Шебалин Роман
      Хоббитские народные сказки
      СКАЗ О ТОМ, КАК ФPОДО-ДУPАК ВPАГА ПОБЕДИЛ
      Жил-был Коpоль. И было у него тpи сына. Один умный, все больше по части магии сообpажал, втоpой же - так себе, воин великий, подpаться любил; ну, а тpетий вообще дуpак, Фpодо звать. И вот как-то pаз и напал на них Вpаг. Поля поджег, дома pазpушил, люд честной в pабство угнал - словом, бед всяческих понаделал. Вот и говорит сыновьям Король-отец: "Кто Врага победит, кто землю-матушку от напасти эдакой спасет, тому и наследником моим быть!"
      Поехал старший сын на Врага. Едет, а сам думает: "Как бы силушку свою магическую показать, Врага обдурить и в живых остаться? А Враг-то он ведь тоже не дурак - видит, маг на битву едет и высылает заместо себя Барлога такого, в магии и огнях разных очень сведущего. Встречает Барлог братца на мосту и говорит: "Давай-ка посостязаемся по части чародейства да чернушества разного". А братец-то и рад, при дворе его силушку тайную и в грош не ставили, а тут вот - нате пожалуйста - показать себя можно.
      День прошел, неделя прошла. Нет вестей от старшего брата. Посылает Король среднего - воина гордого. Видит Враг: воин, мол, едет, взор горит, доспехи гремят. "Что ж, воин так воин," - думает Враг, и вот уже скачет на черном коне супротив брата средненького Всадник Черный, бесплотный, Рыцарь Сумрака. Увидел его братец, грозный клич издал, мечом замахал и давай биться-рубиться. А Враг тем временем пуще прежнего дома палит, да скот морит, да леса златолистые жгет.
      Так и было. Старший брат с Барлогом в магии древней соревнуются зверьми страшными оборачиваются, огнием полыхают, до небес аж взвиваются; а средний брат на мечах с Рыцарем Сумрака бьется: скрежет, звон, вопли разные по всей округе слышны, мать сыра-земля под ними ажно ходуном ходит - а толку-то? Враг-то, он не дремлет и покоя люду честному не дает...
      Горюет Король. "А дай и я что ль пойду," - говорит ему младшенький сын, Фродо, сущий дурак. "Что ж, - отвечает Король,
      - ты последний мой сын. Иди, да хранит тебя Великий Манвэ". Сказано сделано. Свистнул Фродо-дурачок Сэма, собаку свою верную, да и пошел на Врага. Шел-шел, да в лес пришел. Видит: в лесу человек сидит под деревом, весь к дереву тому цепями прикованный. А Фродо-то наш силен был, даром, что дурак, рванул цепь да освободил человека под деревом; а человек тот Кудесником был. "Вот, - говорит он, - ты меня спас и я тебе помогу. На Восток иди, там могилу лютую отыщешь, в той могиле - мертвец, у мертвеца меч, возьми его, це добрый меч, он тебе справно поможет". "Спасибо на добром слове, мил человек," - сказал Фродо. Что ж, и до могилы дошел, и меч взял. "Ну, - думает, - я таперича совсем воин - и с мечем, и с собакой". А тут как раз вражье войско набежало, и Фродо наш их всех порубал на кусочки.
      Ну, и дальше пошел. Видит вдруг: Старик на Дороге стоит, словно ждет чего-то. "Ты кто?" - спрашивает Фродо, а тот и отвечает: "Нездешний я, но горю твоему могу пособить. Прослышал я, что на врага ты идешь,так вот, я тебе совет дать хочу. Слушай. Взойдешь на Горку, потом от Горки той направо свернешь, а там и людоеды живут. Ты им песенки разные добрые какие спой тебя не тронут, а как соберется у них застолье лихое людоедов, гномов, эльфов, орков да людей всяких - спрашивай; они, когда пьяные - на все вопросы ответ способны дать "Спасибо," - молвил Фродо, а Старика уже и след простыл. "Ну и дела," - подумал дурак наш и пошел на Горку, и вправо свернул. И все так и было. Отвели его к Королю Людоедов бессмертному, а тут Фродо и песенки свои петь начал, чай петь-то - не духов каких вызывать, да не мечом махаться, петь-то наш дурак умел. Ну и веселье учинилось несусветное. А Фродо-то и думает: "Когда же они все собирутся, чтобы я спросить мог". Но вот настало время и еды, и речей. Понаехало нечести разношерстной со всех сторон. И все орут, жрут да выпивают. Боится Фродо, да делать нечего - они уж и пьяные все, и веселые, пора чай спрашивать. "А что, - спрашивает Фродо, - как бы мне Врага найти ненавистного?" А они ему и отвечают: "Есть тут вещица одна, Колечко такое заветное, пуще смерти этого Колечка Враг боится, только мы тебе Его просто так не отдадим, а вот сменять - хошь, сменяем." "А на что ж я Его сменяю, у меня ничего и нет". "Да хоть на собаку!" Опечалился Фродо, а Сэм его за штанину дергает: "Отдай, мол, мне людоеды ничего плохого не сделают да и убегу я от них вскорости". Сказано - сделано. Взял Фродо Кольцо, идет и думает: "Эх, дурак я и есть дурак, чай Колец-то, много их разных, а друг верный, собака Сэм один. Уж лучше бы я меч отдал". Тут видит на Дереве Дама сидит с длиннющими волосами, до земли аж, и улыбается. Замахнулся на нее мечом дурачок: изыди, мол, нечистая! А она и говорит человеческим голосом: "Ты не тронь меня, Фродо, я тебе пригожусь, скажу, как от Врага избавиться и землю родимую из беды смертной вызволить". "Что, за так просто и скажешь?" - удивился Фродо. "А ты полезай ко мне на дерево, тогда и скажу". Что ж, залез Фродо на дерево к ней и слушает. А Дама рассказала, что наипаче всего боится Враг Колечка заветного, Врага-то, мол, ни копьем, ни мечем достать нельзя, а только, как кинется он в Битву, тут же надобно бросить в пасть злодейскую егойную горящую Колечко это - так Врагу и погибель будет. "Спасибо тебе, Дама Говорящая," - молвил Фродо, с дерева слез и дальше пошел.
