Глава 13

Вербовка

Сова покинула Ночной кабинет, но отделаться от гостеприимства лорда Тонатоса было не так-то просто. Она еще не успела закрыть за собой дверь, а перед ней уже возник, как дворцовое привидение, облаченный в ливрею старикашка мажордом. Чуть подальше на почтительном расстоянии дожидался клиентки внушительных размеров телохранитель. Заранее проигнорировав любые возможные возражения с ее стороны, Симаргл назначил гостье эскорт. В криминальной столице Тонатоса забота о безопасности посла была, вероятно, вполне уместной, но крайне неудобной. Навязанное сопровождение напрочь лишало Сову самостоятельности. Сбежать из-под надзора было нетрудно: она могла в любой момент открыть пространственный канал, так сказать, и откланяться. Но мало отвязаться от слежки, нужно при этом не вызвать подозрений необъяснимым исчезновением. Пришлось отказаться и от мысли спровоцировать конфликт с охраной: беспричинная придирчивость вызовет лишь недоверие, и слежка из явной станет тайной. Жучки Сову не беспокоили, искать их на себе она не собиралась. Был более простой способ избавиться от подслушивающих устройств: небольшая энергетическая вспышка – и в радиусе трех метров не заработает больше ни один прибор. Потом – шаг в туннель пространственного коридора – и все желающие могут искать ее, пока не надоест.

Сова решила благоразумно потерпеть и отложила встречу с резидентом на ночь. Не выставит же Симаргл почетный караул у ее кровати.

Совершив экскурсию по столице под бдительным присмотром подчиненных лорда Тонатоса, она вернулась во дворец. Видимо, хозяин был занят государственными делами, так что обедать ей пришлось в обществе одного мажордома. Рассчитывая поспать перед ночной вылазкой, она отказалась от дальнейшей культурной программы, вежливо, но твердо распрощалась с провожатыми, поблагодарив их за компанию, и с удовольствием закрыла дверь своих апартаментов перед их носом.

Не тут-то было. Не прошло и пятнадцати минут (Сова успела распаковать багаж, заботливо перенесенный с борта «Водолея» в ее комнаты и даже пару раз зевнуть в предвкушении сна), как в дверь тактично постучали. Явился посыльный от Симаргла и сообщил, что материалы, на получении которых настаивал Магистр, подготовлены, и Сова должна с ними ознакомиться немедленно в специально подготовленном помещении. Пришлось перестать зевать и пойти вместе с провожатым в административное крыло резиденции, сесть перед монитором и честно разыграть официальную часть представления. Сова не могла возражать, но не могла не удивляться: зачем специально готовить помещение для того, чтобы связной мог три часа просидеть в неудобной позе у компьютера, сортируя документы, половина из которых содержала факты общеизвестные, а вторая половина – легко предсказуемые? Чем больше она читала, тем сильнее росло подозрение, что вся эта нудная и никому не нужная работа придумана лордом Тонатоса с какой-то целью. Но с какой? Сова скользила глазами по тексту и размышляла. Если результат ее деятельности не представляет ценности, то, возможно, есть скрытый смысл в самом процессе? Какая угроза могла скрываться в этом заранее устроенном для нее рабочем месте, в котором, кстати, как-то по-особенному пахнет? Запах был свежим, слегка сладковатым, но ненавязчивым. Он существовал почти на пороге чувствительности, по, несомненно, отличался от остальных ароматов дворца. Фармакологическое воздействие? Об этом Сова могла только гадать. Проверить на себе эффект местного благовония у нее не было никакой возможности. Однако, имелись большие сомнения насчет «блага» этого запашка, хотя бы потому, что никто не окуривал этим сладковатым фимиамом другие помещения. Ну что ж, лорд Тонатоса однажды уже убедился, что на ее организм не действуют внутривенные инъекции. Теперь он может принять к сведению, что для Совы опасности не представляют и запахи. Хотя зачем ставить его в известность? Наоборот, стоило как можно дольше держать его в неведении и по возможности подыгрывать его замыслу. Вот только в чем состоит замысел?

