«Ну и на кой черт нам это?» Волк наконец-то сообразил, что за личинка и с чем ее едят… в смысле – клонируют. Получалось, что все эти каменно-органические «небоскребы» построены кем-то вроде гигантских инопланетных термитов, а героиня Анны – страстная любительница науки – сдвинулась от желания стать инициатором «космическо-энтомологической» сенсации.

Да уж, если представить себе, каких размеров были эти местные таракано-муравьи, можно и сдвинуться…

– Хорошо, садимся на холме, – на всякий случай, подыгрывая Анне, сказал он. – На том, что за рекой.

Параплан девушки тут же заложил вираж и пошел на снижение, определенно прицеливаясь в ближний берег. Уловка была не слишком изящной, но могла сработать. Река шириной метров в триста обещала беглецам неплохую фору. Только поддадутся ли на уловку агенты? Володя присмотрелся к траектории движения парапланов «подручных Крайтона» и понял, что незатейливая женская хитрость сработала. Охотники летели к холму.

Приземление на густой ковер прибрежного луга вышло мягким. Голову закружил аромат богатейшего разнотравья, а спину согрели лучи щедрых солнц. Нижний мир был лучше. И теплее, и выглядел привычнее. И падать отсюда было некуда.

Волк быстро скинул ранец и шлем. Анна сделала то же, но оставила темные очки. Ну ладно – голос, но внешность-то все равно корректировалась программой, зачем еще дополнительно маскироваться?

– Туда! – Госпожа Старлет уверенно махнула рукой в сторону леса.

В общем-то других вариантов и не было. Через реку энергичным кролем перебирались охотники, а сверху по широкой спирали планировал оставшийся, пятый, агент.

– Я, грешным делом, подумал, что ты его…

Володя провел ребром ладони по горлу.

– Это он меня чуть не… – Анна повторила жест Волка. – Едва успела прыгнуть. Хорошо, крыло тебе не порвала. Шокеры у них липовые. На самом деле это взлом – они ввели в гражданскую программу боевые излучатели из тренировочного симулятора национальной гвардии.

– У тебя тоже не водяной пистолетик, – Володя указал на ее оружие. – Ты его из какой программы вытащила?

– Их трое. – Девушка толкнула его в плечо. – Позже обсудим.

– В лесу выход?

– Нет, чтобы пройти уровень, надо добыть эту проклятую личинку. А она в пещере, под холмом.

– Так идем туда!

– А охотники? Нет, надо спрятаться в лесу.

– Они все равно нас выследят.

– Я попробую найти нелегальный скип-переход сразу на пятый уровень, который заканчивается как раз в лесу.

– На пятый? – Волк недоверчиво усмехнулся. – Нас там сожрут эти ископаемые термиты.

– Там не о термитах беспокоиться надо будет, – загадочно ответила Анна. – Идем же!

В лесу было прохладнее, а пахло почти так же, как на лугу, даже еще приятнее. Загадочная природа всеми силами старалась ослабить бдительность первопроходцев и, прикинувшись нежной и удивительной, завести их в неведомые ловушки. К такому выводу Волк пришел, когда пружинистая хвойная подстилка под ногами неожиданно сменилась зыбкой болотной топью. Чтобы избежать печальной участи, беглецам пришлось сделать крюк, полностью растеряв преимущество, которое обеспечила им вставшая на пути агентов-охотников водная преграда.

Справа от болота, на равном расстоянии друг от друга, пролегали подозрительные траншеи глубиной в человеческий рост, с полукруглым дном, а шириной в два роста или больше. Траншеи извивались тремя темными змеями, повторяя очертания заболоченного участка. Володя спрыгнул на дно первой из траншей. Земля была твердой, словно ее долго трамбовали. Если идти по дну этих непонятных борозд, можно было увеличить скорость передвижения примерно на треть, а еще не бояться преследователей. Ведь прямо обнаружить уходящих по желобам мешал высокий бруствер, а, например, демаскирующую пыль из твердой земли не выбить даже гусеницами танка.

