Действовать надо!
      Во имя укрепления духа Стасис даже хрустнул (разумеется, не слишком громко) кулаками и челюстями. Эффект оказался незначительным. По-прежнему сковывали предыдущие размышления о смерти.
      "Вот почему во всех армиях мира разрешают думать только на привале. Расфилософствовавшийся солдат в плане боеготовности особой ценности не представляет".
      А секунды безудержно мчались в бесконечность!
      Стасис вдруг вспомнил о самураях, которые разжигали в себе отвагу и воинственность поеданием не то сердца, не то печени поверженного врага... Господи - людоедство какое-то... Однако те же самураи, не имея под рукой поверженного врага и, соответственно, даже самого крохотного его органа, подогревали себя в критических ситуациях вкусом собственной крови...
      Хм!
      "Самураи - салаги! Я обойдусь безо всякого допинга!" - решил Стасис, извлек из задних карманов джинсов пистолет и глушитель и стал торопливо воссоединять их.
      Как пугливая болонка, подавшийся трясущимся телом в сторону, откуда исходили звуки выстрелов, охранник представлял собой пока вполне доступную цель. Держа наготове спущенный с предохранителя пистолет, Стасис выскочил из-за куста и подлетел к не ожидавшему нападения парню. Пока тот, уловив позади себя подозрительное движение, разворачивался, Стасис был уже рядом; ударом ноги в живот он заставил охранника согнуться пополам, перекинул "ТТ" из правой руки в левую и ударом ладони от плеча в лоб пнул его затылком в подпирающий навес крыльца столбик. Съехав по нему на задницу, парень пару раз клокотнул нечто невразумительное и сник, распластавшись на бетонированной площадке перед входом.
      Стасис перекинул пистолет обратно и правую руку и стал на одно колено над лишенным сознания телом. Из кармана брюк он извлек два ремешка...
      Невдалеке, чуть в стороне от прежнего места вновь грохнули выстрелы. Стасис бросил ремешки на грудь охранника и, не поднимая лица, прислушался. Ему показалось, что частота стрельбы поубавилась. Говорило ли это о том, что друзьям удалось "нейтрализовать" хотя бы одного-двух охранников?
      Его вдруг пронзило чувство нарастающей тревоги.
      По примерам из жизни ему было хорошо известно: не давая точного знания, интуиция безошибочно предсказывала надвигающуюся опасность. На сей раз можно было с полной уверенностью ожидать появления очередного противника.
      Оставалось лишь успеть угадать - откуда и когда?
      Он не заставил себя ждать и появился за застекленной входной дверью в облике здоровенного, бритоголового парня с пистолетом в руке, ствол которого неумолимо вздымался в направлении "гостя".
      Стасис ощутил мощную волну холода, прокатившуюся по телу от пяток к сердцу и ударившую в грудь, но уже обжигая. Это была жуткая смесь из самого позорнейшего животного страха и отвращения перед необходимостью во что бы то ни стало опередить...
      И убить!
      Он вскинул руку и нажал на спусковой крючок. (Странно, что такое же действие заняло у бритоголового значительно большее время; возможно, парень просто не видел пистолет в руке противника, отчего и не спешил.) Ладонь встряхнуло, последовал приглушенный хлопок, сопровождаемый звоном разбиваемого стекла. Здоровяк вздрогнул - "прибавил в весе" в широченном плече. Тут же последовал второй приглушенный выстрел; бритоголового исказила ужасная конвульсия - пуля угодила в "солнечное сплетение". Довершила дело третья пуля, привнеся "девять граммов в сердце" невезучего охранника. Разрезая лицо и руки об остававшиеся в дверной рамс острые осколки стекла, здоровяк ухнул навзничь, оказавшись верхней половиной тела на крыльце, но ногами так и не покинув дом... Пистолет вылетел из его разжавшихся пальцев и, пару раз крутанувшись, замер в полуметре от свежего трупа.