В отличие от своего первого посещения Тонатоса, угрозы своему существованию Сова не чувствовала. Не было ни острого ощущения дискомфорта, ни висящей в воздухе напряженности, ни внутренней настороженности к чужакам. Она помнила об опасности потому, что заставляла себя помнить. Но она в нее не верила. И все же нельзя было позволить себе забыть о контроле над ситуацией. Раз она не наблюдает явных вредоносных действий, надо предполагать скрытые. Ее заставили сидеть в этой комнате и смотреть на монитор. Вот, кстати, что она видит на мониторе и, главное, чего не видит? Если замысел Симаргла лишь в том, чтобы не выпускать ее из-под надзора, то можно придумать и более гуманные варианты времяпрепровождения. Однако выбран именно этот. Сова поморгала, но никакой надежды без специального оборудования распознать на мониторе, скажем, двадцать пятый кадр у нее не было.

Тогда она решительно поднялась и демонстративно зевнула. Впрочем, в этом жесте было не так уж много притворства: спать действительно хотелось. С момента старта «Водолея» с Гренолы прошло уже часов двадцать, и уставший организм требовал отдыха. И тут ее подозрение получило очередное подтверждение: стоило двинуться к выходу, как дверь распахнулась, и навстречу ей устремился новый участник этого спектакля. Сове уже доводилось с ним встречаться. Правда, имя его она так и не удосужилась спросить. Он, вероятно, тоже помнил об этом, потому что сразу же представился:

– Индрис Гари, – бодро сообщил он, пожимая ей руку.

– Начальник личной охраны Симаргла, – с готовностью продолжила Сова его речь.

Индрис Гари принадлежал к той особенной категории людей, рядом с которыми хочется немедленно начать здоровый образ жизни. Рекламные ролики пестрят подобными персонажами, чей подтянутый вид и бодрая энергичность движений вызывают вялую зависть у лежащих на диване зрителей. Но встретить такого человека не на экране – значит испытать зависть вдвойне. Обаяние его жизнерадостной личности не портили ни кривые ноги, ни заурядные черты лица, ни щуплость фигуры. Все, что Индрис Гари недобрал в весе, он компенсировал в темпераменте. Казалось, что воздух не успевал расступаться перед ним, так стремительны, и в то же время точны и по-спортивному расчетливы были его движения. Сова встряхнулась и браво ринулась в новую работу:

– Вы, я полагаю, тоже пришли по делу? – предвосхищая его слова, спросила она.

– Конечно. Я хочу показать вам очередной приключенческий фильм собственного производства. Надеюсь, вам понравился предыдущий?

Сова улыбнулась: определенно, Индрис Гари в силу своей профессии предпочитал черный юмор. Некоторое время назад Хелен Хейндрике во время очередной встречи передал Сове диск с записью взрывающегося на средней орбите десантного бота с ярким гербом Ордена на борту. Запись прилагалась в качестве иллюстрации к обвинительному приговору по делу об убийстве несколькими гражданами Тонатоса сотрудников дипмиссии Ордена. Дело было целиком липовое, но инсценировка взрыва выглядела вполне достоверной и лишний раз должна была напоминать Сове, кому она обязана жизнью. Преступники были приговорены у себя на родине, после чего выданы федеральному правосудию.

– Что мы будем смотреть на этот раз? – поинтересовалась она.

– Пиратский приключенческий боевик.

Знакомые силуэты баржи федерального торгового флота радовали глаз. Два огромных грузовых люка на черной гладкой туше корпуса делали баржу похожей на добродушное пучеглазое животное, к которому сзади присосался мелкий шипастый паразит – корабль с навигационными антеннами и жилым отсеком экипажа. Со стороны казалось, что животное грустно переваливается в темноте, не в состоянии сбросить с себя этого инородного тунеядца. На самом деле «тунеядец» работал: он толкал огромный груз, он упирался, топорщил усы антенн, плевался огнями из дюз двигателей. Сова прищурилась, испугавшись выдать себя взглядом. Это были лучшие ее воспоминания: школа космонавигации, свой экипаж, работа в Торговом флоте, пестрая суета чужих портов и привычное спокойствие пустого космоса.

Камера стремительно приближалась к барже.

– Это съемка с пиратского корабля, – вырвав ее из мечтательного состояния, пояснил Индрис Гари.

