По показаниям Захарова, указанная группа прибыла в Сиверскую 20 апреля 1942 г., на другой день, якобы по вызову штаба разведки 18-й немецкой армии, была направлена в Псков.

25 апреля с.г. в Пскове данная группа получила задание вылететь на самолете в район г. Тихвина. В этот же день в 24.00 с Псковского аэродрома группа вылетела на самолете на советскую территорию.

Отвечая на вопрос следователя, кто с ним был в самолете, когда их перебрасывали к Тихвину, Захаров показал:

«Совместно со мною была наша группа из 3 человек и волховская группа, также из 3 человек. В первой группе старшим был Иван, фамилии его я не знаю, — радист, Печалин Николай Дмитриевич — разведчик и я — разведчик; во второй группе, сброшенной в районе Тихвина, были: Гурий — старший, он же разведчик, Жаворонков Павел — разведчик и Леонид, фамилии не знаю, — радист. Выброшены они были раньше нас минут на 10».

О полученных им от немецкой разведки заданиях Захаров на допросе 6 мая с.г. показал:

«Нами были получены следующие задания:

а) Наблюдать за движением эшелонов Вологда-Тихвин.

б) Наблюдать за шоссейными дорогами Вологда-Тихвин.

в) Установить, какое количество аэродромов около Тихвина, строятся ли новые аэродромы.

г) Установить фамилии командиров полков и дивизий, моральное состояние их бойцов, возраст, их происхождение, рабочий или крестьянин, их места призыва.

д) Как бойцы и командиры Красной Армии готовятся к химической войне, носят ли они противогазы, противохимические накидки».

По показаниям Захарова, волховская группа имела те же задания, только плюс к ним в ее задачу входило наблюдение за Мурманской железной дорогой, не прибывают ли английские и американские военные грузы, их род и количество. Об условленном порядке передачи собранных шпионских сведений и сроке пребывания в тылу Красной Армии Захаров на этом допросе показал:

«Собранные шпионские сведения мы должны были передавать по имеющейся у нас рации. Время работы рации — 11 час. 30 мин. по московскому времени. Связь должна поддерживаться с Псковом и Варшавой.

Мы имели задание арендовать вблизи Тихвина у каких-нибудь стариков комнату, бывать на вокзале, знакомиться с военными на вокзалах и получать от них интересующие немецкую разведку сведения. Питаться мы должны были за счет того, что сумеем купить у местного населения. При условии работы рации мы должны были находиться в г. Тихвине до 10 июня с.г., командование немецкой разведки нас заверяло, что Тихвин ими будет взят до 10 июня 1942 г. В случае, если рация не будет работать, то мы до 15 мая 1942 г. должны вернуться в штаб немецкой разведки в г. Пскове. Для перехода линии фронта нам был дан пароль: «Я немецкий агент, скорее ведите меня к офицеру». Этот пароль должен быть сказан на немецком языке, причем при объяснении с офицером мы должны были добавить, что мы агенты 18-й армии с добавлением «Айнс».

На допросе 28 апреля 1942 г. Захаров дал следующие показания об известной ему группе немецких разведчиков, находящихся в Ленинграде:

«Мне известно, что сейчас в Ленинграде находится группа в составе 3 человек, фамилии которых я не знаю, но знаю, как их звать. Старший в этой группе Виктор Александрович, возраст примерно 32—35 лет, имел морское звание ст. лейтенанта, был командиром советского военного корабля (раньше принадлежал Эстонии), название его не помню. До призыва в Красную Армию проживал в Ленинграде, имел свою легковую машину. Носит форму старшего лейтенанта. При себе имеет бельгийский пистолет. Жена его проживает в Ленинграде.

Кроме него, Александр, отчества и фамилии не знаю, проживал до армии в Ленинграде, работал на Ленинградском оптическом заводе. Точнее, могу указать, что он проживал в Ленинграде по ул. Красных Ткачей, возраст примерно 1915—1916 гг. рождения. Третий в группе был Анатолий, отчества и фамилии его я не знаю, раньше проживал в Ленинграде, до плена служил в Военно-Морском Балтийском флоте. Вся группа ушла в Ленинград по льду Финского залива в тот день, когда был большой налет вражеской авиации на Ленинград, то есть 4 апреля с.г., вечером».

