Роберт ШЕКЛИ
      ДЕТЕКТИВ ДРАКОНИАН I
      ДЕТЕКТИВНОЕ АГЕНТСТВО "АЛЬТЕРНАТИВА"
      Гейл с любовью
      ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
      1. ФРЭНКИ ФОЛКОН
      Раздался стук в дверь. Меня он не взволновал. Кто-то по ошибке принял мой офис за черный ход в кабинет зубного врача, расположенный в этом же холле.
      - Войдите, - крикнул я.
      Появился коренастый крепкий парень в гавайской рубашке, твидовой спортивной куртке и в "левисах" с широким кожаным ремнем. На медной пряжке размером с десертную тарелку значилось: "Пожарная команда Ремингтона". У него были темные волосы, карие глаза и сильно загорелая кожа.
      - Это детективное агентство "Альтернатива"? - спросил он, будто не совсем доверяя потрескавшимся золотым буквам на двери.
      Признаю, что обстановка и вправду могла вызвать сомнение. Посредственная маленькая контора в ряду других посредственных контор, занимавших изрядно обшарпанное двухэтажное здание. Книжный шкаф с энциклопедией "Британника" за 1976 год. Пятый том, Кастер - Коул, отсутствует. Дубовый стол, испещренный шрамами Позади него окно с видом на разворошенные витрины Стейт-стрит. Никакого ковра Только вековые серые пятна на когда-то лакированном полу Такие полы бывали в домах, наверно, лет сто назад, когда Снаффс-Лендинг еще считался процветающим портом на реке Гудзон. На стене несколько плохих подражаний голландским мастерам Их повесила Милар во время своего недолгого увлечения мной и агентством. Тогда она планировала помогать мне и даже сама собиралась стать детективом. Тогда у нас еще были мечты. Потом на сцене появился Шелдон.
      - Знаю, не очень похоже, - сказал я парню. - Вам повезло. Вы попали к нам накануне большого расширения, а пока мы еще работаем по старым стандартам.
      Это не произвело на него никакого впечатления. И даже не показалось забавным. Он прислонился к спинке кресла с потрескавшейся полировкой и облупившейся имитацией кожи.
      - По-моему, офис знаменитого детектива Сэма Спейда выглядел похожим на этот. Но у него была секретарша, - немного спустя заметил он.
      - Вы насмотрелись детективов по телевизору, - возразил я. - Так что именно, сэр, я могу для вас сделать?
      - Похоже, вы меня не помните, мистер Дракониан, - начал он. - Я Фрэнки Фолкон, ваш племянник
      Значит, старший сын моей сестры Риты. Рита живет в Орегоне; естественно, я не слишком часто с ней встречаюсь. Должно быть, прошло лет шесть-семь с тех пор, как я видел Фрэнки. Это первый случай, когда Рита послала ко мне клиента, конечно, если парень клиент.
      - Садись, Фрэнки. Как Рита?
      - Прекрасно Она прислала вам фотографию. - Он вытащил ее из рюкзака, который висел на плече.
      На снимке был большой каркасный дом с длинной тенистой верандой. В одном углу веранды виднелся старый холодильник, в другом - диван-качалка Из-за дома выглядывал обшарпанный грузовик, позади высокие деревья. На веранде справа налево стояли Рита, сам Фрэнки, ростом чуть ниже Риты, и рядом с ним девушка с нежным лицом и пушистыми короткими светлыми волосами. Они обнимали друг друга за талию.
      - Это кто? - спросил я.
      - Это Триш Джонсон, - ответил Фрэнки. - Мы поженились в прошлом году.
      - А эти парни?
      Два темноволосых усатых молодых человека - один высокий, худой, с серьезным взглядом, другой маленький, грудь колесом, на щеке шрам, наверно, оставленный ножом, - оказались Антонио и Карлосом Ордоньез, мексиканскими мастерами, которые работали у Фрэнки во время сезона виндсерфинга. За домом виднелись лес и горы. Позади на веранде на фоне обитой вагонкой стены выделялись два конических предмета, раскрашенных в яркие цвета, будто психоделические саркофаги.
