Сияли наши брони серебром
      Их вражья кровь теперь позолотила.
      Копьем французским ни одно перо
      Не сбито, гордое, у нас со шлемов.
      Знамена - в тех же доблестных руках,
      Что их несли, когда мы в бой вступали.
      Сюда толпой охотников веселых
      Стремятся англичане. Руки их
      Окрашены багрянцем вражьей смерти.
      Встречай же победителей, Анжер!
      Первый горожанин
      Герольды, мы следили с наших башен
      С начала до конца за ходом битвы.
      Решить не мог бы самый зоркий глаз,
      Какая рать победу одержала.
      За кровь платилось кровью, за удар
      Ударом, доблесть доблести равнялась
      И сила силе. Оба ваших войска
      Равно сильны, равно любезны нам.
      Пока одно из них не одолеет,
      Мы никому ворот не отопрем.
      Входят с разных сторон оба короля с войсками
      и приближенными.
      Король Иоанн
      Король французский, разве слишком мало
      Ты крови пролил? Тщетно преграждаешь
      Потоку ровному - моим правам
      Его теченье: разъярясь, он выйдет
      Из берегов, твои затопит земли.
      Не лучше ли его сребристым водам
      Катиться без помехи в океан?
      Король Филипп
      Король английский, - в этой жаркой битве
      У вас не меньше крови пролилось,
      Чем у французов, - может быть, и больше.
      Клянусь рукой моей, что держит власть
      Над всей землей под этим небосводом,
      Меча, за правду поднятого, мы,
      Пока ты не повержен, не опустим.
      Пусть лучше нас найдут среди погибших,
      Чтоб список их печальный украшало
      Торжественное имя короля.
      Бастард
      Стремишься в высь ты, царственная слава,
      Когда у королей ярится кровь!
      Оскалены стальные зубы смерти:
      Резцы ее, клыки - мечи бойцов;
      И, разрывая мясо человечье,
      Она пирует в битвах королей.
      Но почему войска стоят без дела?
      Владыки, кличьте их на смертный бой!
      Ваш дух пылает, в мощи вы равны:
      Пускай один падет, другой получит
      Желанный мир. Пока же - смерть и кровь!
      Король Иоанн
      Чью сторону вы держите, анжерцы?
      Король Филипп
      Ответьте, горожане, кто король ваш?
      Первый горожанин
      Король законный Англии. Но кто он?
      Король Филипп
      Наш подопечный, юный принц Артур.
      Король Иоанн
      Нет, мы. Свою монаршую особу
      Мы ныне лично представляем здесь:
      Себе владыка и тебе, Анжер.
      Первый горожанин
      Власть более высокая, чем наша,
      Опровергает вас обоих. Мы же,
      Покуда длится спор, свои сомненья
      Не выпустим из запертых ворот
      Святого страха божья. Этот страх
      Рассеет только истинный король.
      Бастард
      Ей-богу, нагло же они смеются
      Над вами, короли, спокойно глядя
      Из-за бойниц могучих на театр,
      Где страшное дается представленье!
      Осмелюсь вам совет мой предложить:
      Взяв за пример иерусалимских граждан
      Во дни их мятежа, вражду свою
      На время позабудьте и совместно
      Анжерцам дайте жару. Пусть с востока
      И с запада француз и англичанин
      Наставят жерла пушек и палят
      По городу надменному, круша
      Смертельным громом каменные ребра
      Так, чтоб у этих подлецов осталась
      Одна ограда - воздух. А потом
      Войска свои опять разъедините,
      Знамена - врозь, и, став лицом к лицу,
      Направьте снова копья друг на друга.
      Тогда кого-нибудь из вас в любимцы
      Фортуна непременно изберет,
      Счастливчика победой обласкает,
      Ему даруя славный этот день.
      По нраву вам совет мой безрассудный?
      И нет ли в нем разумного зерна?
