Густые ветви огромного раскидистого дерева-великана на добрых 30 футов возвышались среди прочих собратьев. Сплошной зеленый ковер тропического леса иногда нарушался редкими, как бы проеденными гигантской молью, полянами-проплешинами. Человек в обтягивающем мускулистую фигуру костюме-хамелеоне, надетом так, что открытыми оставались лишь глаза неизвестного, наблюдал за полетом небольшого красноватого флайера.
      Флайер только что взмыл с одной из подобных полян-проплешин в безоблачное, с зеленоватым отливом (благодаря большой концентрации хлора в атмосфере) небо планеты.
      Человек в костюме напрягся. Он знал, что случилось минуту назад на покидаемой летательным аппаратом поляне.
      Между тем флайер уже набрал достаточную высоту. Неожиданно далекий гул двигателя прекратился, машина замерла, будто в раздумье, а после медленно, немного с ленцой, вращаясь, начала терять высоту. Из алого бока повалили пепельно-черные клубы густого дыма, оставляя длинный темный след в атмосфере, как невидимый художник провел огромной смоченной черной краской кистью по изумрудному холсту неба...
      По стечению обстоятельств флайер падал почти на то же место, откуда поднялся минуту назад. В отличие от пилота поведение летательного аппарата для незнакомца в костюме не было неожиданностью - он сам устроил данную поломку.
      Через некоторое время, после того как машина скрылась за зеленой завесой леса, в месте ее крушения, сотрясая всю округу и валя вековые деревья, со страшным грохотом поднялся огненный столб взрыва.
      Удовлетворенный увиденным, незнакомец улыбнулся чему-то своему и начал неторопливо спускаться с наблюдательного пункта. Больше на этой планете ему делать было нечего.
      История времен Третьей Империи
      Посвящается всем хорошим людям
      Романъ въ трехъ частяхъ съ эпиграфомъ, тремя прологами и однимъ эпилогомъ.

 
 
      – Дамы и господа, - раздался слегка дребезжащий голос стюардессы. Судя по голубоватому цвету кожи и выдающимся скулам - уроженки одной из планет системы Спика. - Прошу пристегнуть ремни и временно воздержаться от курения и ходьбы по салону. Через 15 минут мы взлетаем...
      Сидящий рядом с Винклером толстяк-гуманоид с ворчанием засунул дымящуюся, отвратительно пахнущую сигару в утилизатор на ручке кресла и принялся воевать с замком ремня безопасности.
      Рипу было не до него, он с интересом смотрел в окно.
      Через некоторое время послышался нарастающий гул двигателей, корабль задрожал, после чего плавно, почти неощутимо, оторвался от покрытия космодрома и как бы нехотя начал набирать высоту. Да, капитан лайнера, кто бы он ни был, являлся настоящим мастером своего дела...
      Поверхность планеты отдалилась от них сначала не намного, а затем, по мере увеличения высоты, все больше и больше уменьшаясь в размерах и затягиваясь белой пеленой облаков.
      Рип был разочарован. Казалось,.ничто на изменилось с той поры, как он... как он что?..
 
 
      – Рип, Рип, где ты там! Заснул, что ли? - Голос Сэмуэля Бруттаро, раздававшийся из репродуктора, вывел Рипа Винклера из приятных мечтаний о скорой встрече с Надей.
      Юноша встал со своего места и, кряхтя, поплелся в штурманскую катера.
      Каюту два с половиной на три метра, в которой едва хватало места, чтобы разместить пульт управления да кресло пилота, они с Сэмом гордо называли рубкой. Видавший виды космический катер "ВМо-366", который от богатенького дядюшки Сэм получил на совершеннолетие, не менее гордо именовался кораблем.
      Если бы не это название да еще не упрямство Сэмуэля, всем и каждому старающегося доказать, что он может принимать самостоятельные решения, друзья бы ни за что не отправились на "космическом корыте", как за глаза называл Рип судно, в этот полет.
