– Я развернула к-корабль. – Каллик заговорила, но медленно и неуверенно, как будто человеческая речь была ей внове.
– Ладно. Что было потом?
– Я вышла из дока и пошла по коридору. А потом… потом…
– Ну, продолжай!
– Потом… – Жало спряталось в брюшко, но маленькое тельце в руках Ненды продолжало дрожать. – Потом я увидела Жжмерлию. Он с-стоял прямо передо мной. В коридоре, ведущем к рубке.
– Каллик, ты же знаешь, что этого не может быть. Жжмерлия умер на наших глазах. – Но взгляд Луиса Ненды говорил обратное. Они с Ребкой переглянулись. Невозможно?
Кто знает. Из двух независимых источников они услышали одно и то же.
– Это был Жжмерлия. Несомненно. Его голос, его внешность. – Каллик успокаивалась. Ею, как существом в высшей степени рассудительным, любое нарушение логики воспринималось очень болезненно. Но рассказ на человеческом языке восстанавливал ее природную способность рассуждать. – Он стоял в двадцати метрах от меня. Он меня окликнул, а затем сказал, чтобы я шла немедленно в рубку, так как Джулиан Грэйвз нуждается в помощи. – Каллик замолчала и уставилась на Ребку. – Это ведь правда, не так ли? А потом я во все глаза глядела на него…
Она замолчала. Каждый глазок ее остекленел и словно расфокусировался. Ненда бросил ее на пол.
– Нечего снова впадать в столбняк. Давай же, Каллик, выкладывай все на чистоту и немедленно, а не то я из тебя кишки выпущу.
Каллик покачала головой.
– Я все скажу, хозяин Ненда, как вы велите. Пока я стояла и смотрела на него, он взял и исчез. Он не двигался: у меня ведь реакция лучше, и я увидела бы его малейшее движение. Я не теряла сознания, даже на мгновение, хотя это было первым, что пришло мне в голову, потому что я в прыжке уже преодолела половину расстояния. Я прыгнула ему навстречу как раз, когда он исчез. Это не фокус или какой-то оптический эффект, ведь менее чем через секунду после его исчезновения я стояла на том же месте и почувствовала разницу в температуре пола. – Каллик осела, широко раскинув ножки. – Это действительно был он. Мой друг Жжмерлия.
Ребка и Ненда уставились друг на друга.
– Знаешь, она ведь не врет, – пробормотал Ненда, по-видимому, убеждая скорее себя, нежели Ханса Ребку.
– Знаю. Я этого и боялся. Лучше бы она врала. – Ребка заставил себя не думать об открывающейся бездне невозможного и вернуться к тем вещам, с которыми мог справиться. – Именно это он и сказал, – он ткнул большим пальцем назад, показывая на лазарет, где лежал Джулиан Грэйвз. – По его словам, только Жжмерлия оставался с ним на "Эребусе".
– Точно. Но мы же ему не поверили. Нужно проверить, кто здесь есть. Ат может понюхать центральную воздушную разводку, и, если на корабле есть кто-то еще, она уловит даже следы. Подожди минутку. – Ненда поспешил в рубку.
Им не надо было развивать свои мысли вслух. Если на корабле нет никого, кроме Грэйвза и Жжмерлии, где же Дари и остальные? Почти наверняка на Дженизии. А это означает, что, взлетев с планеты, они бросили их там на произвол судьбы.
Ханс Ребка не стал дожидаться возвращения Ненды.
– Приведи хозяина Ненду на "Поблажку", как только он выйдет из рубки, – сказал он все еще распластанной на полу Каллик. Он не просил ее, а приказывал. Ему не нравилось обращаться с ней, как с рабыней, но сейчас был именно тот случай, когда цель оправдывала средства. Хайменоптка послушно кивнула, и Ребка поспешил на корабль-разведчик.
Каллик хорошо поработала в грузовом трюме. "Поблажка" ждала старта, запас энергии обеспечен, команды взлета введены. Корабль был готов к выходу в пространство. Ребка подошел к открытому входному люку. У него чесались руки тут же вылететь на Дженизию, но сначала он должен разобраться в том, что происходит на "Эребусе".
