– Почему? – удивился Комаров.

– Спецназ погранвойск. Их так «душманы» прозвали. Боялись погранцов как огня. За всю войну «бешеные» потеряли человек пять или даже меньше, хотя постоянно под пулями шастали...

Теперь Саша смотрел на Зайнулина с несколько большим уважением, хотя он Комарову по-прежнему не нравился. Каким-то внутренним чутьем лейтенант улавливал исходящую от пограничника угрозу. Видимо, тому Комаров не понравился тоже.

– Ну что, шурупы, давайте закурим, что ли? – словно почувствовав, что речь шла о нем, сказал, появляясь в курилке, пограничник.

Саша молча протянул ему только что открытую «Яву». Зайнулин взял одну сигарету и без пояснений спрятал пачку в свой карман. Провокация была довольно откровенной, но Комаров даже не повел бровью. Он неторопливо поднес к сигарете пограничника зажигалку и спокойно спросил:

– Тебе, может быть, денег до получки занять? На сигареты...

– Ты мне, «дух», не дерзи! – с угрозой ответил Зайнулин. – Ну-ка, упал-отжался! Быстро!

– Я докурю? – спокойно спросил Комаров и посмотрел пограничнику прямо в глаза.

Тот сначала замешкался, но затем вновь пошел в наступление.

– Ты что, лейтенант, опух?! Не успел приехать, а уже на грубость нарываешься?!

Зайнулин протянул руку, чтобы схватить Сашу за лацканы, но Комаров пресек попытку в самом начале. Он поймал пальцы Зайнулина и резко вывернул их. Пограничник побледнел и коротко вскрикнул. Два пальца его левой руки оказались вывихнуты. Развивая успех, Саша сильно пнул противника в живот, и тот сложился пополам, прижимая покалеченную руку к груди. К этому моменту в курилке собралось уже все отделение, и потому между дерущимися тотчас возникла живая стена.

– Прекратить! – крикнул Голиков, приседая на корточки рядом с пограничником. – Гера, зови доктора.

Один из лейтенантов кивнул и побежал вниз. На первом этаже «отеля» располагался медпункт.

– Ну все, шуруп! – прохрипел, поднимаясь на колени Зайнулин. – Ты у меня с первого же этапа сойдешь...

– В следующий раз я сверну тебе шею, – меланхолично ответил Комаров и бросил окурок в урну.

– Теперь я даже не знаю, кто из вас более бешеный, – выпрямляясь, озадаченно произнес Игорь. – Комаров, шагом марш в свой кубрик... то есть в номер. А ты, провокатор, ползи в лазарет, к Айболиту...

6

Плюс триста тридцать часов

по стандартному времени. Земля

– У этих ребят очень хорошая подготовка, – просмотрев видеофрагмент, сказал Лейц, – но есть два существенных минуса.

– Какие могут быть минусы? – удивленно перебил командира Гурк. – Эти «морские коты» просто идеальные воины для Авесты. У нас так много воды, а они готовились как раз к тайной войне на море.

– «Котики», – поправил его Лейц. – Во-первых, нам придется обучать их языку, а во-вторых, они слишком профессиональны, чтобы мыслить широкими понятиями. Уровень их подготовки очень высок, но это не оставляет простора для фантазии. «Фортуна» просчитает таких врагов за два часа. Нет, нам нужны другие. Искусные, но не искушенные. Грамотные, но непредсказуемые. На этом длинном двойном континенте таких мы не найдем, здесь все слишком правильно и логично...

– Как же вариатор отыщет подходящих субъектов, если не в состоянии понять, что вы от него требуете? – недовольно проворчал Гурк. – «Фортуне» нужны четкие критерии отбора...

– Вот именно, – с ухмылкой ответил командир. – Поскольку в критерии вариатора укладываются вот эти англо-американцы, значит, они нам не подходят.

– Тогда какого дьявола мы терзаем вариатор?! – не выдержав, взорвался помощник.

– Чтобы найти тех, кого он не воспринимает всерьез, потому что не может их понять, – спокойно ответил инспектор. – Я же говорил тебе, что нам придется искать самостоятельно. Вот этот момент и настал.

