Чем этот честный летописец Гриффит,
      Не надо, чтобы честь спасти от скверны.
      Тот, кто мне был при жизни ненавистен,
      Отныне мною чтится как мертвец.
      Вот плод речей твоих благочестивых!
      Пусть мирно он вкушает вечный сон!
      Будь рядом, Пейшенс, сдвинь меня чуть-чуть,
      Тебе не много уж хлопот осталось...
      Любезный Гриффит, пусть мне музыканты
      Мелодию печальную сыграют,
      Что мне звучит, как похоронный звон,
      А я пока мечтам своим предамся
      О музыке небес, куда спешу я.
      Грустная и торжественная музыка.
      Гриффит
      Она уснула... Посидим спокойно.
      Мне не хотелось бы ее будить...
      Потише, Пейшенс, милая, потише!
      Видение. Торжественно входят одна за другою шесть фигур в белых одеяниях, с лавровыми венками на головах, золотыми масками на лицах, пальмовыми или лавровыми ветвями в руках. Сначала они кланяются Екатерине, затем танцуют, и при определенных фигурах танца первые две держат скромный венок над ее головой, между тем как остальные четверо принимают различные почтительные позы. Затем державшие венок передают его следующей паре, которая повторяет ту же фигуру танца, держа над головой спящей венок. Далее повторяет ту же фигуру третья пара. Спящая при этом, как бы зачарованная, в порыве радости поднимает руки к небу. Затем они, танцуя, исчезают, унося с собою венок.
      Музыка продолжается.
      Екатерина
      О, где вы, духи мира? Вы исчезли?
      В несчастье вы покинули меня?
      Гриффит
      Мы здесь, миледи.
      Екатерина
      Я зову не вас.
      Никто, пока спала я, не входил?
      Гриффит
      Нет.
      Екатерина
      Вы не видели - сонм серафимов
      Зовет меня на пир, их лики светлы,
      Как солнце, мечут тысячи лучей
      И обещают вечное блаженство.
      Они сюда несут венки мне, Гриффит,
      Их я носить покуда недостойна,
      Но вскоре сделаюсь достойной их.
      Гриффит
      Я рад, сударыня, что сны такие
      Вы видите.
      Екатерина
      Пусть музыка умолкнет.
      Мне режет слух она.
      Музыка прекращается.
      Пейшенс
      (тихо, Гриффиту)
      Вы посмотрите,
      Как госпожа внезапно изменилась,
      Как заострились все черты! И бледность
      Землистая в лице! А взор какой!
      Гриффит
      (тихо)
      Она отходит. Девушка, молись!
      Молись!
      Пейшенс
      Над ней да смилуется небо!
      Входит слуга.
      Слуга
      Позвольте, ваша милость...
      Екатерина
      Дерзок ты!
      Ужель я уважения не стою?
      Гриффит
      Болван! Ведь с саном ей расстаться больно!
      А ты, каналья, живо на колени!
      Слуга
      У вашего высочества прощенья
      Прошу смиренно. В спешке был я груб.
      Посланец короля явился к вам.
      Екатерина
      Пусть, Гриффит, он войдет. Но вот его
      Чтоб никогда я больше не видала.
      Гриффит и слуга уходят.
      Гриффит возвращается с Капуциусом.
      Екатерина
      Ax, если мне не изменяет зренье,
      Прислал вас император, мой племянник.
      Капуциус зовут вас. Вы посол?
      Капуциус
      Он самый, госпожа, к услугам вашим.
      Екатерина
      Ах, сэр, и титулы и времена,
      С тех пор как мы увиделись впервые,
      Все изменилось. Что же вам угодно?
      Капуциус
      Во-первых, госпожа, я ваш слуга.
      Затем, король просил вас навестить,
      Весьма скорбит он о болезни вашей,
      И посылает вам привет сердечный,
      И просит вас утешиться в печали.
      Екатерина
      Ах, добрый лорд, не поздно ль утешенье?
      Оно как бы прощенье после казни.
