Систематическое изучение

 
       Вопрос: Люди хотят правил и руководства: это далеко не всегда связано с желанием отдать себя во власть чего-то, скорее, многим необходимо следовать понятному курсу обучения. Читая у классических суфиев о традиционных стадиях духовного пути, я вижу, что, согласно разным источникам, они весьма отличаются друг от друга. В ваших произведениях мне тоже не удалось увидеть ясную последовательность практик или стадий. Разве у суфиев не существует единой последовательности в обучении?
       Ответ:Когда вы читаете о различных «системах», практикуемых суфиями, вы видите курсы обучения, которые время от времени предписывались людям в соответствии с их возможностями. Так, доктор прописывает лекарства, сообразуясь с тем, что может требоваться его пациенту. Люди примеряют на себя курсы, описанные в классических книгах, и воображают, что это подойдет всем и каждому, не принимая в расчет той гибкости, которая предполагает возможность приспособления таких курсов к каждому отдельному индивиду с учетом определенных преобладающих условий и многих других факторов.
       Вопрос: Но другие системы и вовсе не рассматривают ничего подобного в связи с человеком- то есть не учитывают, что существуют различия между людьми и между условиями, в которых они находятся. Почему?
       Ответ:Вам придется спросить ответа у популяризаторов этих «других» систем. Если они объявят, что человек всегда один и тот же, а условия постоянны или одинаковы, тогда решайте сами, чья позиция вам ближе, их или наша. Мы за них не в ответе.
       Вопрос: А если мы все же обнаруживаем, что одни и те же принципы и практики повторяются в различных так называемых суфийских группировках, о чем это говорит?
       Ответ:О том, что вы имеете дело не с суфийским объединением, а с механистичной системой. Такие люди, вообразив, что обучение - процесс механический, и стремясь к стабильности (а иначе говоря, к атрофии), становятся просто имитаторами.
       Вопрос: Почему учебные группировки приходят к подобному автоматизму?
       Ответ:Для этого есть две очень веские причины. Первая: когда жажда утешения (подтверждения) сильнее, чем желание знания, правила и повторения становятся самым главным. Такое бывает, когда люди пытаются учиться без соответствующей подготовки. Подготовка подразумевает, что ум этих людей должен быть сбалансирован, прежде чем в него упадут семена знания. Необъединенный ум, естественно, стремится использовать все, что в него попадет в целях поддержания равновесия. Предположим, вы пытаетесь поместить в свой желудок какой-нибудь деликатес, насладившись при этом его вкусовыми качествами, но если вашему организму недостает питательных веществ, вы переварите деликатес лишь для извлечения самого питательного. Наиболее сильная необходимость всегда подомнет под себя все остальные. Вторая причина рассматриваемых ситуаций состоит в том, что, имея дело с большим количеством людей, трудно уделять им всем соответствующее количество внимания, гораздо легче организовать их и впоследствии манипулировать ими, используя минимум средств (упражнений, верований, убеждений и так далее). Осознанно или нет, но организаторы мышления, создающие подобные группировки всегда ищут наиболее эффективные методы управления массами.
       Вопрос: Но почему же об этом так мало известно?
       Ответ:Потому, что историю различных учебных процессов не отслеживают с достаточно раннего этапа. Люди обращают внимание на Учение, лишь когда оно достигло сверхорганизованной фазы, и предполагают, что это, собственно, и есть вся школа или все Учение.
 

Странная литература, одиозные люди

 
       Вопрос: Я прочитал немало литературы по метафизике, но книги о суфиях меня привлекают больше других потому, что только в суфийской среде я нахожу людей, которых мог бы назвать «нормальными». Остальные кажутся мне или одержимыми, или рабами своих недостатков, что не очевидно только для верующих или для тех, кто не усвоил учебных материалов. Вдобавок на собраниях всякого рода «верующих» нельзя не заметить, что во всех этих людях есть что-то явно эксцентричное. Среди людей, которых называют суфиями, лишь в некоторых группах можно встретить эксцентричных личностей, и такие группы, как я подозреваю, относятся к подражательным. Именно по этой причине я считаю суфиев наиболее законными метафизиками, если вообще есть что-то реальное в духовных изучениях.
       Ответ:Это больше похоже на утверждение, чем на вопрос. Но можно сказать, что в свободном обществе любое явление привлекает все типы людей. Даже самая добропорядочная деятельность всегда будет привлекать к себе и эксцентричных людей, и нормальных. Будут ли эксцентричные люди влиять на характер деятельности и тормозить прогресс, зависит от тех, кто руководит духовным изучением и другими видами деятельности. Из факторов, отрицательно влияющих на человеческие группы, можно назвать присутствие слишком большого количества эксцентричных людей - они отталкивают нормальных и к тому же мешают правильному осуществлению предпринимаемой деятельности, как и любых других мероприятий. Но я все же не уверен, что все так просто, особенно если речь идет о литературе. Например, одиозная литература может не только апеллировать к странным личностям, она также способна превратить вполне нормальных людей в одиозных, и по этой причине заслуживает порицания. Человек не может позволить себе просто не замечать подобные явления, говоря: «Одиозность привлекает одиозных - только и всего!»
       Вопрос: В таком случае, как же вы решаете вопрос одиозности, не избегая эксцентричных людей?
       Ответ:Просто у нас есть «отдел», занимающийся выявлением одиозности. Это, однако, не составляет части духовного учения - скорее относится к человеческому долгу. Ведь всякий, кто в здравом уме, каждый по-своему, укажет на одиозность, так что наш особый «отдел» помогает укреплять здоровых людей.
 