Луис Ненда вернулся не один. За ним следовала Атвар Ххсиал, передвигаясь по коридору скользящими двадцатиметровыми скачками.
– Не беспокойся, – ответил Ненда на невысказанный вопрос Ребки. – У пульта Каллик. Она не вполне тянет, но пару минут подежурить может.
– Что говорит Атвар Ххсиал?
– Согласна с Джулианом Грэйвзом и Каллик. На борту нет и следа запаха кого бы то ни было… кроме Жжмерлии, причем его запах выдыхается. Ат говорит, что он был здесь недавно и ушел. Мистика, честное слово. Если бы я был мнительным, это меня бы очень тяготило. – Ненда пролез в люк мимо Ребки и стал осматривать пульт управления. – Значит, ты уже готов?
– Готов?
– Отправиться обратно на Дженизию?
– Готов. Но ты не летишь.
– Спорим? Я лечу, или тебе придется крепко со мной схватиться.
Ребка открыл рот, чтобы возразить, и тут же передумал. Если Ненда чует опасность, зачем ему препятствовать? Хоть он лжец и мошенник, но его острый ум и крепкие руки не помешают. Кроме того, вся его жизнь служила подтверждением его живучести.
– Прекрасно. Забирайся и живее. Мы отправляемся.
Но карелланец оглянулся через плечо на неуклюжую фигуру Атвар Ххсиал, маячившую за Хансом Ребкой у люка.
– Охо-хо. Я готов, капитан, но прежде мне надо перекинуться парой фраз с Ат.
"Луис Ненда, – феромонное послание звучало сильно и недвусмысленно, а обертоны его были преисполнены подозрением и укоризной. – Я вижу тебя насквозь. Мы в безопасности, но ты собираешься вернуться на Дженизию. Объяснись… или же потеряешь партнера".
"Здесь нечего объяснять. – Ненда вплотную подошел к кекропийке и присел под ее темно-красным панцирем. – Ат, подумай, Ребка все равно отправится туда, со мной или без меня. На Дженизии хватает вкуснятины, а Ребка слишком туп, чтобы взять ее, даже если представится случай. Кто-то должен отправиться с ним, чтобы поглядеть, что можно будет взять".
"Тогда я тоже полечу".
"Ты хочешь бросить здесь Грэйвза и Каллик? У них на двоих нет и унции здравого смысла. Кто-то должен остаться присматривать, чтобы все крутилось гладко и ровно".
"Оставайся, а я полечу вместо тебя".
"Не сходи с ума. Вы с Ребкой не сможете и словом перемолвиться. Мне приходится лететь".
"Это из-за человеческой особи женского пола. Дари Лэнг. Ты стремишься прийти к ней на помощь, спасти".
"Спасти! Отнюдь. Я вообще, не знаю, что значит это слово. Ат, у тебя просто навязчивая идея насчет этой женщины".
"У одного из нас, несомненно".
"Ну, только не у меня. – Ненда выскочил из-под панциря и направился к люку. – Ат, ты должна мне доверять".
Кекропийка медленно уступила ему дорогу.
"У меня нет выбора. Однако я ставлю условие. Мы слишком долго ждали и отклонились от первоначальных целей. Я хочу, Луис Ненда, чтобы ты на этом самом месте пообещал, что если я сейчас останусь, то как только ты вернешься с Дженизии, мы захватим этот корабль для своих нужд. Безопасный выход из Свертки Торвила вполне возможен, по словам Дульсимера. Только вход в нее труден и опасен. Так что мы с тобой покинем "Эребус" на этом корабле и вернемся на Жемчужину, где найдем твой корабль "Все – мое". Мы и так долго откладывали".
"Эй, я скучаю по "Все – мое" так же, как и ты… даже больше. По рукам. Как только я вернусь, мы отправляемся в путь".
"Только вдвоем".
"Конечно. Иди, укладывайся. А я пошел, Ребка уже ждет меня". – Он оборвал феромонное сообщение, чтобы показать, что разговор окончен, и заспешил внутрь "Поблажки".