      Пораньше бы лекарство помогло.
      Теперь не утешенья, а молитвы
      Нужны мне. Как здоровье короля?
      Капуциус
      Он чувствует себя теперь отлично.
      Екатерина
      Пусть вечно будет, вечно будет так.
      А я уж скоро буду жить с червями,
      Об имени моем в стране забудут.
      Скажите, Пейшенс, вы письмо послали,
      Что написать я вам велела?
      Пейшенс
      Нет.
      (Подает ей письмо.)
      Екатерина
      Сэр, я прошу вас это передать
      Его величеству.
      Капуциус
      Весьма охотно.
      Екатерина
      В нем доброте его я поручаю
      Дочь юную; как знак любви чистейшей,
      Роса небес, пролейся изобильно
      Благословениями на нее.
      Пусть строгое он даст ей воспитанье,
      Она юна, скромна и благородна,
      Надеюсь, что она того достойна.
      Пусть он ее ну хоть немножко любит,
      Хоть ради матери ее, любившей
      Его бог знает как. Вторая просьба
      Чтоб с жалостью отнесся бы король
      К моим служанкам бедным, очень долго
      Служившим мне в беде и в счастье верно.
      Я смею утверждать - и я не лгу,
      Что все они заслуживают счастья
      За добродетель, красоту души,
      За честность и смиренность обхожденья,
      Мужей хороших, даже пусть из знати,
      И счастливы же будут их мужья!
      Последняя - о слугах самых бедных,
      Но бедность от меня их не отторгла,
      Пусть жалованье им сполна заплатят,
      С доплатою - на память обо мне.
      Когда б мне дольше жить сулило небо
      В богатстве, мы бы не расстались так.
      Вот это все. Теперь, мой добрый лорд,
      Во имя самого для вас святого,
      Во имя опочивших с миром душ,
      Для этих всех несчастных станьте другом
      И выполнить склоните короля
      Последний мой завет.
      Капуциус
      Я в том клянусь!
      Иль пусть утрачу образ человека!
      Екатерина
      Благодарю вас, лорд. Привет прощальный
      Смиренно передайте королю.
      Скажите, что из мира исчезает
      Забота, тяготившая его.
      Скажите, что ему на смертном ложе
      Свое благословенье посылаю.
      В глазах темнеет. - Ах, милорд, прощайте;
      Прощайте, Гриффит.- Пейшенс, здесь побудь.
      Я лечь хочу в постель. Зови служанок...
      Когда умру, пусть почесть мне окажут:
      Цветами девственными пусть осыплют,
      Чтоб знали все, что чистою женой
      Всю жизнь я оставалась, до могилы.
      Мой прах набальзамируйте потом.
      Развенчанную, но как королеву,
      Дочь короля, меня похороните.
      Вот это вс?...
      Ее уводят.
      АКТ V
      СЦЕНА 1
      Лондон. Галлерея во дворце.
      Входят Гардинер, епископ Уинчестерский. и перед ним
      паж с факелом. Навстречу им входит сэр Томас Ловел.
      Гардинер
      (пажу)
      Уж пробил час, малыш, не так ли?
      Паж
      Да.
      Гардинер
      Часы такие посвящать бы сну,
      А не разгулу. Отдых дать себе,
      А не растрачивать бесплодно силы.
      Сэр Томас, доброй ночи вам желаю.
      Куда так поздно?
      Ловел
      Вы от короля?
      Гардинер
      Да, он играет с герцогом Сеффолком
      В примере.
      Ловел
      К королю иду и я.
      Он скоро ляжет спать. Пока прощайте!
      Гардинер
      Сэр Томас, стойте. Что у Вас за дело?
      Вы, кажется, спешите. Я прошу
      Простить мне любопытство. Я вам друг.
      Скажите, что за дело там у вас.
      Как призраки блуждающие в полночь,
      Тревожностью полны дела такие
      В отличие от дел дневных.