Очарование прошлого мигом исчезло. Сова недовольно зашевелилась в кресле, куда усадил ее начальник охраны.

– Вы хотите мне показать, что творят ваши пираты на федеральных трассах? – сухо поинтересовалась она. – Мне это и без того хорошо известно.

– После форума Симаргл не захватил ни одного груза, – с несвойственной ему серьезностью сообщил Гари. – Каперский флот, конечно, не расформирован, но правительство не выдало ни одного разрешения на захват федеральных грузов. Однако помимо государственных каперов существует еще и частная Корпорация. Ей рекомендовали прекратить нападения.

– Рекомендовали? – скептически фыркнула Сова.

– Леди, рекомендация Симаргла на Тонатосе равносильна приказу. И чтобы кто-то вдруг рискнул нарушить этот приказ, нужны очень веские основания.

На экране пиратский корабль без единого выстрела уверенно подошел к барже на расстояние стыковки. Сова бросила недоуменный взгляд на начальника охраны, но тот лишь кивнул в ответ: «Смотрите дальше». Она слишком хорошо знала, что должно произойти. Если шипастый корабль не поврежден первыми же залпами пиратского судна, он просто обязан отстыковаться от баржи, запустить программу ее самоуничтожения, подать сигнал «SOS» и рвануть в подпространство. Но он этого почему-то не делал. Какое-то время корабли мирно висели рядом. Потом торговый толкач словно бы нехотя оттолкнулся от баржи и отошел в сторону, а пират уверенно двинулся к освободившемуся стыковочному узлу баржи.

Сова поймала себя на том, что давно уже не сидит в кресле – она висит над ним, подавшись вперед к экрану. Она откинулась назад, приказав себе ничему не удивляться.

Баржа грустными глазами провожала медленно уходящий толкач. Пират, не торопясь, примеривался к стыковочному шлюзу.

Четыре следующих увиденных Совою захвата были как две капли воды похожи на первый: ни выстрелов, ни сопротивления, ни крови, ни взрыва баржи. Она заставила себя досмотреть до конца. Но стоило экрану погаснуть, как Сова поднялась и с презрительной уверенностью заявила:

– Это – инсценировка!

– Несомненно, – с готовностью согласился Индрис Гари, продолжая сидеть. – Только для кого весь этот театр?

– Вы хотите сказать, что экипажи Торгового флота от страха перед вашими каперами без всякого сопротивления бросают федеральные грузы? Это ложь! Экипаж обязан… – начала она.

– Да, да – перебил ее Гари, – экипаж обязан уничтожить груз, пират обязан этому помешать, но ни тот, ни другой не делают того, что должны. С нашей с вами точки зрения. Почему?

Сова не знала ответа. Неужели кому-то не лень было искусственно создавать столь длинный и однообразный видеоряд с единственной целью: бросить тень на репутацию Торгового флота? Что может заставить экипаж самой престижной космической службы нарушить инструкцию и поставить жирный крест на всей карьере?

– Эту запись наш агент перехватил в пиратской Корпорации. Я знаю, что Корпорация хранит записи боевых захватов – для обмена опытом, для обучения молодняка. Но эти кадры предназначались для другого.

– Для чего?

– Для отчета перед заказчиками.

– И этот заказчик…

Сова ждала ответа, но Индрис Гари молчал, разглядывая ее каким-то странным испытывающим взглядом: то ли не верил ей, то ли надеялся, что она сама сейчас назовет ему и заказчика, и исполнителей. И вместе с его взглядом Сова почувствовала на себе чье-то новое пристальное внимание, влажным холодом скользнувшее по лицу. Симаргл? Нет, она не смогла бы отличить прикосновение его биополя от любого другого, но от вдруг накатившего мерзлого озноба сознание опасности стало физически ощутимым – до покалывания в кончиках пальцев. Что-то очень важное стояло за этим вопросом, на который она не могла ответить. Кто мог заказать нападение на федеральный транспорт? Кто мог заставить экипаж торгового флота без сопротивления отдать груз? Кто мог приказать крупнейшему транснациональному концерну судовладельцев добровольно пожертвовать пиратам Тонатоса не только содержимое баржи, но и саму баржу?

Она смело вскинула глаза на несуществующего наблюдателя:

– Федерация?