– Побежали? – Волк протянул руку Анне, но она спустилась в ров самостоятельно.

– Я не видела этих каналов с воздуха. – Девушка беспокойно осмотрелась. – И травы здесь нет. Совсем свежие.

Она присела и потрогала землю.

– Будто катком примята, – подсказал Волк.

– Таким круглым?

Анна встала и зачем-то взглянула на небо. Володя запрокинул голову тоже. Там было пусто.

– Что тебя не устраивает?

– Я видела нечто похожее в игре «Колонизация». Там у захватчиков-пришельцев были такие боевые машины. Тяжелые шары, которые сминали на своем пути любые препятствия. Но галерея «имперских» игр находится в южном крыле парка.

– Как ты недавно сказала – обсудим позже, – предложил Волк. – Надо уматывать отсюда на пятый уровень!

– Я теперь не уверена, что найду скип. Кажется, в программу загрузили «доктора». Он начал вскрывать занесенные сюда всякими умниками нелицензионные приложения и дополнения.

(Волк отлично понимал, о чем она говорит. В свое время, лет в тринадцать, он и сам пытался доказать Миру Фантазий, что умнее его штатных программистов. Один раз ему это сошло с рук. Он добавил отказ тормозов в программу гоночного симулятора, и на пятом круге заезда по трассе в Новой Зеландии произошла массовая авария. Тогда юный киберхулиган успел удрать из парка, до того как его поймала охрана. Чтобы поднять свой авторитет среди ровесников, этого подвига хватило, а вот ребята постарше, а тем более взрослые – «реальные хакеры» – лишь снисходительно поулыбались. На второй попытке он погорел и на месяц лишился права входа в парк. Причем поймали его еще до того, как он сбросил виртуальную глубинную бомбу на безобидный батискаф «Нау» в игре «Вокруг света под водой». Взяли с поличным. Стыдно было просто ужас как. А еще было обидно за обманутый коллектив. Как выяснилось, один из хакеров, заправлявших наивной компанией малолетних хулиганов, был секретным агентом-инспектором «Мегаполиса» и по совместительству стукачом парковой охраны. Тогда-то Володя и осознал, что ловить гораздо выгоднее, чем убегать. И почетно, и прибыльно, и решетки по ночам не снятся. Только учиться на государственного служащего дольше и труднее, чем на вольного корсара безбрежных мыслеинформационных океанов. Но юного Володю трудности не испугали, и он выбрал легальную сторону жизни, а заодно и остался по эту сторону решеток.

И вот теперь ему предстояло увидеть работу программистов парка, так сказать, изнутри. Поговаривали, что если игровая программа давно не подвергалась профилактике, лучше в такие минуты быть вне зоны ее действия. Не жадничать. Подождать где-нибудь в коридорчике, а после пройти непокоренный уровень заново. И это было верно. Хорошо, если усилиями сопливых кандидатов в хакеры сюда занесло только эти канавы, а если из леса заодно выкатятся вскрытые «программой-доктором» машины пришельцев-захватчиков? Задавить не задавят, игра все-таки, но снова проходить уровень просто нет времени, да и желания.)

– Где он, твой переход?

– Там, в лесу… Но поблизости не было болота, а уж этих канав и подавно!

– Два варианта: либо «доктор» его уже «полечил», либо еще нет, и мы можем успеть.

– Очень ценное размышление.

– Если стоять на месте – не очень. – Волк указал на извилистую перспективу траншеи. – Так дойдем?

– Наверное.

Они припустили по твердой земле со скоростью ветра. Как им казалось. Очень скоро произошло то, что и должно было произойти. Траншеи начали мельчать, а болото слева от них принялось стремительно высыхать и покрываться бурной растительностью…

Сквозь которую уже ломились мокрые после форсирования реки охотники.

Но это мало беспокоило Волка, гораздо больше его волновал третий преследователь. Он приземлился на этом берегу реки раньше, чем из воды выбрались его влажные товарищи, но до сих пор ничем не выдал своего присутствия.