      Катер мало того, что был не новый и, мягко говоря, не очень просторный, как и все звездолеты подобного класса, он в основном предназначался для перемещения от планеты к планете. Сэм же, имея собственное мнение и достаточный запас дурости, поспорил, что долетит на нем до другой системы. Рипу - верному и единственному другу - ничего не оставалось, кроме как разделить не oчень комфортный и, положа руку на сердце, додех.
      Сэм. В их тандеме Бруттаро - Винклер обычно Рипу доставалась роль заводилы. Сначала в школе, на родной планете Альма, где они вместе сбегали с уроков и бредили космическими путешествиями, затем в Академии гражданских пилотов космических кораблей имени Юрия Гагарина, куда неразлучная парочка, естественно, опять вместе поступила после окончания двенадцатого класса.
      Как давно и недавно это было. Пять лет Академии прошли, как один день. Теперь молодые люди почти закончили учебу. Полугодовая практика, выпускные экзамены и все... Рип часто думал, что случится с ними, куда раскидает злодейка-судьба двух закадычных приятелей.
      В этот момент Сэм и он летели с Байконаверела, где находилась Академия, к себе домой в систему Наина, в состав которой и входила Альма. Перед последними испытаниями Академия давала курсантам месячный отпуск.
      Помимо соображений безопасности и удобства, у Рипа имелась еще одна причина быть недовольным авантюрой Сэма. Причина была стройна, белокура, голубоглаза и очень красива, и у нее было имя - Надя Солар (Sоlаiге (фр.) солнечный.)
      Романтическое имя. Она действительно была как солнце для него.
      Познакомился Рип с Надеждой на вечеринке в позапрошлом году, что устраивал в честь успешного окончания очередного курса все тот же старина Сэм.
      Сэмуэль тогда здорово надрался, но это позже, а вначале, как только появился Рда, хозяин дома начал подводить его к захмелевшим гостям и знакомить. Лица мелькали перед Винклером, как картинки в калейдоскопе, пока не появилась она...
      Девушка с первого взгляда выделялась среди этой пестрой толпы. Рип не мог понять, в чем дело. Да - красива, да - высока, да - прекрасно сложена, но это не все. От Нади исходило что-то... токи... флюиды... заставляющие помимо своей воли обращать на нее внимание.
      – А это моя дальняя родственница Надежда, - полушутя-полусерьезно представил ее другу Сэм.
      Винклер, в обычных обстоятельствах свободно себя чувствующий в обществе девушек, сейчас немного смутился.
      – Рип, - просто сказал он.
      – Надя. - Она протянула руку для приветствия. Рип пожал ее.
      У нее была бархатистая, удивительно приятная на ощупь кожа.
      Он бы так стоял и любовался, но Сэмуэль с неожиданной силой потянул его дальше.
      Позже Рип, отделавшись от назойливого друга, разыскал Надю и пригласил на танец, и молодые люди закружились в вихре старинного вальса.
      Говорили обо всем и ни о чем, неожиданно Надя спросила:
      – Скажи, что ты делаешь завтра днем?
      – Ничего особенного, а в чем дело?
      – Просто меня пригласила одна старая знакомая, раньше мы дружили, но с тех пор, как ее родители переехали на другую планету, не виделись. Теперь она случайно оказалась на Альме. Ужасно не хочется ехать туда без провожатого. Надя подняла на юношу свои лукавые глаза. - Впрочем, если ты занят...
      Рип улыбнулся:
      – Заеду утром, устроит?
      – Так рано не нужно, к подружке только к обеду.
      – Прекрасно, - взгляд Рида был не менее лукав, - у нас будет масса времени узнать друг друга...
      В гости ни на следующий день, ни после Надя так и не попала, а двухмесячные каникулы Рипа пролетели как один день. Влюбленные часов не наблюдают.
      После этого Винклер, пользуясь любой возможностью, встречался с девушкой. Она училась в археологическом и также .оканчивала университет. По окончании учебы молодые люди решили пожениться. Теперь уже совсем скоро - практика, экзамены и все...
      Как странно, они вместе уже более двух лет, а Рип не переставал любоваться ею, и каждой минуты, каждой встречи ждал, как только что влюбленный.
