Жжмерлия был уверен, что умер.
      Снова.
      Он хотел умереть. И не так, как в прошлый раз, а навсегда.
      Тогда он всего лишь нырнул в середину аморфной сингулярности, чего ни одно существо, органическое или неорганическое, выдержать не может.
      Это привело к физическому расчленению: его тело растянулось и одновременно сжалось, пока не стало нитью субъядерных частиц, а затем потоком нейтрино и гамма-квантов. Конечно, задолго до этого он должен был погибнуть. Несомненно, конец малоприятный, но хорошо изученный и понятный.
      Ибо то, чему он подвергся потом, оказалось гораздо хуже: умственное расчленение. Его мозг растащили, бережно отделили дольку от дольки, причем все это время он оставался в сознании и страдал. Затем из глубины его разобранного мозга извлекли все ясное и чистое и отправили выполнять множество таинственных и абстрактных работ. После этого остался обрубок, лишенный смысла и цели… рассеянный, нерешительный и неуверенный.
      И теперь эти жалкие останки допрашивай.
      – Расскажите о человеке, которого вы называете Джулиан Грэйвз… о хайменоптке, известной как Каллик… о кекропийке Атвар Ххсиал, – вопросы исходили от детища Строителей, Опекуна.
      Жжмерлия знал своего мучителя, но это не помогало. Разум его, начисто лишенный воли, должен был отвечать.
      – Расскажите мне все, – продолжал допрашивающий, – о членах вашей группы. Я могу наблюдать нынешние действия, но прежде чем принять решение, я должен знать предысторию. Рассказывайте.
      Жжмерлия рассказывал все без утайки. То, чем он стал, не могло лгать или сопротивляться.
      Но процесс этот не был односторонним, потому что по мере того, как он говорил, в пустоту неопределенности, которой являлся сейчас его разум, изливался поток информации от самого Опекуна. Жжмерлия был неспособен проанализировать или понять то, что он получал. Только запомнить.
 
      "Сколько нас? Вряд ли я могу сказать, хотя размышлял над этим с того времени, как впервые осознал себя. Я думал миллион лет. А более трех миллионов лет назад послал своих разведчиков в Великий Поиск, в рукав и за его пределы. Сначала в поисках контакта, а затем чтобы найти своих братьев.
      Я потерпел неудачу. Я узнал, что нас сотни, а возможно, и тысячи. Но местонахождение каждого затрудняет ответ: лишь немногих из нас легко обнаружить. Некоторые покоятся в сердце звезд под защитой силовых полей. Другие окутаны спасительной оболочкой внутри планет, в ожидании какого-то неизвестного сигнала. Еще горстка так далеко продвинулась по рукаву, что все контакты утрачены.
      Самые недоступные, вроде меня, обитают внутри сингулярных пространственно-временных оболочек. Возможно, есть и другие, в местах, куда мне не довелось заглянуть.
      Не знаю. Потому что я бросил Великий Поиск. Не потому, что местонахождение каждого создания в конце концов не может быть обнаружено, а скорее из-за того, что сам поиск оказался бессмысленным. Я понял, что эта работа бесцельна.
      Я думал найти собратьев, единомышленников, с которыми мы будем и дальше верно служить нашим творцам. Но нашел только безумие.
      Есть существа одинакового со мной происхождения, устройства и даже внешнего вида. Кажется, наше общение должно было протекать легко и свободно. Отнюдь. Некоторые оказались аутистами: настолько ушли в свой собственный выдуманный мир, что никакого отклика от них невозможно было добиться. Многие зациклились на своей значимости, и изменить это мнение совершенно невозможно.
      И очень неохотно я пришел к пугающему заключению. Единственное здравомыслящее создание – это я. Мне единственному удалось понять программу моих создателей, которых вы называете Строителями, и я один несу это бремя: хранить и защищать Истинную Родину до их возвращения.
      Или, вернее, я и мой союзник. Потому что по странной иронии судьбы я обнаружил еще одно создание, которое понимает наше истинное предназначение… ближайшее ко мне физически. Оно находится внутри той же системы сингулярностей. Это существо. Хранитель Мира, сторожит и подготавливает Истинную Родину изнутри – так же, как я сторожу ее снаружи.
      Когда Великий Поиск был прекращен, я понял, что нам с Хранителем Мира надо взваливать все на себя. Помощи ждать не от кого.
      И два миллиона лет назад… мы начали".
 
      Этот двусторонний поток струился независимо от воли Жжмерлии, пока у него не осталось больше информации, чтобы отдавать, и сил, чтобы воспринимать новую. В конце обмена выдалось несколько минут покоя.
