Когда они проходили мимо, один из слуг - небольшого роста лысоватый старик с аккуратно подстриженной бородкой и клеймом раба на лбу - странно посмотрел на Винклера. То ли удивленно, то ли радостно; однако голова Рипа в этот момент была занята совершенно другим.
      Его подвели к большой двери, где неподвижно замерли два (целых два!) курмширца. Окинув суровым взглядом своих кошачьих глаз Рипа и его сопровождающих, они нехотя отошли в сторону. Первой вошла девушка - рабыня, вторым Рип и замыкал шествие их телохранитель.
      Наконец-то Рип увидит своего загадочного хозяина. Не то чтобы он особенно стремился к этому, просто всегда полезно знать в лицо тех, от кого зависит твоя жизнь... Его ожидания не оправдались. Комната, куда они попали, была пуста. Сперва Рип увидел, как на противоположной стороне зала открывается дверь и входят маленькая девушка, закутанная в черные одеяния, за ней - высокий крепкий парень, а за ним громадный... Он не сразу сообразил, что наблюдает собственное отражение. Все помещение делило на две части огромное зеркало, и сейчас троица отражалась в нем.
      – Я привела его, госпожа, - произнесла рабыня и опустилась на колени перед зеркалом.
      – Очень хорошо, Фития, я довольна твоим выбором, - ответил женский голос. Голос шел с той стороны зала, но говоривший или, вернее, говорящая стояла (сидела) так, что эхо разносило звуки по всему помещению.
      "Стена, она с той стороны прозрачная!"
      – Повернись, раб, - произнес голос. - Я хочу посмотреть на тебя.
      Рип почувствовал себя куском мяса на прилавке у мясника, который берут, тыкают пальцем, щупают, осматривают со всех сторон, цокают языком, чтобы потом съесть.
      Он глянул на курмширца, не сводящего напряженного взгляда с Винкдера. Сопротивляться бесполезно, и Рип медленно стал крутиться вокруг своей оси.
      – Достаточно, - произнес голос, - я увидела, что хотела. - (Рип по-прежнему был полностью обнажен.) - Ты понимаешь, зачем тебя купили, раб?
      – Догадываюсь, - кивнул Винклер.
      – Если будешь выполнять свои обязанности как следует, то не станешь нуждаться ни в чем, если нет... Поверь, у меня найдутся, способы укротить строптивца и смерть - это только наиболее легкий и гуманный из них. Ты понял меня?
      – Да, - ответил Рип.
      – Фития, - сказал голос, - ты упала в моих глазах. - Девушка побледнела. Ты до сих пор не научила его, как рабу положено отвечать своей госпоже. Девушка быстро повернулась к Риггу:
      – Положено говорить: "да, госпожа", - Глаза были умоляющие.
      – Да... госпожа, - выдавил из себя Винклер.
      – Хорошо, а теперь, Фития, вели, чтобы его привели в порядок. Эти пираты никогда не умели работать с людьми.
      Вся троица молча поклонилась и вышла.
      Сразу после аудиенции Рипа первым делом повели в ванную - огромную комнату с необъятным бассейном в центре.
      После того как три женшины-рабьгни вымыли его и умастили тело благовониями, он отправился в косметический зал. Его брили, стригли, делали маски на лицо и тело, маникюр, педикюр; затем старик-парикмахер уложил волосы в прическу, подкрасил глаза, слегка выщипал брови, навел румянец. Парикмахер еще колдовал над ним, а слуги уже внесли белоснежную, легкую как пух одежду.
      После всех процедур Рип глянул на себя в зеркало и не узнал. На него смотрел молодой черноволосый красавец - атлет, хоть сейчас на первую страницу журнала. А вечер между тем приближался.
      Кровать, как и все в этом доме, была огромна. На ней при желании смогло бы уместиться никак не меньше десяти человек, а уж двое наверняка бы потерялись на таком пространстве.
      После того как четверо слуг уложили Рипа, ему велели ждать. Он покорно лежал и ждал, как будто у него Оставался выбор.
      Конечно, если постараться, то отсюда можно сбежать, хотя... Рип вспомнил огромного зверя, виденного накануне. Если такая кошечка бродит по парку не одна, побег, пожалуй, будет не из легких. Но не это главное, главное начинается потом. Что делать после побега? Он без документов, без денег, на чужой планете. Куда податься?