      - А это что? - спросил я
      - Две моих доски для виндсерфинга, - ответил Фрэнки. - То, чем я занимаюсь.
      - Плаваешь на виндсерфере?
      - Да. А еще я их проектирую и строю "Фолкон Дубль Икс, серфборд для соревнований" - так они называются.
      Этот толстощекий деревенский парень был дизайнером, строителем и предпринимателем. Я посмотрел на него с проснувшимся уважением
      - И в чем проблема? - спросил я, положив фотографию в ящик стола.
      Фрэнки сел и стал рассказывать.
      Окончив среднюю школу, он занимался самыми разными делами Заливал бензин в баки и приводил в порядок машины на бензозаправке местной компании. Водил грузовики фирмы Уэйрхаузера, пока она не прекратила операции на реке Гуд. Потом работал у Вергилия Сиббса, который делал лодки из фибергласа для рыболовов. В один прекрасный день Вергилий обанкротился, упаковал вещи и смылся. Впрочем, люди подозревали, что с его бизнесом было не все гладко.
      Фрэнки занялся работой по дереву и стеклопластику, потому что унаследовал от Сиббса кое-какое оборудование. Когда виндсерфинг начал приобретать популярность, он оказался на старте первым. Фрэнки любил это дело и хорошо разбирался в нем. Он начал строить доски с парусом. Триш помогала ему, изучая конструкцию виндсерфера и дизайн парусов. Выяснилось, что у Фрэнки есть интуиция, как эти маленькие корабли будут вести себя в различных морских условиях и при разном ветре. К полиуретану он относился как скульптор к камню. Очень скоро "Фолкон XX" стала известна как высококлассная доска. Никто не догадывался, что "XX" появилось в честь "Дос Экис", любимого пива Фрэнки.
      Виндсерфинг в городе Колумбия Гордж, штат Орегон, стал самым модным занятием. Открывались школы плавания на доске под парусом. Пляжи заполнили спортсмены и любители. Сначала только по субботам и воскресеньям, а потом и все дни недели долгого лета. Виндсерфинг входил в жизнь, а Колумбия Гордж был лучшим в мире местом для этого дела. По правде говоря, здесь не удавалось добиться такого безукоризненного скольжения, как в Мои. Но почти каждый день в узком устье реки дул постоянный и надежный ветер со скоростью узлов двадцать-тридцать, а то и больше. На слишком стесненной берегами воде почти не возникало серьезных волнений Потрясающее место для того, кто желает научиться справляться со скоростью и маневрировать на доске под парусом.
      В строительстве виндсерферов началась жестокая конкуренция. Фрэнки считал, что совершил прорыв, когда испанская компания "Индустриас Марисол" заказала ему две доски, а потом еще две. Это приносило неплохие деньги и давало хорошую известность До Колумбии Гордж стали доходить новости, что парни на "Фолкон XX" занимают первые и вторые места в соревнованиях на Женевском озере и в Пальма де Майорка.
      И тут "Индустриас Марисол" попросила его сделать пять виндсерферов по специальному заказу, отдельно оговоренному. Они просили сделать доски срочно. И обещали оплатить, как только он выполнит заказ.
      - Так я отправил "Индустриас Марисол" на остров Ибица в Испании пять виндсерферов для соревнований. Они получили весь ассортимент: короткую доску, скоростную, для слалома, для высокой волны и переходную. Все полностью оснащенные. Мачты, гики, блоки и тали, паруса, бортовые мешки. Они уже покупали раньше мои "Фолконы", так что я не ждал подвоха. Виндсерферы срочно требовались им для европейских соревнований, поэтому они предложили мне на треть больше, чем платили обычно. Я получил заказ вместе с условиями оплаты и отправил им доски. Агент "Индустриас Марисол" позвонил из Испании и сказал, что чек будет на почте на следующий день. Я получил извещение из корабельной компании, что доски прибыли и прошли таможню. Прошло две недели. Никакого чека. Я позвонил в "Индустриас Марисол", там никто не ответил. Послал телеграмму. Ничего. Я не знаю, кто получил доски и забрал мои деньги. Цена этой партии больше десяти тысяч долларов.
      - Как по-твоему, Фрэнки, что я могу для тебя сделать?