      Король Иоанн
      Клянусь шатром небесным, что над нами,
      Совет хорош. Давай, французский брат наш,
      Анжер с землей сравняем, а затем
      Решим в сраженьи, кто его король!
      Бастард
      И если ты король не на словах,
      И оскорблен нахальным городишкой,
      Подобно нам, своих орудий жерла
      На эти стены дерзкие направь.
      А уж когда мы разнесем их в мусор,
      Тогда борьба последняя решит,
      Кто в рай из нас, кто в бездну угодит.
      Король Филипп
      Согласен я. Откуда ты ударишь?
      Король Иоанн
      Мы с запада метнем огонь и смерть
      Анжеру в грудь.
      Эрцгерцог
      Я с севера.
      Король Филипп
      Мы с юга
      Затопим город грозным ливнем ядер.
      Бастард
      (в сторону)
      Вот это мудро: с севера и с юга
      Они друг в друга примутся палить.
      Что ж, подстрекнем их. - Ну, живей, за дело!
      Первый горожанин
      Внемлите нам, внемлите, государи!
      Я укажу вам, как достигнуть мира
      И прочного союза, без боев
      Вступить в наш город; предоставьте тем,
      Кто пал бы в битве, умереть в постелях.
      Прошу вниманья у монархов славных.
      Король Иоанн
      Что ж, мы готовы слушать, говори.
      Первый горожанин
      Дитя Испании, принцесса Бланка,
      Английскому властителю родня,
      По возрасту в невесты подошла бы
      Людовику-дофину. Если страсть
      У юноши стремится к красоте
      Кого бы ты нашел прекрасней Бланки?
      А если сердце ищет чистоты
      Кого найдет он непорочней Бланки?
      А если знатность гордому нужна
      В чьих жилах кровь знатнее, чем у Бланки?
      Рожденье, добродетель, красота
      Все уравняло их. В одном, быть может,
      Не равен ей дофин: он - не она.
      А ей лишь одного недостает:
      Она - не он. Еще не совершенный
      Пусть совершенство в ней он обретет,
      Она же полной славы не достигла
      Да будет в нем дана ей полнота.
      Двух светлых рек соединим теченье,
      И берега гордиться будут ими,
      А берегами царственной реки
      Вы станете, о короли, связав
      Законным браком принца и принцессу.
      Такой союз скорей, чем ваши пушки,
      Ворота наши сможет распахнуть:
      Быстрей, чем порох, рушащий твердыни,
      Мы сами вам свободный доступ в город
      Открыли бы. Но если этот брак
      Не состоится - глухи мы, как море,
      Когда оно бушует; диких львов
      Мы недоверчивей, и горных скал
      Недвижнее и тверже. Даже смерть
      В неистовстве своем не так упорна,
      Как мы в решенье город отстоять.
      Бастард
      Опять помеха! Этот говорун
      Вытряхивает из лохмотьев смерти
      Ее скелет прогнивший! Мелет, мелет
      Его язык о смерти, о морях,
      О скалах. Для него рычащий лев
      Что для шалуньи-девочки болонка.
      Пушкарь болвана, верно, породил
      Все он про пушки, дым, огонь и грохот
      Дубиной языка нещадно в уши
      Колотит вам! Слова его дубасят
      Покрепче кулаков французских. Черт!
      Так не глушил меня никто со дня,
      Как мужа матери отцом назвал я.
      Элеонора
      Сын, согласись на этот брак и щедро
      Племяннице приданое назначь.
      Так крепко этот узел утвердит
      Твою непрочную еще корону,
      Что мальчику тому не хватит солнца,
      Чтоб из цветка могучий вызрел плод.
      Король французский, кажется, согласен.
      Смотри, как шепчутся они. Вмешайся,
      Пока мутит им души честолюбье,
      Не то подтаявшее рвенье их
      Мольбы овеют, жалость укрепит,
      И глыбой льда для нас оно застынет.