      Скрипнула дверь, послышались тихие шаги. Рип весь напрягся. Сейчас он увидит ту, с кем вынужден будет делить ложе, исполняя постыдную роль проститутки мужского пола. Шаги приближались. "Наверняка какая-нибудь старуха". Полог откинулся ,и...
      Перед ним стояла женщина. Она была уже немолода. Рип дал бы ей от сорока до пятидесяти лет, с развитием современной косметологии точнее сказать и невозможно. Но она принадлежала к тому типу женщин, кто и в возрасте сохранил остатки былой красоты.
      Хозяйка была одета в тонкий полупрозрачный пеньюар. Прямые длинные черные волосы, лицо с правильными чертами и кожей, как у девушки, наверняка результат косметической манипуляции, тонкий нос, слегка полноватые губы, ровные черные брови, глубоко посаженные глаза и острый подбородок. Женщина была красива благородной, аристократической красотой.
      Под тонкой тканью белья угадывалось тело, какому позавидовала бы иная двадцатилетняя красавица.
      Секунду они рассматривали друг друга. Перед Рипом была его хозяйка, и она пришла получить от него вполне определенные услуги, однако ее новый раб не знал, как вести себя в данной ситуации.
      Первой нарушила молчание женщина:
      – Мое имя Нивелин. - Голос был тот же, что и утром, но уже не такой надменный.
      Винклер кивнул в знак приветствия.
      – Рип Винклер, - представился он. Губы хозяйки тронула легкая улыбка, она легла на кровать.
      – Покажи, на что ты способен, Рип Винклер, и тогда я решу, как поступить с тобой дальше.
      К удивлению Рипа, он почувствовал, как в нем поднимается волна желания. Он испытывал необъяснимое влечение к этой женщине. Она даже нравилась ему...
      Рип нежно обвил рукой ее гибкий стан и медленно приблизил свои губы к губам хозяйки. Она тут же впилась в них. Другого слова не найти, именно впилась, неистово, самозабвенно, как будто никогда не видела мужчину; хотя последнее довольно спорно, поскольку целоваться она умела. Даже более того, оказалась настоящий мастер.
      –- Ну же, шептала Нивелин, когда Рип оторвался от влажных уст, - давай, я уже готова, возьми меня, мой богатырь, мой молодой лев, я хочу тебя, покажи, какой ты мужчина...
      Рип медленно поднял ее одеяние и принялся нежно ласкать ртом грудь женщины. Темные кружки сосков в миг отвердели под настойчивыми губами юноши. Она застонала громче. Рип, не торопясь, продолжал целовать, опускаясь ниже и ниже, сознательно растягивая удовольствие.
      Желание в женщине разгоралось все сильнее, дыхание участилось, кожа покрылась бисеринками пота. Но Винклер медлил. Наконец, когда она жалобно взмолилась, он... О, он показал, на что способен. Нивелин не знала, что последний раз Винклер был с женщиной более пяти лет назад, во всяком случае, если и имелись другие, то он их не помнил.
      Любовники поменялись местами. Теперь он был хозяином, а она рабыней, он старшим, а она ребенком. Нивелин кричала, кричала в экстазе: "О, так, так, возьми меня еще раз, мой господин, обращайся со мной, как с самой последней уличной шлюхой, как с рабыней из зверинца. Я твоя, бери меня, мой господин, мой повелитель..."
      Наутро Рип проснулся утомленный, но довольный. Нивелин рядом не оказалось, лишь записка, приколотая золотой булавкой к подушке:
      "Это волшебно, отдохни как следует до вечера. Я распоряжусь, слуги выполнят любые твои пожелания. Если хочешь, осмотри дворец. Нивелин".
      Рип блаженно потянулся и поднялся с кровати. Как ни странно, но он давно уже не чувствовал себя столь отдохнувшим.
      Так началась жизнь Винклера в качестве раба, впрочем, таковым он себя не ошушал почти ни в чем, кроме... кроме свободы.
      Он мог ходить куда вздумается, мот надевать и есть что взбредет в голову; роскошь окружала его со всех сторон. Со временем Нивелин разрешила ему выходы в город, правда, в сопровождении двух слуг и угрюмого курмширца. Этих гигантов во дворце оказалось аж семь штук. Помимо гаража с приличным парком средств передвижения и перелетания, в особняке нашлось место и ангару с личным звездолетом Нивелин.