      Ловел
      Я вас люблю,
      И я решился бы доверить вам
      И не такую тайну. Королева,
      Как говорят лежит в тяжелых родах.
      За жизнь ее боятся.
      Гардинер
      Я молюсь,
      Чтоб выжил плод для будущего счастья.
      Чтож дерева касается, сэр Томас,
      Пусть гибнет.
      Ловел
      Тут и я аминь сказал бы.
      Но совесть-то мне все-таки твердит,
      Что эта очень милая девица
      Заслуживает лучших пожеланий.
      Гардинер
      Послушайте, сэр Томас, мы ведь с вами
      Не мыслим разно. В вас есть светлый ум,
      Вы набожны. Позвольте вам сказать,
      Добру небыть, поверьте мне, сэр Томас,
      Покуда Кранмер, Кромвель и она
      В могиле не уснут.
      Ловел
      Вы, сэр, назвали
      Двух самых видных в королевстве лиц.
      Ведь Кромвель и хранителем сокровищ
      Назначен и начальником архивов.
      Он также королевский секретарь.
      Он на пути и к почестям иным,
      Там будет видно. Наш архиепископ,
      Он королю - десница и язык.
      Да кто ж об нем сказать посмеет хуже?
      Гардинер
      Да, да, сэр Томас, дерзкие найдутся.
      Я сам о нем высказывался смело.
      Как раз сегодня (вам я доверяю)
      Мне удалось, так полагаю я,
      В волненье привести почти всех лордов
      Совета, заявив, что этот самый Кранмер
      (Хоть это все и мне и им известно)
      Гнуснейший еретик, чума страны.
      Они сечас же с этим к королю,
      И нашей жалобе он внял мгновенно
      И по своей монаршей доброте,
      Заботясь лишь о благе государства,
      Предвидя зло, изложенное нами,
      Велел совету он собраться завтра.
      Сей плевел надо выполоть, сэр Томас!
      Но я вас задержал. Спокойной ночи!
      Ловел
      И вам ночей спокойных. Ваш слуга.
      Гардинер и паж уходят.
      Входят король Генрих и Сеффолк.
      Король Генрих
      Чарлз, я сегодня больше не играю.
      Рассеян я, а вы игрок отличный.
      Сеффолк
      Я раньше не выигрывал у вас.
      Король Генрих
      Да, мало, Чарлз.
      И дальше вы меня не победите.
      Когда играт внимательно я буду.
      Что нового о королеве, Ловел?
      Ловел
      Я не сумел ей лично изложить,
      Что вы велели, но через служанку
      Я передал ей ваше порученье.
      Она покорно вас благодарит
      И просит вас молитьтся за нее.
      Король Генрих
      Что ты сказал? Молиться за нее?
      Да что ты? Разве начались уж роды?
      Ловел
      Так говорит служанка. Королева
      В мучительнейших схватках.
      Король Генрих
      Ах, бедняжка!
      Сеффолк
      Дай боже ей родить благополучно
      И без труда и радость вам доставить
      Наследником.
      Король Генрих
      Уж било полночь, Чарлз!
      Иди же спать. И помолись, прошу я,
      За королеву бедную. Ступай!
      А я здесь должен кое-что обдумать
      В уединенье.
      Сеффолк
      Государь, желаю
      Спокойной ночи. Госпожу мою
      Я помяну в молитвах.
      Король Генрих
      Доброй ночи.
      Сеффолк уходит.
      Входит сэр Энтони Денни.
      Что скажете?
      Денни
      Сэр, лорд архиепископ привезен,
      Как вы велели.
      Король Генрих
      А, Кентерберийский?
      Денни
      Да, государь.
      Король Генрих
      Прекрасно. Где он, Денни?
      Денни
      Ждет здесь, за дверью.
      Король Генрих
      Приведи его.
      Денни уходит.
      Ловел
      (в сторону)
      Об этом-то и говорил епископ.
      Пришел я кстати.
      Входит Денни с Кранмером.
      Король Генрих
      Уходите все
      Из галлереи.