      Первый горожанин
      Что ж не дают ответа короли
      На предложенье об исходе мирном?
      Король Филипп
      Тебе, король английский, слово: первый
      Ты выслушать анжерцев пожелал.
      Король Иоанн
      Когда прочел бы царственный дофин
      "Люблю тебя" в прекрасной этой книге,
      Приданым одарил бы я невесту,
      Как королеву: Мен, Турень, Анжу,
      И Пуатье, и все, за исключеньем
      Анжера осажденного, что здесь,
      На этих берегах подвластно вам,
      Ей ложе брачное позолотило б;
      Она бы властью, почестями, саном
      Поспорила с любой своею ровней
      По крови, воспитанью, красоте.
      Король Филипп
      Что скажешь, сын мой? Погляди на Бланку.
      Людовик
      Гляжу, отец мой. И в ее глазах
      Я вижу чудо, чудо из чудес:
      В них облик мой, лишь тень моя, - и все же
      Тень сына вашего, мой государь,
      В них солнцем стала; по сравненью с ним
      Ваш сын - лишь тень. Я никогда себя
      Так не любил, как в том изображенье,
      Безмерно лестном, что сейчас нашел
      В блестящем зеркале ее очей.
      (Шепчется с Бланкой.)
      Бастард
      "В блестящем зеркале ее очей"
      Он отражен. Так пусть же он увидит
      Повешенным себя на грозных дугах
      Ее бровей, - пусть испытает он
      Четвертованье в сердце Бланки, чуя
      В себе изменника любви. Как жалко,
      Что будет отражен любовью этой
      И ею же, ей изменив, казнен
      Такой болван ничтожнейший, как он.
      Бланка
      Желанье дяди для меня священно,
      И если в вас увидел он все то,
      Что нравится ему, и я готова
      Ему желанное признать желанным.
      Точнее выражаясь: я могу
      К любви себя принудить без труда.
      Не стану льстить вам, принц: не все, быть может.
      Что в вас я вижу, следует любить;
      Но самый строгий суд не обнаружит
      У вас того, что можно ненавидеть.
      Король Иоанн
      Решайте ж, дети. Что ты скажешь нам,
      Племянница?
      Бланка
      Мне честь велит склониться,
      Принявши мудрость вашего решенья.
      Король Иоанн
      А ты, дофин, полюбишь ли принцессу?
      Людовик
      Спросите лучше: смог бы я сейчас
      От искренней любви своей отречься?
      Король Иоанн
      Тогда за ней получишь пять провинций
      Вексен, Турень, Мен, Пуатье, Анжу.
      Даю впридачу десять тысяч марок
      Английских. Если этим ты доволен,
      Король Филипп, вели, чтоб сын и дочь
      Соединили руки.
      Король Филипп
      Очень рад я.
      Принц и принцесса, обручаю вас.
      Эрцгерцог
      Пусть и уста соединят. Клянусь,
      Так сделал я, когда в любви поклялся.
      Король Филипп
      Анжерцы, открывайте же ворота!
      Вы помогли нам дружбу заключить,
      Примите ж нас. Венчанье совершим
      В часовне пресвятой Марии-Девы.
      Я госпожи Констанции не вижу
      Ее здесь нет. При ней не без труда
      Устроилось бы это обрученье.
      Кто скажет - где она и юный принц?
      Людовик
      У вас в шатре, объята гневной скорбью.
      Король Филипп
      Господь свидетель, этот наш союз
      Ее скорбей, увы, не облегчит.
      Английский брат мой, чем бы нам утешить
      Высокую вдову? Сюда пришли мы,
      Чтоб ей помочь, но к выгоде своей
      На путь иной вступили.
      Король Иоанн
      Все уладим.
      Мы герцогом Бретонским утверждаем,
      А также графом Ричмондом Артура.
      Ему Анжер богатый отдаем.
      Пусть госпожу Констанцию на свадьбу
      Посланец наш немедля пригласит.