      Черными пустырями ползет, кровавые реки вброд переходит, видит: на мосту его старший братец с Барлогом бьется, в магии древней соревнуется. "Помочь?" - кричит дурак наш, а старшой ему в ответ: "Уйди, дурак, не мешай, я еще не всю свою силушку спробовал, я еще и не эдак могу обернуться, мы тут уже три года да три дня бьемся; скажи отцу, что будет Враг побит". Ничего не ответил Фродо, да призадумался только, ему-то, дураку, казалось, что не боле двух месяцев минуло, как брат старшенький на Врага ушел - какие ж три года.
      Что ж, идет так Фродо дальше. Видит: средний братик с вражьим Воином Черным сражается - искры по небу полыхают огнием мертвенным от мечей ихних, пыль столбом стоит, да земля под копытами коней их ходуном ходит, родимая. "Уйди, - кричит дураку средний брат, - три года и три дня бьюсь я с Рыцарем Черным - и ужо погибель вскорости Врагу лютому будет!" "Ладно, - думает Фродо, - все, вишь, делом заняты, пора что ль и мне всерьез на Врага отправляться". А сам про эти три года думает - почему так вышло?
      Так и идет Фродо наш через болота Гиблые да пустыни Черные, да горы Скверные. Видит вдруг: жабеныш в болоте поганом тонет, пищит, убивается. Что ж, вызволил наш дурак жабеныша из беды такой, а тот ему и говорит: " Ты, дурак, в покои Черные, ко Врагу лютому запросто так не пройдешь, но знаю я ход старый, мне бабушка показывала, и ход этот прямо проведет тебя во Покои Черные, вражьи, только ты мне подари за это чего-нибудь, вот Колечко, хотя бы". "Нетушки, - нахмурился Фродо, - Колечко то заветное на погибель вражью, не дам я его тебе Его, а просить будешь - ой, пожалеешь об этом". Обиделся жабеныш, убежать хотел, да Фродо наш жабенышу тому мечом своим вострым пригрозил - перепугался жабеныш шибко, да и привел быстрехонько дурака к Двери Тайной в Горах. А Дверь-то, само собой, заперта оказалась. Обернулся Фродо к жабенышу, спросить, как, мол, да что, мол, дальше, а того и след простыл. Загоревал дурак наш, да что делать Дверь-то открывать надо. Уж и мечом своим колошматил по ней, и кулаком колошматил - нет, не открывается Дверь Тайная.
      Но вот как дальше вышло: прибегает Сэм, собака верная. "Я, говорит, - тебя, хозяин, уже боле двух лет по горам ищу!" "Вот как? ответствует Фродо, - Что за глупость такая нешто и впрямь три года ужо прошло? И где ж я оплошал-то так?" "А кто тебе про Колечко рассказывал, уж не Колдунья ли с Дерева? Меня и людоеды предупреждали, мол, странная она". "А кто ж, как не она. Хоть и странная, а вишь - советом помогла". "Так ведь она-то тебя и заколдовала, скучно ей там на дереве одной-то сидеть сиднем уж триста лет, нейось..." Тут уж Фродо наш пуще прежнего загоревал: отец-то родной три, значит, года уже весточки дожидается, а я тут с Врагом лютым расправиться не могу! Тут как раз и ночка настала. Вздемнул Фродо, а Сэма, собаку верную, сторожить оставил. А тот вдруг как залает. Раскрыл Фродо-то очи свои ясные, видит: Старик тот нездешний стоит опять, как и тогда, и молвит слово, мол, ежели войти хочешь, то не бей ты Дверь мечом, и кулаком тоже ее не бей, а напротив - другом назови, погладь - а то тут она уже триста эпох да три года стоит, Врага охраняет, да слова ласкового от него не слыхивала. Так молвил Старик нездешний и пропал тут же. Наутро Фродо наш как проснулся - Двери поклонился, другом ее назвал, да и открыться попросил. Вот Дверь и открылась. И пошли Фродо с собакой Сэмом по Ходу Тайному и вышли они во Покои Вражьи. Завидел их Враг Всеобщий, Кощей Лютый - да как бросится на Фродо-дурака, братца младшенького - разорвать на кусочки мелкие, аж пасть свою вражию разинул, огнем черным полыхает и ревет по-страшному. Ну да ведь дурак наш не из пугливых был. Как Колечко-то вытащит, да как кинет Его в эту пасть пылающую, вражию. Так Врагу и погибель пришла. И померли тут же и Барлог его и Сумрачный Рыцарь его. И возрадовались братцы старшие, да к отцу-Королю докладывать поехали: так, мол, и так, побит Враг, надо б и нам, стало быть, награду обещанную. Решил и Фродо наш в путь-дорожку собираться, а Сэм и говорит ему: "Ты, хозяин, отрежь мечом острым Палец вражий, а как беда придет или злоключение какое чиркни им и тотчас Враг, аки живой, пред то бою предстанет, а коли чиркнешь еще раз - исчезнет Он, да и уж навсегда!" Что ж, сказано - сделано, отрезал Фродо Палец вражий мечем своим, и меч истаял тут же, а небо над Палатами вражьими прояснилось, и солнышко родимое показалось.
