Шахбоз вскочил с кресла, порываясь что-то сказать, но командир сделал предостерегающий жест:
      - Я еще не закончил.
      Он снова сделал несколько шагов по залу и продолжал:
      - Подведем баланс - наши плюсы и минусы. Начнем с минусов. Наше полное незнание предмета поиска - раз, гибель "Фотона" и вездехода - два, странное состояние их останков - три, отсутствие экипажа - четыре. Наши плюсы - готовность к встрече с неожиданным - раз, усовершенствованное защитное поле - два, "Бургут" - три. Кроме того, как всем известно, если даже по каким-либо причинам "Бургут" не сумеет взлететь, то специальный электромагнитный блок все равно доставит его на "Алмаз". Это четыре. Шансы вроде бы равны. А сейчас я хочу услышать ваше мнение. По традиции первым слушаем младшего. Давай, Укен.
      Укен встал. Его обычно добродушное лицо было суровым.
      - Сколько было хлопот перед отлетом сюда... И выходит, все напрасно? Ну, вернемся мы на Землю... А что скажем людям? Что причина вовсе не в песчаных бурях? Так об этом можно сообщить и по каналу связи. Корабль у нас хороший, мы... как будто тоже ничего... Не знаю... Мне, например, возвращаться стыдно...
      Укен сел.
      - Ты, Шахбоз.
      Поднялся Муратов. Длинные, изогнутые, как у девушки, брови сошлись у переносицы. Вид точно у хищной птицы, рвущейся в бой. Горячие слова так и просятся на язык.
      Но Муратов заговорил спокойно и рассудительно:
      - Да, есть риск. И риск велик. Но ведь и Гагарин рисковал, когда впервые сделал виток вокруг Земли. Почему же мы должны быть лишены права на риск? Теперь о том балансе, который вы подвели. Разрешите внести в него поправки. Во-первых, по уточненным данным, экипаж "Фотона" проявил беспечность при посадке на Рене. Они готовились к встрече только с песчаными бурями. Во-вторых, как известно, защитное поле "Фотона" было включено лишь после посадки корабля. А нужно было это сделать до того, в-третьих, экипаж "Фотона", совершив посадку на планету, лишил себя возможности отступить в опасный момент. Нами учтено и это, "Алмаз" остается на орбите. Итак, баланс в нашу пользу!
      - Хорошо, Шахбоз. Садись.
      Хрусталев подошел к своему креслу, опустился в него:
      - Спасибо, друзья. Я не ошибся в вас.
      Некоторое время он молчал, полузакрыв глаза. Потом заговорил глухо:
      - Итак, нам следует проявить максимум осторожности и терпения. Порядок работы следующий. Сначала посадим "Бургут" на каменистое плато у пещеры. Без экипажа. Как известно, первые авторазведчики пробыли на поверхности Рене до момента прекращения сигнала около трех часов, "Фотон" - восемь. Увеличим это время наполовину и будем считать его контрольным. Это составит двенадцать часов. Если за двенадцать часов с "Бургутом" ничего не произойдет, будем считать, что испытания прошли успешно, после чего следующий рейс "Бургут" совершит вместе с экипажем. Порядок работы остается прежним. "Бургут" садится на поверхность и двенадцать часов находится в неподвижности. Если за это время не случится ничего непредвиденного, блок получит разрешение на перемещение и первым делом попытается продвинуться к пещере, возле которой находятся останки вездехода. Теперь о составе экипажа...
      Космонавты подтянулись. Кого же предпочел командир?
      - Обстоятельства таковы, что двое из нас должны находиться на борту "Бургута". Ибо, по всей вероятности, многое будет зависеть не от показания приборов, а от человеческих органов чувств, от внимания, от визуального обзора, от умения сопоставлять и рассуждать. Работать придется в постоянном напряжении, а одному человеку это не под силу. Третий член экипажа остается на борту "Алмаза". Его задача - постоянный контроль за "Бургутом" и связь с ним, готовность в любой момент прийти на помощь, умение найти правильное решение. Ясно, что остающийся на борту "Алмаза" должен быть самым опытным из нас. К моему глубочайшему сожалению, таким космонавтом являюсь я.
