Глава 15

СВЕЧКА НА ПОМИНАЛЬНОМ ТОРТЕ

Горы возникли на горизонте сразу же, как только мы выехали из леса. Не слишком высокие, но кряжистые, они тянулись перед нами с запада на восток, насколько хватало глаз.

– Так мы что, в замок едем? – удивилась Тьяра. В этот раз она сидела на одной лошади с Хозяином, поэтому слова были произнесены ему в спину.

– Ты и Кьяло – да. А мы просто мимо.

– Это еще почему? Почему все всегда происходит без меня? Почему всем все можно, а мне нет? – возмутилась девушка.

– А тебя, дорогая моя, вообще никто не звал. Ты сама за нами потащилась. И будь у меня чуть побольше твердости, ехала бы сейчас в обратном направлении. Так что ничего, подождешь нас в замке. Там и пообедаешь. А мы… я вернусь уже через пару часов.

– Погодите… Как это, пообедает? – очнулась от созерцания гор я. – А мы что же, есть не будем? Совсем? Протестую, я так не умею!

– Слушай, ты уж определись, чего ты больше хочешь: домой или есть? Я тут из сил выбиваюсь, поднимаю все старые связи, чтоб устроить тебе эту встречу, а ты мне еще какие-то претензии предъявляешь? Сейчас вообще все брошу и поеду обратно!

Хозяин рванул вожжи и развернул коня поперек тропинки, преграждая мне дорогу. Кажется, он говорил вполне серьезно. Что поделать – неделька ему действительно выпала не из легких, проблемы так и сыплются. А одна из них еще и есть постоянно хочет. Жуть!

– Ну так я возвращаюсь в Тангар?

– Не надо! – Вообще-то специалистом по части уговоров в нашей семье всегда была Ксанка. Она знала, до какого предела нужно округлить глаза, как сложить губки и в какой момент хлюпнуть носом. Но, кажется, в этот момент она сочла бы меня своей достойной преемницей. Даже без учета моего явного преимущества в возрасте. Дети всегда вызывают большее сострадание, чем взрослые. – Пожалуйста, не уезжайте! Я просто хотела… Я имела в виду… Вы ведь не знаете, получится ли отправить меня домой. Может быть, это все затянется надолго. Или я попаду не туда, куда надо. Снова окажусь в незнакомом мире, совсем одна, да еще и голодная… А ведь в том мире мне может и не встретиться второй Топиэр айр Муллен, самый сильный, самый отважный и самый благородный человек во всей Предонии.

Под конец монолога я и сама готова была поверить в то, что говорю. И правда ведь, случится что-нибудь непредвиденное, накроется вся наша затея медным тазиком без ручек… Хреново будет, честно говоря. Я-то уже мысленно настроилась на скорое возвращение.

Впрочем, днем раньше, днем позже… Вот когда папа спешит с работы, чтоб не опоздать к футбольному матчу, – тут счет действительно идет на секунды. А когда я уже больше недели пропадаю неизвестно где… Рано или поздно, но предки все равно меня найдут. И странно, что не нашли до сих пор.

– Ну только не реви, а? – Хозяин примирительно улыбнулся. Его таки пробрало. – Мы и так немного сэкономили время, когда поехали короткой дорогой. Пожалуй, можно и перекусить. Заодно уж и оденем тебя как-нибудь поприличнее. А то опять вся рубашка драная.

– Да это… я ночью… Нечаянно.

– Ох, эльфеныш!

Я украдкой улыбнулась. Честно говоря, я на его месте не стала бы так с собой церемониться.

– Так мы теперь что, все в замок? – Тьяра нетерпеливо заерзала в седле.

– Да, все в замок. Но ты будешь ждать меня гам.

– Я всегда только и делаю, что жду тебя. Как исправная домохозяйка. А я молодая и красивая! Мне хочется отдыхать и развлекаться!

– Уже доразвлекалась, – заметила я.

– А ты вообще помолчи! Из-за тебя все!

– Что именно?

– Да не ругайтесь вы, – тихо произнес Кьяло. – Неужели без этого никак нельзя?

