Человек, оказавшийся слева от меня, обращал на себя внимание брюками цвета шоколада, яркой спортивной рубашкой, туфлями крокодиловой кожи и револьвером 38 калибра. Этот револьвер упирался мне в бок как при игре в «руки вверх!». Узкое, вытянутое лицо моего соседа было украшено ниточкой усов.
      — Потише! — сказал он мне. — Никаких резких движений или там криков… Усекли?
      — Усек, — ответил я.
      — Смотрите, — он раскрыл барабан своего револьвера, — он заряжен. Предохранитель снят. Усекли?
      — Усек, — откликнулся я.
      — Беппо, — обратился он к моему соседу справа, — покажи-ка свою пушку.
      — Незачем беспокоиться, я и так вам верю.
      — А почему вы должны мне верить? Я ведь и соврать могу. Беппо, покажи ему пушку.
      Беппо, солидной комплекции человек с кислой физиономией, достал пистолет, убедился, что я должным образом его оценил, и вновь спрятал, но так, что пистолет по-прежнему упирался мне в ребра.
      — Вижу, что вы серьезные ребята, — сказал я.
      — Мы рады, что вам у нас нравится, мистер Най, — сказал первый клоун. — Вы можете называть меня Карло.
      — Потому что на самом деле вас зовут совсем иначе? — спросил я по наитию.
      — Точно, — ухмыльнулся Карло.
      — А он тоже в игре? — поинтересовался я, указав на водителя.
      — Ага, он тоже любит пошутить, правда, Джованни?
      — У меня есть несколько забавных историй, — подал голос водитель. — Вы знаете анекдот о двух священниках и девице?
      — Слышали уже, — буркнул Беппо. — Когда ты выучишь что-нибудь новенькое?
      Карло захохотал. Я присоединился к нему, хотя, боюсь, мой смех был несколько истеричен. Я вспомнил, что видел физиономии моих спутников в досье полковника Бейкера. А это значило, что у меня могут быть неприятности.
      — Приехали, — сказал Карло, все ещё смеясь и вытирая слезы от смеха.
      Машина свернула в переулок, въехала в какой-то двор с высохшим фонтаном посредине, затем — в другой дворик, поменьше. Джованни остановил машину, и мы вышли.
      С трех сторон дворик окружали облупившиеся стены домов, немногочисленные окна были закрыты ставнями. С четвертой стороны была мастерская по ремонту велосипедов. В здании, где она находилась, было ещё два этажа, с застекленными дверями и узкими балконами.
      — Вот мы и дома, — сказал Карло. Он поставил револьвер на предохранитель и спрятал его в кобуру под мышкой. Беппо же и не подумал убирать свой пистолет.
      — Сюда, — сказал Беппо, намереваясь ухватить меня за руку.
      Как только он попытался это сделать, я рванулся к выходу. Карло мгновенно перекрыл мне дорогу. Его револьвер был направлен в мою сторону.
      — Остановитесь-ка, — посоветовал он мне, — не то придется прострелить вам правое колено.
      Подобная перспектива показалась мне малопривлекательной, и я остановился.
      — Руки за голову! — скомандовал Карло. Я так и сделал, но тем не менее мне попало револьвером по лбу.
      Послышались аплодисменты. Мы все подняли глаза.
      Одна из балконных дверей была раскрыта. На балконе стоял человек. Он с издевкой похлопал в ладоши, эхо негромко прокатилось от стены к стене.
      — Странно, — проговорил он, — как обладание оружием действует на некоторых. Сказывается на умственных способностях, не так ли, Карло?
      — Он пытался убежать… — начал оправдываться Карло.
      — Но я же особо подчеркнул, что товар должен быть доставлен в целости и сохранности, — мягко сказал человек, стоявший на балконе. — То, что у вас есть оружие, вовсе не означает, что вы должны использовать его в ущерб собственным интересам.
      — Простите, мистер Форстер, — сказал Карло.
      Человек на балконе кивнул и продолжил, обращаясь ко мне:
      — Заходите, мистер Най. Мы можем обсудить наши дела в более приятной обстановке.
      Он развернулся и исчез с балкона. Карло и Беппо, встав по обе стороны от меня, направились ко входу в мастерскую. Водитель достал из кармана кусок замши и начал протирать капот своего автомобиля.

