Остерегись: судьба грозит бедой!
      Король Иоанн
      Не больше, чем тебе. - К оружью, в бой!
      Уходят.
      СЦЕНА 2
      Равнина близ Анжера.
      Шум битвы, стычки. Входит Бастард с головой эрцгерцога
      Австрийского.
      Бастард
      День здорово горяч, ей-богу! С неба
      Нам бедствия воздушный демон шлет.
      Здесь голову эрцгерцога положим
      И отдохнем, Филипп.
      Входят король Иоанн, Артур и Хьюберт.
      Король Иоанн
      За мальчиком присмотришь, Хьюберт. Ты же,
      Филипп, скорей - на помощь: мать в палатке
      Окружена врагами.
      Бастард
      Государь,
      Я королеву выручил, не бойтесь,
      Но медлить незачем: еще усилье
      И славно мы закончим ратный труд.
      Уходят.
      СЦЕНА 3
      Там же.
      Шум битвы, стычки, отбой. Входят король Иоанн, Элеонора,
      Артур, Бастард, Хьюберт и свита.
      Король Иоанн
      Пусть будет так.
      (Элеоноре.)
      Вы, матушка, останьтесь
      С отрядом сильным здесь.
      (Артуру.)
      Ты не грусти,
      Племянник: бабушке своей ты дорог,
      А дядя заменить готов отца.
      Артур
      Ах, мать моя теперь умрет от горя!
      Король Иоанн
      (Бастарду)
      А ты, племянник, в Англию спеши
      И до приезда нашего мошны
      Скупых аббатов растряси, свободу
      Дай пленным ангелам: пускай война
      Подкормится мясцом и салом мира.
      Тебе вручаю власть - так действуй смело.
      Бастард
      Свечам, колоколам, церковным книгам
      Не задержать меня, когда иду
      За звонким золотом и серебром.
      Прощайте, государь. Целую руку
      Вам, бабушка, и помолюсь за вас,
      Когда случится приступ благочестья.
      Элеонора
      Прощай, мой милый внук.
      Король Иоанн
      Прощай, племянник.
      Бастард уходит.
      Элеонора
      (Артуру)
      Пойдем со мною, внучек.
      (Отводит Артура в сторону.)
      Король Иоанн
      Друг мой Хьюберт,
      Послушай: много сделал ты для нас.
      В жилище плоти этой есть душа;
      Она - должник твой и готова щедро
      С тобою расплатиться за любовь.
      Мой Хьюберт, предан ты по доброй воле,
      И я тебе всем сердцем благодарен.
      Дай руку мне. Хотел я кое-что
      Тебе сказать, да надо бы получше
      Мелодию для этой песни выбрать.
      Клянусь, неловко даже говорить,
      Что я к тебе так горячо привязан.
      Хьюберт
      Безмерно, государь, я вам обязан.
      Король Иоанн
      Для этого еще причины нет,
      Но будет, друг. Как время ни ползет,
      Настанет час - и расплачусь я щедро.
      Хотел тебе сказать я... но потом.
      Сияет солнце в небе, пышный день
      От преизбытка радостей земных
      Так суетен и безрассудно весел,
      Мои слова не для него. Но если б
      Железным языком из пасти медной
      Тревожил колокол полночный сон;
      Но если б мы на кладбище стояли
      И гнулся ты под бременем скорбей;
      Но если бы угрюмый дух унынья
      В тебе сгущал, отяжеляя, кровь
      (Что слишком уж легко струится в жилах,
      Дурацкий смех в глазах людей рождая,
      Пустой ухмылкой искажая лица,
      А нынче это все противно мне),
      Но если б мог без глаз меня ты видеть
      И слышать без ушей, и отвечать
      Без языка, одним порывом чувства.
      Без глаз, ушей, без тяжких звуков речи,
      Тогда, хоть день уставился на нас
      Наседкой, бодрствующей над птенцами,
      Я помыслы свои тебе излил бы...
      Но не хочу! А все ж люблю тебя,
      Того же ожидая для себя.