– Можно! – надулась девушка. И, к моему глубокому удивлению, действительно замолчала.

Как только мы вновь двинулись вперед по тропе, я поравнялась с Кьяло:

– Ты чего?

– Чего я? – очень ненатурально удивился парень.

– Молчишь все утро, как будто тебе рот зашили хирургическими нитками. Никогда не видела тебя таким серьезным. Что-то случилось?

– Нет, ничего. Просто я подумал… Вот почему там, где я, всегда что-то происходит. И ладно бы если хорошее. Я умею только наживать неприятности и создавать проблемы. Я сам – ходячая проблема.

– Да ты что? – Мое удивление было гораздо более искренним. – Ты себя со мной не перепутал, нет? Ходячая проблема – это у нас я! А ты – тихое, спокойное, уравновешенное существо, слегка падкое на приключения. Вот и все. А все депреснячное настроение – это от голода. Вот поедим – и все образуется. Веришь?

– А у меня есть выбор?

Я победно ухмыльнулась. Выбора у него действительно не было. Потому что если бы был… Нет, ни один нормальный человек, имеющий свободу выбора и при этом смертельно боящийся высоты, никогда не полез бы в горы. Конечно, сам-то он никуда не лез, да и тропинка-серпантин была вовсе не такой уж узкой, но на Кьяло было страшно смотреть. Бледный, вцепившийся одной рукой в седло, а другой в гриву своей лошади, о поводьях он, кажется, просто забыл. Я, впрочем, тоже, но совсем по другой причине – Глазастым вообще не нужно было управлять. Да и зачем управлять конем на дороге, которая не разветвляется и ни с чем не пересекается?

Несколько часов пролетели как одно мгновение, но однообразие пейзажа под конец наскучило. Сколько еще можно ехать? Я уже хотела задать этот вопрос Хозяину, как вдруг тропинка резко вильнула в сторону…

Ого! Ну ни фига себе громадина!

Масштабность, мягко говоря, впечатляла.

Замок казался продолжением скалы, на которой стоял. Кажется, задней стенки у него вообще не было – сплошной горный массив. Да и спереди я не смогла с первого взгляда понять, где укрытия возведены искусственно, а где постаралась природа. Потому что кто кроме природы мог продолбить перед воротами нехилой глубины и ширины ров?

А вот сами ворота были открыты.

– Ну вот, заходи, кто хочешь, бери, что хочешь, – улыбнулась я. Однако Кьяло моего оптимизма не разделил, мрачно кивая на кусок стены над воротами. Я задрала голову, и улыбка сползла с лица сама собой – на нас мрачно взирали стражники. – А вот интересно, это исключительно в честь нас такой почетный караул выставили или они тут каждый день ландшафт украшают?

Ответом меня не удостоили. Хозяин кивнул стражникам и молча направил коня внутрь по деревянному мосту. Если бы я была настроена чуть более скептически, то обязательно брякнула бы, что замок, видимо, работает по принципу «всех впускать – никого не выпускать». Но то ли скептицизм и язвительность спрятались в глубину подсознания, уступив место вечному голоду, то ли на меня подействовала атмосфера общего безмолвия… Короче, я промолчала.

Зато начальник внешней стражи соизволил-таки обернуться и запоздало пояснил:

– Так как замок Муллен является северным форпостом Предонии, то в нем временно расквартирован один из гарнизонов. Солдаты – народ простой, так что ничего лишнего себе не позволяй.

– То есть глазки парням не строить, магией не баловаться, страшилки про оборотней не рассказывать, антикварные вазочки по карманам не тырить, мышей в подвале не прикармливать, – вполголоса перевела для себя я.

– И в западную башню не соваться, – дополнил Хозяин. И тут же скорчил кислую физиономию, сообразив, что ляпнул лишнее.

Ну что ж… Мы с Кьяло попытались перемигнуться как можно более незаметно. В западную так в западную. Что мы там забыли?

– Что это за пакость? – Я лениво повозила ложкой в тарелке, тщетно попытавшись выяснить происхождение содержимого. Фантазия сотрудничать отказывалась, а здравый смысл опознал только картошку, нарезанную асимметричными многогранниками и имеющую грязно-серый цвет.

