отражать она могла бы.
      Но, как луна, светить я неспособен -.
      Нет солнца у меня, чтоб свет занять.
      Алкивиад
      Достойнейший Тимон, чем я могу
      Помочь тебе?
      Тимон
      Упрочь мой взгляд на мир.
      Алкивиад
      О бедствиях твоих я много слышал.
      Тимон
      Ты видел их, когда я процветал.
      Алкивиад
      Я вижу их теперь. То было время
      Блаженное.
      Тимон
      Как ныне у тебя,
      Со сворой шлюх.
      Тимандра
      Так это он и есть?
      Краса Афин, которого весь мир
      Превозносил?
      Тимон
      А ты Тимандра?
      Тимандра
      Да.
      Тимон
      Останься же распутницей до смерти.
      Ведь те, кто спят с тобой, тебя не любят;
      Они несут к тебе одну лишь похоть,
      А ты болезни им дари взамен.
      Часы распутства с выгодой используй,
      Готовь клиентов для больниц; юнцов
      Гони к врачам, сажай их на диету!
      Тимандра
      Чудовище, да ты петли достоин!
      Алкивиад
      Прости ему, любезная Тимандра,
      Его рассудок беды помутили.
      Тимон достойный, очень мало денег
      Осталось у меня, и каждый день
      Бунтуют потому мои солдаты.
      Мне горько было слышать, что Афины,
      Презрев твои великие заслуги,
      Когда враги на них войною шли,
      Забыв, как ты отчизну выручал
      Своим богатством и своим мечом...
      Тимон
      Ударь в свой барабан и будь любезен
      Проваливай отсюда!
      Алкивиад
      Я твой друг.
      Мне жаль тебя, мой дорогой Тимон.
      Тимон
      Ах, жаль? Так не лишай меня покоя,
      Хочу я быть один.
      Алкивиад
      Ну что ж, прощай.
      Вот золото; возьми себе немного.