      Надеюсь я, что мы в какой-то мере,
      Хоть и не полной, угодим ей так,
      Чтоб гневный вопль ее умолк. Теперь же
      Пойдем справлять нежданные для нас,
      Неподготовленные торжества.
      Уходят все, кроме Бастарда.
      Бастард
      Безумный мир! Безумцы короли!
      Безумен их союз! Лишить желая
      Артура прав на целое, Иоанн
      От части добровольно отказался.
      Француз был совестью вооружен:
      Влекомый жалостью и благочестьем,
      Он шел на битву, словно воин божий,
      Но начал бес шептать ему и живо
      С дороги сбил. О, этот хитрый бес,
      Что заставляет клятвам изменять
      И нарушать обеты королей,
      Бездомных нищих, юношей и старцев,
      Девиц - и если нечего терять
      Девицам, кроме этого нaзвaнья,
      Он и его похитит. Этот бес
      Лицом пригож, зовется он - Корысть.
      Корысть, ты совратительница мира!
      Ведь мир от первых дней уравновешен,
      По ровному пути направлен прямо,
      Но выгода, бессовестный толчок,
      Косой удар, всесильная Корысть
      Его заставит отклониться, сбиться
      С пути прямого, отойти от цели.
      И эта же Корысть, коварный враг,
      Личинами играющая сводня,
      Блеснув очам коварного француза,
      Его от цели доброй отвела,
      От благородно начатой войны
      К гнуснейшему, постыднейшему миру.
      Но почему я поношу Корысть?
      Готов ответ: ведь я не знал соблазна.
      Смогу ли гордо руку сжать в кулаж,
      Когда червонцы, ангелы Корысти,
      Ладонь мою попробуют ласкать?
      Она еще не знала искушенья
      И, нищая, ругает богачей
      Ну что ж, я нищий - вот и негодую
      Твердя, что величайший грех - богатство,
      Разбогатею - благородно-строг,
      Начну вещать, что нищета - порок.
      Корысти короли предались ныне,
      Так будь же, Выгода, моей богиней.
      (Уходит.)
      АКТ III
      СЦЕНА 1
      Палатка французского короля.
      Входят Констанция, Артур и Солсбери.
      Констанция
      Венчаются! И заключают мир!
      Союз между обманщиками кровный!
      Дофин получит Бланку, Бланка - земли?
      Не может быть: оговорился ты,
      Ослышался, - рассказывай же снова,
      Но поразмыслив. Ты шутил, признайся!
      Поверь мне - веры нет твоим словам,
      Простого смертного случайной сплетне.
      Поверь - немыслимо тебе поверить:
      В обратном мне поклялся сам король.
      Ты напугал меня - и ты ответишь:
      Ведь я измучена и жертва страха;
      Угнетена - и вся дрожу от страха;
      Вдова - и нет защиты мне от страха;
      Я женщина - и рождена для страха.
      Хотя б сознался ты, что пошутил,
      Смятенный дух мой не найдет покоя,
      Весь день он будет маяться в тоске.
      Но почему, качая головой,
      На сына моего глядишь печально,
      И руку горестно прижал к груди,
      И проступает влага на глазах,
      Как затопивший берега поток?
      Ты скорбным видом подтвердить желаешь
      Свои слова? О, говори! Не надо
      Рассказа повторять; скажи лишь - верно ль
      Все это?
      Солсбери
      Да, не меньше это верно,
      Чем, - как, наверно, мыслишь ты, - обман
      Содеянное теми, чьи поступки
      Я передал правдиво.
      Констанция
      Если учишь
      Меня ты верить горю, научи
      И злое горе умертвить меня.
      Пусть жизнь и вера встреться в борьбе,
      Как два бойца отчаянных, что оба
      В кровавой схватке пасть обречены.
      Дофин на Бланке женится! Мой сын,
      А твой удел? Француз и англичанин
      Отныне в дружбе... Что же делать мне?