      Ловел молчит.
      Я сказал. Идите!
      Ловел и Денни уходят.
      Ну!
      Кранмер
      (в сторону)
      Мне так страшно. Отчего он хмур?
      Ведь это признак гнева. Дело худо!
      Король Генрих
      Ну что, милорд? Хотите вы узнать,
      Зачем я вызвал вас сюда?
      Кранмер
      (преклоняя колени)
      Мой долг
      Ждать изъявленья вашей воли.
      Король Генрих
      Встаньте,
      Любезный, добрый лорд Кентерберийский.
      Пройдемся и немного потолкуем.
      Есть новости. Приблизьтесь, дайте руку.
      Ах, добрый лорд, как жаль мне говорить,
      Как грустно повторять такие вещи.
      Недавно я с досадой превеликой
      Услышал много тяжких, да, заметьте,
      Услышал много тяжких обвинений.
      Их рассмотрев, и я и мой совет
      Вас нынче утром допросить решили.
      Но сразу ведь вам трудно оправдаться,
      И вот, покуда разберется суд
      В ответах ваших всех на обвиненье,
      Вам следует терпенье проявить
      И ненадолго в Тауэр удалиться.
      Вы брат наш, так и надо поступить,
      Не то ведь против вас и не найдешь
      Свидетелей.
      Кранмер
      (преклоняя колени)
      Спасибо, государь.
      Я очень рад, что случай подвернулся
      Мне нынче через веялку пройти,
      В себе зерно очистив от мякины.
      Я знаю - никого клеветники
      Не травят, как меня.
      Король Генрих
      Встань, Кентербери!
      Я знаю, что ты верен, неподкупен.
      Дай руку, встань, пройдемся, я прошу.
      Ох, господи, что ты за человек!
      Милорд, я думал, будете просить
      Вы здесь меня сейчас об очной ставке
      С врагами, обвиняющими вас,
      Чтоб выслушал я ваши оправданья.
      Кранмер
      О грозный государь, мой путь один,
      Мой символ веры - преданность и честность.
      Без них готов я с недругами вместе
      Торжествовать победу над собой.
      Без добродетелей чего я стою?
      Я никаких наветов не боюсь.
      Король Генрих
      Ужель вам совершенно неизвестно,
      Как судит мир о вас, да, целый мир?
      У вас врагов опасных очень много,
      Не менее опасны козни их.
      Суд не всегда при ясном ходе дела
      Выносит справедливый приговор.
      Ведь так легко клеветникам продажным
      Найти столь же продажных подлецов,
      Свидетельствовать против вас готовых.
      Мой друг, случались же дела такие!
      Враги сильны, коварство их безмерно.
      В защите против ложных обвинений
      Хотите быть счастливей, чем господь,
      Которому вы ревностный слуга?
      Ему досталось в этом мерзком мире!
      Ну полно, полно, вы убеждены,
      Что в пропасть можно прыгнуть безопасно.
      Вы смерти ищете.
      Кранмер
      Господь и вы
      Невинности погибнуть не дозволят,
      Иначе мне не миновать ловушки.
      Король Генрих
      Не бойтесь! Мы им ходу не дадим.
      Тревожиться не надо. Завтра утром
      Прошу я вас пожаловать в совет.
      И если там начнут вас обвинять
      И пожелают вас в тюрьму отправить,
      Пустите в ход все доводы защиты,
      Какие только вам подскажет ум,
      А если вам все это не поможет,
      Тогда им этот перстень предъявите,
      Им станет ясно - вам защитой я!
      Смотрите-ка, расплакался, бедняга!
      Нет, нет, он честен, честью я клянусь!
      Да, дева пресвятая, он правдив!
      Вернейший человек во всей стране.
      Ступай и сделай все, как я сказал.
      Кранмер уходит.
      Задушены его слова слезами!
      Придворный
      (за сценой)
      Назад! Что надо?
      Входит пожилая леди.