– Хорошо, – Гурк поднял обе руки, – давайте искать. Где?

– Среди тех, кто для полюбившихся вариатору «котиков» является врагом, – ответил Лейц.

– Советский Союз и Китай, – сверившись с данными компьютера, подсказал Гурк.

– Союз, – выбрал командир. – У «Фортуны» были варианты?

– Да, среди предварительных данных, – подтвердил помощник. – Подразделение «Дельфин», аналогичное американским «котикам».

– Значит, отпадает, – сделал вывод Лейц. – Что еще?

– «Вымпел», он не так хорошо подготовлен к морским диверсиям, но на берегу...

– Ты меня не понял? – Командир раздосадованно махнул рукой. – Мне нужна последняя строка в списке, а не две первых! Что-то, чего «Фортуна» не понимает!

– Тогда вот, – Гурк указал на короткий абзац внизу перечня. – Сводный отряд. Формирование началось двенадцать местных месяцев назад. Тщательный подбор кадров и очень суровая программа подготовки, но ничего конкретного о потенциале, а также целях и задачах подразделения неизвестно. Правда, среди членов группы есть несколько специалистов по языкам. В том числе – похожим на наш. Но, даже с учетом этого, по оценке вариатора, боевая ценность отряда пока близка к нулю...

– Именно то, что надо! – воскликнул Лейц. – Они нащупывают свой особый путь, и мы им его предложим!

7

04.05.1989 г. Первый зачет

– Я чуть не откинул копыта, – с трудом восстанавливая дыхание, прохрипел Игорь, когда после затяжного кросса по пересеченной местности его отделение погрузилось в вертолет и машина взлетела.

– Пока можно отдохнуть, – констатировал Саша. – А куда нас забросят?

– Помнишь берег, где мы отрабатывали преодоление скальных массивов?

– Там же ни одной приличной посадочной площадки не найдешь. – Комаров неодобрительно покачал головой. – Только на тросах спускаться...

– Или в воду, – добавил Голиков.

– А кто противник? – спросил Саша. – Курсанты или инструкторы?

– Инструкторы, поскольку у нас зачет, – предположил Игорь и, наклонясь к самому уху Комарова, произнес: – Ты на татарина поглядывай. Что-то он слишком обрадовался, когда нам боевые патроны раздали.

– Учту. – Саша кивнул и покосился на сидящего поодаль Зайнулина.

– Эй, военные! – крикнул, выглядывая из кабины, пилот. – Боковой ветер усилился! Будем возвращаться?

– Чтобы сдавать все заново?! – возмущенно переспросил Голиков.

– Я не смогу зависнуть над скалами, – вертолетчик развел руками.

– Будем прыгать в воду! – крикнул Игорь. – Волна позволяет?

– С волной мы договоримся! – весело ответил пилот. – Пятнадцать метров хватит?

– Балуешь! – Голиков показал большой палец и кивнул.

На берег выбрались все. Голикова больше всего беспокоило то, что кто-нибудь может не выдержать заплыв в полной боевой экипировке. Вес снаряжения был под тридцать килограммов, и такая «гиря» вполне могла утянуть на дно любого из офицеров. Нагрузка становилась особенно ощутимой в сочетании со сковывающей движения намокшей одеждой и низкой, несмотря на приближающееся лето, температурой воды. Пока бойцы протирали оружие, Игорь внимательно осмотрел местность в бинокль и передал прибор Саше.

– Никого вроде бы...

– А ты хотел, чтобы инструкторы разгуливали здесь в полный рост? – Комаров вернул бинокль. – Я и так вижу вон там, левее скалы, пулеметную точку, а чуть ближе к лесу еще две позиции.

– Справа, между скалами, что-то подозрительное, – шепнул, подползая к наблюдателям, Зайнулин. – Скорее всего, снайпер.

– Тоже глазастый? – Игорь усмехнулся и обратился к радисту: – Гера, дай связь с посредником. Доложим, что засада обнаружена и условно разгромлена в пух и прах...