      Уйди, посол! Пришел ты с гнусной вестью,
      И гнусным сделался мне облик твой.
      Солсбери
      Ужели было злом поведать вам
      О зле, другими причиненном вам?
      Констанция
      Так мерзко это зло, что для меня
      Зловреден тот, кто мне о нем поведал.
      Артур
      Утешьтесь, матушка, я вас молю!
      Констанция
      О, если б, утешающий меня,
      Ты был урод, позор моей утробы,
      Ходил бы в пятнах мерзких и прыщах,
      Противных бородавках и наростах,
      Хромой горбун, чернявый дурачок,
      Я б не страдала и не огорчалась:
      Ты не был бы мне дорог, недостойный
      И крови королевской и венца.
      Но ты красив. Природой и Фортуной
      Ты словно предназначен для величья.
      Дары природы сделали тебя
      Нежнее роз и лилий. Но Фортуна!
      Ты брошен ею, девкой совращенной,
      Она блудит с твоим преступным дядей.
      Маня француза ручкой золотой,
      Она его заставила попрать,
      Мой сын, твои священные права,
      И сводней сделалось его величье:
      Он свел Фортуну с королем Иоанном,
      Захватчика бессовестного с девкой.
      Признай, посланец, что француз - изменник
      Своей же клятве; брызни на него
      Отравой слов; а коли нет - уйди,
      Чтоб я одна осталась мыкать горе.
      Солсбери
      Без вас, принцесса, не осмелюсь я
      Предстать пред королями.
      Констанция
      Нет, предстанешь:
      Я не пойду с тобой. Свое страданье
      Я научу быть гордым и сама
      Покорно подчинюсь веленьям скорби;
      И королям явиться надлежит
      Ко мне и к ней: так тяжела она,
      Что лишь земля могучая смогла бы
      Ее снести. Здесь трон мы обрели:
      Пусть перед ним склонятся короли.
      (Садится на землю.)
      Входят король Иоанн, король Филипп, Людовик,
      Бланка, Элеонора, Бастард, эрцгерцог Австрийский
      и свита.
      Король Филипп
      Да, этот день, возлюбленная дочь,
      Во Франции, как праздник, будет чтиться.
      Ему во славу задержало бег
      Сияющее солнце, превращая,
      Алхимику подобно, дивным оком
      Сухую землю в царственное злато.
      И этот день в круговращенье лет
      Пусть празднуют всегда, как день счастливый.
      Констанция
      (поднимаясь с земли)
      Как день несчастный, пусть его клянут.
      Чем заслужил он главу, и за что
      Его ты станешь золотом писать
      В календаре средь праздников церковных?
      Нет, день позора, клятвопрестулленья,
      Обиды тяжкой вырви из недели;
      А если он останется, пускай
      Беременные молятся о том,
      Чтоб им в тот день де выкинуть, не видеть
      Своих надежд крученье, и пускай
      В тот день страшатся бури моряки,
      Все сделки неудача постигает,
      Все начатое кончится бедой,
      И даже верность станет черной ложью!
      Король Филипп
      Клянусь я небом, славный этот день
      Вам не придется проклинать, принцесса.
      Ведь я давал вам слово короля.
      Констанция
      Поддельная монета - ваше слово:
      Да ней - лицо монарха, но она
      Не выдержала пробы. Вы - отступник.
      Вы кровь моих врагов пролить грозили,
      Теперь же с ней хотите слить свою.
      Могучий пыл и гневный взор войны
      Остыли под личиной ложной мира.
      Для нас обида злая - ваш союз.
      Карай же, небо, королей-лжецов!
      Тебя вдовица молит, будь ей мужем!
      Не допусти, чтоб этот день безбожный
      Был мирно завершен! Посей раздор
      Еще до вечера между лжецами.
      Услышь меня!
      Эрцгерцог
      Спокойствие, принцесса!
