Нет… Не удалось…
      Яркий свет заливает стартовую площадку. Их заметили.
      Неужели конец…
      Ия метнулась в тень стабилизатора. Сейчас ее не видно с поста управления…
      Но прятаться нельзя. Если поднялась тревога, старт может быть дан каждую секунду. А там внутри Од. Он ничего не знает…
      "Надо привлечь к себе их внимание, — думает Ия. — Если меня узнают, Председатель не нажмет стартовую кнопку. Я отвлеку их, и Оду удастся незаметно скрыться…"
      Не раздумывая больше, Ия выбегает на ярко освещенную площадку, прямо под стартовые воронки ракеты.

* * *

      В подземном зале, укрытом в скалистой гряде на окраине космодрома, перед экранами управления — Председатель Совета, Главный астроном, Главный кибернетик и еще несколько энов. Они молча сидят в глубоких креслах, поставленных полукругом перед центральным экраном. На экране темный контур космического корабля. Время от времени Председатель бросает взгляд на светящиеся шкалы пульта управления.
      Один из энов нарушает молчание:
      — Мудро, что в официальном сообщении мы указали более поздний момент старта. К утру могут начаться волнения… Но дело будет уже сделано… Вот так… Сколько осталось?
      — Час двенадцать минут, — отвечает кто-то.
      — Старт можно произвести в любой момент, — скрипучим голосом замечает Главный кибернетик. — Не так ли, отец астрономии?
      Главный астроном молча кивает.
      — Надо сначала убрать роботов охраны, — говорит Председатель. Полчаса им будет достаточно, чтобы укрыться.
      — Пусть горят, — скрипит Главный кибернетик. — То, что улетит, стоит дороже.
      — У нас осталось не так много роботов, — возражает Председатель. — К чему бессмысленное расточительство? Мы сейчас лишены возможности производить новых.
      — Убрать роботов — значит оставить на какое-то время корабль без защиты, — продолжает брюзжать кибернетик. — Нет гарантии, что не найдется фанатика… Слышали вчера отклики на чрезвычайное сообщение о Великой Жертве. Многие, о, многие возражали, и весьма резко. Вспоминали ассистента Ода… Кругу Жизни и Смерти стоит призадуматься… А тут, — старик указал на экран, — поставлено на карту все. Абсолютно все. Аннигилина на Эне больше не осталось. Если промахнемся, отец астрономии, повторить Великую Жертву уже не сможем. Это, конечно, тайна Круга Жизни и Смерти, но здесь все свои… Если промахнемся, реакторы бессмертия через несколько лет придется остановить… Понимаете, что это означает?
      — Промахнуться не можем, — резко говорит Председатель. — Все рассчитано предельно точно. Проверено много раз. В полете возможна корректура траектории. Мы поставили на карту все, но действуем наверняка. Приборы абсолютно надежны.
      — Не нравится мне только последний «прибор», погруженный вчера, ворчит кибернетик. — Зачем? Кому это надо?
      — Довольно, — предупреждает Председатель. — Даже в этом кругу — ни слова. Этого не касаться, бессмертные эны.
      — Не касаться так не касаться… Но, по-моему, абсурд!
      — Сколько осталось?
      — Час семь минут…
      — Зачем тянем? Какое значение имеет час?
      — Это один из точно рассчитанных моментов взлета. Если он будет выдержан, корректура в пути вообще не потребуется.
      — Можно позднее ввести поправки.
      — Куда вы спешите?..
      Главный астроном рассеянно слушает обрывки фраз. Мысли его далеко.
      Почему Ия не возвратилась? А может, она вернулась, но ее куда-то услал Председатель? Вчера он не вспоминал о ней… И Малый спутник молчит. Од не ответил на вызовы… Неужели, послав Ию на спутник, он совершил ошибку? Нет-нет!.. Чрезвычайное сообщение передано восемь часов назад. За это время Од успел бы возвратиться. Страшно подумать, что произошло бы… Од конечно любит Ию… Быть может, они просто захотели провести несколько дней вдвоем там — вдалеке от Эны. Если бы так было… Как тихо… И как невыносимо медленно тянется время.