– Посредник разрешил открыть огонь, – вдруг доложил связист.

– Повторил?

– Да, дважды. – Гера растерянно взглянул на командира.

– В цепь! – распорядился Голиков. – Комаров, обходи противника слева, задача – уничтожить пулемет, Зайнулин – справа...

Саша ответил «Есть!» и бесшумно скрылся в прибрежных кустах. Странный ответ посредника его почти не озадачил. Он не сомневался, что оборона условного противника – имитация. Инструкторы хотели заманить десант в глубь берега. Тогда они получали возможность зайти отделению в тыл. Ложные позиции прямо на берегу определенно были ловушкой. Инструкторы провоцировали курсантов открыть огонь, чтобы тем самым диверсанты обнаружили свое присутствие раньше времени.

Комаров не знал, как поступит Зайнулин, но сам решил действовать без шума. Вскоре огневая точка «противника» оказалась рядом и чуть правее. Саша изо всех сил старался ступать бесшумно, и это ему почти удавалось. Среди густых зарослей показался окружающий пулеметное гнездо вал из камней. Как и предполагал Комаров, поблизости от установленного на сошки «единого ПК» не было никого. Саша затаился и осмотрел окрестности. Ничего подозрительного вокруг вроде бы не происходило, но лейтенант отошел под прикрытие выступа ближайшей скалы и, подняв с земли маленький камешек, бросил его подальше в кусты.

На шорох тотчас последовала реакция. Далеко впереди дрогнула ветка густой ели, и Комаров осторожно поднял автомат к плечу. Нет, стрелять в инструкторов он не собирался, но сбить в случае необходимости пару еловых лап был вполне готов.

Из зарослей никто не вышел. Саша пригнулся и покинул свое укрытие. Сделав приличный крюк, он проник в густой ельник с другой стороны и по-пластунски пробрался к тому месту, где несколько минут назад заметил признаки активности. В мягкой, влажной земле остались только четко отпечатанные следы. Никаких инструкторов под елями уже не было. Комаров проследил, куда уводят следы, и с удивлением отметил, что неизвестные ушли к озеру, а не в глубь побережья. Но больше всего лейтенанта смутил рисунок протектора найденных отпечатков. Он не походил ни на один из изученных курсантами, а инструкторы были обуты в обычные армейские ботинки. Возможно, на берег вышли какие-то охотники, но район учений был хорошо оцеплен, и появление здесь местных жителей казалось невероятным. Выждав еще несколько минут, Саша подобрался к позиции и быстро снял с пулемета затворную раму. Выщелкнув затвор, он спрятал его в карман и установил раму обратно. Пулеметная точка была условно уничтожена. Комаров так же бесшумно пробрался обратно на берег и залег рядом с Голиковым. Зайнулин был уже здесь.

– Ты что там, уснул? – недовольно спросил Игорь.

– Снежного человека гонял, – ответил Комаров. – По-моему, здесь есть кто-то, кроме нас...

– Никого здесь нет. – Командир покачал головой. – Инструкторы, наверное, ждали, что мы с перепугу шум устроим, а мы их надежд не оправдали. Вон татарин тоже вместо снайпера только груду тряпья обнаружил и «СВД» без магазина.

– Глупостями какими-то занимаются, – заявил Саша с осуждением. – Идем дальше?

– Дальше сплошные мины и растяжки, – вместо Игоря ответил Зайнулин. – Я проверил...

– Слева ничего такого нет, – сказал Комаров.

– Идем сначала по берегу влево, а потом свернем в лес, – принял решение Голиков. – Получится небольшой крюк, но время еще есть.

Отделение поднялось и быстро исчезло среди деревьев. В результате от берега они начали удаляться примерно в том же месте, где недавно ползал Саша. Больше загадочные следы Комарову не попадались, но мысль о странных незнакомцах не давала ему покоя.