– Ну знаешь… – Начальник здешнего гарнизона (в чинах и званиях я никогда сильна не была, поэтому долго терялась в догадках, как называть этого милого, домашнего и совершенно невоенного человека) зачерпнул кушанья и бодренько задвигал челюстями. – Мы же не знали о вашем приезде, поэтому ничего праздничного приготовить не успели. Но зато это все очень… ммм… питательно.

– Ага… – Вдохновившись примером, я все-таки рискнула попробовать подозрительную питательность. На зубах захрустел песок, хрящики и черный перец-горошек. До этого я наивно полагала, что отношусь к всеядным существам. Видимо, ошибалась. Но для приличия согласилась: – Действительно, очень питательно. А что это такое?

Хозяин уже минуту смотрел на меня не мигая, как не кормленный целую вечность удав на полудохлого кролика. Если бы он умел транслировать мысли на расстоянии, я бы уже оглохла от громогласных «Не хами!», «Веди себя прилично!!» и «Помолчи ты хоть секундочку!!!». Но самым страшным было вовсе не это, а то, что Глюк, сидя у него на плече, выражал молчаливую солидарность. А Кьяло тихо давился от беззвучного смеха, доедая свою порцию.

Единственным утешением мне служило лицо Тьяры, сидящей как раз напротив. Она вообще взирала на предложенную еду, как принцесса на помои (честно говоря, сравнение было не так уж далеко от истины), и, кажется, находилась в тихой панике от перспективы провести еще несколько часов, а то и весь день в этом гостеприимном месте, наполненном немытыми мужиками, не умеющими готовить. Видимо, в ее детстве замок выглядел слегка иначе. Ну что ж, времена меняются.

Зато начальник гарнизона (в голове проклюнулось сразу несколько синонимов – капитан, командир, ком-тур – все на букву «к», и все совершенно не подходящие к случаю) просто лучился счастьем. Ну правильно! Интересно, впервые за сколько лет в это захолустье наведался хоть кто-то?

– Ну понимаешь… Мы с ребятами давно уже решили, что если что-то плавает в воде, то это суп, а если в чем-то хлюпает вода – рагу. Ну вот это рагу, наверно.

– А-а-а… – глубокомысленно протянула я, пытаясь выковырять из тарелки кусочек мяса, невесть каким чудом туда попавший. Выковыряла, укусила. Оказалось – косточка, умело замаскировавшаяся под мякоть.

Желудок тем временем настойчиво требовал, чтобы его наполнили. Не едой, так хоть свежими впечатлениями. Как будто мне их за последнюю неделю мало…

Косточка, отправленная в полет моей меткой рукой (сама себя не похвалишь, так другие и не подумают!), врезалась в лоб Кьяло. Парень молча показал мне кулак, я пожала плечами и выразительно покосилась на дверь.

Он кивнул.

– Куда это вы собрались? – Хозяин все-таки заметил нашу безумную пантомиму. Внимательный, зараза…

– Да я это… Наелся уже… – Кьяло сосредоточенно вращал глазами, соображая, что бы еще такое сказать в оправдание поспешной вылазки из-за стола. – Пойду это… ежиков напугаю.

– Каких еще ежиков?

– Колючих! – брякнула я, чувствуя, как меня начинает трясти от смеха. М-да, это уже нервное…

– Кстати, ежики у нас ведь тоже водятся! – нашел новую тему для разговоров начальник гарнизона. (А я наконец-то вспомнила подходящее слово – комендант! И ведь тоже на букву «к», что характерно…) – Я сам на днях видел. А говорят, что если в доме или возле него живут ежи, то и счастье не замедлит появиться.

– Вообще-то я это не про ежей, а про аистов слышал, – лениво поддержал беседу Муллен.

Нас уже никто не задерживал.

Честно говоря, ничего интересного мы в западной башне не нашли.