      "А ведь даже в Карабахе я не убил ни одного человека!" - подумал Стасис, прислушиваясь к грохоту взбесившегося сердца; но он не мог быть в этом уверен с абсолютной твердостью - и теперь предпочел усомниться.
      Сдавленно охнул приходящий в себя парень, которому довелось познать твердость столбика, но повезло не прибавить к весу свинцовые граммы. Он заставил Стасиса отмести все посторонние мысли и заняться делом. С жадностью схватил он лежавшие на груди поверженного ремешки и с задором стянул ему руки и ноги.
      Боль в щиколотках и на запястьях привела охранника в чувство. Он осторожно приоткрыл глаза, свято хранившие в себе печать благоговейного страха.
      Стасис нетерпеливо шмыгнул носом, приставил теплое дуло к щеке вновь затрясшегося парня и разъяснил ситуацию:
      - Рыпаться не советую. Разинешь пасть... - хотелось сказать что-нибудь такое эффектное и совсем не банальное, но времени на литературные изыски не было; он просто пихнул парня пистолетом в щеку, тем самым направив его глаза на валяющийся радом труп, и тут же исчез, в три приема взобравшись на навес над крыльцом.
      На всякий случай он внимательно обозрел оттуда доступные глазу ближайшие окрестности - никого. Вроде бы... Но так и должно быть, ибо какая-то часть охранников занята Игорьком и Олегом, а другая бережет драгоценную особу Хана. Только вот каковы здесь пропорции?
      "Интересно, поняли они, что за люди их беспокоят?"
      Стасис с трудом сплюнул густую, тягучую слюну, утер кулаком губы и вернулся к осуществлению задуманного. Его интересовало доступное теперь приоткрытое оконце, через которое, как выяснилось, хорошо был виден практически весь огромный, ярко освещенный холл.
      "Обстановочка, однако! - оценил Стасис увиденное роскошество. Заметно, что здесь Хан живет".
      Но куда большее внимание привлекло то обстоятельство, что прямо пол окошком находилась площадка лестницы, вздымающейся по стене на антресоли, выходящие ярусом к дверям комнат второго этажа. Очень не помешало бы знать: имеют ли эти комнаты вход с другой стороны? И вообще - что в них? Где-то с противоположной стороны дома и очень близко грохнул одинокий выстрел.
      "Кажется, парни вполне преуспевают", - рассудил Стасис и вновь сосредоточился на своей задумке.
      Он распахнул оконце до упора, сунул пистолет за ремень и, потея от адского напряжения, изощряясь пуще любой зверюги, проник-таки на заветную площадку лестницы. После чего едва удержался от соблазна шумно выдохнуть в честь удачного окончания первого пунктика плана...
      "Но тут вернулся из командировки муж".
      Почти неслышно отодвинулась дверь в холл, Стасис понял, что кто-то из охранников, несмотря на все его старания, заподозрил проникновение в дом чужака и решил навестить его. Оставалось только лечь спиной на ступеньки лестницы, превратиться в абсолютный слух и ждать... Действовать пока не представлялось возможным, ибо охранник (или охранники?) находился вне поля зрения - под антресолями и черт его знает точно где! Кроме того, он вполне мог оказаться под прикрытием, и напасть на него - значило бы выдать себя кому-то, находящемуся в явно более выгодном положении.
      Стасису более всего хотелось, чтоб охранник не полез наверх и с миром ушел восвояси, дав ему возможность перевести дух и собраться с мыслями. В какой-то миг надежда переросла почти в уверенность. Пока не скрипнула первая ступенька лестницы... Стасис поднял на вытянутых руках пистолет и стал лихорадочно соображать: они не видят друг друга, благодаря сплошному дощатому бортику, подпирающему перила - и это дает "гостю" заметное преимущество перед охранником, понятия не имеющим, что его враг валяется посреди лестницы. Однако было очевидно и то, что охранника необходимо "устранить" первым же выстрелом...
      Очень, очень долго поднимался парень Хана. За это время легкая капелька стекла по носу Стасиса и запасла на самом его кончике, раздражая своей никчемностью. В какой-то момент ему показалось, что бешено бьющееся сердце, сбившись с чудовищного ритма, захлебнулось и вот-вот остановится...