Ханс Ребка действительно ждал… но не Луиса Ненду. Он сидел у пульта управления и заново вводил программу взлета. Лицо его выражало неприкрытую досаду. Ненда шлепнулся в соседнее кресло.
– В чем дело? Давайте выбираться отсюда.
– Я только этого и хочу. Но кто-то меня не пускает. – Ребка кивнул на один из дисплеев. – Я пытаюсь открыть двери во внешний док. Но команда не выполняется.
– Если внешняя дверь не открывается, значит, шлюз в работе.
– Знаю. Но шлюз был пустым, когда мы прилетели. – Ребка переключился на камеру, которая следила за помещением шлюза. – Так как же он может быть сейчас занят?
Луис Ненда даже не пытался ответить. Под их взглядом закончили работу воздушные насосы. Во внешнем шлюзе давление сравнялось с внутренним, и теперь двери между ними могли наконец раздвинуться. Мужчины впились глазами в открывшуюся на дисплее картину.
– Это же эмбриоскаф, – проговорил Луис Ненда. – Как получилось, что он прибыл только сейчас? Где его носило? – И прежде, чем Ханс Ребка успел остановить его, Луис Ненда бросился к люку, открыл крышку и полетел в невесомости сквозь открытую дверь шлюза к кораблику.
Ребка следовал за ним несколько медленнее. Он тоже умел рассуждать логически, и выводы были почти однозначны. Он со своим отрядом прилетел на Дженизию в эмбриоскафе, но вернувшись на место высадки, его не нашел. Им пришлось вернуться на "Поблажке". Отряд Дари Лэнг отправился на Дженизию на "Поблажке", но когда она им понадобилась, оказалось, что она улетела. Должно быть, им удалось обнаружить на Дженизии пропавший эмбриоскаф, и теперь они на нем вернулись.
Тайной оставалось появление Жжмерлии. Он исчез в потоке светящейся голубой плазмы на Дженизии и появился на "Эребусе". Но как он попал сюда, если не на эмбриоскафе?
Луис Ненда уже отпирал входной люк корабля. Как только он открылся наполовину, Ненда стал протискиваться внутрь. Ребка не отставал от него ни на шаг, удивляясь в душе своим тревожным предчувствиям.
– Дари? – крикнул он. Если ее здесь нет… Но Луис Ненда уже обернулся к нему, красноречиво давая понять, что у него нет новостей, которых так жаждет Ханс Ребка.
– Это не Дари, – произнес Ненда. – На борту только одна персона. И надеюсь, что у тебя, капитан, найдется какое-нибудь объяснение, потому что у меня его нет.
Он посторонился, чтобы Ребка смог взглянуть на кресло пилота. Там болталось угловатое стебельчатое тело находящегося без сознания Жжмерлии.
22
На теле Жжмерлии Ханс Ребка не обнаружил никаких ран. Он своими глазами видел, как лотфианин бросился в ревущий столб плазмы, такой горячей, что подбежавшая за ним Каллик спалила ногу. Эта проволочная лапка только сейчас начала отрастать, а у Жжмерлии на всем теле не было ни единого ожога.
Ребка и Луис Ненда перенесли Жжмерлию на капитанский мостик "Эребуса". Там Атвар Ххсиал обследовала ультразвуком лежащего в беспамятстве лотфианина и подтвердила, что его внутренние органы также невредимы.
– И мозг, кажется, не поврежден, – сказала кекропийка Ненде. – Его обморок – загадка. Подозреваю, что причина скорее психологическая, а не физическая. Дайте-ка я проверю эту версию.
Она скорчилась около Жжмерлии и начала посылать ему мощные возбуждающие импульсы феромонов. Ребка, для которого послание Атвар Ххсиал выглядело всего-навсего сложной комбинацией странных и едких запахов, еле сдерживался.
– Она может делать все, что пожелает, – сказал он Луису Ненде, – но я не собираюсь сидеть здесь и нюхать эту вонь. Мне надо отправляться на Дженизию. И мне безразлично, полетишь ты со мной или нет.
