Киев – Зона, 09 декабря

      На секретное совещание к генералу Остапенко были приглашены только три человека. По мнению начальника контрразведки Объединенного штаба Международных изоляционных сил, чем меньше народа, тем больше шансов на успех планируемого мероприятия. Что же касается «коллективного разума», тут у генерала имелось однозначное мнение: одна голова хорошо, две плохо, три – вообще труба. Сегодня голове самого Остапенко помогали еще три – «труба» размером с геликон, но иначе было никак. Двое заместителей, подполковник Авдеев и полковник Бибик, образно говоря, левая и правая рука, владели информацией по основным темам, а третий, капитан российской армии Костин, был помощником начальника Объединенного штаба и выступал в роли незаинтересованного лица, вроде третейского судьи. Проку от него предполагалось мало, но и отказать ему было невозможно.
      Начали, как и любил Остапенко, без предисловий. Первым докладывал подполковник Авдеев, ответственный за «дальние подступы» к Зоне. Офицер подошел к большой карте на стене и вооружился указкой.
      – Вчера, восьмого декабря, в девятнадцать двадцать при попытке нелегального перехода границы был задержан Рыбалко Иван Михайлович, семидесятого года рождения, гражданин Украины. Произошло это на Сумском участке юго-восточнее населенного пункта Белополье. По версии задержанного, он направлялся в Курскую область России, а конкретно в поселок Глушково к родственникам. Между этими населенными пунктами три десятка километров по прямой, и протоптана «караванная» тропа, области участвуют в программе приграничной экономической интеграции. Проще говоря – кордон здесь почти условный. Задержанный не вызывал особых подозрений и был почти отпущен, но кому-то показалось странным, что он идет налегке. Оперативная проверка показала, что никаких родственников у Рыбалко ни в поселке Глушково, ни вообще в России нет и никогда не было. Во время обыска в кармане у нарушителя был обнаружен артефакт. Пограничники не нашли описание данного артефакта в спецкаталогах, но происхождение контрабанды было слишком очевидным, и они решили связаться с нашим научным отделом. Эксперты подтвердили, что у задержанного изъят предмет аномального происхождения и сразу же связались с контрразведкой. Как и предписывает новая инструкция.
      – «Джокер»? – спросил Остапенко.
      – Так точно. Нет сомнений, что гражданин Рыбалко – профессиональный курьер и вез артефакт прямиком из Зоны. Оперативные мероприятия, проведенные нашими коллегами из Сумского управления и непосредственно нами сразу после получения личных данных и фотографии задержанного, дали однозначный результат: официально в Приграничье этот гражданин не регистрировался, в местах скопления нелегальных ходоков не светился, но в Зоне все-таки побывал, и не так давно. Это подтвердил химический анализ обнаруженных на его одежде, коже и волосах микрочастиц.
      – Прямой рейс? – Остапенко задумался, поигрывая карандашом. – Редкий случай.
      – Речь идет о «Джокере», – напомнил подполковник. – Его всегда возят отдельно от прочих артефактов и не доверяют посредникам. Один экземпляр – один курьер. От склада в Зоне до конечного пункта. Пятый случай за неделю. Примечательно, что все курьеры задержаны в абсолютно разных местах, из чего следует, что мы имеем дело не с обкаткой заранее намеченного канала регулярных поставок, а с выбором оптимального маршрута. Я думаю, задача курьеров – выбрать путь, по которому в дальнейшем можно будет переправлять артефакты.
      – Не слишком ли жирно? – спросил второй заместитель Остапенко полковник Бибик. – Прощупывать маршрут можно было и налегке. Зачем рисковать такими деньгами? «Джокер» на сегодняшний день самый дорогостоящий артефакт. Как-то это нелогично выглядит.
      – Ваша версия. – Остапенко обернулся к полковнику.
      – Это не разведка, это непосредственно операция. Именно об этом, а не о чем-то другом свидетельствует кажущаяся бессистемность курьерских маршрутов. Взгляните на карту и задумайтесь. В активе мы имеем: ни одного совпадения маршрутов, но при этом единая точка старта – Зона и единая задача – доставить артефакты как можно дальше и как можно быстрее. Собственно, если бы курьеры не спешили, тщательнее продумывали свои шаги, мы бы не выловили их в таком количестве. Все пятеро довольно опытные специалисты, трое из «бывших», а двое в недавнем прошлом сталкеры. То, что они попались, не наша заслуга, а их просчет. Теперь пассив: никто из них не может внятно объяснить, где взял артефакт и кому его вез.
