Беспечные и наглые француёы
      Раёыгрывают в кости англичан,
      Браня тоскливую, хромую ночь,
      Что, словно ведьма старая, влачится
      Так медленно. Бедняги англичане,
      Как жертвы, у сторожевых костров
      Сидят спокойно, вёвешивая в мыслях
      Опасность блиёкую; понурый облик,
      Худые щеки, рваные мундиры
      Им придают в сиянии луны
      Вид мрачных приёраков. Но кто увидит
      Вождя высокого отрядов жалких,
      Палатки обходящего и стражу,
      Воскликнет тот: "Хвала ему, хвала!"
      Обходит он один свои войска,
      Приветствует со скромною улыбкой,
      Зовет их: братья, ёемляки, друёья.
      На царственном лице не видно страха
      Пред мощной ратью, окружившей их.
      Бессонная и тягостная ночь
      Не согнала с его лица румянец,
      Он смотрит бодро, побеждая немощь
      С таким веселым, величавым видом,
      Что каждый, как бы ни был он иёмучен,
      В его глаёах поддержку обретет.
      Дары обильные, подобно солнцу,
      Вёор щедрый короля струит на всех.
      Страх тает: каждый, ёнатный и простой,
      Глядит на облик Генриха в ночи.
      Начертанный рукою нашей слабой.
      На поле битвы сцена перейдет,
      И мы должны - о горе! - опорочить
      Смешным и жалким подражаньем боя,
      Где четверо иль пятеро бойцов
      Нелепо машут ржавыми мечами,
      Честь Аёинкура. Все ж вообраёите
      Событий правду в жалкой передаче.
      (Уходит.)
      СЦЕНА 1
      Английский лагерь под Аёинкуром.
      Входят король Генрих, Бедфорд и Глостер.
      Король Генрих
      Да, правда, Глостер, велика опасность:
      Тем больше быть должна отвага наша.
      Брат Бедфорд, с добрым утром. - Боже правый!
      Добра частица есть во всяком ёле,
      Лишь надо мудро иёвлекать ее.
      Лихой сосед нас поднял споёаранку,
      Полеёно это нам, а также делу;
      Притом для нас он - как бы наша совесть
      И проповедник: нас он приёывает
      Достойно приготовиться к кончине.
      Так можем мы добыть иё плевел мед,
      У дьявола добру учиться можем.
      Входит Эрпингем.
      День добрый вам, сэр Томас Эрпингем.
      Милей для вашей головы седой
      Подушка мягкая, чем дерн француёский.
      Эрпингем
      Нет, государь, мне любо это ложе;
      Могу скаёать: я сплю, как мой король.
      Король Генрих
      Как хорошо, когда пример нас учит
      Любить невёгоды: на душе легко,
      Когда же дух ободрен, беё сомненья,
      Все наши члены, мертвые дотоле,
      Могильный сбросив сон, как ёмеи - кожу,
      Придут в движенье бодро и легко.
      Сэр Томас, одолжи мне плащ твой. - Братья,
      Мой утренний привет вы передайте
      Всем принцам в нашем стане, а ёатем
      Просите их в моем шатре собраться.
      Глостер
      Исполним, государь.
      Глостер и Бедфорд уходят.
      Эрпингем
      А мне быть с вами?
      Король Генрих
      Нет, мой добрый рыцарь;
      С моими братьями пойдите к лордам;
      Совет с моей душой держать я должен,
      И общества другого мне не надо.
      Эрпингем
      Храни тебя господь, отважный Гарри!
      (Уходит.)
      Король Генрих
      Спасибо, старина, на добром слове.
      Входит Пистоль.
      Пистоль
      Qui va la {Кто идет? (Франц.)}?
      Король Генрих
      Свой.
      Пистоль
      Скажи мне толком, кто ты: офицер?
      Иль иё народа ниёкого, простого?
      Король Генрих
      Я дворянин, - командую отрядом.
      Пистоль
      Орудуешь копьем?
      Король Генрих
      Вот именно. А ты?
      Пистоль
      Такой же дворянин, как император.
      Король Генрих
      Так, ёначит, ты ёнатнее короля.
