Роберт Шекли
      Предел желаний
      В Нью-Йорке дверной звонок раздается как раз в тот момент, когда вы удобно устроились на диване, решив насладиться давно заслуженным отдыхом. Настоящая сильная личность, человек мужественный и уверенный в себе, скажет: "Ну их всех к черту, мой дом - моя крепость, а телеграмму можно подсунуть под дверь". Но если вы похожи характером на Эдельштейна, то подумаете, что, видно, блондинка из корпуса 12С пришла одолжить баночку селитры. Или вдруг нагрянул какой-то сумасшедший кинорежиссер, желающий поставить фильм по письмам, которые вы шлете матери в Санта-Монику. (А почему бы и нет? Ведь делают фильмы на куда худших материалах?!)
      Однако на этот раз Эдельштейн твердо решил не реагировать на звонок. Лежа на диване с закрытыми глазами, он громко сказал:
      - Я никого не жду.
      - Да, знаю, - отозвался голос по ту сторону двери.
      - Мне не нужны энциклопедии, щетки и поваренные книги, сухо сообщил Эдельштейн. - Что бы вы мне не предложили, у меня это уже есть.
      - Послушайте, - ответил голос. - Я ничего не продаю. Я хочу вам кое-что дать.
      Эдельштейн улыбнулся тонкой печальной улыбкой жителя Нью-Йорка, которому известно: если вам преподносят в дар пакет, не помеченный "Двадцать долларов", то надеются получить деньги каким-то другим способом.
      - Принимать что-либо бесплатно, - сказал Эдельштейн, - я тем более не могу себе поззволить.
      - Но это действительно бесплатно, - подчеркнул голос за дверью. - Это ровно ничего не будет вам стоить ни сейчас, ни после.
      - Не интересует! - заявил Эдельштейн, восхищаясь твердостью своего характера.
      Голос не отозвался.
      Эдельштейн произнес:
      - Если вы еще здесь, то, пожалуйста, уходите.
      - Дорогой мистер Эдельштейн, - мягко проговорили за дверью, - цинизм - лишь форма наивности. Мудрость есть проницательность.
      - Он меня еще учит, - обратился Эдельштейн к стене.
      - Ну, хорошо, забудьте все, оставайтесь при своем цинизме и национальных предрассудках, зачем мне это, в конце концов?
      - Минуточку, - всполошился Эдельштейн. - Какие предрассудки? Насколько я понимаю, вы - просто голос с другой стороны двери. Вы можете оказаться католиком, или адвентистом седьмого дня, или даже евреем.
      - Не имеет значения. Мне часто приходилось сталкиваться с подобным. До свиданья, мистер Эдельштейн.
      - Подождите, - буркнул Эдельштейн.
      Он ругал себя последними словами. Как часто он попадал в ловушки, оканчивающиеся, например, покупкой за 10 долларов иллюстрированного двухтомника "Сексуальная история человечества", который, как заметил его друг Манович, можно приобрести в любой лавке за 2.98!
      Но голос уйдет, думая: "Эти евреи считают себя лучше других!.." Затем поделится своими впечатлениями с другими при очередной встрече "Лосей" или "Рыцарей Колумба", и на черной совести евреев появится новое пятно.
      - У меня слабый характер, - печально прошептал Эдельштейн. А вслух сказал:
      - Ну, хорошо, входите! Но предупреждаю с самого начала: ничего покупать не собираюсь.
      Он заставил себя подняться, но замер, потому что голос ответил: "Благодарю вас", и вслед за этим возник мужчина, прошедший через закрытую, запертую на два замка дверь.