      Саму хозяйку Рип видел только ночами, вернее, каждую ночь. Если они встречалась днем во дворце, она только холодно кивала, но зато вечером... "Возьми свою рабыню, мой господин".
      Как потом узнал Рип, Нивелин была вдовой известного и очень богатого местного аристократа. Его предки заработали себе состояние на пиратских набегах, отсюда и герб, затем кто-то из прапрадедушек осел на планете, купил имение, титул, сделал несколько благотворительных перечислений и был таков; через год он стал уважаемым и респектабельным членом общества; какое общество, такие и члены... Так многие поступали. За всеми этими огромными состояниями и громкими званиями местных баронов, князей, графов, старост, епископов, парторгов и множества других важных и громких слов, в далеком или не очень далеком прошлом тянулся кровавый след и попахивало гнилью. Еще старик Чехонте, он же человек без селезенки, в свое время писал, что на Земле нет ничего такого хорошего, что в своем первоисточнике не имело бы гадости. На Каффе это было в порядке вещей.
      Казалось бы, чего еще человеку желать. Он фаворит одной из влиятельнейших и богатейших дам Каффы. Малейшие его желания, даже прихоти тут же исполнялись ретивыми слугами. Перед ним все стелились, все старались выслужиться и угодить, за исключением разве что курмширцев, да и то скорее от недостатка ума последних.
      Слуги - такие же рабы, как и он, теперь обращались к Винклеру не иначе как "господин". Делай что хочешь, но... Рип страдал, он мучился. Он был раб, да, привилегированный, да, обласканный, но раб, он знал, что, если бы всего один раз в чем-то не угодил хозяйке, она, не задумываясь, выжгла бы клеймо и отправила его или на кухню, или на конюшню, или того хуже - на рудник.
      Поэтому Рипа не оставляли мысли о побеге. То в одном, то в другом месте дворца он воровал небольшие, но дорогие безделушки, которые потом можно было бы продать. Все равно на общем фоне их пропажи никто не замечал.
      Во время своих походов в город он изучал расположение улиц и районов, где можно спрятаться, не вызывая лишних вопросов. Слуги, подносившие ему еду, были поражены обилием пищи, поглощаемой новым фаворитом. Если бы они знали, что большая часть их кулинарного искусства идет на подкормку диких зверей, разгуливающих в парке, ливы, так, кажется, они назывались.
      Это случилось в конце первого месяца пребывания Рипа в доме Нивелин. Подкараулив его в укромном месте, когда Винклер сидел один в уединенной беседке, к нему, постоянно оглядываясь, опасливо приблизился слуга; тот самый, что странно смотрел на юношу в первый день. Впоследствии Рип не раз ловил на себе многозначительные взгляды этого человека, тот как бы пытался что-то сказать Винклеру, но не мог или выжидал удобного случая.
      – Я сразу вас узнал, господин, - зашептал слуга, - еще когда вы в первый раз пришли к нам в дом. Надеюсь, и вы помните старого Пуима. Как-никак, столько времени в одной упряжке, в одной камере.
      Рип непонимающе смотрел на перепуганного раба:
      – О чем ты говоришь, какая камера, какая упряжка? - Ну как же, я понимаю, вы сейчас такой важный господин, а я недостойный раб, но хотя бы в память о нашем совместном путешествии. - Старик хихикнул. - Да, путешествии, вы не подумайте, мне много не надо, замолвите за меня словечко перед госпожой... Работа в конюшне слишком тяжела для такого старика, как я. Нет, я, конечно, не жалуюсь, но если щедрый господин в память о пережитом снизойдет и возьмет старого Пуима к себе, то, клянусь, лучшего слуги ему не сыскать во всем дворце.
      – Пуим, - перебил его Рип, - я, конечно, поговорю за тебя, но... ты меня, вероятно, с кем-то спутал, я тебя не знаю.
      – Конечно, конечно, - залепетал конюх, - где такому господину, каким вы стали, помнить старого больного Пуима, ведь сколько лет прошло, я и не рассчитывал. Спасибо за то, что поговорите, клянусь, я не разочарую вас. Старик начал пятиться от Винклера.
      – Постой, - остановил его Рип. - Где мы с тобой виделись?
      – Если позволит господин...
      – Кончай причитать!
      – На этой планете, нас продавали вместе на невольничьем рынке. Меня купил старый хозяин, мир его праху, а вас...