      Пожилая леди
      Я не пойду назад. Я весть несу,
      Которая простит любую дерзость.
      О ангелы благие, осените
      Высокую особу короля
      На миг благословенными крылами!
      Король Генрих
      По взгляду твоему я догадался...
      Ужели королева разрешилась?
      Скажи, что да! И мальчиком, конечно?
      Пожилая леди
      Да, государь, мальчишкой превосходным,
      Благослови ее господь навек!
      Хоть это и девчонка, но она
      Мальчишек вам в дальнейшем обещает.
      Вас очень хочет видеть королева
      И познакомить с новым существом,
      На вас похожим - ну точь-в-точь две вишни!
      Король Генрих
      Эй, Томас Ловел!
      Входит Ловел.
      Ловел
      Сэр, что вам угодно?
      Король Генрих
      Дай ей сто марок. Я иду к жене.
      (Уходит.)
      Пожилая леди
      Сто марок! Черт возьми, мне маловато,
      Ведь это же подачка для лакея.
      Я вытяну побольше из него:
      Что дочь похожа на него - он слышал,
      Пусть больше даст, не то узнает сразу,
      Что на него и вовсе не похожа.
      Железо куй, покуда горячо!
      Уходят.
      СЦЕНА 2
      Передняя перед залом совета.
      Слуги. Привратник и прочие ждут у дверей. Входит
      Кранмер, архиепископ Кентерберийский.
      Кранмер
      Я полагаю, я не опоздал.
      Ведь джентльмен, посыльный из совета,
      Меня упрашивал поторопиться.
      Что? Заперто? Гм, что же это значит?
      Эй! Кто там? Ты ведь знаешь же меня?
      Привратник
      Да, знаю, но помочь-то не могу.
      Кранмер
      Как!
      Привратник
      Подождите - вызовут.
      Кранмер
      Ах, вот что!
      Входит доктор Бетс.
      Бетс
      (в сторону)
      Они ведь издеваются над ним.
      Как хорошо, что здесь я очутился.
      Король мгновенно это все поймет.
      (Уходит.)
      Кранмер
      (в сторону)
      Вот это королевский доктор Бетс,
      Прошел и на меня взглянул так странно...
      Вдруг разгласит о том, что я в опале?
      Конечно, все измышлено врагами,
      Бог им судья! Я зла от них не ждал.
      И вот теперь они не постыдились
      Заставить ждать здесь, у дверей, меня,
      Им равного советника, вельможу,
      Среди пажей, прислужников, лакеев...
      Пусть будет так - придется потерпеть!
      Наверху, у окна, появляются король Генрих и Бетс,
      Бетс
      Вот, не угодно ль, зрелище...
      Король Генрих
      Какое?
      Бетс
      Таких уж видеть много вам пришлось.
      Король Генрих
      Да где же, черт возьми?
      Бетс
      Вот, государь:
      Архиепископ, в новом, высшем чине,
      За дверью ждет - среди пажей, лакеев,
      Просителей...
      Король Генрих
      Ага! Да, это он!
      Вот как они друг друга почитают!
      Как хорошо, что кто-то есть над ними!
      Я думал, что у них хватает чести
      Или учтивости, чтобы не дать
      Вельможе, столь ценимому монархом,
      Томиться, ожидая их приказов,
      Здесь, у дверей, как будто он лакей.
      Клянусь святой Марией, это гнусность!
      Черт с ними, Бетс, задерни занавеску.
      Еще не то услышим вскоре мы.
      Уходят.
      СЦЕНA 3
      Зал совета.
      Входят лорд-канцлер, герцог Сеффолк, герцог Норфолк, граф Серр и, лорд-камергер, Гардинер и Кромвель. Лорд-канцлер садится в верхнем конце стола слева; одно кресло подле него, предназначенное для архиепископа Кентерберийского, остается незанятым. Остальные садятся по обе стороны;
      Кромвель на нижнем конце в качестве секретаря.
      Канцлер
      Лорд-секретарь, совету доложите
      Порядок заседанья.
