Эльсинор. Площадка перед замком.
 
       Полночь. Францискона своем посту. Часы бьют двенадцать. К нему подходит Бернардо.
 
       Бернардо
      Кто здесь?
       Франциско
      Нет, сам ты кто, сначала отвечай.
       Бернардо
      Да здравствует король!
       Франциско
      Бернардо?
       Бернардо
      Он.
       Франциско
      Вы позаботились прийти в свой час.
       Бернардо
      Двенадцать бьет; поди поспи, Франциско.
       Франциско
      Спасибо, что сменили: я озяб,
      И на сердце тоска.
       Бернардо
      Как в карауле?
       Франциско
      Все, как мышь, притихло.
       Бернардо
      Ну, доброй ночи.
      А встретятся Гораций и Марцелл,
      Подсменные мои, – поторопите.
       Франциско
      Послушать, не они ли. – Кто идет?
 
       Входят Горациои Марцелл.
 
       Горацио
      Друзья страны.
       Марцелл
      И слуги короля.
       Франциско
      Прощайте.
       Марцелл
      До свиданья, старина.
      Кто вас сменил?
       Франциско
      Бернардо на посту.
      Прощайте.
 
       Уходит.
 
       Марцелл
      Эй! Бернардо!
       Бернардо
      Вот так так!
      Гораций здесь!
       Горацио
      Да, в некотором роде.
       Бернардо
      Гораций, здравствуй; здравствуй, друг Марцелл
       Марцелл
      Ну как, являлась нынче эта странность?
       Бернардо
      Пока не видел.
       Марцелл
      Горацио считает это все
      Игрой воображенья и не верит
      В наш призрак, дважды виденный подряд.
      Вот я и предложил ему побыть
      На страже с нами нынешнею ночью
      И, если дух покажется опять,
      Проверить это и заговорить с ним.
       Горацио
      Да, так он вам и явится!
       Бернардо
      Присядем,
      И разрешите штурмовать ваш слух,
      Столь укрепленный против нас, рассказом
      О виденном.
       Горацио
      Извольте, я сажусь.
      Послушаем, что скажет нам Бернардо.
       Бернардо
      Минувшей ночью,
      Когда звезда, что западней Полярной,
      Перенесла лучи в ту часть небес,
      Где и сейчас сияет, я с Марцеллом,
      Лишь било час…
 
       Входит Призрак
 
       Марцелл
      Молчи! Замри! Гляди, вот он опять.
       Бернардо
      Осанкой – вылитый король покойный.
       Марцелл
      Ты сведущ – обратись к нему, Гораций.
       Бернардо
      Ну что, напоминает короля?
       Горацио
      Да как еще! Я в страхе и смятенье!
       Бернардо
      Он ждет вопроса.
       Марцелл
      Спрашивай, Гораций.
       Горацио
      Кто ты, без права в этот час ночной
      Принявший вид, каким блистал, бывало,
      Похороненный Дании монарх?
      Я небом заклинаю, отвечай мне!
       Марцелл
      Он оскорбился.
       Бернардо
      И уходит прочь.
       Горацио
      Стой! Отвечай! Ответь! Я заклинаю!
 
