Роберт Шекли
      Застывший мир
      Лэниган снова увидел тот сон и, хрипло застонав, проснулся. Он сел и вперил взгляд в фиолетовую тьму, ощущая вместо лица искаженную ужасом маску. Рядом зашевелилась жена, Эстель. Лэниган и не взглянул на нее. Все еще во власти сна, он жаждал реальных доказательств существования мира.
      По комнате медленно проплыл стул и с тихим чмоканьем прилип к стене. Лэниган облегченно вздохнул.
      - Вот, выпей.
      - Не надо, все уже в порядке.
      Он полностью оправился от кошмара. Мир снова стал самим собой.
      - Тот же сон? - спросила Эстель.
      - Да... Не хочу говорить об этом.
      - Ну хорошо. Который час, милый?
      Лэниган посмотрел на часы.
      - Четверть седьмого. - Тут стрелка конвульсивно дернулась. - Нет, без пяти семь.
      - Ты сможешь уснуть?
      - Вряд ли. Пожалуй, мне лучше встать.
      - Милый, ты не думаешь что не мешало бы...
      - Я иду к нему в 12-10.
      - Прекрасно, - сказала Эстель и сонно закрыла глаза.
      Ее темно-рыжие волосы посинели.
      Лэниган выбрался из постели и оделся. Это был обычный человек, крупного сложения и ничем не примечательный, если не считать кошмара, сводившего его с ума.
      Следующие пару часов он провел на пороге, глядя, как вспыхивают на заре звезды, превращаясь в Новые.
      Позже Лэниган вышел на прогулку. И, как назло, в двух шагах от дома наткнулся на Джорджа Торштейна. Несколько месяцев назад он по неосторожности рассказал Торштейну о своем сне. Торштейн - чистосердечный, приветливый толстяк глубоко веровал в собранность, самодисциплину, практичность, здравый смысл и прочие скучные добродетели. Его прямой, трезвый подход был тогда необходим Лэнигану. Но сейчас он только раздражал. Люди типа Торштейна являются, несомненно, солью земли и опорой государства; но для Лэнигана он превратился из неудобства в ужас.
      - А, Том! Как сынишка? - приветствовал его Торштейн.
      - Отлично, - ответил Лэниган, - просто отлично. Он кивнул с приятной улыбкой и продолжал идти под курящимся зеленым небом. Но от Торштейна так легко не отделаться.
      - Том, мальчик, я тут поразмыслил над твоей проблемой, сказал Торштейн. - Я очень беспокоюсь о тебе.
      - Как это мило с твоей стороны, - отозвался Лэниган. Право, не стоит...
      - Но мне хочется! - искренне воскликнул Торштейн. - Я всегда принимаю участие в людях, Том. Всегда, сызмальства. А ведь мы с тобой друзья и соседи.
      - Это правда, - вяло пробормотал Лэниган. (Когда вам нужна помощь, самое неприятное - принимать ее).
      - Знаешь, Том, думается мне, что тебе не мешало бы хорошенько отдохнуть.
      У Торштейна на все были простые рецепты. Так как он практиковал душеврачевание без лицензии, то остерегался прописывать лекарства, которые можно купить в аптеке.
      - Сейчас я не могу позволить себе взять отпуск, - сказал Лэниган. (Небо приобрело красно-розовый оттенок; засохли три сосны; старый дуб превратился в крепенький кактус).
      Торштейн искренне рассмеялся.