      — Пора убирать роботов, — это сказал Председатель.
      Вокруг зашевелились. Председатель склонился над клавишами пульта.
      На экране началось движение. Массивные металлические тела на высоких кольчатых ногах с длинными лапами-клешнями появились из темноты. Они, словно в нерешительности, затоптались на освещенной инфракрасными излучателями площадке между гигантскими ногами-стабилизаторами космического корабля. Конические головы роботов были украшены высокими зубчатыми гребнями. Маленькие глазки горели, словно раскаленные угли.
      — Семь, восемь, — считал кибернетик. — Где-то должен быть еще один… Это называется программированием! Они еле реагируют на сигналы.
      — Устаревшие модели…
      Роботы построились парами и маршировали на месте, готовясь уйти.
      — Надо включить полный свет, — проворчал кибернетик, — и осмотреть всю площадку.
      — Вот последний, — тихо сказал Председатель.
      Из темноты появился еще один металлический страж и неторопливо заковылял к остальным.
      — Теперь все. Скомандуйте им «бегом», Председатель!
      — Все команды даны.
      — Однако они не торопятся их выполнять.
      — Не кажется ли вам, что роботы чем-то встревожены?
      — Вздор! Это наши нервы напряжены. Впрочем, скоро конец… Осталось сорок минут.
      Маршируя парами, роботы медленно покидали стартовую площадку. Опоздавший робот ковылял последним. Он крутил конической головой; красноватые точки глаз ярко вспыхивали и пригасали. Казалось, что робот подмигивает наблюдавшим за ним энам.
      — Это он от смущения, что опоздал, — усмехнулся кто-то за спиной Главного астронома.
      — Не нравится мне этот робот, — раздельно произнес Главный кибернетик.
      — Прикажите проверить его и размонтировать, если понадобится, сказал Председатель, не отрывая взгляда от центрального экрана. — Роботы ваше дело… Через двадцать минут они будут в укрытии, тогда…
      — Поверьте, я не хуже вас знаю, что мне делать, — огрызнулся кибернетик. — А этот робот мне не нравится, повторяю… И не следовало снимать их с постов до старта. Поставили на карту все, а хотим сэкономить на девятке старых роботов…
      — Успокойтесь, вокруг пустыня… А кроме того, бессмертные эны уже давно не способны на риск. Они могут возмущаться, кричать, но рисковать своей бесценной жизнью…
      — Сколько роботов было в охране? — быстро спросил один из энов.
      — Девять. Те, что ушли…
      — А тогда кто там остался?
      — Где?
      — Да вот там. Посмотрите на боковой экран…
      Главный астроном, сидевший против бокового экрана, поднял глаза и… сразу все понял. Еще не успев отдать себе отчета, что теперь делать, он инстинктивно встал, закрыв собой экран.
      — Где, где? — спрашивали вокруг.
      — Да вот тут, на малом… Отец астрономии, посторонитесь, вы все заслонили.
      — Сейчас, сфокусирую, — спокойно сказал Главный астроном и выключил экран. Две маленькие фигурки в скафандрах, копошившиеся возле одного из стабилизаторов космического корабля, исчезли.
      — Регулируйте свои телескопы! — кричал Главный кибернетик. — А тут позвольте нам…
      — Я тоже умею обходиться с этим, — медленно проговорил Главный астроном. — Сейчас… А что вы, собственно, увидели? Кажется, там ничего не было…
      "Безумцы, безумцы, — в отчаянии думал он, перебирая клавиши пульта, безумцы, что вы натворили. Зачем вам это?"
      — Смотрите, один робот возвращается! — крикнул кто-то.
      Все взгляды снова обратились на центральный экран.
      Подпрыгивая на полусогнутых ногах, робот выбежал на стартовую площадку и остановился, словно в нерешительности. Он настороженно вертел конической головой. Красные глазки горели, как раскаленные угли. Руки-клешни были растопырены.
      — Полный свет, быстро! — крикнул Главный кибернетик.