      К счастью, самонадеянность противника и Фортуна были на стороне Стасиса. Всего через минуту он увидел над краешком перил кудрявую макушку глазеющего наверх парня. Осталось только дождаться, когда со следующим шагом покажется верхняя часть его лица, заставить закрыться нервно дергающийся левый глаз и нажать на спусковой крючок.
      Охранник слишком поздно заметил опасность. Вздрогнув от неожиданного открытия, он дернул головой, когда пуля угодила в брызнувший почти черной кровью глаз, ударился спиной в стену и с грохотом покатился по ступеням вниз.
      Стасис вскочил на ноги и, скрипнув пару раз злополучными ступеньками, взбежал на ярус. Он рассчитывал скрыться в одной из комнат второго этажа, но очень скоро убедился, что вряд ли это удастся - двери были заперты, во всяком случае, две ближайшие.
      "После подобных испытаний нервной системы нормальные люди едут на отдых к морю, - вздохнул Стасис, прислонившись спиной к стене. - Если повезет..."
      А ему не везло. Поднятый шум спровоцировал весьма оперативно последовавшие неприятности. Стоило помечтать об отдыхе, как тут же под Стасисом грохнул выстрел - и пуля продырявила дощатый пол всего в полуметре от обомлевшего парня. Последовал второй хлопок - и очередная дырочка появилась на таком же расстоянии от него с другой стороны. Оставалось лишь направить пистолет в центр намеченных координат...
      Стасис завертелся в лихорадочных поисках хоть какого-то убежища. Кроме запертых комнат, ничего такого не виделось; оставалось только надеяться, что какая-то из них все же открыта. Со скоростью чемпиона мира он помчался к последней у поворота яруса двери, за которой понадеялся найти спасение. Его преследовали пули, дырявя пол возле самых пяток. Когда же он протянул руку, чтобы секунду спустя взяться за желанную ручку, выстрелы вдруг прекратились. Мгновенно оценивший значение этого, Стасис замер и услышал, как чье-то тело внизу грузно рухнуло на пол. Неужели?..
      - Это ты, Стас? - крикнул снизу Игорек.
      - А то кто же! - облегченно выдохнул тот.
      - Можешь спускаться, этот "кадр" больше не потревожит тебя.
      Стасис собрался было так и сделать, но на секунду задержался и проверил свою везучесть. Дверь была заперта.
      * * *
      Весь вечер Инга металась по просторному дому Валдиса. Проклятое женское чутье предвещало беду и заставляло дергаться на любой шорох. Все казалось, что кто-то ворвется в дом и отомстит ей за Валдиса, в смерти которого она вовсе не виновна.
      Часам к одиннадцати, когда она уже потребила пять чашек крепкого чая и мерзнувшие кончики пальцев все же отогрелись, удалось более четко настроиться на "волну" своих ощущений и понять: не ей следует исходить страхом.
      Неужели с ребятами должно что-то случиться? Со Стасисом?
      Или уже случилось?
      Она прислушалась к шумно бьющемуся сердечку и со вздохом призналась себе, что больше всего переживает за него - за Стасиса. Но тут же в душу проник шорох обиды - сам-то он небось о ней и не вспоминает...
      Инга прошлась взад-вперед по гостиной, попыталась выбросить из головы терзающие ее восприимчивую натуру мысли.
      Как холодно он смотрел на нее во время прощания здесь неделю назад!.. Хотя как же реагировать на то, что она жила с Валдисом? С Валдисом, из-за которого у него какие-то жуткие неприятности... А какое право он имеет на выражение недовольства после всего, что у них было?
      И все равно!..
      Инга раскраснелась от охватившего ее смятения, зло пнула кнопку телевизора и плюхнулась в огромное кресло напротив. Она без труда уместилась в нем вся с обхваченными в коленях ногами.
