Стасис терпеть не мог поучения кого бы то ни было и в какой угодно форме.
      Возникшая злость стала возвращать ему былую боевитость, а с ней - и уверенность в себе.
      - Надо же, - процедил он сквозь зубы, - какой жалостливый!
      Незнакомец тихо усмехнулся, удовлетворенно щелкнул пальцами.
      - Ты, как всегда, быстро осваиваешься в любой ситуации! Обо мне же скажем так: в меру жестокий... "Пушку" свою можешь бросить - все равно обойма пуста.
      Стасис так и поступил, разжав пальцы. Без особой уже опаски вышел на середину роскошного, мягко пружинящего под ногами ковра, смерил более близкого теперь незнакомца коротким саркастично-изучающим взором и взглянул через плечо на висящего в углу перил Хана. Жалкое было зрелище: роскошный кавказец, совсем недавно глава грозной мафии, - и распят на перилах в холле собственного дома...
      Стасис почувствовал перед собой некоторое изменение, мгновенно сообразил, что связано оно с исчезновением ниндзя, и, хорошо зная уже пристрастие того к эффектным трюкам, развернулся всем корпусом назад.
      Он ошибся в своих ожиданиях лишь на самую малость. Незнакомец не пытался притаиться за его спиной для неожиданного нападения. Он просто взобрался на ярус и, оперевшись руками в перчатках на перила, взирал оттуда на Стасиса.
      - Молодцом! - похвалил ниндзя. - Но успехи твои серьезно снижает некоторая замедленность реакции.
      Стасис криво усмехнулся: "Наше дело молодое - вся жизнь... быть может, впереди", упер кулаки в бока и крикнул:
      - Раз уж оратор взбирается на высокую трибуну, публика вправе ожидать от него пространной речи. Наверное, предвыборной?
      - Гм... - в голосе незнакомца промелькнула откровенная грусть. - Ты действительно симпатичен мне, Петраускас. И очень жаль, что от тебя необходимо избавиться!
      - А где приличествующее сюжету предложение сотрудничать?
      - Разве я похож на идиота? Я прекрасно понимаю, что ничем не заманю тебя на свою сторону... Впрочем, хватит об этом - времени и так мало.
      - Какая-то очередная забава намечается? - почти убежденно вздохнул Стасис.
      - Разумеется! Но прежде я хотел бы похвастаться своими достижениями в области управления очень умными и абсолютно не внушаемыми людьми. Ты же хочешь узнать, каким образом угодил вдруг в крутую заваруху и с честью прошел се до самого конца?
      - Конец еще впереди, - зло поправил Стасис, прикидывая, успеет ли он добежать до друзей раньше ораторствующего ниндзя, и понимая, что тот не позволит противнику утроить свои силы.
      - Он впереди. Но он предрешен. Скажем так: почти - на девяносто девять и девять десятых...
      - Вынужден согласиться - у тебя действительно ничтожно малые шансы.
      Несколько секунд незнакомец помолчал, тихо вздохнул. После чего во всех красках поведал Стасису историю слежения за ним от момента спасения Инги и до последней минуты и раскрыл секрет манипулирования поступками десятков ничего не подозревавших людей.
      Слушатель не очень-то удивлялся. Он и сам недавно заподозрил нечто подобное, ошибаясь только в личности таинственного дирижера судеб. Нынче стало известно, кто именно прикончил избитых Стасисом четверых громил, нанял констебля Голованько на "выкуривание" подозреваемого с Лубья, отобрал у Хана ценнейший товар, одной-единственной меткой фразой натравил Валдиса на Стасиса...
      - Разумеется, нам помогало и простое везение, - признался ниндзя. Ведь не было, например, никакой гарантии, что озверевший Валдис не уничтожит тебя, мой ценнейший инструмент. Но и эффективных действий от тебя можно было ожидать только после очень сильных потрясений...
      - Слушай, ты же на Хлыста "пашешь", - прищурился Стасис.
      - Работал. До тех пор, пока необходимо было прикрытие. Но сегодня утром ни Хлыста, ни большинства его людей не стало. А ты и твои великолепные друзья наворотили здесь таких дел, что я без лишних усилий осуществил почти невозможное - вкупе с Хлыстовым ликвидировал и опаснейшую в городе преступную группировку небезызвестного нам Хана...
      - Что-то терминология твоя отдает милицейщиной.
      - Естественно! Ведь до недавнего времени я был сотрудником некогда славного Комитета - Отдел по борьбе с организованной преступностью.