      – Ты уверен, это был я? Может, кто-то очень похожий?
      – Нет, Пуим стар, но не глуп, вы тогда выглядели много моложе и не такой, ну...
      – Большой.
      – Да, не такой сильный, но, без сомнения, это были вы, а когда мы поговорили, я убедился.
      Рип почувствовал, как у него сильнее забилось сердце - еще одна страничка из его биографии,
      – Когда это было? - спросил он старика, с замиранием сердца ожидая ответа.
      – Пять лет назад, - не задумываясь, ответил Пуим. - Именно столько я в рабстве.
      – А какого числа?
      – Нас с вами продали в один день, я на всю жизнь запомнил и это число, и этот год. По имперскому - 17 квинтилиса 2017 года.
      Рип почувствовал легкое головокружение.
      – Что с вами, господин, - кинулся к нему Пуим, - вам плохо?
      – Нет, нет, уже все хорошо, но... ты уверен, старик?
      – Да.- Пуим кивнул, - такое не забывается.
      Итак, на Беге Рип выяснил, что он делал в конце этих злосчастных пяти лет, а теперь было вушку. Линтия, недоуменно уставившись на него остекленевшими глазами, медленно оседала на пол. В руке она по-прежнему сжимала пистолет, но эта рука уже принадлежала мертвецу, а Рип жив. Он огляделся по сторонам...
      Из-за других кабинок начали выходить люди. Люди с оружием и в форме. Винклер, ничего не понимая, глядел на них. Туман застилал глаза юноши, пока не появилась знакомая фигура с еще дымящимся оружием.
      Человек стал напротив, широко расставив ноги.
      – Ну вот мы и опять встретились, Чак, я же говорил, что ты будешь у меня в руках. Рип поднял взгляд.
      – Капитан Махони...
      – Он самый, собственной персоной. Надеюсь, ты рад свиданию? Не думай, я спас твою никому не нужную задницу не для того, чтобы выслушивать слова благодарности. Я сам хочу прикончить тебя, Чаки. И мне доставит удовольствие включить рубильник и видеть, как ты извиваешься в последних судорогах на электрическом стуле. К тому же я прихлопнул эту твою девку, на ней висит по меньшей мере пять убийств. Скажи, Чак, чего это вы не поделили?
      Он наклонился и поднял коробочку с Люси.
      – Уж не это ли? Посмотрим, что там у нас. Еле шевеля губами, Рип произнес:
      – Скорее, капитан, это нужно доставить в один дом, я покажу. Там умирает живое существо.
      – Разогнался, - Махони усмехнулся, - спасать жизнь всяким ублюдкам не моя специальность, пусть подыхает себе на здоровье.
      – Вы не понимаете, капитан, он не преступник, скорее наоборот, а это лекарство, мы должны помочь ему.
      – Вот поедем в тюрьму, там и поможешь.
      – Но, капитан...
      – Заткнись! А ну-ка, ребята, берите его.
      Рип был в отчаянии. Убедить упрямого служаку не имелось никакой возможности, кроме... Решение пришло быстро. Совсем рядом находилась полуоткрытая дверца камеры. Он протянул руку и обхватил рукоятку лазерного пистолета. Сняв оружие с предохранителя, Винклер ткнул дуло в лицо ошалевшему капитану.
      – Брось оружие!
      Удивленный полицейский покорно разжал пальцы.
      Лазер громко ударился о покрытие.
      – Прикажи своим людям, чтобы они тоже побросали свои игрушки и легли па пол.- Ну, быстро! Мне терять нечего, иначе ты ляжешь рядом с ней. - он кивнул на Линтию, - с продырявленной башкой.
      – Выполняйте, что он сказал, - коротко бросил капитан. - Ну, Чак, это тебе так не пройдет.
      – Ты можешь предложить что-то лучше, чем смертная казнь? - Рип улыбнулся. - В машину, быстро!
      Они подъехали к дому, который Рип с Линтией покинули всего час назад. Винклер держался из последних сил. Руки дрожали, перед глазами стояла белая густая пелена.
      "Только бы не потерять сознание, только бы успеть, выдержать". Рип толкал капитана впереди себя, надеясь, что тот не заметит его состояния. А вот и лифт, они спустились вниз. Рип уже еле стоял на ногах.