Курсанты еще долго бродили по лесу, пока наконец не оказались в заданном квадрате. Заложив под специально построенный посреди тайги стометровый участок «железной дороги» приличное количество имитации взрывчатки и небольшой взрывпакет с таймером, диверсанты вернулись почти тем же маршрутом к озеру и побрели вдоль береговой линии к месту, где их должен был подобрать катер. Легкость, с которой они выполнили задание, казалась Саше подозрительной. Он постоянно ожидал продолжения «банкета». И когда опасения подтвердились, он ничуть не удивился.

Неожиданно со стороны леса послышался сухой треск, и над головами офицеров просвистело несколько пуль. Отделение тотчас рассыпалось в цепь и, упав на землю, открыло ответный огонь. Комаров осознал, что стреляет боевыми патронами только после того, как дал первую короткую очередь. Целился он при этом вовсе не поверх голов невидимого противника. Саша немного растерялся, но тут раздались новые выстрелы, а один из их товарищей дернулся и уронил голову. Из пробитого лба офицера, заливая траву, струилась кровь. Это поразило Комарова до такой степени, что он даже забыл о том, что следует стрелять.

– Чего сопли жуешь?! – рявкнул у него над ухом Зайнулин. – Огонь!

Саша встрепенулся и, перекатившись в сторону, одним прыжком поднялся на ноги.

– Комаров, ложись! – закричал Игорь, но Саша на его приказ не отреагировал.

Он резко прыгнул вправо и оказался под прикрытием широкого скального выступа. Забросив автомат за спину, Комаров ловко вскарабкался на скалу и перевалился через ее гребень. Не теряя времени, он скатился по другой стороне каменного укрытия и побежал в сторону леса. Этот участок берега в сектор вражеского обстрела не попадал, и потому бежал Саша не пригибаясь. Оказавшись под защитой толстых деревьев, он двинулся на звук выстрелов, заходя врагам во фланг. Примерно через минуту за спиной Комарова послышались чье-то ровное дыхание и негромкий топот. Саша спрятался за ствол сосны, дождался, пока преследователь поравняется с ним, и, неожиданно появившись из-за дерева, сделал врагу подсечку. Тот небрежно перепрыгнул через ногу Комарова и, присев, приложил палец к своим губам. «Врагом» оказался Зайнулин.

Саша облегченно выдохнул и молча указал на группу из десятка толстых сосен на краю поляны, чуть левее того места, откуда раздались первые вражеские выстрелы. Зайнулин кивнул и двинулся вперед. Когда лейтенанты почти подобрались к позициям противника, стрельба неожиданно прекратилась. Диверсанты начали отступать. Среди деревьев мелькали пятящиеся силуэты. Врагов было около десятка, и они вовсе не походили на инструкторов. Офицеры переглянулись, и Зайнулин выразительно провел ребром ладони по горлу. Комаров, соглашаясь, кивнул и достал из ножен штык-нож. Его соратник усмехнулся и тоже повесил автомат за спину.

Саша понимал, что ситуация не располагает к такого рода играм, но присутствие Зайнулина его распаляло. Пограничник, видимо, чувствовал ничуть не меньший азарт и потому правила игры принял.

Они почти бесшумно, но очень быстро догнали отступающего противника и набросились на двоих правофланговых.

Первую свою жертву Комаров «обезвредил» по всем правилам. Он зажал врагу рот и ударил ножом так, чтобы обязательно пробить легкое. Подобный удар исключал вероятность того, что противник вскрикнет и привлечет этим внимание товарищей. Тело врага забилось в конвульсиях, но Комаров успел до этого положить его на землю и прижал к ней всем своим весом. Сквозь пальцы руки, зажимавшей рот врага, просочилась кровь, и Саша осторожно выпустил убитого из захвата.

Оглянувшись, он увидел, что, уложив второго, Зайнулин уже напал на третьего из ничего не подозревающих врагов, но четвертый вот-вот заметит пограничника. До противника Комарову было примерно два обычных прыжка. Саша уложился в один, поскольку прыгнул «рыбкой». Голову врага лейтенант поймал в жесткий захват еще в полете. А когда диверсант и его противник оказались на земле, все было кончено почти так же бесшумно, как в первом случае. На этот раз Комаров свернул врагу шею, обеспечив ему мгновенную смерть почти без конвульсий.