      Констанция
      Война, война! Спокойствие - мне смерть!
      Лиможский граф, эрцгерцог! Свой трофей
      Позоришь ты, раб, негодяй и трус!
      В бою ничтожный, в подлости великий,
      Ты - сильный только с сильными в союзе!
      Фортуны рыцарь, бьешься лишь тогда,
      Когда капризной госпоже угодно
      Тебя оберегать. Ты тоже лжец,
      Холуй при королях! Болван пустой,
      Ничтожный дурень! Пыжился, грозил
      Моим врагам! Ты, раб с холодной кровью,
      Не громыхал ли, что стоишь за нас,
      Что служишь мне, что смело я могу
      Твоей звезде довериться и силе?
      И вот - к врагам моим переметнулся!
      Тебе ли Ричарда трофей пристал?
      Сбрось шкуру льва, скорей напяль телячью!
      Эрцгерцог
      О, если б это мне сказал мужчина!..
      Бастард
      Сбрось шкуру льва, скорей напяль телячью!
      Эрцгерцог
      Молчи, мерзавец, если хочешь жить!
      Бастард
      Сбрось шкуру льва, скорей напяль телячью.
      Король Иоанн
      Нам это не угодно. Ты забылся.
      Входит кардинал Пандольф.
      Король Филипп
      Преосвященнейший посланец Рима!
      Пандольф
      Помазанникам неба мой привет!
      Я, папы Иннокентия легат,
      Пандольф, миланский кардинал, тебя,
      Король Иоанн, прошу во имя божье
      Ответить мне, как посланному папой,
      Зачем ты церкви, матери святой,
      Нанес обиду злую, помешав
      Стефану Ленгтону, что ныне избран
      Архиепископом Кентерберийским,
      Вступить в его права? Отцу святому,
      Король английский, нужен твой ответ.
      Король Иоанн
      От имени кого из смертных можно
      Допрашивать помазанников божьих?
      Призвав меня к ответу, кардинал,
      Не мог ты выбрать имени смешней,
      Ничтожней и пустей, чем имя папы!
      Так и скажи ему, от нас добавив
      Еще одно: что итальянский поп
      Взимать не будет во владеньях наших
      Ни десятины, ни других поборов.
      Но если мы под небом - властелин
      Своей страны, то под защитой неба,
      Его святым покровом, будем править
      И не хотим поддержки смертных рук.
      Так папе и скажи: отныне мы
      Его захватническую власть отвергли.
      Король Филипп
      Английский брат мой, ваша речь - кощунство.
      Король Иоанн
      Пусть вас и всех монархов христианских
      Нахальный поп ведет на поводу;
      Пусть вам страшны проклятья, от которых
      Нетрудно откупиться: ведь за деньги
      Прах, мусор - покупаете прощенье
      Вы у того, кто в мерзостном торгу
      Прощенья сам лишается; пусть вы
      И все другие хитрого волхва
      Улещивать готовы щедрой данью,
      Я восстаю один - да будет так!
      И каждый друг его - мой смертный враг.
      Пандольф
      Тогда я облечен законной властью
      Тебя проклясть и отлучить от церкви.
      Благословен твой ленник, если он
      Тебе, еретику, нарушит верность;
      Благословен, прославлен, как святой,
      Тот, чья рука открыто иди тайно
      Твою отнимет мерзостную жизнь.
      Констанция
      Пусть голос мой вольется в голос Рима!
      Отец наш кардинал, скажи "амен"
      Моим проклятьям ярым. Больше прав,
      Чем я, никто на них иметь не может.
      Пандольф
      Проклятье церкви свято и законно.
      Констанция
      Как и мое. Когда не мог закон
      Встать на защиту правды, - он не должен
      И незаконной мести помешать.
      Закон Артуру не вернет престола:
      Его занявший сам творит законы.
      А если весь закон - одна неправда,
      Так он и рта не может мне закрыть.