      Совсем недавно он поделился своей радостью с Сэмуэлем и попросил друга быть шафером. Проклятый полет очень некстати оттягивал долгожданную встречу с любимой... с невестой.
      Занимаемый такими мыслями, Винклер вошел в штурманскую рубку.
      За пультом управления, как король на троне, восседал Сэм. Среднего роста, круглолицый, курносый. Длинные светло-русые волосы торчали у парня во все стороны, как солома, и доставляли ему массу хлопот, чего нельзя было сказать о темных, слегка вьющихся волосах Винклера.
      – Чего орал-то? - Рип с трудом втиснулся внутрь. При появлении друга Сэм даже не оторвал взгляда от экрана.
      – Будем пролетать мимо Тиштрйа.
      – Да ну! - Рип и сам подскочил к экрану. Сэм указал в левый угол изображения:
      – Вон, сейчас покажется.
      Действительно, в углу появилась сначала точка, она стремительно увеличилась в размерах, пока не заняла почти все пространство обзора.
      Оба парня разом выдохнули: "Тиштрйа!"
      Волнению молодых людей было вполне оправданное объяснение. Редко кто в Галактике не испытывал бы благоговейного то ли страха, то ли очарования перед этим миром.
      Человеческая раса уже скоро пятнадцать веков, как вышла в космос. Часто на других планетах люди встречали разумную жизнь. Немного реже - миры, где эта жизнь вышла в космос. И уж совсем редко, когда инопланетни-ки научились летать между звездами. В любом случае "соседи" мирно сосуществовали - Вселенная велика, места всем хватит. Но... задолго до того, как первая обезьяна слезла с дерева или у первого Хемса прорезались жабры, в Галактике царствовала другая цивилизация; именно царствовала, ибо то были истинные властелины космоса. Уровень их техникн"достиг небывалых высот, та-ких, которые теперешним землянам, да инопланетянам, и не снились. Никто не знает, как выглядела эта раса или расы покорителей Вселенной, и никто не знает, что впоследствии случилось с ними. Есть масса гипотез, теорий, но точно...
      Много тысяч лет назад они исчезли; исчезли неизвестно куда и неизвестно как, исчезли, оставив после себя лишь обломки гигантской .империи, остатки цивилизации, память о былом могуществе.
      С той поры то тут, то там, на разных планетах, астероидах, в разных концах звездных дорог находят полуразрушенные здания завораживающей архитектуры, гигантские то ли мавзолеи, то ли ангары, то ли склады; просто остатки механизмов, над назначением и принципами работы которых до сих пор бьются светлейшие умы со всех концов Галактики.
      И Тиштрйа относилась как раз к таким мирам. Тиштрйа - это блуждающая планета относительно небольших размеров, уже несколько тысяч лет дрейфующая среди звезд, но так и не приставшая ни к одной из них. Возможно, когда-то она была чьим-либо спутником, а теперь...
      Высадившаяся впервые на ее поверхность экспедиция ничего не обнаружила на этом лишенном атмосферы и жизни мире, пока не заметила развалины полузасыпан-ногодтеплом здания. Заинтригованные первооткрыватели обследовали руины, и кто-то из них, сейчас неизвестно кто, может, что-то нажал, может, сказал, может, сделал - в итоге сработал древний механизм, одна из стен отъехала в сторону, и изумленному взору астронавтов предстал черный провал подземного хода. Те благоразумно не стали спускаться. Другие планеты хранят массу, порой смертельных для живых существ, неожиданностей.
      Прибывшая позже группа специалистов зашла в подземелье, и каково же было их изумление, когда взору исследователей, освещенные скудным лучом прожектора, предстали контуры неизвестных машин. Чье все это? Кто построил этот грандиозный подземный склеп, чтобы по-тсоибросить егЬ? Напрашивался один ответ: про властелинов космоса. Находка на Тиштрйе произвела фурор в научном мире. Это оказалось единственное, практически не тронутое временем скопище предметов прогомианской культуры.