      А фильма не видела. Пустыми глазами уставившись в переливающийся красками экран, она продолжала маяться о своем сокровенном, все больше путаясь и краснея. Конечно, можно понять чувства Стасиса в тот вечер! С одной стороны... С другой - она прекрасненько помнит, как изо всех сил тужилась вызвать в нем хоть какие-нибудь ответные чувства; у Валдиса осталась потому, что надоело расшатывать это тяжеленное бревно!
      Однако тревога за ребят между тем нарастала...
      За ребят! Инга ухватилась за эту мысль; со Стасисом и его друзья - хотя бы для них она может что-то предпринять.
      Ну, и попутно...
      Она приподнялась и, замерев на секунду, вновь осела в кресло. Помощь это хорошо. Но какая? Что она может сделать?
      Инга вспомнила про интерес Стасиса н его друзей к шефу Валдиса по "акционерке". Спрашивали не из пустого любопытства. Надо съездить на дачу Игоря, где обитает пока Стасис (господи, один-одинешенек!), и, если его там не окажется, отправить к дому этого Юсупа Имрановича полицию.
      Наскоро переодевшись, Инга успела отыскать листок с адресом дачи Игоря и "слепить" пару большущих бутербродов. Стасис там небось не очень-то сыт...
      * * *
      - А где Олега? - с тревогой вопросил Стасис, глядя на пересеченное широкой царапиной лицо Игоря. - Он в порядке?
      - Вроде да! - прерывисто вздохнул Игорек, шумно шмыгнул носом и потрогал край сочащейся кровью полосы. - Ребята у Хана - универсалы! Используют в борьбе все подручные средства, вплоть до ногтей.
      - Продезинфицировать надо, - посоветовал Стасис, воровато глянул на входную дверь, сплюнул в сердцах при виде задней части того, кто еще совсем недавно претендовал на роль грозного убийцы. - У этих парней под ногтями грязь обычно водится.
      - Почем знаешь? - усомнился Игорек.
      - Ну, где студент?! - нервно взвизгнул Стасис.
      - Где-где... С крыши атакует!
      - Сказывается выучка ДШБ", - чуть облегченно осклабился Стасис.
      - Да уж... Лучшего спеца по тылам во всей бывшей Совдепии не сыщешь!
      Стасис стер с подбородка раздражающие липкие капельки, извлек из магазина обойму и подрагивающими пальцами дополнил ее патронами.
      - Подведем первые итоги. Мною обезврежено в различной степени три человека.
      - Нами - пять; если считать и двух самых первых. Еще одни, судя по всему, побег до дому - штанишки сменить. Тогда шесть... Разумеется, добавим и этого, - он указал на лежащего в паре метров от них коренастого крепыша, стрелявшего по Стасису снизу. - Значит, семь.
      - В общей сумме - десять! - Стасис передернул затвор, удовлетворенно хмыкнул. - Но где-то "шарятся" еще несколько человек, количество которых мы представляем только приблизительно. Плюс сам Хан... Слушай, а если его уже и нет здесь?
      - Да куда он, милок, с подводной лодки денется? - махнул Игорек. Здесь он, курилка!
      - А студент где?! - раздраженно рявкнул вдруг Стасис, глянул на нахмурившегося друга, вспомнил и остыл немного.
      В это самое время из предпоследней по коридору комнаты до них вдруг донесся подозрительный грохот, наводящий на мысль об отчаянной борьбе.
      - Вот-те и Олег, - Игорек сплюнул в угол густой комок. - Похоже, снова у кого-то булочку выпрашивает.
      - Может, поможем?
      Их вмешательство не понадобилось. Очень скоро шум стих, сменился усталым кряхтением, и из распахнувшейся двери показалась задняя часть хорошо знакомого долговязого тела. С видимым усилием Олег выволок за ноги обесчувствленного им бандюгу в коридор, пошарил по карманам своих брюк и куртки, не обнаружил искомого, "душевно" ругнулся и только после этого заметил с улыбкой взирающих на него товарищей.