Ненда яростно поглядел на него, но ничего не сказал. Когда Ребка направился обратно к "Поблажке", Ненда двинулся за ним следом.
– Я скажу тебе одну вещь, – произнес он, когда они уже приготовились взлететь с "Эребуса". – Может, Жжмерлия и не хочет просыпаться, но Ат говорит, что чувствует его сейчас лучше, чем в прошлый раз. Она говорит, что теперь он весь… здесь.
– Что это значит? – Ребка нацеливал корабль-разведчик точно в ту же точку на Дженизии, с которой недавно взлетал, и вполуха слушал Ненду. Вряд ли это было только вопросом пилотирования. Каждую минуту он ждал шафранного луча света, который пронзит небосвод и унесет их, хотят они того или нет, в какое-то случайное место на поверхности Дженизии. Пока этого не произошло, но им еще далеко до посадки. Он сбрасывал высоту так быстро, насколько мог осмелиться.
– Не понимаю. – Ненда не скрывал досады. – Я пытался заставить ее объяснить мне, что она имеет в виду, а она сказала, что такое не объясняют. Если, говорит, не чувствуешь разницы в Жжмерлии, то не поймешь, даже если объяснить. – Он потер свою изрытую ямками и наростами грудь. – И это после всего того, что мне пришлось вытерпеть, чтобы болтать по-кекропийски!
Наконец "Поблажке" осталось две тысячи метров, и она быстро снижалась. На экранах уже появилась изогнутая береговая линия с узким мысом, глубоко врезающимся в голубую воду. На серо-зеленом ковре мха Ханс увидел темные борозды, оставленные при посадке эмбриоскафа и корабля-разведчика Дульсимера. Эти шрамы выглядели немного иначе по сравнению с прошлым разом. Но что произошло? Он не знал. Когда до поверхности осталось семьсот метров, он перешел на ручное управление и завис над местом их предыдущей посадки.
– Видишь что-нибудь? – Его взгляд упал на группу зданий, где они в первый раз попали в ловушку. Здесь ничего не изменилось. Вода была неподвижна. Луис Ненда внимательно осмотрел россыпь камней и кустарники в двухстах метрах от берега, заворчал и указал на что-то странное.
– Зардалу. Отсюда не понять, чем они занимаются.
Их были десятки. Они обступили кольцом темный провал на поверхности планеты. И непрерывно двигались. Ребка подвел "Поблажку" поближе и завис прямо над ними, так что экраны дисплея, показывающие, что делается внизу, с большим увеличением представили картину задранных темно-синих голов и уставившихся вверх небесно-голубых глаз.
– В основном взрослые. – Луис Ненда перешел к пульту управления оружием. – Ну-ка, дадим им жару!
– Осторожно! – предупредил Ребка. – Мы не знаем, кто может быть у них в середине.
– Не беспокойся. Я лишь немножко их встряхну. – Но Ненда выбрал частоту и интенсивность облучения, которые моментально сожгли бы человека. Он направил излучатель вниз, выбрав площадь поражения, которая перекрывала всю группу под ними. Реакция была мгновенной. Зардалу задергались и запрыгали от боли, а затем помчались по берегу, мотая голубыми щупальцами, чтобы спастись в воде.
Ненда повел излучателем вслед за ними, подстегивая отстающих.
– Их ведь не так легко убить? – заметил он задумчиво. Он обжег их лучом высокой интенсивности, и тем не менее все зардалу достигли воды и, заплыв подальше от берега, скрылись в глубине. – Крепкие бродяги. Они просто глотают жесткое излучение. Они споются с Дульсимером в "Солнечном" на Затычке, хотя, может, и нет. Выдержать, они выдержат, но вряд ли им это понравится.
Последний зардалу исчез под водой. Ханс Ребка заколебался. Самая простая часть полета закончена. Что теперь? Могла ли "Поблажка" теперь садиться? Он на своей шкуре усвоил старую мудрость Круга Фемуса: "Только глупая цивилизация не сумеет защититься от собственного оружия. Проблемы начинаются, когда сталкиваешься с чужим".
Сообщество зардалу когда-то охватывало тысячи миров. Они не могли бы удержать свое господство, если бы у них не было оружия.
