Уильям Шекспир

Король Лир

William Shakespeare King Lear

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Лир, король Британии.

Король Французский.

Герцог Бургундский.

Герцог Корнуэльский.

Герцог Альбанский.

Граф Кент.

Граф Глостер.

Эдгар, сын Глостера.

Эдмонд, побочный сын Глостера.

Куран, придворный.

Старик, арендатор у Глостера.

Врач.

Шут

Освальд, дворецкий Гонерильи.

Офицер на службе у Эдмонда.

Придворный из свиты Корделии.

Герольд.

Слуги герцога Корнуэльского.

Гонерилья, Регана , Корделия — дочери Лира.

Рыцари из свиты Лира, офицеры, гонцы, солдаты и придворные.

Место действия — Британия.

Время действия — легендарно относимое к IX веку до н. э.

АКТ I

Тронный зал во дворце короля Лира.

Входят Кент, Глостер и Эдмонд.

Я думал, что герцог Альбанский нравится королю больше герцога Корнуэльского.

Так нам всегда казалось. Но теперь, перед разделом королевства, стало неясно, кого он любит больше. Части так выравнены, что при самом внимательном разборе нельзя сказать, какая лучше.

Это ваш сын, милорд?

Я причастен, сэр, к его рождению. Я так часто краснел, признаваясь в этом, что постепенно перестал смущаться.

Я не понимаю вас.

Зато мать этого молодца поняла меня с первого взгляда и получила сына в люльку раньше, чем мужа в дом. Вы меня осуждаете?

Нет, если в итоге получился такой бравый малый.

У меня есть законный сын, сэр, на год с чем-то старше этого, который тем не менее ничуть мне не дороже. Хотя этот сорванец явился на свет без приглашения, мать его была красавица. Его рождению предшествовало много радостей, и я вынужден признать себя его отцом. — Знаешь ты, кто этот благородный господин, Эдмонд?

Нет, милорд.

Это Кент. Помни и уважай графа. Это достойнейший друг мой.

Рад буду служить вашей светлости.

Обещаю вам свою любовь, когда узнаю покороче.

Постараюсь заслужить ее, сэр.

Он девять лет был в отъезде и скоро опять уедет… Сюда идет король.

Трубы за сценой.

Входят Лир, герцог Корнуэльский, герцог Альбанский, Гонерилья, Регана, Корделия и свита.

Сходи за королем Французским, Глостер,

И герцогом Бургундским.

Хорошо,

Мой государь.

Глостер и Эдмонд уходят.

А мы вас посвятим

В заветные решенья наши глубже.

Подайте карту мне. Узнайте все:

Мы разделили край наш на три части.

Ярмо забот мы с наших дряхлых плеч

Хотим переложить на молодые

И доплестись до гроба налегке.

Сын Корнуэл наш, и ты, любимый столь же

Сын Альбани, сейчас мы огласим,

Что мы даем за дочерьми, чтоб ныне

Предупредить об этом всякий спор.

Король Французский и Бургундский герцог,

Два знатных соискателя руки

Меньшой из дочек, тоже ждут ответа.

И так как мы с себя слагаем власть,

Права на землю и правленье краем,

Скажите, дочери, мне, кто из вас

Нас любит больше, чтобы при разделе

Могли мы нашу щедрость проявить

В прямом согласьи с вашею заслугой.

Ты, Гонерилья, первой говори.

Моей любви не выразить словами.

Вы мне милей, чем воздух, свет очей,

Ценней богатств и всех сокровищ мира,

Здоровья, жизни, чести, красоты,

Я вас люблю, как не любили дети

Доныне никогда своих отцов.

Язык немеет от такого чувства,

И от него захватывает дух.

(в сторону)

А что Корделии сказать? Ни слова.

Любить безгласно.

Отдаем тебе

Весь этот край от той черты до этой,

С лесною тенью, полноводьем рек,

Полями и лугами. Им отныне

Владей навек с супругом и детьми.

Что скажет нам вторая дочь — Регана;

Жена Корнуэла? Говори, дитя.

Отец, сестра и я одной породы,

И нам одна цена. Ее ответ

Содержит все, что я б сама сказала,

С той небольшою разницей, что я

Не знаю радостей других, помимо

Моей большой любви к вам, государь.

(в сторону)

О, как бедна я! Нет, я не бедна —

Любовью я богаче, чем словами.

Даем тебе с потомством эту треть

В прекрасном нашем королевстве. Ширью,

Красой и плодородьем эта часть

Ничуть не хуже, чем у Гонерильи.

Что скажет нам меньшая дочь, ничуть

Любимая не меньше, радость наша,

По милости которой молоко

Бургундии с лозой французской в споре?

Что скажешь ты, чтоб заручиться долей

Обширнее, чем сестрины? Скажи.

Ничего, милорд.

Ничего?

Ничего.

Из ничего не выйдет ничего.

Так объяснись.

К несчастью, не умею

Высказываться вслух. Я вас люблю,

Как долг велит, — не больше и не меньше.

Корделия, опомнись и исправь

Ответ, чтоб после не жалеть об этом.

Вы дали жизнь мне, добрый государь,

Растили и любили. В благодарность

Я тем же вам плачу: люблю вас, чту

И слушаюсь. На что супруги сестрам,

Когда они вас любят одного?

Наверное, когда я выйду замуж,

Часть нежности, заботы и любви

Я мужу передам. Я в брак не стану

Вступать, как сестры, чтоб любить отца.

Ты говоришь от сердца?