      И тогда настала пора мучений и растерянности.
      Боль во время разделения разума Жжмерлии лишь казалась невыносимой. Он это понял, когда начался ужасающий процесс умственного слияния и коллапса.

      В маленьком зале глубоко под поверхностью Дженизии, окруженная врагами, каждый из которых был достаточно проворен, чтобы поймать ее, если она попытается убежать, и достаточно силен, чтобы разорвать ее на части даже самыми маленькими своими щупальцами, на мягком и скользком полу сидела, скрестив ноги. Дари Лэнг и прикидывала расстановку сил. У нее есть:
      а) Один полифем, слишком деморализованный и согласный на рабскую участь, если зардалу сохранят ему жизнь. Абсолютно трезвый дульсимер, зеленый как огурец, являл собой жалкое зрелище. И ждать от него поступков, требующих хоть малой толики мужества, не приходилось. Более того, ему становилось все хуже. Большой глаз его совсем закрылся, а тело скрутилось в тугую спираль. Вывод: Дульсимер выбывает из игры.
      б) Один вживленный компьютер, Ввккталли, абсолютно бесстрашный, но и абсолютно логичный. Так как единственно логичной в этом положении была капитуляция, сомнительно, что на него можно положиться. Единственным его плюсом была способность разговаривать с зардалу и еще тот факт, что по непонятной причине некоторые из них испытывали к нему даже какое-то уважение. Но до тех пор, пока не понадобится поговорить с зардалу, Талли не помощник.
      в) Один лотфианин. Дари давно и достаточно знала Жжмерлию, чтобы предсказать его поведение… однако на Дженизии он коренным образом изменился, став хладнокровным и решительным. И теперь трудно сказать, как он поведет себя в новых обстоятельствах. В данный момент он был неподвижен, ножки и глаза втянуты и прижаты к трубчатому телу. Значит, на Жжмерлию тоже нельзя рассчитывать.
      Что еще осталось? Для полноты картины следовало добавить:
      г) Дари Лэнг. В недавнем прошлом (как давно это было!) профессор-исследователь с Врат Стражника. Специалист по созданиям Строителей. Неискушенная в руководстве, в боях и даже в уловках.
      Да, Дари следовало признаться: она до смерти напугана и хочет, чтобы ее спасли, но шансы на то, что Ханс Ребка или кто-то другой прискачут с запада и увезут ее на свободу, слишком малы… Дари и трем ее спутникам придется рассчитывать только на себя.
      И поскорее, потому что вожди зардалу должны вернуться за ответом.
      Она встала и обошла комнату. Гладкие стекловидные стены. И такой же куполообразный потолок. Единственный выход охранялся двумя зардалу… не самыми большими и взрослыми, но способными расправиться с ней и ее компаньонами. У любого из них хватало щупалец, чтобы удерживать четырех пленников, и еще оставались свободные. Они настороженно следили за каждым ее движением большими голубыми глазами.
      Какое они имели право держать ее в плену и угрожать ей? Дари почувствовала первые признаки гнева. Вот и хорошо. Пусть растет и крепнет, пока она досадует, что не знает, где находится и сколько ей осталось до смерти или полного поражения. Вспомнился урок Ханса Ребки: "Озверею. Гнев прогоняет страх. Если ты достаточно разозлен, тебе плевать на смерть".
      И когда тебе неминуемо грозит поражение, делай что-нибудь… не важно что… лишь бы изменить правила игры.
      Она пересекла комнату и подошла к Ввккталли.
      – Вы можете разговаривать с зардалу? Не так ли?
      – Могу. Но, пожалуй, не настолько хорошо, как Жжмерлия.
      – Предпочитаю вас в качестве переводчика. Я хочу, чтобы сейчас вы пошли со мной и объяснили этим двум чудищам, что Дульсимер умирает.
      – Неужели? – Талли посмотрел на туго свернувшегося и наконец смолкшего полифема. – Я считал, что он струсил.
      – Это потому, что полифемов нет в вашем банке данных. – (Сейчас некогда учить Ввккталли маленьким хитростям и уловкам.) – Посмотрите на его окрас, он темный и тусклый. Если он не получит немедленно дозу жесткого излучения, то умрет. А если он умрет, то это сильно осложнит наши деловые взаимоотношения с зардалу. Можете объяснить им все это?
      – Разумеется.
      – И пока будете объяснять, попробуйте выудить хоть какие-то сведения о том, где мы находимся… насколько глубоко под землей, какой отсюда выход и тому подобное.