      Ярко полыхнули экраны. Потоки зеленоватого света залили стартовую площадку. Перекрещивающиеся черные тени стабилизаторов легли на гладкую поверхность металлопласта. Ослепленный робот поспешно отступил к краю площадки.
      — Ну и программирование, позор! — проскрипел Главный кибернетик. Света испугался.
      Главный астроном мысленно поблагодарил незадачливого робота за несколько секунд отсрочки.
      — Что было на малом экране? — тревожно спросил Председатель.
      Все молчали.
      — Мне показалось… — начал один из энов.
      — Именно показалось, — перебил Главный астроном. — Что там могло быть? Хотя, впрочем, может быть, этот бродячий робот…
      Главный астроном включил боковой экран. Неторопливо фокусировал. В глубине экрана постепенно всплывал конический корпус корабля. Только корпус и тени ног-стабилизаторов на металлопласте. Возле стабилизатора никого не было.
      Астроном медленно опустился в кресло. Не хватало воздуха. Он чувствовал, что задыхается. Кибернетик уставился на экран, потом смерил Главного астронома долгим испытующим взглядом, но ничего не сказал. Только пожевал тонкими синими губами и отвернулся к центральному экрану.
      Главный астроном бросил быстрый взгляд на боковой экран.
      Яркий свет и тени… Может быть, ему показалось?..
      — Ничего не видно, — вздохнул его сосед. — Как со стартом, Председатель?
      — Двадцать пять минут…
      — Восемь роботов уже подходят к укрытию. А этого заблудившегося все равно придется сжечь. Он не успеет уйти. Интересно, что заставило его вернуться?.. Как по-вашему, отец астрономии?
      — Что-нибудь не в порядке с настройкой, — прошептал Главный астроном. — Попробуйте включить звуковой сигнал, предупреждающий о старте.
      — А это зачем? — подозрительно спросил кибернетик. — Кого вы хотите предупредить?
      — Вашего робота… Звуковой сигнал должен подействовать… на его реле самозащиты. Может быть, он еще успеет… скрыться…
      — Вас так тревожит судьба этого робота?
      Главный астроном устало пожал плечами.
      — Звукового сигнала не будет, — объявил Председатель. — Осталось двадцать минут.
      Все умолкли.
      — Девятнадцать…
      — Восемнадцать…
      — А где же робот?
      — Он сейчас должен быть на площадке прямо под дюзами стартовой ракеты. Он направился туда.
      — Семнадцать минут…
      Поле зрения центрального экрана снова переместилось. Теперь на экране был виден весь корабль, от массивных ног-стабилизаторов до конической вершины. В ярком свете блестели металлопластовые плиты стартовой площадки, на которые опирались стабилизаторы. Дальше все тонуло во мраке.
      — Вот робот. Не ушел…
      — А-а!.. Смотрите, там еще кто-то…
      — Да-да… Их двое!
      Главный астроном принудил себя бросить взгляд на экран.
      Ну конечно… В глазах потемнело, пол начал уплывать из-под ног.
      "Неужели умираю?" — подумал без страха. Он уже ничего не видел. Только слышал голоса вокруг. И они звучали, как удары огромного гонга.
      — Это эн…
      — Эн в скафандре!
      — Что это значит?
      — Почему он здесь?
      — Его я и видел! — торжествующе кричит кто-то. — Только мне показалось, их было двое…
      — Что же делать?
      — Может, кто-нибудь из контрольных наблюдателей?..
      — Кто бы ни был, он не смел появиться здесь.
      — Смотрите, робот пытается схватить его. Вот почему он вернулся…
      — Молодец робот!
      — Как машет руками эн! Похоже, он хочет привлечь внимание. И робот отступает… Робот узнал его… Кто-то из допущенных к тайне! Может быть, удастся спасти его?..
      — Поздно, — звучит голос Председателя. — Кто бы он ни был, он преступник. Сейчас он погибнет. Даю старт!..
      Последним усилием воли Главный астроном размыкает веки и глядит не мигая на центральный экран.