      - Че лыбышься, жмот? - возмутился он, прожигая гневным взором Игоря. Ремешки давай! Все свои я уже истратил на бескрайних ханских полях.
      - Одиннадцать! - удовлетворенно цокнул Стасис.
      Игорек бросил обиженному студенту ремешки, несколько секунд с усмешкой пронаблюдал, как тот связывает свою очередную жертву, и вопросил:
      - Дальше тоже будем действовать по отдельности?
      Не то что ответить - даже задуматься над поставленным вопросом никто не успел. Из двух противоположных точек в коридоре началась вдруг невообразимая пальба, вынудившая друзей скрыться в комнатах.
      Несколько секунд спустя стрельба прекратилась; так же неожиданно, как и началась.
      Игорек осторожно выглянул из-за косяка двери в коридор и, глядя на множество дыр в стенах, тихо присвистнул:
      - Похоже, этих болванов все еще приличная жменя!
      - Чепуха! - отрезал Стасис. - Человека три-четыре - не больше. Просто перестали обалдевать от неожиданности. Из каких только точек они палили?
      - Из разных...
      - День ото дня становишься наблюдательнее. Ну, одно направление ясно занятый своим подопечным, Олег не мог видеть кого-то сзади, за углом коридора.
      - Угу. И мы, любуясь им, не удосужились взглянуть ни туда, ни за спину!
      - В общем, хвала нам всем! Че теперь делать будем?
      - Остается одно, - пожал плечами Игорек, вставая с колен. - Ты будь здесь. Олег попридержит свое направление. Я же сигаю в окошко и захожу в тыл одному из стрелков.
      - Какому?
      - Первому встречному, - Игорь подбежал к окну, распахнул его. - До скорых встреч во сне и наяву! - и выпрыгнул...
      Стасис почесал затылок. Потом ухо. Потом другое.
      - Ты жив, Олега?
      - Ммм... Судя по лихорадочному сердцебиению - есть на то некоторая надежда... Однако зря ты перекличку затеял - они не должны были знать, что нас много... Прикинь: тот тюфячок, руки которого я успел-таки связать, во время пальбы вдруг очухался и очень оперативно переполз ко мне. Сейчас, родимый, сидит рядышком, дышит крайне нервно и с любовью и
      преданностью взирает в мои гуманные очи...
      - Игорек, кстати, шлет тебе пламенный привет! - Стасис весьма самоуверенно подался чуть вперед, попал в поле зрения одного из стрелкой, засевшего в ближайшей к выходу комнате, тут же начавшего крошить пулями косяк двери, отпрянул назад, выждал несколько секунд, перебарывая страх, в первое же мгновение затишья высунулся вновь и отправил в адрес противника горячий привет, вынудивший того скрыться из виду.
      "Игорек, давай! Давай скорее!" - взмолился он, прекрасно понимая, что подобный статус-кво с людьми Хана может рухнуть в любой момент.
      И Игорек "дал". Так "дал", что парень, несколько мгновений назад "заигрывавший" со Стасисом, подобно очумевшему страусу, выпорхнул из комнаты, сотряс стену коридора и рухнул на пол.
      Ошарашенный увиденным, Стасис позабыл всякую осторожность, вышел из холла и округлившимися глазами уставился на лежащий в коридоре явный труп с залитым кровью лицом. Неестественно подогнутые ноги свидетельствовали о вполне вероятном наступлении смерти еще в момент соприкосновения лба со стеной, на которой в память о сем событии остался алый отпечаток.
      - Еще секунда - и он пристрелил бы меня! - глаза вышедшего из комнаты Игоря еще держали в глубине зрачков память о пережитом испуге.
      За спиной Стасиса прозвучали три приглушенных хлопка.
      - Тринадцать! - из своего убежища вышел и Олег; присвистнув, направился к друзьям, проходя мимо Стасиса, посоветовал: - Рот закрой: здесь не только мухи, но и пули летают, - сравнил со своим ростом высоту отпечатка на стене. - Низко пошел - видать, к дождю.