Да, милорд.

Так молода — и так черства душой?

Так молода, милорд, и прямодушна.

Вот и бери ты эту прямоту

В приданое. Священным светом солнца,

И тайнами Гекаты, тьмой ночной,

И звездами, благодаря которым

Родимся мы и жить перестаем,

Клянусь, что всенародно отрекаюсь

От близости, отеческих забот

И кровного родства с тобой. Отныне

Ты мне навек чужая. Грубый скиф

Или дикарь, который пожирает

Свое потомство,1 будет мне милей,

Чем ты, былая дочь.

Мой государь!

Ни слова, Кент! Не суйся меж драконом

И яростью его.2 — Я больше всех

Любил ее и думал дней остаток

Провесть у ней. — Ступай! Прочь с глаз моих!

Клянусь покоем будущим в могиле,

Я разрываю связь с ней навсегда.

Я посылал за королем Французским.

Вы слышите? Бургундский герцог где?

Что вы стоите? Не слыхали, что ли? —

Корнуэл и Альбани, к своим частям

Прибавьте эту треть. Пускай гордыня,

В которой чудится ей прямота,

Сама ей ищет мужа. Облекаю

Обоих вас всей полнотою прав,

Присущих высшей власти. Жить я буду

По месяцу у каждого из вас

Поочередно и зачислю в свиту

Сто рыцарей себе. Мне с этих пор

Останется лишь королевский титул,

А пользованье выгодами, власть,

Доход с земель и воинскую силу

Предоставляю вам, в залог чего

Даю вам разделить мою корону.3

(Отдает им корону.)

Великий Лир, в ком чтил я короля,

Любил отца и слушал господина,

Кому я поклонялся…

Берегись!

Ты видишь, лук натянут. Прочь с дороги!

Стреляй, не бойся прострелить мне грудь.

Кент будет груб, покамест Лир безумен.

А ты как думал, взбалмошный старик?

Что рядом с лестью смолкнет откровенность?

Нет, честность более еще нужна,

Когда монарх впадает в безрассудство.

Не отдавай престола. Подави

Свою горячность. Я ручаюсь жизнью —

Любовь Корделии не меньше их.

Совсем не знак бездушья молчаливость.

Гремит лишь то, что пусто изнутри.

Ты шутишь жизнью, Кент.

Своею жизнью

Играл не раз я на войне с врагом

И снова для тебя играю ею.

Прочь с глаз моих!

Открой их шире, Лир!

И приглядись внимательнее к другу.

Свидетель Аполлон…

Да, Аполлон —

Свидетель, что напрасно ты клянешься.

Подлец! Изменник!

(Хватается за меч.)

Полно, государь!

Убей врача, а плату за леченье

Отдай болезни. Отмени приказ,

А то, пока дышу, твердить я буду:

Недоброе задумал.

Низкий раб!

Твоей присягой заклинаю, слушай!

Ты убеждал нас слову изменить,

Чего за нами раньше не водилось.

Ты волю нашу с мыслью разлучал,

Что не мирится с нашею природой.

Так вот тебе за это. Мы даем

Пять дней тебе на то, чтоб ты запасся

Всем, что потребует далекий путь,

И на шестой покинул королевство.

Знай: если на десятый день найдут

Тебя у нас, ты будешь предан смерти.

Ступай. Решенья я не отменю,

Клянусь Юпитером.

Прощай, король.

Раз дома нет узды твоей гордыне,

То ссылка — здесь, а воля — на чужбине.

(Корделии.)

Дитя, я за тебя богов молю.

Ты честно отвечала королю.

(Регане и Гонерилье.)

Пускай слова вас к действиям обяжут

И вашу преданность дела докажут.

(Всем остальным.)

Уходит Кент куда глаза глядят,

На новом месте жить на старый лад.

(Уходит.)

Трубы.

Возвращаются Глостер с королем Французским, герцогом Бургундским и свитой.

Король и герцог здесь, мой государь.

Мой герцог, с вас начнем переговоры.

Вы сватаетесь с этим королем

За нашу дочь. Каким предельно малым

Приданым мог бы вам я угодить,

Чтоб вы от сватовства не отказались?

Предложенным, и только, государь,

А меньше вы и сами не дадите.

Мы, герцог, раньше дорожили ею.

Не то теперь. Ее цена упала.

Она пред вами. Если что-нибудь

Вам в маленькой притворщице по вкусу,

Тогда берите всю ее, как есть,

С немилостию нашею в придачу.

Что мне сказать?

Готовы ли вы взять

Ее без средств, предмет опалы нашей,

С проклятьем за душою, без друзей,

Иль вынуждены будете оставить?

Простите, благородный государь,

Мне путь отрезан при таком условьи.

Оставьте же ее. Поверьте мне,

Я перечислил все ее богатства.

(Французскому королю.)

За вас я сам, возлюбленный король,

Не выдам той, кого я ненавижу.

Найдите спутницу себе взамен

Ничтожной этой твари, от которой

Природа отшатнулась со стыдом.

Как странно! Дочь, которая недавно

Была кумиром, верхом совершенств,

Любимицей отца, свершила что-то

Такое небывалое, что вмиг

Лишилась вашей ласки. Вероятно,

Ее вина чудовищно тяжка

Иль вы ее любили слишком мало.

Все против этой мысли восстает,

И нужно чудо, чтобы я поверил.

