Разыскивается девушка – Давай Мальчик, собираемся, – я заглянул в комнату, в которой мирно сопел пес.
      Услышав мои позывные, он вскочил сразу на все четыре лапы и, тряхнув головой, будто сбрасывая остатки сна, ринулся в прихожую.
      Дождь на улице прекратился, что не могло не радовать. Но, тем не менее, зонт я собой прихватил – на всякий случай.
      Выйдя из подъезда, я осмотрелся по сторонам, в попытке сообразить, в каком направлении лучше двигаться. Марина могла жить где угодно – вокруг стояли кварталы новостроек, в которых жили тысячи людей, у многих из которых имелись собаки. Фактически, мне предстояло искать иголку в стоге сена.
      Первым делом я решил наведаться на пруд, который находился буквально в пяти минутах ходьбы от моего дома. Вообще-то прудов было два, но один из них был настолько маленький, что в расчет его особо никто не брал. И потому, местные обитатели так всегда и говорили: на пруд. Пруд был выбран мной не случайно.
      Сколько я жил в своем районе, столько я, каждый раз проходя мимо пруда, видел там стаи собачников. По всему периметру водоема была довольно внушительная "зеленная" территория, на которой четвероногие питомцы могли носиться, без риска быть сбитыми машиной. Дойдя до пруда, я отпустил Мальчика с поводка, о чем тут же пожалел. Целая свора собак кинулась к нему навстречу, в предвкушении нового знакомства, а мне оставалось лишь стоять и безучастно наблюдать за происходящим.
      Спустя минуту, я понял, что вся эта кутерьма вокруг Мальчика мне даже на руку, так как многочисленные хозяева тут же бросились к собачьей кутерьме, в попытках оттащить своих чад от незнакомого пса. К тому же в поле моего зрения оказалось сразу не меньше пятнадцати собак. Я стал судорожно всматриваться в толпу, а заодно и в друзей наших меньших.
      Никого, даже отдаленно похожего на моего Мальчика я найти не смог. Среди собак, естественно.
      Подождав, пока суматоха утихнет, я отловил своего пса, и, посадив его на поводок, решил сделать пару другую кругов вокруг пруда. Но эта прогулка ровным счетом ничего не дала – подходящих под описание Марины девушек мне вычислить не удалось, как ровно и собак, похожих на Мальчика.
      Пруд пришлось покинуть.
      Честно говоря, на него я и возлагал свои надежды, так как перспективы таскаться по окрестным дворам мне абсолютно не хотелось. Но другого выхода теперь не было.
      Мысленно разбив окружающий мой дом район на квадраты, я принялся методично обходить их один за один. Занятие это было весьма нудное и неспокойное – Мальчик постоянно рвался с поводка, но отпускать его в чужих дворах я не решался. Одно дело на пруде, где все прекрасно обозревалось, да к тому же была куча других собак, от которых Мальчик вряд ли бы наше в себе силы оторваться Чужие же дворы – потемки.
      Мальчик то рвался вперед, то наоборот резко останавливался, чтобы понюхать очередной заинтересовавший его предмет. Поэтому мне приходилось, то стоять по нескольку минут на одном месте, то, наоборот, бежать как угорелому.
      Первый час моих хождений ни к чему не привел. Но отчаиваться, а уж тем более отступать от задуманного я не собирался. После угроз, которые мне пришлось выслушать в свой адрес, другого пути у меня просто не было. Найти эту загадочную Марину теперь было просто необходимо.
      И тут в голову мне пришла прекрасная идея – я ведь и сам могу приманить Марину к себе. И сделать это весьма просто.
      Я тут же отпустил Мальчика с поводка. В этом был мой план. Вернее, не только в этом. А еще и в том, чтобы ходить и постоянно звать Мальчика. Марина вполне могла услышать знакомую собачью кличку и обратить на меня внимание.
      И это сработало!
      Но, правда, не сразу. Примерно с пол часа я ходил и звал Мальчика, который, похоже, понял, что подходить ко мне совершенно не обязательно, а потому, к моему удовольствию, наоборот метался где-то вдалеке от меня.
      – Ребенка потеряли? – вдруг услышал я у себя за спиной.
