На площади помещались церковь, тюрьма и почта. Все три здания в результате бешеной деятельности были воздвигнуты за последние две сумасшедшие недели и поставлены аккуратно в ряд, фасадами на площадь. Никто не знал, что с ними делать: деревня уже свыше двух столетий недурно обходилась и без них. Но теперь, само собой разумеется, их необходимо было построить.
      Эд Ткач стоял перед только что воздвигнутой церковью и, прищурившись, глядел вверх. Билли Маляр с опасностью для жизни балансировал на крутом скате церковной крыши. Его рыжеватые усы возмущенно топорщились. Внизу собралась небольшая толпа.
      — Да пошел ты к черту! — сердился Билли Маляр. — Говорят тебе, я как раз на прошлой неделе все это прочел.
      Белая крыша — пожалуйста. Красная крыша — ни в коем случае.
      — Нет, ты что-то путаешь, — сказал Ткач. — Как ты считаешь, Том?
      Том пожал плечами; у него не было своего мнения на этот счет. И тут откуда ни возьмись, весь в поту, появился мэр. Полы незаправленной рубахи свободно колыхались вокруг его большого живота.
      — Слезай! — крикнул он Билли. — Я все нашел в книжке.
      Там сказано: маленькое красное школьное здание, а не церковное здание.
      У Билли был очень рассерженный вид. Он вообще был человек раздражительный. Все Маляры народ раздражительный. Но с тех пор, как мэр на прошлой неделе назначил Билли Маляра начальником полиции, у Билли окончательно испортился характер.
      — Но у нас же ничего такого нет. Нет этого самого — маленького школьного здания, — продолжал упорствовать Билли, уже наполовину спустившись с лестницы.
      — А вот мы его сейчас и построим, — сказал мэр. — И придется поторопиться.
      Он глянул на небо. Невольно все тоже поглядели вверх.
      Но там пока еще ничего не было видно.
      — А где же эти ребята, где Плотники? — спросил мэр. — Сид, Сэм, Марв — куда вы подевались?
      Из толпы высунулась голова Сида Плотника. Он все еще ходил на костылях, с тех пор как в прошлом месяце свалился с дерева, когда доставал яйца из птичьих гнезд. Все Плотники были не мастера лазать по деревьям.
      — Остальные ребята сидят у Эда Пиво, — сказал Сад.
      — Конечно, где же им еще быть! — прозвучал в толпе возглас Мэри Паромщицы.
      — Ладно, позови их, — сказал мэр. — Нужно построить маленькое школьное здание, да побыстрей. Скажи им, чтобы строили рядом с тюрьмой. — Он повернулся к Билли Маляру, который уже спустился на землю. — А ты, Билли, покрасишь школьное здание хорошей, яркой красной краской. И снаружи, и изнутри. Это очень важно.
      — А когда я получу свою полицейскую бляху? — спросил Билли. — Я читал, что все начальники полиции носят бляхи.
      — Сделай ее себе сам, — сказал мэр. Он вытер лицо подолом рубахи. — Ну и жарища! Что бы этому инспектору прибыть зимой… Том! Том Рыбак! У меня есть очень важное поручение для тебя. Пойдем, я тебе сейчас все растолкую.
      Мэр обнял Тома за плечи, они пересекли пустынную рыночную площадь и по единственной мощеной улице направились к дому мэра. В былые времена дорожным покрытием служила здесь хорошо слежавшаяся грязь. Но былые времена кончились две недели назад, и теперь улица была вымощена битым камнем. Ходить по ней босиком стало так неудобно, что жители деревни предпочитали лазать друг к другу через забор. Мэр, однако, ходил по улице — для него это было делом чести.
      — Послушайте, мэр, я сейчас отдыхаю…
      — Какой теперь может быть отдых? — сказал мэр. — Он ведь может появиться в любой день.»
      Мэр пропустил Тома вперед, они вошли в дом, и мэр плюхнулся в большое кресло, придвинутое почти вплотную к межпланетному радио.
      — Том, — без проволочки приступил к делу мэр, — как ты насчет того, чтобы стать преступником?
      — Не знаю, — сказал Том. — А что такое преступник?
      Беспокойно поерзав в кресле и положив руку — для пущего авторитета — на радиоприемник, мэр сказал:
      — Это, понимаешь ли, вот что… — и принялся разъяснять.
      Том слушал, слушал, и чем дальше, тем меньше ему это нравилось. А во всем виновато межпланетное радио, решил он. Жаль, что оно и в самом деле не сломалось.
      Никто не верил, что оно когда-нибудь может заговорить.
      Один мэр сменял другого, одно поколение сменялось другим, а межпланетное радио стояло и покрывалось пылью в конторе — последнее безмолвное звено, связующее их планету с Матерью-Землей. Двести лет назад Земля разговаривала с Новым Дилавером, и с Фордом IV, и с Альфой Центавра, и с Новой Испанией, и с прочими колониями, входившими в Содружество демократий Земли. А потом все сообщения прекратились.