Он подвел "Поблажку" к той проплешине во мху, которую она оставила в прошлый раз, и заставил корабль зависнуть над ней на высоте тридцати метров. Все оставалось спокойным, и он осторожно приземлился. Если Дари и те, кто уцелел из ее отряда, захотят бежать с Дженизии, логичнее для встречи места не придумаешь. А если никто не уцелел…
Эти мысли Ханс Ребка гнал прочь.
– Спокойно. Что-то происходит, – прервал его размышления грубый голос Ненды.
– Что именно?
– Не знаю. Но разве ты не ощущаешь этого? В корабле.
И Ханс Ребка почувствовал легкую дрожь поверхности планеты, каким-то образом передавшуюся тонко сбалансированному устройству корабля. Ребка инстинктивно поднял корабль на пару футов, но больше ничего не успел сделать, потому что был захвачен новым поворотом событий.
Он следил за экранами, показывающими берег моря, но время от времени посматривал на дисплеи, обращенные к суше. То, что он увидел там в эту минуту, наполнило его сильными и непривычными чувствами.
Он сразу же узнал их: облегчение и радость.
По неровному берегу к ним, спотыкаясь, бежала Дари Лэнг. За ней, качаясь, как пьяный матрос, спешил Ввккталли. А за ним, подгоняемый ордой карликовых абрикосово-розовых юных зардалу, стремящихся вцепиться зубами в его витой хвост, мчался несчастный огуречно-зеленый Дульсимер.
Судя по скорости, с которой бежали Дари и все остальные, они должны были достичь корабля через тридцать секунд. Это было замечательно, но теперь перед Ребкой стояли две проблемы. Зардалу быстро нагоняли беглецов и могли схватить их до того, как те доберутся до корабля. А содрогания "Поблажки" усиливались. Точно прицелиться, чтобы попасть только в зардалу, было невозможно.
Взлететь в целях собственной безопасности, когда Дари и ее спутники в нескольких секундах бега? Или дождаться их, рискуя кораблем?
Ханс Ребка положил палец на кнопку взлета. Им оставалось тридцать ярдов, может быть, всего десять секунд…
Корабль кренился. Ребка задержал дыхание.
Именно этот пронзительный возбужденный визг превратил для Дари "едоков" из странной теории в жуткую реальность.
Голоса детенышей и молоди зардалу сильно отличались от щелканья и свиста их родителей. Они отражались от стенок туннеля за спиной Дульсимера, быстро нарастая. С таким звуковым сопровождением вопрос "как быть" превращался из трудного в простой и легкий.
– Талли, вы уверены, что знаете лучший путь на поверхность?
– Конечно. Я прошел его до конца и даже выходил на поверхность. Можно мне говорить?
– Нет. Но можете идти.
Впервые, андроид не стал с ней спорить. Он начал поспешно карабкаться по крутому воздуховоду, используя укрепляющие его через каждые несколько шагов ребристые обручи как примитивные ступеньки.
Первые сорок шагов Дари удавалось не отставать от него, но затем ноги ее загудели от усталости, мышцы судорожно сжимались от напряжения. Даже для человека в отличной физической форме этот крутой подъем был труден. А у нее не было ни отдыха, ни нормальной еды, а последние несколько часов ее выворачивало наизнанку. Ей пришлось остановиться. Сердце готово было разорваться в груди, ноги свело судорогой.
Но вопли "едоков" становились все исступленнее. Молодняк уже ворвался в трубопровод, по которому она, карабкалась. По пятам за ней лез Дульсимер. Он задыхался, со всхлипами хватал ртом воздух, все время прерывисто восклицая:
– Они меня сожрут. Они меня заживо сожрут. О, какой ужасный конец.
"Не только тебя, – раздраженно подумала Дари. – Меня они тоже хотят сожрать". Затем она вспомнила, что "раздражение следует обратить себе на пользу", превратив в злость или ярость.
Зардалу не получат Дари живой. Никогда. Она будет карабкаться к свету, пока не умрет от изнеможения. А тогда пусть забирают ее мертвое тело.