* * *

      Од стремительно бежит вверх по винтовой лестнице. Вот похожая на огромную полутемную пещеру камера сгорания стартовой ракеты. Зияют черными провалами отверстия, подводящие горючую смесь.
      Од чувствует невольную дрожь.
      В момент старта температура в этой темной пещере достигнет ста тысяч градусов и ее массивные жароустойчивые стены начнут испаряться.
      Вперед! Скорее вперед!
      Узкий проход, ведущий из стартовой ракеты в космический корабль. Длинная винтовая лестница. Вверх, быстрее вверх!
      Здесь, за толстыми металлопластовыми стенами, находятся фотонные двигатели космического корабля. Выше все кабины заняты грузом аннигилина. Тысячи тонн аннигилина…
      Наконец — центральный коридор верхней части корабля. Тут должны были находиться кабины космонавтов. Сейчас здесь тоже аннигилин.
      Некоторые кабины остались пустыми. Вот и аппаратная. В ней все, как было: экраны, контрольные приборы, главный пульт. Ярко горят глазки сигнальных ламп. Вот и автопилот, соединенный с мощным приемником лучевой связи и реле времени.
      Од протягивает руку к выключающему устройству, но, прежде чем пальцы успевают коснуться длинной изогнутой рукояти, невероятной силы удар сотрясает тело корабля. Неодолимая стремительная сила бросает Ода на эластичный пол кабины, вдавливает в него, расплющивая скафандр, лишая дыхания.
      ""Красный вихрь" стартовал, — проносится в мозгу… И как последний всплеск мысли: — А Ия? Ия!.."

* * *

      Главный астроном не мигая глядит на центральный экран. Все вокруг приобретает необычайную резкость и замедляет ритм движения, потом останавливается. Главный астроном чувствует, как рвутся последние нити, связывающие его с окружающим миром. Он уже погружается в поток иного времени. Этот поток навсегда увлечет его прочь из мира и времени Эны… Туда, где нет ни света, ни форм, ни мыслей, ни самого времени, лишь неощущаемая бесконечность небытия. Ему не жаль, что он уходит… Бессмертно лишь мертвое. Смерть — свойство живого. Он жил… И, словно последняя искра умирающих желаний, вспыхивает мысль: "Удалось ли Оду?.. Успел ли?"
      Остановившиеся глаза не мигая глядят на экран. Экран светлеет, белеет, разгорается ослепляющим пламенем. Струи раскаленной плазмы ударяют в стартовую площадку. Плавится камень и огромные металлопластовые плиты. Вихрь серебристого пепла взметнулся на месте робота. Взметнулся и исчез без следа. Ярче огненной плазмы вспыхнул скафандр эна. Вспыхнул и испарился. Призрак прекрасной женской фигуры среди бушующего пламени был последним образом, который унес с собой Главный астроном Эны из покидаемого им мира. И мысль: "Успел ли?"…

* * *

      Вспышка в момент старта ослепила всех, кто находился в убежище. Когда эны раскрыли глаза, на месте стартовой площадки клубился огненный кратер, а ночное небо с померкшими звездами было перечеркнуто ярким бело-голубым хвостом, оставленным улетающей ракетой.
      — Лети, лети, — пробормотал, потирая руки, Главный кибернетик. Удачной тебе дороги, вестник бессмертия… Председатель, а не ассистент ли Од расстался с бессмертием там, под дюзами ракеты, в момент старта? Как вы думаете? И кто был вторым?
      Председатель молчал. Он тоже думал, кто мог быть вторым… Он был так погружен в свои мысли, что даже не сразу понял, о чем шепчутся окружающие.
      А они, глядя на неподвижное тело Главного астронома, шептали:
      — Умер… умер во время старта… Как же так, бессмертные эны?

"КРАСНЫЙ ВИХРЬ" НЕСЕТСЯ ВПЕРЕД…

НА МАУНЕ

ПЛАНЕТА ТУМАНОВ