      Существо находилось в комнате в той же позе. Рип не знал, живо ли еше оно или он опоздал. Но тут почувствовался слабый проблеск чужого интеллекта в собственном мозгу. Уже теряя остатки сознания, Рип подбежал к неподвижному сонлианцу и, с трудом подняв отяжелевшую руку, высыпал содержимое пакетика в ротовую щель посередине безжизненно висящих щупалец,
      "Успел", - только и подумал он, перед тем как свалиться без чувств.
      Винклер открыл глаза. Взгляд уперся в идеально белый и идеально ровный пластиковый потолок. С секунду он наслаждался представленным зрелищем, вспоминая предшествующие события, сознание с удивлением отметило, что это место не очень-то походило на тюремную камеру. Странно.
      Все тело ужасно ныло. Он услышал рядом с собой тихое покашливание и с трудом повернул голову. Движение отдалось острой болью. Рядом с кроватью сидел на стуле и спокойно глядел на парнял. капитан Махони. Без электрического стула. Помимо полицейского, Рил заметил скромное убранство чистой светлой комнаты с большим окном... Без решеток.
      – Д-а-а, очнулся-таки, - ухмыльнулся Махони, завидев движение Рипа, - ну и задал же ты мне перцу, парень.
      – Где я? - Во рту все пересохло, так что фраза получилась очень тихо и хрипяще.
      – Лежи, лежи и поменьше болтай, тебе сейчас отдыхать требуется.
      – Где я?
      – В больнице, как и все нездоровые люди.
      – П-почему? - с трудом задал Рип очередной вопрос.
      – Сказал, лежи смирно! - сердито прикрикнул на него капитан. - Вот силенок малость поднаберешься, тогда и поговорим.
      Разочарованный, Винклер с трудом повернулся на прежнее место. Набираться сил.
      Уже много позже произошел у них разговор:
      – Расскажите, Махони, как так получилось, что я, опасный преступник, нахожусь в обычной больнице, откуда могу в любой момент сбежать, а не, скажем, в какой-нибудь камере под неусыпным надзором верных вам людей?
      – Видишь ли, Винклер. Да, да, я знаю твое настоящее имя, так вот, видишь ли, это довольно длинная история, и я не уверен, что тебе будет так уж приятно ее слышать.
      – А я никуда и не тороплюсь. - Рип многозначительно показал глазами на свое тело, сплошь заклеенное регенеративными пластырями.
      – Ну что же, - Махони вздохнул, - слушай. После того как ты самым наглым образом захватил меня в заложники и привез в дом к этому страшилищу, при одном виде которого я чуть заикой до конца дней не сделался, так вот, после этого ты так удачно потерял сознание.
      – Это я еще помню.
      – Не перебивай! Я обрадованно подскочил, ты пойми, я находился в таком состоянии, что мог прикончить тебя прямо там, в подвале. И тут, когда я уже было поднял лазер, в мозгу |раздается голос этого самого паука.
      – Что же он сказал?
      – Все, Рип. Сонлианец рассказал мне твою историю. Так я узнал о потере памяти, как тебя зовут на самом деле и что с тобой случилось после. Он знал это, ведь он читает мозги, как открытую книгу.
      – И вы ему поверили?
      – Сначала я думал: у меня галлюцинации. Не каждый день встречаешь телепата. Я одинаково прикончил бы тебя, но паук хитрый оказался. Он все говорил и говорил. Рассказал мне историю своего мира, каких дров ты там наломал, а потом перешел к Чаку. Он сказал, вместе с потерей памяти Чак в тебе умер, а возродился Рип, прежний Рип Винклер, и он от имени всех сонлианцев прощает Рипа за содеянное Чаком и просит меня сделать то же. Почти как в "мыльной опере".
      – Ну а вы?
      – Не поверил, хотя задумался. Щельмец-паук затронул меня своим рассказом... И потом, какой же это будет мир, если не давать человеку еще одного шанса. Тем более предоставленного самой судьбой. И какой я стану полицейский после того, если осужу человека за несовершенный им поступок...
      – Благодарю, капитан, до этого я был не лучшего мнения о вас.
      – Да не за что. Собственно, здесь вмешались еще и имперские интересы. После натворенного нашими микробами на той планете власти очень не хотят портить ото ношения, а тебе уж, как освободителю, считай, полная амнистия.
      – Но ведь я же...