      Игорек чувствовал себя несколько неловко при коллективном обзоре результатов своих чрезвычайных действий и поспешил переменить тему.
      - Ты чего своего подопечного оставил?
      - Потому что ножки ему уже связал, - парировал Олег. - Судя по всему, остатки охраны Хана предпочли покинуть наше веселое общество. К чему бы это?
      - Не одному тебе жить хочется, - рассудил Стасис. - Пошли искать их! Врассыпную, разумеется. Если все пройдет нормально, встретимся на втором этаже.
      - А если не пройдет?
      - Тогда не встретимся!
      - Логично, конечно...
      Стасис отправился по левому ответвлению коридора. Шел очень даже неторопливо, держа наготове пистолет и опасливо заглядывая во все попадающиеся по пути комнаты. Оставалось лишь поражаться тому, что Хану не пришло до сих пор в голову отключить в доме свет и получить тем самым серьезнейшее преимущество перед "гостями". Наоборот - все комнаты были прекрасно освещены...
      Это непонятное обстоятельство вкупе с полнейшей вокруг тишиной наводили на мысль об изощренной ловушке. Любое иное объяснение не представлялось логичным.
      Стасис осознал, что ему уже слишком жарко и, не задумываясь, сбросил с себя куртку. Стало значительно лучше, как будто избавился от смирительной рубашки или сдавливающего шею галстука; в то же время возникло ощущение пугающей незащищенности, как если бы вместо куртки был бронежилет.
      Ощущение близкой опасности нарастало. Интуиция вновь подсказывала, что в непонятной обстановке вокруг таится нечто угрожающее.
      Но что?
      Сзади, за только что пройденным поворотом послышался вдруг едва уловимый шорох.
      Стасис резко обернулся, выкидывая пистолет вперед.
      Никого...
      Но что-то было! Не доверять своему слуху не было причин.
      "Куртка! - похолодел он, водя кончиком языка по острию верхних зубов. В кармане коробка с патронами!"
      Им овладел секундный страх, перешедший в раздражение. Не столько из-за предполагаемой потери патронов, сколько перед необходимостью заглянуть за таинственный поворот и, возможно, столкнуться с очередной опасностью.
      Страхи оказались не совсем верными. Ничего особого Стасис не увидел; то есть - вообще ничего, включая и куртку. Из чего можно было делать стопроцентный вывод: игра резко осложнилась и правила в ней кардинально изменились - хозяин дома устал от роли обалдевшей от неожиданности мышки (вернее, крысы!) и напялил костюмчик кошки!
      Что в такой ситуации сказал бы Чернышевский? Ах, да - он спросил бы: "Что делать?"
      Прежде всего - успокоиться...
      Стасис прислонился спиной к стене, сделал глубокий вздох и... закурил. Уже много часов он не прикасался к сигаретам, и теперь табак оказал на мозг и мышцы сильное расслабляющее воздействие.
      "После этого не так противно и умирать", - подумал он с сарказмом, наслаждаясь крепким ароматом, хотя и понимал, что ему уготовили наверняка особую, изощренную смерть.
      Впрочем, никогда не следует хоронить себя даже на секунду раньше времени.
      "Из любой тупиковой ситуации сущее шуст как минимум четыре выхода", вспомнил Стасис прочитанное где-то забавное правило некоего армейского старшины и решил поверить в него.
      "Почему меня не шлепнули, а только подобрали куртку? Побаиваются? Забавляются? Скорее всего, и то, и другое вместе; возможно, думали "кокнуть", но, шумнув, отложили на потом. На что эти людишки могут рассчитывать сейчас? На то, что вопреки их "флиртам" я все равно попру вперед, ведомый хорошо известным им здоровым упрямством? Это же чертовски логично, батенька! Как и "слинять", наложив в штаны... Но я поступлю нелогично - вернусь назад".
      Стасис сделал еще пару глубоких затяжек, убедился в наличии в обойме двух патронов, раздавил подошвой кроссовки окурок и уверенно зашагал по коридору в обратном направлении.