– Переход! – радостно крикнула Анна.

Владимир увидел скип и без ее подсказки. В конце пробитой траншеями просеки, на фоне зарослей, в метре над землей матово лоснилось круглое пятно. Выглядело оно как результат работы гигантского ластика, который от излишнего усердия протер в местном мироздании непривлекательную дыру. Диаметр дефекта позволял протиснуться, только согнувшись в три погибели или смело прыгнув «рыбкой». Рисковать, конечно, не хотелось – кто знает, на что там, с другой стороны, придется падать? Но времени на сомнения не оставалось. Слева, уже совсем близко, трещали ветками охотники, а само пятно стремительно уменьшалось в диаметре – это вовсю старался «доктор».

Волк, как истинный кавалер, пропустил даму вперед и тут же об этом пожалел. Анна благополучно нырнула в переход, а Владимиру не повезло в точности так же, как до этого в верхнем мире. Он взял хороший разбег, но его правая нога вдруг зацепилась за что-то твердое, и вместо элегантного нырка у Володи получился длинный юз на животе. Когда же Волк поднялся, чтобы протиснуться в усыхающее пятно иным способом, оказалось, что падение вовсе не было роковой случайностью.

Между Владимиром и спасительным скипом встал вооруженный агент СВБ. Тот самый, которого Волк никак не мог обнаружить по пути от реки.

– Конец игры. – Офицер направил на Володю разрядник.

За спиной послышалось тяжелое дыхание еще двоих службистов.

А затем оттуда же донесся какой-то странный треск или стрекотание. Только чересчур громкое. Словно издававший его кузнечик был не меньше лошади. Стоящий перед Владимиром офицер стиснул зубы и уставился на арестованного, будто желал его загипнотизировать. На самом деле – Волк видел это абсолютно четко – он просто старался не смотреть на происходящее за Володиной спиной.

– Не оборачиваться!

Послушаться доброго совета просто не было сил. Волк обернулся и замер. Там, где минуту назад чавкал поросший молодняком край болота, теперь подлесок и камыши были начисто выкошены, а вместе с растительностью исчезли и двое охотников. И сделали это не хакеры или «доктор». Над задачей потрудились несколько огромных муравьев с полупрозрачными телами и круглыми головами. Их челюсти работали, как хорошо заточенные секиры, без усилий выкашивая и кусты, и деревья. Володя зачарованно смотрел, как гигантские термиты подходят все ближе, как их острые челюсти рассекают воздух, как в полупрозрачных телах вязнут и рассеиваются на сотни тысяч радужных брызг лучи двух солнц.

( – Страшно? – вдруг пробился в сознание мыслеголос Арзамасова.

– Да не пацан вроде, чтоб виртуальных тараканов бояться.

– Ну-ну, храбрец, – хмыкнул генерал. – Сейчас офицер откроет служебный выход, так ты не сопротивляйся, будь любезен.

– Ничего не обещаю.

– Мне за терпение уже медаль полагается. – Арзамасов притворно вздохнул. – Поясняю. До сих пор ты был излишне ретивым служакой, нарушителем дисциплины, но действующим из благих побуждений. По мнению некоторых инфоканалов, тебя даже следовало считать героем. Но после того как выяснилось, что ты вступил в сговор с безжалостной и хладнокровной психопаткой, которая троих человек загнала в могилы, а еще четверых уложила на больничные койки, общественное мнение резко изменилось. Причем не в твою пользу. Теперь ты особо опасный преступник, и никакие Миры Фантазий тебя не спасут. Отныне тебя будут глушить, как рыбу! Тебя не будет фиксировать игровое пространство, ты не сможешь пользоваться телесвязью, не сумеешь заглянуть в мыслеэфир, а кредитная система заблокирует твои счета. Ты станешь изгоем, черным пятном на безупречном облике Управления и общества в целом! И, клянусь, я тебя сотру! Лично сотру такое позорное пятно! Без пощады! Навсегда!