Все-таки звук падения двух тел оказался более громким, чем шаги отступающей группы, и чужие солдаты завертели головами. Не дожидаясь, пока враги сообразят, кто их атакует, лейтенанты почти одновременно бросили свои ножи в ближайших противников и схватились за автоматы. Последней троице врагов они не дали сделать ни одного выстрела, хотя пальцы незнакомцев тоже лежали на спусковых крючках.

Несколько минут оба офицера прислушивались к лесным шорохам, но наступившая тишина оттенялась лишь шелестом листвы и тревожными вскриками птиц.

Наконец Комаров повесил оружие на плечо и подошел к одному из убитых, чтобы вынуть из его груди свой нож. Внимание лейтенанта привлекли остекленевшие глаза врага. Вернее, их разрез. Саша перешел к другому трупу и убедился в том, что не ошибся. Все убитые были монголоидами. Заинтересовавшись этим фактом, Комаров осмотрел униформу и подошвы ботинок. Протектор был именно тот, отпечатки которого он нашел рядом с пулеметной точкой. Саша поднял автомат убитого и разыскал маркировку.

– «Тип 56», – раздался над ухом Комарова комментарий пограничника.

Саша поднял взгляд и вдруг обнаружил, что прямо в лоб ему смотрит черным зрачком автомат Зайнулина. Внутри у Саши стало прохладно. Пограничник нажал спуск, но оружие лишь сухо щелкнуло. Зайнулин расплылся в неприятной улыбке и положил автомат на плечо.

– Шутка, – сказал он и громко рассмеялся.

Комаров почувствовал, как в душе закипает почти непреодолимая злость, и сжал рукоятку трофейного автомата. В магазине китайской копии «калашникова», в отличие от оружия Зайнулина, наверняка еще оставались патроны. Саша поднял «машинку» к бедру, но тут из-за деревьев послышались возбужденные голоса ребят, а в зоне прямой видимости появился Голиков. Он мгновенно оценил ситуацию и, выставив перед собой раскрытую ладонь, крикнул:

– Комаров!

Саша бросил автомат на землю и сплюнул.

– Все в порядке, командир, – весело заявил Зайнулин, который находился к Голикову немного ближе и теоретически действий Комарова видеть не мог. – Если не считать того, что по берегам «славного моря» разгуливает группа узкоглазых солдат с китайскими автоматами...

– Черт! – выругался Игорь, озадаченно разглядывая место побоища. – Чему, интересно, вас будут учить на следующем курсе?!

– На второй год не останемся, – пограничник снова рассмеялся, – это точно...

– Посредник на связи, – сообщил подбежавший следом за командиром Гера. – Приказывает оставаться на месте. Через час здесь будет весь отряд.

Отделение вернулось на ту опушку, где погиб один из офицеров, и, выставив часового, расселось под деревьями. Саша достал предусмотрительно запакованные в пластиковый пакет сигареты и угостил всех, включая Зайнулина. Пограничник взял сигарету с некоторой опаской, словно ожидал, что Комаров снова вывихнет ему пальцы, но Саша только скользнул по нему равнодушным взглядом. Вскоре над полянкой зазвучали усталые голоса, и отделение принялось обмениваться впечатлениями. На погибшего товарища офицеры старались не смотреть.

– Что опять между вами произошло? – негромко спросил Игорь, подсаживаясь к Комарову. – Вы целый год уже соревнуетесь, неужели не надоело?

– Ерунда, – отмахнулся Саша.

– А когда... работали, все получилось как надо?

– Ты не видишь? – Комаров взглянул на друга немного иронично.

– Нет, ну как это было, расскажи. Интересно же...

– Четверых сняли бесшумно, двоих «холодным» с дистанции, остальных из «машинок», – коротко ответил Саша.

– Второй курс вам обеспечен, – убежденно сказал Игорь, – чего не скажешь о нас...

– Ты лучше задумайся, откуда здесь появились китайские диверсанты? – остановил его Комаров.