      В глазах Стасиса отразилась некоторая растерянность.
      - Не стоит удивляться, - посоветовал незнакомец. - Я был внедрен в шайку Хлыстова с совершенно определенной и очень логичной (для девяностого года) целью - ликвидировать. И задачу свою даже перевыполнил... Но, как и на всякого дальновидного человека, новые веяния оказали на меня определенное влияние. С деньгами Хлыстова и Дариева я могу теперь начать прекрасную жизнь честного капиталиста.
      - Осталось избавиться от последних свидетелей...
      В Стасисе нарастало напряжение. Отличное владение мастерством ниндзюцу, служба в КГБ и раскосые глаза незнакомца наводили на определенные подозрения. Но возможна ли в реальной жизни столь потрясающая встреча?
      - Однако пора! - незнакомец развел руки, перемахнул через перила и легко приземлился в паре метров от Стасиса. - Редко доводилось мне столкнуться с интересным и хоть сколь-нибудь опасным противником. Сегодня один из таких дней. И мы будем драться! А чтоб игра стала предельно азартной, я ввожу отличную ставку: против одной моей жизни - целых пять, если считать и твою!
      Стасис постарался отвлечься от лишних сейчас обжигающих подозрений: "Он профессионал - это без вопросов. Где только выучили такого козла?.. Что могу выставить против? Двухлетнюю школу дедушки Ахмета и несколько лет вялой практики... Девятки кажутся бесконечными!" Ниндзя сделал величавый шаг вперед, извлек из ножен за спиной сверкающий великолепной сталью длинный меч и протянул его Стасису рукоятью вперед:
      - Надеюсь, ты владеешь этим инструментом хотя бы немного?
      Стасис принял оружие и совершенно неожиданно для противника полоснул редкостно острым кончиком по его ладони. Глаза ниндзя округлились от ярости и боли, из рассеченной руки хлынула кровь.
      Криво усмехаясь, Стасис со свистом провернул меч у плеча и принял боевую стойку:
      - Это - стимулятор от меня, - "Чувачок-то меньше всего ожидал от симпатяги Петраускаса какой-либо подлости. Правая лапка его теперь нетрудоспособна - и это радует!" - Должен признать: ты по-настоящему великодушен. Отдать в руки врага именной катана - это поступок!
      Пару секунд незнакомец взирал на обильно стекающую из-под рассеченной перчатки алую кровь, рывками стянул кстати оказавшийся на запястье жесткий ремешок, левой рукой извлек из ножен за спиной короткий вакизаши и глухо пообещал:
      - Твоя смерть будет уродливой.
      Стасис понимающе кивнул:
      - И я питаю к тебе самые нежные чувства.
      Поединок был начат мгновение спустя неожиданным выпадом ниндзя.
      Неожиданным и желанным, ибо Стасис менее всего хотел изнуряющего нервного противостояния, в котором он наверняка потерял бы несколько далеко не лишних очков. Он мог по праву гордиться своей выходкой с мечом, в самом начале резко изменившей психологический фон поединка.
      Впрочем, рановато было извергать в свой адрес возвышенные дифирамбы.
      Мастерство и боеспособность незнакомца раскрывались теперь во всей своей красе и демонстрировали, что даже с коротким мечом в левой руке этот человек потрясающе опасен.
      "А может, он левша?"
      Некоторое время Стасис только оборонялся. И через силу - подмывало бросить к чертям собачьим бесполезную железяку и пуститься наутек от греха подальше! Что он периодически и делал, в самый последний миг спасая то драгоценную задницу, то милые, до боли обожаемые конечности.
      "Потрясающая у чувака техника! Только чудо помогает мне как-то противостоять этому бесу!.. Однако чисто физически я сильнее".
      Нужда напомнила Стасису одно из важнейших правил дедушки Ахмета:
      "Развивай в себе артистизм. Голая техника без него немногого стоит...
      Последовательные, логические действия всегда красивы, но иногда совершенно необъяснимый шаг становится верхом грациозности".
      Пришел тот час, когда Стасису предоставилась возможность познать мудрость совета старого мастера на собственном опыте. Исходя из ситуации, он решил изобразить противостоящего разъяренного быку тореадора. Непросто было, учитывая, что он же являлся и красной тряпицей, раздражавшей зверюгу; но и забавно, особенно когда доселе бесстрастные глаза ниндзя выразили удивление перемене в противнике.