Мы и саму башню-то сперва не нашли, потому что дверей в замке было преогромное количество, и с ходу определить, которая из них куда ведет, не смог бы даже победитель областных соревнований по спортивному ориентированию. После того как Кьяло в очередной раз бесцеремонно вломился в чью-то спальню (к счастью, временно не используемую по причине светлого времени суток), пришлось подключить к поискам логическое мышление. И оно (ура!) не подкачало.

Еще немного поплутав по этажам и коридорам, мы обнаружили-таки дверь, на которой отсутствовали похабные надписи и грубо намалеванные углем рожи, зато присутствовал толстенный слой пыли и мощный амбарный замок. На пыль мы дружно начхали (в самом прямом смысле слова. Причем Кьяло перебудил своим раскатистым чихом всех местных тараканов), а замок попытались взломать. Однако то ли внутри там что-то заржавело, то ли этот агрегат просто делали на совесть – парень полчаса провозился с отмычками, но добился только того, что одна из них сломалась и заклинила весь механизм.

– Ну что ты ржешь? – Неудачливый взломщик растерянно повертел оставшийся в руке обломок железяки и всерьез задумался, а не кинуть ли им в меня. Не кинул. Даже после того, как я, отстранив его от двери, спокойно вытащила из прогнившего дерева петли, в которых нахально болтался невскрываемый замок. – Зато теперь нам не придется даже вешать на дверь табличку, что мы здесь были. Всем и без нее будет понятно.

– А всем и так понятно. Но раз никто до сих пор не остановил нас грозным воплем «Куда прете?», значит, ничего особенно секретного там и нет.

– А зачем мы тогда туда лезем?

– Для очистки совести!

Кьяло не стал больше спорить с обезоруживающими аргументами женской логики и распахнул-таки дверь.

За ней оказалась длиннющая винтовая лестница, в процессе подъема по которой я всерьез задумалась – а действительно, на кой оно нам надо? Вот сейчас-то мы куда премся? Но к тому моменту, когда я наконец-то дошла до того состояния, когда «пошло оно все на фиг, сейчас же возвращаюсь назад и с этого момента веду себя тише травы, ниже воды (то есть как вмурованный в дно утопленник)», ступеньки наконец-то закончились. А я поймала себя на мысли, что с некоторых пор начала недолюбливать здешнюю приверженность к архитектуре гостиничного типа: длинный коридор с одиноким окном в торце, и уже из него ряды дверей, совершенно одинаковых с виду.

– Кажется, это не башня, – вполне резонно заметил Кьяло.

Я даже спорить не стала. Но все равно устремилась вперед, тем более что уже заметила там кое-что интересное.

– Осторожно, это может быть ловушка.

– А может и не быть. – Я остановилась перед приоткрытой дверью, закрыла глаза и прислушалась к внутренним ощущениям. Ничегошеньки! Интуиция или просто уснула, или решила поиграть в молчанку, обидевшись, что обычно я ее нагло игнорирую. Но прислушаться все равно стоило. Хотя бы к шагам, раздавшимся с лестницы.

Чертыхнувшись вполголоса, я плюнула на осторожность и нырнула в комнату, пытаясь одной рукой втянуть туда же и Кьяло, а второй захлопнуть дверь. Но синхронно действовать обеими руками я никогда не умела, поэтому парень вписался лбом в косяк, а потом еще и схлопотал щеколдой по пальцам.

И тогда я наконец-то соблаговолила открыть глаза.

И в упор уставилась на огромный портрет, занимающий полстены. Судя по тому, что Кьяло не начал шепотом материться, проклиная криворукую эльфу, он увидел то же самое. Да и я зрительными галлюцинациями пока не страдала.

А с картины, покрытой многолетним слоем пыли, на нас внимательно смотрела Тьяра. Или кто-то безумно на нее похожий. Те же прямые черные волосы, те же черты лица, та же фигура. Разве что глаза не карие, а зеленые. А на пальце кольцо – тонкая серебряная змейка, кусающая себя за хвост.

– Вот оно! – воскликнула я, тыкая пальцем в украшение.

– А вот и она, – подтвердил Кьяло, переводя взгляд с портрета на меня и обратно. – Сходство не только налицо, но и на все остальные части тела тоже.