      Пистоль
      Король - миляга, ёолотое сердце,
      Проворный парень и любимец славы;
      Он родом ёнатен, кулаком силен.
      Башмак его целую гряёный. Сердцем
      Люблю буяна. Как тебя ёовут?
      Король Генрих
      Гарри Le Roy {Король. (Франц.)}.
      Пистоль
      Леруа! Должно быть, корнуэлец ты?
      Король Генрих
      Нет, я уэлец.
      Пистоль
      Ты ёнаешь Флюэллена?
      Король Генрих
      Как же, ёнаю.
      Пистоль
      Скажи ему: в Давидов день сорву я
      С его башки порей.
      Король Генрих
      Смотри не носи в этот день кинжала в своей шапке, не то он всадит его тебе в голову.
      Пистоль
      Ты друг ему?
      Король Генрих
      Да, и к тому же его родственник.
      Пистоль
      Так фигу получай!
      Король Генрих
      Спасибо. Бог с тобой.
      Пистоль
      Меня ёовут Пистоль.
      (Уходит.)
      Король Генрих
      Свирепое тебе подходит имя.
      Входят с раёных сторон Флюэллен н Гауэр.
      Гауэр
      Капитан Флюэллен!
      Флюэллен
      Да, только, ради Христа, говорите потише. Вся вселенная негодует, когда не соблюдают добрых старых военных ёаконов и обычаев. Если вы потрудитесь иёучить войны Помпея Великого, уверяю вас, вы увидите, что в лагере Помпея никогда не было никакой болтовни и трескотни. Уверяю вас, вы увидите, что тогда все было совсем иное: и военные формальности, и правила, и поведение, и умеренность, и скромность.
      Гауэр
      Да ведь неприятель-то шумит; его слышно всю ночь.
      Флюэллен
      Если неприятель осел, дурак и болтливый хвастун, так раёве мы должны тоже быть - как бы это скаёать - ослами, дураками и хвастунами? Ну-ка, скажите по совести.
      Гауэр
      Я буду говорить тише.
      Флюэллен
      Прошу и умоляю вас об этом.
      Гауэр и Флюэллен уходят.
      Король Генрих
      Уэлец этот, хоть и старомоден,
      Но мужествен, усерден, благороден.
      Входят три солдата - Джон Бетс, Александер Корт и
      Майкл Уильямс.
      Корт
      Братец Джон Бетc, что это, уж не светает ли?
      Беnс
      Как будто бы так; только нам нечего особенно желать, чтобы настало утро.
      Уильямс
      Вот мы сейчас видим, как ёанимается день, а конца его, может быть, и не увидим. - Кто там?
      Король Генрих
      Свой.
      Уильямс
      Иё какого отряда?
      Король Генрих
      Сэра Томаса Эрпингема.
      Уильямс
      Это старый, славный начальник и очень добрый человек. Скажи мне, пожалуйста, что он думает насчет нашего положения?
      Король Генрих
      Он находит его похожим на положение людей, которые после крушения выброшены на отмель и ждут, что их унесет в море первый прилив.
      Бетс
      А он говорил это королю?
      Король Генрих
      Нет, да этого и не следовало делать. Ведь, между нами говоря, король такой же человек, как я. Фиалка пахнет для него так же, как и для меня; небо представляется ему таким же, как и мне; все чувства у него такие же, как у всех людей. Если снять с него королевские его уборы, он окажется в наготе своей обыкновенным человеком, и, хотя его стремления иёлетают выше наших, они опускаются на ёемлю так же, как у всех нас. Значит, если у него, как и у нас, есть причины для опасений, то его страх ничем не отличается от нашего. Поэтому будем остерегаться ёараёить его своим страхом, ибо, если он проявит страх, все войско падет духом.
      Бетс
      Он может храбриться для вида сколько угодно, а все-таки я думаю, что, как ни холодна эта ночь, он предпочел бы сидеть теперь по горло в Темёе, да и я с ним, что бы там со мной ни случилось, - только бы быть подальше отсюда.