      – Убил Доллара? Нет. С Джоном расправился Чак - хладнокровный и кровожадный убийиа, и знаешь... Доллар был не таким ух ягненком. Мне многие говорили, однако я и слушать не хотел. Думал лишь о мести... Он работал на мафию, продавал данные о готовящихся облавах, о наших ребятах, работающих под прикрытием. Вероятно, они что-то не поделили или он затребовал слишком высокую цену. Но знаю, в общем... Он заслужил... Все это удалось выяснить не без помощи твоего друга - сонлианца. Мы накрыли целую шайку обосновавшихся в полиции осведомителей.
      – Простите меня.
      – За что?
      – За то, что направил на вас лазер, за то, что считал далеко не лучшим человеком. Я тоже мог убить вас.
      – Я знаю, - Махони почесал усы, - в сущности, я сам виноват в этом.
      – Махони.
      –Да.
      – Как вы нашли меня, когда арестовали первый раз, ну, в моей квартире.
      – А-а-а. Старик нас навел, тот самый, с которым вы сбежали. Он провел меня, как мальчишку. Паук-сонлиа-нец при помощи своего помощника распустил по городу слухи, что тот, кто приведет к нему Чака, получит миллион кредиток. Старик и решил подзаработать. Один с тобой он бы не справился, вот и явил законопослушные наклонности, позвонил в полицию. После ты знаешь - втерся в доверие и при содействии своего дружка-охранника вышел из тюрьмы чуть ли не твоим лучшим другом. Он с самого начала все спланировал и, что самое обидное, обвел и меня вокруг пальца, использовав в своих планах, вот так-то.
      – А кто вас навел на камеру хранения?
      – Ты не поверишь, но все тот же старик. После вашего побега мы налегли на охрану и живо вычислили сообщника, дежурившего в тюрьме в тот вечер, он недолго препирался и в конце концов предал своего кореша, заодно указав, и где тот живет. Мы приезжаем, застаем старика с выпученными от страха глазами. Тут он нам все и выдал: и иро тебя, и про награду, и про паука, даже показал местонахождение дома, где обитает паук. Мы успели к дому как раз вовремя Линтия выводила тебя под прицелом, ребята следили за вами до самой камеры. Дальше ты в курсе.
      – У меня к вам еще один вопрос, капитан, и, наверное, самый главный...
      – Валяй, задавай.
      – Кто я? Откуда я взялся на этой планете? Что я собой представляю?
      – Что же, - капитан сморщил нос, - о тебе я знаю лишь то, что под именем Чака ты появился на Веге около года назад. Довольно быстро снискал себе славу крутого парня, и, надо сказать, небезосновательно. Тебе многие пытались надрать задницу, но у них мало чего получалось. Затем, месяцев шесть назад, ты неожиданно пропал, а вновь показался совсем недавно, покрутился здесь с недельку и снова пропал, и наконец, выплыл в последний раз пять дней назад уже потерявшим память.
      – Значит, год. Это последний год моей жизни. Не очень понятно, однако в общих чертах,.. Но чем я занимался четыре года до прилета на Вегу, о них ничего не удалось выяснить?
      – Нет, парень. Не хотелось тебе говорить, но рано или поздно... После того как паук сообщил твое настоящее имя, я навел кое-какие справки, пришлось, конечно, потрудиться, послать запрос в Центр.
      – И что? - Рип поднялся со своего места.
      – Ничего. Там ответили - Рип Винклер, уроженец планеты Альма, погиб пять лет назад во время полета на катере с неким Сэмуэлем Бруттаро, в деле говорится, у вас случилась поломка, и ты вышел устранить ее, после чего произошло столкновение с астероидом. Твой друг потерял сознание, а когда очнулся, тебя уже и след простыл. По возвращении он доложил о случившемся куца следует. Было следствие. Естественио, ничего не нашли - космос велик, и тебя зачислили в списки погибших.
      – А Надя! - чуть не закричал Рип.
      – Что? - не понял капитан.
      – Нет, ничего. - Рип замолчал. - Так, вырвалось. - Известие о собственной смерти оказалось последней каплей. Как тогда, на Силене очень хотелось проснуться и узнать, что произошедшее, всего лишь кошмарный, дурной сон... Палата, полицейский воспринимались как нереальные, туманные образы... проснуться... - Я бы хотел попросить вас еще об одной услуге.
      – Все, что в моих силах.
      – Вы, я знаю, будете видеться, спросите у сонлиан-ца, не сможет ли он снять барьер у меня в мозгу, ведь он телепат.