      - Вернуть мне деньги. Мама сказала, что у вас там есть связи.
      Я немного подумал. Теоретически случай Фрэнки и простой и сложный. Учитывая, что бумаги в порядке, он может обратиться с иском в испанский суд и потребовать свои деньги. Испанская юстиция бывает медлительной, но работает вполне прилично.
      Хотя, может, и не стоит заходить так далеко. Может быть, достаточно найти человека, чтобы он поговорил с ребятами из "Марисол", и все станет на свои места. Никому не нравится вмешательство закона Может, всего лишь нужен человек, который скажет им: "Отдайте парню его доски или вышлите деньги". Ведь люди в большинстве своем честные, просто рассеянные. И мне даже не придется заниматься этим самому. У меня есть Гарри Хэм, который за меня поработает на Ибице.
      - Не могу дать никаких обещаний, - сказал я. - Но мы проводим на Ибице одну из наших операций. Я посмотрю, что могу для тебя сделать. Однако прежде чем я приступлю, мне нужен аванс.
      - Сколько?
      - Пара сотен будет хорошим началом.
      - А если одна сотня, и пусть начало будет плохим?
      Я согласился. Сто долларов едва ли покроют телефонные и телеграфные расходы. Но, черт возьми, мне нужен этот случай, чтобы поручить его Гарри. Если я оставлю Гарри без работы, то потеряю своего сыщика. И тогда весь мой план рассыплется.
      Я записал суть информации, полученной от Фрэнки. Сегодня вечером он отправляется на съезд поклонников виндсерфинга в Филадельфию, а через два дня собирается вернуться в Орегон. Я пообещал поддерживать с ним связь и просил передать привет Рите.
      После ухода Фрэнки я долго и мучительно раздумывал. Неужели это долгожданный сигнал? Не пора ли мне бросить Америку с ее странностями и вернуться в МОЮ Европу сладостных воспоминаний? И это должна быть Ибица! Однако все же возврат казался невозможным. Дело Фрэнки не принесет больших денег. Их не хватит даже для полета в Испанию. Хватит тратить время на пустые фантазии. Это дело должно быть передано другому сыщику детективного агентства "Альтернатива".
      Я вставил в машинку лист бумаги и напечатал письмо с инструкциями Гарри Хэму, моему человеку на Ибице. Но мысленно я был уверен, что он придет, мой день.
      2. МАТЬ
      Мама живет во Флориде. Ей нравится, что я частный детектив.
      - Ну, кого ты на днях убил? - хихикает она, когда я, как обычно, раз в полгода приезжаю навестить ее в Центр для престарелых "Золотые Берега".
      - Привет, Сэдди, познакомься с моим сыном, Хобартом, частным детективом, - представляет она меня своим друзьям.
      Сэдди, тощая маленькая особа в бледно-желтом платье, испещренном пятнами, оглядывает меня с головы до ног.
      - Привет, мама, ты же знаешь, что я не убиваю людей, - напоминаю я.
      - Тогда из кого ты на днях вытряс мозги? - спрашивает она и задыхается от взрывов хохота. Моя мама, как любят здесь говорить, расторможенная, то есть не признает условностей. В чем-то подобном всегда упрекал ее отец. Когда я навещаю его в доме для престарелых "Стоянка южных ветров" в городе Кей-Ларго, тоже во Флориде, он каждый раз с надменным видом спрашивает о ней.
      - Твоя мать, эта горлопанка, как она там? - говорит он.
      - Подними трубку и узнай, - советую я ему. - Всего несколько сот миль отсюда, по дороге А1А прямо, никуда не сворачивая.
      - Зачем ты мне говоришь, где она? Разве я не сам туда ее поместил?
      - Ну и почему ты не хочешь позвонить ей?
      - Послушай, бойчик, - ворчит он со своим фальшивым еврейским акцентом, - мне пришлось прожить с этой женщиной двадцать семь лет. Первые восемнадцать, или, наверно, больше, - чтобы вырастить тебя, а остальные чтобы заботиться о её воспаленных лодыжках. И наконец милостивый Бог благословил меня идеей о доме для престарелых.