– Глупости! – Волк ухмыльнулся. – Купить новый комплект всех этих ваших благ цивилизации можно не сходя с места. В Мире Фантазий, кстати, даже быстрее. Уж поверьте, я ведь агент экономической безопасности, злачные места и хакерские притоны – мой профиль. Я понимаю, вам нужна показательная акция, да только не на того напали, генерал. Я вам не стажер первого полугодия службы.

– Тебе не уйти! Ты пособник преступницы, ты вне закона!

– Идите в жопу со своей патетикой. – Волк впервые посылал столь высокое начальство и сразу так далеко.

И, как ни странно, при этом не боялся последствий, хотя давно уже протрезвел. Володю вдохновляла уверенность, что он делает нечто неправильное, но не постыдное. Что-то вроде доказанного превышения скорости. Признаешь себя виновным, но стыда нет. Ведь не конфету у ребенка отнял, а проявил настоящую мужскую черту характера, прошел по краю, рискнул жизнью. Он представил, как сейчас аплодируют те, кто с генералом не согласен. А таких – Володя был уверен – в Управлении найдется немало…

– За оскорбление должностного лица ты тоже ответишь, – прошипел генерал.

– Сначала я доберусь до истины, – пообещал Волк. – А будете мешать, доберусь и до вас. Уж больно рьяно вы за меня взялись. Или я был прав и вами все-таки кто-то вертит?

Арзамасов снова оставил последний вопрос без ответа и закрыл мыслеканал. Володя приготовился ощутить пустоту полной виртуальной блокады, но вместо этого в сознании взорвалась настоящая инфобомба. Шоковая доза самого безобразного информационного мусора, бессвязных мыслей, хаотичных образов, знаков и команд парализовала волю и начисто лишила его способности соображать. Волк успел понять одно: генерал заговорил ему зубы. Он изначально не собирался применять к Володе эту детскую меру – блокаду. Просто арестованному требовалось «зачитать права» и сделать все положенные предупреждения, вот Арзамасов их и сделал. А после дал команду, и операторы «Мегаполиса» нанесли по сознанию взбунтовавшегося клиента один точный и сильный удар. Наверняка. Без дураков. По-взрослому…)

Челюсти термита были уже в нескольких сантиметрах, когда Волк закатил глаза и свалился на руки офицеру СВБ. Тот сразу же шагнул назад и, присев, втянул обмякшее тело бывшего лейтенанта через матовую дыру служебного выхода во внеигровую зону…

* * *

Варвара – Центру:

«Подопечный все еще не найден. Обозначенные вами координаты Источника активности проверены. Это павильон телепатической игры „Война вероятностей“. Название интригующее, но предполагаемый прибор там не обнаружен. Продолжить поиск в Мире Фантазий? Агенты противника и ведомый ими объект покинули пределы развлекательного парка. Уверена, их целью является поиск Подопечного. Там же, скорее всего, найдется Источник».

Центр – Варваре:

«На чем основана ваша уверенность? Аналитический отдел не находит в ваших умозаключениях логики. Настаиваем – интересующий нас сигнал исходит из Мира Фантазий. Поиск Источника продолжать. Агентурную игру противника игнорировать».

* * *

Информационный шок был действенным оружием. Почти как инсулиновый. Только им не лечили, а, наоборот, вгоняли человека в состояние полной невменяемости. С ума от такой перегрузки не сходили, но быстро справиться с ней не удавалось даже самым изворотливым. Волк пару раз видел, как таким варварским способом обезвреживают особо опасных преступников. Один был серийным убийцей, другой крепко задвинулся на идее разрушить единое мыслепространство континента и сочинял самые невероятные по своей зловредности телепатические вирусы. И то и другое считалось тяжким преступлением и подразумевало пожизненную изоляцию злодея, а потому с ними не церемонились. Другое дело – Володя. Он никого не убил и на устои государства не покушался, но его подвергли той же процедуре. Разве это справедливо?