      – Взял в Зоне, – вставил первый заместитель.
      – Да, но где конкретно? Все пятеро называют разные сектора, да и то неуверенно. Три из пяти – сектора мигрирующие. И кто им вручил эти бандероли, тоже непонятно. А пункта назначения и фамилии получателя из них вообще не вытянуть, хоть пытай. У всех одна установка – подойдет человек, назовет пароль: «Ангел» Альфа». Когда подойдет, в каком городе, хотя бы в какой стране – неизвестно.
      – Получается, улик много, а следов нет? – подал голос представитель начштаба. – И как с этим быть?
      – Как обычно, – ответил Остапенко. – В общем-то, нормальная ситуация. Рабочая.
      – Не понимаю. – Штабист недоверчиво скривился.
      – Следы все-таки есть, – с молчаливого разрешения генерала пояснил Авдеев. – Артефакты были либо найдены, либо складированы предположительно под Копачами. Курьеры получили свои посылки в разных местах, от разных людей, но все точки контакта примерно равноудалены от Копачей, а все посредники были в черной униформе. Люди в такой же форме были неоднократно замечены именно под Копачами. След отчетливый.
      – Может быть, и так, – нехотя согласился Костин. – И этот след приведет в логово контрабандистов? К их главарям?
      – Необязательно. – Подполковник покачал головой. – Даже наверняка – нет. Думаю, по этому следу мы сумеем выйти лишь на склад или сортировочный пункт. Но прямых путей в Зоне не бывает.
      – Их и за ее пределами нет, – добавил Бибик.
      – Минуточку, господа офицеры, – вмешался Остапенко. – Лично меня более всего волнует другое – откуда вдруг взялось столько артефактов новейшего вида? Вспомните недавнюю историю. Первый артефакт «Джокер» был добыт с величайшим трудом в центре Зоны, когда там бушевала аномалия «Черный Ангел». Теперь посчитайте хотя бы примерно, сколько артефактов покинуло Зону за последний месяц. Два экземпляра принесли из Зоны наши люди. Еще пять мы перехватили. Есть данные, что, как минимум, два ушли в Россию и три всплыли в дальнем зарубежье. Дюжина! Допустим, «Черный Ангел» производит за раз не один артефакт, а несколько, и за каждой из этих «смертей» посылали двоих, пусть даже одного, сталкера. Получается, до взвода суперменов, так? Не странно ли?
      – Столько героев, способных проникнуть в центр Зоны и выжить после встречи с «Черным Ангелом», не найти при всем желании, – сказал Бибик. – Троих-то не найти, а уж взвод…
      – О том и речь, – резюмировал Остапенко. – В чем же тогда фокус?
      – Подделки, – выдвинул версию Костин.
      Авдеев невольно усмехнулся и взглянул на Бибика. Тот сумел удержаться от улыбки, но отвечать не стал. Лучше всех контролировал себя Остапенко.
      – Нет, – произнес он совершенно серьезно. – Все артефакты подлинные. Исходя из этого и будем строить планы. Итак, какие будут предложения? Авдеев.
      – Считаю, надо смотреть в корень, – бодро ответил подполковник. – Собрать хорошую группу и наведаться в центр Зоны, конкретно в гости к «Черному Ангелу». Думаю, на месте все сразу станет ясно.
      – Позиция понятна. – Остапенко кивнул. – Бибик.
      – Рейд в центр – это большой риск. У нас нет достаточного количества настолько опытных людей. Необходимо раскрутить всех курьеров на связи, контакты и так далее. То есть провести полноценное расследование.
      – Мало времени, – генерал взглянул на представителя начштаба. – Ваше предложение, капитан.
      – Мое предложение – зачистить Копачи, – спокойно ответил штабной. – Если на гипотетическом складе было пять экземпляров, найдутся и еще пять. Хотя бы один – уже повод встряхнуть торговцев и всех, кто попадет под зачистку.
      – Подход деловой, но чересчур прямолинейный, Зона – это не Чечня, ничего хорошего не получится.
      – Там тоже мало что получалось, – заметил Бибик.
      – Вам-то откуда знать. – Российский капитан невесело усмехнулся. – Возможно, это прямолинейно, только вы сами знаете – время поджимает.