      Я обернулся и увидел старушку, в глазах которой застыла такая тревога и скорбь, что мне стало непосебе.
      – Почему ребенка? – не сразу сообразил я.
      – Ну мальчика же все зовете… – старушка чуть не прослезилась.
      – Ааа… – до меня наконец дошел смысл ее вопроса. – Да нет, что вы! Это я собаку зову.
      – Собаку? – удивилась пожилая женщина.
      – Ну да, собаку, – подтвердил я.
      Глаза старушки тут же высохли, а выражение лица из скорбного превратилось в злобное.
      – Совсем вы со своими собаками с ума посходили!
      Вступать в дискуссии никакого желания у меня не было, а потому я решил быстренько закруглить зарождающуюся перепалку и продолжить свое шествие.
      – Извините, но я спешу.
      – Спешит он! – прошамкала старушка. – Бога бы побоялись!
      – Чего? – насторожился я.
      – Того, – хамски ответила она. – Собаку мальчиком назвать! Это животное!
      Махнув на старушку рукой, я пошел дальше, раздувая про себя над ее словами.
      Упреки про клички некоторых собак я слышал и раньше. В основном они касались собак с человеческими именами. В институте нам это объясняли, когда мы штудировали христианскую философию: животным в христианской традиции давать человеческие имена нельзя, да и вообще греховно. И чего это эта Марина так своего щенка назвала?…
      Миновав пару дворов и отойдя подальше от места дислокации старушки, я вновь принялся выкрикивать слово "Мальчик".
      И, о, чудо!
      В ответ моему "Мальчик" словно эхо, где в другом конце двора раздалось чье то чужое, но тоже "Мальчик".
      На это чужое "Мальчик" пес отреагировал моментально. Сломя голову он побежал на голос и тут я увидел обладательницу этого самого голоса. Недалеко от детской площадки стояла девушка, которая по всем описаниям вполне подходила под разыскиваемую мною особу.
      Внезапно, она повернула голову в мою сторону и помахала рукой.
      – Боря!
      Вот те раз. Почему она Бориску-то зовет… – удивился я Тем временем Марина двинулась в моем направлении.
      Я уже мог различить ее лицо, на котором застыла счастливая улыбка. Но внезапно эта улыбка слетела с ее губ. Она поняла, что перед ней не Борис.
      – Извините, – она смутилась. – Я вас перепутала…
      Она посмотрела на Мальчика, который крутился у ее ног.
      – Я думала, что это Мальчик – мой бывший щенок…
      – Он и есть, – ответил я.
      Вот как?- Марина удивленно вскинула брови.
      Она действительно была красивой. Точно такой, как ее и описывал Бориска. Даже еще красивее. Темные волосы спадали на плечи, струясь по ключицам. Аккуратный овал лица с карими, практически черными глазами. Точеная фигурка. Во всем ее облике было что-то неуловимо восточное или мне просто так показалось…
      – Меня зовут Вадим, – представился я.
      – Очень приятно. Марина, – растерянность все еще читалась на лице. – А где Борис?
      Я ожидал любого вопроса, но не этого.
      – Борис? – переспросил я.
      – Да, Борис. Почему с мальчиком гуляете вы?
      – А вы разве не знаете?
      – Нет.
      – Борис сегодня рано утром улетел на месяц в командировку.
      В глазах у нее застыл вопрос. Она явно что-то хаотически пыталась сообразить, поймать какую-то мысль, но это ей никак не удавалось. Мальчик продолжал тереться о ее стройные ноги, скрытые дорогими джинсами.
      – Ладно, – она резко вскинула голову. – Извините, мне пора…
      – Эээ нет, – я схватил ее за руку, но она тут же выдернула ее, кинув на меня испуганный взгляд.
      – Вы что?
      – Подождите, – я подбирал слова. – Мне нужно с вами поговорить. Ведь я именно вас и искал.
      – Зачем? – она скрестила руки на груди, давая понять, что готова слушать.
      – Понимаете, Марина, на меня сегодня напали. Требовали деньги. Я, откровенно говоря, не совсем понимаю о чем идет речь. Я думал, что вы мне поможете как-то в этом разобраться…
      – Я? С чего вы взяли?