Волк приоткрыл глаза. Он впервые просыпался вне мыслепространства, и это было сродни всплытию с большой глубины. Сначала проступили смутные очертания предметов, затем пришло понимание, что это за предметы, и лишь после – ощущение места и времени. Никаких бодрящих слоганов от Джерри Нуриева, никаких новостей, рекламных образов и роликов. Ощущения новые, сложные и потому пугающие.

В первую очередь тревожил вопрос – жив или нет? Формально человек, лишенный всех благ цивилизации, изгой, вполне мог считать себя умершим. Лишенный мыслесвязи, он не воспринимал и половины того, что помогало комфортно существовать любому обывателю: он не слышал новостей, полезных советов, подсказок на все случаи жизни, не видел наглядных рекомендаций и сюжетов. Перед его мысленным взором стояла серая бесформенная муть, из которой не выскакивали бодрые пиктограммы кулинарных рецептов и забавные гномики с указателями транспортных развязок. Он не осознавал справочных окон и даже рекламных плакатов. А еще его мысленный линк не принимался ни одним компонентом электронной инфосети. Без мыслеконтакта с единой товарно-кредитной системой он не мог обеспечить себя материальными благами, не мог оплатить проезд, обратиться к врачу, купить нужную вещь, поесть в кафе. Перед вычеркнутым из жизни человеком не открывались двери, не включались эскалаторы и не останавливались такси. Он мог бесконечно бродить по враз потемневшим и лишившимся красок улицам, толкать неподатливые двери и заглядывать в равнодушные глаза приличных граждан – пощады изгоям не было. Любая Система беспощадна, а иначе она обречена. И если ты из нее выпал, путь один – подтвердить факт виртуальной смерти реальным самоубийством. Все равно, если твоих мысленных позывных, генетической карты и слипа биополей нет в единой базе данных, нет и тебя.

Или можно отправиться в Черный город – на пыльную окраину, вплотную примыкающую к безлюдной пустыне. Или еще дальше, через просторы пустыни Гибсона – испытательный полигон многочисленных «виртуал продакшн» студий, в Большую Песчаную пустыню – территорию, схожую с северными континентами. Нет, не климатом или природой. Климат там стабильный – сухой и знойный круглый год, а природы нет вовсе, один песок. Просто там, посреди Большой Песчаной, расположился главный континентальный могильник «грязных» отходов. Очень старый могильник и очень неухоженный, а местами просто дырявый. Так что по уровню радиоактивного фона те места вполне сравнимы с североамериканскими пепельными степями или евразийскими открытыми угольными залежами…

В общем, так или иначе, все одно: наказание изгою – смерть. Разница лишь – быстрая или медленная. В петле или от голода и радиации.

По этой причине «отключенных» даже не держали под замком. Просто селили в напичканном следящей аппаратурой, огороженном простым невысоким забором месте, а у въезда на территорию ставили пост с двумя сонными охранниками-операторами. Все равно бежать из этой резервации преступникам было некуда. Разве что все в тот же Черный город, но там и своих бездельников хватало. «Бывших граждан» там не любили.

Вот так, бегло оценив свой новый статус, Владимир окончательно проснулся и, оглядываясь, сел на кровати.

Маленькая комнатка, наверняка без бассейна под полом и встроенных в стены приборов (не считая следящих). За окном умиротворяющая зелень парка, солнце и блики от искрящихся струй невысокого мелкого фонтана. Просто какой-то санаторий для неврастеников, а не тюрьма.

Впрочем, суда еще не было, а значит, это и есть санаторий или больница. Арзамасов наверняка последователен. Стирать пятна с лика Управления и общества в целом он умеет. Иначе не стал бы генералом. «Да, этот лейтенант позорная клякса, но…» Но, скорее всего, дело в переутомлении, нестабильности психики, душевной болезни и прочем. Волк был уверен, что начальство использует все рычаги, чтобы спустить дело на тормозах. Это не означало, что ему все простят. Еще как не простят и упекут в исправительное учреждение, только это будет не тюрьма, а вот такая лечебница. Разница между ними невелика, но общественный резонанс другой. И в мыслеэфире подобные дела отслеживает не Мария Штерн, а ее коллеги из Отдела здоровья.