7 мая с.г. в Тихвине был опознан Головановым, обезоружен и задержан старший волховской группы немецких разведчиков Куликов Гурий Алексеевич, 1908 г. рождения, уроженец г. Ленинграда, русский, гражданин СССР, член ВКП(б) с 1930 г., из крестьян, окончил Институт физической культуры им. Лесгафта, до призыва в Красную Армию работал в институте им. Лесгафта преподавателем по легкой атлетике.

При обыске у Куликова отобрано: денег советскими знаками 3070 рублей, револьвер системы «наган» и 25 патронов к нему, удостоверение личности на его имя и 3 командировочных предписания (документы все заверены печатью 325-го стрелкового полка), часы ручные, опасная и безопасная бритва, топографические карты Волховского района, полевая и противогазная сумки, хлеб, консервы, табак и др.

При задержании Куликов сообщил, что с ним в Тихвине находится второй член волховской группы радист Юшков. Последний вскоре нами был задержан и на допросе показал, что он: Юшков Леонид Александрович, 1909 г .рождения, уроженец Башкирской АССР, Краснокамского района, с. Никола-Березовка, русский, гражданин СССР, беспартийный, из рабочих, образование 7 классов, до призыва в Красную Армию работал заведующим продовольственным складом в г. Уфе.

При обыске у Юшкова отобрано: командировочные предписания — 3 штуки, заверенные печатью 225-го сп, денег — 2900 рублей сов. знаками, часы ручные, сумка от противогаза и др.

На допросах Куликов и Юшков показали, что с группой из 6 военнопленных, завербованных немецкой разведкой, в ночь на 26 апреля с.г. вылетели на транспортном самолете с Псковского аэродрома с целью выброситься на парашюте одной группе под руководством Куликова в составе Юшкова Леонида и Жаворонкова Павла (не установлен) в Волховском районе, другой группе под руководством Голованова в составе Захарова Николая и Печалина Николая (не установлен) в Тихвинском районе. Очевидно, по ошибке летчика группа Куликова была выброшена в районе дер. Маркове Липногорского сельсовета Тихвинского района. После приземления Куликов и Юшков сразу же нашли друг друга, а Жаворонков потерялся.

Об их поведении после приземления на нашей территории Куликов показал:

«С 25 апреля по 7 мая я и Юшков жили в лесах; первоначально в районе приземления, а затем в районе Липной Горки. 7 мая с.г., в связи с тем, что у нас вышли продукты питания, электропитание к радиостанции осталось у Жаворонкова, которого мы искали 2 дня, но безрезультатно, мы решили пойти в г. Тихвин, чтобы добыть пишу. В г. Тихвин прибыли поздно, в 19—20 часов. Решили ночевать. Узнав о том, что ночевать можно только с разрешения военного коменданта, а пойти к нему мы не рискнули, боясь быть разоблаченными, мы решили тогда разыскать моего родственника Пестрикова Николая Петровича, работающего в областном управлении милиции, и переночевать у него, но во время розыска мы были задержаны и разоблачены».

В областном управлении милиции действительно работает старшим оперуполномоченным ОБХСС Пестриков Николай Петрович, являющийся братом жены Куликова. Во время розыска Пестрикова Куликов был задержан. Вскоре был задержан и Юшков, ожидавший Куликова в сквере на площади.

На допросах Куликов показал, что он, будучи призван в Красную Армию 4 июля 1941 г. и находясь в 264-м артиллерийско-пулеметном батальоне в качестве помощника командира роты, имел звание младшего лейтенанта Красной Армии, в бою под старым Петергофом (в районе деревень Сашино, Костино и Санино) попал в окружение и с группой красноармейцев сдался в плен немецким войскам. Имевшийся при нем партийный билет якобы спрятал в землянке. После пленения Куликов в течение 7 дней содержался в пересыльном пункте в пос. Беззаботное (в 15 км от ст. Петергофа), затем был направлен на пересыльный пункт военнопленных в Красное Село, где также пробыл 7 дней. Из Красного Села Куликов якобы был направлен на пересыльный пункт в с. Выру Красногвардейского района, где собралось 80 военнопленных командного состава. В конце октября 1941 г. в Выру приехал офицер, по национальности русский, назвавший себя Владимиром Николаевичем, который из командного состава военнопленных отобрал ленинградцев. Такими оказались Куликов и некто по имени Вася. Владимир Николаевич якобы предложил Куликову и Васе работать с ними и тем самым улучшить свое положение. Куликов и Вася дали свое согласие. Как, где и на кого работать, Владимир Николаевич якобы им не говорил, и они его об этом не спрашивали. Никаких подписок о сотрудничестве с немецкой разведкой Куликов якобы не давал и считает вербовкой указанное предложение Владимира Николаевича. В начале ноября Владимир Николаевич перевез Куликова и Васю в Сиверскую, где их поместили в доме кузнеца, жена которого, Мария Яковлевна, — финка.