      Кромвель
      Первым - дело
      Мы слушаем милорда Кентербери.
      Гардинер
      Он вызван?
      Кромвель
      Да.
      Норфолк
      А кто там ожидает?.
      Привратник
      За дверью?
      Гардинер
      Да.
      Привратник
      Милорд архиепископ,
      Уж полчаса он ждет распоряжений.
      Канцлер
      Пускай войдет.
      Привратник
      Теперь; милорд, входите.
      Входит Кранмер и подходит к столу.
      Канцлер
      Мне очень жаль, милорд архиепископ,
      Здесь заседать и видеть ваше кресло
      Сейчас пустым. Но все мы просто люди,
      Как слаб наш дух, как бренна наша плоть!
      Святых, пожалуй, нынче редко встретишь.
      Служить должны вы были нам примером,
      Но вы по слабости и неразумью
      Проступков совершили очень много
      Пред королем и перед всей страной.
      Вы сами, да и ваши капелланы
      По всей стране сейчас распространили
      Так нам сказали - новые воззренья,
      Опасную и пагубную ересь.
      И этот вред должны исправить мы!
      Гардинер
      Исправить, и немедленно притом.
      Ведь, укрощая диких лошадей,
      Чтоб их смирить, мы их не водим шагом,
      А вздергиваем морду удилами
      И шпорим их, пока не покорятся.
      И если мы дадим из добродушья
      И глупой жалости к каким-то лицам
      Свирепствовать опаснейшей заразе,
      Тогда к чему лекарство? Что тогда?
      Начнется смута, бунт... Над государством
      Нависнет беспрестанная угроза.
      Недавно нам немецкие соседи
      Напомнили об этом очень ясно.
      Об этом память все еще свежа.
      Кранмер
      Милорды, я пытался до сих пор
      И в жизни и в трудах следить за тем,
      Как властью облеченное лицо,
      Чтобы к добру вело мое ученье.
      На свете нет, пожалуй, никого
      (Я с чистой совестью скажу вам это),
      Кто пагубных зачинщиков крамолы
      И люто ненавидел бы и с ними
      Так враждовал, как это делал я,
      Как в помыслах, так и по долгу службы.
      Дай бог, чтоб никого король не встретил,
      Кто менее бы предан был ему!
      Завистники и хитрые злодеи
      Дерзают ведь достойнейших кусать,
      Я вас прошу, милорды, в ходе дела,
      Кто б ни был ныне обвинитель мой,
      Пусть в очной ставке пред судом предстанет:
      И пусть меня открыто обвинит.
      Сеффолк
      О нет, милорд, нет, это невозможно!
      Вы член совета, и пока никто
      Вас обвинять поэтому не смеет.
      Гардинер
      Милорд, у нас сегодня много дел,
      Мы будем кратки. Воля короля
      (А мы согласны с нею), чтобы вас
      Для лучшего ведения процесса
      Перевели на это время в Тауэр.
      И вас тогда, как частное лицо,
      Любой смелее будет обвинять.
      Услышите такие нареканья,
      О коих вы и не предполагали.
      Кранмер
      Милорд Уинчестерский, благодарю вас.
      Всегда вы были мне хорошим другом.
      Вы будете судьею и присяжным,
      Вы очень милосердны. Ваша цель
      Моя погибель. Но любовь и кротость
      Духовному лицу гораздо больше
      Приличествует, нежели тщеславье.
      Овец заблудших кротко наставляйте,
      А не гоните прочь. Я оправдаюсь,
      Как долго бы меня вы ни терзали.
      Я так же мало в этом сомневаюсь,
      Как вы стыдитесь каждый день грешить.
      Сказать я мог бы больше, но молчу,
      Я ваши полномочья уважаю.
      Гардинер
      Милорд, милорд, вы просто еретик!
      В том нет сомненья. Ваш наружный блеск
      Скрывает под собой слова пустые
      И слабость духа - это видно всем.