      – Профессор Лэнг, я сделаю то, о чем вы просите. Но уверен, что этими данными они меня снабжать не будут.
      – Все равно попытайтесь.
      Дари последовала за Талли, когда андроид направился к зардалу-сторожам. Он поговорил с ними пару минут, указывая на Дульсимера, а потом на Дари. В конце концов один из зардалу приподнялся и быстро выскользнул из комнаты.
      Талли обернулся к Дари.
      – Еще глубже, в недрах планеты, есть источники радиации, которые могут обеспечить Дульсимера любым излучением. Они не хотят, чтобы Дульсимер умер, потому что он уже пообещал быть послушным рабом зардалу. Но до того, как они подпитают его радиацией, им необходимо заручиться одобрением старшего.
      Источник радиации глубже. Это не то направление, которое им нужно.
      – Вы спросили их, где мы?
      – Безуспешно. С этими зардалу трудно разговаривать из-за того, что они боятся.
      – Нас? – В Дари на мгновение шевельнулась надежда.
      – Отнюдь. Они знают, что превосходят нас в скорости и силе. Эти сторожа боятся главного зардалу. Если они оплошают и не справятся со своими обязанностями, то будут наказаны…
      – Можете не продолжать: смертью.
      – Совершенно верно. – Талли недоуменно уставился на Дари. – Профессор Лэнг, почему вы хотели, чтобы я спросил зардалу о том, какие отсюда есть выходы? Ведь такие расспросы наверняка вызовут их подозрения.
      Дари вздохнула. Возможно, на Миранде андроид считается удачной конструкцией, но ведь там нет опасностей и кровопролития.
      – Ввкк, если мы не выберемся отсюда, то нам останется либо вступить в сделку с зардалу, предав тем самым людей и другие расы нашего рукава, или же не вступить в эту сделку, и нас разорвут на куски и скормят детенышам. Теперь ясно?
      – Конечно. Однако… – казалось, Талли хотел продолжить, но ему помешало возвращение посланца. Второй зардалу подошел, чтобы поднять Дульсимера. Толчком щупальца он разбудил Жжмерлию, а Дари и Талли приказал выйти из комнаты. Они спустились по широкой лестнице и зашагали вниз, все время находясь между двумя зардалу. Несколько минут спустя, пройдя по запутанным лабиринтам и поворотам и преодолев еще четыре темных туннеля, они вышли в длинный низкий зал, набитый каким-то оборудованием.
      Зардалу, державший Дульсимера, обернулся и защелкал.
      – Он спрашивает, что делать, – сказал викер. – Полагает, что вы хотите поместить Дульсимера туда, – он показал на массивное сооружение, стоявшее вплотную к одной из стен.
      Дари подошла и осмотрела его. Нечто вроде реактора. По крайней мере должно им быть. Толщина защитного экрана говорила о том, что его излучение смертельно для людей и большинства других обычных организмов. Но к Дульсимеру привычные мерки не подходили. Какой уровень радиации выведет его из комы или, вернее, взбодрит? Ей хотелось бы, чтобы облучение пробудило в нем уверенность в себе и отвагу, с которой он вел "Эребус" в глубины Свертки Торвила. А затем с его энергичной помощью они четверо, возможно, сумеют справиться с зардалу… конечно, не с двумя, а с одним, но это потребует некоторых тщательно подготовленных шагов. Нужная доза была первым шагом, но здесь приходилось полагаться на сметку и интуицию.
      С одной стороны реактора находилась дверца, достаточно большая, чтобы протиснуться человеку или полифему. Дари приоткрыла ее. Когда зардалу не возразили и не отступили, она распахнула ее пошире.
      Комнатка внутри служила чем-то вроде промежуточной зоны, в дальнем конце которой находилась закрытая дверь. За ней находилось помещение для дезактивации защитного снаряжения.
      Она махнула зардалу.
      – Положите его туда.
      Для Дульсимера, даже туго свернувшегося, как сейчас, едва хватило места. Дари закрыла за полифемом дверь и почувствовала угрызения совести. Как она понимала, механизм дверей в целях безопасности позволял внешней двери открываться только при закрытой внутренней. Но внутренняя дверь открывалась снаружи. Это означало, что, пока Дари не закроет внутреннюю дверь, Дульсимер не сможет оттуда выйти при всем желании.
      Она мысленно скрестила пальцы и тронула рычаг управления внутренней двери. Теперь Дульсимер облучался, независимо от уровня излучения реактора. А так как устройства его Дари не знала, то и не имела понятия, насколько велика полученная доза.