Но, государь мой, если мой позор

Лишь в том, что я не льщу из лицемерья,

Что на ветер я не бросаю слов

И делаю добро без обещаний,

Прошу вас, сами объясните всем,

Что не убийство, не пятно порока,

Не нравственная грязь, не подлый шаг

Меня так уронили в вашем мненьи,

Но то как раз, что я в себе ценю:

Отсутствие умильности во взоре

И льстивости в устах: что мне в вину

Вменяется не промах, а заслуга.

Ты лучше не являлась бы на свет,

Чем раздражать меня!

Так вот в чем горе!

В пугливой целомудренности чувств,

Стыдящихся огласки? Как вы, герцог?

Что скажете? Лишь та любовь — любовь,

Которая чуждается расчета.

Вы женитесь на ней? Она сама

Дороже всех приданых.

Лир, отдайте

Корделии обещанную часть,

И я ее сейчас же объявлю

Бургундской герцогиней.

Я сказал,

Что не отдам. Я клятв не изменяю.

Жаль, но тогда с отцом вы жениха

Утратили.

Ну что ж, бог с вами, герцог:

Не я вас привлекала, а корысть.

Корделия, лишенная наследства,

Твое богатство — в бедности твоей.

Отверженная, я завладеваю

Тобой, мечта и драгоценный клад,

Как подбирают брошенные вещи.

О боги, боги, в этом униженье

Я лишь люблю ее неизреченней.

Приданого лишенная пристрастно,

Будь королевой Франции прекрасной.

Я этот перл бургундским господам

За многоводный край их не отдам.

Корделия, простись с двором суровым.

Ты лучший мир найдешь под новым кровом.

Она твоя, король. Иди с ней прочь,

Нам с ней не жить. Она не наша дочь.

Ступай от нас без ласкового слова

И без благословения отцова.

Пойдемте, герцог.

Лир, герцоги Бургундский, Корнуэльский, Альбанский, Глостер и свита уходят.

С сестрами простись.

Отцовские сокровища, в слезах

Иду от вас. Я ваши свойства знаю,

Но, вас щадя, не буду называть.

Смотрите за отцом. Его с тревогой

Вверяю вашей показной любви.

Не эта бы нежданная опала,

Отцу приют я б лучший подыскала.

Прощайте, сестры.

Просим не учить.

Учись сама, как угождать супругу,

Который взял из милости тебя.

За спор с отцом судьба тебя с годами

В замужестве накажет неладами.

Как люди ни хитры, пора приходит —

И все на воду свежую выводит,

Прощайте.

Милая Корделия, идем.

Король Французский и Корделия уходят.

Сестра, нам надо поговорить. У нас много общих дел, касающихся нас обеих. Кажется, отец решил выехать сегодня же.

Да. И, кажется, к тебе. А на следующий месяц — ко мне.

Видишь, как он взбалмошен! Как тебе нравится то, что произошло? Невольно призадумаешься. И это с сестрой, которую он всегда любил больше нас!

Это у него от возраста. Хотя он и раньше плохо владел собой.

Он был сумасбродом в лучшие свои годы. Теперь к его привычному своеволию прибавятся вспышки старческой раздражительности.

Когда-нибудь и нам попадет, как этому Кенту. Вдруг взять и изгнать его!

Или вроде его прощания с Французским королем. Давай держаться сообща. Если власть отца останется в силе, его сегодняшнее отречение при таком характере ничего не даст, кроме неприятностей.

Надо хорошенько подумать.

И что-нибудь предпринять. Не откладывая.

Уходят.

СЦЕНА 2

Зал в замке графа Глостера.

Входит Эдмонд с письмом в руке.

Природа, ты моя богиня! В жизни

Я лишь тебе послушен. Я отверг

Проклятье предрассудков и правами

Не поступлюсь, пусть младше я, чем брат.

Побочный сын! Что значит сын побочный?

Не крепче ль я и краше сыновей

Иных почтенных матерей семейства?

За что же нам колоть глаза стыдом?

И в чем тут стыд? В том, что свежей и ярче

Передают наследственность тайком,

Чем на прискучившем законном ложе,

Основывая целый род глупцов

Меж сном и бденьем? Да, Эдгар законный,

Твоей землей хочу я завладеть.

Любовь отца к внебрачному Эдмонду

Не меньше, чем к тебе, законный брат,

Какое слово странное: «законный»!

Ну ладно, мой законный. Вот письмо,

И если мой подлог сойдет успешно,

Эдмонд незнатный знатного столкнет.

Я в цвете сил. Я подымаюсь в гору.

Храните, боги, незаконных впредь!

Входит Глостер.

Отправил в ссылку Кента! С королем

Французским не простился и повздорил!

Покинул двор! Отрекся от венца

Внезапно, под влиянием минуты! —

Ну что, какие новости, мой Эдмонд?

Никаких, милорд.

(Прячет письмо.)

Отчего ты так торопливо спрятал это письмо?

Я не слыхал никаких новостей, милорд.

Что это за бумагу читал ты сейчас?

Я ничего не читал, милорд.

Ничего не читал? Что же в таком случае ты спрятал так торопливо в карман? Дай мне листок. Если в нем нет ничего, я это и без очков увижу.

Сэр, простите меня. Это письмо от моего брата. Я еще не дочитал его до конца. Но, судя по тому, что я успел разобрать, вам лучше не читать его.

Дай мне письмо.

Покажу ли я вам его или нет, я поступлю одинаково дурно. Судя по его содержанию, это письмо нехорошее.

Посмотрим, посмотрим…

К чести брата, хочу верить, что он написал мне в таком духе, только чтобы испытать меня.