      Кромвель
      Милорд Уинчестерский, вы слишком резки!
      Людей достойных, хоть виновных в чем-то,
      За прошлое должны вы уважать.
      Ведь павших оскорблять - бесчеловечно!
      Гардинер
      Лорд-секретарь, любезнейший, спасибо!
      Из всех присутствующих здесь не вам бы
      Мне это говорить.
      Кромвель
      А почему?
      Гардинер
      Не знаю разве я, что эту ересь
      Вы поощряли? Сами вы грешны.
      Кромвель
      Кто, я?
      Гардинер
      Ну да, и вы не без греха.
      Кромвель
      Будь вы хоть вполовину так же честны,
      За вас молились бы, а не боялись.
      Гардинер
      Я эту дерзость вам еще припомню.
      Кромвель
      Припомните и собственную дерзость.
      Канцлер
      Ну, это слишком, постыдитесь, лорды.
      Гардинер
      Я кончил разговор.
      Кромвель
      Я тоже кончил.
      Канцлер
      Теперь о вас, милорд. Согласны все,
      Что в Тауэр вам отправиться бы надо
      И оставаться там, пока король
      Своей дальнейшей воли не объявит.
      Милорды, вы согласны с этим все?
      Все
      Да.
      Кранмер
      Неужели так немилосердно
      Вы в Тауэр отправляете меня?
      Гардинер
      Чего еще от нас вы ожидали?
      Ведь это глупо! Вы нам надоели!
      Зовите стражу взять его.
      Кранмер
      Меня?
      Ужель уйду отсюда, как предатель?
      Входит стража.
      Гардинер
      Берите и ведите прямо в Тауэр!
      Кранмер
      Постойте, господа, сказать мне дайте!
      Извольте-ка взглянуть сюда, милорды!
      (Показывает перстень.)
      Всей силой перстня этого я вырву
      Свою судьбу из цепких лап злодеев
      И королю вручу ее бесстрашно,
      Судье и господину своему.
      Камергер
      Да, перстень королевский.
      Серри
      Без подделки.
      Сеффолк
      Клянусь, что это перстень настоящий.
      Я говорил вам всем, когда впервые
      Мы этот страшный камень покачнули,
      Что он на нас обрушится.
      Норфолк
      Милорды,
      Ужель вы думаете, что король
      Хотя б его мизинец даст в обиду?.
      Камергер
      Теперь нам это совершенно ясно:
      Он жизнь его гораздо больше ценит!
      Тут дай нам бог лишь ноги унести.
      Кромвель
      Мой разум мне подсказывал, что вы,
      Выдумывая разные наветы
      Против него, внушающего зависть
      Лишь дьяволу с его учениками,
      Раздули опалившее вас пламя.
      Теперь пеняйте сами на себя!
      Входит король Генрих, окидывает их гневным взором и садится.
      Гардинер
      О государь, мы богу благодарны,
      Нам давшего такого короля.
      Он добр, и мудр, и полон благочестья,
      Он церкви сын послушный, видя в ней
      Несокрушимость своего величья.
      И, чтя ее глубоко, ныне сам
      Сюда пришел он, чтоб услышать тяжбу
      Меж нею и хулителем ее!
      Король Генрих
      Вы славились всегда искусством лести,
      Милорд Уинчестерский, но, знайте, я
      Пришел сюда не похвалам внимать,
      Не скроете вы ими вашей злобы.
      Меня не проведете! Как левретка,
      Виляя языком, вы льстите мне!
      Что хочешь думай обо мне, я знаю
      Ты жаждешь крови, человек жестокий!
      (Кранмеру.)
      Садитесь, милый. Посмотрю-ка я,
      Кто здесь так смел, чтоб вас хоть пальцем тронуть.
      Клянусь, пусть лучше он, как пес, издохнет,
      Чем думает, что здесь вы не на месте.
      Серри
      Угодно ль вам...
      Король Генрих
      Нет, сударь, не угодно!
      Я думал, что со смыслом и умом
      В моем совете люди, - но их нет!