      * * *
      Весьма благополучно Стасис вернулся к началу коридора, где в абсолютной, как и везде, тишине и в ярком свете по-прежнему валялось тело убитого Игорьком охранника и зияли в стенах пулевые дыры, напоминающие о последнем эксцессе. Так же, как и десяток минут назад, раздражали своим присутствием не сумевшие уйти ноги бритоголового.
      Внутренний голос подсказывал: что-то здесь все же не так.
      "Есть еще один!" - вспомнил Степс про связанного Олегом парня.
      Он и в самом деле пребывал в той комнате, где его и оставили. Только вот вскрытая сонная артерия свидетельствовала о произошедших в отсутствие Стасиса изменениях.
      Стасис стал осознавать, что в ведомой кем-то игре правила совсем не те, каких можно было бы ожидать от Хана. Сколь бы коварным и неблагодарным он ни был, все равно ведь не идиот, чтобы "грохать" совсем не лишних сейчас людей.
      Но если не Хан - то кто?
      Может, тот, кто добил памятную четверку нанятых Ханом громил?
      Становилось ясно, что разделяться ему и друзьям не следовало. По ходу размышлений вес правдоподобней выглядела версия о параллельных действиях некой таинственной личности, пол прикрытием "небольшого, но хорошо подготовленного отряда", планомерно реализующей свои черные цели...
      Где сейчас Олег и Игорь? Что с ними?
      Только бы остались живы!
      Отсутствующим взором Стасис уставился на закрытую дверь в холл и остановился, подсознательно чем-то недовольный. Секунду спустя глаза засверкали: эту дверь ни он, ни друзья перед уходом не закрывали!
      Он прислонился спиной к стене и попытался понять, что может таить в себе очередное открытие. Может, и ничего...
      - Входи, Петраускас, - предложил довольно приятный баритон за дверью.
      Стасис облегченно выдохнул: "Половину ответов на вопросы мне уже подарили. И с какой легкостью! Кроме того, весьма любезно предложили два варианта последующих действий - войти-таки и схлопотать некоторые неприятности или драпануть... Думаю, и второй вариант стоит очень недешево!"
      Он потоптался перед дверью, повертел в руках пистолет. Наличие всего двух патронов и неизвестность ситуации в холле делали оружие почти бесполезным. Или - чуть более ценным, нежели рогатка... С другой стороны, с эдакой штукенцией много проще напроситься на быструю смерть!
      Стасис глубоко вздохнул, утер запястьем липкий лоб, поразмышлял еще с пару секунд и толкнул дверь в сторону. Пока она катилась на колесиках до упорных уголков, он успел вскинуть пистолет на вытянутых руках, прицелиться в голову стоящего у противоположной стены человека, замотанного в уже знакомую черную униформу, и сделать два выстрела.
      То, что произошло вслед за этим, не было для него сногсшибательной неожиданностью - нечто подобное он и предвидел...
      Без особого труда незнакомец отразил обе пули - вскинул руку с длинным, сверкающим в свете мощных ламп мечом, и, высекая из прочнейшего металла искры, убийственные снаряды срикошетили в сторону.
      - Браво, Петраускас! - похвалил ниндзя; его раскосые глаза меж лоскутов маски сверкнули азартом отпетого игрока. - Однако стрелять в меня не следовало.
      Свободная от оружия рука молниеносным движением метнула шакен" и вынудила Стасиса опасливо дернуться. Но пущена была пластина не в него, а вправо, вызвав чей-то глухой вскрик. Только теперь Стасис обратил внимание, что на широком диване в углу помещения сидели связанные по рукам и ногам две женщины, очень похожие друг на друга. Та, что выглядела старше, скосилась на бок; вокруг торчащего из груди шакена росло кровавое пятно.
      - Наказание не слишком строгое, - спокойно продолжил незнакомец. Может, вообще не наказание - ты ведь впервые в жизни видишь служанку Хана и их дочь.
      Стасис взглянул на девушку. Плечи ее сотрясала судорога отчаяния; из закрытых глаз струились окрашенные косметикой слезы.