(читает)

«Это почитание старости отравляет нам лучшие годы нашей жизни и отдает деньги в наши руки слишком поздно, когда по дряхлости мы уже не можем воспользоваться ими в свое удовольствие. Я склоняюсь к убеждению, что тиранство стариков — бесполезный предрассудок, властвующий над нами только потому, что мы его терпим. Встретимся и поговорим поподробнее. Если бы отец мог уснуть и не просыпаться, пока я не разбужу его, тебе досталась бы половина его доходов и постоянная любовь твоего брата Эдгара». Что это? Заговор? «…уснуть и не просыпаться… тебе досталась бы половина его доходов». И это мой сын Эдгар! И у него рука поднялась вывести эти буквы! Сердце его ютило такие мысли!.. Когда ты получил это? Кто принес это письмо?

В том-то и дело, милорд, что никто. Его бросили мне в окно.

Это почерк твоего брата?

Если бы письмо было хорошее, у меня на этот счет не было бы никаких сомнений. Но в таком письме его почерк кажется мне сомнительным.

Это его почерк.

Это писано его рукою, но его сердце в этом не участвовало.

Раньше он никогда не высказывал тебе подобных соображений?

Никогда. Но он часто выражал мнение, что совершеннолетние сыновья должны были бы опекать стареющих отцов и управлять их имуществом.

Вот негодяй, вот негодяй! Те же самые мысли, что в письме! Отвратительный негодяй! Подлое, бесчувственное животное. Хуже, чем животное!.. Ступай, голубчик, разыщи его. Я засажу его под замок. Чудовищный негодяй! Где он?

Не знаю, милорд. Но вот что я вам скажу: сдержите ваше негодование, пока у вас не будет более веских доказательств. Это будет правильно. Если же вы начнете действовать силою, не будучи правы, это запятнает вашу честь и окончательно подорвет его привязанность к вам. Я готов ручаться жизнью, что все это он написал, только чтобы проверить, насколько я люблю вас, и ни для чего другого, уверяю вас.

Ты так думаешь?

Я помогу вам в этом удостовериться. Если хотите, я вас поставлю в таком месте, где вы сможете подслушать наши разговоры. Это можно сделать не дальше как сегодня вечером.

Он не может быть таким извергом.

Конечно, нет.

По отношению к отцу, который любит его с такою нежностью и силой! Земля и небо! — Эдмонд, вкрадись в его доверие, выведи его на чистую воду. Сделай это ради меня. Я все готов отдать, чтобы узнать правду.

Я пойду сейчас искать его, наведу на разговор о письме и обо всем дам вам знать.

Вот они, эти недавние затмения, солнечное и лунное! Они не предвещают ничего хорошего. Что бы ни говорили об этом ученые, природа чувствует на себе их последствия. Любовь остывает, слабеет дружба, везде братоубийственная рознь. В городах мятежи, в деревнях раздоры, во дворцах измены, и рушится семейная связь между родителями и детьми. Либо это случай, как со мною, когда сын восстает на отца. Либо как с королем. Это другой пример. Тут отец идет против родного детища. Наше лучшее время миновало. Ожесточение, предательство, гибельные беспорядки будут сопровождать нас до могилы. Изобличи этого мерзавца, Эдмонд. Ты об этом не пожалеешь. Постарайся, пожалуйста. — Или вот еще пример. Благородный Кент изгнан. За что? Только за то, что он честен. Удивительно! (Уходит.)

Вот так всегда. Как это глупо! Когда мы сами портим и коверкаем себе жизнь, обожравшись благополучием, мы приписываем наши несчастья солнцу, луне и звездам. Можно, правда, подумать, будто мы дураки по произволению небес, мошенники, воры и предатели — вследствие атмосферического воздействия, пьяницы, лгуны и развратники — под непреодолимым давлением планет. В оправдание всего плохого у нас имеются сверхъестественные объяснения. Великолепная увертка человеческой распущенности — всякую вину свою сваливать на звезды! Отец проказничал с матерью под созвездием Дракона. Я родился на свет под знаком Большой Медведицы. Отсюда следует, что я должен быть груб и развратен. Какой вздор! Я то, что я есть, и был бы тем же самым, если бы самая целомудренная звезда мерцала над моей колыбелью… Вот идет Эдгар. Он является как нельзя более вовремя, подобно развязке в старинной комедии. Напущу на себя грусть вроде полоумного Тома из Бедлама.4

Входит Эдгар.

О, эти затмения — предвестия будущих раздоров! Фа, соль, ля, ми…

Ну как, брат Эдмонд? Ты занят серьезными размышлениями?

Я задумался, брат, над событиями, которые, как я читал, должны произойти вслед за недавними затмениями.

Вот ты чем занимаешься!

Уверяю тебя, предсказания, о которых я прочел, к несчастью, сбываются. Извращаются отношения между детьми и родителями, наступает мор, дороговизна, всеобщая вражда. Государство раздирают междоусобицы, народ угрожает королю и знати, возникает подозрительность, друзья отправляются в изгнание, армия разваливается, супруги изменяют друг другу, и прочая и прочая.

С каких пор записался ты в астрономы?

Оставим это. Лучше скажи мне, когда ты виделся с отцом в последний раз?

Вчера вечером.

Ты говорил с ним?

Да, два часа подряд.

Вы расстались по-хорошему? Ты не заметил в нем какого-нибудь неудовольствия, когда он говорил и смотрел на тебя?

Ни малейшего.