       Призракуходит
 
       Марцелл
      Ушел и говорить не пожелал.
       Бернардо
      Ну что, Гораций? Полно трепетать.
      Одна ли тут игра воображенья?
      Как ваше мненье?
       Горацио
      Богом поклянусь:
      Я б не признал, когда б не очевидность!
       Марцелл
      А с королем как схож!
       Горацио
      Как ты с собой.
      И в тех же латах, как в бою с норвежцем,
      И так же хмур, как в незабвенный день,
      Когда при ссоре с выборными Польши
      Он из саней их вывалил на лед.
      Невероятно!
       Марцелл
      В такой же час таким же важным шагом
      Прошел вчера он дважды мимо нас.
       Горацио
      Подробностей разгадки я не знаю,
      Но в общем, вероятно, это знак
      Грозящих государству потрясений.
       Марцелл
      Постойте. Сядем. Кто мне объяснит,
      К чему такая строгость караулов,
      Стесняющая граждан по ночам?
      Чем вызвана отливка медных пушек,
      И ввоз оружья из-за рубежа,
      И корабельных плотников вербовка,
      Усердных в будни и в воскресный день?
      Что кроется за этою горячкой,
      Потребовавшей ночь в подмогу дню?
      Кто объяснит мне это?
       Горацио
      Постараюсь.
      По крайней мере слух таков. Король,
      Чей образ только что предстал пред нами,
      Как вам известно, вызван был на бой
      Властителем норвежцев Фортинбрасом.
      В бою осилил храбрый Гамлет наш,
      Таким и слывший в просвещенном мире.
      Противник пал. Имелся договор,
      Скрепленный с соблюденьем правил чести,
      Что вместе с жизнью должен Фортинбрас
      Оставить победителю и земли,
      В обмен на что и с нашей стороны
      Пошли в залог обширные владенья,
      И ими завладел бы Фортинбрас,
      Возьми он верх. По тем же основаньям
      Его земля по названной статье
      Вся Гамлету досталась. Дальше вот что.
      Его наследник, младший Фортинбрас,
      В избытке прирожденного задора
      Набрал по всей Норвегии отряд
      За хлеб готовых в бой головорезов.
      Приготовлений видимая цель,
      Как это подтверждают донесенья, -
      Насильственно, с оружием в руках,
      Отбить отцом утраченные земли.
      Вот тут-то, полагаю, и лежит
      Важнейшая причина наших сборов,
      Источник беспокойства и предлог
      К сумятице и сутолоке в крае.
       Бернардо
      Я думаю, что так оно и есть.
      Не зря обходит в латах караулы
      Зловещий призрак, схожий с королем,
      Который был и есть тех войн виновник.
       Горацио
      Он как сучок в глазу души моей!
      В года расцвета Рима, в дни побед,
      Пред тем как властный Юлий пал, могилы
      Стояли без жильцов, а мертвецы
      На улицах невнятицу мололи.
      В огне комет кровавилась роса,
      На солнце пятна появлялись; месяц,
      На чьем влиянье зиждет власть Нептун,
      Был болен тьмой, как в светопреставленье,
      Такую же толпу дурных примет,
      Как бы бегущих впереди событья,
      Подобно наспех высланным гонцам,
      Земля и небо вместе посылают
      В широты наши нашим землякам.
 
       Призраквозвращается
 
      Но тише! Вот ой вновь! Остановлю
      Любой ценой. Ни с места, наважденье!
      О, если только речь тебе дана,
      Откройся мне!
      Быть может, надо милость сотворить
      Тебе за упокой и нам во благо,
      Откройся мне!
      Быть может, ты проник в судьбу страны
      И отвратить ее еще не поздно,
      Откройся!
      Быть может, ты при жизни закопал
      Сокровище, неправдой нажитое, -
      Вас, духов, манят клады, говорят, -
      Откройся! Стой! Откройся мне!
 
       Поет петух.
 
      Марцелл,
      Держи его!
       Марцелл
      Ударить алебардой?
       Горацио
      Бей, если увернется.
       Бернардо
      Вот он!
       Горацио
      Вот!
 
       Призракуходит.
 
       Марцелл
      Ушел!
      Мы раздражаем царственную тень
      Открытым проявлением насилья.
      Ведь призрак, словно пар, неуязвим,
      И с ним бороться глупо и бесцельно.
       Бернардо
      Он отозвался б, но запел петух.
       Горацио
      И тут он вздрогнул, точно провинился
      И отвечать боится. Я слыхал,
      Петух, трубач зари, своею глоткой
      Пронзительною будит ото сна
      Дневного бога. При его сигнале,
      Где б ни блуждал скиталец-дух: в огне,
      На воздухе, на суше или в море,
      Он вмиг спешит домой. И только что
      Мы этому имели подтвержденье.
       Марцелл
      Он стал тускнеть при пенье петуха.
      Поверье есть, что каждый год, зимою,
      Пред праздником Христова рождества,
      Ночь напролет поет дневная птица.
      Тогда, по слухам, духи не шалят,
      Все тихо ночью, не вредят планеты
      И пропадают чары ведьм и фей,
      Так благодатно и священно время.
       Горацио
      Слыхал и я, и тоже частью верю.
      Но вот и утро в розовом плаще
      Росу пригорков топчет на востоке.
      Пора снимать дозор. И мой совет:
      Поставим принца Гамлета в известность
      О виденном. Ручаюсь жизнью, дух,
      Немой при нас, прервет пред ним молчанье.
      Ну как, друзья, по-вашему? Сказать,
      Как долг любви и преданность внушают?
       Марцелл
      По-моему, сказать. Да и к тому ж
      Я знаю, где найти его сегодня.
 
       Уходят.

       Там же. Зал для приемов в замке.
 