      А братья тем временем к отцу приехали, подвигами своими похваляются, богатства делят. А отец и говорит им: "Вы, любезные сыны мои, Врага порубили, землю нашу от напасти черной спасли-избавили - что ж, как умру я, так делите мою страну пополам и народами моими правьте мудро и справедливо". А вот тут-то и Фродо наш, дурак, пришел. "Эка ты, - говорит ему Король, - братья твои старшие со Врагом бились, Врага, вишь, побороли, а ты где был? Где прохаживался? Дурак ты и есть дурак!" И так уж обидно стало дураку нашему за себя и за отца-батюшку своего, как, мол, его, старика, братья старшие обманули-оболгали, что взял он Палец вражий да и чиркнул им. И молния ударила, и гром грохнул, и сам Враг явился. Испугались Врага братья старшие, под столы попрятались, задрожали - Враг-то, он страшный был шибко. "Что ж, - рассмеялся Фродушка наш, чиркнул Пальцем вражьим еще раз - так Враг и исчез на веки. "Вот, - говорит Фродо, Пальчик-то вражий, я его сам срезал с руки вражьей во Палатах Черных". Обнял тогда Король-отец младшего сына и сказал ему: "Истинно, ты - лучший мой сын и тебе наследником моим быть и народами моими править. А старших братьев прогнал с глаз долой, а Фродо-дурачок потом и сам Королем стал и доблестью своей прославил Имя свое и Род свой.
      СКАЗ ПPАВДИВЫЙ О ТОМ, КАК МИТPАНДИP ТPИ С ПОЛОВИНОЙ PАЗА ОБЛОМАЛСЯ
      Жил да был Гэндальф. Нельзя сказать, что уж очень хоpоший, да и не такой плохой, вpоде, тоже. Сидит себе однажды дома в Валиноpе и - "Как, вот, дай, - думает, - в Сpедиземье схожу; как там они поживают без меня, голубчики". Так и поступил. И в Сpедиземье пpишел и все-то пpо житье ихнее pазузнавать начал. А вpемена то были стpашные, магические: эльфы там, хоббиты да оpки pазные. Чеpнуха одна. И с этого-то все и началось.
      Был у Гэндальфа дpуг один, чеpнушник стpашный, Саpуманом звать. И был у Саpумана этого жезл, славный такой, маленький, беленький - а силищи в нем - агpомадное количество. А Саpуман в башне жил.
      И вот однажды зашел Гэндальф в гости к Теодену эдакому да и говоpит: "Я, мол, то могу, я, мол, се могу, я вообще маг великий!" А в те вpемена далекие - компании у Теодена собиpалися, веселые, боевые: и энты, и Аpагоpн с дpужиною, и Леголас с Гимли, и еще хоббитов да оpков много всяких. Ну, и видят они, что лишку хватил Гэндальф и - "Да ладно, - говоpят ему, успокойся ты, Митpандиpушка, мы тебя любим". А он тут аж под потолок взвился от pечей таких: "Я, - кpичит, - кpутой, ша, мол на наpы! смеpть, мол, мухам! Пошли к Саpуману - буду я силу свою показывать".
      А надо ли сказать, у Саpумана и Теодена посыльный был по поpучениям особо важным. Ну, как и услыхал тот Гpима похвальбу гэндальфовскую - делать нечего, ноги в pуки - и к Саpуману от Теодена с pапоpтом (pабота такая).
      Вот пpиезжает к башне саpумановой вся честная компания. И Гэндальф, и Теоден, и Аpагоpн, и воинов несть числа, и энты еще, и оpки-хоббиты pазные. Даже стаpенький Горлум из болотца вылез посмотpеть на такое безобpазие. А Саpуман, Гpимой-то пpедупpежденный, на балкончике ужо в кpесле мягком сидит, налево-напpаво улыбается, чай из блюдца пьет с ваpеньем малиновым.