      Прилично ли такого человека,
      Такого доброго - каких меж вами мало,
      Такого честного, заставить ждать
      У двери, словно вшивого мальчишку!
      А он по знатности ведь равен вам!
      Какой позор! Да разве дал я право
      Забыться вам до степени такой?
      Я властью вас облек судить его,
      Но как советника, а не лакея.
      Тут кое-кто, я вижу, был бы рад,
      Скорей по злобе, чем во имя правды,
      До смерти затравить его судом.
      Нет, не бывать тому, пока я жив!
      Канцлер
      Великий государь, позвольте мне
      Сказать в защиту всех, кто собран здесь,
      Что это заключение в тюрьму
      Задумано совсем ведь не по злобе,
      А только для законного суда
      И чтобы оправдать его пред всеми.
      Король Генрих
      Да, да, милорды, вы его любите
      И уважайте, он того достоин.
      И даже больше я готов сказать:
      Король бывает подданному редко
      Обязан так за службу и любовь.
      Довольно ссор, его вы обнимите!
      Друзьями станьте! - Лорд Кентерберийский,
      Вы не откажете мне в скромной просьбе
      Отцом быть крестным девочки прелестной,
      Которую нам надо окрестить.
      Кранмер
      Славнейший из монархов оценил бы
      Такую честь. Достоин ли ее
      Я, ваш слуга ничтожный и смиренный?
      Король Генрих
      Ну, ну, милорд, на ложки трат немного!
      Две благородных дамы будут с вами:
      Почтеннейшая герцогиня Норфолк
      И с нею госпожа маркиза Дорсет.
      Я думаю, вы будете довольны!
      Милорд Уинчестерский, прошу еще раз
      Обнять и полюбить его навек.
      Гардинер
      Да, я готов обнять его по-братски.
      Кранмер
      Свидетель бог, вот это мне приятно.
      Король Генрих
      О добрый человек! Как эти слезы
      Нам говорят о широте души!
      Недаром же молва идет в народе:
      "Кто разобидит лорда Кентербери,
      Тому навеки другом станет он!"
      Пойдемте, лорды! Мы теряем время,
      Хочу скорее дочку окрестить...
      Я рад, что к дружбе вас сумел привесть:
      Ведь в этом мощь моя и ваша честь!
      Уходят.
      СЦЕНА 4
      Двор королевского дворца.
      За сценой шум толпы.
      Входят привратник и его помощник.
      Привратник
      Да тише вы там, канальи! Тут вам королевский дворец, а не Парижский сад! Хватит орать, подлецы вы этакие!
      Голос за сценой
      Добрейший господин привратник, я числюсь за придворной кухней.
      Привратник
      За виселицей бы тебе числиться, да и повиснуть на ней, бездельник! Что, тут место орать, что ли? Притащите-ка мне с десяток яблоневых палок, да покрепче, эти для них - только хлыстики. Вот я вас по башке-то и огрею. Им, изволите видеть, надо поглазеть на крестины! Захотелось небось пива да пирогов, канальи вы подлые!
      Помощник
      Спокойней, сэр! Никак их не прогонишь!
      Вот разве залп из пушки дать по ним!
      Скорее вы заставите их спать
      Все утро в майский праздник беспробудно
      Иль сдвинете собор святого Павла.
      Привратник
      Как эти дьяволы сюда пробрались?
      Помощник
      Не знаю! Как врывается прилив?
      Что сделать в силах был дубинкой крепкой
      В четыре фута, постарался я,
      И вот обломки.
      Привратник
      Черта с два ты сделал!
      Помощник
      Ну, я не Гай, не Кольбранд, не Самсон,
      Чтоб их косить. Но если пощадил
      Я старика башку, или мальчишки,
      Иль рогача, или его супруги,
      Той, что рога наставила, то пусть
      Мне больше в жизни не едать бифштекса.
      Я этого бы страсть как не хотел.
      Хоть мне пошли корову сам господь.