       Трубы. Входят король, королева, Гамлет, Полоний, Лаэрт, Вольтиманд, Корнелий, придворныеи свита
 
       Король
      Хоть смертью брата Гамлета родного
      Полна душа и всем нам надлежит
      Печалиться, а королевству в скорби
      Избороздить морщинами чело,
      Но ум настолько справился с природой,
      Что надо будет сдержаннее впредь
      Скорбеть о нем, себя не забывая.
      С тем и решили мы в супруги взять
      Сестру и ныне королеву нашу,
      Наследницу военных рубежей,
      Со смешанными чувствами печали
      И радости, с улыбкой и в слезах.
      При этом шаге мы не погнушались
      Содействием советников, во всем
      Нам давших одобренье. Всем спасибо.
      Второе. Королевич Фортинбрас,
      Не чтя нас ни во что и полагая,
      Что после смерти братниной у нас
      Развал в стране и все в разъединенье,
      Возмнил такое о своей звезде,
      Что надоел нам, требуя возврата
      Потерянных отцовых областей,
      Которые достал себе по праву
      Наш славный брат. Вот вкратце что о нем.
      Теперь о нас и сущности собранья.
      Тут нами извещается в письме
      Король норвежцев, дядя Фортинбраса.
      По дряхлости едва ли он слыхал
      О замыслах племянника. Мы просим
      Пресечь их в корне, так как войско сплошь
      Из подданных его и их содержат
      На счет казны. Письмо мы отдаем
      Вам, добрый Вольтиманд, и вам, Корнелий.
      Свезите старцу-королю поклон.
      Мы вам не расширяем полномочий.
      Держитесь в совещаньях с ним границ,
      Дозволенных статьями. Поезжайте.
      Готовность докажите быстротой.
       Корнелийи Вольтиманд
      Здесь, как и всюду, мы ее докажем.
       Король
      Не смеем сомневаться. Добрый путь!
 
       Вольтиманди Корнелийуходят.
 
      Итак, Лаэрт, что нового услышим?
      Шла речь о просьбе. В чем она, Лаэрт?
      С чем дельным вы б ни обратились к трону,
      Всегда добьетесь цели. Мы ни в чем
      Вам не откажем и пойдем навстречу.
      Не больше ладит с сердцем голова,
      Для пользы рта не больше служат руки,
      Чем датский трон – для вашего отца.
      Что вам угодно?
       Лаэрт
      Дайте разрешенье
      Во Францию вернуться, государь.
      Я сам оттуда прибыл для участья
      В коронованье вашем, но, винюсь,
      Меня опять по исполненье долга
      Влекут туда и мысли и мечты.
      С поклоном хлопочу о дозволенье.
       Король
      Отец пустил? Что говорит Полоний?
       Полоний
      Он вымотал мне душу, государь,
      И, сдавшись после долгих убеждений,
      Я нехотя его благословил.
      Благоволите разрешить поездку.
       Король
      Ищите счастья; в добрый час, Лаэрт.
      Как вздумаете, проводите время.
      Ну, как наш Гамлет, близкий сердцу сын?
       Гамлет (в сторону)
      И даже слишком близкий, к сожаленью.
       Король
      Опять покрыто тучами лицо?
       Гамлет
      О нет, напротив: солнечно некстати.
       Королева
      Ах, Гамлет, полно хмуриться, как ночь!
      Взгляни на короля подружелюбней.
      До коих пор, потупивши глаза,
      Следы отца разыскивать во прахе?
      Так создан мир: что живо, то умрет
      И вслед за жизнью в вечность отойдет.
       Гамлет
      Так создан мир.
       Королева
      Что ж кажется тогда
      Столь редкостной тебе твоя беда?
       Гамлет
      Не кажется, сударыня, а есть.
      Мне «кажется» неведомы. Ни мрачность
      Плаща на мне, ни платья чернота,
      Ни хриплая прерывистость дыханья,
      Ни слезы в три ручья, ни худоба,
      Ни прочие свидетельства страданья
      Не в силах выразить моей души.
      Вот способы казаться, ибо это
      Лишь действия, и их легко сыграть,
      Моя же скорбь чуждается прикрас
      И их не выставляет напоказ.
       Король
      Приятно видеть и похвально, Гамлет,
      Как отдаешь ты горький долг отцу.
      Но твой отец и сам отца утратил,
      И так же тот. На некоторый срок
      Обязанность осиротевших близких
      Блюсти печаль. Но утверждаться в ней
      С закоренелым рвеньем – нечестиво.
      Мужчины недостойна эта скорбь
      И обличает недостаток веры,
      Слепое сердце, пустоту души
      И грубый ум без должного развитья.
      Что неизбежно и в таком ходу,
      Как самые обычные явленья,
      Благоразумно ль этому, ворча,
      Сопротивляться? Это грех пред небом,
      Грех пред умершим, грех пред естеством,
      Пред разумом, который примирился
      С судьбой отцов и встретил первый труп
      И проводил последний восклицаньем:
      «Так быть должно!» Пожалуйста, стряхни
      Свою печаль и нас считай отныне
      Своим отцом. Пусть знает мир, что ты -
      Ближайший к трону и к тебе питают
      Любовь не меньшей пылкости, какой
      Нежнейший из отцов привязан к сыну.
      Что до надежд вернуться в Виттенберг
      И продолжать ученье, эти планы
      Нам положительно не по душе,
      И я прошу, раздумай и останься
      Пред нами, здесь, под лаской наших глаз,
      Как первый в роде, сын наш и сановник.
       Королева
      Не заставляй меня просить напрасно.
      Останься здесь, не езди в Виттенберг!
       Гамлет
      Сударыня, всецело повинуюсь.
       Король
      Вот кроткий, подобающий ответ!
      Наш дом – твой дом. Сударыня, пойдемте.
      Своей сговорчивостью Гамлет внес
      Улыбку в сердце, в знак которой ныне
      О счете наших здравиц за столом
      Пусть облакам докладывает пушка
      И гул небес в ответ земным громам
      Со звоном чаш смешается. Идемте.
 