      Изумляться было чему - Стасис преобразился. Исчезла нервозность, появившийся артистизм прибавил уверенности и даже сил, растрачиваемых теперь более разумно. Иной раз ему уже удавались проводить даже опасные выпады.
      Правда, за один из них пришлось поплатиться. Ниндзя не только успел обезопасить себя, отодвинувшись далеко в сторону, но и провести молниеносный ответный укол. Стасис отреагировал позднее необходимого, и острейшее лезвие вакизаши обожгло плечо, оставив на ней глубокую кровавую полосу.
      Боль подстегнула Стасиса. С яростным криком, изящно выгнув спину, он изо всей силы ударил мечом по оружию противника, да так, что выбил его из руки, отшвырнув метра на три в сторону.
      Потрясенный незнакомец на мгновение замер, что позволило Стасису определить свою очередную задачу и своевременно приступить к ее реализации.
      Понимая, что противник не прочь вернуть себе меч, он ринулся в очередную атаку, отгоняя того от вожделенной цели подальше.
      Ниндзя отступил на пару шагов и швырнул на ковер перед Стасисом дымовую капсулу. Тот успел закрыть глаза в момент слепящей вспышки и, задрав голову, приготовился к тому, что хитрец ниндзя воспользуется своей невидимостью за дымовой завесой и попытается перелететь через него в каком-нибудь головокружительном сальто.
      Досадная ошибочка вышла. Вместо ожидаемого из густых клубов метнулся конец отягченного грузом шнура, оплелся вокруг основания лезвия меча и вырвал его из руки Стасиса.
      К счастью, ниндзя действовал поврежденной рукой, что его и подвело. Меч упал на ковер. Стасис оттолкнул его ногой подальше и кинулся в куда более привычный рукопашный бой...
      Минут через пять невообразимых метаний по холлу, в ходе которых противники нещадно тузили друг друга, их силы начали сдавать. Стасис уже мало походил на себя прежнего, получив впридачу к порезу на плече сильный ушиб колена, несколько багровых пятен на теле и приобретя бурый от сплошных кровоподтеков цвет лица ("Господи! До чего же замечательно, что в свое время я передумал заниматься боксом - там ведь каждый божий лень харя была бы такой!"). О состоянии поверхности его противника судить было затруднительно, но, зная производимый своими попаданиями эффект, Стасис мог не сомневаться - незнакомцу тоже досталось изрядно, тем более что в бой постоянно попадала раненая рука.
      Волею поединка их занесло уже на антресоли, где они дрались на узком пространстве между стеной и бортиком, перемещаясь лишь взад-вперед. Ниндзя горел желанием сбросить Стасиса вниз, но, познав превосходство того в силе мышц, избегал вступать в чреватый скверными последствиями ближний бой.
      Один раз ему удалось изловчиться, оказавшись между стеной и Стасисом, упереться спиной и обеими ногами столкнуть его с яруса. С треском круша бортик, Стасис успел ухватить ниндзя за ногу и увлечь за собой. Более того, во время короткого полета он умудрился оказаться над ним и приземлиться уже не на ковер, а на смягчившего удар противника.
      Естественно, Стасис и пришел в себя быстрее. Пока ниндзя корчился на ковре, с прерывистым кашлем пытаясь вернуть легким утерянный ритм, он сорвал с него капюшон-маску и вскочил на ноги.
      Все сомнения мгновенно улетучились - перед Стасисом валялся тот самый майор КГБ, который несколько лет назад убил дедушку Ахмета!
      Майор-ниндзя, наконец, совладал с дыханием, не очень резво вскочил на широко расставленные нетвердые ноги, раскинув руки, еще туманными глазами уставился на Стасиса.
      - Я тот самый дезертир, за которого ты убил Ахмета! - крикнул Стасис, брызжа слюной гнева; вялое лицо экс-кэгэбнста исказилось гримасой презрения.
      - Тогда я струсил, не вступился... Пришла пора вернуть долг!
      Он разорвал черный лоскут надвое и набросился на врага, ненавистного теперь вдвойне. Вся ненависть за смерть деда и пережитые недавно испытания обрушилась на потерявшего былую прыть ниндзя.
      Стасис бил его с невероятной мощью, снося ногами из стороны в сторону и лишая всякой воли к сопротивлению. С каждым ударом на его кроссовках прибавлялась густая кровь "честного капиталиста", щедро брызгавшая на ковер из-под лопающейся кожи. Когда ниндзя уже едва держался на полусогнутых, беспомощно хрипя и водя руками в поисках хоть какой-то опоры, Стасис с шумным вздохом сконцентрировал все последние силы и с крутого разворота с оглушающим криком буквально вонзил ступню в его грудь.