      При последних словах Хрусталева Шахбоз и Укен весело переглянулись, и Укен моргнул левым глазом три раза подряд.
      ...Раздался щелчок тумблера. "Алмаз" заметно вздрогнул. Распахнулись створки его грузового отсека, и оттуда выплыл, слегка вращаясь, "Бургут". Он был соединен с "Алмазом" системой гибких шлангов.
      Небо вокруг было такое же, как и везде на окраинах Галактики. Немигающие желтые звезды светили из своих созвездий. Несколько звезд казались чуть ярче. Одной из них было Солнце.
      Раскаленный диск Годво только что оказался на Рене. На каменистом плато наступила непроглядная фиолетовая: ночь. Светящийся ореол всех оттенков фиолетового цвета окружил планету.
      "Бургут" по-прежнему плавал рядом с "Алмазом". Вокруг него колдовали Шахбоз и Укен. Посадочный блок необходимо было осмотреть, наполнить его баки жидким горючим, проверить систему шасси. Все это можно было проделать автоматически, не выходя из "Алмаза". Но Укен и Шахбоз, уже несколько утомленные длительным пребыванием в комфортабельных салонах корабля, упросили Хрусталева разрешить им проделать все эти операции вручную. Сейчас, облаченные в легкие скафандры, они заталкивали шасси в гнезда под днищем.
      Наконец осмотр закончился. "Бургут" был в полном порядке. Космонавты вернулись на "Алмаз".
      Хрусталев включил приборы инфракрасного видения и дал команду "Бургуту" на автоматическую посадку.
      Медленно вращаясь, "Бургут" пошел вниз. Из его дюз вырывалось голубое пламя. На экране снова появились каменистое плато, останки "Фотона" и вездехода, пещера.
      Метрах в двадцати от намеченной пещеры была удобная ровная площадка. Космонавты решили посадить блок на нее. Заработали боковые дюзы "Бургута". Теперь он двигался над плато на воздушной подушке. Медленно блок подобрался к площадке и осторожно спустился на грунт. Изображение на экране слегка дрогнуло.
      Космонавты переглянулись. Не подведет ли "Бургут"?
      Ослепительно вспыхнули его голубые прожекторы, вкруговую освещая все подступы к блоку. Яркий сноп света ворвался в мрак пещеры. Можно было различить шероховатость стен, выступы и разломы. Сразу за входным отверстием пещерный лаз круто поворачивал в сторону. Куда он ведет, можно было только гадать.
      Космонавты посмотрели на часы.
      - По часам звездолета, - подытожил командир, - сейчас двадцать часов пятнадцать минут. Значит, "Бургуту" оставаться на Рене до восьми пятнадцати. А мы тем временем подкрепим силы. Но одновременно придется и нести вахту.
      Трудно передать, с каким напряжением космонавты смотрели на экран, когда часовая стрелка приблизилась к четырем. Уже около восьми часов "Бургут" находился на поверхности Рене. Ровно столько, сколько пробыл на ней "Фотон".
      Часы показывали половину пятого, затем пять, шесть, семь. Связь с "Бургутом" не прекращалась. Все было в норме.
      Ровно в восемь пятнадцать командир дал "Бургуту" команду на взлет. Испытания прошли успешно, но выглядел Хрусталев встревоженным.
      - Неужели мы что-то просмотрели? - прошептал он.
      - В чем дело, Владлен Олегович? - не удержался Укен. - Полный порядок, по-моему!
      - В том-то и беда, что полный порядок, - отозвался Шахбоз.
      - Да, - согласился с ним командир, - мы не приблизились к разгадке ни на шаг. По-прежнему неизвестно, с какой стороны ждать опасность и насколько устойчив к ней "Бургут".
      - Владлен Олегович, а может быть, уже нет никакой опасности? Раньше что-то было, а сейчас нет. Ну, допустим, побывала здесь другая цивилизация, увезла с собой экипаж "Фотона" и оборудование звездолета, а теперь планета стоит голой и необитаемой, как и миллионы лет до того.
