Шедший сзади Киркун быстро оглянулся. Если бы понадобилось, он должен был не только преградить путь русскому к бегству, но и по возможности незаметно довести его до авто. Впрочем, Волк тоже заметил неожиданную заминку русского. И тут же на нее отреагировал. Поскольку прохожих поблизости не было, Волк приоткрыл дверцу и очень любезно сказал:

– Мы ждем вас, господин инженер! Прошу!

Фарси Волка был безупречен. А тон, каким он произнес приглашение, сразу развеял неожиданные опасения Иванова. Тот шагнул к задней дверце, Волк отодвинулся в глубь салона и повторил:

– Прошу, инженер!

Русский плюхнулся на сиденье рядом с ним. Подоспевший Киркун быстро прикрыл дверцу и уселся на переднее сиденье. Хамад немедленно завел двигатель. Волк сообщил Иванову:

– Полковник Барси все же решил с вами коротко переговорить, инженер! Но это не займет много времени!

«БМВ» тронулся с места. Иванову ужасно не хотелось никуда ехать от ресторана, где он спрятал вожделенную фляжку, но делать было нечего.

– А что случилось? – на всякий случай спросил он.

– Поступили сведения, что израильские спецслужбы готовят какую-то операцию на юге. Поэтому-то полковник Барси и находится здесь, – доверительным тоном сообщил Волк. Он был прирожденным психологом и чисто интуитивно мог почти мгновенно подобрать ключ к любому собеседнику. Сделав характерный жест руками – мол, извините, инженер, большего я вам сказать не могу, Волк спросил: – Ну, как ваш отдых, в море купаетесь?

– Редко, – сказал Иванов. – Жарковато днем. А вот ночью хорошо…

– Будьте, пожалуйста, поосторожнее, – тут же счел нужным предупредить Волк. – Полковник Барси приехал, чтобы обезвредить израильских псов. Но пока они на свободе, поглядывайте по сторонам.

– Буду стараться, – вздохнул Иванов.

Ему в принципе было все едино – что персы, что арабы, что израильтяне. Как истинный русский, не лишенный некоторых предрассудков, он недолюбливал и первых, и вторых, и третьих. Персов и арабов за то, что чурки, а евреев за то, что евреи… И то, что сейчас Иванов вроде как находился на стороне персов, особого значения не имело. Местная политика была столь запутанной, что Иванов даже не пытался в ней разобраться.

И персы, и арабы считали своими смертельными врагами израильтян, что не помешало им нещадно изничтожать друг друга в ходе кровавой ирано-иракской войны. Израильтяне же бомбили все окрестные страны, стоило лишь американцам дать им соответствующую команду. В общем, в этом ближневосточном осином гнезде черт ногу сломит…

«БМВ» направился к жилым кварталам Бушира. Но не тем, что были застроены многоэтажками, а в более элитный район с одноэтажными домами-коттеджами. Коттеджи были скрыты высокими заборами – на Востоке не любят выставлять напоказ свою жизнь. Повинуясь указаниям Волка, водитель повернул в один из проездов.

При этом свет фонаря на миг осветил его лицо. Иванов наконец рассмотрел Волка и невольно вздрогнул. Сидящий рядом с ним человек был темноволос. Однако, вне всяких сомнений, это был европеец. А европеец никак не мог быть сотрудником службы безопасности Ирана!..

– Разрешите, господин майор?..

– Заходи, Абудас! – кивнул майор Сахаб.

Он ценил свою должность, поэтому и старался, чтобы в его окружении не было конкурентов. Подчиненные должны быть исполнительными, а не умными. Эту истину Сахаб понял давно. Однако нет правил без исключений. Капитан Абудас был по-настоящему умным офицером. Но именно такой человек и нужен был майору Сахабу для выполнения особых поручений.

Слишком уж завидная у Сахаба была должность. И многие хотели бы посадить в его кресло кого-нибудь из своих родственников. Но Сахаб был начеку. На каждого влиятельного гражданина Бушира у него был компромат. Сахаб сознательно этим материалам не давал хода. И только когда кто-то пытался сместить его с насиженного места, он доставал заветные папки…

Как раз сбором таких вот материалов и занимался Абудас. Поручить такое дураку было невозможно. Вот и вчера капитан порадовал Сахаба целой серией снимков, сделанных на острове Харк. Там, в одноименном городке, Абудас выследил, как отдыхает один из влиятельных жителей Бушира. Теперь и он, и его родственники не представляли для Сахаба большой опасности.

На радостях Сахаб сам дал Абудасу выходной. И теперь капитан выглядел встревоженным. Прикрыв за собой дверь, он быстро спросил:

– Что-то случилось, господин майор?