      – Категорически против, – заявил Бибик. – Если в Копачах находится лишь склад-перевалка, что вероятнее всего, зачистка ничего не даст. Нам необходимо выйти на главарей и логово контрабандистов. Это реально при условии, что мы поймем, каким образом они добывают «Джокеров» в таких количествах и чего добиваются, рассылая артефакты в разные стороны.
      – Зарабатывают, чего еще они могут добиваться? – предположил капитан.
      – Не доказано. – Бибик помотал головой. – У нас нет сведений ни об одной сделке. Даже артефакты, уплывшие за рубеж, не проходили оценочную процедуру. Новые владельцы как один отрицают, что купили артефакты, и категорически отказываются их продавать.
      – Подарки? – Костин иронично взглянул на полковника. – И что, кто-то им верит?
      – А что остается? – Бибик развел руками.
      – Может быть, артефакты добывают и развозят не контрабандисты, а новая секта, наподобие «Монолита»? – предположил Авдеев. – Например, они считают, что «Джокеры» – это некие споры или семена Зоны, и если их разослать подальше, можно установить нечто вроде вех, на которые будет ориентироваться аномалия. Будет к ним стремиться и таким образом расширяться.
      – Версия принята. – Остапенко снова кивнул. – Сомнительная, конечно, но право на жизнь имеет. Могут быть и сектантами.
      – Смею возразить, – заупрямился Костин. – Зона и так расширяется. Это пока не доказано, но компьютерные модели выглядят убедительно, да и тревожных сигналов хоть отбавляй. Взять хотя бы необъяснимые явления в Дымере или Термаховке. Заметьте, в тридцати километрах от Зоны. И даже в Полесском – в шестидесяти! Скоро так и до Киева дело дойдет! Но вряд ли в этом виноваты «споры» Зоны, разнесенные мифическими сектантами, тут что-то другое.
      – Согласен, – сказал Остапенко. – Никто и не говорит, что версия о секте истинна, а уж тем более, что «Джокеры» – это «семена» Зоны. Но мы обязаны учитывать, что вариант с сектой реален процентов на пятьдесят. Даже будь он реален на один процент, мы все равно обязаны его учесть. Однако вернемся к теме. Форма для нас сейчас не важна, главное – содержание. Секта, контрабандисты, наемники частных компаний, в конце концов, шпионы недружественных государств – кто бы ни занимался экспортом артефактов, производимых «Черным Ангелом», – это наши клиенты однозначно. Ни на чьи плечи эту проблему нам не переложить. Я внимательно выслушал ваши мнения и теперь, с их учетом, выскажу свое. По пунктам. Первое: зачистку проводить нельзя. Можем спугнуть дичь. Второе: расследование может затянуться, а времени у нас мало. Насчет компьютерных моделей и прогнозов поведения Зоны капитан Костин прав. В городах и поселках, удаленных от Зоны на приличное расстояние, наблюдаются явления на грани аномалий, что косвенно свидетельствует о возможном в самое ближайшее время скачкообразном расширении Зоны. Третье: идти в центр, чтобы «спросить» непосредственно у «Черного Ангела», что же на самом деле происходит, мы не имеем физической возможности. Все лучшие военные проводники занимаются эвакуацией режимных объектов, а привлекать людей со стороны не позволяет уровень секретности и, что там лукавить, бюджет. Из всего этого вывод: остается применить простой, но проверенный способ – разведку боем. Забросить своего человека, желательно с артефактом за пазухой, в район Копачей и посмотреть, что из этого выйдет.
      – Труп, – уверенно заявил Костин. – Вы думаете, сталкеры и торговцы хотя бы кого-то из ваших людей не знают в лицо?
      – Думаю, у нас найдутся и такие кадры. – Остапенко усмехнулся. – В контрразведке не все носят форму, капитан. Если вы не знали, в нашем специальном лексиконе существует такое понятие, как «агентура под прикрытием».
      – А если ничего не получится? Если противник не пойдет на контакт?
      – Тогда зачистка. – Генерал вздохнул. – Вы это хотели услышать?
      – Так точно. На какое время спланировать операцию?
      Остапенко недовольно покачал головой и взглянул на часы.
      – На полдень десятого декабря. Устроит? Если до этого времени не будет результатов, карты в руки вашим «чистильщикам».