      Хьюберт
      Так велика моя любовь, что я
      Для вас любое выполню, хотя бы
      Мне смерть грозила.
      Король Иоанн
      Разве я не знаю?
      Мой Хьюберт, друг мой Хьюберт! Погляди
      На мальчика. Хочу тебе признаться:
      Он на моем пути - змея лихая.
      Куда б я ни подался, всюду он.
      Меня ты понял, страж его?
      Хьюберт
      Стеречь
      Я стану так, что королю помехой
      Не будет он.
      Король Иоанн
      Смерть.
      Хьюберт
      Государь!
      Король Иоанн
      Могила.
      Хьюберт
      Так он умрет!
      Король Иоанн
      Довольно. Спала тяжесть
      С моей души. Люблю тебя, мой друг!
      Сейчас я о награде умолчу,
      Но помни... - Государыня, прощайте;
      И ждите подкреплений, не страшась.
      Элеонора
      Благослови тебя господь!
      Король Иоанн
      Племянник,
      Ты - с нами в Англию. Слугою верным
      К тебе приставлен Хьюберт. Ну, в Кале!
      Уходят.
      СЦЕНА 4
      Там же. Палатка французского короля.
      Входят король Филипп, Людовик, Пандольф и свита.
      Король Филипп
      Так ураган, ревущий в бурном море,
      Повсюду разгоняет корабли,
      Суда одной эскадры разделяя.
      Пандольф
      Все сладится: мужайтесь, государь!
      Король Филипп
      Что сладится? Ведь хуже быть не может.
      Мы не разбиты? И не взят Анжер?
      И не в плену Артур? И многих верных
      Не потеряли мы? И не ушел
      К себе домой кровавый англичанин,
      Французские преграды сокрушив?
      Людовик
      Он закрепить сумел свои успехи:
      Такой расчет в стремительности действий,
      Такой порядок в яростном напоре
      Не виданы доселе: кто читал,
      Кто слышал о делах, подобных этим?
      Король Филипп
      Хвалы ему мне было б легче слушать,
      Когда б столь тяжким не был наш позор.
      Входит Констанция.
      Кто к нам идет? Та, чья душа - могила,
      А горестная плоть - тюрьма, в которой
      Томится дух, от жизни отвратясь.
      Пойдемте, госпожа моя, отсюда.
      Констанция
      Вот он, тобою заключенный мир!
      Король Филипп
      Спокойствие, Констанция! Терпенье!
      Констанция
      Нет, не нужны мне помощь и советы;
      Единственная помощь и совет
      Смерть, смерть! Люблю и призываю смерть.
      Благоуханный смрад! Блаженный тлен!
      Встань, поднимись от ложа вечной ночи,
      Ты, враг, ты горький ужас для счастливых!
      Лобзать я буду мерзостные кости,
      В провал глазниц вложу свои глаза,
      Червями пальцы обовью и в рот,
      Чтоб не дышал, набью земли могильной,
      И стану трупом страшным, как и ты.
      Приди! Оскал твой для меня - улыбка.
      Несчастная возьмет тебя в мужья,
      В любовники. Приди!
      Король Филипп
      О, успокойтесь,
      Страдалица прекрасная!
      Констанция
      Нет, нет!
      Пока дыханье есть, не смолкнет голос.
      О, если б мой язык вещал, как гром,
      Я потрясла бы мир призывом скорбным.
      Я грозный разбудила бы скелет,
      Что не внимает слабым женским воплям,
      Не отвечает на обычный зов.
      Пандольф
      Не горе, а безумье - ваши речи.
      Констанция
      Твои же - клевета, и это грех.
      Я не безумна. Волосы я рву
      Они мои. Констанцией зовусь,
      Была женою Готфрида. А сын мой
      Артур, и он погиб. Я не безумна,
      Но разума хотела бы лишиться,
      Чтоб ни себя, ни горя своего
      Не сознавать! Придумай, кардинал,
      Такое мудрое увещеванье,
      Чтоб я сошла с ума - и сразу будешь
      К святым причтен; не то рассудок мой,
      Пронзенный горем, скоро мне внушит,
      Что удавиться, горло перерезать
      Вернейший путь избавиться от мук.