      - А не кажется вам, что это слишком странное совпадение: одновременное прибытие на Рене "Фотона" и гостей.
      - Но они могли попросту иметь тут свой сторожевой пост. А затем, приняв сигнал, прилетели сюда, - продолжал развивать свою мысль Укен.
      - Всего за восемь часов? А в случаях с автоматическими станциями даже за три?
      - И потом, какая-то слишком странная цивилизация получается у нас. Похищать с необитаемой планеты экипаж другого мира и демонтировать чужой звездолет, - добавил Шахбоз.
      - Считаю необходимым исследовать пещеру, - твердо проговорил Хрусталев.
      - А может быть, все-таки что-то произошло. Мы не заметили, защита "Бургута" выдержала.
      - Во всяком случае, "Бургут" доказал, что способен подолгу оставаться на поверхности.
      - Надо садиться, - все так же твердо повторил командир.
      Он положил руки на плечи своим спутникам.
      - Надевайте скафандры. Готовьтесь к посадке.
      - Есть.
      Медленно кружась, "Бургут" во второй раз опустился на каменистое плато. Чтобы не рисковать понапрасну, космонавты посадили его на прежнее место у пещеры. Сразу же вышел на связь Хрусталев.
      - С благополучным приземлением! Как самочувствие?
      - Отличное!
      - Осмотрелись? Что удалось установить?
      - Особых новостей нет. "Бургут" находится в устойчивом положении. Под нами гладкая площадка без камней. Вообще-то таких мест здесь немного. По плато в беспорядке разбросаны огромные валуны, а вокруг них множество овальных камней поменьше. Сама поверхность плато производит странное впечатление - она вся покрыта небольшими лунками.
      - Лунками?
      - Да, диаметром полсантиметра.
      - Эти лунки образуют какой-нибудь рисунок?
      - Нет, расположены бессистемно.
      - И под "Бургутом" лунки тоже есть?
      - Да, и превеликое множество.
      - Ну хорошо, а что пещера?
      - Пещера представляет собой горизонтальный тоннель с очень неровными краями. По-видимому, образовалась в результате выветривания пласта легкой породы. Высота - три метра, ширина семь. Мы ее просматриваем метра на четыре. На этих четырех метрах ничего интересного нет. Да, кстати, лунок перед входом в пещеру нет.
      - Владлен Олегович! - послышался взволнованный голос Укена. - Я увидел! Увидел!
      - Что ты увидел, Укен? - спросил Хрусталев, представив себе, как моргает сейчас Авезов левым глазом. - У самой скалы лежит какая-то голубая штука?
      - Это, кажется, панель с "Фотона", - пояснил Шахбоз.
      - Панель с "Фотона"? Как же она попала туда? Ведь сам "Фотон" далековато от скалы, верно?
      - Да, четыре километра пятьсот шестьдесят метров.
      - Может быть, на ней что-нибудь написано? Или нанесен какой-нибудь знак?
      - Панель слегка присыпана грунтом. Отсюда не разобрать.
      - Ребята, панель необходимо взять.
      - Ясно, Владлен Олегович, - отозвался Шахбоз, - я мигом.
      - Нет, Шахбоз, - ответил командир, - уже не получится.
      - Что такое?
      - Не хотел вам говорить, думал, пройдет мимо... В восточной пустыне недавно образовался гигантский смерч. Он мчится в вашу сторону, пройдет над вами через несколько минут. Приготовьтесь. Введите в действие присоски. Возможно, нас уже испытывают...
      - Ничего страшного. Выдержим.
      На экране замельтешил фиолетовый песок. Корпус "Бургута" слегка раскачивался. Раскачивался вместе с защитным полем. Ветер выл. Телелокаторы не могли пробить бешеные струи песка. Фиолетовая туча клубилась над плато. Однако связь не прекращалась. Космонавты заявили, что "Бургут" ведет себя выше всяких похвал.