Волк подошел к двери. Она была не заперта. Ну да, бежать же некуда.

Он прошел по пустому коридору, холлу и остановился на пороге здания. В холле сидел какой-то старичок в пижаме, и чинно прогуливалась из угла в угол дама средних лет. Оба были крайне погружены в себя – видимо, общались с кем-то по внутренней больничной (или тюремной?) мыслесвязи или смотрели оздоровительную передачу в прямом эфире. Снаружи в скверике гуляли еще двое постояльцев, а на скамеечке у фонтана сидел какой-то мужчина в белом и… генерал Арзамасов!

Володя шагнул в сторону, чтобы не светиться в дверном проеме. Нетрудно было догадаться, что генерал явился побеседовать о состоянии бывшего подчиненного. Волк впервые после пробуждения пожалел, что отключен от мыслесвязи. Услышать беседу Арзамасова с «белым», наверняка местным врачом (или охранником), было бы любопытно.

Волк обернулся, словно бы в поисках решения проблемы, и вдруг наткнулся взглядом на еще одну обитательницу охраняемой усадьбы. Миловидная пухленькая девица в такой же, как у врача-охранника, униформе стояла у служебного входа в дальнем углу холла и смотрела прямо на нового пациента-заключенного. На ее губах играла загадочная улыбка, а в пальцах она вертела… коннект-серьгу для подключения к мыслеэфиру. Ее личная серьга была на месте, а значит, вторая предназначалась кому-то другому. Володя вопросительно выгнул одну бровь, и девушка едва заметно кивнула.

Волк, стараясь не попадать в просвет дверей, двинулся к ней, но, когда он добрался до служебного входа, женщина исчезла, оставив серьгу на бортике высокого декоративного вазона с карликовым эвкалиптом.

«Дают – бери, бьют – беги…» – истина старше радио. Волк пристроил серьгу за ухом и тут же очутился в привычном мире скрытого эфира. Став агентом безопасности, он больше пользовался телесвязью, то есть не столько слушал и смотрел мыслепрограммы, сколько беседовал по аудиовизуальным каналам, но сейчас беседовать было не с кем. Только смотреть и слушать. К тому же стоило Волку произнести по каналу мысленной связи хотя бы одно воображаемое слово, его тотчас бы отключили операторы «М-4», а так, оставаясь безымянным пользователем, подслушивать и подглядывать можно было довольно долго. Минут тридцать. После все равно вычислят.

Нужная ментальная волна была рядом и не имела никакой защиты. Подключайся кому не лень. Володе было не лень…

– Беспокоиться не о чем, господин генерал, – уверял «белый». – Волк надежно изолирован. Связаться с хакерами он не может. Мы сняли с него серьгу, а без нее выход в мыслесеть нереален. К тому же для «Мегаполиса» лейтенант является фигурантом черного списка.

Наивный. Как сняли, так можно и навесить обратно – легко. «Всем сестрам по серьгам». Волк усмехнулся. И с хакерами не все так радужно. Уж кто-кто, а Володя точно знал, что большинство этих мошенников проживают отнюдь не на краю пустыни. Они равномерно рассеяны по всему Сиднею, от рабочих кварталов Брисбена до студенческих кампусов Аделаиды, правительственных небоскребов Канберры и спальных районов Мельбурна. И «Меккой» для них является вовсе не Черный город или заброшенная часть полигонов Гибсона, а тихий и спокойный Перт. Так что найти их несложно. Даже без помощи мыслесвязи.

Другое дело, что теоретически никакой хакер не станет выручать из каталажки своего злейшего врага, да еще такого матерого. Недаром же Владимира прозвали Волком. Всего за три года своей агентурной карьеры он успел разоблачить столько подпольных предприятий и отправить в изоляторы столько «электрических» мошенников, сколько многим его коллегам не удавалось выявить-поймать за всю службу.