      Будь я безумной, я б забыла сына
      И утешалась бы тряпичной куклой.
      Но разум жив, и жгуче, слишком жгуче
      Терзает душу каждая из бед.
      Король Филипп
      О, заплетите косы! Как любовно
      Друг к другу льнут волос чудесных нити!
      Чуть на одну блестящая слеза
      Падет случайно - тысячи других
      К ней устремятся, разделяя горе,
      Как нежные и верные друзья,
      Что не хотят в несчастье разлучаться.
      Констанция
      Молю, пустите в Англию меня!
      Король Филипп
      Прошу вас косы заплести.
      Констанция
      Извольте,
      Но для чего? Я распустила их,
      Крича: "О если б сына моего
      Могли из плена вырвать руки эти
      Так, как свободу дали волосам!"
      Но вольность их во мне рождает зависть,
      И вольных заключу опять в оковы,
      Затем, что бедный мальчик мой в плену.
      Отец наш кардинал, вы говорили,
      Что с близкими мы свидимся в раю:
      Раз так, я сына своего увижу!
      От Каина, от первого младенца,
      До самого последнего, вчера
      Рожденного на свет, земля не знала
      Прелестней существа! Но червь тоски
      Пожрет нераспустившуюся почку
      И сгонит красоту с его лица,
      И станет бледным он, как тень, худым,
      Как лихорадящий, и так умрет,
      И в небесах его я не узнаю,
      И, значит, никогда уж, никогда
      Не видеть мне прекрасного Артура!
      Пандольф
      Великий грех - отчаянье такое.
      Констанция
      Слова того, кто сына не имел.
      Король Филипп
      Вам горе ваше дорого, как сын.
      Констанция
      Оно сейчас мне сына заменило,
      Лежит в его постели и со мною
      Повсюду ходит, говорит, как он,
      И, нежные черты его приняв,
      Одежд его заполнив пустоту,
      Напоминает милый сердцу облик.
      Я полюбила горе - и права.
      Прощайте, я б утешила вас лучше,
      Когда бы вы познали ту же долю.
      Не стану убирать своих волос
      В душе и помыслах одно смятенье.
      О боже! Мой Артур, мой сын, мой мальчик!
      Ты жизнь и радость, ты мне - все на свете!
      Ты - утешенье горестной вдовы!
      (Уходит.)
      Король Филипп
      Пойду за ней: беды бы не случилось.
      (Уходит.)
      Людовик
      Мне радости не ведать на земле.
      Несносна жизнь, как выслушанный дважды,
      В унылый сон вгоняющий рассказ.
      Стыдом и горечью отравлен мир;
      Исчезла сладость - есть лишь стыд и горечь.
      Пандольф
      Когда нам исцеленье предстоит
      От тяжкого недуга, в самый миг
      Выздоровленья он всего сильнее.
      Зло обреченное больней язвит.
      Вы проиграли день? А что еще?
      Людовик
      Всю славу, счастье, радость дней грядущих.
      Пандольф
      Вы проиграли б, одержав победу.
      Нет, нет: чем ласковей Фортуна к людям.
      Тем больше бедствий взор ее сулит.
      Не странно ли - как много потерял
      Король Иоанн в самой своей победе!
      Огорчены вы, что Артур в плену?
      Людовик
      Не меньше, чем король Иоанн ликует.
      Пандольф
      Как ум твой юн, - совсем, как кровь твоя!
      Но слушай, - я пророчески вещаю.
      Ведь даже звук вот этих слов моих
      Пылинку каждую, песчинку - все
      Сметет с пути, которым ты пойдешь
      К английскому престолу. Ты подумай:
      Артур в плену у дяди. Но пока
      В крови у мальчика играет жизнь,
      Преступник ни на час, ни на минуту,
      Нет - ни на миг не обретет покоя.