      — Добро пожаловать в солнечную Италию! — сказал Форстер.
      — Очень рад здесь оказаться, — отвечал я. Но чувствовал я себя далеко не так беспечно, как хотел показаться.
      Мы сидели в большой, мрачной комнате на втором этаже. До этого Карло и Беппо обыскали меня, но оружия не нашли. Форстер отпустил обоих. Не знаю, был ли у него самого револьвер, но походил он на человека, которому такие игрушки без надобности.
      Я узнал его сразу по фотографии из досье. Резкие, даже грубые черты лица, широко поставленные глаза, открытый взгляд, едва заметная усмешка все было на месте. К чему я оказался не готов, так это к его размерам. Согласно описанию, его рост должен был составлять шесть футов два дюйма, вес — 220 фунтов. Сейчас я дал бы ему фунтов на тридцать больше, да и выше он был не меньше, чем на целый дюйм.
      Одним словом, он был верзилой. В досье говорилось о том, что он помешан на спорте, является чемпионом по стрельбе и имеет черный пояс по карате. В этих обстоятельствах я принял правильное решение не набрасываться на него, чтобы задушить или покончить со всем разом.
      — Вы не поверите, мистер Най, — сказал Форстер, — с каким нетерпением я ждал нашей встречи.
      — Неужели?
      Форстер кивнул.
      — Я и представить себе не мог, что когда-нибудь буду сидеть рядом со знаменитым Агентом Х.
      Дело принимало скверный оборот. Полковник Бейкер извлек немалую выгоду из созданного его воображением суперагента, но мне это не обещало ничего хорошего.
      — А кто это — Агент Х? — спросил я.
      Форстер покачал головой и сказал:
      — Простите, старина, но надо смотреть правде в глаза — ваше прикрытие лопнуло. Я понимаю, что это неприятно слышать человкеку с вашей репутацией, но таковы факты.
      Это было более чем неприятно, но я решил ни в чем не признаваться.
      — Не знаю, о чем вы говорите.
      — Просто скажите мне, где можно найти Кариновски.
      — Был бы рад вам помочь, но я не знаю никакого Кариновски.
      — Значит, отказываетесь говорить?
      — Как я могу рассказать вам о том, что мне неизвестно?
      Форстер поджал губы и задумался над моими словами. Судя по акценту, он был немцем или австрийцем. Он пытался вести беседу непринужденно, но со скрытой угрозой в голосе. Возможно, его обучили этому здесь, в Италии. К сожалению, речь его была просто грубой. Изящное фехтование словами не было его стилем, он предпочитал дубину. Присущее ему тевтонское чувство юмора многие расценили бы иначе. Я посчитал его фигуру столь же нелепой, сколь и смертельно опасной.
      — Может быть хватит, Най? — негромко спросил он. — Вы же не хуже меня знаете, что в нашем узком мирке не так уж много секретов. Форд всегда знает, чем занимаются в «Дженерал моторс». То же самое и у нас, у секретных служб. В конце концов, речь идет о наших традициях, пусть неписанных, но реально существующих.
      Я слушал его с интересом. Все это было мне в диковинку.
      — Шпионы всегда шпионят друг с другом, — продолжал Форстер, — и гораздо больше, чем за чужими правительствами или армиями. И когда секретный агент оказывается в ситуации, при которой всякое запирательство становится бессмысленным, он должен быть мужчиной и рассказать все, что от него требуется, оставив гордое молчание профессиональным патриотам. Живи и давай жить другим. История — вещь длинная, но жизнь-то коротка. Вот наша традиция. Разве она не разумна, мистер Най?
      — Очень разумна, — согласился я.
      Форстер победно улыбнулся:
      — Понимаю ваши чувства. Ваша репутация великолепна, и вы хотите ей соответствовать. Но, надеюсь, вы не страдаете манией величия? Все мы люди, и у каждого из нас порой случаются неудачи. Даже вы от этого не застрахованы. И если вы потерпели поражение, следует принять его с пониманием, сохранив свою жизнь для дальнейшей борьбы. Разве вы думаете по-другому, мистер Най?
      Эта была лучшая проповедь, что я слышал за последние годы. Я с трудом сдерживал слезы.
      — Полностью с вами согласен, — признался я.
      — В таком случае вы скажете мне, где Кариновски?