      Два часа продолжалась сумасшедшая пляска ветра и песка. Наконец буря улеглась. На плато снова полились жаркие лучи Годво.
      - Кажется, выдержали, Владлен Олегович, - с гордостью докладывал командиру Шахбоз. - Все системы корабля функционируют нормально.
      - Хорошо. Что с панелью?
      - Панель исчезла.
      - Это и неудивительно после такого вихря.
      - Разрешите поискать?
      - Ну, искать ее придется на площади в несколько тысяч квадратных метров.
      - Но все-таки? Вдруг где-нибудь зацепилась? Один-то шанс из тысячи у нас есть.
      - Что ж, придется отпустить тебя. Но только под защитой силового поля.
      - Разумеется.
      Хрусталев в кабине "Алмаза" уже встал, чтобы приготовить себе лимонный сок с минеральной водой, но в этот момент его остановил растерянный голос Шахбоза:
      - Владлен Олегович, кто-то сложил вокруг "Бургута" камни...
      - Не понял. - Он и в самом деле ничего не понял.
      - Ну, эти маленькие овальные камешки... Они сейчас лежат вокруг корабля, как раз на границе силового поля.
      - Раньше их не было?
      - Кажется, нет...
      - Кажется или не было?
      - Мы поначалу не обратили внимания... А сейчас это очень хорошо заметно.
      - А как лежат камни? Стеной? Или в один слой?
      - В один слой, как будто кто-то хотел вымостить площадку вокруг корабля.
      - И все это произошло во время бури?
      - Прямых доказательств этого у нас нет. Может быть, именно буря принесла с собою камни, а наше силовое поле сложило их вокруг корабля?
      - Я снова увидел ее! - ворвался в радиорубку ликующий голос Укена. Вон она лежит!
      - Кто?
      - Та голубая штука с "Фотона". Ее задуло в пещеру.
      - Ты не ошибся, Укен?
      - Он прав! - подтвердил и Шахбоз. - Панель задуло в пещеру. Правда, мы видим только один уголок, но сомнений быть не может - это она.
      - Надо ее достать.
      - Я достану, Владлен Олегович.
      - Подведите "Бургут" как можно ближе к пещере. Необходимо, чтобы панель оказалась в зоне силовой защиты. Только после этого разрешаю выход из корабля.
      - Ясно.
      - Шахбоз, поручаю достать панель тебе. И не мешкай. Возьмешь панель и тут же возвращайся в корабль. А ты, Укен, все время будь на связи.
      - Ясно.
      "Бургут" опять вздрогнул. Это вышли из-под днища его шасси. Неторопливо корабль приблизился к пещере. Открыв люк, Шахбоз спрыгнул на грунт и вошел в пещеру.
      И в тот момент, когда он скрылся в широком отверстии, на экране промелькнуло такое, чему Хрусталев отказался верить.
      Собственно, в горе было несколько пещер. Космонавта заинтересовались именно этой лишь потому, что возле нее погиб вездеход с "Фотона". Это была самая крупная пещера, другие оказались меньшими. Возле одной из них лежал громадный валун, видимо заброшенный сюда бурей. Этот валун скрывал от "Бургута" вход в соседнюю пещеру. Но Хрусталев при помощи телеспутника видел все.
      С изумлением смотрел он, как из этой пещеры выбралось на плато неведомое существо. У существа была квадратная голова и огромный горб на спине.
      Передвигалось оно на двух конечностях. Кожа его была ядовито-желтого цвета.
      Существо постояло у входа, затем, переваливаясь при ходьбе, обогнуло камень и приблизилось к "Бургуту".
      Потрясенный Хрусталев закричал:
      - Укен! Укен! Немедленно возвращай Шахбоза назад!
      Укен молчал.
      - Укен! - надрывался Хрусталев. - Укен!
      Ответа не было.
      Шахбоз не появлялся из пещеры.
      Желтое горбатое существо, все так же переваливаясь, подошло к "Бургуту". "Что же с защитным полем?" - пронеслось в голове Хрусталева.
      Как завороженный, смотрел он на экран, чувствуя свою полную беспомощность.