      – Я подумал…
      – Борис вам все рассказал, – внезапно прервала меня она.
      – Нет, – настала моя очередь удивиться. – Рассказал что?
      – Значит, вы не в курсе… Что за люди на вас сегодня напали?
      – Славик с Вованом, – ответил я, будто Славик и Вован были моими лучшими друзьями.
      – Что сказали? – голос ее звучал резко.
      – Сказали, что, если завтра деньги не отдам, то все… И просили передать, чтобы бабе какой-то привет передал,- пожал я плечами.
      – Считайте, что передали.
      Я послушно кивнул.
      – Так значит, вы говорите, что Борис уехал?
      – Уехал, – эхом отозвался я.
      – Этого следовало ожидать, – она тяжело вздохнула. – Я с самого начала на него не надеялась, но не думала, что он так поступит. Не только со мной, но и с вами…
      – Вы это о чем?
      Страх медленно, но верно начинал оккупировать мое сознание.
      – Они вас за него приняли. Небось, по собаке определили.
      Значит моя догадка оказалась верной. Нужен этим костоправам был совсем не я, а Бориска. Но чем он-то мог провиниться?
      – А Борю-то за что?… – спросил я предательски сиплым голосом.
      – За что? – она посмотрела на меня так, будто я спросил какую-то несусветную глупость. – Ах, он же вам ничего не сказал.. Вот сволочь. Вы его друг?
      – Да, – ответил я. – Еще со школы.
      – Вы бы получше себе друзей выбирали, Вадим.
      – Спасибо за совет.
      Возникла неловкая пауза. Но мне было совершенно очевидно, что Марина должна как-то объясниться и рассеять, в конце концов, туман, который сгустился вокруг моей скромной персоны.
      – Пойдемте ко мне? – я заметил, что голос ее стал мягче.
      – Пойдемте.
      Предложение это было как нельзя кстати, так как продрог я к тому времени уже основательно, да и с небо начинало накрапывать. Мы вошли в подъезд стандартного блочного дома, который был точь-в-точь как тот, в котором жил и поднялись на одиннадцатый этаж. Марина довольно долго капалась в сумочке в поисках ключей, которые в итоге, выудила из кармана куртки.
      – Всегда забываю, куда засовываю, – откомментировала она.
      – Бывает… – ответил я, чтобы хоть что-нибудь ответить.
      Марина жила в однокомнатной квартире, впрочем, весьма хорошо обставленной.
      Мебель была совсем даже не дешевой. Повсюду была напичкана техника.
      Пока я снимал плащ с ботинками и мыл руки, Марина поставила чайник и крикнула мне из кухни:
      – Вадим, вы есть хотите?
      Есть я хотел, но ради приличия отказался. Тем не менее Марина наделал бутербродов. Уселись на кухне. И Марина начала рассказывать…
 

 
      История Марины, рассказанная ей самой Школу Маринка Вьюгина заканчивала в небольшом городке в Тверской области. В городке этом она родилась и жила вместе с отцом, матерью и старшим братом Пашей.
      Училась Марина хорошо, и все шло к тому, что в одиннадцатом классе ей торжественно вручат золотую медаль.
      Не вручили.
      Виной тому была любовная история, будоражившая маленький городок еще ни один месяц после своего окончания.
      А случилась любовь как раз между одиннадцатиклассницей Мариной и человеком по имени Валя и по прозвищу Скок, что на блатном жаргоне значило "мелкая кража".
      Валя Скок был известен всему городу как отпетый хулиган и был старше Маринки на шесть лет. О существовании Скока в природе Маринка, конечно, знала, но в подробности не вдавалась ввиду того, что девушкой она была приличной и всякие подозрительные типы ее не интересовали. К тому же, о деятельности Скока она знала из местного фольклора, так как промышлял он кражами в подростковом возрасте, потом служил в армии, а когда вернулся, то надолго в родном городе не задержался, а уехал гастролировать по городам и весям любимого края и прилегающих к нему областей.
      И вот, в ту злополучную весну, когда Маринка готовилась к выпускным экзаменам, Скок объявился в городе.