      На самом деле все было вовсе не так. Это мама наконец решилась оставить его, заявив, что двадцати семи лет ядовитого остроумия и постоянного "я-предвидел-все-неприятности" достаточно, большое спасибо, больше не надо. Особенно после того, как они так и не пришли к согласию, какой дом для престарелых выбрать. Маме нравились "Золотые Берега", потому что там у нее было несколько подруг. К примеру, миссис Салазарри, которая прежде управляла гастрономическим магазином в Эстерионе, штат Нью-Джерси, где мы тоже жили много лет. Миссис Салазарри решила уехать в дом для престарелых после того, как ее мужа, Пепа, случайно убили во время потасовки двух молодежных банд. И к тому же "Золотые Берега" расположены недалеко от Центра престарелых граждан Северного Майами, где вечером по средам бывают лотереи, соревнования по пинг-понгу, викторины и прочие танцы-шманцы.
      - Мне позвонить ей? - кричит папа. - Ты, наверно, спятил! Только начни разговаривать с этой женщиной - и снова попадешь на крючок.
      Папа говорит рыболовными терминами. Он выбрал Кей-Ларго потому - вы уже догадались, - что хотел ловить рыбу. Серебристую мелкую бонфиш, остроносую макайру и желтохвостку. Отец - высокий худой старик с очень загорелым лицом и широкой ухмылкой. Каждые два дня щеки у него обрастают белой щетиной. Во все времена своей трудовой жизни портного и меховщика он брился каждый день. А теперь считает, что уже достаточно.
      Симпатичные родители. Но они не очень-то помогли мне, когда я вернулся в Америку после почти двадцати лет жизни за рубежом. Однако это не их вина. Никто не смог бы помочь.
      Очень трудно и обидно быть новичком в собственной стране. И чуть ли не из чувства самозащиты я основал "Корпорацию альтернативных услуг" (КАУ). Я создал ее после провала в Стамбуле, приехав в Америку в 1979 году и не зная, чем же заняться, снова оказавшись в этой стране.
      Я один из тех, кто жил в Европе в шестидесятых и семидесятых. Там, помимо прочего, я занимался оптовой торговлей одеждой и всевозможными украшениями. Продавал свой товар в основном хиппи. И тут я решил использовать свои связи с организациями хиппи и отдельными людьми по всей Европе, для того чтобы начать снабжать их инструментами и орудиями для мастеров-ремесленников и фермеров. Своими потребителями я видел коммуны хиппи и группы "Новый век". Так я стал основателем и владельцем "Корпорации альтернативных услуг".
      Если вы и вправду мечтали поставить на земле своей коммуны в Сьерра-Неваде безводный туалет, или вам нужна керосиновая лампа Аладдина для хижины на Ибице, где нет электричества, или сеялка с приспособлениями для культивации экологически чистого огорода в Экс-ан-Провансе, или набор пылевыбивалок для мебели, обитой домотканым вечным холстом, или даже маленький литейный цех для адептов примитивной жизни из Западного Уэльса, то я был именно тем человеком, к кому вам следует обратиться. Я выполнял все эти и еще множество других запросов, добавляя десять процентов к цене в прейскуранте производителя, вы к тому же оплачивали почтовые расходы. Но ведь я доставал для вас товар. Я звонил и тормошил производителей до тех пор, пока они не отрывали от стула свои задницы, не шли на склад, не находили нужный вам предмет и не грузили его на самолет. Некоторые вещи, вроде закрепителя красок, требовались особенно часто, и я держал небольшой их запас на складе позади станции Флайн А, это следующий за Снаффс-Лендингом город к западу от Нью-Йорка.
      Многим из своих заказчиков я также служил чем-то вроде коммуникационной сети. Время от времени я звонил, чтобы найти кого-то, кому могут быть полезны мои услуги, но он не знает об их существовании. Сообщество людей, рассыпанное по всей земле, не обращается сразу в полицию. Не ходит оно и к частным детективам. А я был одной из аватар <В индуистской мифологии воплощение божества в смертное существо> новой породы.