      Земля была занята своими делами. Дилаверцы ждали известий, но никаких известий не поступало. А потом в деревне начался мор и унес в могилу три четверти населения. Мало-помалу деревня оправилась. Жители приспособились, зажили своим особым укладом, который постепенно стал для них привычным. Они позабыли про Землю.
      Прошло двести лет.
      И вот две недели назад древнее радио закашляло и возродилось к жизни. Час за часом оно урчало и плевалось атмосферными помехами, а вся деревня столпилась на улице возле дома мэра.
      Наконец стали различимы слова:
      — …ты слышишь меня? Новый Дилавер! Ты меня слышишь?
      — Да, да, мы тебя слышим, — сказал мэр.
      — Колония все еще существует?
      — А то как же! — горделиво отвечал мэр.
      Голос стал строг и официален:
      — В течение некоторого времени мы не поддерживали контакта с нашими внеземными колониями. Но мы решили навести порядок. Вы, Новый Дилавер, по-прежнему являетесь колонией Земли и, следовательно, должны подчиняться ее законам. Вы подтверждаете этот статус?
      — Мы по-прежнему верны Земле, — с достоинством отвечал мэр.
      — Отлично. С ближайшей планеты к вам будет направлен инспектор-резидент, чтобы проверить, действительно ли вы придерживаетесь установленных обычаев и традиций.
      — Как вы сказали? — обеспокоено спросил мэр. Строгий голос взял октавой выше:
      — Вы, разумеется, отдаете себе отчет в том, что мы не потерпим проникновения к нам каких бы то ни было чуждых элементов. Надеюсь, вы меня понимаете, генерал?
      — Я не генерал. Я мэр.
      — Вы возглавляете, не так ли?
      — Да, но…
      — В таком случае вы — генерал. Разрешите мне продолжать. В нашей Галактике не может быть места какой бы то ни было человеческой культуре, хоть чем-либо отличающейся от нашей и, следовательно, нам чуждой. Можно управлять, если каждый будет делать, что ему заблагорассудится? Порядок должен быть установлен любой ценой.
      Мэр судорожно глотнул воздух и впился глазами в радио.
      — Помните, что вы управляете колонией Земли, генерал, и не должны допускать никаких отклонений от нормы, никакого радикализма. Наведите у себя в колонии порядок, генерал. Инспектор прибудет к вам в течение ближайших двух недель. Это все.
      В деревне была срочно созвана сходка: требовалось немедленно решить, как наилучшим образом выполнить наказ Земли. Сошлись на том, что нужно со всей возможной быстротой перестроить привычный уклад жизни на земной манер в соответствии с древними книгами.
      — Что-то я никак в толк не возьму, зачем вам преступник, — сказал Том.
      — На Земле преступник играет чрезвычайно важную роль в жизни общества, — объяснил мэр. — На этом все книги сходятся. Преступник не менее важен, чем, к примеру, почтальон. Или, скажем, начальник полиции. Только разница в том, что действия преступника должны быть антисоциальны. Он должен действовать во вред обществу, понимаешь, Том? А если у нас никто не будет действовать во вред обществу, как мы можем заставить кого-нибудь действовать на его пользу? Тогда все это будет ни к чему.
      Том покачал головой.
      — Все равно не понимаю, зачем это нужно.
      — Не упрямься, Том. Мы должны все устроить на земной манер. Взять хотя бы эти мощеные дороги. Во всех книгах про них написано. И про церкви, и про тюрьмы. И во всех книгах написано про преступников.
      — А я не стану этого делать, — сказал Том.
      — Встань же ты на мое место! — взмолился мэр. — Появляется инспектор и встречает Билли Маляра, нашего начальника полиции. Инспектор хочет видеть тюрьму. Он спрашивает: «Ни одного заключенного?» А я отвечаю: «Конечно, ни одного. У нас здесь преступлений не бывает». «Не бывает преступлений? — говорит он. — Но во всех колониях Земли всегда совершаются преступления. Вам же это хорошо известно». «Нам это не известно, — отвечаю я. — Мы даже понятия не имели о том, что значит это слово, пока на прошлой неделе не поглядели в словарь». «Так зачем же вы построили тюрьму? — спросит он меня. — Для чего у вас существует начальник полиции?»
      Мэр умолк и перевел дыхание.
      — Ну, ты видишь? Все пойдет прахом. Инспектор сразу поймет, что мы уже не настоящие земляне. Что все это для отвода глаз. Что мы чуждый элемент!
      — Хм, — хмыкнул Том, невольно подавленный этими доводами.