      Слухи о его возможном возвращении появились еще за несколько недель до материализации самого виновника переполоха в родных пенатах. Кто-то говорил, что видел Вальку в соседнем городе и он, будто бы, стоял с какими-то подозрительными мужиками у пивного ларька и обсуждал очередное преступление. Другие утверждали, что Валька и вовсе уже давно в городе, но инкогнито. Третьи отмахивались от этих версий и уверяли, что ни в их городе, ни в соседних городах Скока нет, а находится он сейчас в Москве, где действительно что-то затевает.
      Ближе всего к истине были третьи, но ошибались они в местоопределении нынешней дислокации Вальки Скока. Был он не в Москве, а в Питере.
      Сразу после армии Валька вернувшись в городок своего детства и юности, осмотрелся и понял, что здесь ему делать больше нечего. Работы не было никакой, впрочем работать он и не собирался, а руководствовался иной логикой: раз нет работы, то и денег у людей нет, а, значит, и воровать не у кого.
      И Валька подался в Москву.
      В столице он никого не знал, но это его не страшило. Амбиций у Скока было столько, что хватило бы на десятерых.
      Сняв комнатку в Нахабино, Скок перешел к первичной разведке – он ездил на московские вокзалы, присматривался, принюхивался. Пару раз вытаскивал кошельки у незадачливых граждан, которые мешкались у касс. Но это все было мелочью. Так подволачивал. А Вальке хотелось уже чего-то большего, нежели просто тырить бумажники у лохов. И он решился. Решился на первое серьезное дело.
      Как обычно, свою роль сыграл случай. Крутясь у билетных касс Скок случайно услышал телефонный разговор между хорошо одетым господином и его невидимым собеседником. Господин нервно сжимал трубку мобильного телефона в изнеженной руке и старался говорить как можно тише, то и дело прикрывая рот ладонью. До Скока долетали лишь отдельные фразы.
      – Да, да, я вас понял… Нет, я думаю, так будет лучше… Я беру на завтра…Все будет в сохранности… Не волнуйтесь…
      Услыхав подобные пассажи, Скок смекнул, что из этого разговора вполне можно сделать далеко идущие выводы. И он их сделал. Хотя ничего конкретного хорошо одетый господин не сказал, но одно было ясно совершенно четко – завтра он что-то повезет и это что-то имеет ценность.
      Действовать надо было стремительно. Исхитрившись, Скок пристроился прямо за господином, и, тем самым, заполучил возможность узнать на какой поезд и на какое время гражданин берет билет.
      Остаток дня Валька провел, что называется, на нервах. Все ходил по вокзалу кругами, а где-то около девяти выудил, на нервной почве, из кармана зазевавшейся тетки, туго набитый кошелек.
      Ночь почти не спал. Все думал.
      На следующий день Скок приехал на вокзал за два часа до отъезда хорошо одетого господина. На голове у него была нелепая панама, а глаза закрывали темные очки.
      Он встал у электронного табло и стал терпеливо дожидаться, когда на нем высветиться путь, с которого должен будет отправиться нужный ему поезд. Как только с номером пути все стало ясно и поезд медленно въехал в положенную ему колею, Скок проследовал к вагону, в который вот-вот должен был зайти его клиент.
      К радости злоумышленника, господин не опоздал, а пришел наоборот чуть пораньше.
      Он предъявил билет и зашел в вагон.
      До отправки поезда оставалось не больше двух минут. Скок знал, что делать. Он подбежал к проводнице, которая уже готовилась закрывать дверь, и слезливо прокричал:
      – Тетенька! Пожалуйста! Мне только до следующей станции. Сто рублей?
      – Давай быстрее, – недовольно проворчала проводница, выдергивая из руки Скока сторублевую купюру.
      Он оказался в заветном вагоне. Номер купе господина он знал, благо успел рассмотреть его билет еще вчера, у кассы. Особых проблем возникнуть было не должно: господин ехал один в СВ, а это значило, что надо было просто дождаться, пока он выйдет, например, в туалет.
      Скок затаился в тамбуре, приникнув лицом к грязному стеклу. И вот, наконец, дверь купе господина отворилась и он двинулся прямо в строну Скока. Тот от неожиданности еле успел одернуть морду от стекла, но в последний момент заметил, что в руках господин несет небольшой чемоданчик.