– Это вопрос к «особистам». – Голиков покачал головой. – Хотя, конечно, далековато от границы они забрели...

Отряд прибыл действительно через час. Начальник спецкурса удовлетворенно выслушал подробный доклад Голикова и лично расспросил, а затем поблагодарил за службу Сашу и Зайнулина. В целом отделению было объявлено, что групповой зачет они сдали и с утра могут начать подготовку к личному, но до завтра всем было приказано отдыхать. Правда, за это время каждый должен был побывать в кабинете у Кричевского. В первую очередь Комаров и Зайнулин.

8

То же время. Наблюдатели

– Отлично сработано, Гурк. – Лейц хлопнул помощника по плечу. – Все-таки этот пресловутый вариатор хоть на что-то годится. Например, чтобы указывать направление, в котором не следует идти ни в коем случае. Мы двинулись «против течения» и нашли именно то, что искали.

– Я не совсем понимаю один нюанс, командир, – озадаченно проговорил Гурк. – Откуда здесь, довольно далеко от границы, появились диверсанты?

– Какая разница? Это внутреннее дело аборигенов. – Лейц пожал плечами.

– Нет, шеф, все не так просто. – Помощник покачал головой. – Подумайте, ведь земные офицеры тоже удивлены, а значит, раньше таких инцидентов здесь не происходило.

– Все когда-нибудь случается впервые, – отмахнулся инспектор.

– Но почему именно сейчас? – продолжал настаивать Гурк. – Почему здесь и сейчас?

– Дьявол! – выругался Лейц. – Неужели «Фортуна»?

– Я тоже так думаю, командир. – Помощник кивнул. – На Земле нет информационного поля, к тому же вариатор не понимает логики этих людей. Неудивительно, что он дает сбои. Вы такую реакцию машины не учли?

– Нет, – признался инспектор. – Надо над этим поразмыслить...

– Надо, – согласился Гурк. – Пока мы не привезли на Авесту столь губительный для всех вариаторов «случайный фактор».

9

09.05.1989 г. Личный зачет

– Комаров, зайди. – Кричевский стоял на пороге своего кабинета, рассматривая курсантов, возвращавшихся с праздничного ужина.

Путь из столовой проходил мимо кабинета психолога, и он довольно часто выдергивал кого-нибудь из группы офицеров, в соответствии с только ему известным графиком. Саша побывал у майора совсем недавно, и приглашение его немного удивило.

– Здравия желаю! – отчеканил лейтенант, входя в кабинет.

– Здравствуй, располагайся. – Кричевский указал на мягкое кресло.

– У меня зачет, – осторожно напомнил Комаров.

– Я знаю. – Майор доброжелательно улыбнулся и посмотрел на часы. – Начало через три часа. Первый этап пройдешь ночью, второй утром, теория после обеда, а под занавес – поединок. Знаешь, с кем?

– Нет, – Саша покачал головой, – но догадываюсь...

– Ты, конечно, сообразительный парень, но на этот раз догадываешься неверно, – возразил майор.

– Почему? – Комаров поднял на психолога удивленный взгляд.

– Я не могу разглашать тайны экзаменационной комиссии, но свою личную тебе открою. – Майор усмехнулся каким-то собственным мыслям и после недолгой паузы продолжил: – Я наблюдаю вас всех почти год. Из трех сотен осталось девяносто два человека, и, поверь, ни один из курсантов не вызывает у меня сомнений. Возможно, среди тех, кто вылетел, были более достойные ребята, чем некоторые из оставшихся, но им не повезло, а потому забудем о неудачниках. Из всех, сумевших преодолеть тяжелейшие испытания этого года, есть только два человека, которых я бы уже сейчас произвел в капитаны и отправил формировать личные диверсионно-разведывательные подразделения. Но вот беда, здоровая конкуренция между этими орлами грозит перерасти во вражду, которая по закону жанра непременно выльется в поножовщину или перестрелку. Один из этих ребят мне более симпатичен, хотя, как психолог и член экзаменационной комиссии, я не имею права на пристрастия, и я хочу его предупредить – не руби сгоряча, Саша... Зайнулин – всего лишь неприятный эпизод в длинной и увлекательной жизни. Если с ним произойдет трагедия, даже самый банальный несчастный случай, твоя карьера закончится, и не видать тебе лучшего в мире отряда спецназа как своих ушей...