      Захваченные дерзостью бразды
      Не удержать иначе, как насильем.
      Ведь для того, кто стал на скользкий путь,
      Опоры слишком гнусной не бывает
      Чтоб выстоял Иоанн, падет Артур.
      Пусть будет так, раз это неизбежно.
      Людовик
      Что мне за польза, если он умрет?
      Пандольф
      От имени своей супруги Бланки
      Предъявишь ты права на то, что было
      Законным достоянием Артура.
      Людовик
      Чтоб жизнь и все утратить, как Артур?
      Пандольф
      Как в старом мире зелен ты и юн!
      Все козни Иоанна, ход событий
      Тебе в подмогу. Тот, кто кровь прольет,
      Ища спасенья, в ней же захлебнется.
      Его деянье злое охладит
      Сердца народа, рвенье заморозит.
      Малейшая представится возможность
      И встанут все, чтоб свергнуть власть ею.
      В явлениях природных на земле
      И в небе, - непогода ли случится,
      Внезапный ветер, или что еще,
      Разумную причину отвергая,
      Увидят чудо, знаменье, предвестье,
      Зловещий метеор, глагол небес,
      Что королю грозят господней карой.
      Людовик
      Возможно, он Артура не убьет:
      Достаточно окажется темницы.
      Пандольф
      Хотя б Артур был жив, когда Иоанн
      О приближении твоем узнает,
      Он в тот же час умрет; сердца людей
      Охватит возмущенье; все, ликуя,
      Благословят любую перемену
      И вырвут поводы для мятежа
      Из пальцев окровавленных Иоанна.
      Я так и вижу грозный этот взрыв:
      Ничто тебе так славно не поможет!
      Сейчас в земле английской Фоконбридж,
      Бастард безбожный, нагло грабит церковь.
      Была б там дюжина солдат французских
      Как дудка птицелова, приманили б
      Они десятки тысяч англичан;
      Они бы выросли, как снежный ком,
      Что вмиг становится горою снега.
      О мой дофин, скорее к королю!
      Представить трудно, что извлечь мы сможем
      Из недовольства душ, обиды полных.
      На Англию! Король согласье даст.
      Людовик
      К большим делам ведет благой совет,
      На ваше "да" король не скажет "нет".
      Уходят.
      АКТ IV
      СЦЕНА 1
      Комната в замке.
      Входят Хьюберт и два палача.
      Хьюберт
      Прут раскалите докрасна и стойте
      Там, за коврами. Как ногою топну
      Скорей сюда: хватайте мальчугана,
      Которого увидите со мной,
      И привяжите к стулу. Прочь - и ждите!
      Первый палач
      Надеюсь, есть распоряженье свыше?
      Хьюберт
      Вопрос пустой! Не бойся, будь готов.
      Палачи уходят.
      Поди сюда, малец, поговорим.
      Входит Артур.
      Артур
      День добрый, Хьюберт.
      Хьюберт
      Маленькому принцу
      Привет.
      Артур
      Да, маленькому, - меньше нет;
      Но он по праву мог бы стать большим.
      Ты что грустишь?
      Хьюберт
      Да, веселей бывал я.
      Артур
      О господи, а я-то ведь считал,
      Что только мне пристало быть печальным.
      Во Франции у молодых дворян
      Я помню - как-то прихоть появилась
      Ходить угрюмыми, как ночь. Клянусь,
      Будь я на воле даже пастухом,
      Я был бы весел целый день. И здесь
      Я не грустил бы, если б новых козней
      Не ожидал от дяди моего.
      Его боюсь я, он меня боится.
      Моя ль вина, что Готфридом рожден я?
      При чем тут я? О, если б был ты, Хьюберт,
      Моим отцом! Меня бы ты любил.
      Хьюберт
      (в сторону)
      Молчать я должен. Болтовня ребячья
      Во мне пробудит дремлющую жалость;
      Пора кончать.
      Артур
      А ты не болен, Хьюберт?