Припомни хорошенько, чем ты мог задеть его, и, ради всего святого, не попадайся ему на глаза некоторое время, пока он не успокоится. Сейчас он клянет тебя на чем свет стоит и готов разорвать тебя на части от гнева.

Какой-нибудь мерзавец оклеветал меня.

Я тоже боюсь этого. Прошу тебя, соблюдай осторожность, пока его ярость не уляжется. И знаешь что: я дам тебе убежище в своей комнате, откуда ты сможешь удобно подслушать, что скажет отец. Ступай туда. Вот тебе ключ. Если вздумаешь отлучиться на улицу, бери оружие.

Оружие?

Слушай, брат, это для твоей пользы. Честное слово, у него недоброе на уме против тебя. То, что я рассказал тебе, — ничто по сравнению с действительностью. Прошу тебя, уходи, пожалуйста.

Но ты скоро дашь мне знать о себе?

Я посвящу всего себя этому делу.

Эдгар уходит.

Отец поверил, и поверил брат.

Так честен он, что выше подозрений.

Их простодушием легко играть.

Я вижу ясно, как их обморочить.

Не взял рожденьем, так свое возьму

Благодаря врожденному уму.

(Уходит.)

СЦЕНА 3

Комната во дворце герцога Альбанского.

Входят Гонерилья и Освальд.

Правда ли, что отец прибил моего придворного за то, что тот выругал его шута?

Да, миледи.

Все время огорченья! Что ни час —

Другая новость. В доме нет покоя.

Я больше не могу. Его двору

Позволено буянить как угодно,

А нам за мелочь всякую упрек.

Когда они воротятся с охоты,

Я не хочу с ним говорить. Скажи:

Я нездорова. Да не расстилайся

Так перед ним. Последствия беру

Все на себя.

Звуки рога за сценой.

Вы слышите, он едет.

Поменьше церемоний. Передай

Всем в доме это. Я хочу, чтоб дело

Дошло до взрыва. Плохо у меня —

Пускай к сестре переезжает. Знаю,

Что у нее на это сходный взгляд.

Она не даст командовать упрямцу.

Сам отдал власть, а хочет управлять

По-прежнему! Нет, старики — как дети,

И требуется строгости урок,

Когда добро и ласка им не впрок.

Запомни это.

Слушаюсь, миледи.

И попрохладнее с его людьми.

Без всякого стесненья. Подчиненным

Скажи, что я хочу найти предлог

Для объяснений. Это надоело.

Сейчас я напишу письмо сестре,

Чтоб нам быть заодно. Готовь обедать.

(Уходит.)

СЦЕНА 4

Зал там же.

Входит Кент, переодетый.

Я должен перенять чужую речь

И буду до конца неузнаваем.

Так надо для намерений моих,

Из-за которых изменил я внешность.

Ну, Кент, слугой к хозяину наймись,

Прогнавшему тебя под страхом смерти,

И этим господину докажи,

Как велика твоя неутомимость.

Звуки рога за сценой. Входят Лир, рыцари, слуги.

Не заставляйте меня ждать ни минуты. Подавайте обедать.

Один из служителей уходит.

Что тебе? Ты кто такой?

Человек.

Чем ты занимаешься? Что тебе от нас надо?

Вот мой род занятий: быть самим собой. Верно служить тому, кто мне доверится. Любить того, кто честен. Знаться с тем, кто рассудителен и мало говорит. Считаться с общим мнением. Драться, когда нет другого выхода, и не есть рыбы.

А сам ты кто?

Подлинно честный малый, бедный, как король.

Если ты так же беден в ряду подданных, как он среди королей, то ты действительно беден. Чего же ты хочешь?

Служить.

Кому ты хочешь служить?

Вам.

Разве ты меня знаешь, приятель?

Нет, сэр. Но в лице у вас есть что-то такое, что покоряет.

Что же это такое?

Властность.

А к какому делу ты годен?

Я умею хорошо хранить тайны, ездить верхом, бегать, рассказывать с грехом пополам затейливые истории и точно исполняю поручения, когда они несложны. Все это может сделать всякий. Но усердие мое беспримерно.

Сколько тебе лет?

Я не так молод, чтобы полюбить женщину за ее пение, и не так стар, чтобы сходить по ней с ума без всякой причины. Сорок восемь лет жизни за спиной у меня.

Хорошо. Прислуживай мне. Если ты не разонравишься мне после обеда, я не расстанусь с тобой. — Обедать, обедать! Где мой шут? — Эй, ты, послушай, сходи за моим дураком.

Один из служителей уходит. Входит Освальд.

Эй, ты, малый, где моя дочь?

С вашего разрешения…

(Уходит.)

Что он сказал? Кликни этого негодяя обратно.

Один из рыцарей уходит.

Ну так где же мой шут? А? Похоже, будто все заснули.

Рыцарь возвращается.

Ну как? Где это животное?

Он говорит, милорд, что вашей дочери нездоровится.

А почему этот невежа не вернулся, когда я его звал?

Сэр, он мне заявил напрямик, что не желает возвращаться.

Он не желает?

Милорд, я не знаю, отчего это, но, насколько я понимаю, с вашим величеством стали здесь обращаться без должной почтительности. Эта небрежность заметна у герцога, у вашей дочери и даже у прислуги.

Ага! Вот как ты думаешь?

Простите, государь, если я ошибаюсь, но я не смею молчать при мысли, что с вами не церемонятся.