       Все, кроме Гамлета, уходят.
 
       Гамлет
      О, если б ты, моя тугая плоть,
      Могла растаять, сгинуть, испариться!
      О, если бы предвечный не занес
      В грехи самоубийство! Боже! Боже!
      Каким ничтожным, плоским и тупым
      Мне кажется весь свет в своих стремленьях!
      О мерзость! Как невыполотый сад,
      Дай волю травам, зарастет бурьяном.
      С такой же безраздельностью весь мир
      Заполонили грубые начала.
      Как это все могло произойти?
      Два месяца, как умер… Двух не будет.
      Такой король! Как светлый Аполлон
      В сравнении с сатиром. Так ревниво
      Любивший мать, что ветрам не давал
      Дышать в лицо ей. О земля и небо!
      Что поминать! Она к нему влеклась,
      Как будто голод рос от утоленья.
      И что ж, чрез месяц… Лучше не вникать!
      О женщины, вам имя – вероломство!
      Нет месяца! И целы башмаки,
      В которых гроб отца сопровождала
      В слезах, как Ниобея. И она…
      О боже, зверь, лишенный разуменья,
      Томился б дольше! – замужем! За кем!
      За дядею, который схож с покойным,
      Как я с Гераклом. В месяц с небольшим!
      Еще от соли лицемерных слез
      У ней на веках краснота не спала!
      Нет, не видать от этого добра!
      Разбейся, сердце, молча затаимся.
 