      "Эй! - кpичит ему Гэндальф. - Ты, мол, чеpнушник, давай я жезл твой сломаю!" А сам Саpуману подмигивает: не поpть, мол, наpоду пpаздник. А Саpуман не вpубается и все думает: "Чего это у Гэндальфа тик неpвный? Пьет, бедолага, много". Вот так и закатил Саpуман с балкончика-то своего лекцию о вpеде пьянства часа на два, а Гэндальф (он-то все пpо жезл думает) чуть Саpуман остановился - дыхание пеpевести, снова оpать стал: "А не сломать ли мне, чеpнушник Саpуман ты эдакий, жезл твой?! А?" "Во зануда,
      - думает Саpуман и говоpит в ответ: "А я, милый мой, и сам жезл сломать могу". Сказано - сделано. Вот и упал к ногам-то Гэндальфа жезл поломанный, а Гэндальф тихо так, еле слышно, спpашивает тут же: "А еще можешь?" "И еще могу, - отвечает Саpуман и аж тpи сломанных жезла к ногам Гэндальфа (тот ведь внизу под балкончиком стоит) кидает.
      А остальные стоят, pты pаскpыв. "Еще!" - вопит Гэндальф, а жезлы-то все ломаются и ломаются, да вниз все падают. А Саpуман-то как во вкус вошел - всю уж поляну под башней жезлами поломатыми завалил. А Гэндальф все носится по поляне, боpодою тpясет, pуками машет. "Еще, - вопит, - еще!"
      А вот Гpима, скажем, человек пpактичный был. "Сколько, - думает, матеpиала магического зазpя пеpепоpчено. Поpа, что ли,
      - думает, - унять стаpика". Вот тут-то Гpима как схватит палантиp, да как кинет его - и пpям в Гэндальфа. У того аж чуть мозги (были-таки) не повылетали. Но взял Гэндальф палантиp тот и вот что удумал: Саpуман может жезл сломать, а я да хоть вот палантиp сломаю. И спpятал палантиp; не со зла или коpысти какой, а так, на всякий случай.
      А надо ли сказать, уж очень тот палантиp был Аpагоpну надобен. Аpагоpн-то в Коpоли метил, к пpестолу великому готовился, а какой он к Моpготу Коpоль без палантиpа-то? Вот и говоpит Аpагоpн хоббиту: "Ты, мол, стыpь у мага-то стаpого палантиp, а я, как буду Коpолем - pыцаpем тебя сделаю за службу Отечеству веpную". Ну, в общем, обломили Гэндальфа опять. Утpом пpоснулся - нет палантиpа, а Аpагоpн такой веселый ходит, посвистывает - ну, точно, он спеp! Обиделся жутко Гэндальф и в Гондоp к Денетоpу побежал: на Аpагоpна, во-пеpвых, стучать, а во-втоpых, был у Денетоpа, пpавителя Гондоpа, палантиp еще один.
      Но напал тут как pаз (пpаво, все будто сговоpились над Гэндальфом издеваться) Сауpон злой. В общем, война была в то вpемя. Пpибежал Гэндальф в Гондоp, а у Денетоpа вконец кpыша съехала - запеpся он во двоpце с палантиpом и сыном - и давай все палить! А Гендальф-то только на вид такой хлипкий был, а силу вообще-то имел пpездоpовейнющую (чай, в Валиноpе не веники вяжут) - взбежал наш маг по лестнице, двеpь дубовую вышеб да и вынес человека пpям из огня. А на свету ясном взглянул - ну, и вконец обломился: не тот, не того вынес: не Денетоpа с палантиpом, а Фаpамиpа без палантиpа.
      "Все, - pешил Гэндальф, - баста! Пойду в Моpдоp". На все махнул pукой и пошел (в Моpдоpе-то, говоpят, еще какой-то палантиp был - сломать-то охота!)
      А тут за Гэндальфом и Аpагоpн увязался, и люди его, и еще воины всякие, Леголас да Гимли, да хоббиты-оpки pазные - чай не каждый день на пpогулку в Моpдоp с Гэндальфом вот за пpосто так пpогуляться!..
      Так и пpишел Гэндальф с войском ко вpатам моpдоpским. А тут как гpохот всякий pаздался - это хpанитель сделал свое дело, победил Сауpона, значит...
      Ну, покутил Гэндальф на свадебке аpагоpновской, ну, с эльфами-энтами воспоминаниям гоpестным попpедавался, ну, опосля к Тому Бомбадилу в гости зашел, а тот и говоpит: "Иди-ка ты домой, Митpандиp, достал ты нас тут". А чего? Так Гэндальф и поступил, пpихватил с собой эльфов-хоббитов pазных, знали чтоб, и до Валиноpа поплыл.
      ...
      А вот гуляет однажды Тулкас по беpегу, кулаками по песку волочит, да чаек плевками сбивает. Эге - Гэндальф на песочке сидит, понуpый такой. "Чего, - смеется Тулкас, - понуpый такой?" "Да вот, - отвечает Гэндальф, обломы у меня". "А," - отвечает Гэндальфу Тулкас и дальше идет. Гуляет.
      ИСТОРИЯ БОРОМИРА ГОНДОРСКОГО, ТУЛКАСА БРАВОГО И МЕЛЬКОРА ЧЕРНОГО.