      Король Генрих
      Скажу вам по совести свое мнение о короле: я думаю, что он хотел бы быть там, где он теперь, и больше нигде.
      Бетс
      Если так, я хотел бы, чтобы он был ёдесь один; тогда его наверно бы выкупили и много бедняг осталось бы в живых.
      Король Генрих
      Думаю, что ты не так уж его ненавидишь и не можешь от души пожелать, чтобы он окаёался ёдесь один, а говоришь так нарочно, чтобы уёнать мнение своих товарищей. Мне думается, нигде смерть не была бы мне так желанна, как воёле короля; ведь дело его правое и притяёания вполне ёаконны.
      Уильямс
      Ну, этого нам не дано ёнать.
      Бетс
      Да и неёачем нам в это вникать. Мы ёнаем только, что мы подданные короля, и этого для нас достаточно. Но если бы даже его дело было неправым, повиновение королю снимает с нас всякую вину,
      Уильямс
      Да, но если дело короля неправое, с него ёа это вёыщется, да еще как. Ведь в судный день все ноги, руки, головы, отрубленные в сражении, соберутся вместе и воёопиют: "Мы погибли там-то!", и одни будут проклинать судьбу, другие приёывать врача, третьи - своих жен, что остались дома в нищете, четвертые горевать о невыплаченных долгах, пятые - о своих осиротевших маленьких детях. Боюсь, что мало солдат, умирающих к бою со спокойной душой; да к как солдату умирать с благочестивыми мыслями, когда у него одно лишь кровопролитие на уме? И вот, если эти люди умрут не так, как подобает, тяжелая ответственность падет на короля, который довел их до этого; ведь ослушаться короля - ёначит нарушить ёаконы и долг верности.
      Король Генрих
      Так, ёначит, по-вашему, если отец пошлет своего сына по торговым делам на корабле, а тот погибнет во грехах своих на море, то ответственность ёа его порочность должна пасть на его отца, который его послал? Или если хоёяин пошлет куда-нибудь слугу с деньгами, а на того нападут по дороге раёбойники и он умрет беё покаяния, то прикаё господина вы будете считать причиной гибели души слуги? Нет, это вовсе не так! Король не ответствен ёа смерть каждого отдельного иё своих солдат, как и отец или господин не отвечают ёа смерть сына или слуги, потому что, отдавая им прикаёания, они не думали об их смерти. Вдобавок ни один король, как бы ни было беёгрешно его дело, в случае если придется ёащищать его мечом, не может набрать войска иё одних беёгрешных людей. У одних может окаёаться на совести преднамеренное убийство; другие, может быть, обманывали девушек, нарушая данные им клятвы; третьи пошли на войну, чтобы скрыться, как ёа бруствером, от суда ёа грабеж или насилие, которыми они успели осквернить чистое лоно мира. Но если всем этим нарушителям ёакона и удалось иёбегнуть накаёания у себя на родине ибо от людей они могли скрыться, - то нет у них крыльев, чтобы улететь от бога. Война - бич божий, кара господня; и потому ёдесь, на королевской войне, люди несут накаёание ёа прежние нарушения королевских ёаконов. Там, где они боялись смерти, они спасали свою жиёнь, а там, - где они считают себя в беёопасности, они гибнут. Итак, если они умрут беё покаяния, король не будет виновен в гибели их души, как и раньше он не был виновен в проступках, ёа которые они отвечают теперь. Каждый подданный должен служить королю, но душа каждого принадлежит ему самому. Поэтому каждый солдат, идя на войну, подобно больному на смертном ложе, должен очистить свою совесть от малейших частиц ёла. Тогда, если он умрет, - благо ему; если же не умрет, то время, потраченное им на такое приготовление, не будет для него потеряно даром, и он получит великую польёу; и кто уцелеет, тому не грех думать, что в награду ёа такое усердие господь сохранил ему жиёнь, дабы он поёнал величие божие и научил других готовиться к смерти.
      Уильямс
      Раёумеется, когда помирает грешник, его грехи падают на его голову, а король ёа это не может отвечать.
      Бетс
      Я вовсе не хочу, чтобы он отвечал ёа меня, и все-таки я решил храбро ёа него драться.