Сжав кулаки, она задвигалась быстрее, пока не уперлась в спину Ввккталли. Он остановился в нескольких футах от выхода воздуховода и всматривался в ярко освещенную поверхность Дженизии.
– Давай, давай, иди! – Голос Дари звучал хрипло и еле слышно. Если Талли собирается стоять и разводить дискуссии…
– Но там… вверху… могут быть зардалу… Мне показалось, что я их слышу.
Талли так же изнемог, как и она. Дари не стала спорить, а просто протиснулась мимо него. Воображаемая опасность не шла ни в какое сравнение с реальными зардалу, настигавшими их. Она чуть не кувырком преодолела последние футы и на четвереньках выбралась на край трубы, ободрав и руки, и колени. После полумрака туннеля солнечный свет болезненно резанул по глазам.
Она заморгала и огляделась по сторонам. Рядом зардалу не было. Однако в носу у нее защекотало от их аммиачного запаха. Талли прав: они были здесь. Но куда же они подевались?
Она встала и быстро осмотрела окрестности.
Талли был прав еще в одном. Они вышли неподалеку от места, где раньше садилась "Поблажка". Она поглядела в ту сторону и увидела самое чудесное зрелище в своей жизни.
Там стоял корабль, как будто никогда и не покидавший Дженизию. До него было рукой подать, и она видела открытый входной люк.
Ловушка?
Какая разница? Никакая новая опасность не могла сравниться с той, которая сейчас мчалась за ними по пятам. Талли и Дульсимер тоже выбрались из воздуховода. Талли подбирал большие камни и швырял их в отверстие трубы. Но проку от этого было мало. Пронзительный визг детенышей зардалу становился все громче и яростнее.
– Пошли. Камнями их не остановить. – И Дари побежала к кораблю по каменистой, поросшей низкими колючими кустиками местности. Она думала, что по мшистой площадке бежать будет легче, но когда достигла ее, получилось наоборот. Ей казалось, что она бежит сквозь какую-то вязкую среду. Море и берег впереди накренились и закачались в разные стороны, небо потемнело. Нет, она просто теряет равновесие от изнеможения.
Еще несколько секунд, несколько шагов. Быстрее. Зардалу нагоняли ее. Она не осмеливалась оглянуться, сосредоточив все внимание на корабле. Там должно быть оружие… почему же они не стреляют по детенышам зардалу? К черту пацифизм Джулиана Грэйвза! Стреляйте, черт побери, стреляйте! Или зардалу так близко, что они боятся попасть в нее?
И тут она поняла, что с самим кораблем творится что-то неладное. Он поднялся на несколько футов над поверхностью, но вместо того, чтобы ровно зависнуть над ней, качался и содрогался. Что-то тянулось за ним из грязи.
Щупальца. Бледно-розовые щупальца гигантского подземного зардалу пытались схватить сорокаметровый корабль.
А затем Дари поняла свою ошибку. Это не зардалу. И не щупальца. А крошечные ароматные цветочки в сером мху. Она увидела их нежные, тонкие, как волосок, стебельки, когда впервые ступила на землю Дженизии. Но теперь они увеличились до чудовищных размеров и росли на глазах.
Наконец-то, в самый неподходящий момент, зардалу блеснули своими успехами в биоинженерии. Не успела Дари сделать три шага, как стебли толщиной в человеческое туловище выросли еще на три метра и закрутились вокруг корпуса "Поблажки". Корабль тянула к земле эта сеть вьюнков.
В четырех футах от земли в открытом люке стоял Луис Ненда. Он кричал Дари, показывая на розовые побеги, которые лезли в корабль. Она протянула вверх руку, он крепко схватил ее и, подняв в воздух, втащил в корабль одним выворачивающим плечи рывком.
Она лежала пластом на твердом полу. Мгновением позже рядом с ней, задыхаясь и фыркая, очутился Ввккталли. Дари подняла голову.
– Дульсимер! – ахнула она. Луису Ненде такую махину не поднять. Она попыталась встать на ноги, чтобы помочь, но силы покинули ее.