      Сколько же времени ему можно там находиться?
      Вдруг его убьют даже минуты? Передозировка всегда губительнее, нежели недобор. Зардалу просто стояли и смотрели. Они должны считать, что она делает все, как положено.
      – Можно мне говорить? – Ввккталли прервал ее в самый неподходящий момент. Рядом с ним стоял Жжмерлия, бодрый, как ни в чем не бывало.
      – Нет. Помолчите, Ввкк, я занята.
      – Мое почтение, профессор Лэнг, – вмешался Жжмерлия. – Я думаю, вам стоит выслушать его рассуждения.
      – Я все еще размышляю, – продолжал Талли, не дожидаясь ответа Дари, которая только яростно обожгла их обоих взглядом. – Почему вы хотели, чтобы я спросил зардалу о выходе отсюда?
      Дари огрызнулась.
      – А как вы думаете? Или вам здесь так понравилось, что захотелось остаться навсегда? Так и случится, если мы будем сидеть сложа руки.
      Она была готова сорвать зло на ком угодно. А Талли просто попал под горячую руку.
      Он спокойно кивнул.
      – Я понимаю ваше желание удалиться отсюда и побыстрее. Но это не ответ на мой вопрос. Ваша просьба меня все равно озадачивает, потому что мы знаем, куда нас отвели, когда захватили. У меня в памяти записана вся эта информация. А значит, нам уже известно, как выбраться на поверхность без посторонней помощи.
      Дари пережила несколько мгновений безумной надежды, пока собственными рассуждениями не охладила свой пыл.
      – Так не пойдет. Ввкк Я верю, что вы хорошо помните дорогу, по которой пришли сюда, и, наверное, сможете вернуться по ней назад. Но первая часть пути лежит под водой, а море вокруг кишит зардалу. Даже если мы доберемся до этого последнего отрезка пути, в воде нас тут же поймают. Нас даже близко не подпустят к суше.
      – Верно. Но… можно мне говорить? Я прекрасно сознаю, что бегство под водой неосуществимо, и никогда не предложил бы этого.
      – Тогда что же, черт побери, вы предлагаете? – Угасшая так же мгновенно, как и возникла, надежда разозлила Дари еще больше. – Пробить туннель в скале? Прогрызть себе дорогу наверх?
      – Я предлагаю вернуться той же дорогой, которой мы спускались до первого ряда воздушных насосов. А затем, следуя по воздуховодам за потоком воздуха, мы выйдем на поверхность.
      Подача воздуха. Дари совсем рассвирепела… на этот раз на себя. Она же чувствовала ветерок и слышала легкое постукивание насосов еще в первом зале, куда ее приводили. Их здесь, наверное, сотни по всему лабиринту помещений. Логика подсказывала, что воздуховоды должны выходить на поверхность Дженизии.
      – Талли, пусть отсохнет мой язык, если я еще хоть раз скажу гадость о викерах. Можете вертеть мной, как хотите. Приведите сюда зардалу, ладно? Того, матерого. Как можно быстрее.
      Он поспешил к стражнику, а Дари тем временем поглядела на закрытую дверь реактора. Увлекшись разговорами с Талли и Жжмерлией, она совершенно забыла о Дульсимере. Не сварился ли он насмерть? Ее успокоили неожиданно раздавшиеся изнутри громкие удары. Она закрыла внутреннюю дверь, но пока не приблизился большой зардалу, наружную дверь не открывала.
      – Скажите ему, Ввкк, – проговорила она, – что нужно позвать старшего зардалу, того, с которым я разговаривала раньше. Передайте ему, что я готова сотрудничать на его условиях, но не хочу иметь дела ни с кем другим. А вы оба… приготовьтесь действовать быстро.
      В дверь камеры реактора колотили все сильнее. Стук перемежался приглушенными воплями. Дари держала дверь закрытой, ожидая, пока зардалу уразумеет, чего от него хочет Талли.
      В конце концов он направился к выходу, остановившись на пороге, чтобы обменяться свистом с остающимся сторожем. Этот зардалу придвинулся ближе и угрожающе помахал мощными щупальцами над головами Дари, Жжмерлии и Ввккталли.
      Дари выждала еще тридцать бесконечных секунд, чтобы дать другому зардалу отойти подальше. Затем глубоко вдохнула и отперла наружную дверь в надежде, что счастье им улыбнулось и полифем получил нужную дозу радиации.
      – Выходи, Дульсимер.
      Ей не пришлось ничего открывать. Дверь вышибло из ее рук и со звоном ударило в стенку реактора.