      Так я и жил, управляя своей сетью из Снаффс-Лендинга, штат Нью-Джерси. Неплохая жизнь, скажу вам. Но вы подумали, откуда доходы, которые поддерживали мое существование? Дело в том, что я оказался в Снаффс-Лендинге потому, что мне в наследство от дяди Марва достался дом на улице
      Вязов. Я переехал туда с моей самой последней женой, Милар. Теперь я жду, пока Милар завершит последние акты медленного, чуть ли не величественного распада нашего брака и куда-нибудь уедет. Может, назад в Луизиану. Заберет свои чемоданы книг с философией Веданты, которых она никогда не читала. Заберет свои клипы, оставшиеся после двух лет жизни в Париже, когда она была фотомоделью. Или когда наконец будет так добра, что переместит свои золотистые кудрявые волосы, нежную улыбку и многодневное угрюмое молчание куда-нибудь в другое место, чтобы я мог продать дом дяди Марва и уехать жить в другой город классом чуть выше.
      Однако Милар не собиралась уезжать. Не собиралась даже после того, как Шелдон объявил о своей любви к ней. А я не рискнул покинуть дом из страха, что он будет каким-нибудь образом продан без моего участия. И, кроме того, я еще не надумал, куда ехать. Вернувшись из Европы, я очутился между раем и адом, в состоянии оцепенения. Попав в Америку после почти двадцати лет жизни в Европе, я не понимал и не симпатизировал культуре, ошеломившей меня. Люди говорили о вещах, о которых я никогда не слышал. Я пропустил два десятилетия телевидения. Я чувствовал себя иностранцем, хотя по своей речи мог бы вполне сойти за местного жителя.
      Тогда, конечно, я не понимал, в чем заключается основная беда. Если бы меня спросили, я бы, наверно, не сумел объяснить, почему я так ужасно несчастлив. Я был слишком подавлен даже для иронических жалоб на свою депрессию. Я опустился до того, что начал печальную игру, мысленно повторяя обрывки моральной философии студента-новичка и таким путем пытаясь свернуть в сторону от пропасти, открывшейся у меня под ногами. И тут я обнаружил, что моя новая жизнь совершенно не имеет смысла.
      Я мрачно жевал бодренький афоризм, мол, жизнь прекрасна везде. Я вбивал его себе в голову, шагая под чахлыми деревьями с закопченными птицами по низким, болотистым, вонючим берегам Нью-Джерси. Я закаливал себя, глядя в глаза правде: жизнь не очень хороша, но другой у тебя нет. И все это время, хотя я и не подозревал об этом, приближались перемены.
      3. ЖЕНЩИНА ИЗ ДОМА МОРМОНОВ
      И прямо на следующий день ко мне в Снаффс-Лендинг, штат Нью-Джерси, пришла особа, известная как Женщина из Дома Мормонов.
      Снаффс-Лендинг - один из приходящих в упадок городов на реке Гудзон, выстроившихся в линию вдоль унылого побережья между Хобокеном и Фортом-Ли.
      Я сидел, как всегда, в своем пропыленном офисе на Сисэл-стрит и помню, как раз добрался до страницы 666 в книге Мотли <Джон Лотроп Мотли (1814 1877) - американский историк (Здесь и далее прим. Перев.)> "Взлет и падение Нидерландской республики" Это книга именно того сорта, какую читаешь, когда у тебя бизнес вроде моего - с длинными провалами между волнующими или вообще любыми делами. И вот тогда-то мой первый клиент в этом году, не считая Фрэнки, тихо постучал и вошел в дверь.
      Это было очень кстати, так как шел уже июнь.
      Высокая стройная девушка с выгоревшими на солнце светлыми волосами. Губы у нее чуть дрожали, и рот говорил о ранимости. Глаза темно-серые с необычными маленькими огоньками на радужной оболочке. Она пришла в строгом темном костюме, не скрывавшем ее форм - счастливого сочетания пышности и стройности, которым фортуна награждает избранных женщин.
      - Вы Хобарт Дракониан? - спросила она.
      - Как и говорит вывеска на дверях, - согласился я. - А вы?