Послышался хриплый вопль, и мимо нее пролетело темно-зеленое тело. Завывающий Дульсимер влетел через люк прямо внутрь корабля. Она услышала упругий шлепок о металлический корпус и новый болезненный вопль.
– Посадка закончена Подымай! – Ненда изо всех сил пинал розовый усик, который продолжал стремительно расти.
– Люк еще не закрыт, – раздался по интеркому голос Ребки, и в тот же момент Дари почувствовала, как корабль поднялся, стремясь разорвать путы.
– Знаю. – Ненда вытащил жуткого вида нож и принялся рубить усик, но лезвие отскакивало от него. – Я не могу оторвать эту проклятую штуку. Наддай поживее!
Внезапно Дари осознала весь ужас ситуации. Мощное вооружение "Поблажки" для ближнего боя совершенно не годилось.
Корабль-разведчик поднялся еще на несколько футов. Последовал рывок, и подъем прекратился. Весь корпус застонал от внезапного напряжения. И сразу же Дари почувствовала еще один рывок, вниз.
– Вряд ли это выход. – Ненда, свесившись из люка, колол что-то невидимое. – Мы поднялись метров на десять, но нас тянет вниз, а зардалу лезут вверх. Надо сильней оттолкнуться.
– Слышу вас, – донес интерком спокойный голос Ребки. – Но у нас небольшая проблема. Мы уже на полной тяге. А то, что нас держит, по-моему, еще и не начало стараться.
Корабль заскрипел, затрясся и опустился еще на несколько дюймов.
– Может, попробуем по-другому, капитан, – предложил Ненда. Если их с Ребкой и охватила паника, то они ее тщательно скрывали. – И если мы отсюда быстро не смоемся, – продолжал он тем же беззаботным тоном, – то придется принимать гостей. – Он раздавил тяжелым ботинком бледно-розовый усик и вышвырнул его из люка.
Снова раздался голос Ребки.
– Схватитесь за что-нибудь покрепче и держитесь. И отойдите подальше от люка.
Легко сказать. Ничего подходящего в пределах досягаемости в шлюзе не было. Дари и Ввккталли быстро подползли к внутренней двери шлюза и втиснулись в нее.
– Теперь держитесь, – произнес Ребка.
Что он собирается делать? Если они уже на максимальной тяге, на что Ханс надеется?
– Я попробую раскачать нас и вырваться, – продолжал Ребка, словно отвечая на немой вопрос Дари. – Возможны неприятные ощущения.
Классическое преуменьшение. "Поблажку" стало бросать из стороны в сторону, с боку на бок. Пол под ногами Дари вставал на дыбы и, прежде чем она успевала как-то приспособиться к этому положению, кренился в обратную сторону. Незакрепленные вещи падали отовсюду. Летело все: от фонариков, до предметов одежды и замороженных продуктов. Дверцы шкафов явно не выдержали тряски.
– Не сработало. – Ненда проигнорировал приказ Ребки отойти от люка. Уцепившись за поручни, он перегнулся наружу, пиная и кромсая ножом лезущих внутрь зардалу. Забравшись снова в шлюз, он заговорил в интерком:
– Нас еще на полметра стащило вниз. Надо пробовать что-то еще, капитан… порезче.
– Осталось только одно, – ответил Ребка. – Мне очень не хочется это делать. Ненда, отойди от люка… на сей раз вас действительно встряхнет.
Луис Ненда выругался и, бросившись к внутренней двери, вжался в нее всем телом.
– Держите кишки, сейчас нас шмякнет.
Корабль упал камнем на поверхность Дженизии: Ханс Ребка отключил подъем. Обшивка корпуса застонала.
Сетка розовых усиков ослабла, придавленная весом "Поблажки", а кое-где даже порвавшаяся от внезапного падения корабля. Прежде, чем эта живая ловушка успела снова сомкнуться вокруг корабля, Ребка включил максимальную тягу, и "Поблажка" рванулась вперед по серому мху.
Дари видела открытый люк. Розовые руки растений как ветром сдуло. Но теперь они неслись прямо на зазубренные утесы в глубине суши, слишком стремительно, чтобы успеть остановиться.