      Разлился громкий хруст ломающихся костей, и чудовищная инерция швырнула экс-майора на подпирающий ярус столбик. Бревно не выдержало, завалилось, и метра три яруса обрушилось на поврежденного, погребая его под досками.
      - И этот низко пошел... - тяжело пробормотал Стасис, с натужной улыбкой глядя на все еще связанных друзей, прокашлялся и устало присел на окровавленный ковер. - Видать, и впрямь к дождю.
      ***
      Стасис блаженствовал. Он с вожделением посасывал вторую сигарету подряд, попивал жгучий кофе из радченковского термоса, наслаждался прикосновениями нежных пальчиков молоденькой медсестры, накладывавшей на его еще горячее тело повязки, и тихонько посмеивался, взирая сонными глазами на царящий вокруг переполох. Ему впервые доводилось видеть полицию в настоящей работе...
      В паре метров от "скорой", в которой приводили в порядок Стасиса, в полицейском "Мерседесе" сидел Игорек и, почесывая заклеенную пластырем щеку, давал насупленному Крийзиману свои показания. Минуту назад старые знакомые изрядно повздорили - Стасис откровение оплевал противного служаку, вздумавшего вновь лепить ему какой-то вздор своего больного воображения...
      - Кайфуешь? - дружески поинтересовался подошедшей Радченко.
      - Ага!
      - Ну и натворили вы дел!
      - Такова наша трудовая жизнь... Кстати, могу я теперь надеяться на доопупенный сон в родимой постельке?
      Радченко почесал затылок, глянул на излучающего раздражение Крийзимана.
      - Не мешало бы взять у тебя показания...
      - Но можно же отложить это на денек! У вас и без меня работы будет пока в избытке.
      - Ладно! - махнул Радченко. - Вали - отсыпайся!
      Игорек вскоре освободился, нагнал отошедшего от "скорой" Стасиса.
      - Пошли домой, а? Ну их к чертям лешим!
      Стасис присел на капот одной из полицейских "девяток", пожал плечами:
      - Я туда и собираюсь. Олежку только надо найти...
      - Да он так увлекся одной сестричкой, что всерьез нацелился на госпитализацию.
      - И черт с ним!
      - А может поехали ко мне на дачу, а? - предложил Игорь, когда они подошли к воротам.
      - Нет уж! - живо отреагировал тот. - Я домой хочу.
      Они вышли на дорогу, по которой предстояло прошагать до "Москвича" около половины километра. Начинало светать, что в их глазах приобрело символичность приходящего на смену загадочной, холодной ночи теплого, возможно, солнечного дня.
      - Стасис!
      Он замер, резко обернулся.
      Из кустов вышла растерянно улыбающаяся Инга.
      - Ты-то как здесь оказалась?
      Потупившаяся барышня остановилась в паре метров от друзей:
      - Это я привела сюда полицию.
      - Ты? - изумился Стасис и оторопело глянул на Игорька, пожавшего в ответ плечами: "Не сами же они приперлись".
      Некоторое время все трое молча разглядывали асфальт, после чего Стасис решительно отчеканил:
      - Все равно между нами не может быть больше ничего общего.
      Инга встрепенулась, подалась вперед, желая что-то сказать.
      - Стой! - словно защищаясь от нечистой силы, Стасис выставил руки перед собой. - Хватит, ей-богу! От тебя у меня одни неприятности!
      Извиняясь, Игорек пожал плечами и последовал за другом, хмуро покусывающим губу.
      - Э, мужики! - раздался позади голос Олега.
      Друзья обернулись и с усмешкой воззрились на ковыляющего к ним студента, которому явно мешала плотная повязка на совершенно трудоспособном колене.
      - Они там о какой-то операции болтать начали, - возмущенно объяснил он свой побег. - Сегодня меня уже пытались резать - хватит!
      Друзья от души посмеялись, собрались было продолжить путь. Но Стасис удержал их, глянул на Ингу, сидевшую невдалеке на травке и с грустью обнимавшую согнутые в коленях ноги.
      - Тебя куда подбросить? - крикнул он ей с едва сдерживаемой улыбкой.
      - К черту! - огрызнулась она.
      - Нет уж, - тихо засмеялся Стасис. - Только не ко мне! Может, к предкам?
      Инга размышляла недолго - до тех пор, пока не стал вдруг накрапывать дважды предсказанный дождик...