– Ничего страшного, – мотнул головой Сахаб. – Присаживайся. Чаю хочешь?

– Нет, спасибо, – отказался Абудас. – Я слушаю вас, господин майор!

Сахаб кивнул. Он ценил Абудаса не только за ум, но и за то, что тот всегда был готов к работе. Сахаб доверительно сообщил:

– Мне позвонил из Тегерана этот жирный индюк полковник Барси…

– Начальник отдела безопасности ядерной программы? – уточнил Абудас.

– Да, он самый. Оказывается, у нас тут отдыхал какой-то русский, работающий в Исфахане. Вчера он утонул…

– Пьяный?

– Тела не нашли. Полковник сказал, что этот русский очень ценный сотрудник. Очень…

– Так сообщили бы нам, мы бы за ним присмотрели, – пожал плечами Абудас.

– Я тоже так думаю, но Барси носится со своей секретностью и значимостью. Ведь эта должность дает доступ на самый верх… В общем, он хочет, чтобы мы проверили случай с этим русским досконально. И сообщили ему о результатах.

– Он конкретно что-то подозревает?

– Он мне не сказал. Но ты проверь все версии. Все! Понял?

– Да!

– Выполняй! Извини, что не дал отдохнуть…

– Ну что вы, господин майор!

В этот момент позвонил адъютант.

– Да! – проговорил в трубку майор Сахаб.

– Мастер прибыл, господин майор!

– Наконец-то! Заходи с ним! Присморишь, пока он будет тут возиться. А я пока пройдусь по отделам!

Рука Волка тут же метнулась к руке Иванова. Греко-серб мгновенно прочувствовал ситуацию. Сделав болевой захват, он проговорил:

– Не делайте глупостей, инженер! Выпрыгнуть вам все равно не удастся!

Инженер сразу вспотел. Потом упавшим голосом спросил:

– Вы израильтяне?

Волк засмеялся.

– Нет. Мы сами по себе. Но об этом поговорим чуть позже. В более подходящей обстановке…

Сказано было абсолютно спокойным тоном, однако это напугало Иванова еще больше. Насколько он знал, спецслужбы Израиля с теми, кого считают своими врагами, не церемонятся.

– Я иностранный гражданин, – на всякий случай сообщил Иванов. – Работаю здесь по контракту.

– Да-да, мы в курсе… Хамад, вон там направо!

«БМВ» проехал по аккуратной, абсолютно пустынной улочке. Свободной рукой Волк вытащил пульт и нажал кнопку. Ворота одного из коттеджей открылись. «БМВ» въехал за высокий забор. Ворота тут же закрылись, отгородив территорию от окружающего мира и отняв у Иванова всякую надежду на спасение.

– Останешься пока на улице! – приказал Волк Киркуну. – Прошу, инженер!

Аккуратный коттедж утопал в темноте. Не зажигая над крыльцом свет, Волк отпер дверь. Минуту спустя Иванов уже сидел в кресле в довольно просторной комнате, от которой барной стойкой была отделена кухня.

Волк уселся напротив. За спиной инженера на высоком табурете в расслабленной позе расположился Хамад. Однако расслабленность перса была обманчивой. Он обладал отменной реакцией.

– Курите? – протянул через журнальный столик пачку Волк.

– Нет, спасибо, – помотал головой Иванов.

– Правильно, – согласно кивнул Волк, прикуривая сигарету и с удовольствием затягиваясь. – Курение вредно для здоровья, инженер. Мой друг, – кивнул Волк на Хамада, – табак тоже не курит. Зато иногда он балуется гашишем. Например, когда нужно кому-нибудь развязать язык. Общение с ним, инженер, поверьте моему опыту, намного вреднее для здоровья, чем табакокурение…

– Я верю… – кивнул Иванов, невольно косясь через плечо. Застывший на табурете Хамад, чуть прищурившись, смотрел на него с мечтательной садистской улыбкой. – Так вы работаете на Тель-Авив?.. У меня в Израиле много знакомых…

– Оставим в покое тех, кто находится в Израиле, – прервал Иванова Волк. – Нас интересуете вы. Вернее, ваша работа. Вы все поняли?

– Да, – сглотнул слюну инженер. – Кхм-кхм… Извините, попить у вас ничего нет? Что-то в горле…

Волк кивнул. Хамад перегнулся назад и дотянулся до пластиковой бутылки с минералкой. Не вставая, он коснулся горлышком плеча русского. Тот испуганно вздрогнул и повернулся. Однако, увидев, что Хамад просто подал ему воду, он благодарно кивнул, взял бутылку и жадно припал к горлышку.