      Ты что-то бледен. Я бы и хотел,
      Чтоб ты немного прихворнул, и мог я
      С тобой пробыть всю ночь. Наверно, крепче
      Тебя я полюбил, чем ты меня.
      Хьюберт
      (в сторону)
      Его слова мне в сердце проникают.
      (Протягивает ему бумагу.)
      Прочти, Артур.
      (В сторону.)
      Дурацкой влагой глаз
      Выносится наружу боль души.
      Скорей кончать, не то совсем по-бабьи
      Моя решимость изойдет слезами.
      (Громко.)
      Не разбираешь? Плохо написали?
      Артур
      Для дела злого - слишком хорошо.
      Железом ты глаза мне должен выжечь?
      Хьюберт
      Да, мальчик, должен.
      Артур
      И решишься?
      Хьюберт
      Да.
      Артур
      И хватит духу у тебя? А помнишь,
      Как мучился ты головною болью
      И лоб тебе я повязал платком
      (То был мой самый лучший; мне его
      Принцесса вышила), и я обратно
      Его не взял? Я голову тебе
      Держал всю ночь; как верно служат часу
      Минуты быстрые, так я старался,
      Чтоб время для тебя текло быстрей.
      Я спрашивал: "Где больно? Что ты хочешь?
      Чем я могу помочь тебе, мой милый?"
      Иной бы сын простолюдина спал
      И ласкового слова не промолвил,
      Но принц оберегал тебя в ночи.
      Ты можешь думать, что моя любовь
      Притворство, ложь; когда угодно року,
      Что ж, думай так и поступай жестоко!
      Ты хочешь зренье у меня отнять,
      Глаза мои, что на тебя ни разу
      Не поглядели гневно?
      Хьюберт
      Я поклялся,
      Что выжгу их железом раскаленным.
      Артур
      Возможно только в наш железный век
      Такое дело! Ведь само железо,
      Хоть докрасна его ты раскалишь
      И поднесешь к глазам моим, напьется
      Моих невинных слез, погасит ими
      Свой жаркий гнев и пощадит меня.
      И ржавчиной покроется оно,
      Стыдясь того, что мне огнем грозило.
      О, если бы явился ангел с вестью,
      Что Хьюберт ослепит меня, - ему
      Я не поверил бы. Пусть скажет Хьюберт.
      Хьюберт
      (топая ногой)
      Сюда!
      Входят палачи с веревками, железными прутьями и т. д.
      Исполнить мой приказ!
      Артур
      Спаси меня, мой Хьюберт! Слепну я
      От одного их зверского обличья!
      Хьюберт
      Подайте прут, а мальчика свяжите.
      Артур
      Зачем, зачем? Вязать меня не надо!
      Не стану я ни рваться, ни бороться.
      О, бога ради, Хьюберт! Не вяжи!
      Послушай, Хьюберт, пусть они уйдут,
      И буду я с тобой смирней ягненка,
      Не вымолвлю ни слова, не моргну,
      Не шелохнусь, не погляжу со злобой
      На страшное железо. Прогони их
      И все мученья я тебе прощу.
      Хьюберт
      Оставьте нас одних. За дверью ждите.
      Первый палач
      Я рад уйти: подальше от злодейства.
      Палачи уходят.
      Артур
      О горе! Значит, друга я прогнал!
      Сурово он глядит, но сердцем добр.
      Пусть он вернется, жалостью своей
      Твою пробудит...
      Хьюберт
      Мальчик, приготовься!
      Артур
      Спасенья нет?
      Хьюберт
      Нет; ты лишишься глаз.
      Артур
      О боже! Если бы в глаза тебе попала
      Соринка, мошка, волос иль песчинка
      Ты понял бы, как может эта малость
      Измучить нас, - и замысел лихой
      Чудовищным тебе бы показался.
      Хьюберт
      А обещанье? Придержи язык.
      Артур
      Мой Хьюберт, чтоб молить о паре глаз,
      Двух языков, пожалуй, не хватило б.
      Не затыкай мне рта, не надо, Хьюберт.