– Понял, – покраснев, проронил Комаров. – Но зачинщиком всегда выступает он, я только реагирую...

– Я знаю, – мягко ответил Кричевский. – Открою тебе еще один секрет: пока ты реагировал верно, и это записано тебе в зачетку в виде дополнительных баллов... Все, можешь идти. Удачи.

– Спасибо. – Саша улыбнулся. – Не подведу.

– Знаю, – уверенно ответил майор и махнул рукой.

– Ваш зачет, лейтенант Комаров, будет проходить в соответствии с начальной программой второго специального курса, – предупредил председатель комиссии. – Десантирование с большой высоты, преодоление водной преграды, марш по тайге, минирование военного объекта, затем второй этап – выход в город и возвращение к установленному сроку в расположение части. На все вам отводится двенадцать часов. Резерв – час. В четырнадцать ноль-ноль начнется устный экзамен. После него – в семнадцать часов – вы проведете рукопашный бой с подразделением условного противника. Помните, что вы должны не только пройти маршрут, но и обязательно отметиться на контрольных пунктах. На всем пути следования за вами будут наблюдать инструкторы. Но главное – вас будет преследовать другой курсант, и его основная задача заключается в том, чтобы пленить вас до прибытия в часть. Все понятно?

– Так точно, товарищ полковник, – ответил Саша.

Условия индивидуального зачета он знал заранее, но о преследователе в выданном ему накануне предписании не было сказано ни слова. Видимо, в этом и заключался сюрприз, на который намекал Кричевский.

Стрелки часов сомкнулись на цифре «двенадцать», и начальник комиссии крикнул:

– Пошел!

Саша развернулся «кругом» и побежал к небольшому самолету, который, не закрывая люк, уже выруливал на взлетную полосу. Подножки на корпусе летающей машины не было, а в просвете люка никто не стоял. Комаров сразу понял, что помогать ему не будут. Он ускорился, словно бежал стометровку, и запрыгнул внутрь самолета, упав на пол животом.

– Дверь не забудь закрыть, – крикнул ему пилот, тоже один из курсантов, – а то дует!

Саша захлопнул люк и уселся на скамейку.

– Ты что же, конь в пальто, подождать не мог?! – вежливо обратился он к пилоту.

– О тебе забочусь! – со смехом ответил офицер. – Время экономлю!

– А у тебя, я смотрю, условия зачета «не бей лежачего», – заметил Комаров.

– Если не считать, что на обратном пути мне предстоит уйти от пары истребителей и посадить эту хреновину на сельский аэродром, – бодро ответил пилот. – Ну а дальше – пройти по тайге, заминировать мост и вернуться в расположение. Все в этом мире тесно увязано нашими предусмотрительными командирами...

Махнув рукой за плечо, Саша указал большим пальцем на груду стандартного снаряжения.

– На истребителях тоже курсанты будут?

– На одном, – подтвердил офицер. – Второй поведет командир местной эскадрильи. Большой, доложу тебе, ас...

– Парашют-то у тебя есть? – Комаров оглядел снаряжение товарища.

– В том-то и дело, что есть. – Пилот снова рассмеялся. – Не будь этого проклятого ранца – я и не сомневался бы ни в чем, а так трусливые мыслишки все же бродят!

– Ну и выкинь его к чертям собачьим! – посоветовал Саша. – Следом за мной...

– Чтобы его стоимость у меня из получки вычли? – Офицер, продолжая улыбаться, вздохнул. – А с другой стороны, что важнее, зачет сдать или за тряпку рассчитаться?

– Вот ты сам себе и ответил. – Комаров тоже рассмеялся. – А еще я слышал, что тем, кто перейдет на второй курс, премии выпишут – на сто парашютов хватит...

– Теперь точно – забирай! – Пилот махнул рукой.