      - Мужчины называют меня Женщина из Дома Мормонов, - ответила она. - Я приехала из Монтклэра, Нью-Джерси, где растут гранаты. - Она улыбнулась, и локон соблазняюще скользнул ей на один глаз. Это придало ее лицу выражение актрисы Вероники Лейк, против которого, как я обнаружил, очень трудно устоять.
      - Необычное имя, - заметил я, оценивая ее прекрасные ноги, когда она села в кресло для клиентов лицом к столу.
      - Это не настоящее мое имя, - пояснила она. - Так надо мной шутят. Потому что, когда я нервничаю, я что-то такое делаю. На самом деле я Ракель Старр с двумя "р". И первое, что я должна спросить, значит ли для вас что-нибудь слово "Ведра".
      Ведра - необитаемый остров в, стороне от побережья Ибицы, один из четырех Балеарских островов, которые лежат на западе Средиземного моря между Францией и Испанией. Ведра - то место, куда мы плавали смотреть закаты. Миллион лет назад. Когда я жил с Кейт на Ибице и мы занимались подобными вещами.
      - Что вы знаете о Ведре? - спросил я.
      - Я знаю, что одно лето вы и Алекс жили вместе недалеко оттуда в одном доме.
      - Алекс? Вы имеете в виду Алекса Синклера? Она кивнула.
      Уже много лет назад я потерял след Алекса. Когда-то мы с ним были очень близки.
      - В чем проблема? - спросил я
      - Алекс сказал, если с ним что-нибудь случится, мне надо найти вас.
      - И что случилось?
      - Он пропал.
      Я кивнул. Следовало ожидать чего-то в этом роде. Поэтому они и приходят ко мне.
      - Где его видели последний раз? - продолжал я допрос.
      - В Париже.
      - Что он там делал? - Я выпрямился в кресле.
      - Играл в рок-группе. По-моему, на пятиструнном электробанджо. Он уехал из Амстердама, чтобы присоединиться к своей группе.
      - Минутку. - Я сбросил ноги со стола, нашел блокнот и шариковую ручку. - Как называлась его группа?
      - "Проклятые монстры".
      - Правильно, название в духе Алекса. Продолжайте.
      - Я знаю, что он приехал в Париж. Он прислал мне телеграмму из аэропорта де Голля и обещал позвонить из отеля.
      - По-видимому, не позвонил.
      - Не позвонил. Больше я ничего о нем не слышала. Это было три недели назад.
      - Я не хотел бы быть грубым, - сказал я, - но нет ли такой возможности, что он вас бросил?
      - Не думаю, - возразила Ракель. - Он дал мне доверенность как своему адвокату снять деньги с его банковских счетов и продать кое-какую собственность. У меня на руках сейчас около восьмидесяти тысяч долларов, принадлежащих Алексу. Это, мой друг, не цыплячья печенка.
      - Согласен, вероятно, он не пытался вас бросить, - успокоил я ее. Есть у вас кто-нибудь, кому можно позвонить и спросить о нем? Общий друг?
      - Алекс по-особенному относился к этому, - покачала она головой. Если что-то случится, говорил он, я ни к кому не должна обращаться, кроме вас.
      - Вы пришли, куда надо, - подтвердил я. - К нужному вам человеку, это я имею в виду. Определенно, ваш случай непосредственно относится к моей работе.
      Казалось, я не убедил ее. Ракель смотрела на меня, и сомнение заволакивало ее большие серые глаза.
      - Какое оружие вы носите? - спросила она.
      - Я не ношу оружия. Я убежден, что у американского гражданина есть неотъемлемое право не носить оружия. Кстати, я член американской ассоциации, выступающей против огнестрельного оружия.
      - Вы качок, да? - Она оценивающе изучала меня с ног до головы. Карате или что-то в таком роде?
      - Я обхожусь без насильственных действий, - пожал я плечами. - К тому же мой доктор настоятельно советовал избегать ударов по голове.
      - Тогда что вы делаете в минуты опасности?
      - Я доверяюсь моментальным интуитивным импульсам, которые подсказывают мне, как справиться с ситуацией.
      - Вы имеете в виду, что плюете на нее?