      А то уж лучше вырви мне язык,
      Но пощади глаза, чтоб мог я видеть,
      Чтоб на тебя хотя бы мог смотреть.
      Клянусь душой, железо ведь остыло,
      И глаз не выжжет.
      Хьюберт
      Раскалю опять.
      Артур
      Не сможешь, нет. Огонь погас от горя,
      Что им хотят невинного пытать,
      Им, созданным на благо людям. Хьюберт,
      Ты видишь: угли не пылают злобой,
      Дыханье неба охладило жар
      И пеплом покаянья их покрыло.
      Хьюберт
      Мое дыханье оживит огонь.
      Артур
      И угли, Хьюберт, тотчас покраснеют,
      Но от стыда за то, что ты творить.
      Пожалуй, стыд в глазах твоих зажжется.
      Когда хозяин псу кричит: "Куси!"
      Порою пес в него вцепиться может.
      Все, чем ты мне хочешь повредить,
      Откажется служить: огонь, железо,
      Хотя и не привычны к милосердью,
      Способны сжалиться; лишь ты - жесток!
      Хьюберт
      Пусть будет так! Отрады жизни, глаз,
      Я не лишу тебя за все богатства,
      Что мне сулил твой дядя! Все же знай:
      Я клятву дал, что выжгу их железом.
      Артур
      Теперь ты снова Хьюберт, и снята
      С тебя личина!
      Хьюберт
      Хватит слов. Прощай.
      Известье ложное, что ты погиб,
      От псов-шпионов дядя твой получит.
      Спи, милое дитя, не зная страха:
      За все сокровища земные Хьюберт
      Тебе вреда не причинит.
      Артур
      Мой бог!
      Спасибо, Хьюберт!
      Хьюберт
      Тише! Замолчи.
      Иди за мной неслышно. Нынче я
      В большой опасности из-за тебя.
      Уходят.
      СЦЕНА 2
      Дворец короля Иоанна.
      Входят король Иоанн в короне, Пембрук, Солсбери
      и другие лорды. Король садится на трон.
      Король Иоанн
      Вновь мы воссели здесь и вновь - в короне;
      И вы, надеюсь, рады видеть нас.
      Пембрук
      Не будь на то высокой вашей воли,
      И нужды не было бы в повторенье:
      Вы были коронованы, и с вас
      Достоинство монаршее не снято...
      Народной верности не оскверняли
      Мятежные порывы, и страна
      Не волновалась жаждой перемен.
      Солсбери
      Торжественный обряд свершить вторично,
      Еще украсить полный блеска сан,
      Позолотить червонец золотой,
      И навести на лилию белила,
      И лоск на лед, и надушить фиалку,
      И радуге прибавить лишний цвет,
      И пламенем свечи усилить пламя
      Небесного сияющего ока
      Напрасный труд, излишество пустое.
      Пембрук
      Мы не перечим воле короля,
      Но все ж похоже это на рассказ,
      Без нужды пересказанный вторично
      И скуку нагоняющий на всех.
      Солсбери
      Здесь, государь, немало искажен
      Привычный лик обычаев старинных.
      Как с переменой ветра изменяет
      Свой путь корабль, решенье ваше так же
      С пути сбивает мысли, смутный страх
      Вселяет в души, здравому сужденью
      Препоны ставит: трудно верить правде,
      Одетой в столь диковинный наряд.
      Пембрук
      Когда себя стремится превзойти
      Ремесленник умелый, - губит он
      Свое искусство тщетною потугой.
      Бывает, неуместным извиненьем
      Себе мы портим дело. Так заплата
      На небольшой прорехе нам в глаза
      Бросается сильней самой прорехи.
      Солсбери
      Вот почему считали мы ненужным
      Коронованье новое. Но вы
      Нам, государь, не вняли, - и прекрасно:
      Всегда, везде, во всем желанья наши
      Смиренно воле вашей уступают.