Космические корабли не рассчитаны на подобные ударные нагрузки. Эта скала вспорет корпус словно консервный нож.
Как только они освободились от растений, Ханс Ребка снова включил полную тягу. "Поблажка" летела на скалы, одновременно набирая высоту.
Вверх, но слишком медленно. Как завороженная. Дари с ужасом ждала развития событий. Все висело на волоске. Их несло на самый высокий утес.
Раздался жуткий скрежет металла, скользящий удар по днищу… Затем Дари услышала странный звук. Луис Ненда смеялся.
Отцепившись от косяка внутренней двери шлюза, он пробрался к приоткрытому люку, легко балансируя на колеблющемся полу. Затем сильным движением захлопнул его.
И повернулся к Дари и Ввккталли, которые все еще цеплялись за косяк. По крайней мере Дари держалась за него мертвой хваткой, порожденной безумным ужасом. Он поочередно поставил их на ноги.
– С вами все в порядке?
Дари кивнула, и в этот момент из шлюза раздался жалобный вопль.
– Со мной все в порядке. – Хотя момент был явно неподходящий, она не удержалась и спросила: – Вы смеялись. Над чем?
Он ухмыльнулся:
– Хотел доказать себе, что я еще не умер. – Покачав темноволосой головой, он добавил: – Шутка. Я смеялся над собой. Видите ли, когда на сей раз я отправился сюда, то сказал Атвар Ххсиал, что сыт по горло этими зардалу: все время на них нарываюсь, а когда возвращаюсь, ничего не могу предъявить в доказательство их существования. Так случилось на Ясности. Так случилось в предыдущий раз на Дженизии. И будь я проклят, если сейчас не произошло то же самое, хотя я поклялся себе в этот раз вернуться не с пустыми руками. И вот не схватил даже кончика щупальца. Разве что вы захотите вернуться и поискать чего-нибудь на память.
Дари содрогнулась при мысли об этом. Протянув руку, она коснулась его грязного плеча.
– Я знаю, что вы вернулись на Дженизию из-за меня.
– Это не моя идея, – хмуро произнес Ненда и отвел глаза. В глубине корабля продолжал стонать и вскрикивать Дульсимер. – Хотя, будь я сообразительней, – добавил он так тихо, что Дари усомнилась, правильно ли его расслышала, – я бы так и поступил.
Он отодвинулся от нее и направился к Дульсимеру.
– Пойду заткну глотку этому полифему, пока он не перебудил на корабле всех, кто хочет спать. Можно подумать, только он пострадал.
Дари последовала за ним в кают-компанию "Поблажки", за ней шел Ввккталли. Ханс Ребка сидел у пульта управления. В нескольких футах от него на полу катался Дульсимер то ли в истерике, то ли в муках.
– Успокойте его, ладно? – попросил Ребка Луиса Ненду. Он подмигнул Дари и, когда она подошла и встала рядом, лицо его озарилось радостной улыбкой. – Как вам понравился взлет?
– Кошмар.
– Знаю. Но единственное, что может быть хуже плохого взлета, – не взлететь вообще. Теперь я больше всего боюсь этой царапины на корпусе, но думаю, что лететь в космосе с ней можно. – Он перевел взгляд с Дари туда, где Ненда и Талли склонились над стонущим Дульсимером. – Что-то вы его не затыкаете… он вопит еще громче.
– Точно. И, убей Бог, не знаю почему: выглядит он вполне прилично. – Ненда подхватил полифема, который пытался свернуться в плотный темно-зеленый клубок. – Успокойся, ты, здоровый зеленый трус. С тобой все в порядке.
– Мука, – всхлипывал Дульсимер, – о, какая же боль!
– Где, говоришь, у тебя болит?
Пять ручонок дружно замахали, указывая на хвост. Ненда стал ощупывать Дульсимера.
– Здесь ничего, – пробормотал он и вдруг торжествующе завопил: – Держись! Ты прав, я ошибся. Удача! Грандиозная! Дульсимер, ты – чудо, ты сообразил ухватить его хвостом. Расслабься, теперь мне надо отцепить его от тебя.