Нет, нет, ты назвал то, что мне самому бросалось в глаза. С некоторого времени я тоже наблюдаю признаки легкой невнимательности, но приписал это скорее своей мнительности, чем их желанию оскорбить меня. Присмотрюсь к этому получше. Однако где же мой дурак? Я второй день не вижу его.

С отъезда молодой госпожи во Францию королевский шут все время хандрит.

Ни слова больше! Я сам это заметил… Эй ты, ступай-ка скажи моей дочери, что я желаю с ней поговорить.

Один из служителей уходит.

Позовите сюда моего шута.

Другой служитель уходит.

Возвращается Освальд.

А, это вы, сударь? Подите-ка, сударь, сюда. Кто я, сударь, по-вашему?

Вы — отец герцогини.

«Отец герцогини»? Вот как, подлец герцога? Ах, сукин сын! Ах, мерзавец!

Неправда! Я ни то, ни другое, милорд. Прощу прощения.

Не сметь смотреть на меня так дерзко! Нахал! (Бьет его.)

Я не позволю бить себя, милорд!

А подбить тебя ногой, как мяч, можно? (Сбивает его с ног.)

Спасибо, дружище! Мне нравится твоя служба. Я буду жаловать тебя.

Эй, ты, вставай и пошел вон! Вперед будешь поучтивее. Пошел, пошел! Если ты хочешь еще раз вымерять пол собою — пожалуйста. А не то убирайся. Ну ступай, ступай! Понял? (Выталкивает Освальда.)

Ну, мой работничек, благодарю тебя. Вот тебе за труды. (Дает Кенту денег).

Входит шут.

Я тоже найму его. Вот тебе моя шапка, носи ее. (Протягивает Кенту свой дурацкий колпак.)

А, здравствуй, мой хороший! Как поживаешь?

Взял бы ты лучше мой колпак, приятель.

Зачем он мне?

Затем, что ты валяешь дурака, если заступаешься за опального. Нет, правда, держи, брат, нос по ветру, а то простудишься. Бери мой колпак. Видишь, этот чудак прогнал двух своих дочерей, а третью благословил против своей воли. Служить ему можно только в дурацком колпаке. — Ну как, дяденька? Жаль, нет у меня двух колпаков и двух дочерей!

Для чего, дружок?

Состояние я отдал бы дочерям, а колпаки оставил бы себе. Вот один у меня, а другой выпроси себе у дочек.

Берегись, каналья! Видишь плетку?

Правду всегда гонят из дому, как сторожевую собаку, а лесть лежит в комнате и воняет, как левретка.

Камень в мой огород.

Хочешь, куманек, выучить изречение?

Ладно.

Слушай, дяденька:

Наживайся тайком,

Не мели языком,

Меньше бегай пешком,

Больше езди верхом,

Не нуждайся ни в ком,

Не водись с игроком,

Не гуляй, не кути,

А сиди взаперти:

Двадцать на двадцати

Сможешь приобрести.

Это вздор, дурак!

Бесполезный, как слова адвоката, не получившего за свою речь платы. А скажи, дяденька, можно из ничего извлечь какую-нибудь пользу?

Нет, голубчик, из ничего ничего и не получается.

(Кенту)

Пожалуйста, скажи ему, что столько же получит он со своих владений. Если я ему это скажу, он мне ответит: «дурак».

Злой дурак!

А ты знаешь, куманек, какая разница между злым дураком и добрым дураком?

Нет, братец. Научи меня.

Кто дал тебе совет

Отдать свой край другим,

Тот от меня, сосед,

Умом неотличим.

Я злой дурак — и в знак

Того ношу колпак,

А глупость добряка

Видна без колпака.

Ты зовешь меня дураком, голубчик?

Остальные титулы ты роздал. А это — природный.

Это совсем не так глупо, милорд.

Нет, быть совсем глупым мне не позволили бы из зависти. Если бы я взял монополию на глупость,5 лорды и вельможи пожелали бы вступить в пай со мной, да и знатные дамы тоже захотели бы урвать кусочек. — Дай мне яйцо, дяденька, а я дам тебе за то два венчика.

Какие это такие два венчика?

А вот какие. Яйцо я разрежу пополам, содержимое съем, а из половинок скорлупы выйдут два венчика. Когда ты расколол свой венец надвое и отдал обе половинки, ты взвалил осла себе на спину, чтобы перенести его через грязь. Видно, мало мозгу было под твоим золотым венцом, что ты его отдал. Если я рассуждаю, как дурак, надо высечь того, кто это скажет.

(Поет.)

Приходит дуракам капут,

Не спрос на них сегодня.

Разумные себя ведут

Безумных сумасбродней.

Давно ли это ты, брат, так распелся?

С тех пор, как ты из своих дочерей сделал матерей для себя, дал им в руки розги и стал спускать с себя штаны.

(Поет.)

Они от радости завыли,

А я — от срамоты,

Что государь мой — простофиля

И поступил в шуты. Найми мне, дяденька, учителя. Я хочу научиться врать.

Если ты будешь врать, я тебя выпорю.

Как странно, что между тобой и дочерьми нет ничего общего. Они грозятся отхлестать меня за правду, ты — за ложь, а иногда меня бьют за то, что я отмалчиваюсь. Лучше быть чем угодно, только не шутом. И, однако, я бы не хотел быть тобою, дяденька. Ты обкорнал свой ум с обеих сторон и ничего не оставил в середке. Вот один из обрезков.

Входит Гонерилья.

А, доченька! К чему эта хмурость? Последние дни ты все время дуешься.