      – Плохо, – отметил про себя Скок.
      Это значило только то, что ту самую загадочную ценность господин повсюду носит с собой и не расстается с ней даже в туалете. Но Валька был не из тех, кто привык отступать.
      С собой, так с собой. Тем хуже для него.
      Скок дождался, пока объект скроется в туалете, а затем выскользнул из своего убежища и мелкими перебежками добрался до купе господина. Умелым движением он вскрыл замок и оказался внутри. Теперь он дожидался, когда господин вернется.
      Долго ждать не пришлось. Ручку на двери опустилась вниз, и хорошо одетый господин предстал перед ним во всей красе.
      – Ты кто такой? – спросил он, уставившись на Скока.
      – Закрой клюв, – вместо ответа прошипел Валька. – Давай сюда чемодан.
      В руке у Скока сверкнул ножик.
      Но вместо того, чтобы испугаться и отдать свои пожитки, как на то рассчитывал Валька, господин абсолютно спокойно достал из-за пазухи пистолет системы Макарова и направил его на Скока.
      – Чего й то?… – оторопел Скок.
      – Сажало убери, макля, – потребовал вошедший.
      Скок послушно убрал нож, все еще не понимая, что же это такое происходит.
      – Обхезался, – усмехнулся господин. – Хотел угол отвернуть и так быстро обхезался.
      Он засмеялся.
      Скок тоже нервно захихикал.
      Господин, тем временем, уселся на край диванчика и уставился на Скока.
      – Я бы тебя, падло, сейчас с майдана спустил, да не могу – чистым доехать надо, – он кивнул на чемодан.
      Скок понимающе закивал.
      В голове у него все путалось. На легкий шмон господин оказался вовсе не господином, а каким-то урлаком, ботающим по фене. А это могло означать только одно – он, Скок, попал в большие неприятности. Долго подтверждения этой догадки ждать не пришлось. Урлак-господин ткнул его кулаком в бок и сказал:
      – Слушай сюда, ласкун крученый. Поедешь со мной до Питера. Попробуешь соскочить – засобачу в момент. Вообще, конверт тебе уже обеспечен, но я тебе не прокурор.
      Короче, ты рога свои сунул явно не в то стойло – так что извиняй.
      Скок сглотнул слюну, которая обильно скопилась у него в ротовой полости, и замкнулся.
      До Питера ехали молча. Урлак-господин пару раз говорил с кем-то по мобильному, но про Вальку не упоминал, что того лишь еще больше настораживало.
      На вокзале их встретил какой-то шкет в кепке, надвинутой так, что лицо его разглядеть было практически невозможно. Но приехал этот шкет, как выяснилось буквально через пару мнут, на такой тачке, что Скоку и не снилась.
      – Этого куда? – поинтересовался шкет у урлака-господина.
      – С нами до конца пойдет. Пусть Папа с ним разбирается.
      Скоку совсем поплохело. Отчего-то ему казалось, что этот самый папа и разбираться с ним не станет – просто достанет пистолет и пристрелит на месте.
      Мысленно Валька за время пути несколько раз попрощался со своей неказистой жизнью и даже тихонько всплакнул, пока никто не обращал на него внимания.
      Наконец приехали. Это был и ни Питер вовсе, а какой-то пригород с коттеджной застройкой. Машина резко затормозила у одного из особняков, и Скоку было приказано выгружаться. Огромные ворота медленно разъехались, и джип, в котором оставался один только шкет, въехал во владения неизвестного пока Скоку хозяина.
      Урлак-господин подтолкнул Вальку в спину:
      – Пошел!
      В дом его никто, естественно не пустил. Как только ворота закрылись, двое здоровых пацанов зажали его с двух сторон и замерли на месте.
      – Пока тут ждать будешь. А там как Папа решит.
      – Хорошо, – отозвался Скок, помирая со страха.
      Папа вышел где-то через пятнадцать минут.