      По отношению к ней и ее матери он в самом деле ничего не испытывал никаких, даже самих вялых эмоций. Не перегружая себя, мозги поступали очень мудро - более чем хватало переживании о судьбе друзей.
      Между прочим, были здесь и они - крепко обвязанные добротной веревкой, висели на поддерживающем антресоли столбике. Угрюмо пожевывали стягивающие рты повязки.
      - А с Ханом че? - спросил Стасис совершенно автоматически, понимая, что надо что-то говорить.
      - Жив пока, - усмехнулся незнакомец, махнув в недоступный взору Стасиса верхний угол комнаты. - Да заходи ты - гостем будешь!
      Стасис послушно переступил порог, замер на секунду, резко повернул голову влево и увидел лежащего в метре от него подстреленного Игорьком пария, своими очень даже неправильными действиями не так давно ставившего под вопрос жизнь и деятельность Стасиса.
      - Между прочим, - низко проклокотал незнакомец. - Чище надо работать, коль взяли на себя миссию палачей. Мне пришлось добить этого парня, исходившего очень нелицеприятной агонией.
      Стасис терпеть не мог поучения кого бы то ни было и в какой угодно форме.
      Возникшая злость стала возвращать ему былую боевитость, а с ней - и уверенность в себе.
      - Надо же, - процедил он сквозь зубы, - какой жалостливый!
      Незнакомец тихо усмехнулся, удовлетворенно щелкнул пальцами.
      - Ты, как всегда, быстро осваиваешься в любой ситуации! Обо мне же скажем так: в меру жестокий... "Пушку" свою можешь бросить - все равно обойма пуста.
      Стасис так и поступил, разжав пальцы. Без особой уже опаски вышел на середину роскошного, мягко пружинящего под ногами ковра, смерил более близкого теперь незнакомца коротким саркастично-изучающим взором и взглянул через плечо на висящего в углу перил Хана. Жалкое было зрелище: роскошный кавказец, совсем недавно глава грозной мафии, - и распят на перилах в холле собственного дома...
      Стасис почувствовал перед собой некоторое изменение, мгновенно сообразил, что связано оно с исчезновением ниндзя, и, хорошо зная уже пристрастие того к эффектным трюкам, развернулся всем корпусом назад.
      Он ошибся в своих ожиданиях лишь на самую малость. Незнакомец не пытался притаиться за его спиной для неожиданного нападения. Он просто взобрался на ярус и, оперевшись руками в перчатках на перила, взирал оттуда на Стасиса.
      - Молодцом! - похвалил ниндзя. - Но успехи твои серьезно снижает некоторая замедленность реакции.
      Стасис криво усмехнулся: "Наше дело молодое - вся жизнь... быть может, впереди", упер кулаки в бока и крикнул:
      - Раз уж оратор взбирается на высокую трибуну, публика вправе ожидать от него пространной речи. Наверное, предвыборной?
      - Гм... - в голосе незнакомца промелькнула откровенная грусть. - Ты действительно симпатичен мне, Петраускас. И очень жаль, что от тебя необходимо избавиться!
      - А где приличествующее сюжету предложение сотрудничать?
      - Разве я похож на идиота? Я прекрасно понимаю, что ничем не заманю тебя на свою сторону... Впрочем, хватит об этом - времени и так мало.
      - Какая-то очередная забава намечается? - почти убежденно вздохнул Стасис.
      - Разумеется! Но прежде я хотел бы похвастаться своими достижениями в области управления очень умными и абсолютно не внушаемыми людьми. Ты же хочешь узнать, каким образом угодил вдруг в крутую заваруху и с честью прошел се до самого конца?
      - Конец еще впереди, - зло поправил Стасис, прикидывая, успеет ли он добежать до друзей раньше ораторствующего ниндзя, и понимая, что тот не позволит противнику утроить свои силы.
      - Он впереди. Но он предрешен. Скажем так: почти - на девяносто девять и девять десятых...