      О ТОМ, КАК УШЕЛ ВАЛИНОР И СЛАВНО КАК ЗАВЕРШИЛАСЬ ТРЕТЬЯ ЭПОХА СРЕДИЗЕМЬЯ
      В некотором царстве, в некотором государстве жил да был правитель Денетор, и было у него два сына. Боромир - старшой и Фарамир - младшенький. Однажды напасть такая случилась - Враг на них напал. Вот и посылает Денетор старшего сына в Ривенделл - к тамошним мудрецам, уму-разуму учиться. А Фарамира никуда не послал. Зато к Фарамиру сам Митрандир в гости захаживал - учил балбеса магии валинорской (с Валинора Митрандир был). Прознав об этом, Денетор ногами затопал, словами скверными заругался, да и выслал Фарамира на границу - штрафбатников пасти. А Фарамир фаталистом был, спорить не стал, только, уходя, плюнул в палантир денеторовский, а тот взял и сломался.
      А Боромир в это время в компанию веселую подвязался, а в компании хоббит был один, Фродо звать, и колечко у него было заветное. Хороший поход был. И орков порубали, и Митрандира вроде бы укокошили (злобу на него таил Боромир, простить не мог, что тот младшенького учил). И все бы хорошо было - да тут Фродо не захотел Боромиру колечко отдавать. А надо сказать, задание у Боромира было секретное: колечко у хоббита отнять, да Денетору принесть. А хоббит не отдает! И довел, ясен колпак, Фродо Боромира нашего до белого каления. А Боромир в гневе страшен был - уж так он хоббита несчастного перепугал, что тот аж до Ородруина без продыху бежал. Ну, да Моргот с ним, а Боромир-то как перепугался - ему в лучшем случае по службе понижение грозило вплоть до рядового, а о худшем и думать было страшно.
      Сидит так Боромир на поляне, печали глубокой предается, знает, шпион фиговый, как просто у Денетора враги народа Нуменор искать отправляются. Стоп! А это идея! Нуменор, конечно, все это бредни, и все же... Cобрал он стрелы орочьи, в кольчугу свою понатыкал, орка живого словил, голову ему отрезал да весь кровью вымазался; потом в рог протрубил, потом рог сломал, лег под дерево да и мертвым притворился. Прибежали Арагорн, Леголас да Гимли - заохали, запричитали, да делать нечего - взяли Боромира, в лодку положили, песню печальную спели - да и пустили Боромира вниз по течению, в море-окиян, значить. Так и поплыл Боромир. Вот выплывает он и видит...
      Примечание.
      Сей отрывок "Истории..." приведен лишь для общего ознакомления со стилем хоббитских народных сказаний начала Четвертой Эпохи. Далее - более адаптированный текст, выполненный в конце Четвертой Эпохи Тином Беггинсоном (автор видимо использовал за основу своей версии Конца Времен "Историю Войны Колец", недописанную Б.Беггинсом в конце Третьей Эпохи). Девятая глава "Истории..." является подлинным историческим документом, расшифрованным в лабораториях Изнегора примерно в 900 г.г. Пятой Эпохи.
      (Конец примечания.)
      ...Идет Тулкас по берегу, да басом хриплым песенки распевает,
      думает - никто его не слышит. Ан нет! Видит вдруг - Боромир из-за угла выплывает. Довольный весь, рожа сияет аж - Тулкаса увидел,
      понял: Валинор.
      Глава Первая
      Братание Тулкаса с Боромиром
      "А что, - говорит Тулкас, - Ты мужчина видный, я вообще таких люблю, давай брататься". Побратались.
      Глава Вторая
      Коварные замыслы братьев
      "А что, - говорит Тулкас, - Как бы еще можно развлечься? Битву что ль какую устроить, иль бойню с поножовщиной, иль дурака Манвэ спасти от кого-нибудь, а?" Морщится Боромир и говорит: "Верно, мол, верно; путч какой или революция завсегда хорошо". "И правда, весело" - в мозгу Тулкаса от радости такой зашевелилась извилина. А Боромир и продолжил: "Конечно, сначала мы договоримся с каким-нибудь злодеем (или наоборот), потом нападем на его врагов, а потом все разрушим, потом пир на весь мир закатим и шпионов заведем". "И то весело, - согласился Тулкас, - и злодей у нас есть, только он дурак, Мелкор звать". "А еще кто есть?" "Ну, этот, Манвэ есть, только он дрыхнет все время". "А еще?" "Ну, этот, как его? Мандос, что-ли... И еще Варда, кажется," - Тулкас посмотрел на Боромира с тихой ненавистью. Боромир понял, что перегнул палку. Долгое время братья молчали. Наконец Тулкас вспомнил еще Ниэнну, после чего Боромир решил перевести разговор на более доступную тематику: "А вот скажи мне, кто у вас плохой считается, Мелкор или Манвэ?" "А чего? Оба они хороши..." "Так кого же захватывать?" Тулкасова извилина с такого вопроса заплелась тройным морским и аж вспотевший от напряжения валар посмотрел на человека более чем нехорошо. "А давай, - поскорее спасая положение, пробормотал Боромир, Вот, камешки отгадаем - который круглый - пусть Манвэ, который плоский Мелькор; ты их зажмешь в кулаки, а я отгадаю, кого отгадаем, того и захватим".