      Пандольф
      Король Филипп, страшась проклятья церкви,
      Порви союз с архиеретиком
      И, если он не подчинится Риму,
      Обрушься на него с французским войском.
      Элеонора
      Ты побледнел, король? Не разрывай
      Союза с нами.
      Констанция
      Дьявол, берегись:
      Раскается Филипп, порвет союз
      И ты душой его не завладеешь.
      Эрцгерцог
      Внемли, король, словам посланца папы.
      Бастард
      Сбрось шкуру льва, скорей напяль телячью.
      Эрцгерцог
      Я проглочу обиду, негодяй!
      Ведь я...
      Бастард
      Широкой глоткою известен.
      Король Иоанн
      Так что же ты ответишь кардиналу?
      Констанция
      А что сказать? Одно лишь - согласиться!
      Людовик
      Отец, подумайте, что выбрать вам:
      Проклятья церкви бремя или утрату
      Не столь уж тяжкую английской дружбы,
      Что менее опасно?
      Бланка
      Папский гнев.
      Констанция
      Смотри, дофин! Тебя с пути сбивает
      Лукавый бес, наряженный невестой.
      Бланка
      Не голос правды говорит в принцессе
      Нужда ее.
      Констанция
      А если признаешь
      Нужду, живущую лишь смертью правды,
      Так ты должна признать и то, что правда
      Воскреснет, если кончится нужда!
      Нужду растопчешь - правда воцарится;
      Питай нужду - и правда горько сникнет.
      Король Иоанн
      Король смущен, ответа не дает.
      Констанция
      О, не внимай ему, ответь, как должно.
      Эрцгерцог
      Ответь, король, и сбрось сомнений груз.
      Бастард
      А ты набрось телячью шкуру, трус.
      Король Филипп
      Да, я смущен, и что сказать - не знаю.
      Пандольф
      А что сказать ты мог бы для того,
      Чтоб худшего смущенья не изведать
      В церковном отлученьи и проклятьи?
      Король Филипп
      Достойнейший отец, каким путем
      Пошли бы вы, когда бы стали мною?
      Мы только что с моим английским братом
      Друг другу руки подали, скрепив
      Согласье душ и добрый наш союз
      Священной силой клятвы нерушимой.
      В последних нами сказанных словах
      Повеяло любовью, верой, миром
      И нам самим и королевствам нашим.
      Чтоб в мирной сделке по рукам ударить,
      Пришлось нам вымыть их: свидетель бог,
      По ним ведь только что кровавой грязью
      Мазнула кисть войны, запечатлев
      Раздоры распаленных королей.
      И эти чисто вымытые руки,
      Так крепко сжатые взаимной дружбой,
      Должны расторгнуть добрый свой союз?
      Позволено ли с небом нам шутить
      По-детски верностью своей играя,
      Беспечно вырвать руку из руки,
      Нарушить клятвы, брачную постель
      Улыбчивого мира растоптать
      Ногами поднятых на битву ратей,
      И судорогой гнева исказить
      Чело сердечной дружбы? Пастырь душ,
      Святой отец, да не случится это!
      Ты небом вразумлен - найди, придумай,
      Открой нам выход правильный, и мы
      Все примем, дружбу нашу сохранив.
      Пандольф
      Согласье - видимость, порядок - смута,
      Когда доволен ими англичанин.
      К оружию, Филипп, в защиту церкви,
      Не то изведаешь, мятежный сын,
      Всю тяжесть материнского проклятья.
      Король, ты лучше бы змею за жало,
      И разъярившегося льва за лапу,
      И тигра лютого за клык держал,
      Чем руку ту, что ныне пожимаешь.
      Король Филипп
      Могу отнять я руку, но не верность.
      Пандольф
      Так, значит, верность встанет против веры;
      И, как в усобицах, на клятву - клятва
      И слово против слова. Но сейчас,
      Филипп, исполни первый свой обет,
      Что дал ты небу, - стань борцом за церковь.