      Тот, кого урлак-господин называл Папой оказался приземистым субъектом с ярко выраженной кавказской внешностью. Одет он был в дорогущий костюм, и, если бы Скок на тот момент разбирался в самых шикарных марках, то он непременно бы оценил весь размах личности Папы. Ибо костюм тот был от Brioni и стоил не меньше двадцати тысяч долларов.
      Запах, который исходил от папы, показался Скоку вообще каким-то божественным благовонием. Сам он такого никогда не нюхал ибо до этого момента он просто нигде и не мог обонять арабский элитарный парфюм Dehan Al Oudh Manasek Perfume Oil по цене от тысячи долларов за миллилитр.
      Папины ботинки ослепляли. Скок смотрел на них и все никак не мог понять, из чьей же кожи они сделаны? Да и как он мог догадаться! Бедный деревенский Скок! Ну откуда ему было знать, что на Папиных ногах в тот исторический миг были полуботиночки от J. M. Weston, той самой марки, что является эксклюзивным производителем обуви для французской конной жандармерии и республиканской гвардии.
      Одним словом, Папа был шикарен.
      Остолбеневший от невиданного зрелища Скок застыл на месте как вкопанный и лишь изредка моргал глазами, которые зафиксировал на папином челе.
      – Ты кто? – кратко поинтересовался Папаю – Скок, – представился Скок.
      – Звать как?
      – Валентином.
      – Вот что Валья-Валэнтына, – с жестоким кавказским акцентом произнес Папа. – Ты очэн плоха поступил. На Пэтрушу с ножом пошел!
      Папа кивнул в сторону господина-урлака.
      – Да я ж, я ж… – начал заикаясь оправдываться Скок и тут же получил удар от одного из Амбалов, что стояли по бокам.
      – Ты папу нэ пэрэбивай… – философски подытожил Папа.
      – Есть, – ответил Скок отчего-то на армейский манер.
      – Сматры-ка, – рассмеялся Папа, – Ест говорит!
      Он подошел к Скоку еще на несколько шагов поближе и спросил:
      – Военный?
      – Из армии только…
      – Это харашо, что из армии, – протянул Папа и начал прохаживаться взад-вперед, источая свой божественный аромат. – Если из армии, значэт умират нэ страшно будэт…
      – Да я ж… – опять открыл было рот Валька, но спохватившись, что Папу перебивать никак нельзя, тут же умолк.
      Папа, похоже, Скокову понятливость оценил.
      – Вижу, Валья, умэрат ты савсэм нэ хочэш. Жить хочэш… – он хитровато улыбнулся.
      – Хочу, – яростно закивал головой Скок.
      – Это правэльно, Валья, это правэльно, – Папа перестал ходить. – Сдэлаещь для мэня одно дэло – будэш жить.
      Само собой Скок на все был согласен. Да и дело-то было плевое. Папа попросил подвалить к какому-то уркагану и выбить из него бабки. А если будет сопротивляться- то замочить.
      Валя же и бабки выбил и замочил.
      Так он попал в папину команду. На самом деле Папу звали Иосифом или просто Сосо.
      Был он авторитетом и держал в Питере половину рынка алкоголя. Хотел и вторую держать, но не мог. Когда Валька у него как-то поинтересовался, отчего же вторую-то половину, мол, к рукам-то не прибрать, Сосо ему ответил:
      – Втарую половину, Валья, другие дэржат и с ними сорытся никак нэльзя. Власт ест власт…
      Через год работы у Папы Скок поднялся по иерархической лестнице настолько, что стал личным телохранителем Сосо и его порученцам по особо важным делам. Папа по достоинству оценил беспредельность Скока в решении вопросов, которые касались непосредственно интересов хозяина.
      И вот, через два годы работы у Сосо, Скок решил наведаться в свой родной городок.
      Приехать, так сказать, туда на белом коне, победителем.
      И приехал.
      Когда кавалькада бронированных автомобилей въезжала в маленький провинциальный городишко, местные старожилы перекрестились, ибо показалось им, что на дворе снова сорок первый год, а город занимают немецкие танки.
      Медленно вереница черных джипов проехала по главной улице, чтобы все успели оценить метаморфозы, произошедшие со Скоком. Сам он сидел на переднем сиденье самого первого джипа и взирал на суету вокруг с видом отрешенным и невозмутимым.