      Вдруг в "Бургуте" открылся люк. Его открыл сам Укен. Существо ввалилось в корабль. Прошло несколько томительных минут.
      Шахбоз все не появлялся.
      Люк "Бургута" снова открылся, появился загадочный обитатель планеты Рене, а за ним... Укен.
      Существо по-прежнему переваливалось при ходьбе, Укен же прыгал из стороны в сторону, точно заяц.
      Так они приблизились к пещере и вскоре скрылись в ней.
      Кто мог предположить подобное?! Да что там предположить! Кто поверит в это?
      Если он передаст подобное сообщение на Землю, там решат, что Хрусталев спятил. Известный космонавт и командир корабля Хрусталев от страха сошел с ума! На Земле хорошо известно, что планета Рене необитаема. Жизнь на ней невозможна!
      В Космическом центре с предельной серьезностью отнеслись бы к любому его сообщению о необыкновенных свойствах песчаных бурь, о грандиозных сотрясениях почвы, об извержениях вулканов, о потоках раскаленной лавы, о магнитных полях и радиоактивной пыли, но - такое!..
      Да, сомнений быть не может. В Космическом центре его сообщение о гибели экипажа и появлении живого существа на Рене, причем существа разумного, ибо оно сумело каким-то образом отключить защитное поле и повлиять на поступки Укена, примут за бред.
      Первым его чувством было отчаяние, а первым желанием - стремление мчаться на помощь.
      Но какую помощь мог оказать он своим товарищам? Опуститься на каменистое плато рядом с пещерой и тем самым увеличить число жертв? Ибо несомненно, что желтокожие ренейцы завладеют тогда и "Алмазом", и его командиром.
      Облучить пещеры? Но горные складки хорошо защищают подземные галереи от любого излучения.
      Обстрелять горы? Но это значит заживо похоронить космонавтов, которые, может быть, еще будут долго жить. Будут жить... Где?
      Шахбоз... Укен... Ребята... Где вы?
      Шахбоз, такой суровый на вид и такой мягкий и уступчивый, когда речь идет о товарищах.
      А Укен? Этот круглолицый добродушный метеоролог, которого он вытащил из лаборатории и которого погубил здесь! Стоило ли это делать?!
      "Нет, конечно, стоило, - возразил себе Хрусталев. - Укен был нужен на Рене. Во-первых, это он сделал самое точное заключение о песчаных бурях, в опасность которых мало верил Хрусталев, но которым придавалось решающее значение на Земле. А во-вторых, только человек, непривычный к космическим путешествиям, обладающий свежестью восприятия, мог заметить нечто имеющее отношение к загадке Рене...
      Укен был таким человеком".
      Был - это слово хлестнуло командира по нервам.
      Оно вдруг заполнило собой весь корабль.
      Точно лев, загнанный в клетку, метался Хрусталев по просторному салону "Алмаза".
      То он упрекал себя в беспечности и недальновидности, то поражался, вспоминая горбатое существо, то с жадностью всматривался в экран, надеясь, что вот-вот из пещеры выйдут Шахбоз и Укен.
      Он расслабился на какое-то время, пришел в отчаяние, как и всякий смертный... Но он был командиром, и командирский долг повелевал действовать. Экспедиция еще не закончилась. Еще предстояла борьба. Напряжение спало. Надо было все взвесить спокойно, трезво, расчетливо.
      Что делать в ближайшем будущем, Хрусталев знал. Он будет вертеться вместе с планетой, будет вести неусыпное наблюдение за пещерой. С помощью восстановительной камеры можно сохранить длительную работоспособность без сна.
      Надо раздобыть веские доказательства существования на Рене горбунов с квадратными головами. Надо, чтобы и на Земле поверили в них. Надо доказать, что тайна Рене запрятана глубже, чем предполагалось.
      Немедленно следует составить донесение для Космического центра.
      Так думал он в ту минуту, когда больше всего на свете ему хотелось посадить "Алмаз" на плато и броситься в пещеру на поиск своих товарищей.