      — А так, — быстро продолжал мэр, — я могу сказать: разумеется, у нас есть преступления — совсем как на Земле. У нас есть вор и убийца в одном лице — комбинированный вор-убийца. У бедного малого были дурные наклонности, и он получился какой-то неуравновешенный. Однако наш начальник полиции уже собрал улики, и в течение ближайших суток преступник будет арестован. Мы запрячем его за решетку, а потом амнистируем.
      — Что это значит — амнистируем? — спросил Том.
      — Не знаю точно. Выясню. Ну, теперь ты видишь, какая это важная птица — преступник?
      — Да, похоже, что так. Но почему именно — я?
      — Все остальные мне нужны для других целей. И кроме того, у тебя узкий разрез глаз. У всех преступников узкий разрез глаз.
      — Не такой уж у меня и узкий. Не уже, чем у Эда Ткача.
      — Том, прошу тебя, — сказал мэр. — Каждый из нас делает что может. Ты же хочешь нам помочь?
      — Хочу, конечно, — неуверенно сказал Том.
      — Вот и прекрасно. Ты будешь наш городской преступник. Вот, смотри, все будет оформлено по закону.
      Мэр протянул Тому документ. В документе было сказано:

       «Ордер на убийство. К всеобщему сведению. Предъявитель сего, Том Рыбак, официально уполномочивается осуществлять воровство и убийство. В соответствии с этим ему надлежит укрываться от закона в темных закоулках, околачиваться в местах, пользующихся дурной славой, и нарушать закон».

      Том перечел этот документ дважды. Потом сказал:
      — Какой закон?
      — Это я тебе сообщу, как только его издам, — сказал мэр.
      — Все колонии Земли имеют законы.
      — Но что я все-таки должен делать?
      — Ты должен воровать. И убивать. Это не так уж трудно.
      — Мэр подошел к книжному шкафу и достал с полки старинный многотомный труд, озаглавленный «Преступник и его среда. Психология убийцы. Исследование мотивов воровства».
      — Здесь ты найдешь все, что тебе необходимо знать. Воруй на здоровье, сколько влезет. Ну, а насчет убийств — один раз, пожалуй, будет достаточно. Тут перестараться тоже не след.
      Том кивнул.
      — Правильно. Может, я и разберусь, что к чему.
      Он взял книги в охапку и пошел домой.
      День был нестерпимо жаркий, и весь этот разговор о преступлениях очень утомил и расстроил Тома. Он улегся на кровать и принялся изучать древние книги.
      В дверь постучали.
      — Войдите! — крикнул Том, протирая глаза.
      Марв Плотник, самый старший и самый длинный из всех длинных, рыжеволосых братьев Плотников, появился в дверях в сопровождении старика Джеда Фермера. Они несли небольшую торбу.
      — Ты теперь городской преступник, Том? — спросил Марв.
      — Похоже, что так.
      — Тогда это для тебя. — Они положили торбу на пол и вынули оттуда маленький топорик, два ножа, гарпун, палку и дубинку.
      — Что это вы принесли? — спросил Том, спуская ноги с кровати.
      — Оружие принесли, а по-твоему, что, — раздраженно сказал Джед Фермер. — Какой же ты преступник, если у тебя нет оружия?
      Том почесал в затылке.
      — Это ты точно знаешь?
      — Тебе бы самому пора разобраться в этом деле, — все так же ворчливо сказал Фермер. — Не жди, что мы все будем делать за тебя.
      Марв Плотник подмигнул Тому.
      — Джед злится, потому что мэр назначил его почтальоном.
      — Я свой долг исполняю, — сказал Джед. — Противно только писать самому все эти письма.
      — Ну, уж не так это, думается мне, трудно, — ухмыльнулся Марв Плотник. — А как же почтальоны на Земле справляются? Им куда больше писем написать надо, сколько там людей-то! Ну, желаю удачи. Том.
      Они ушли.
      Том склонился над оружием, чтобы получше его рассмотреть. Он знал, что это за оружие: в древних книгах про него много было написано. Но в Новом Дилавере еще никто никогда не пускал в ход оружия. Единственные животные, обитавшие на планете, — маленькие безобидные пушистые зверьки, убежденные вегетарианцы, — питались одной травой. Обращать же оружие против своих земляков — такого, разумеется, никому еще не приходило в голову.
      Том взял один из ножей. Нож был холодный. Том потрогал кончик ножа. Он был острый.
      Том встал и зашагал из угла в угол, поглядывая на оружие.
      И каждый раз, когда он на него глядел, у него противно холодело в животе.
      Впрочем, пока особенно беспокоиться не о чем. Ведь сначала ему надо прочитать все эти книги. А тогда, быть может, он еще докопается, какой во всем этом смысл.
      Он читал несколько часов подряд. Книги были написаны очень толково. Разнообразные методы, применяемые преступниками, разбирались весьма подробно. Однако все в целом выглядело совершенно бессмысленно. Для чего нужно совершать преступления? Кому от этого польза? Что это может дать людям?
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.