В одной из комнат этого дома проживал некто Владимир Яковлевич, которому Владимир Николаевич и передал Куликова и Васю.

В середине ноября Владимир Яковлевич заполнил на них анкеты и предложил выбрать псевдонимы, которыми в дальнейшем пользоваться, не называя своих фамилий. Куликов взял кличку «Пестриков». Подписок якобы также никаких не давали. В течение ноября, декабря, января и февраля их якобы использовали на всяких хозяйственных работах. В конце февраля Владимир Яковлевич предложил Куликову пойти в Ленинград в качестве провожатого с немецким разведчиком Виктором Александровичем со шпионским заданием. Он согласился и задание выполнил.

По показаниям Голованова и Захарова нам известно, что в конце февраля с.г. Куликов был в Ленинграде по заданию немецкой разведки. Однако Куликов это упорно отрицал и только после длительного запирательства показал, что по заданию немецкой разведки (штаб в Сиверской) он переходил линию фронта в Ленинград с заданием:

1. Изучить настроение населения Ленинграда.

2. Узнать, откуда и каким путем поступает продовольствие для ленинградцев.

3. Сколько и где расположено зенитных установок в г. Ленинграде.

4. Выяснить, какие заводы и фабрики работают и какие не работают.

Эти задания Куликовым были выполнены. Переход был осуществлен 26 февраля с.г. от Стрельно на лыжах по льду Финского залива в ночное время. Обратно перешли 8 марта с.г. из Лахты в Стрельно также по льду Финского залива. Пароль был «Роза».

Куликов ходил на выполнение шпионского задания под руководством немецкого разведчика Виктора Александровича. Виктор Александрович, кличка «Вотька», около 35 лет, в Ленинграде имеет семью, проживающую по ул. Слуцкой, где он и останавливался. До войны Виктор Александрович в течение 10 лет работал в Совторгфлоте, плавал на теплоходах загранплавания в качестве 2-го или 3-го помощника капитана. Во время войны служил в Морском флоте в качестве среднего командира. Попал в плен под Ораниенбаумом.

Приметы Виктора Александровича: рост около 170 см, шатен, плотного телосложения, походка быстрая, лицо продолговатое, острый нос, серые глаза.

Во время пребывания в Ленинграде Виктор Александрович приобрел для Куликова командировочное удостоверение на имя краснофлотца, прибывшего из Кронштадта в Ленинград с посыльного судна «Перна» (не точно). Командировки были заверены печатью посыльного судна.

В период с 26 февраля по 8 марта с.г. Виктор Александрович с женой Тосей посетил квартиру Куликова и его жену Марию Петровну (Моховая, 32, кв. 13), пробыв у них около часа.

В данное время Виктор Александрович с двумя немецкими агентами, бывшими краснофлотцами Толей и Сашей, находятся в Ленинграде.

По этому вопросу Куликов на допросе 7 мая с.г. показал:

«4 апреля с.г. Виктор Александрович с двумя рядовыми разведчиками ушел из Сиверской через Стрельно и Финский залив по льду в Ленинград для сбора шпионских сведений для немецкой разведки. До моего отъезда из Сиверской не возвращался. С ним же ушли 2 военнопленных, бывшие краснофлотцы Саша и Толя. О Саше мне известно, что он работал токарем в Ленинграде. Имеет жену и дочь. Приметы Саши — средний рост, круглолицый, нос нормальный, немного вздернутый, глаза серые. Несколько металлических зубов.

Приметы Толи — рост высокий, волосы черные, зачесаны назад, лицо румяное, загорелое и продолговатое. Что-то вспоминал про Орловскую губернию: или сам уроженец Орловской губернии, или имеет родственников, проживающих там. По специальности — электромонтер».

На следствии Куликов ведет себя неискренно, многое скрывает.