      Хрусталев не страшился грозящей опасности. Его останавливал долг перед Землей. Знания давались людям нелегко. За них всегда приходилось расплачиваться жертвами. Вероятно, так будет и впредь.
      Из пещеры вышли двое: Шахбоз и обитатель Рене. Они подошли к "Бургуту" и вдруг полезли под его днище. Через минуту Шахбоз забрался в "Бургут" и вытащил из него инструменты. С ними опять полез под посадочный блок.
      Наконец после довольно долгого пребывания внизу Шахбоз и абориген выбрались наружу. Через открытый люк они зашли внутрь корабля, люк захлопнулся. "Бургут" дрогнул и, медленно вращаясь, начал подниматься над поверхностью.
      И вновь как зачарованный смотрел Хрусталев на происходящее. Когда надежда на успех экспедиции была уже потеряна, вдруг появились и Шахбоз, и таинственный житель Рене. Более того, "Бургут" несет их к "Алмазу". И Укен наверняка жив-здоров.
      Неужели тайна Рене разгадана?
      "Бургут" остановился метрах в ста от звездолета. Хрусталев опять встревожился. Что случилось?
      Распахнулся люк. Шахбоз вышел в космос. Но что он делает? В руке у него фонарик, и он то включает его, то выключает.
      Хрусталев мгновенно понял - сигнализирует. У них на "Бургуте" что-то случилось с радиосвязью, и Шахбоз догадался прибегнуть к помощи азбуки Морзе.
      "Бургут" заражен, не приближайтесь к нему, приготовьте дезинфекционные камеры и два комплекта стерильной одежды".
      Гася и включая свет в салоне, командир ответил: "Вас понял, через минуту все будет готово".
      "Отправляйте блок обратно на Рене", - просигналил Шахбоз.
      Тем временем и второй пассажир "Бургута" выбрался в космос. Сейчас на них падали огромные черные тени звездолета, и рассмотреть аборигена Хрусталеву никак не удавалось. Путники подлетели к шлюз-камере.
      Хрусталев нажал на клавишу. Распахнулись вновь створки шлюз-камеры, пропустив в звездолет Шахбоза и его спутника.
      Дезинфекция обычно длилась около десяти минут. О чем только не передумал Хрусталев за эти долгие десять минут, каких только картин не нарисовало его воображение! Вот сейчас он увидит жителя подземных пещер Рене. Неужели Шахбозу и Укену удалось установить с ними контакт?
      Погасли красные лампочки на пульте. Период дезинфекции закончен. Распахнулись внутренние створки шлюз-камеры.
      По коридору звучат шаги.
      Хрусталев умышленно выключил все телеустановки. Он не хочет смотреть на экран. Он должен увидеть все своими глазами.
      Вот шаги уже рядом.
      Хрусталев поднялся навстречу.
      Два человека вошли в зал.
      Командир ожидал чего угодно, но не этого.
      В салон вошли Шахбоз и Пит Старк, командир "Фотона".
      - Не правда ли, мы преподнесли вам сюрприз? - проговорил Старк, пожимая Хрусталеву руку.
      - Пит, дружище, ты? - только и мог вымолвить командир "Алмаза".
      Вообще-то они не были большими друзьями, хотя, конечно, хорошо знали друг друга. Но сейчас не было для Хрусталева более дорогого и близкого человека, чем Пит Старк. Он даже про Шахбоза забыл.
      Пита Хрусталев видел в последний раз на Крайней года четыре назад. Старк готовился тогда к полету на Рене, а Хрусталев испытывал звездолет "Титан".
      Тогда Старк был розовощеким мускулистым здоровяком, только-только вступившим в свой шестой десяток. А сейчас в салоне стоял седой худощавый старик. Пришлось ему, наверное, хлебнуть горя за эти четыре года. Но все же держится бодро, улыбается.
      - Владлен Олегович, - напомнил о себе Шахбоз, - надо подготовить стерильную одежду, а также освободить несколько помещений. Через некоторое время "Бургут" доставит сюда двадцать человек: Укена и весь экипаж "Фотона".