      – Сейчас девять тридцать. – Костин тоже взглянул на часы. – Потеряем больше суток…
      – Капитан! – Остапенко постучал карандашом по столу. – Разговорчики!
      – Виноват, господин генерал!
      – Вот и славно, – генерал встал. – За работу, господа офицеры. Полковник Бибик, останьтесь, обсудим текущие дела меньшего масштаба…
      – …Имеется еще один нюанс, – когда Костин и Авдеев вышли, сказал Остапенко. – В последний момент, как обычно, возникли осложнения. Есть информация, что в Зону направляется человек, образно говоря, с огромным мешком денег. И деньги, которыми уполномочен распоряжаться этот ходок, предназначены одной из группировок. За какие услуги – не ясно. Если выкупить у «Монолита» их магический кристалл – бог с ним, а вот если оплатить группировке наемников какой-нибудь переворот – дело другое. В свете последних событий имеется еще один вариант: он желает скупить все новейшие артефакты. В этом случае его должны интересовать крупные торговцы-посредники или же он будет искать прямой выход на контрабандистов. В любом случае его требуется вычислить.
      – Есть намеки, кто он?
      – Нет. Но есть одно немаловажное обстоятельство. Скоро Выброс, и он должен успеть вернуться до него. Значит, он уйдет в Зону сегодня вечером, максимум – ночью. Следует взять под контроль всех чужаков, которые направятся в Зону в ближайшие двадцать четыре часа.
      – Их наверняка будет немного, перед Выбросом велика аномальная активность, в Зоне становится особенно опасно, и народ идет в основном на выход.
      – Я знаю. И поэтому нужно будет проверить абсолютно всех чужаков.
      – Гражданских чужаков?
      – Всех, кто сунется без спроса. Двоих я тебе укажу лично.
      – На парочку москвичей намекаете? Я эту тему уже провентилировал. Они сутки как светятся в Приграничье. Есть данные, что за ними наблюдают непонятные личности из Зоны. Возможно, контрабандисты.
      – Вот и хорошо. Подбери им проводника из нашего резерва и прикажи, пусть не спускает с них глаз. Но в подробности не вдавайся. Ученые – и точка.
      – Можно совместить.
      – Ты о чем?
      – О разведке боем. Одно дело утечка информации о секретной миссии ученых и другое, когда выяснится, что проводник имеет при себе «Джокер». У контрабандистов будет двойной интерес.
      – Толково, хотя рискованно.
      – Ну, так это смотря кому поручить.
      Остапенко ненадолго задумался, мысленно перебирая кандидатуры.
      – Старый? – наконец озвучил он оптимальный вариант.
      – Именно так.
      – Пожалуй, может выгореть. – Генерал кивнул. – Действуй, Бибик, но помни о сроках!
      – А что сроки? – Полковник усмехнулся. – Как обычно. До Выброса. Обратный отсчет и вперед, на мины.

* * *

      Оптимисты утверждают, что у человека всегда есть выбор, пессимисты же уверены, что все в жизни предопределено, и сколько ни пытайся плыть против течения, жизнь все равно «сольет» тебя, куда и всех прочих. Истина, по мнению Андрея Лунева, бывшего наемника, а теперь вольного ходока, заключалась в компромиссе. Да, жизненный маршрут заложен в судьбу каждого еще до рождения, но выбирать все равно нужно. Маршрут маршрутом, но вдоль какого берега плыть, где причаливать на ночевку, а где стоит пройти вдоль жизненной реки по суше, человек решает сам. Нет, разумеется, можно расслабиться и плыть по течению, но далеко уплыть не получится. Почему? Бросьте весла где-нибудь посреди горной речки и посмотрите, чем это закончится. Посреди равнинной? Удивитесь, но эффект будет тот же. Волна прибьет к берегу в прямой видимости от места старта. Или вообще утопит.
      Поэтому-то Андрей предпочитал не философствовать, а работать, даже когда казалось, что речка-судьба все-таки сильнее и несет на острые камни. Делай, что умеешь, а там будет видно, соответствовал высшему замыслу твой выбор средств для достижения цели или нет. Именно таким был главный жизненный принцип Лунева, а заодно он не делил человечество на оптимистов и пессимистов, разве что когда требовалось банально пошутить: «Оптимисты изучают английский язык, пессимисты китайский, а реалисты – автомат Калашникова».