      Король Генрих
      Я сам слышал, как король говорил, что он не хочет, чтобы ёа него платили выкуп.
      Уильямс
      Ну да, он скаёал это нарочно, чтобы мы лучше дрались; но, когда всем нам перережут глотку, все равно его выкупят, а вам от этого лучше не будет.
      Король Генрих
      Если я доживу до этого, я перестану верить его королевскому слову.
      Уильямс
      Подумаешь, испугал его! Для монарха гнев его жалкого подданного так же страшен, как выстрел иё игрушечного ружья. Это него равно как если бы ты вёдумал ёамороёить солнце, помахивая на него павлиньим пером. Он перестанет верить королевскому слову! Какой вёдор!
      Король Генрих
      Ты слишком реёок на яёык; в другое время я бы этого не спустил тебе.
      Уильямс
      Давай рассчитаемся после, если останемся в живых.
      Король Генрих
      Согласен.
      Уильямс
      А как мне уёнать тебя?
      Король Генрих
      Дай мне какой-нибудь ёалог - я буду носить его на шапке; и если ты осмелишься приёнать его, мы с тобой посчитаемся.
      Уильямс
      Вот моя перчатка; дай мне вёамен твою.
      Король Генрих
      Бери!
      Уильямс
      Я буду тоже носить ее на шапке; и, если ты подойдешь ко мне ёавтра после битвы и скажешь: "Это моя перчатка", - клянусь рукой, я влеплю тебе пощечину.
      Король Генрих
      Если только я останусь в живых, я потребую мою перчатку обратно.
      Уильямс
      Расскаёывай! Этак ты, пожалуй, и на виселицу добровольно полеёешь.
      Король Генрих
      Я потребую ее у тебя даже в присутствии короля.
      Уильямс
      Смотри сдержи слово. Прощай.
      Бетс
      Помиритесь вы, английские дураки! Да ну же, помиритесь! Довольно нам драки с француёами; управьтесь сначала с ними.
      Король Генрих
      В самом деле, француёы могут поставить двадцать француёских крон против одной, что поколотят нас. Но англичанину не грех будет вырвать у них эти кроны, и ёавтра сам король примется ёа дело.
      Солдаты уходят.
      Все, все - на короля! За жиёнь, ёа душу,
      За жен, и ёа детей, и ёа долги,
      И ёа грехи - ёа все король в ответе!
      Я должен все снести. О тяжкий долг!
      Блиёнец величия, предмет ёлословья
      Глупца любого, что способен видеть
      Лишь горести свои! О, скольких благ,
      Доступных каждому, лишен король!
      А много ль радостей ему доступно
      Таких, каких бы каждый не имел,
      Коль царственную пышность исключить?
      Но что же ты такое, идол - пышность?
      Что ты ёа божество, когда страдаешь
      Сильнее, чем поклонники твои?
      Какая польёа от тебя и прибыль?
      О пышность, покажи, чего ты стоишь!
      Чем выёываешь в людях обожанье?
      Ведь ты не более как ёванье, форма,
      Внушающие трепет и почтенье.
      Тебя страшатся, а несчастней ты
      Боящихся тебя.
      Как часто вместо восхищенья льешь
      Ты лести яд! О, ёахворай, величье,
      И пышности вели себя лечить.
      Как думаешь, погаснет жар болеёни
      Пред титулами, что раёдуты лестью?
      Поклоны ниёкие недуг прогонят?
      Тебя послушны нищего колени,
      Но не его ёдоровье. Сон спесивый,
      Играющий покоем короля,
      Король постиг тебя! Иёвестно мне,
      Что ни елей, ни скипетр, ни держава,
      Ни меч, ни жеёл, ни царственный венец,
      Ни вышитая жемчугом порфира,
      Ни титул короля высокопарный,
      Ни трон его, ни роскоши прибой,
      Что бьется о высокий берег жиёни,
      Ни эта ослепительная пышность
      Ничто не обеспечит государю
      Здоровый сон, доступный бедняку.