Ты был довольно славным малым во время оно, когда тебя не занимало, хмурится она или нет. А теперь ты нуль без цифры. Я и то сейчас больше тебя. Я хоть шут, на худой конец, а ты совершенное ничто. (Гонерилье.) Молчу, молчу! Вижу, взглядом повелеваете вы мне молчать, хотя и не сказали ни слова. (Указывая на Лира.)

Прожил жизнь, а глуп как пень:

Корки нет про черный день.

Вот вылущенный гороховый стручок!

Не только этот ваш развязный шут,

Вся ваша невоспитанная дворня

Бранит и осуждает все кругом

И ежечасно предается буйству.

Я думала, услышав мой упрек,

Вы прекратите это, но узнала,

Что сами вы на деле и словах

Потворствуете этим безобразьям.

Не гневайтесь, но если это так,

Мне, видимо, теперь самой придется

Принять крутые меры. Я прошу

Не обижаться. Если б не забота

О благе государства, верьте мне,

Я б постыдилась вмешиваться в это.

А ты как думал, дяденька?

Кукушка воробью пробила темя

За то, что он кормил ее все время.

Потухла свечка, вот мы и в потемках.

Моя ль ты дочь?

Прислушайтесь, отец,

К моим предупрежденьям, призовите

Весь ум, когда-то отличавший вас,

И бросьте ваши новые замашки,

Которые совсем вам не к лицу.

Надо быть ослом, чтобы не понять, что тут все шиворот-навыворот: яйца курицу учат. Просто загляденье!

Скажите, кто я? Видно, я не Лир?

Не тот у Лира взгляд, не та походка.

Он, видно, погружен в глубокий сон?

Он грезит? Наяву так не бывает.

Скажите, кто я? Кто мне объяснит?

Тень Лира.

Я действительно хочу знать, кто я. Потому что мое королевское достоинство и некоторые другие признаки наводят меня на ложную мысль, будто у меня есть дочери…

…которые хотят сделать из тебя послушного отца.

Как ваше имя, госпожа моя?

В вопросе вашем столько же притворства,

Как в прочих ваших выходках. Прошу

Понять меня как следует. Вы стары,

Почтенны. Вы должны быть образцом.

Тут с вами сотня рыцарей и сквайров,

Бедовый и отчаянный народ,

Благодаря которым этот замок

Похож на балаган или кабак.

Распорядитесь прекратить бесчинства,

Как должен стыд самим вам подсказать.

Вас просит та, кому не подобает

Просить и было б легче приказать.

Извольте распустить часть вашей свиты.

Оставьте малое число людей,

Которые не будут забываться

И буйствовать.

Провал возьми вас всех!

Седлать коней! Собрать в дорогу свиту!

Бездушный выродок! Я впредь тебе

Не буду докучать своей особой!

Еще есть дочь у нас!

Вы бьете слуг моих. Ваш пьяный сброд

Кричит на старших, как на подчиненных.

Входит герцог Альбанский.

Плох тот, кто поздно кается.

(Герцогу Альбанскому.)

Вы, сэр,

С ней тоже заодно? — Коней седлайте! —

Неблагодарность с сердцем из кремня,

Когда вселишься ты в дитя родное,

Морских чудовищ ты тогда страшней!

Сэр, не волнуйтесь.

(Гонерилье)

Ненасытный коршун,

Ты лжешь! Телохранители мои —

Испытанный народ высоких качеств.

Они прекрасно знают, в чем их долг,

И сами дорожат своею честью.

Корделии оплошность! Отчего

Я так преувеличил этот промах,

Что вырвал из души своей любовь

И грудь взамен наполнил ядом желчи?

Как был я слеп! О Лир, теперь стучись

В ту дверь, откуда выпустил ты разум

И глупость залучил.

(Бьет себя по голове.)

В путь, господа!

Милорд, в чем суть? Я ничего не знаю

И неповинен.

Верю вам, милорд. —

Услышь меня, услышь меня, природа,

И если создавала эту тварь

Для чадородья, отмени решенье!

Срази ее бесплодьем! Иссуши

В ней навсегда способность к материнству!

Пускай ее испорченная плоть

Не принесет на радость ей ребенка.

А если ей судьба иметь дитя,

Пусть будет этот плод ей вечной мукой,

Избороздит морщинами ей лоб

И щеки в юности разъест слезами.

В ничто и в безнадежность обрати

Все, что на детище она потратит, —

Ее тревоги, страхи и труды,

Чтобы она могла понять, насколько

Больней, чем быть укушенным змеей,

Иметь неблагодарного ребенка!

Прочь, прочь отсюда!

(Уходит.)

Ради всех богов,

На что он в гневе?

Толковать не стоит.

Впадает в детство. Пусть себе шумит.

Лир возвращается.

Куда девалась половина свиты?

Их было сто, а стало пятьдесят.

На что вы сердитесь?

Сейчас отвечу.

(Гонерилье.)

О жизнь и смерть! Стыжусь, что я забыл

Из-за тебя о том, что я мужчина,

Что эти слезы вызваны тобой,

Нисколько их не стоящей. — Исчахни

И сгинь от порчи! Пропади от язв

Отцовского проклятья. — О, не плачьте

Вы, старческие глупые глаза,

А то я вырву вас и брошу наземь

Вослед слезам, текущим в три ручья.

Вот до чего дошло! Ну, будь что будет.

Еще другая дочь есть у меня.

Она добра. Я на нее надеюсь.