Оплеухи

 
       Вопрос: Я видел, как суфии явно выказывали свое раздражение или жестко говорили с теми, кто даже словом с ними не обмолвился. Их гнев ничем не был спровоцирован, зачем же они так себя вели?
       Ответ:Суфий не может впасть в ярость. Он, скорее, подобен человеку, который шлепает ребенка до того, как тот разобьет чашку; делая это безо всякого гнева, он просто хочет помешать ребенку набедокурить. Это отличает суфия от человека, который в гневе наказывает ребенка за уже разбитую чашку.
      Когда суфий знает, каков человек, тому нет нужды «и словом с ним обмолвиться». Суфий видит внутреннее состояние индивида и, если необходимо, даст ему знать о своем неодобрении, разыграв сцену осуждения. Он обращается не к внешней личности человека, и потому ему не надо искать повод. Таким образом, он посылает внутренней, незрелой части человека сигнал, фактически сообщая: «Я знаю, каков ты». Именно эта способность и то, насколько она полезна, указывают на настоящего суфия. А человек, с кем он имеет дело, подобен слепому из пословицы: «Мусорит на тротуаре, думая, что его никто не видит».
 

Учителя и ученики

 
       Вопрос: Многие люди утверждают, будто учились у вас и теперь стали «суфийскими учителями» на Востоке и, к примеру, в США. Как узнать, являются ли они настоящими учителями?
       Ответ:Количество людей, уверяющих, что учились у меня и теперь обучают тому, что я им передал, скоро, думаю, сравняется с количеством тех, кто говорит, что учил меня. Они, в свою очередь, столь же многочисленны, как и те, кто утверждает, что они усовершенствовали мое дело, или возвещает, что никогда и ни за что не будет иметь с нами ничего общего. Это социологический феномен, он объединяет многих людей, плохо осведомленных о том или ином предмете, но воображающих себя знающими; они принадлежат к особой категории личностей с «торговой» ментально-стью: принимают, отвергают, «улучшают», избегают чего-то, за все хватаются - от кукурузных хлопьев до суфийского знания, и занимаются всем на неизменно низком уровне при полном отсутствии восприятий.
       Вопрос: К кому из них в таком случае следует отнестись со вниманием?
       Ответ:Вы узнаете это, как только сами освободитесь от коммерческой ментальности. Не освободившись от этого, вы не можете знать наверняка, и вам приходится полагаться на свою или чью-то еще оценку сказанного. Вот почему у нас есть организации, обеспечивающие подобной информацией. Фактически, такие организации должны быть в любой профессиональной области. Так, например, есть Ассоциация автомобилистов, в ее функции входит сообщать вам, связана ли с ней та или иная автомастерская. Вам могут так ответить на ваш запрос: «Данная мастерская соответствует нашим стандартам профессионализма». Если вы сомневаетесь в какой-то организации, запросите сведения о ней в ассоциации.
 

Овечье ушко

 
       Вопрос: Что означает суфийское высказывание: «Ученик выбирает овечье ушко»?
       Ответ:Человек, не имеющий представления о том, что ценного, скажем, в овце, захочет заполучить ухо, одну из наиболее привлекательных, но наименее полезных частей.
      Когда человек не знает, что принесет ему пользу, он может принять что-то пустяковое за необходимое.
      Случайные, так называемые «духовные» упражнения, самопогружения, неуместные вопросы - все это относится к явлению, которое суфии называют «овечье ушко».
 