– Еще точнее! – попросил Гари.

– Орден.

Начальник охраны неторопливо кивнул. Не свойственная ему медлительность этого жеста словно бы добавила веса его словам:

– Орден финансирует пиратскую Корпорацию, – подтвердил он. – На что пойдут эти деньги? Это очевидно – на военный переворот. А вас, леди, Магистр использует вслепую, для создания дымовой завесы, прекрасно понимая, что Симаргл не столь наивен, чтобы принять переговоры с Федерацией за чистую монету. Вы – пешка в этой партии. Ради своих великих планов вас в любой момент может пустить в расход либо одна, либо другая сторона. Вернее так: ваша сторона уже пожертвовала вами, отправив на Тонатос под призрачной защитой дипломатической неприкосновенности. То есть – вообще без защиты. Под угрозой провала вашей миссии. Малейшая ошибка с вашей стороны – и…

– И мне останется только рассчитывать на великодушие лорда Тонатоса? – с иронией продолжила Сова его мысль.

– Я бы на это не рассчитывал, – жестко сообщил он. – Впрочем, вполне вероятно, что лично вы рассчитывать как раз можете. – Он проигнорировал вопросительный взмах ее бровей и уже менее категоричным тоном продолжил: – Я наблюдаю и делаю выводы. Ваше появление на Тонатосе напрямую зависело от его воли. И я могу лишь догадываться, как вы попали из порта во дворец. Симаргл не в первый раз посвящает вас в вещи, которые вам знать не положено. А он не принадлежит к числу людей, раздающих свое доверие налево и направо. Его доверие стоит очень дорого. За него платят, как правило, жизнью.

– Тогда я уже расплатилась, – заметила Сова.

– Не думаю. Ведь вы пока еще живы.

– Для чего вы мне это показали? – Сова кивнула в сторону погасшего экрана.

– Для того, чтобы предостеречь. Вы, как песчинка, попали меж двух огромных жерновов. Выберите из них один, прыгайте на него – и он легко потащит вас по своей орбите. Но не советую вам задерживаться с выбором: вы – не та песчинка, которая остановит работу механизма. Вас перемелют в пыль.

Тайный наблюдатель последний раз прошелся взглядом по ее лицу и исчез.

Сова думала: стоит ей добраться до кровати – и она мгновенно уснет. Она выставила в часах таймер на два часа ночи, забралась в центр роскошной двуспальной кровати под балдахином (не чета корабельным термококонам) и даже закрыла глаза… Но дальше этого дело не пошло. Под дисциплинированно сомкнутыми веками кадр за кадром, сцена за сценой шла повторная демонстрация «пиратского боевика». В перерывах Сова открывала глаза, переворачивала подушку, меняла одну неудобную позу на другую – и возвращалась к просмотру в тщетной попытке найти в увиденном скрытый обман. Но обман был слишком хорошо замаскирован под безупречную логику происходящего и лишь подтверждал уже сложившиеся у нее подозрения: Тонатосу тайно готовили смену власти. И Сова об этом ничего не знала. Тот сектор в разведуправлении, куда она всеми силами стремилась на протяжении трех месяцев, теперь представлялся ей совсем не главным. Работа, важностью которой она дорожила, – малозначительной.

Она в очередной раз подавила в себе порыв вызвать на связь Магистра и с обидой выложить ему свои новые знания. Скоропостижный эмоциональный поступок лишний раз убедит Магистра в ее профнепригодности. У нее есть дело – установить ментальную связь с резидентом. И она его выполнит. Хотя сейчас, когда перед ней с очевидностью обозначилась конечная цель ее задания, оно уже не представлялось ей достойным. Пусть у нее не было никаких моральных обязательств перед Симарглом, однако участвовать в готовящемся против него заговоре ей вдруг расхотелось. И от этой неожиданно проснувшейся щепетильности Сова сама с очевидностью признала, как далеко ей до психологической устойчивости профессионального агента, не страдающего от необходимости входить в доверие к людям, чтобы потом обмануть их.

Стук в дверь прервал ее неутешительный самоанализ весьма кстати. Сова поднялась, надела рубашку и комбинезон и распахнула дверь.