Я расскажу ей про тебя. Она

Ногтями исцарапает, волчица,

Лицо тебе! Не думай, я верну

Себе всю мощь, которой я лишился,

Как ты вообразила. Я верну!

Лир, Кент и свита уходят.

Ты это слышал?

Слышал, Гонерилья.

Но быть пристрастным из любви к тебе…

Довольно! Позовите мне Освальда. —

А ты — скорее плут, чем шут, — живей

Ступай за господином.

Дядюшка Лир, дядюшка Лир, погоди, захвати шута с собою!

С лисой из капкана

И дочкой поганой

Кончай, не смущаясь.

Да, жаль, не достану

Петли и аркана

И сам убираюсь.

(Уходит.)

Придумал ловко, нечего сказать:

Сто рыцарей! Сто рыцарей, готовых

Фантазии любые старика

В любое время поддержать оружьем!

А нам все эти буйства, шум и гам

Всегда терпеть с опасностью для жизни

Но где Освальд?

Мне кажется, твой страх

Преувеличен.

Лучше опасаться

Без меры, чем без меры доверять.

От бед спасает только осторожность.

Я знаю слишком хорошо отца

И о его словах пишу Регане.

А если после моего письма

Она ему оставит эту сотню

Вразрез со мной…

Возвращается Освальд.

Ах, Освальд, это ты?

Готово ли письмо к сестре?

Готово.

Возьми с собой немедленно людей —

И на коней. К письму прибавишь устно

Про наши страхи. Присовокупи

И личные свои соображенья

Спеши и возвращайся поскорей.

Освальд уходит.

А ваша бесхарактерная кротость —

Будь сказано вам, герцог, не во гнев —

Скорее непростительная глупость,

Чем признак настоящей доброты.

Зато вы бьете в цель неутомимо.

Смотрите лишь, не попадите мимо.

Однако…

Будущее нам покажет.

СЦЕНА 5

Двор в замке герцога Альбанского.

Входят Лир, Кент и шут.

Отправляйся в Глостер с этим письмом. Не прибавляй дочери ничего от себя, а только отвечай на вопросы, которые она задаст тебе, прочтя письмо. Если ты не поторопишься, я приеду туда раньше тебя.

Я глаз не сомкну, милорд, пока не передам вашего письма. (Уходит.)

Если бы мозги у человека были в пятках, не грозили бы его уму мозоли?

Грозили бы.

В таком случае поздравляю тебя. Твоим мозгам никогда не придется ходить в туфлях.

Ха-ха-ха!

Увидишь, как милостиво примет тебя другая дочь. Хотя одна похожа на другую, как лесное яблоко на садовое, позволь мне знать то, что я знаю.

Что же ты знаешь, дружок?

Что на вкус они обе окажутся такими же кислыми, как два лесных яблока. Можешь ли ты сказать, почему нос на лице у человека посредине?

Нет.

Чтобы иметь по обе стороны от себя по глазу. Чего не разнюхает нос, то глаза досмотрят.

Я был так несправедлив к ней…

А можешь ли ты сказать, как устрица делает свою раковину?

Нет.

Я тоже не могу. А зачем улитке домик, я знаю.

Зачем?

Чтобы было куда всовывать голову, а не подставлять ее под удары дочерям вместе с незащищенными рожками.

Надо переделать свою природу. — Такого доброго отца! — Готовы лошади?

Твои ослы пошли за ними. Любопытная причина, по которой в семизвездье семь звезд, а не больше.

Потому что их не восемь?

Совершенно верно. Из тебя вышел бы хороший шут.

Вернуть все силою! — Неблагодарное чудовище!

Если бы ты был моим шутом, дяденька, я бы всегда колотил тебя за то, что ты состарился раньше времени.

Как это?

Тебе нельзя было стариться, пока не поумнеешь.

Не дайте мне сойти с ума, о боги!

Пошлите сил, чтоб не сойти с ума!

Входит придворный.

Готовы лошади?

Милорд, готовы.

Идемте.

В том мало смеху,6 что уходит шут.

Вас тоже в жизни перемены ждут.

Уходят.

АКТ II

Двор в замке графа Глостера.

Входят с разных сторон Эдмонд и Куран.

Здравствуй, Куран.

Здравствуйте, сэр. Только что я был у вашего отца с извещением, что герцог Корнуэльский и герцогиня Регана предполагают пожаловать к нему сегодня вечером.

С какой целью?

Не знаю, право. Слышали новости? То, о чем шепчутся кругом. Потому что вслух этого еще не произносят.

Нет, не слыхал. Расскажи, пожалуйста.

Говорят, что, по-видимому, будет война между герцогами Корнуэльским и Альбанским. Неужели не слыхали?

Ни слова.

Со временем услышите. Прощайте, сэр. (Уходит.)

Здесь будет герцог? Хорошо. Тем лучше.

Мне это очень наруку. Отец

Велел найти и взять под стражу брата.

Еще одно мне дело предстоит:

Потребуется скорость и решимость…

Брат, на два слова! Слышишь, брат! Спустись.

Входит Эдгар.

Брат, за тобой отец следит. Спасайся.

Он выведал, где прячу я тебя.

Беги, воспользовавшись мраком ночи.

Скажи, ты ничего не говорил

Плохого о Корнуэле? Он к нам едет

С Реганой на ночь глядя, второпях.

Ты не проговорился ли о ссоре

Еще с Альбанским герцогом? Припомни.

Нет, никогда. Я помню хорошо.

Сюда отец идет. Прости. Притворно

Я меч свой обнажу против тебя.