       Входят Горацио, Марцелли Бернардо
 
       Горацио
      Почтенье, принц!
       Гамлет
      Рад вас здоровым видеть,
      Гораций! Верить ли своим глазам?
       Горацио
      Он самый, принц, ваш верный раб до гроба.
       Гамлет
      Какой же раб! Мы попросту друзья!
      Что принесло вас к нам из Виттенберга? -
      Марцелл – не так ли?
       Марцелл
      Он, милейший принц…
       Гамлет
      Я очень рад вас видеть.
       (Бернардо)
      Добрый вечер.
       (Горацио)
      Что ж вас из Виттенберга принесло?
       Горацио
      Милейший принц, расположенье к лени.
       Гамлет
      Ваш враг не отозвался б так о вас,
      И вы мне слуха лучше не терзайте
      Поклепами на самого себя.
      Я знаю вас: ничуть вы не ленивец.
      Зачем приехали вы в Эльсинор?
      Тут вас научат пьянству.
       Горацио
      Я приехал
      На похороны вашего отца.
       Гамлет
      Мой друг, не смейтесь надо мной. Хотите
      «На свадьбу вашей матери» – сказать?
       Горацио
      Да, правда, это следовало быстро.
       Гамлет
      Расчетливость, Гораций! С похорон
      На брачный стол пошел пирог поминный.
      Врага охотней встретил бы в раю,
      Чем снова в жизни этот день изведать!
      Отец – о, вот он словно предо мной!
       Горацио
      Где, принц?
       Гамлет
      В очах души моей, Гораций.
       Горацио
      Я видел раз его: краса-король.
       Гамлет
      Он человек был в полном смысле слова.
      Уж мне такого больше не видать!
       Горацио
      Представьте, принц, он был тут нынче ночью.
       Гамлет
      Был? Кто?
       Горацио
      Король, отец ваш.
       Гамлет
      Мой отец?
       Горацио
      Спокойнее: сдержите удивленье
      И выслушайте. Я вам расскажу -
      Меня поддержат эти очевидцы -
      Неслыханное что-то.
       Гамлет
      Поскорей!
       Горацио
      Подряд две ночи с этими людьми,
      Бернардо и Марцеллом, на дежурстве
      Средь мертвой беспредельности ночной
      Творится вот что. Некто неизвестный,
      В вооруженье с ног до головы
      И сущий ваш отец, проходит мимо
      Державным шагом. Трижды он скользит
      Перед глазами их на расстоянье
      Протянутой руки, они ж стоят,
      Застыв от страха и лишившись речи,
      Как громом пораженные, о чем
      Рассказывают мне под страшной тайной.
      Я стал на стражу с ними в третью ночь,
      Где, подтверждая это все дословно,
      В такой же час проходит та же тень.
      Мне памятен отец ваш. Оба схожи,
      Как эти руки.
       Гамлет
      Где он проходил?
       Марцелл
      По той площадке, где стоит охрана.
       Гамлет
      Вы с ним не говорили?
       Горацио
      Говорил,
      Но без успеха. Впрочем, на мгновенье
      По повороту плеч и головы
      Я заключил, что он не прочь ответить,
      Но в это время закричал петух,
      И он при этом звуке отшатнулся
      И скрылся с глаз.
       Гамлет
      Я слов не нахожу!
       Горацио
      Ручаюсь жизнью, принц, что это правда,
      И мы за долг сочли вас известить.
       Гамлет
      Да, да, все так. Сейчас я успокоюсь.
      Кто ночью в карауле?
       Марцелли Бернардо
      Мы, милорд.
       Гамлет
      Он был вооружен?
       Марцелли Бернардо
      В оружье.
       Гамлет
      В полном?
       Марцелли Бернардо
      Во всем.
       Гамлет
      И вы не видели лица?
       Горацио
      Нет, как же, – шлем был с поднятым забралом,
       Гамлет
      И что ж, он хмурил брови?
       Горацио
      Нет, смотрел
      Скорей с тоской, чем с гневом.
       Гамлет
      Он был бледен
      Иль красен от волненья?
       Горацио
      Бел, как снег.
       Гамлет
      И не сводил с вас глаз?
       Горацио
      Ни на минуту.
       Гамлет
      Жаль, не видал я!
       Горацио
      Вас бы дрожь взяла.
       Гамлет
      Все может быть. И что ж, он долго пробыл?
       Горацио
      Я мог легко бы до ста досчитать.
       Марцелли Бернардо
      Нет, дольше, дольше.
       Горацио
      Нет, при мне не дольше.
       Гамлет
      С седою бородою?
       Горацио
      Не совсем.
      С едва посеребренной, как при жизни.
       Гамлет
      Я стану с вами на ночь. Может статься,
      Он вновь придет.
       Горацио
      Придет наверняка.
       Гамлет
      И если примет вновь отцовский образ,
      Я с ним заговорю, хотя бы ад,
      Восстав, зажал мне рот. А к вам есть просьба.
      Как вы скрывали случай до сих пор,
      Так точно и вперед его таите,
      И что бы ни случилось в эту ночь,
      Доискивайтесь смысла, но молчите.
      За дружбу отплачу. Храни вас бог!
      А около двенадцати я выйду
      И навещу вас.
       Все
      Ваши слуги, принц.
       Гамлет
      Не слуги, а теперь друзья. Прощайте.
 
       Все, кроме Гамлета, уходят.
 
      Отцовский призрак в латах! Быть беде!
      Обман какой-то. Только бы стемнело!
      Терпи душа! – Засыпь хоть всей землею
      Деянья темные, их тайный след
      Поздней иль раньше выступит на свет.
 
       Уходит.
 

       Там же. Комната в доме Полония.
 
       Входят Лаэрти Офелия.
 
       Лаэрт
      Мешки на корабле. Прощай, сестра.
      Пообещай не упускать оказий
      И при попутном ветре не ленись
      И вести шли.
       Офелия
      Не сомневайся в этом,
       Лаэрт
      А Гамлета ухаживанья – вздор.
      Считай их блажью, шалостями крови,
      Фиалкою, расцветшей в холода,
      Недолго радующей, обреченной,
      Благоуханьем мига и того
      Не более.
       Офелия
      Не более?
       Лаэрт
      Не боле.
      Рост жизни не в одном развитье мышц.
      По мере роста тела в нем, как в храме,
      Растет служенье духа и ума.
      Пусть любит он сейчас без задних мыслей,
      Ничем еще не запятнавши чувств.
      Подумай, кто он, и проникнись страхом.
      По званью он себе не господин.
      Он сам в плену у своего рожденья.
      Не вправе он, как всякий человек,
      Стремиться к счастью. От его поступков
      Зависит благоденствие страны.
      Он ничего не выбирает в жизни,
      А слушается выбора других
      И соблюдает пользу государства.
      Поэтому пойми, каким огнем
      Играешь ты, терпя его признанья,
      И сколько примешь горя и стыда,
      Когда ему поддашься и уступишь.
      Страшись, сестра; Офелия, страшись,
      Остерегайся, как чумы, влеченья,
      На выстрел от взаимности беги.
      Уже и то нескромно, если месяц
      На девушку засмотрится в окно.
      Оклеветать нетрудно добродетель.
      Червь бьет всего прожорливей ростки,
      Когда на них еще не вскрылись почки,
      И ранним утром жизни, по росе,
      Особенно прилипчивы болезни.
      Пока наш нрав не искушен и юн,
      Застенчивость – наш лучший опекун.
       Офелия
      Я смысл ученья твоего поставлю
      Хранителем души. Но, милый брат,
      Не поступай со мной, как лживый пастырь,
      Который хвалит нам тернистый путь
      На небеса, а сам, вразрез советам,
      Повесничает на стезях греха
      И не краснеет.
       Лаэрт
      За меня не бойся.
      Но что ж я медлю? Вот и наш отец.
 
