- Веснушка, веснушка, с носа слезай, в мешок полезай! - не теряя времени, прошептал Сашка.
      Веснушки, одна за другой, стали исчезать не только с носа, но и со щек, со лба, с подбородка царевны и золотой дорожкой полетели туда, где стоял Сашка с солдатским мешком за плечами.
      А сияющее лицо царевны становилось все прекраснее.
      В окно дворца влетели белые птицы: самой первой та, с синими крыльями, как у зимородка, за ней белые чайки и белые лебеди. И лебеди-трубачи протрубили:
      - Правда! Правда! Правда!
      - Да! - проговорил царь Колдун. - Ты сказал слово, которое, родившись, стало правдой. Выходит, ты победил меня, самого мудрого на свете царя Колдуна. Ну, говори скорее свои желания, дерзкий невидимый мальчишка! Хотя я и так знаю, чего ты потребуешь: половину моего Золотого царства, красавицу-царевну и еще бриллиант в тысячу каратов, который хранится в комнате драгоценностей.
      - Нет! - сказал Сашка, сам удивляясь своей смелости. - Половины Золотого царства мне не нужно, потому что я живу с мамой очень далеко, в своем микрорайоне. И на красавице-царице я не хочу жениться, потому что я еще учусь в пятом классе и есть у нас в доме принцесса Таня. И алмаза в тысячу каратов мне не нужно. Мое первое желание: чтобы всем рыцарям и всем твоим подданным, которых казнили палачи, сейчас же пришили головы и отпустили их с подарками по домам.
      - Ты слышал, что приказал Невидимка? - грозным голосом крикнул Колдун Лейб-медику.
      Лейб-медик, подхватив два ведерка - одно с живой, а другое с мертвой водой, - сломя голову бросился из дворца.
      Скоро начали доноситься приветственные возгласы:
      - Да здравствует Невидимка!
      Тем временем Сашка, которого никто уже не охранял, подошел к открытым дверям дворца. Никогда еще дворцовая площадь не была такой прекрасной. Над ней кружили лебеди, на золотой мостовой гарцевали сотни рыцарей, тысячи принарядившихся обитателей Золотого царства размахивали флажками, плясали и прыгали от радости. Ведь так мало праздников выпадало им на долю; и у очень многих только что воскресли отцы и матери, деды и бабушки, которых они никогда уже не надеялись увидеть живыми.
      Солнце светило совсем по-весеннему, и на лицах прохожих появились веснушки.
      - Веснушка, веснушка, с носа слезай, в мешок полезай! - прошептал Сашка.
      Его шепота никто не слышал из-за громовых криков: "Да здравствует Невидимка!" - но веснушки одна за другой стали подниматься в воздух, собираться в стаи и облачками полетели к Сашке, опускаясь в солдатский мешок.
      Когда мешок раздулся, как футбольный мяч, Сашка тихонько вернулся во дворец и сказал, обращаясь к царю Колдуну:
      - Второе мое желание: чтобы во все части света отправились кареты и гонцы за царицей. Мама-то уж никому не позволит обижать дочку.
      - Ты слышал, что приказал Невидимка? - грозным голосом крикнул царь Колдун толстому Первому Министру, и тот выбежал из дворца, чтобы отдать необходимые распоряжения.
      - А третье мое желание, чтобы сейчас же мы оба, мой верный друг Заяц и я, очутились у меня дома.
      - Закрой глаза! - сказал царь Колдун.
      ЗАЯЦ ИГРАЕТ ЗАЙЦА
      Когда Сашка открыл глаза, то увидел, что стоит на своей лестничной площадке.
      Он позвонил, и мама сразу открыла, будто ждала звонка:
      - Мамочка, это я! - сказал Сашка.
      - Сашок? - переспросила мама и сначала счастливо улыбнулась, а потом сказала: - Ты превратился в зайца?! Какой ужас! Оставался бы уж лучше невидимкой!
      - Мамочка, мамочка! Это мой друг Заяц, - сказал Сашка. - А я как был невидимкой, так пока и остался.
      - Очень рада познакомиться с другом моего сына, - сказала Сашина мама, немного покраснев. - И пожалуйста, простите меня. Меня зовут Анна Максимовна, но лучше называйте меня просто - тетя Аня.
      - А меня зовут Заяц Зайцевич, но лучше называйте меня просто Заяц.
      - Чего это мы стоим на площадке? - сказала Сашина мама и пропустила Сашку и Зайца впереди себя.
      Заяц с мамой прошли в мамину комнату, а Сашка юркнул в свою, и сквозь тонкую стенку он услышал их голоса. Заяц хорошо и интересно рассказывал, как надо зимой хранить морковку в норе, а мама - как шинковать капусту.
      Сашка понял, что Заяц и мама понравились друг другу" и больше не прислушивался к их беседе, тем более что пора было приниматься за свои дела.
      Он сбросил тяжелый дедушкин мешок на пол и прошептал три слова:
      - Тамбарато клуторео римбеоно!
      Гном появился в тот же миг; он потрогал мешок и сказал Сашке:
      - Молодец! Скорее в ванную...
      Гном высыпал все, что было в мешке, в ванну, и она наполнилась золотой пеной. Всплывшие наверх темные веснушки гном собрал черпаком, как снимают пенку, когда варят варенье, и слил их в раковину.