      Между прочим, несмотря на избитость, в Зоне эта шутка была актуальной дальше некуда. Особенно для Лунева, с некоторых пор как бы вольного сталкера, но с длинным «хвостом» прегрешений и неоплаченных долгов перед самым сильным и мстительным из местных сообществ – синдикатом наемников. Как и почему отставной разводящий одной из крупнейших бригад «диких гусей» вдруг превратился в изгоя-реалиста, история длинная, но если в двух словах: после крайнего похода в центр Зоны наемники единогласно вычеркнули Андрея Лунева, «Старого», из списков синдиката и приклеили к нему ярлык предателя, переметнувшегося на сторону официальных властей.
      На самом деле Андрей не подписывал контракта с военными, не давал присяги на верность любому из участвующих в изоляции Зоны государств и вообще не делал ничего противоречащего кодексу чести наемников. Он просто выполнил работу, за которую частное лицо предложило ему хороший куш. Вроде бы все по понятиям, но… Откуда-то бывшие товарищи прознали, что частным нанимателем Лунева стал сам начальник контрразведки Международных изоляционных сил, и наемники, недолго думая, вынесли свой несправедливый вердикт.
      Пока что щекотливая ситуация не получила развития, жизни Лунева ничто вроде бы не угрожало, но Андрей хорошо разбирался в психологии бывших соратников. У них просто не нашлось повода, чтобы спустить на Старого всех собак, а травить без веской причины у наемников не принято. Несолидно это. Недоказанное подозрение в сотрудничестве с «красными» такой причиной не являлось. Поводом для обструкции – да, приговором – нет.
      Лунев зажег в бункере свет и подошел к компу. Машинка засекла приближение хозяина и включила экран. Андрей бросил на него короткий взгляд и прошел в глубь бункера, в кухонный отсек. Записей с камер системы наблюдения не было, значит, автоматика охранного периметра не срабатывала. То есть в отсутствие Старого к убежищу никто не приближался. Это было хорошо. Лунев немного расслабился и сосредоточился на приготовлении кофе. В последнее время он мог позволить себе такую роскошь – варить кофе. Раньше на изыски подобного рода у него просто не оставалось времени. Постоянно в работе, все наскоками, второпях. Растворимый кофе, бутерброды, сухпайки… Теперь же свободного времени было хоть отбавляй.
      С момента возвращения из похода в центр Зоны прошло больше месяца, и за это время Андрей не заключил ни одного контракта, хотя выбирался в Приграничье на «черную биржу труда» ежедневно и сумел переговорить едва ли не со всеми посредниками. В качестве наемника он, по мнению «кадровиков», больше не годился, поскольку в этом случае любой наемник из синдиката мог с чистой совестью убить «вольного» конкурента, а заодно и его нанимателя. Как проводник Лунев тоже был сомнителен, не его специальность, а рядовым добытчиком артефактов: «ты, Старый, и сам не пойдешь, ведь так?» Последнее утверждение было верным, а вот первое и второе мнение были ошибочными, но доказать это Лунев не сумел, как ни старался. Понятное дело, все эти отговорки посредники сочиняли только потому, что не желали сердить наемников. То есть все говорило о том, что «полная блокада», «опала», «обструкция» и всякие другие умные слова будут преследовать Андрея до тех пор, пока по тайным каналам на «биржу» не придут всего три слова: «Старый в деле».
      «Остапенко тоже хорош. Мало того, что допустил утечку информации, так еще и отошел в сторонку. А ведь обещал подкидывать контракты с завидной регулярностью. Неужели тоже боится прогневить синдикат? Не в его правилах кого-то бояться, да и сила за ним немалая. Все-таки генерал, начальник контрразведки МИС. Одно объяснение – что-то происходит в самом Объединенном штабе, и генералу элементарно не до меня. Кстати, вполне возможно, что я и сам виноват. Не в том смысле, что невольно брякнул где-нибудь в баре о своем сотрудничестве с „красными“, а в том, что подкинул Остапенко и его людям слишком серьезный повод для беспокойства. Настолько серьезный, что они уже месяц работают в авральном режиме, и у них просто нет времени заниматься чем-то другим».
      Андрей уселся на табурет и пригубил кофе. Напиток получился отменным. Что значит практика! Всего-то месяц тренировок, и хоть в бармены иди.