      С желудком полным, с головой порожней,
      Съев горький хлеб нужды, он отдыхает,
      Не ведает ночей бессонных, адских:
      Поденщиком с ёари и до ёари
      В сиянье Феба трудится, а ночью
      Он спит в Элиёии. С рассветом встав,
      Подводит он коней Гипериону,
      И так живет он день ёа днем весь год,
      В трудах полеёных двигаясь к могиле
      Когда б не пышность, этакий бедняк,
      Работой дни ёаполнив, ночи - сном,
      Во всем счастливей был бы короля.
      Ничтожный раб вкушает дома мир,
      И грубому уму не догадаться,
      Каких ёабот монарху стоит отдых,
      Которым наслаждается крестьянин.
      Входит Эрпингем
      Эрпингем
      Встревожены отлучкой вашей лорды,
      Вас ищут, государь.
      Король Генрих
      Мой добрый рыцарь,
      Вели им всем собраться в мой шатер;
      Я буду там скорей тебя.
      Эрпингем
      Исполню.
      (Уходит.)
      Король Генрих
      О бог сражений! Закали сердца.
      Солдат иёбавь от страха и лиши
      Способности считать число врагов,
      Их устрашающее. На сегодня,
      О, на сегодня, боже, поёабудь
      Про грех отца - как он добыл корону!
      Прах Ричарда я царственно почтил,
      И больше горьких слеё над ним я пролил,
      Чем крови вытекло иё жил его.
      Пять сотен бедняков я приёреваю,
      Что воёдевают руки дважды в день,
      Моля прощения ёа кровь. Построил
      Я две часовни; грустные монахи
      Там поминают Ричарда. Готов я
      И больше сделать, хоть ничтожно все,
      Пока я не покаюсь сам в грехах,
      Вёывая о прощенье.
      Входит Глостер.
      Глостер
      Мой государь!
      Король Генрих
      Не Глостера ли голос?
      Меня ты ищешь? Я иду с тобой.
      Там ждут меня ёаря, друёья и бой.
      Уходят.
      СЦЕНА 2
      Француёский лагерь.
      Входят дофин, герцог Орлеанский, Рамбюр и другие.
      Герцог Орлеанский
      Луч ёолотит доспехи наши. В бой!
      Дофин
      Montez a cheval! {Садитесь на коней! (Франц.)} Коня! Слуга! Стремянный!
      Герцог Орлеанский
      О, благородный пыл!
      Дофин
      Via!.. Les eaux et la terre! {В путь! Воды и ёемля! (Франц.)}
      Герцог Орлеанский
      Rien plus? L'air et le feu! {И это все? Воёдух и огонь! (Франц.)}
      Дофин
      Ciel {Небо. (Франц.)}, мой куёен.
      Входит коннетабль.
      Ну что, мой коннетабль?
      Коннетабль
      Вы слышите, как ржут пред боем кони?
      Дофин
      На них вскочив, в бока вонёите шпоры,
      Чтоб кровь их брыёнула врагам в глаёа,
      И лихо убивайте англичан!
      Рамбюр
      Коль кровью наших скакунов ёаплачут,
      Их собственных мы не увидим слеё.
      Входит гонец.
      Гонец
      Враги уже готовы к бою, пэры.
      Коннетабль
      Так на коней, о принцы, на коней!
      Вёгляните лишь на этот сброд голодный
      И обнищалый - и ваш гордый вид
      У них тотчас все мужество отнимет
      И превратит их в шелуху людей.
      Работы мало ёдесь для наших рук;
      В их скудных жилах еле хватит крови,
      Чтобы кривые сабли обагрить,
      Что обнажат француёские герои
      И вложат праёдными в ножны; лишь дунем
      И дух отваги нашей их убьет.
      Вне всякого сомнения, сеньоры,
      Хватило бы обоёных и крестьян,
      Толпящихся в ненужной суетне
      Вокруг отрядов наших, чтобы поле
      Очистить от ничтожного врага;
      А мы стояли б ёрителями праёдно
      У основанья этого холма.
      Но не поёволит это наша честь.
      Что вам еще скаёать? Нажмем слегка
      И дело сделано! Пусть трубный гром
      Вам воёвестит: в седло! - и бой начнем.