На пороге стоял мажордом, на сей раз облаченный не в ливрею, а в белую мантию до пят, очень напоминающую ночную сорочку с капюшоном. На торжественно вытянутых вперед руках он держал большой пакет с чем-то опять-таки белым внутри.

– Симаргл просит вас пожаловать в дворцовый храм для проведения Аласа[7], – почтительным полушепотом объявил он.

– Что такое «Алас»? – не удержавшись, спросила Сова.

– «Горящий уголь», ночной огонь, – с сакральным почтением пояснил мажордом. – Это обряд очищения огнем.

– Сейчас полночь, – страдальчески сообщила Сова, не очень-то надеясь на снисхождение.

– Половина двенадцатого, – с готовностью поправил ее мажордом. – Симаргл начнет церемонию ровно в двенадцать. И на нее нельзя опаздывать.

– Я атеистка. – Сова решила заранее сообщить о своих философских убеждениях и только после этого спросила: – Мне обязательно на ней присутствовать?

Глаза мажордома остекленели от скрытого возмущения ее неповиновением. Он дал Сове время почувствовать всю неуместность ее вопроса и продолжил:

– Симаргл просит вас взять с собой ваше оружие.

Она совсем забыла об утреннем разговоре с диктатором! Об обещанном ей выходе на арену. Ей стало неловко. Возможно, огненное посвящение – необходимый этап в освоении Совой приемов управления реальностью, и ночной ритуал затеян лишь во исполнение ее же просьбы.

Не слыша больше возражений, мажордом сделал решительный шаг назад и жестом пригласил следовать за собой. Сова прихватила меч, застегнула ранее пропущенные пуговицы на рубашке и, стряхнув ночное оцепенение, последовала за мажордомом по темному коридору в центральную башню дворца.

До сих пор ей не приходилось бывать на религиозных представлениях. На Земле религию давно заменила наука: ей поклонялись и приносили жертвы по мере необходимости. В Ордене было множество правил и табу, но их существование освящалось собственной библией – Уставом Ордена. Получив назначение в сектор по Тонатосу, Сова интересовалась лишь его политикой, а культы огнепоклонников считала экзотическим украшением этой и без того сумасбродной державы.

Мажордом явно думал иначе. Приосанившись, он величаво шествовал впереди Совы и инструктировал ее о предстоящем обряде, даже не поворачивая головы, так что ей пришлось нагнать провожатого и пойти на полшага сзади, чтобы лучше слышать необходимые пояснения.

– В храме разрешено разговаривать только Верховному жрецу. Все остальные лишены права раскрывать рот.

– Это еще почему? – Сова, очень болезненно относившаяся к любому неравенству, потребовала объяснений.

– Дыхание оскверняет священный огонь, – назидательно произнес он.

– А дыхание Верховного жреца – священно, – хихикнула Сова, вспомнив утренние откровения Симаргла. – Что мне нужно будет делать?

– Об этом вам скажет Верховный жрец.

– Хорошо, – Сова поняла, что не добьется прямого ответа, и решила попробовать иначе: – А что делают в храме все остальные?

– Остальных в храме не бывает. – Мажордом остановился под уводящей в темноту аркой и решительно протянул Сова белый пакет. – В храме будете только вы и Верховный жрец. Для вас сделали исключение. Пройти церемонию очищения священным огнем, который горит, не угасая, три тысячи лет, – это великая честь. – Он поклонился в сторону темноты, откуда тянуло ароматным дымом, и указал:

– Вам – туда.

Дым пах земными травами: полынью, зверобоем. Сова замерла в проходе, не в силах надышаться, жадно хватая носом воздух, пахнущий воспоминаниями детства: ночной костер, мягкая пыль золы, первобытный страх темноты, прикрытый юной дерзостью Командора, предложившего провести ночь в степи. Сколько им было тогда лет? Десять? Двенадцать?

Откуда-то из темноты пришел глухой низкий звук удара. По воздуху прокатилась вибрация. Звук повторился. Барабан звучал медленно, размеренно, ритмично, вызывая в теле ответные колебания крови, от висков до пяток.

Сова шагнула под арку.

Через несколько метров арка закончилась низкими воротами. Пришлось нагнуться. Интересно, как проходит под этими сводами высокий Симаргл?