Юшков на допросе 7 мая о себе показал, что он после мобилизации в Красную Армию в августе 1941 г. с воинской частью прибыл на фронт, был зачислен во вновь сформированный 487-й стрелковый полк. Через одни сутки после формирования полк вступил в бой. Юшков во время боя, якобы оказавшись отрезанным от своих, попал в окружение и был взят в плен. Далее он показал, что группу пленных в 9 человек, в их числе и его, под конвоем направили в г. Стародуб. Из Стародуба его с большой партией военнопленных направили в Гомель в лагерь военнопленных, там пробыл около 3 недель и с эшелоном военнопленных был направлен в лагерь в г. Волковыск. В этом лагере немцы проводили отбор радистов. Юшков, обучавшийся радиоделу во время одного из лагерных сборов Красной Армии, заявил об этом, и его с группой отобранных лиц направили в лагерь для военнопленных в г. Гогенштейн (Восточная Пруссия). В лагере Гогенштейна немецким командованием проводились опросы военнопленных, интересовались социальным происхождением. При одном из таких опросов Юшков, якобы желая получить какую-нибудь работу, заявил, что он сын торговца, в то время как сам из рабочих, был отобран и направлен в лагерь военнопленных в г. Варшаву. Это было в конце февраля 1942 г. В Варшавском лагере Юшков был вызван немецким офицером, от которого получил предложение заниматься разведывательной деятельностью на территории СССР в пользу Германии. Юшков принял это предложение, якобы имея в виду таким путем попасть на неоккупированную часть территории СССР. После этого Юшков был сфотографирован, и немецким офицером на него была заполнена анкета.

Дальнейшие обстоятельства обучения Юшкова в , Варшавской школе разведчиков и дальнейшая переброска его на самолете в район Тихвина отражены в показаниях Голованова.

Таким образом, из обеих групп разведчиков, выброшенных в районе Тихвина и Волхова, остались незадержанными двое: из тихвинской группы Печалин Николай и из волховской группы — Жаворонков Павел. Меры к их задержанию приняты.

Проведенными с помощью Голованова и Юшкова розысками в районе их приземления были найдены 4 парашюта: из тихвинской группы найдены парашюты Голованова и Захарова, из волховской группы — Юшкова и Гурия (Куликова).

Найдены также две рации — Голованова и Юшкова; рация Голованова разыскана 1 мая с.г., рация Юшкова — 9 мая с.г.

Обе рации в полной сохранности, у рации Юшкова не хватает дополнительного питания, ключа, антенны и телефонов, которые остались у разыскиваемого в настоящее время Жаворонкова. Описание раций и шифра прилагаются.

Задержанные Захаров Николай и Куликов Гурий арестованы и содержатся под стражей в тюрьме № 9 г. Тихвина, арест задержанных радистов Голованова и Юшкова не оформлен по оперативным соображениям в связи с использованием их для нашей разведывательной работы в тылу противника.

Следствие ведется силами работников следственной группы УНКВД по Ленинградской области в направлении дальнейшего выявления связей задержанных немецких разведчиков и получения от них подробных данных о методах работы германской школы разведки, деятельности германских разведывательных школ и разведпунктов германской армии, а также контингента выброшенных и предполагаемых к выброске на нашу территорию германских разведчиков.

В соответствии с полученными от вас указаниями нами с помощью Голованова 7 мая с.г. была установлена радиосвязь по его рации с радиостанцией германских разведывательных органов; 7 мая с.г. был передан следующий текст:

«Приземлился благополучно, приступаю к выполнению задания, плохо с продуктами».

9 мая с.г. нами было передано:

«В Тихвине гарнизон всех родов войск, режим строгий. Работа затруднена. Красноармейцы носят противогазы обычной носки, 53 не явился, 52 болен, продолжаю наблюдение жел. дор.» (номера выданы немецким разведчикам перед взлетом с Псковского аэродрома: 53 — Печалин, 52 — Захаров).

Следующая передача назначена на 12 мая с.г. с учетом согласования дезы с командованием Ленинградского фронта.

Дальнейшие мероприятия по делу нами разрабатываются в направлении:

1. Продолжения активных поисков выброшенных немецких разведчиков с привлечением для этой цели оперативных войск НКВД, истребительных батальонов и гражданского населения Тихвинского и Волховского районов.

2. Использования раций Голованова и Юшкова для дезориентации германских разведорганов и проведения легенд по легализации выброски нашей агентуры в тыл противника, заполучения на нашу территорию немецкой агентуры и официальных сотрудников германских разведывательных органов.