      - Не весь, - помрачнел Старк. - Четверых мы похоронили здесь.
      - Четверых! - ответил Хрусталев. - Да мы всех давно похоронили.
      - Значит, долго жить будем, - отшутился Старк и сказал чуть тише: - И на Земле нас тоже похоронили?
      - Нет! На Земле вас ждут. - Хрусталев знал о привязанности Старка к семье и ответил как можно решительнее. Тут же он нетерпеливо спросил: - Но как вы спаслись? Что случилось с "Фотоном"? Вы разгадали тайну Рене? А о том, что твое последнее сообщение было принято на Земле только наполовину, ты знаешь? "Ни в коем случае не садитесь на Рене, не изучив..." И все.
      - Да, Шахбоз мне говорил.
      Хрусталев повернулся к Муратову:
      - А что с "Бургутом"? Да рассказывайте же наконец!
      - Владлен Олегович, я все объясню, но, чтобы соблюдалась последовательность, начать, наверное, следует не мне.
      - Ты спрашиваешь, разгадана ли тайна Рене? - переспросил Старк. - Ну что ж, слушай нашу одиссею и решай сам, в какой степени мы разгадали ее.
      Тут он увидел на столике лимонный сок и минеральную воду.
      - Сто лет не пил лимонного сока.
      Смешав в бокале напитки, он с удовольствием выпил коктейль.
      - Самую большую ошибку мы допустили, когда приняли решение посадить "Фотон" на Рене. Но у нас не было особых причин опасаться. Планета на сто процентов выглядела безжизненной и необитаемой. Песчаные бури не очень-то пугали. Повредить "Фотону" они не могли. Итак, мы сели на плато и сразу же приступили к исследованиям. Что произошло в последующие восемь часов, и ты, и в Космическом центре прекрасно знают. Мы спустили вездеход и направили аппарат к пещере, чтобы осмотреть ее - чистая формальность. В это время остальные члены экипажа занялись проверкой и осмотром систем корабля.
      Наш механик Адам залез под самое днище корабля, чтобы проверить систему стабилизации. И там увидел такое... Все днище "Фотона" покрывали маленькие овальные камни.
      - Как это - покрывали?
      - Так же, как улитки покрывают понравившийся им лист.
      - Ты хочешь сказать, что камни присосались к днищу?
      - Этого мало. Камни по шасси добрались до корпуса и уже потом присосались к днищу.
      - Но ведь это. Пит... Ведь это жизнь!
      - Да, Владлен. Это можно назвать неорганической жизнью. Представляю, сколько именитых мужей набросятся на нас с кулаками за эту новость. Но давай об этом поговорим позже. А сейчас разреши мне закончить рассказ.
      Итак, Адам увидел множество камней под днищем. Но главное заключалось в другом. Эти камни с удивительной жадностью пожирали металл. Правда, "пожирали" не совсем точное слово. Они каким-то образом разлагали металл на элементарные частицы, поглощая при этом всю выделяющуюся энергию. Этот факт мы установили уже позднее.
      - Невероятно!
      - Они совершенно не интересовались неметаллическими деталями. Их привлекал только металл. Адам - парень проворный. Он тут же примчался ко мне и все выложил. Как раз в это время у меня пропала связь с вездеходом. Я слушал Адама, вспоминал погибшие автоматические станции и вдруг как-то интуитивно почувствовал причину опасности. Немедленно выйдя на связь с Землей, я прокричал изо всех сил: "Ни в коем случае не предпринимайте попытки сесть на Рене, не изучив природы овальных камней".
      Однако не успел я закончить фразы, как в салоне погас свет. Значит, камни уже добрались до энергоблока. Всего лишь восемь часов понадобилось им, чтобы прогрызть брюхо корабля и добраться до его сердца. Как часто я укорял себя впоследствии, что в ту роковую минуту не мог выразиться кратко. Стоило мне крикнуть: "Бойтесь камней!" - и на Земле поняли бы меня. Но что поделаешь! В минуту волнения зачастую поступаешь вопреки логике. Я знал, что последние мои слова не дошли до вас. Это и угнетало меня. Итак, после того как погас свет, мы все рванулись вниз, вооружившись кто чем мог! Увы! Опять мы действовали в спешке. Мы принялись очищать поверхность корабля от налипших камней, позабыв, что в наших скафандрах есть металлические части. Так мы сразу же потеряли двух своих товарищей.