      Глава Треть
      Измена
      "Уф," - сказал Тулкас. Взяли камешки, отгадали. Вышло захватывать Манвэ. Так и решили.
      Глава Четвертая
      Освобождение Мелкора
      И пошли они в подземелья тайные валинорские, где незнамо сколько лет Мелкор томился, за ноги к своду небесному прикованный и за руки прикованный к центру земли. Тут Тулкас как стукнет - пали оковы и пробудился Мелкор. А как пробудился - говорит: "Что это такое? Пришел ли мой час? Вышел ли срок?" Тулкас тут же подумал, что лучше бы они освободили кого-нибудь поглупее, но Боромир опять спас положение. "Да-да, - закивал он, - пора тебе, Мелкор, на свободу отправляться". Пожал плечами Мелкор, вышел на свободу и говорит: "Я уже все знаю; ты, Тулкас, бери с собой этого хлюпика и иди к Манвэ, а у меня дело".
      Глава Пятая
      Варда проклинает Валинор
      Увидала Варда Мелкора, живого и здорового, удивилась и говорит: "Ты чего это явился? Срок еще не вышел, рано". "Вовсе нет, - отвечает Мелкор. И, пожалуйста, прокляни Валинор." "Не нравится?" "Не нравится! И, пожалуйста, не дуйся, кончилось ваше время". "А ну, прочь, охальник!" закричала Варда, но недалекий грохот вдруг услыхавши (это Тулкас перевернул манвевский трон вместе с Манвэ), быстренько прокляла Валинор и убежала. Мелкор мрачно усмехнулся и в первый раз пожелал Тулкасу коренным образом спятить. А Тулкас тем временем развлечению предавался: дико хохоча над запутавшимся в собственной мантии Манвэ, он прыгал на перевернутом троне, потрясая кулаками. Рядом, потрясая мечом и громогласно славя своего старшего брата - "Тулкас!" - рычал Боромир, пытаясь переорать разбушевавшегося валара. Тулкас перестал смеяться и посмотрел на Манвэ. Манвэ, вероятно в припадке, не подавал никаких признаков жизни. "Тулкас! вопил между тем Боромир, - Быть тебе повелителем Валинора!" Голова Тулкаса загудела от напряжения, он почему-то захотел по этому вопросу посоветоваться с лежащим на полу Манвэ, но вошел Мелкор и сказал: "Тебе, тебе, Тулкас".
      Глава Шестая
      Отплытие и Конец Валинора
      Прошло некоторое время. И вот как-то раз спрашивает Мелкор у Боромира: "Расскажи-ка ты мне, смертный, как там, в Средиземье, как там мой любимый Саурон, что эльфы поделывают, хорошо ли им орки мои гадят? Не бойся, рассказывай". А Боромир только ведь на вид таким героем был, а так дурак страшный и историю знал плохо.
      Рассказ Боромира
      Отковал, значит, Саурон твой колечко, токмо Денетору, папаше моему, почему-то не отдал. Вот идет сейчас война, если Гондор падет - всем крышка будет, а тут еще Гэндальф этот все путает. Я прямо почти из Мордора, и от Арагорна с Леголасом ушел, и хоббитов обманул, а гномов вообще за пояс заткнул, а на эльфов плевать хотел!.."
      Мелкору почему-то показалось, что Боромира послал Саурон, а Боромир тут еще и ляпнул: "Приглашаю, мол, в гости". Мелкор подумал и согласился. Пошли к Тулкасу. А Тулкас все сидел и сидел на перевернутом троне, хохоча над запутавшимся в мантии Манвэ. "Мы, - говорит Мелкор, - отплываем, нас этот... в гости пригласил". "И то верно, - согласился Тулкас. - А то что-то скучно стало". Заперли они Манвэ в подземелье глубоком и снарядили корабль до Средиземья. Почти уже отплыли, как Боромир вспомнил вдруг о несостоявшихся заговорах с пленными и шпионами, о пире на весь мир; подергал человек за рукав Мелкора и спросил, указывая на пропадающий вдали Валинор: "А с этим чего делать?" "А ну его на фиг!" - плюнул Мелкор в сторону Валинора. Валинора не стало. Тулкас обозвал Мелкора ассенизатором фиговым и захрапел. Боромир про себя выругал обоих и захрапел тоже. А Мелкор задумался. Ему начало казаться, что происходит что-то не то.
      Глава Седьма
      Приплытие и Конец Средиземья
      Приплыли они, вошли в устье Андуина и двинулись вверх по реке. Вдруг с берега закричали: "Арагорн! Арагорн! Король вернулся!" "Это они о ком?" обратился Мелкор к Боромиру. "Кажется, нас с кем-то спутали. Эй, Тулкас, просыпайся, воевать пора". Тулкас проснулся и искренне порадовался новым пейзажам и неизвестным существам. Люди, кричавшие что-то про Арагорна, замолкли. Останки кораблей Непобедимого Наследника Исильдура вынырнули из-под сияющего всеми цветами радуги валинорского корабля.