3. Составления подробной ориентировки на основании полученных показаний от Голованова, Юшкова, Захарова и Куликова о предполагаемых к выброске и выброшенных на нашу территорию немецких разведчиков.

Приложение. Протоколы допросов Голованова, Юшкова, Захарова и Куликова на 79 листах. Описание раций и шифра на 3 листах.

Зам. начальника Управления НКВД

по Ленинградской области

майор госбезопасности Макаров

Спецсообщение УНКВД по Ленинградской области № 328 в НКВД СССР об аресте в г. Тихвине немецких разведчиков 6 июня 1942 г.

6 июня с.г. в Тихвине УНКВД ЛО арестованы два немецких разведчика:

Ястребов-Китайский Александр Александрович, 1921 г. рождения, уроженец Ростовской обл., ст. Синявская, русский, гражданин СССР, бывший красноармеец 1-й роты 68-го сп 70-й сд, разведчик-радист;

Бабак Григорий Иванович, 1921 г. рождения, уроженец Омской обл., ст. Драгунская, русский, гражданин СССР, бывший красноармеец 92-го танкового полка 46-й танковой дивизии Калининского фронта.

Ястребов-Китайский и Бабак были задержаны в комендантском управлении г. Тихвина, куда они явились для оформления командировочных документов, выданных им немецкой разведкой.

Следствием установлено, что оба разведчика в августе 1941 г. попали <в> плен к немцам и были направлены <в> лагерь военнопленных в г. Рига.

В декабре 1941 г. они были завербованы для разведывательной деятельности бывшим капитаном Красной Армии Плетневым, находящимся в плену.

После вербовки были направлены в г. Валк — школу разведчиков, которая помещается по Семинарной ул., 19.

В школе обучались с 15 февраля по 20 мая с.г., изучали радиоприем на слух, работу на ключе, шифрование.

После окончания школы разведчики от приехавшего из Пскова капитана немецкой армии фон Регенау получиль инструктаж и задание:

1. Разведать укрепления и их характер на участке Вологда—Череповец—Тихвин.

2. Выявить минные поля и аэродромы, установив количество и типы самолетов.

3. Установить пути следования войсковых частей до линии фронта.

4. Выяснить, продолжает ли поступать на фронт американское и английское вооружение.

5. По каким путям доставляется вооружение к линии фронта.

Добытые данные передавать через рацию по коду на латинском алфавите, на волнах 59 и 56 метров: позывные со стороны разведчиков — «НАМ», ответ центра — «ВОЛ».

От немецкой разведки Ястребов-Китайский и Бабак получили документы: красноармейские книжки 225-го сп и командировочные предписания по маршруту Тихвин—Череповец—Вологда.

В ночь на 3 июня Ястребов-Китайский и Бабак были выброшены с самолета на парашюте в районе г. Устюжна Вологодской обл.

Совместно с ними был выброшен третий разведчик:

Фомичев Анатолий, одет в форму воентехника 2 ранга частей связи, при себе имеет удостоверение личности и командировочное предписание 225-го сп, <в> котором указано, что он командируется на базы снабжения в Череповец, Вологду и Тихвин.

Является старшим этой группы разведчиков.

После приземления Фомичев отстал от Ястребова и Бабака, последние, зарыв рацию, направились в Тихвин.

Допросами разведчиков установлено, что школа в г. Валк подготовила к выброске в тыл Красной Армии 38 разведчиков и 7 радистов, в числе которых:

1. Карпов Николай Карпович, кличка «Гулаг», бывший ст. лейтенант Красной Армии.

2. Ботвинко Николай, кличка «Гана», бывший мл. лейтенант Красной Армии частей связи.

3. Добровольский Иван, кличка «Орел», бывший ст. лейтенант артиллерии Красной Армии.

4. Людный Кузьма, на правой руке — татуированная надпись «Кузя». На груди татуировка — изображение орла.

5. Губарь Георгий, кличка «Короленко», ранее награжден орденом Красной Звезды.

6. Сергеев Федор, бывший красноармеец. Школой руководит немец — капитан Шнеллер.

Преподаватели — доктор Шуберт, унтер-офицер Блюме, унтер-офицер Мушник, ефрейтор Летермозе.

В школе преподают также белоэмигранты по кличкам «Шамиль», «Филатьев», «Перелешин», «Садко», «Попов», последний является старшиной школы.