      Дульсимер вышел. Вернее, вышло нечто.
      Вместо коренастого штопора огуречного цвета, надутого и молчаливого, который внесли в реактор несколько минут назад, вышла, точнее сказать, вынеслась девятифутовая струя сияющего яблочно-зеленого цвета, визжащая во всю мочь своего единственного легкого.
      Оставшийся зардалу оказался прямо у него на пути. Дульсимер опрокинул его навзничь, не сбившись даже на дюйм со своего курса.
      – Дульсимер! – завопила Дари. – Сюда. Следуй за нами… нам надо добраться до воздуховодов. Дульсимер, ты меня слышишь?
      – Ууу-ууу-шш! – завывал Дульсимер. В мгновение ока он облетел всю комнату, размахивая своим могучим хвостом.
      – Бегите! – Дари толкнула Ввккталли и Жжмерлию к выходу и заторопилась туда сама, не отрывая глаз от Дульсимера. Зардалу, одуревший, но вполне дееспособный, снова встал и яростно замотал щупальцами. Он попытался схватить пролетавшего мимо полифема, но не смог. Тот ударился о реактор, отскочил, на секунду задержался у двери, словно раздумывая, не вернуться ли, а потом подпрыгнул до потолка, перевернулся посередине вниз головой и полетел в другом направлении.
      – Дульсимер! – снова воскликнула Дари. Она замешкалась, и зардалу уже направился к ней. Больше ждать она не могла. – Беги к воздушным насосам!
      – К насосу! – внезапно оказавшись рядом с Дари, крикнул Жжмерлия. – Быстрее. Он там, дальше по туннелю.
      Когда Жжмерлия произносил это, мимо них со свистом промчался Дульсимер и стрелой рванул по коридору. Дари облегченно ахнула и побежала в ту же сторону. Добежав до громадных сопел воздушных насосов, она поняла, что Дульсимер проскочил мимо них. Дари услышала вдали его кудахчущий визг. А затем и он пропал.
      – Внутрь, – крикнул Талли. Он забрался в воздуховод уже довольно далеко. – Если вы пролезете еще на несколько метров вглубь, щупальца вас уже не достанут. А сам воздуховод слишком узок для зардалу!
      – Подождите секунду. Жжмерлия отстает. – Дари, извиваясь, пробиралась вперед ногами в прямую секцию трубы. Протиснувшись поглубже, она подняла голову. Продвижение шло медленно, а зардалу быстро настигали их… слишком быстро. Она не успеет вовремя выбраться из зоны досягаемости щупальцев.
      Но между Дари и зардалу находился Жжмерлия, и он даже не попытался добраться до воздуховода. Вместо этого он побежал в сторону, отвлекая внимание зардалу на себя. Поднырнув под толстое щупальце, он скрылся из поля зрения Дари.
      А потом вернулся. Когда Дари проталкивала себя все дальше, она увидела, как Жжмерлия снова возник перед зардалу и замер.
      Щупальца опустились, заключив Жжмерлию со всех сторон в живую клетку. Присоски прилипли к трубчатому тельцу, и из ротового отверстия вырвался победоносный и злобный свист.
      Щупальца с клацаньем сомкнулись. И в этот момент Жжмерлия исчез.
      Зардалу удивленно взвизгнул. Дари ахнула. Жжмерлия не вырвался, не бежал… он просто исчез, растворился. Но времени раздумывать и удивляться не было. Зардалу продвигался вперед, а Дари еще находилась в опасной зоне.
      Извиваясь, она ползла по сужающемуся туннелю. Цепкие кончики щупальцев блуждали, пытаясь схватить ее, касались волос, дотрагивались до головы и шеи. Дари застряла слишком сильно, чтобы двинуться.
      А затем человеческая рука схватила ее за щиколотку и потянула внутрь. Она резко оттолкнулась, помогая Ввккталли тянуть себя, и наконец скользнула по трубопроводу в последнем спасительном рывке. Зардалу тужился достать ее, но ему не хватало нескольких дюймов.
      Измученная Дари лежала на полу воздуховода и судорожно старалась отдышаться. Дульсимер куда-то пропал… Но, должно быть, находится в безопасности. Он мечется по коридорам и в таком состоянии неуязвим для зардалу. Жжмерлия исчез еще более таинственно, в нарушение всех известных законов физики. Она все еще была глубоко под землей, на планете, поверхностью которой владели зардалу.
      И все-таки Дари испытывала странное возбуждение. Не важно, что будет дальше, – они сделали по меньшей мере один шаг к свободе. И совершенно самостоятельно.