      – Он отправился к себе на родину, как только был в состоянии двигаться. Мы помогли ему, там умирают его родные.
      Рип тяжело вздохнул - последняя надежда рухнула.
      – Но ты не волнуйся, перед отлетом мы разговаривали, и сонлианец предвидел твой вопрос. Ответ будет: нет. Он не может ликвидировать амнезию и восстановить память. Он не настолько силен. Однако просил тебе передать, что со временем память сама восстановится, но сколько на это понадобится времени... не знает никто. Еще что-нибудь?
      – Вроде нет, спасибо и на том.
      Они еще долго разговаривали. Капитан оказался прекрасным человеком и интересным собеседником. В основном разговор крутился вокруг прошлого Рипа, или, вернее, Чака. Махони, как мог, откровенно отвечал на все вопросы.
      Через несколько часов, когда капитан тихо вышел и дверь за ним захлопнулась, утомленный Рип откинулся на подушки и закрыл глаза. Он думал думал о себе, о Чаке, но больше всего думал о Наде. Как для всех, так и для девушки он погиб, погиб пять лет назад. Где она теперь? Как прожила эти годы? Он так хотел увидеть, обнять, но теперь... Его давно нет. Наверняка 157 сейчас у нее семья, может быть, дети. Сколько ей - двадцать шесть. Имеет ли он право вмешиваться в чужую жизнь, показываться на глаза... Но как же так, он жив, вот он лежит и дышит! Впрочем, неизвестно, что случилось за пять лет, где он был... События последнего года более или менее восстановлены. Он прожил далеко не лучшим образом. Но оставались еще четыре предыдущих. Что произошло, как получилось, что он выжил, хотя все считали его мертвецом, и наконец самое интересное - каким образом он очутился на планете сонлианцев, откуда узнал о Люси, кто приказал добыть ее? То, что кто-то должен быть еще, Рип не сомневался, одному человеку такая операция не под силу. Тогда кто его сообщник, где он скрывается?
      И самое главное, в каком месте Рип научился убивать? Там; в доме Бэрри, он прекрасно знал, как обходиться с оружием. Он один уложил больше половины охранников. И старик... Тот согласился идти с Рипом на это рискованное предприятие, а ведь ему нужен был Винклер живой. Значит, старик понимал, на что идет, и был уверен в победе, и Рип знал это, знал подсознательно, иначе бы не шел. Откуда... где... Вопросы, вопросы... Четыре года - большой срок.
      На том самом космодроме, с которого он ступил на Вегу, Винклера провожал уже майор Махони. А больше и некому.
      – Ну и куда ты сейчас?
      – Еще не решил, может, домой, а может, на Прерию, есть одна зацепка.
      – Так ты что, сам не ведаешь, куда летишь? Видать, рано тебя выписали. Полицейский шуткой попытался разрядить обстановку. Рип слабо улыбнулся.
      – Кому я сейчас нужен. Все, кого я знал, считают меня погибшим, чего доброго Обморок свалятся при появлении живого трупа в образе моей скромной персоны. Для начала хотелось бы немного развеяться, посмотреть, что произошло в мире за эти годы. Это моя жизнь, и она, черт побери, все еще продолжается.
      – Да, давно хотел тебя спросить. Как себя чувствуешь воскресшим из могилы?
      – Надо сказать, препаршиво. Если есть возможность, не торопитесь туда.
      – Не переживай. - Капитан хлопнул его по плечу. - Смотри на дело с такой стороны: ты мог потерять не пять, а, скажем, двадцать пять лет. Что бы ты тогда делал годовалым ребенком.
      – Да уж, по всему видать, мне крупно подфартило.
      – Ну вот видишь, ты уже улыбаешься. Рипу действительно стало немного легче.
      – Спасибо, кап... майор, спасибо за все, что вы для меня сделали.
      – Да чего там. - Тот махнул рукой и, кажется, даже - или Винклеру показалось - немного смутился - Рип...
      –Да.
      – Если еще когда-нибудь тебе что-нибудь понадобится, обращайся, я всегда помогу.
      – Благодарю, вы... словом, приятно встретить хорошего человека в таком месте, как Вега.
      – Ты просто не там искал.
      И мужчины крепко пожали друг другу руки. А на взлетном поле уже стоял и ждал корабль...

ГЛАВА III - РАБ С КАФФЫ