Ястребов и Бабак также показали, что 26 мая с аэродрома г. Сольцы Ленинградской области выброшены две группы разведчиков. Одна группа — в район г. Осташков в составе: радист — по имени Иван, кличка «Щука»; второй разведчик — Добровольский Иван; третий — Людный Кузьма.

Другая группа выброшена <в> район г. Калинина в составе: радист — <по> имени Петр; второй разведчик — <по> имени Григорий; третьего арестованные не знают.

Следствие продолжаем, меры по розыску разведчика Фомичева и рации нами приняты.

Начальник Управления НКВД по Ленинградской области комиссар государственной безопасности 3-го ранга

Кубаткин

Перечень вопросов, разработанных УНКВД по Ленинградской области для использования при допросе немецких агентов А.А. Ястребова-Китайского и Г.И.Бабака, переброшенных самолетом 2 июня 1942 г. на территорию Вологодской области и захваченных в результате проведения радиоигры «Кварц»

13 июня 1942 г.

Арестованных необходимо дополнительно допросить по следующим вопросам:

1. Подробнее об обстоятельствах пленения Бабака Г.И. и Ястребова-Китайского А.А. немецкими войсками: с кем вместе они попали в плен, судьба этих людей, не было ли в данном случае добровольного перехода на сторону немцев.

2. Подробно об обстановке в лагерях для советских военнопленных: наличие в лагерях полицейских и надсмотрщиков из среды военнопленных, каким путем подбирались немецким командованием эти лица. Имели ли место случаи отправки военнопленных в гестапо, кого именно. Производило ли немецкое командование группировку военнопленных по национальному признаку или по признаку происхождения из одной местности. Производился ли отбор радистов.

3. Каким путем производился отбор военнопленных для комплектования школ немецких разведчиков. Предшествовала ли этому какая-либо политическая обработка военнопленных, принималось ли во внимание социальное происхождение военнопленного, наличие судимостей и т.д. Требовались ли для назначения в школу разведчиков рекомендации от лиц из среды военнопленных, поступивших в полицию.

4. Как происходило оформление в школу разведчиков: заполнялись ли какие-либо анкеты, отбиралась ли автобиография, <устанавливались ли> родственные и другие связи. Характер отбираемого обязательства, когда присваивалась кличка.

Кто осуществлял вербовку, чем угрожали в случае отказа. Имело ли место фотографирование вербуемого.

5. Подробно об обстановке в Валгской школе немецких разведчиков: режим, распределение по группам, организация обучения, какие предметы преподавались, по каким пособиям. Давались ли материалы о новых типах вооружения Красной Армии. Кто преподавал, фамилии, приметы, клички. Кто занимался составлением легенд, способы легализации и т.п.

6. Подробнее о контингенте обучавшихся в Валгской школе разведчиков: кто обучался, фамилии, клички, места рождения, в каких частях Красной Армии ранее служили, внешние приметы. Кто из обучавшихся уезжал из школы на выполнение задания немецкой разведки, куда, возвращались ли. Способы переброски через линию фронта.

7. Подробно об инструктаже, который получили Бабак и Ястребов-Китайский перед выброской: поведение на нашей территории, способы легализации, каким путем собирать нужные шпионские сведения. Желательное место расположения рации, на кого из местного населения ориентироваться для подыскания квартиры. Каким путем и где встретиться после приземления на парашютах. Поведение в случае порчи рации.

По этим же вопросам допросить Бабака и Ястребова-Китайского о их поведении после приземления на нашей территории.

8. Подробнее о штабе разведки 18-й немецкой армии в г. Пскове: где расположен (по возможности дать хорошие ориентиры), состав официальных сотрудников, фамилии, звание, внешние приметы, форма одежды. Организация выдачи фиктивных документов.

Кроме вышеизложенного, необходимо тщательно допросить обвиняемых разведчиков по имеющейся ориентировке КРО УНКВД по Ленинградской области о Валгской школе, так как в процессе проведенных допросов никаких данных о них не получено.

Внести исправления в фамилию одного из руководителей разведки 18-й немецкой армии капитана фон Регенау, так как в протоколах везде ошибочно указано «фон Регенам» или «фон Регенал».