– А вот и я! – неожиданно прозвучало из коридора.

Признаться, я уже успела забыть о шагах, которые загнали нас в эту комнату, и ехидное заявление Тьяры застало меня врасплох. Но после того как мы глупо себя выдали, скрываться смысла уже не было. Клацнула щеколда, и девушка заглянула внутрь, готовая в любой момент произнести всем с детства знакомую фразу: «А что это вы тут делаете, а?» Но почему-то не произнесла. Застыла с открытым ртом, вперившись взглядом в портрет матери. Раньше, что ли, не видела?

Я скосила глаза на картину…

– Упс!

Прямо оттуда, из рамы, на нас троих в упор пялилось привидение. Классическое, прозрачное, слабо фосфоресцирующее в полумраке комнаты.

Тьяра набрала полную грудь воздуха и старательно выпучила глаза. Но еще до того, как она выдала первый звук, я подхватила стоящую под портретом широкую напольную вазу и с размаху нахлобучила на голову девушки. Визг оборвался, так и не успев достичь своей кульминации.

– Ну наконец-то я вас дождалась, – радостно осклабилось привидение, полностью просочившись в комнату. – Чего уставились, как барышни на дохлую мышь? Хотя вы ведь тут почти все и есть барышни, а я, как ни крути, уже сколько лет как дохлая. Хи-хи… – Старушка разразилась то ли кашлем, перетекающим в смех, то ли смехом, напоминающим кашель.

Ну да, старушка! А вы что подумали? Что Аллена вылезла из собственного портрета, чтобы надавать нам по ушам за незаконное проникновение на ее личную территорию? Да не дождетесь!

Призраку замка Муллен на момент смерти было лет восемьдесят, если не больше, да и по комплекции усопшая ничем не напоминала мать Тьяры, скорее уж огромный воздушный шарик, обряженный в тюлевую ночнушку. И кто только сочинил, что духи – это всегда что-то тонкое, хрупкое, бледное и невесомое? Честно говоря, долгое время я и сама так думала. Но вот сейчас, когда это «невесомое» с размаху уселось на кровать так, что доски затрещали…

– Здрасьте, – пробормотала я, решив, что с привидениями, тем более такими огромными, нужно быть вежливой.

– Уй ты, какая лапочка! Это кто же у нас такой? – Старушка цапнула меня за рубашку и подтащила поближе к себе. Подслеповато щурясь, рассмотрела лицо, потом покровительственно похлопала по щеке и величественным жестом отослала обратно. – Молодец! Расти дальше, красавицей станешь! А ты чего пялишься? Горшок-то с головы сними да поздоровайся как следует. А то вот уж точно вся в мать, пока не подойдешь да не скажешь… Ну чего молчишь-то? Али не признала? А как я у кроватки твоей сидела, ночей не спала, тоже небось не помнишь, да? Вот и всегда так! Дети вырастают, улетают, а о няньке своей первой и думать не думают. Как же так можно, а? Не стыдно обижать бабушку, ланья?

– А вы ей родная бабушка? – Я уцепилась за последнюю фразу, не дожидаясь, пока Тьяра обретет способность нормально соображать. Кьяло, тот вообще как впаялся в дверной косяк при появлении призрака, так и стоял до сих пор, изображая классического атланта, подпирающего свод. Благо фигура позволяла. Только вот что-то я не припомню, чтоб атланты так ретиво крестились.

– Ой, ну какая же я ей родная?! – всплеснуло руками привидение. – Говорю ведь – нянька я ее. И мать ее я же нянчила. И еще уж не помню сколько поколений наследниц альсорского трона.

Я не придумала ничего лучше, чем изобразить вежливое удивление. Утешало одно – Тьяра, все-таки стянувшая с головы вазу, тоже недоуменно хлопала глазами.

– Какого трона?

– Как это какого? Нашего трона! Трона Альсоро! Так вы что, ничего не знаете, что ли? Я когда-нибудь убью эту вздорную девчонку! Ладно от мужа свое происхождение скрывать, но от детей… И где ее, кстати, носит, хотела бы я знать! Это же надо – столько лет не появляться.