      - Плюю, - кивнул я. - Этот термин использовал Пол Симон, один из моих самых любимых философов. Да, именно это я и делаю
      - Ну и ну, - пробормотала Ракель. - Можете вы назвать хоть одну причину, по какой человек наймет именно вас, а не выберет любое другое имя в справочнике.
      Я пожал плечами и одарил ее полуулыбкой.
      - Потому что, леди, я могу добить любое дело. - Это слова из "Гэд", одного из моих любимых фильмов. - Но есть еще несколько более веских причин. Безусловно, вы заметили, что я не ношу костюма. Частные детективы, которые носят костюмы, предъявляют счет по меньшей мере на двадцать пять процентов больше, чем детективы в джинсах
      - Но вы хотя бы сильный? - Она все еще сомневалась. - Может, знаете какие-нибудь особенные приемы? Или метко бросаете нож?
      Надо улыбаться. Она судит обо мне по внешнему виду, как и многие. В духовном плане я высокий, стройный, холодный супермен с длинными волосами, перетянутыми лентой, как у плотников. Но вы, наверно, еще не знаете, что в физическом отношении я ниже среднего роста с легкой склонностью к полноте.
      - Я стараюсь избегать насилия, - втолковывал я ей. - Послушайте, Ракель, я именно тот человек, который может найти Алекса. Вы думаете, можно нанять парня с ежиком на голове, в костюме-тройке и послать его шататься по Баррио Чайна <Китайский квартал.> в Барселоне? И он не схватит свои девять граммов свинца в первый же вечер? Или заставить его отираться среди сенегальских дилеров травки в Ле Алле? Или предложить ему с нюхачами на Млечном пути в Амстердаме?
      - А вы знаете, как вести себя в этих местах?
      - Леди, эти места мой дом родной, - заявил я.
      - У меня не слишком-то денег, - сообщила она.
      - Чтобы мне взяться за дело, много и не надо. Перелет, скудное содержание и сто долларов в день на булавки. При таком раскладе мне придется спать в молодежных общагах. Однако, черт возьми, это же ради Алекса.
      - Ладно, - согласилась она. - Вы немного странный, но Алекс велел доверять вам. Мы, наверно, сможем позволить чуть выше класс, чем молодежные общежития.
      - Мы?
      - Я собираюсь с вами.
      - Почему?
      - Чтобы быть уверенной, что вы не убежите с моими деньгами. И чтобы найти Алекса. А еще потому, что я никогда не была в Европе.
      Вот чертовщина. Она оказалась хитрой. А я как раз собираюсь назад в Европу.
      4. ГАРРИ ХЭМ
      Я послал информацию от Фрэнки Фолкона моему человеку на Ибице, Гарри Хэму. Гарри - бывший коп, который двадцать восемь лет прослужил в полиции Джерси. Это было еще при жизни Мадж. Теперь Гарри ушел в отставку и поселился на острове Ибица. Он владел небольшим домом, или, как тут говорят, фазендой, выращивал две разновидности миндальных деревьев и умел общаться со своими соседями на местном диалекте.
      Хотя как отставной полицейский он
      Получал небольшую пенсию, Гарри не возражал время от времени брать работу. Люди знали к нему дорогу. Конечно, не официально. Испанская полиция не дает иностранным детективам лицензию на проведение операций на своей территории.
      Однако на Ибице зачастую случаются дела, в которые полиция не может или не хочет вмешиваться: разборки между соперничающими бандами наркоторговцев; кража одним вором картины эпохи Ренессанса ценой в сотню тысяч долларов, принадлежащей другому вору и не зарегистрированной испанскими властями; возврат выкупа в миллион долларов, заплаченного за попытку спасения, которая провалилась.
      Гарри ничего об этом не знал, пока я не объяснил ему все в Пенья-ин-Ибица в тот день, когда реально начало существовать детективное агентство "Альтернатива".
      Гарри ушел в отставку в прошлом году и поселился на Ибице. Первый раз он приезжал на остров, чтобы помочь сыну, которого упрятали в тюрьму во время бесславного бунта хиппи в 1969 году. Гарри приехал и взял его на поруки под залог. Это заняло немного больше времени, чем обычно, потому что Гарри не знал, кому и как дать взятку. Дело в том, что в Испании даже взятка должна быть соответствующей весомости и предложена в установленной форме. За то время, пока
      Гарри осваивал правила игры и выручал сына, в нем затеплилась любовь к острову. К хребту поросших соснами гор, к морю, где нет приливов и отливов, к людям. Такова уж магия Ибицы.