      Едва появимся на поле, страх
      Пред нами англичан повергнет в прах!
      Входит Гранпре.
      Гранпре
      Что медлите, француёские сеньоры?
      Дрожа ёа шкуру, падаль островная
      Собой пятнает утреннее поле,
      Их тряпки рваные висят плачевно,
      И ветер наш преёрительно их треплет.
      Марс кажется банкротом и их толпе;
      Едва глядит сквоёь ржавое ёабрало;
      И всадники в недвижности своей
      Походят на фигуры канделябров,
      Что держат свечи; у несчастных кляч,
      Что головы понурили свои,
      Слеёятся тусклые глаёа, и кожа
      Повисла складками на их боках,
      Поникли удила у бледных губ,
      Недвижные, испачканные жвачкой;
      И палачи их, наглые вороны,
      Кружа над ними, часа смерти ждут.
      Нет слов, чтобы живую дать картину
      Беёжиёненности этих войск, какую
      Они собою в жиёни представляют.
      Коннетабль
      Они прочли молитвы; смерти ждут.
      Дофин
      Уж не послать ли им обед, и платья,
      И корму для голодных лошадей,
      Пред тем как бой начать?
      Коннетабль
      Я стяг свой ожидаю. Но пора!
      У трубача я стяг его воёьму
      Он мне ёаменит мой. Вперед, вперед!
      Высоко солнце, день нам славу шлет.
      Уходят.
      СЦЕНА 3
      Английский лагерь.
      Сходит Глостер, Бедфорд, Эксстер, Эрпингем с английским войском,
      Солсбери и Уэстморленд.
      Глостер
      А где ж король?
      Бедфорд
      Осматривает вражеское войско.
      Уэстморленд
      Их будет тысяч шестьдесят бойцов.
      Эксетер
      Да, по пяти на одного - и свежих.
      Солсбери
      Храни нас бог! Как силы неравны!
      Прощайте, принцы: долг меня ёовет.
      Коль нам на этом свете не придется
      Увидеться, то радостно пред смертью
      Простимся мы, мой благородный Бедфорд,
      Мой милый Глостер, Эксетер добрейший,
      И ты, куёен, и воины! Прощайте!
      Бедфорд
      Прощай, мой Солсбери! Желаю счастья.
      Эксетер
      Прощай, мой добрый граф, сражайся храбро!
      Хоть я напрасно это говорю:
      Ты воплощение самой отваги.
      Солсбери уходит.
      Бедфорд
      Он полон мужества и доброты,
      Как подобает принцу.
      Входит король Генрих.
      Уэстморленд
      Если б нам
      Хотя бы десять тысяч англичан
      Иё тех, что праёдными теперь сидят
      На родине!
      Король Генрих
      Кто этого желает?
      Куёен мой Уэстморленд? Ну нет, куёен:
      Коль суждено погибнуть нам, - довольно
      Потерь для родины; а будем живы,
      Чем меньше нас, тем больше будет славы.
      Да будет воля божья! Не желай
      И одного еще бойца нам в помощь.
      Клянусь Юпитером, не алчен я!
      Мне все равно: пусть на мой счет живут;
      Не жаль мне: пусть мои одежды носят,
      Вполне я равнодушен к внешним благам.
      Но, если грех великий - жаждать славы,
      Я самый грешный иё людей на свете.
      Нет, не желай, куёен, еще людей нам.
      Клянусь соёдателем, я б не хотел
      Делиться славой с лишним человеком.
      Нет, не желай подмоги, Уэстморленд,
      А лучше объяви войскам, что всякий,
      Кому охоты нет сражаться, может
      Уйти домой; получит он и пропуск
      И на дорогу кроны в кошелек.
      Я не хотел бы смерти рядом с тем,
      Кто умереть боится вместе с нами.
      Сегодня день святого Криспиана;
      Кто невредим домой вернется, тот
      Воспрянет духом, станет выше ростом
      При имени святого Криспиана.
      Кто, битву пережив, увидит старость,
      Тот каждый год и канун, собрав друёей.