      - А камни вам удалось очистить?
      - Не больше десяти процентов. У всех начала чесаться кожа. Потом на ней выступили красные пятна. Видишь?
      - Вы установили причину их появления?
      - Это ожоги. Итак, мы почти бесполезно воевали с камнями, а они тем временем сожрали корабль почти на треть. Мы поняли, что если не примем срочных мер, то овальные камни не остановятся до тех пор, пока не сожрут весь наш металл, в том числе и на скафандрах.
      Это были трудные минуты. Два наших товарища уже лежали мертвыми среди камней-пожирателей.
      Надо было срочно создать внутри корабля хотя бы одно герметически закрытое помещение, не имеющее в обшивке ни грамма металла. Вы знаете, что "Фотон" был разделен на секции пластиковыми перегородками. Но ведь все кабины, каюты, проходы, камеры и лаборатории группировались вокруг вертикального ствола, сделанного из металла. Кроме того, вся внешняя обшивка "Фотона" также была металлической.
      Без споров мы решили заняться нашей гостиной. Это было самое объемное помещение на корабле. Мы разделились. Половина людей сдирала обшивку со стен других помещений, таскала листы пластика в гостиную, прикладывая их друг к другу, заливала швы универсальным клеем. На всякий случай мы решили положить на стены гостиной три слоя такого покрытия. Кроме того, для полной безопасности пришлось оборвать все каналы энергии, связи и управления, стекающиеся сюда. Мы установили на панели несколько аккумуляторных батарей, и они кое-как освещали коридоры гибнущего "Фотона".
      Другая половина экипажа занималась тем, что тащила в гостиную все, что могло пригодиться впоследствии.
      Прежде всего перенесли продукты, весь запас кислорода, научные приборы, аккумуляторы, книги. Особенно много хлопот доставили продукты. Провизия хранились у нас на третьем этаже, а гостиная расположена на шестом. Роботы уже не работали, транспортеры бездействовали. На ходу оставался один-единственный автоматический погрузчик. Погрузчик перевозил контейнеры потяжелее, а все прочее ребята перенесли на собственных руках. Вот когда я порадовался, что всегда требовал от них хорошей физической подготовки.
      Мы собрали едва лишь двадцать процентов того, что намечали, когда по коридорам "Фотона" стало опасно ходить. Повсюду зияли дыры. Овальные камни, которые мы тут же окрестили "улитками", медленно ползли по стенам, потолкам, переходам, оставляя за собой пустоту. Корабль несколько раз наклонялся и вздрагивал. Мы догадались, что он оседает, лишенный надежного металлического основания.
      Еще две-три ходки, и мы забаррикадировались в гостиной, не зная, чего нам ожидать в ближайшее время. Быть может, поглотив металл, "улитки" примутся за все прочее?
      Но от такого ожидания можно сойти с ума. Надо чем-то заниматься, что-то делать, чтобы не оставалось места отчаянию.
      Мы начали ревизию принесенных вещей. С кислородом и продуктами дело обстояло неплохо: запаса хватало лет на семь-восемь. Гораздо хуже мы были обеспечены техническими средствами. Автоматический разгрузчик, пара лазерных автоматов, несколько сотен аккумуляторов - вот и весь арсенал. А главное, не было средств для точечной связи с Землей. Единственное, чем мы располагали в этом смысле, - радиосвязью. Мы отправили сообщение, - Старк невесело улыбнулся, - оно, видимо, все еще идет к Земле.
      Хрусталев кивнул.
      - Правда, у нас были другие приборы, и мы надеялись со временем скомбинировать из них что-нибудь стоящее. Как говорит старая пословица, "голь на выдумки хитра".