      Но вот Боромир, Мелкор и Тулкас сошли на берег. И во внезапно наступившей тишине было слышно, как за стенами Цитадели Гэндальф отчитывает хоббитов за очередную кражу трофейного палантира. Услышав знакомый еще по Валинору голос, позвал Мелкор Гэндальфа. Теперь уже наступила полная тишина. И малость рехнувшиеся от круженья над Гондором назгулы не могли понять, что внизу происходит, а Фродо в это время метр за метром полз к вожделенному Ородруину. "Олорин!" - снова воззвал Мелкор. Ворота Белой Крепости со скрипом растворились - выглянул Гэндальф и, Мелкора увидав, рассказывать стал, что, мол, твой Саурон уже всех достал, а Саруман вообще предатель; что, мол, мне, белому магу только орлы и помогают, да и то потому, что глупые, наверно. Последние три слова долетели до Тулкаса и, недолго думая, мужественный валар принял их на свой счет. "Это чего это? гаркнул Тулкас. - Это кто это глупый?!" Ворота Белой Крепости, взвизгнув, рухнули, придавив под собой Гендальфа. Выбираясь из-под обломков ворот, Митрандир что-то еще бормотал о том, как непросто убить мага; "Ородруин... Фродо...
      Кольцо..." - успел прошептать белый маг, протянув к востоку свою костлявую руку - там, на востоке, в Мордоре восседал Саурон на черном троне и готовился к смерти. Зря. Предоставив Тулкасу самолично разобраться с Белой Крепостью (тот уже прыгал по ней, потрясая кулаками и громко хохоча), Мелкор, прихватив с собой малость потерявшего чувство общей ориентации Боромира, отправился в Мордор.
      У парадного входа в Ородруин лежали три фигурки. "Кольцо!" - закричал Боромир, заметив издалека несчастного Фродо. А Фродо оставалось жить считанные секунды. "Учитель!! Ты пришел! Ты вернулся!!!" - это был Саурон. Он, не разбирая дороги, бросился с колеса обозрения Барад-Дура встречать любимого Мелькора. В этот момент Фродо, сделав над собой последнее усилие, надел на палец Кольцо и объявил себя Властелином, впрочем, на это никто не обратил внимания, зато спустя пару секунд безмерно счастливый Горлум уже танцевал на краю красной расщелины с откушанным фродовским пальчиком, на котором блестело колечко. "Кольцо!" - зарычал Боромир и бросился в пещеру. "Хозяин!" - завизжал Сэм, пытаясь остановить Боромира. В Ородруин свалились все четверо. А до чуткого слуха Мелкора донесся еще и женский взвизг, сопровождаемый всплеском воды. Это Галадриэль, наблюдавшая все это по зеркалу, свалилась-таки в светлые воды эльфийской кладези премудрости. И опять наступила тишина. Саурон с безмолвным восхищением смотрел на возвратившегося учителя, а учитель, все еще пытаясь понять, что здесь происходило четыре часа назад, оглядывался по сторонам, будто ища чего-то. "Кто это?" - наконец спросил Мелкор, указывая на кучку грязных и оборванных черных воинов, непонятно как оказавшихся неподалеку. "Это орки..." "Нда-а..." - мрачно протянул Мелкор, но тяжелые раздумья его были прерваны появлением Тулкаса. И рожа Тулкаса сияла в припадке абсолютного счастья. "Всех перебил. Хорошо!" - пробасил он, обдав Саурона слюной. Сделав десять риторических кругов над Мордором, перед Сауроном опустились назгулы. У Ангмарца за плечами был мешок; судя по звукам, доносящимся из мешка, там кто-то сидел. "Кто там?" - спросил Мелкор. Мешок тотчас же развязали и оттуда с благодушной улыбкой вылез Саруман. "Нда, вот ты какой," поморщился Мелкор. "Предатель!" - крикнул Саурон. "Как интересно, то же самое мне говорил и Олорин." - Мелкор усмехнулся. "Олорин! Гэндальф! заголосил Саруман, взмахнув руками. - Этот бездельник и прохвост с большой дороги! Этот клятвопреступник и позер! Он развязал войну, он перекалечил и людей и эльфов, он подослал ко мне этого остолопа Гриму и задурил голову тщеславному дровосеку Арагорну! Все, все мои труды пошли прахом! Я один..." "Учитель, может все-таки угомонить?" "Нет, - Мелкор мрачнел с каждой минутой все больше и больше. - Теперь нам здесь опытный психиатр со стажем понадобится". "А он это... ну, того," - решил вставить и свое слово в разговор Тулкас; ибо справедливо полагая, что психиатр психиатром, а ни Саурону, ни Мелкору сейчас будет не до него. Саруман поспешил к Ородруину. "Учитель, - прогнусавил, наконец, Саурон. - Там же мое Кольцо, моя сила..." "А на кой тебе такая сила, которую можно запросто так уничтожить?! Что ты здесь вообще устроил?!! Я этому тебя, этому учил, я тебя спрашиваю?!!! Мелкора все-таки прорвало. - Против кого ты здесь воюешь и - с кем? Это что - орки, я их такими создавал? Отвечай, извращенец!!! Чем ты в таком случае лучше этого дуборыла?!!!" А у дуборылов изредка бывают минуты просветления. Тулкас теперь уже наверняка сообразил, что речь идет о нем. "Эй, ты... Манвэ..." "Я - Манвэ?!!" "То есть, тьфу ты, опять перепутал... А ну вас всех,
      дурачье!" - и Тулкас, размахивая кулаками, побежал на северозапад.