      — Я не знаю, где он.
      — Но вы признаете, что являетесь Агентом Х?
      — Конечно. Я готов признаться, что являюсь Агентом Х, или У, или Z только чтоб вас порадовать. Но я все равно не знаю, где находится Кариновски.
      — Простите, — возразил Форстер, — но вы должны знать. Ведь это ваша операция.
      — Нет, не моя. — Это был не самый лучший ответ, но, оказалось, Форстер все знал о Гвеши.
      — Гвеши не мог взять это на себя, — сказал Форстер, — он недостаточно компетентен.
      Услышать подобное было неприятно. Момент был явно неподходящий.
      — Гвеши можно не брать в расчет, — продолжал Форстер, — занимаетесь всем вы, и у вас должна быть вся информация.
      — Я не знаю, где он, — повторил я, наверное, в пятнадцатый раз.
      Форстер изучающе посмотрел на меня.
      — Мистер Най, я обращаюсь к вашему чувству партнерства. Очень прошу не заставляйте меня прибегать к насилию.
      Он говорил это совершенно откровенно. Я всей душой был на его стороне, и мне действительно хотелось сделать так, чтобы ему не пришлось идти на крайности.
      — Я бы очень хотел вам помочь, но не могу. Поверьте мне на слово.
      Форстер вновь изучающе посмотрел на меня и, наконец, сказал:
      — Да, мистер Най, я вам верю. Вы свободны.
      Я поднялся, чувствуя себя чрезвычайно смущенным:
      — Вы хотите сказать, что я могу уйти?
      Форстер кивнул.
      — Я верю вам на слово, мистер Най. Вполне возможно, что сейчас вы не знаете, где находится Кариновски. Но вы узнаете это. И когда такое случится, мы встретимся вновь.
      — Так же просто, как и сейчас?
      — Да. Пока вы находитесь в Венеции, я могу разыскать вас в любой момент. Я могу сделать с вами, что угодно. Не забывайте — я здесь резидент, а не вы.
      — Постараюсь это запомнить.
      Я направился к двери.
      — Я вот думаю, мистер Най, — задержал меня Форстер, — так ли вы хороши, как о вас говорят? Честно сказать, вы не выглядите особо опасным. Со стороны вы кажетесь совершенно некомпетентным, хотя ваш послужной список на Дальнем Востоке говорит сам за себя. Специалист по ведению партизанской войны. Эксперт по взрывчатым веществам и огнестрельному оружию. Опытнейший диверсант. Можете управлять истребителем. Искусный ныряльщик… Я ничего не упустил?
      — Вы забыли о моих медалях в хоккее на траве и в восточных единоборствах, — помог я ему. Фантазия полковника Бейкера поражала. Боюсь, он придал мне слишком много блеска. Пытаясь создать образец, который невозможно превзойти, он создал парадокс, в который невозможно поверить.
      — Все слишком уж хорошо, чтобы быть правдой, — сказал Форстер.
      — Иногда я и сам в это не верю, — искренне ответил я, открывая дверь.
      — Хотел бы я убедиться в ваших талантах…
      — Может, когда-нибудь вам удастся это сделать.
      — Буду ждать этого дня с нетерпением. До свидания, мистер Най!
      Я вышел из здания мастерской и пересек двор. Водитель такси по-прежнему облизывал свою машину. Он дружески кивнул мне, когда я проходил мимо. У меня почему-то зачесалась спина. Не останавливаясь, я прошел на улицу, и никто в меня не выстрелил.
      Итак, я был жив и здоров. Внезапно я осознал, что было бы замечательно первым же самолетом вернуться в Париж. Похоже, секретная служба — не мое призвание. Я с таким удовольствием обдумывал эту идею, что не сразу заметил подкативший ко мне мотоцикл.
      Это была огромная, мощная «индиана», и человек, который управляю ею, был весь одет в черную кожу. Я узнал мотоциклиста, который так внимательно разглядывал меня через окошко такси.

      Большая часть его лица была по-прежнему скрыта огромными очками, виднелись только тонкие черные усики и толстая нижняя губа. Когда он сидел на мотоцикле, то выглядел весьма впечатляюще. Сейчас же обнаружилось, что в нем не было пяти с половиной футов, хотя телосложения он был крепкого.