Любовь и страх

 
       Вопрос: Суфии иногда жестко обращаются с духовно ориентированными вопрошателями, что разочаровывает последних и даже настраивает против суфиев. Разумеется, это не может быть продуктивным, потому что не только замедляет вербовку новых учеников, но и способствует появлению врагов.
       Ответ:Если суфии и ведут себя так, то только потому, что люди, с которыми они имеют дело, вовсе не являются духовно ориентированными, в чем и были уличены.
      Если же эти люди на самом деле стремятся к духовности, тогда те, на кого вы ссылаетесь как на суфиев, настоящими суфиями не являются.
      Однако чаще всего мы имеем дело не с духовными, а с эмоциональными натурами, которые приходят из среды, где различие между названными явлениями предано забвению.
      Именно эти люди упомянуты в следующей аналогии:
      «Любят войну, но очень боятся сражения».
      Что касается «вербовки» таких людей, то она, конечно, не должна замедляться, поскольку ее не должно быть вовсе.
 

Признак Мастера

 
       Вопрос: Как определить, является ли благочестивый человек мастером в суфийском смысле? Если человек глубоко религиозен и полностью или почти полностью погружен в духовную практику, вероятнее всего, именно такой и окажется Мастером?
       Ответ:Поначалу это может показаться сложным вопросом. Помните, однако, что, если однажды уже был получен ответ на вопрос, причем из неоспоримо авторитетного источника, все, что необходимо,- это процитировать его. Точно так же нет необходимости заново изобретать колесо, если можно просто предъявить уже существующее. Итак, обратимся теперь к самому вопросу и ответу на него, который был дан таким выдающимся суфием, как Баязид Вистами.
      Как рассказывается в книге «Рисалат-и-Маламатийа», Баязида спросили, что могло бы служить наиболее важным признаком Мастера, знающего секреты суфийского Пути.
      Он ответил:
      «Когда с вами ест и пьет, покупает и продает, а также шутит тот, чье сердце пребывает в сокровенном, - вот важнейший признак того, что он Мастер».
      Те, на кого ссылаетесь вы, - на благочестивых, религиозных и погруженных людей, - если они не способны отвлечься от всего перечисленного и за этими характеристиками фактически стоит одержимость, - они не могут быть учителями Пути.
      Вот то основное, что, согласно суфиям, отличает идейно-одержимого человека от духовного.
      В самом деле, очень странно, что подобный вопрос все еще задают сегодня, спустя более тысячи лет после того, как Баязид ответил на него. Этот факт должен нам помочь осознать, как много времени требуется знанию, чтобы перейти от специфического случая в раздел общепринятого понимания.
 

Защитник

 
       Вопрос: Почему многие религиозные люди и организации так бессердечны? Почему за догмами так часто стоит предположение, будто люди должны страдать или, по крайней мере, подчиняться тому, что, со всей очевидностью, приносит им вред? В этом принято винить сектантские меньшинства, но мы и среди некоторых респектабельных религий видим столь же дурное отношение к человечеству.
       Ответ:Упомянутые вами индивиды и организации действуют, опираясь на правила, а не на знание и понимание. В результате они вынуждены создавать проблемы и творить несправедливость.
      До той поры, пока вы не поймете людей, вы всегда в подобных случаях будете ставить «на охрану курятника лисичку-сестричку», и, соответственно, как отдельные личности, так и общество в целом в чем-то окажутся ограблены.
 

Безумный кролик

 
       Вопрос: Пастырь существует, чтобы оберегать овец: его любовь хранит их от волков. Разве суфийский учитель не является именно таким пастырем, о котором говорится во всех милосердных духовных традициях?
       Ответ:На подобный вопрос можно ответить с помощью простого повторения банальностей, и это, совершенно очевидно, порадовало бы вопрошающего, потому что вопрос именно для того и был задан. С другой стороны, если ответить на вопрос иначе, это поможет нам увидеть ограниченность аналогии, а также подчеркнет банальность некоторых неисследованных избитых истин.
      Например, рассматривали ли вы вашего «пастыря» в более широком контексте? Разве вам не известно, что пастырь, как правило,- наемный работник и, следовательно, агент мясника? Для чего он заботится о «своих» овцах?
      Здесь неприменимы сентиментальные сверхупрощения, как бы полезна ни была простота на низком уровне. Человек должен научиться воспринимать ценность доброты и, заглянув за пределы примитивного и неосмысленного наблюдения непосредственных действий пастыря, видеть абсурдность его роли.
      Человеческая способность понимать милосердие не должна быть ограничена столь фальшивой аналогией, если, конечно, вы не имеете дело с дураками или маленькими детьми.
      На Западе есть пословица:
      «Лишь безумного кролика заманишь барабанной дробью».
 