      Король Иоанн
      Я кое-что открыл вам из причин
      Решенья своего: довольно вески,
      По-моему, они. А о других
      Скажу потом: все спасенья наши
      Ничто пред ними. А теперь скажите,
      Каких бы вы желали улучшений?
      Увидите - готов я слушать вас
      И все, что захотите вы, исполнить.
      Пембрук
      От имени присутствующих я
      Тогда вам выскажу желанье наше:
      Прошу и ради них, и для себя,
      И, что всего важней, для вашей пользы,
      О чем забота главная у нас
      Освободить Артура. Ропщут люди,
      И принца длительное заключенье
      Наводит на недобрые сомненья:
      Раз вам по праву то принадлежит,
      Чем мирно вы владеете, - зачем
      Ненужный страх, который, говорят,
      С неправдой неразлучен, - вас заставил
      Племянника, совсем еще ребенка,
      Держать в тюрьме, невежеству обречь,
      Лишить потребных детству развлечений?
      Чтоб не могли воспользоваться этим
      Враги престола, ныне молим вас
      Внять просьбе нашей - дать свободу принцу.
      Нам для себя не нужно ничего:
      Ко благу общему - его свобода
      И к вашему же благу, государь.
      Король Иоанн
      Согласен я, и воспитанье принца
      Вам поручить готов.
      Входит Хьюберт.
      Что скажешь, Хьюберт?
      Пембрук
      Вот тот, кто должен совершить злодейство:
      Полученный им письменный приказ
      Показывал он другу моему.
      В глазах его я гнусный вижу грех,
      А сумрачный, угрюмый лик скрывает
      Жестокое смятение души.
      Не выполнил ли он уже того,
      На что имел, как видно, полномочье?
      Солсбери
      Король наш то бледнеет, то краснеет.
      С желаньем совесть борется, гоня
      По жилам кровь, как вестника меж ратей.
      В нем страсть созрела и сейчас прорвется.
      Пембрук
      Когда ж прорвется, - брызнет страшный гной:
      Лихая гибель милого ребенка.
      Король Иоанн
      Мы руку смерти удержать не властны!
      Хоть воля добрая во мне жива,
      Но смерть не даст исполнить вашу просьбу:
      Он сообщил мне, что Артур скончался.
      Солсбери
      Да, видно, был недуг неизлечим.
      Пембрук
      Сдыхали мы, что смерть его близка,
      Когда он и не чувствовал, что болен.
      Виновников за это ждет расплата
      Здесь или там.
      Король Иоанн
      Что ж на меня так мрачно
      Глядите вы? Иль ножницы судьбы
      В моих руках? Иль я над жизнью властен?
      Солсбери
      Нечисто это дело. Тяжкий стыд,
      Что до него унизилось величье!
      Желаю вам успеха - и прощайте!
      Пембрук
      Стой, Солсбери. Вдвоем пойдем туда,
      Где вотчина несчастного ребенка,
      Где королевство малое - могила,
      В которую насильем он уложен.
      Была его наследьем вся страна
      Три фута получил он. Подлый мир!
      Но этого нельзя терпеть. И скоро
      Спадет с нас бремя скорби и позора.
      Лорды уходят.
      Король Иоанн
      Они горят негодованьем. Каюсь!
      Непрочно то, что строишь на крови!
      Чужая смерть для жизни не спасенье.
      Входит гонец.
      Как сумрачен твой взор! А где румянец,
      Что на лице твоем всегда играл?
      В тяжелых тучах небо: грянет буря.
      Будь вестником ее. Ну, как дела
      Во Франции?
      Гонец
      Вся Франция идет
      На Англию. Таких огромных сил
      Еще не собирали для вторженья.
      Вы научили их не мешкать с делом,
      И вместо вести о военных сборах
      Приходит весть, что враг уж тут как тут.
      Король Иоанн
      Ну, а лазутчики-то наши, что ж?
      Валялись пьяные? А мать моя?
      Не слышала она, что столько войска
      Собрал француз?
      Гонец
      Мой государь, земля
      Ей слух закрыла. Первого апреля
      Скончалась ваша царственная мать.