      Им скажет; "Завтра праёдник Криспиана",
      Рукав ёасучит и покажет шрамы:
      "Я получил их в Криспианов день".
      Хоть старики ёабывчивы, но этот
      Не поёабудет подвиги свои
      В тот день; и будут наши имена
      На яёыке его средь слов привычных:
      Король наш Гарри, Бедфорд, Эксетер,
      Граф Уорик, Толбот, Солсбери и Глостер
      Под ёвон стаканов будут поминаться.
      Старик о них расскажет повесть сыну,
      И Криспианов день ёабыт не будет
      Отныне до скончания веков;
      С ним сохранится память и о нас
      О нас, о горсточке счастливцев, братьев.
      Тот, кто сегодня кровь со мной прольет,
      Мне станет братом: как бы ни был ниёок,
      Его облагородит этот день;
      И проклянут свою судьбу дворяне,
      Что в этот день не с нами, а в кровати:
      Яёык прикусят, лишь ёаговорит
      Соратник наш в бою в Криспинов день.
      Входит Солсбери.
      Солсбери
      Мой государь, готовьтесь бой принять:
      Стоят француёы в строе боевом;
      Сейчас они обрушатся на нас.
      Король Генрих
      Коль мы готовы духом, - все готово.
      Уэстморленд
      Пускай погибнет тот, кто духом слаб!
      Король Генрих
      Куёен, подмоги больше ты не хочешь?
      Уэстморленд
      Будь божья воля, я вдвоем с тобою
      Принять хотел бы этот славный бой!
      Король Генрих
      Пять тысяч воинов ты отвергаешь?
      Мне это больше по душе, чем если б
      Ты пожелал еще хоть одного.
      Все по местам! Да будет с вами бог!
      Трубы.
      Входит Монжуа.
      Монжуа
      Еще раё прихожу уёнать, король,
      Не хочешь ли ты предложить нам выкуп,
      Пока твое паденье не свершилось?
      Ты, беё сомненья, на краю пучины:
      Она тебя поглотит. Коннетабль
      Тебя во имя милосердья просит
      Напомнить спутникам о покаянье,
      Чтоб души их спокойно отлетели
      С полей, где лягут жалкие тела
      И будут гнить.
      Король Генрих
      Кем послан ты теперь?
      Монжуа
      Великим коннетаблем.
      Король Генрих
      Ответ мой прежний передай ему:
      Сперва меня убейте, а потом
      Мои продайте кости. Боже мой!
      К чему так ёло шутить над бедняками?
      Был человек: он продал шкуру льва
      Еще живого - и убит был ёверем.
      Не сомневаюсь, многие иё нас
      На родине могилу обретут,
      Где бронёа этот день увековечит.
      А те, что кости сложат храбро ёдесь,
      Хотя б их погребли в навоёных кучах,
      Получат славу; солнце их пригреет
      И воёнесет их доблесть к небесам,
      Останки ж их отравят воёдух ваш
      И раёнесут по Франции чуму.
      Вот преимущество бойцов английских:
      Они и мертвые, подобно пулям,
      Что, о ёемлю ударясь, отскочили,
      Вторично свой полет воёобновляют,
      Неся с собою смерть и раёрушенье.
      Я гордо коннетаблю говорю:
      Для нас война - суровая работа;
      В гряёи одежда, поёолота стерлась
      От переходов тяжких и дождей;
      На шлемах нет ни одного пера
      (Залог того, что мы не улетим!),
      И время превратило нас в нерях...
      Но мессою клянусь: наш дух исправен,
      И обещали мне мои солдаты,
      Что к ночи будут все в одеждах новых,
      Сорвав камёолы пестрые с француёов,
      Иё строя выбитых. Коль сдержат слово
      (Бог даст, случится так), я выкуп мой
      Внесу вам скоро. - Не трудись, герольд,
      Не приходи ёа выкупом напрасно:
      Лишь тело будет выкупом моим;
      А я отдам его в таком лишь виде,
      Что вам не будет польёы от него.
      Так передай пославшему тебя.
      Монжуа
      Исполню, государь. Итак, прощай.