      «Еще месяц маеты от безделья – и пойду. Только не в бармены, а в сталкеры. Буду тупо собирать артефакты и сносить их торговцам-перекупщикам. Как и намекали посредники на „бирже“. Ну что ж, на безрыбье тоже занятие. Уровень не тот, но хоть какая-то работа. Лучше, чем вообще никакой».
      Лунев сделал глоток и едва не поперхнулся. По бункеру разлился мелодичный звонок, а над компьютерным столом зажегся желтый сигнальный фонарь – кто-то пересек периметр. Такое иногда случалось, ведь в окрестностях нового убежища Лунева рыскало немало зверья, иногда сюда забредали сталкеры, а недавно почти над бункером проезжал сбившийся с пути «уазик», но сегодня Андрея с самого утра мучило скверное предчувствие, и он отнесся к сигналу со всей серьезностью.
      Сталкер одним глотком допил обжигающий кофе, быстро переместился за столик и бегло изучил мультикартинку на экране. В гости к отшельнику направлялись трое. Один в безразмерном дождевике с глубоким капюшоном и двое в полной боевой экипировке. Андрей подкорректировал «картинку» так, чтобы можно было рассмотреть детали снаряжения и лица гостей. Преуспел он ровно наполовину. Лица двоих скрывали фильтрующие маски и тонированные визоры боевых шлемов, а у человека в дождевике капюшон был слишком глубок, и рассмотреть можно было только подбородок. Лунев отметил про себя, что этот «штатский» без маски. А между тем убежище Старого располагалось в довольно сомнительном местечке. Поймать здесь горячую частицу почти нереально, но осторожность была все-таки нелишней.
      Андрей вернулся к изучению униформы и оружия пришельцев. На идентификацию у него не ушло и секунды. К бункеру направлялись военные проводники. А возглавлял делегацию, судя по балахону и габаритам, один из начальников базы «Д-3».
      Лунев не сомневался, что идут гости точно по цели, но гадать, откуда они узнали адресок, и сокрушаться, что убежище обнаружено, он не спешил. Что известно военным сталкерам, необязательно известно всем остальным. В последнее время, после серьезных «чисток» и комплекса прочих «оргмероприятий», в отряде военных проводников остались самые серьезные и проверенные товарищи, а возглавил этот отряд и вовсе «человек-сейф». Из такого не выпытать секретов даже под пентоталом. Но сейчас в сопровождении военных сталкеров к бункеру приближался не он.
      Лунев выдвинул ящик стола и нащупал упрятанный в него «ПМ». Немного подумав, он покачал головой и задвинул ящик. Не пригодится. Конечно, было странно, что люди с базы «Дитятки-3» решили наведаться к Старому без предварительного звонка и, вероятно, без разрешения Остапенко, но не воевать же с ними из-за этого. Раз потратили силы и время, чтобы отыскать, значит, дело того стоило, а время поджимает.
      Андрей щелкнул по клавише «Ввод» и развернулся вместе с креслом к двери бункера. Тяжелый бронированный люк – снаружи замаскированный так, что не найти даже по наводке – медленно отъехал в сторону, впустив в помещение холодный воздух и запахи внешнего мира; бедноватые нюансами, но все же достаточно разнообразные. Лунев вдохнул поглубже. От Припяти веяло свежестью, а окружающий лес источал терпкий аромат коры, опавшей листвы и смеси перегнивших веток, травы и влажной земли. Пикантности добавлял едва уловимый оттенок пороховой гари и древесного дыма. И никаких тебе выхлопов, запахов сомнительной пищи или продуктов ее переваривания. Будь вокруг не Зона, а другое, экологически более чистое местечко, Андрей был бы готов утверждать, что воздух идеально чист и приятен.
      Лидер группы гостей практически озвучил мысли сталкера. Ввалившись в бункер, он шумно выдохнул, скептически хмыкнул, немного постоял у порога, оценивая обстановку, и, наконец, прошел в помещение. Сопровождающие также вошли, но остались у двери. Гость остановился посреди бункера и откинул капюшон. Лунев снова ткнул в клавишу «Ввод» и поднялся с кресла.
      – Добро пожаловать, гости дорогие.
      – Превед, медвед, неплохая у тебя берлога.
      – Тепло не выпускайте, входите. – Андрей махнул эскорту.
      – Погодка-то, а? – Визитер обозначил намек на улыбку. – И дышится… ну чисто в горах. Привет, Старый.
      – Здравствуй, Бибик. – Андрей приблизился и пожал протянутую руку. – Какими судьбами?