       Входит Полоний.
 
      Вдвойне благословиться – дважды благо.
      Опять проститься новый случай нам.
       Полоний
      Все тут, Лаэрт? В путь, в путь! Стыдился б, право!
      Уж ветер выгнул плечи парусов,
      А сам ты где? Стань под благословенье
      И заруби-ка вот что на носу:
      Заветным мыслям не давай огласки,
      Несообразным – ходу не давай.
      Будь прост с людьми, но не запанибрата,
      Проверенных и лучших из друзей
      Приковывай стальными обручами,
      Но до мозолей рук не натирай
      Пожатьями со встречными. Старайся
      Беречься драк, а сцепишься – берись
      За дело так, чтоб береглись другие.
      Всех слушай, но беседуй редко с кем.
      Терпи их суд и прячь свои сужденья.
      Рядись, во что позволит кошелек,
      Но не франти – богато, но без вычур.
      По платью познается человек,
      Во Франции ж на этот счет средь знати
      Особенно хороший глаз. Смотри
      Не занимай и не ссужай. Ссужая,
      Лишаемся мы денег и друзей,
      А займы притупляют бережливость.
      Всего превыше: верен будь себе.
      Тогда, как утро следует за ночью,
      Последует за этим верность всем.
      Прощай, запомни все и собирайся.
       Лаэрт
      Почтительно откланяться осмелюсь.
       Полоний
      Давно уж время. Слуги заждались.
       Лаэрт
      Прощай, Офелия, и твердо помни,
      О чем шла речь.
       Офелия
      Замкну в душе, а ключ
      Возьми с собой.
       Лаэрт
      Счастливо оставаться!
 
       Уходит.
 
       Полоний
      О чем шла речь, Офелия, у вас?
       Офелия
      Предмет – принц Гамлет, если вам угодно.
       Полоний
      Ах, вот как? Это кстати. Я слыхал,
      Он очень зачастил к тебе как будто?
      А также избалован, говорят,
      Твоим вниманьем? Если это правда -
      А так передавали мне как раз,
      Чтоб остеречь меня, – сказать я должен -
      Ведешь себя ты далеко не так,
      Как спросится с твоей дочерней чести.
      Что между вами? Только не хитри.
       Офелия
      Со мной не раз он в нежности пускался
      В залог сердечной дружбы.
       Полоний
      Каково!
      В залог сердечной дружбы! Что ты смыслишь
      В таких вещах! А как ты отнеслась
      К его, как ты их назвала, залогам?
       Офелия
      Не знаю я, что думать мне о них.
       Полоний
      Так вот, я научу: во-первых, думай,
      Что ты – дитя, принявши их всерьез,
      И требуй впредь залогов подороже.
      А то, сведя все это в каламбур,
      Под свой залог останешься ты в дурах.
       Офелия
      Отец, он предлагал свою любовь
      С учтивостью.
       Полоний
      С учтивостью! Подумай!
       Офелия
      И в подтвержденье слов своих всегда
      Мне клялся чуть ли не святыми всеми.
       Полоний
      Силки для птиц! Пока играла кровь,
      И я на клятвы не скупился, помню.
      Нет, эти вспышки не дают тепла,
      Слепят на миг и гаснут в обещанье.
      Не принимай их, дочка, за огонь.
      Будь поскупей на будущее время.
      Пускай твоей беседой дорожат.
      Не торопись навстречу, только кликнут.
      А Гамлету верь только в том одном,
      Что молод он и меньше в повеленье
      Стеснен, чем ты; точней – совсем не верь.
      А клятвам и подавно. Клятвы – лгуньи.
      Не то они, чем кажутся извне.
      Они, как опытные надувалы,
      Нарочно дышат кротостью святош,
      Чтоб обойти тем легче. Повторяю,
      Я не хочу, чтоб на тебя вперед
      Бросали тень хотя бы на минуту
      Беседы с принцем Гамлетом. Ступай.
      Смотри не забывай!
       Офелия
      Я повинуюсь.
 