      С тех пор Гарри возвращался на Ибицу каждый год. Сначала он приезжал летом во время бешеного сезона. Но это было не в его вкусе. Ему надоели придурковатые любители жаркой погоды. Он стал брать отпуск зимой: в это время Ибица предстает в своем лучшем виде. Он приметил маленький дом, фазенду. И когда Мадж умерла, а двойняшки переехали в Кливленд, Гарри ушел на пенсию и поселился на Ибице.
      Там я его и встретил. Это было незадолго до того, как Кейт и я расстались. Мы с Гарри обычно встречались в баре Маноло в Фигуэретах, чтобы пропустить маленький сверкающий бокал бренди, такого дешевого, что с трудом можно было удержаться, чтобы не стать алкоголиком. Когда Гарри услышал, что я открываю детективное агентство, он решил, что я рехнулся.
      - Ты? - спросил он. - Детективное агентство?
      - Я, - подтвердил я, потирая не слишком убедительный бицепс на левом предплечье.
      - Но ты же в этом ни черта не понимаешь! - Воскликнул Гарри.
      - Послушай, что я тебе скажу, - начал я. - По-моему, специальным знаниям вообще придают излишнее значение. Несколько лет назад я читал о парне, который пришел в больницу и заявил, что он хирург по мозгам. Он делал потрясающие операции, брался за безнадежные случаи. Потом, когда его начальству стало известно, что, вообще-то, он ветеринар, он просто ушел и нашел другую больницу. И, кстати, прекрасно работает там до сих пор.
      - Что за белиберда, какое это имеет отношение к нашему разговору? удивился Гарри.
      - Совершенно очевидно, чем должен заниматься частный детектив. Это даже легче, чем операции на мозге. Есть книги. И есть книги, которые исправляют ошибки, допущенные в первых книгах. Так в чем же проблема?
      - К примеру, получить лицензию.
      - Я не собираюсь официально объявлять себя частным детективом. Я хочу открыть исследовательское учреждение, - объяснил я. - Это то, чем на самом деле занимается детектив. Он исследует людей или ситуации, для того чтобы раскрыть обстоятельства и вытащить на свет некоторые детали. Чтобы быть частным исследователем, не нужно никакой лицензии.
      - Тогда как люди узнают, что ты вообще-то частный детектив?
      - Из уст в уста, - пояснил я.
      - Это чепуха на постном масле, - заявил Гарри.
      - Если тебе кажется это странным, послушай, что я скажу. Я хочу, чтобы ты вошел со мной в дело.
      - Я? Вали отсюда! - проворчал Гарри. Но я заметил, что он доволен. Нет ничего равного паре месяцев пенсионной жизни на веселом острове среди веселых бездельников, окружающих вас со всех сторон, что вызывало бы такое желание заняться хоть чем-нибудь, лишь бы дело не обещало веселья. И это особенно справедливо, если вы невысокий квадратный лысый парень с тяжелой челюстью, как Гарри, которого никто и никогда не примет за веселого лодыря. Хотя, конечно, по-своему он был похож на всех нас.
      Мы пошли ко мне, в мою квартиру в Пенья. Гарри вошел, снял шляпу, бросил ее на плетеный стул и развалился на кушетке. Увалень в полосатых шортах из хлопчатобумажной ткани. Он прикурил сигарету и разглядывал меня с головы до ног, будто прицениваясь.
      - Ты серьезно думаешь этим заняться?
      - Гарри, посмотри на дело с такой стороны, - начал я. - Людям нужно детективное агентство. Не обычное, которое обслуживает богатых или, во всяком случае, обеспеченный средний класс. Нет. А как быть бедным, к примеру хиппи? Разве у них нет никаких прав? Как быть американским изгнанникам, которые живут за границей и фактически не защищены местными законами? Ведь, если что-то случится, у них нет никого, к кому они могли бы пойти.