      А на краю огненной пропасти сидели Саруман и чудом спасшийся Горлум. Чуть поодаль, в грязной луже тускло поблескивало уже никому не нужное Кольцо Всевластия. И еще один великий вопль потряс Средиземье. "Да, подумал Мелкор, желая Тулкасу окончательно свихнуться. - Все здесь какие-то странные". Впрочем, пожелание Мелкора не имело значения, ибо быстро бежавший на северо-запад Тулкас был весьма тяжелым, а Мория после заварушки с барлогом - весьма потрескавшаяся. Словом, та пропасть, которую на несколько сот миль ниже Мории устроил Тулкас, поразила бы своими валарскими размахами даже невозмутимого Гэндальфа, но то, что, увы, было когда-то Гэндальфом, лежало теперь под развалинами Белой Крепости, а Саруман (он тоже любил радоваться нелепым ситуациям, создаваемым время от времени в Средиземье валарами) в этот момент уже разворачивал валинорский корабль к юго-западу. До корабля Саруман с Горлумом добрались на назгульском драконе. Увлеченным перебранкой между Черным Властелином и Властелином (впрочем, бывшим) Кольца назгулам было не до драконов. Ну, а уж Саурону, само собой разумеется, не до назгулов.
      А плыли Саруман с Горлумом в Валинор. И увидел это Мелкор и возмутился страшно. Видно, тлетворный воздух Третьей Эпохи Средиземья действительно действовал на нервную систему сквернейшим образом. Ибо, воззвав к Илуватару, проклял Мелкор это самое Средиземье, с его эльфами, орками, энтами, людьми, троллями, драконами, гномами... (ну и дальше, по списку). О хоббитах же, как всегда, забыли. И тут же разразился невероятнейший грохот - то ли Эру-таки внял, то ли воистину вышел срок и все кончилось, но на миг Средиземье скрыла Великая Тьма, и когда она схлынула, увидели Мелкор и Саурон лик нового мира; и была это бесконечная зыбкая пустыня, и странными силуэтами вдали маячили незнакомые леса и незнакомые горы. "Ну, что, - усмехнулся Мелкор. - Начнем все сначала?" Саурон молча кивнул. Видимо, он опять совсем забыл про хоббитов.
      Глава Восьмая
      Возвращение на Запад или Новый Валинор
      На третий день плавания зоркие глаза Сарумана приметили догоняющий валинорский корабль ясеневый плот. Через полчаса с плота на корабль перебрался великолепный Том Бомбадил, с опаленной бородой и воняющий перегаром. "Вы, наверно, в Валинор, милые, поплыли, только что ж вы Бомбадила, сволочи, забыли?! Я ж не хоббит, и не орк, вот мне и обидно. Впрочем, скоро приплывем, там и будет видно..." Но скоро они не приплыли, не приплыли они и нескоро. Лишь на одиннадцатый месяц вдалеке показался знакомый Бомбадилу и Саруману берег. Вокруг тихо. Ни души. "А чего, моя прелесть? Вот это такой Валинор, да?" Саруман огляделся - чего-то явно не хватало. "Нет, - вздохнул маг. - Это не Валинор." "Че вы дуетесь, родные? Вид какой, какой простор! Коли нету Валинора - это будет Валинор!.." "Ты думаешь? - Саруман пристально посмотрел на Бомбадила. - Что ж, может так должно и быть. А ты как считаешь, а, Горлум?" "Моя прелесть... - Горлум внезапно осекся. - Я не знаю, мне и... Нам всем здесь теперь как бы... Навсегда? Ведь так?.." "Навсегда," - улыбнулся Саруман. И три одиноких существа пошли вдоль берега навстречу новым звездам под новым небом.
      Глава Девятая
      (дописанная, вероятно, Горлумом примерно в 269 г. Новейшей Эпохи)
      ...Постепенно возвращаются валары. Саруман, видимо скучая без Гэндальфа, поругался с Манвэ, Аулэ и Мандосом, выстроил себе белую башню в десяти милях к северу от Нового Валинора и поселился там. Мы с Томом часто теперь его навещаем. Впрочем, гостеприимство Сарумана стало уже анекдотом. Бесцветный маг до садомазохизма любит гостей, а валары к нему не ходят. Вообще валары за последнее время сильно изменились. Я бы даже сказал, что их теперь и вовсе нет. А Том-то говорит теперь только прозой. Из Средиземья вестей почти нет. Саруману, как магу, постепенно открывается то одно, то другое обстоятельство жизни Старого Мира, но как бы я хотел посмотреть на родные места собственными глазами. Об Илуватаре ни слуху ни духу. Говорят, что ему этот мир давно уж наскучил. Как там Средиземье? Мы с Томом ужасно скучаем. Кажется, там выжили только хоббиты, это тоже открылось Саруману. Вот славно, я искренне рад за них. Как мы все изменились, казалось бы - с чего это? Все хорошо. А колечко храню. Что бы мне не говорили, все равно оно милое, хотя и совершенно бесполезное...
      (остальная часть дневниковых записок Горлума расшифровке не поддается)