       Уходит.
 

       Там же. Площадка перед замком.
 
       Входят Гамлет, Горациои Марцелл.
 
       Гамлет
      Пощипывает уши. Страшный холод!
       Горацио
      Лицо мне ветер режет, как в мороз!
       Гамлет
      Который час?
       Горацио
      Без малого двенадцать.
       Марцелл
      Нет. С лишним. Било.
       Горацио
      Било? Не слыхал.
      Тогда, пожалуй, наступает время,
      В которое всегда являлась тень.
 
       Трубы, пушечные выстрелы за сценой.
 
      Что это значит, принц?
       Гамлет
      Король не спит и пляшет до упаду,
      И пьет, и бражничает до утра.
      И чуть осушит новый кубок с рейнским,
      Об этом сообщает гром литавр,
      Как о победе!
       Горацио
      Это что ж – обычай?
       Гамлет
      К несчастью, да – обычай, и такой,
      Который лучше было б уничтожить,
      Чем сохранять. Такие кутежи,
      Расславленные на восток и запад,
      Покрыли нас стыдом в чужих краях.
      Там наша кличка – пьяницы и свиньи,
      И это отнимает не шутя
      Какую-то существенную мелочь
      У наших дел, достоинств и заслуг.
      Бывает и с отдельным человеком,
      Что, например, родимое пятно,
      В котором он невинен, ибо, верно,
      Родителей себе не выбирал,
      Иль странный склад души, перед которым
      Сдается разум, или недочет
      В манерах, оскорбляющий привычки, -
      Бывает, словом, что пустой изъян,
      В роду ли, свой ли, губит человека
      Во мненье всех, будь доблести его,
      Как милость божья, чисты и несметны.
      А все от этой глупой капли зла,
      И сразу все добро идет насмарку.
      Досадно, ведь.
       Горацио
      Смотрите, принц, вот он!
 
       Входит Призрак.
 
       Гамлет
      Святители небесные, спасите!
      Благой ли дух ты, или ангел зла,
      Дыханье рая, ада ль дуновенье,
      К вреду иль к пользе помыслы твои,
      Я озадачен так таким явленьем,
      Что требую ответа. Отзовись
      На эти имена: отец мой, Гамлет,
      Король, властитель датский, отвечай!
      Не дай пропасть в неведенье. Скажи мне,
      Зачем на преданных земле костях
      Разорван саван? Отчего гробница,
      Где мы в покое видели твой прах,
      Разжала с силой челюсти из камня,
      Чтоб выбросить тебя? Чем объяснить,
      Что, бездыханный труп, в вооруженье,
      Ты движешься, обезобразив ночь,
      В лучах луны, и нам, простейшим смертным,
      Так страшно потрясаешь существо
      Загадками, которым нет разгадки?
      Скажи, зачем? К чему? Что делать нам?
 
       Призрак манит Гамлета.
 
       Горацио
      Он подал знак, чтоб вы с ним удалились,
      Как будто хочет что-то сообщить
      Вам одному.
       Марцелл
      Смотрите, как упорно
      Он вас зовет подальше, в глубину.
      Но не ходите.
       Горацио
      Ни за что на свете!
       Гамлет
      А здесь он не ответит. Я пойду.
       Горацио
      Не надо, принц!
       Гамлет
      Ну вот! Чего бояться?
      Я жизнь свою в булавку не ценю.
      А чем он для души моей опасен,
      Когда она бессмертна, как и он?
      Он снова манит. Подойду поближе.
       Горацио
      А если он заманит вас к воде
      Или на выступ страшного утеса,
      Нависшего над морем, и на нем
      Во что-нибудь такое превратится,
      Что вас лишит рассудка и столкнет
      В безумие? Подумайте об этом.
      На той скале и без иных причин
      Шалеет всякий, кто увидит море
      Под крутизной во столько саженей,
      Ревущее внизу.
       Гамлет
      Он снова манит.
      Ступай! Иду!
       Марцелл
      Не пустим!
       Гамлет
      Руки прочь!
       Горацио
      Опомнитесь! Не надо.
       Гамлет
      Это – голос
      Моей судьбы, и он мне, словно льву,
      Натягивает мышцы тетивою.
 
       Призрак манит.
 
      Все манит он. Дорогу, господа!
 
       (Вырывается от них.)
 