Составил: зам. нач. отделения КРО УНКВД

по Ленинградской области

лейтенант госбезопасности Шустиков

План агентурно-оперативных мероприятий по делу «Кварц» КРО УНКВД по Ленинградской области

6 июля 1942 г.

26 апреля 1942 г. был задержан агент немецкой разведки «Малахов», выброшенный немцами на парашюте с самолета с рацией вместе с группой приданных ему 2 разведчиков из числа бывших военнослужащих Красной Армии, находившихся в немецком плену, которые позднее также были арестованы (дело «Кварц»).

В процессе следственной обработки «Малахов» дал исчерпывающие и ценные показания, касающиеся обстоятельств и методов вербовки и подготовки разведчиков в разведшколе. Одновременно сообщил ряд данных в отношении известной ему немецкой агентуры, в результате чего на территории Ленинградской области вскоре была обнаружена и ликвидирована еще одна диверсионно-шпионская резидентура.

Посредством изъятой рации «Малахова» была соответственно легендирована, а позднее установлена «деловая» связь с разведкой штаба 18-й германской армии:

Полученные нами по ходу этой комбинации депеши от немцев свидетельствуют об ее успешном развитии. Разведорганы противника довольны результатами работы «группы» и проявляют заинтересованность в ее дальнейших успехах.

Кроме того, немцы предложили доставить требуемые для «нужд» разведгруппы «Малахова» продукты, деньги, питание для рации, запросили установочные данные «Малахова», на которые он хочет иметь новые документы.

После сообщения «Малаховым» требуемых немецкой разведкой данных о документах последняя обещала в среду 24 июня с.г. окончательно сообщить, когда и где «Малахов» получит требуемое.

Однако, несмотря на повторные напоминания «Малахова» о затруднениях в работе, необходимости срочной помощи, разведка противника ограничивалась малоконкретными обещаниями, и их последняя радиограмма от 29 июня с.г. гласила:

«Не унывайте, помощь близка. Пошлю все нужное. Ротмистр».

В целях форсирования комбинации в этот же день от имени «Малахова» подана депеша:

«52 (Захаров) из Бокситогорска еще не вернулся. Без документов выходить опасно. Голодаю, когда будет помощь».

2 июля с.г., не реагируя на требования «Малахова», немцы дали задание:

«Давайте точные сведения о транспорте, различая по грузу, номера частей и настроение».

Срок действия выданных «Малахову» немецкой разведкой командировочных предписаний истек, в связи с чем дальнейшее его передвижение по району реально сопряжено с риском провала, что ясно для немцев, и не исключено, что последняя депеша дана с целью проверки. Учитывая это, с целью отвода возможных подозрений от имени «Малахова» 3 июля передана депеша:

«Без новых документов работать боюсь. Проверка строгая. Жду помощи».

Исходя из задач:

1. Отвести от «Малахова» возможные подозрения немецкой разведки, создать ему обстановку доверия и авторитета со стороны разведорганов противника.

2. Внедрить под видом связников от «Малахова» 1 — 2 квалифицированных агентов в разведку врага.

3. Легендированными мероприятиями добиться переброски в помощь «Малахову» квалифицированных работников германской разведки с последующей перевербовкой их, провести следующие мероприятия:

1) до получения от немцев батарей, новых документов «Малахову» никаких разведывательных данных не передавать. На очередном радиообмене передать депешу: «Истечение срока командировки 52 не вернулся. Опасаюсь его провала. Оставаться в этом районе старыми документами без действительных командированных предписаний в связи со строгой проверкой, без продуктов, денег не могу. Возвращаюсь обратно, укажите район перехода линии фронта»;

2) в случае если депеша «Малахова» останется без ответа или будет получена санкция на обратный переход, организуем возвращение «Малахова» с расчетом специально разработанной линии его поведения: «перспективностью» работы побудить разведку противника перебросить его вторично с новой группой разведчиков и параллельно с этим получить через «Малахова» новые контрразведывательные данные о разведорганах и школах противника, переброшенной и подготовляемой к переброске агентуре;

3) если в ответ на телеграмму «Малахова» немцы перебросят к нему связника или представителя разведки, поступаем соответственно плану 2-го Управления НКВД СССР;

4) при условии, что немцы сбросят «Малахову» документы, деньги, питание для рации с самолета:

а) продолжаем дальнейшую радиоигру и дезинформацию германского командования, обеспечив при этом «выполнение» агентом заданий разведки, создание ему доверия и авторитета в глазах немцев;