Купол парашюта осел на землю боком, и порыв ветра попытался протащить его по едва зазеленевшему полю вместе с десантником, но Саша вовремя расстегнул ремни, и темное полотнище, несколько раз хлопнув, улеглось окончательно. Пока никакого преследования Комаров не ощущал. Возможно, охотника еще не высадили или он поджидал жертву поближе к контрольному пункту. Саша сверился с компасом и, собрав парашют в охапку, бодро зашагал к лесу. Местность была ему незнакома, но, судя по обозначениям на карте, у края лесного массива располагалось небольшое болото. В отличие от пилота, Саша о вычетах за утраченное имущество не беспокоился. Он тщательно набил парашютный ранец грязью и утопил его в вязкой трясине. После этого диверсант снова взглянул на компас и пошел по самому краю болота, старательно ступая в воду между высокими кочками. Сверяться с картой необходимости не было, ее Саша изучил во всех подробностях еще в самолете. Черная ночная тайга встретила лейтенанта сонными шорохами и причудливыми тенями. Ему казалось, что буквально через пару шагов на пути встанут сказочные живые деревья или из-под пенька выползет мохнатый леший. Подобные детские страхи давно уже не пугали, а казались забавными, но ощущение мистического перехода в новую, загадочную реальность не проходило.

Комаров шел особым способом, почти не ломая опавшие сучья, и потому практически бесшумно, но все равно очень быстро. По мнению Саши, преследователь вряд ли знал секрет бесшумной ходьбы, а потому лейтенант надеялся услышать его еще издалека.

Это случилось сразу после того, как диверсант отметился у зевающего инструктора на первой контрольной точке и снова углубился в тайгу. Хруст сломанной ветки раздался шагах в пятидесяти слева. Комаров замер и, расстегнув ножны, спрятался за деревом. Охотник вновь споткнулся о предательски захрустевший сучок, и теперь звук раздался где-то впереди. Шел преследователь так же быстро, как Саша, а потому Комаров не стал опережать события и просто двинулся следом.

Примерно через полчаса противник выдал себя вновь, и Комаров определил, что охотник шагает практически перед самым его носом. Саша приготовил нож и, задержав дыхание, сделал три больших шага вперед. Он попытался схватить врага, но руки обняли только пустоту. Лейтенант быстро отскочил вправо и затаился. Куда исчез преследователь, он пока не понимал.

Ждать, когда противник обнаружит себя снова, у Комарова не было времени, и он опять зашагал вперед, но теперь более осторожно. Охотник оказался гораздо проворнее, чем это показалось лейтенанту сначала.

До самой реки никаких подозрительных звуков Саша не услышал. Когда же он расположился в прибрежных кустах, чтобы немного отдохнуть перед форсированием водной преграды, чуть правее раздался тихий всплеск. Сначала Комаров решил, что это играет рыба, но до рассвета оставался целый час, и серебристые обитатели водоема должны были еще дремать. Лейтенант осторожно выглянул из зарослей и потянул носом воздух. Запах чужого разгоряченного тела был едва различим, и все же Комаров его почувствовал. Он закрыл глаза и сосредоточился на звуках, запахах и ощущениях. Волна тепла, накатившая справа, могла показаться игрой воображения, но диверсант точно знал, что это не так. Противник медленно приближался к сидящему лейтенанту, листик за листиком раздвигая кустарник и почти не дыша. Вот шорох движений, и запахи слились в одной точке пространства, а через минуту к ним присоединился отчетливый тепловой фон. Саша мог даже определить, насколько высоко от земли находится голова врага. Охотник шел пригнувшись, слегка подгибая ноги в коленях, чтобы в случае опасности тут же прыгнуть либо на Комарова, либо в сторону.

Противников разделяли сантиметры, когда Саша поднял сжатую в кулак руку и без замаха, чтобы враг не услышал звук рассекаемого кулаком воздуха, резко ударил охотника в лицо. Обычно такого удара хватало на приличный нокаут. Противник рухнул на землю, а Комаров подхватил оружие и бросился в воду.