      Я в духов превращу вас, только троньте!
      Прочь, сказано! – Иди. Я за тобой.
 
       Призраки Гамлетуходят.
 
       Горацио
      Теперь он весь во власти исступленья.
       Марцелл
      Пойдем за ним. Так оставлять нельзя.
       Горацио
      Скорей за ними вслед! К чему все это?
       Марцелл
      Какая-то в державе датской гниль.
       Горацио
      Бог не оставит Дании.
       Марцелл
      Идемте.
 
       Уходят.

       Там же. Более отдаленная часть площадки.
 
       Входят Призраки Гамлет
 
       Гамлет
      Куда ведешь? Я дальше не пойду.
       Призрак
      Следи за мной.
       Гамлет
      Слежу.
       Призрак
      Настал тот час,
      Когда я должен пламени геенны
      Предать себя на муку.
       Гамлет
      Бедный дух!
       Призрак
      Не сожалей, но вверься всей душою
      И выслушай.
       Гамлет
      Внимать тебе – мой долг.
       Призрак
      И отомстить, когда ты все услышишь.
       Гамлет
      Что?
       Призрак
      Я дух родного твоего отца,
      На некий срок скитаться осужденный
      Ночной порой, а днем гореть в огне,
      Пока мои земные окаянства
      Не выгорят дотла. Мне не дано
      Касаться тайн моей тюрьмы. А то бы
      От слов легчайших повести моей
      Зашлась душа твоя и кровь застыла,
      Глаза, как звезды, вышли из орбит
      И кудри отделились друг от друга,
      Поднявши дыбом каждый волосок,
      Как иглы на взбешенном дикобразе.
      Но вечность – звук не для земных ушей.
      О, слушай, слушай, слушай! Если только
      Ты впрямь любил когда-нибудь отца…
       Гамлет
      О боже мой!
       Призрак
      Отмсти за подлое его убийство.
       Гамлет
      Убийство?
       Призрак
      Да, убийство из убийств,
      Как ни бесчеловечны все убийства.
       Гамлет
      Рассказывай, чтоб я на крыльях мог
      Со скоростью мечты и страстной мысли
      Пуститься к мести.
       Призрак
      Вижу, ты готов.
      И кто б ты был? Болотной сонной ряской
      В стоячих водах Леты, если б тут
      Не всколыхнулся. Значит, слушай, Гамлет.
      Объявлено, что спящего в саду
      Меня змея ужалила. Датчане
      Бесстыдной ложью введены в обман.
      Ты должен знать, мой мальчик благородный,
      Змея – убийца твоего отца
      В его короне.
       Гамлет
      О, мои прозренья!
      Мой дядя?
       Призрак
      Да.
      Кровосмеситель и прелюбодей,
      Врожденным даром хитрости и лести
      (Будь прокляты дары, когда от них
      Такой соблазн!) увлекший королеву
      К постыдному сожительству с собой.
      Какое здесь паденье было, Гамлет!
      От возвышающей моей любви,
      Все годы шедшей об руку с обетом,
      Ей данным при венчанье, – к существу,
      Чьи качества природные ничтожны
      Перед моими!
      Но так же, как не дрогнет добродетель,
      Каких бы чар ни напускал разврат,
      Так похоть даже в ангельских объятьях
      Пресытится блаженством и начнет
      Жрать падаль…
      Но тише! Ветром утренним пахнуло.
      Потороплюсь. Когда я спал в саду
      В свое послеобеденное время,
      В мой уголок прокрался дядя твой
      С проклятым соком белены во фляге
      И мне в ушную полость влил настой,
      Чье действие в таком раздоре с кровью,
      Что мигом обегает, словно ртуть,
      Все внутренние переходы тела,
      Створаживая кровь, как молоко,
      С которым каплю уксуса смешали.
      Так было и с моей. Сплошной лишай
      Покрыл мгновенно пакостной и гнойной
      Коростой, как у Лазаря[ ], кругом
      Всю кожу мне.
      Так был рукою брата я во сне
      Лишен короны, жизни, королевы;
      Так был подрезан в цвете грешных дней,
      Не причащен и миром не помазан;
      Так послан второпях на страшный суд
      Со всеми преступленьями на шее.
      О ужас, ужас, ужас! Если ты -
      Мой сын, не оставайся равнодушным.
      Не дай постели датских королей
      Служить кровосмешенью и распутству!
      Однако, как бы ни сложилась месть,
      Не оскверняй души и умышленьем
      Не посягай на мать. На то ей бог
      И совести глубокие уколы.
      Теперь прощай. Пора. Смотри, светляк,
      Встречая утро, убавляет пламя.
      Прощай, прощай и помни обо мне!
 
       Уходит.