Молоток

 
       Вопрос: Люди, прошедшие суфийскую тренировку, часто говорят, будто она чрезмерно тяжела, и непонятно, какой смысл в том, чтобы выносить все это. Как нечто бесконечно обременительное может быть лучше более легкого варианта?
       Ответ:Во-первых, те, на кого вы ссылаетесь, никогда не «проходили» суфийскую тренировку. Возможно, они временно принимали в ней участие, но не закончили ее. Люди, прошедшие через этот процесс, знают ответы на вопросы, подобные вашему.
      Общая картина, открывающаяся человеку на определенной стадии развития, дает возможность воспринять место, отведенное в подобном процессе каждому приобретаемому опыту. Рассказать это неподготовленному человеку очень нелегко.
      Есть, однако, высказывание, весьма полезное для нашего случая:
      «Молоток бьет по гвоздю, гвоздь закрепляет доску - своей функции и полезного результата, которые в конце концов будут обнаружены, не знает ни молоток, ни гвоздь; это неизвестно и человеку, работающему с молотком».
 

Неизменность

 
       Вопрос: Во всем мире религиозная практика уделяет много внимания необходимости прививать людям привычки, благодаря которым те становятся и хорошими гражданами, и последователями испытанных образцов, учрежденных великими деятелями прошлого. Почему создается впечатление, что суфии придают так мало значения прецедентам и правилам, сложившимся в течение веков?
       Ответ:Собственно, здесь упоминаются не правила или прецеденты, а то, что люди из них сделали. Если правило становится инструментом для самообмана, это уже не правило, но оковы. Привычки бесполезны до тех пор, пока человек, усвоивший какой-то приобретенный навык, не будет способен как сам получать от заученного пользу, так и приносить ее другим. В этом случае мы имеем всего лишь тенденцию к рабскому подражанию, взращенную на нежелательной внутренней почве.
      Запомните пословицу, созданную как раз для того, чтобы указать на это явление:
      «Ослепшему коту повсюду мерещатся мыши».
 

Невольное знание

 
       Вопрос: Возможно ли, чтобы люди обладали высшим знанием, сами того не ведая? Что усиливает это знание и что ослабляет его?
       Ответ:Каждый человек, знает он об этом или нет, обладает высшим знанием. Некоторые обладают подобным знанием в большей степени. Если человек гордится знанием, оно теряет силу. Укрепляет его следующий подход: когда человек, в котором знание еще не окрепло, не придает ему значения, таким образом, позволяя ему расти. Знание может созреть в подходящих условиях, и именно для этого существует школа.
      Большая часть высшего знания пребывает в человеке на ранней стадии развития, и восприятие его становится возможным в должное время.
 

Увядшее

 
       Вопрос: Сегодня многие понимают, что традиционализм ради традиционализма в качестве учения бесполезен, хотя весьма привлекателен как переживание. Как узнать, когда мы только переживаем, но не учимся; когда существенный элемент учения уже исчерпал себя; и в каком направлении следует продолжать поиски?
       Ответ:Эта проблема не нова, и о ней сказано так: «Пчела знает, когда цветок увял, и не прилетает к нему. Только мужчина или женщина не распознают увядшего Учения».
      Пчела, как видите, обладает способностью узнавать, где нектар есть, а где его нет. Но человеческому существу, стремящемуся стать таким же чувствительным, как пчела в приведенной притче, приходится полагаться на то, что разовьет в нем «способность к узнаванию нектара». Проблема вот в чем: человек предполагает, что уже обладает этой способностью.
 

Почему некоторые остаются, а другие проходят мимо…

 
       Вопрос: Люди приходят послушать духовных учителей и затем либо остаются с ними, либо идут дальше. Почему одни остаются, а другие продолжают свой путь?
       Ответ:В случае с настоящими учителями и настоящими учениками, люди остаются потому, что они должны остаться. Если речь идет о настоящих учителях и ненастоящих учениках,- потому, что первые следуют предписанию: «Говори только с людьми, которые будут слушать, но помни, ты должен сказать им то, что они не желают слышать!»
      Мало слушающие или немного понимающие люди в действительности полны весьма мелких ожиданий, что бы они ни воображали. Они просят малого, но их «малое» происходит не от смирения, а от мелочности.
      Те, кто способен учиться, вознаграждаются, подобно пожилой паре из притчи, рассказанной Саади в его «Бустане».
      Один человек попросил Хатим Тая, о котором вспоминают, как о самом щедром человеке из когда-либо живших на свете, десять сребреников.