      А за три дня до этого, как будто,
      Констанция, я слышал, умерла,
      Лишившись разума. Но, может быть,
      Известье это - болтовня пустая.
      Король Иоанн
      Повремени, коварная судьба!
      Вступи со мной в союз, чтоб успокоил
      Я пэров недовольных! Мать скончалась!
      Во Франции дела сложились худо.
      А кто ведет французские войска,
      Которые к нам вторглись, говоришь ты?
      Гонец
      Дофин.
      Король Иоанн
      От всех вестей, что ты принес,
      Мутится ум.
      Входят Бастард и Питер из Помфрета.
      (Бастарду.)
      Ну, расскажи, какая
      О действиях твоих идет молва?
      Ты только помни: голова моя
      Полным-полна худыми новостями.
      Бастард
      Когда о худшем слышать не хотите,
      Оно на вас обрушится неслышно.
      Король Иоанн
      Прости, племянник. Опрокинут был
      Я грозным валом бед. Но вот опять
      Я всплыл, могу дышать, готов услышать
      Все, что угодно, и от всех на свете.
      Бастард
      Каких я дел наделал у попов,
      Увидите вы, деньги подсчитав.
      Но возвращаясь, сразу я заметил,
      Что в страшном возбужденье весь народ,
      Повсюду бредни дикие и слухи,
      Чего-то все боятся, а чего
      Не знают сами. Вот, со мной пророк:
      Я в Помфрете схватил его, - за ним
      По улицам ходили толпы сброда.
      Он им вещал нескладными стихами,
      Что до полудня в праздник Вознесенья
      Вы, государь, утратите венец.
      Король Иоанн
      (Питеру)
      Зачем ты это все болтал, бездельник?
      Питер
      Предвидел я, что так оно и будет.
      Король Иоанн
      Бери его, мой Хьюберт, и в тюрьму!
      А в день и час, когда по предсказанью
      Я должен пасть, - пускай его повесят.
      Отдашь под стражу - и скорей назад:
      Ты нужен будешь мне.
      Хьюберт уходит с Питером.
      Племянник милый!
      Слыхал ты, кто пожаловал к нам в гости?
      Бастард
      Французы, государь. Все это знают.
      Я встретил Бигота и Солсбери.
      Глаза у них пылали, точно угли,
      Раздутые сейчас. А с ними вместе
      Другие шли разыскивать могилу
      Артура - будто бы он в эту ночь
      Был умерщвлен по вашему приказу.
      Король Иоанн
      Мой милый родич, отправляйся к ним,
      Уговори их возвратиться, знаю
      Я средство, чтобы их сердца привлечь.
      Бастард
      Я разыщу их.
      Король Иоанн
      Торопись - пускай
      Одна нога другую обгоняет.
      О, только б подданный не стал врагом,
      Когда страну пугает чужеземец
      Блистательно удавшимся вторженьем!
      Меркурию подобно, окрыли
      Свои стопы и с быстротою мысли
      Лети и к пэрам и назад ко мне.
      Бастард
      Дух времени научит быстроте.
      (Уходит.)
      Король Иоанн
      Вот речи подлинного дворянина!
      (Гонцу.)
      Ступай за ним: ему, быть может, нужен
      В переговорах с пэрами гонец.
      Ты будешь им.
      Гонец
      Охотно, государь.
      Король Иоанн
      Скончалась мать моя!
      Возвращается Хьюберт.
      Хьюберт
      Болтают, государь, что нынче ночью
      Пять лун светили в небе и кружилась
      Одна из них диковинно вокруг
      Недвижных четырех.
      Король Иоанн
      Пять лун?
      Хьюберт
      Безумцы
      И старики на улицах вещают
      О судьбах злых, без устали твердя
      Про смерть Артура, головой качая
      И что-то на ухо шепча друг другу.
      Рассказчик слушателя своего
      Хватает за руку; тот хмурит брови,
      Кивает мрачно, в ужасе глазами
      Вращает. Видел я: стоит кузнец,