      Несколько секунд он думал, озабоченно наморщив лоб, потом улыбнулся, повесил на крючок для полотенец свою синюю с красной кисточкой шапку, сорвал с головы одуванчик и из стебля выжал пять капель густого мелочно-белого сока. Пена посветлела и стала похожа на взбитый белок.
      - Раздевайся! - скомандовал гном.
      С головой нырнув в теплую пену, Сашка снова услышал тонкий голос гнома:
      - Пусть все станет, как прежде! Все! Все! Все!
      Вынырнув, Сашка увидел свои руки, а скосив глаза, увидел нос и понял, что стал видимым.
      Ему захотелось закричать во весь голос "ура", но он удержался и подбежал к зеркалу.
      - Все, как было, - довольным голосом проговорил гном. - И веснушки светятся...
      Сашка понял, что гном снова немного напутал, но, взглянув на свое отражение, не огорчился, а, может быть, даже обрадовался тому, что все осталось по-прежнему.
      Надо было поскорей поблагодарить гнома, но, когда Сашка обернулся, в ванной никого не оказалось.
      "Жалко", - грустно подумал Сашка.
      Из коридора он услышал голос Зайца:
      - Я вас обязательно научу бегать "вздвойкой" и делать "скидку". Вот увидите, это совсем легко!
      - Спасибо! - ответила мама. - Но бегать "вздвойкой" по городу не разрешит милиция и...
      Она не закончила, потому что в этот миг Сашка переступил порог.
      - Кукушонок! - воскликнула мама и бросилась обнимать его.
      Зазвонил телефон. Мама сняла трубку, и Сашка услышал недовольный голос Марии Петровны:
      - Мы начинаем наш новогодний спектакль, дорогая Анна Максимовна. Все уже в костюмах, загримированы, а вашего сына нет и нет...
      - Он сейчас придет, - через силу сказала мама. - Сейчас, сию минуту, - и опустив трубку, почти упала на стул.
      - Что с тобой? - испуганно спросил Сашка.
      - Костюм... - еле слышно ответила мама. - Я подумала: раз ты невидимый, зачем же шить заячий костюмчик.
      Она открыла шкаф и вынула распоротые муфту и горжетку:
      - Боже мой, как нам быть?!
      Сашка молчал.
      - А если мне сыграть эту роль? - вдруг предложил Заяц. - Я всегда мечтал сыграть в настоящем спектакле.
      Сашка и Заяц вперегонки побежали в школу на новогодний утренник. А мама осталась дома.
      Спектакль прошел хорошо, но лучше всех сыграл Заяц. Когда опустился занавес, его вызывали без конца. После утренника Мария Петровна позвонила Сашиной маме:
      - Это просто удивительно, как играл ваш сын! Я человек сдержанный, но не удержалась и аплодировала. Как он вошел в роль, какая собранность... От всей души поздравляю!
      Анна Максимовна хотела сказать всю правду, но подумала, что Заяц и Сашка обидятся на нее, если она выдаст их тайну, а Мария Петровна все равно не поверит, скажет: бабушкины сказки...
      ЕЛИ КАЧАЮТСЯ, И СКАЗКА КОНЧАЕТСЯ
      Вечером принцесса Таня вышла во двор. Десять принцев бросили играть в футбол и подбежали к ней. Кешка пошевелил ушами и сказал:
      - Вот и Новый год. Все мы стали старше, и ты должна наконец решить, кого из нас полюбишь, когда мы кончим учиться!
      - Да ну вас! - фыркнула Таня и пошла прочь.
      У ворот она увидела Сашку и Зайца.
      Зайцу было пора в лес, и Сашка его провожал; он нес авоську, в которую мама положила морковку и капусту.
      - Кукушонок! - радостно воскликнула Таня. - Я так соскучилась... Где ты пропадал?
      - Проводим моего друга. На обратном пути я все объясню.
      И они пошли втроем, взявшись за руки, по улице, потом по полянке до опушки леса, потом по лесу.
      Около высокой ели Заяц закопал подарки в снег.
      - Завтра перетащу в нору. - И, протянув лапку сперва Тане, а потом Сашке, грустно добавил: - Дальше нельзя. Во-первых, следы, А во-вторых, поздно.
      - Встретимся завтра вечером, - предложил Сашка.
      - Нет, - ответил Заяц. - Завтра я уже не смогу говорить по-человечьи. Давайте встретимся через год!
      - Непременно! - воскликнул Сашка.
      И Таня тоже сказала:
      - Мы непременно придем! Через год, в новогодний вечер.
      Заяц помахал лапкой и побежал.
      - Смотри берегись! - крикнул Сашка вслед.
      Заяц разбежался и, прыгнув в сторону, сделал "скидку". Он пролетел над маленькими елочками, далеко и высоко, и скрылся в чащобе.
      Таня и Сашка постояли немного и пошли домой. На опушке они остановились, и Сашка рассказал Тане всю эту историю, с той самой минуты, когда он познакомился с гномом.
      Я тоже был на полянке, сидел на пне и все слышал. Нет, я не был невидимкой, но они не замечали меня.
      Когда Сашка закончил рассказ, Таня посмотрела вверх и сказала:
      - Красиво... Звезды горят - правда, как веснушки, и ели качаются...
      "Ели качаются, и сказка кончается", - подумал я.