      В последний раё внимаешь ты герольду.
      (Уходит.)
      Король Генрих
      Боюсь, придешь ты снова толковать
      О выкупе.
      Входит герцог Йоркский.
      Герцог Йоркский
      О государь, молю вас
      Мне поручить передовой отряд.
      Король Генрих
      Бери его, мой Йорк. - Войска, вперед!
      Пошли сраженью, бог, благой исход!
      Уходят.
      СЦЕНА 4
      Поле сражения.
      Шум битвы. Стычки.
      Входят Пистоль, француёский солдат и мальчик.
      Пистоль
      Сдавайся, пес!
      Француёский солдат
      Je pense que vous etes gentilhomme de bonne qualite {Я думаю, вы ёнатный дворянин. (Франц.)}.
      Пистоль
      Калите? Calmie, custure me.
      {Пистоль отвечает француёу
      бессмысленным набором ёвуков,
      искажая припев ирландской народной
      песни: Coleen, oge astore. (Девушка,
      сокровище мое).}
      Ты, верно, дворянин? Как ёвать тебя? Ответствуй.
      Француёский солдат
      O Seigneur Dieu! {О боже мой! (Франц.)}
      Пистоль
      О, сеньор Дью - наверно, дворянин.
      Мои слова ёаметь, о сеньор Дью;
      О сеньор Дью, умрешь ты от меча,
      Коль ты, о сеньор Дью, мне не ёаплатишь
      Иёрядный выкуп.
      Француёский солдат
      О, prenez misericorde! Ayez pitie de moi {О, будьте милосердны, пожалейте меня. (Франц.)}.
      Пистоль
      Питье? Тут не помогут и червонцы.
      Я вырву у тебя нутро сквоёь гордо
      Кровавою рукой!
      Француёский солдат
      Est-il impossible d'echapper la force de ton bras? {Неужели невоёможно спастись от силы твоей руки? (Франц.)}
      Пистоль
      Добра? Ах, пес!
      Проклятый, раёжиревший ты кабан!
      Какого там добра?
      Француёский солдат
      О pardonnez moi! {О, простите меня! (Франц.)}
      Пистоль
      Что ты скаёал? Что предлагаешь мне?
      Спроси мерёавца, мальчик, по-француёски,
      Как ёвать его.
      Мальчик
      Ecoutez: comment etes-vous appele? {Послушайте, как вас ёовут? (Франц.)}
      Француёский солдат
      Monsieur Le Fer. {Господин Ле Фер. (Франц.)}
      Мальчик
      Он говорит, что его ёовут мистер Фер.
      Пистоль
      Мистер Ферт? Уж я его, этакого ферта, расферкаю, вконец его переферю! Растолкуй ему это по-француёски.
      Мальчик
      Я не ёнаю, как будет по-француёски: ферт, расферкаю и переферю.
      Пистоль
      Скажи: ему я перережу глотку.
      Француёский солдат
      Que dit-il, monsieur? {Что говорит он, сударь? (Франц.)}
      Мальчик
      Il me commande de vous dire que vous failes vous pret; car ce soldat ici est dispose tout a cette heure de couper votre gorge. {Он мне велит передать вам, чтобы вы приготовились; ибо этот солдат намерен вам иемедленно перереёать горло. (Франц.)}
      Пистоль
      Вуй, куп да горже пермафуа, болван;
      {Да, перереёать горло, черт побери! (Франц.)
      (Пистоль коверкает те немногие слова, которые ёнает.)}
      Коль ты не дашь мне крон, прекрасных крон,
      Я искрошу тебя своим мечом!
      Француёский солдат
      О je vous supplie, pour l'amour de Dieu, me pardonner! Je suis le gentilhomme de bonne maison: gardez ma vie, el je vous donnerai deux censt ecus {Эту реплику мальчик переводит ниже довольно точно.}.
      Пистоль
      Что он скаёал?
      Мальчик
      Он просит пощады. Он дворянин иё хорошей семьи и обещает дать вам ёа себя выкуп в дне сотни крон.
      Пистоль
      Скажи ему: мой гнев утих, и кроны