      В другой же клятве - ты себе изменник,
      И не обязан исполнять ее.
      Тот, кто поклялся злое совершить,
      Творит добро, когда не верен слову;
      В его неделанье - благое дело.
      Свернул ты с правого пути - сверни
      Опять с худого: это кривизна,
      Но кривизна и станет выпрямленьем,
      Ложь исцелится ложью - так огнем
      Огонь врачи смягчают при ожогах.
      Святая вера есть опора клятвы.
      Твоя же клятва не согласна с ней.
      Ты верою поклялся против веры
      И клятвой утвердить желаешь право
      Нарушить изначальный свой обет.
      Так знай: ты ею связан только в том,
      Что первого обета не нарушит;
      Иначе клятвы - жалкая насмешка!
      Ты слово дал, обету изменив,
      Исполнив слово, углубишь измену.
      Второю клятвой первую нарушив,
      Сам на себя преступно восстаешь.
      Но ты содержишь высшую победу,
      С достоинством и твердостью отвергнув
      Весь этот жалкий и пустой соблазн.
      Иди путями правды - мы тебя
      Молитвами поддержим; если ж нет
      Проклятье наше ляжет на тебя
      Таким необоримым, черным гнетом,
      Что ты под ним в отчаяньи умрешь.
      Эрцгерцог
      Мятеж, мятеж!
      Бастард
      Ты снова за свое?
      Заткнуть бы рот тебе телячьей шкурой!
      Людовик
      Отец, к оружию!
      Бланка
      В день свадьбы нашей?
      И против родичей твоей жены?
      Как? Мы убитых соберем на пир,
      А музыкой нам будут трубный рев
      И грохот барабанный, вопли ада?
      Услышь меня, супруг! (Увы, как странно
      Произносить: "супруг"!) Но ради слова,
      Доселе чуждого моим устам,
      Молю я на коленях: с нашим дядей
      В сраженье не вступай.
      Констанция
      Мои колени
      В мозолях от коленопреклонений,
      Но я молю у ног твоих, дофин,
      Не нарушай веления небес!
      Бланка
      Теперь увижу, как меня ты любишь:
      Какое побужденье для тебя
      Сильней призыва любящей жены?
      Констанция
      То, что ему опора, как тебе
      Опора он: честь. Честь твоя, Людовик!
      Людовик
      Как холодны вы, государь, в минуту,
      Когда принять решенье неизбежно!
      Пандольф
      (королю Филиппу)
      Я на тебя проклятье изреку.
      Король Филипп
      Не нужно. - Мы - враги, король Иоанн.
      Констанция
      О, снова ты величьем осиян!
      Элеонора
      Француз, француз! Что клятва, то обман!
      Король Иоанн
      И часа не пройдет, король французский,
      Как этот час ты станешь горько клясть.
      Бастард
      Когда звонарь плешивый, старец Время,
      К раскаянью призвать тебя решит.
      Бланка
      В крови заходит солнце. День прекрасный,
      Прощай! Увы! Чью сторону принять?
      Протянута одна моя рука
      К одной из ратей, а к другой - другая.
      Я схвачена, меня на части рвут.
      Нет сил молиться о победе мужа,
      Когда победа эта - гибель дяди,
      Удачи не могу желать отцу
      И разделять надежд любимой бабки.
      Кто б верх ни одержал, мне пораженье
      Уже сулит любой исход войны.
      Людовик
      Твое, подруга, счастье там, где я.
      Бланка
      Где вспыхнет счастье, гаснет жизнь моя.
      Король Иоанн
      Немедля стягивай войска, племянник.
      Бастард уходит.
      Король французский, гнев во мне пылает
      Столь ярым пламенем, что этот жар
      Ничто залить не сможет - только кровь,
      Кровь избранных сынов твоей земли.
      Король Филипп
      Пока зальешь свой жар французской кровью,
      Тебя успеет он испепелить.