      Со всех концов на планету устремились лучшие умы, дабы приложить свои усилия к разгадке тайны прошедших веков. Вскоре под колпаком там вырос целый научный комплекс, но... Древние так легко не собирались отдавать свои секреты. Вот где который год исследования не прекращались, а ощутимых результатов все не было. Да, любую машину можно разобрать до винтиков, перевернуть и вытряхнуть корпус, но не зная, для чего она предназначена, не имея даже понятия о принципе действия механизма, невозможно и узнать о нем практически ничего. Вы думаете, это какой-нибудь молекулярный преобразователь, а он может оказаться обыкновенной микроволновой печью. Кое-какие успехи у исследователей были, но это оказались ничтожные крохи по сравнению с теми надеждами, которые возлагались на проект.
      И сейчас, пролетая мимо Тиштрйа, два друга со страхом и восхищением глазели на открывшийся остаток и кладбище тайн былого могущества. В конце концов, кто знает, может, через миллионы лет и в останках человеческих машин будут также копаться какие-то, пока неизвестные существа.
      Кто это будет? Возможно, потомки шестиногих рыб с Аквариумии, а может, полуразумные грибы-паразиты с Микии, или треххвостые Рудинпы, или двухголовые Хэнды, а может, и черепахоподобные жители с гиганта Ютия. Или сотни других существ, предки которых еще только ползают, летают, плавают, бегают или что там делают в своих гнездах, пещерах, норах, дуплах и так далее.
      За мыслями Рип и не заметил, как Тиштрйа осталась позади темнеющей точкой.
      – Знаешь, - почему-то шепотом сказал Сэм, - не знаю, как объяснить, но мне всегда жутко, когда пролетаю мимо этой мертвой планеты. Ты не поверишь, но она будто затягивает меня.
      – А мне, наоборот, страшно интересно, что там делается внутри. Когда-нибудь я обязательно хотел бы побывать на таких раскопках. Побродить среди древних, миллионы лет не тронутых руин, вдохнуть пыль столетий...
      – Пыль столетий? Скажешь тоже! Да на этих мирах и атмосферы-то нет, замучаешься дышать. Разве что действительно одна пыль.
      – Я знаю, - ничуть не обиделся Рил. - Про пыль это я так, образно...
      – Образно. Тоже мне философ нашелся! Твоя фамилия, часом, не Спиноза?
      Это была их обычная перепалка.
      Неожиданно катер мелко затрясло, а затем резко кинуло в сторону. Так как Рип стоял, то он со всего маху полетел на пол, больно треснувшись головой о переборку.
      – Что это было? - Винклер поднялся и потер ушибленное место. Судно продолжало трясти. Сэм замер за пультом.
      – Проклятая колымага! Не хватало только, чтобы она развалилась посередине космоса! - Сэм продолжал колдовать с управлением.
      – Объяснишь ты или нет, что в конце концов стряслось и почему нас трусит, как Мезглянина в мороз?
      – Стабилизатор, черт бы его побрал! Его уже давно нужно было заменить и выбросить, да все руки не доходили...
      – Что со стабилизатором?
      – Что, что, заклинило его, вот что!
      – Так исправь!
      – Да что ты говоришь! Только для этого придется вылезать в открытый космос, а это тебе не прогулка по Альме. Ох, не люблю я это дело, да ничего не попишешь, от дурной головы и ногам...
      Юноша начал выбираться со своего места.
      – Постой, - остановил его Рип, - зачем тебе, в космос могу выйти и я.
      Сэм заколебался, - A починить сможeшь?
      – Почему это нет! Я такой же пилот, как и ты, и уж в чем, в чем, а в устройстве кораблей кое-что смыслю. Тем более кто-то должен остаться за пультом. Катер твой, вот ты и оставайся.
      – Ну, не знаю, - Сэм нахмурил лоб, - если ты думаешь...
      – Я выхожу, и никаких гвоздей, а ты следи, чтобы не вляпаться во что-нибудь.
      В шлюзе Рип быстро, как на тренировке, облачился в скафандр, закрыл внутреннюю переборку, уравнял давление и вышел в черноту открытого пространства.
      Естественно, оно не было таким уж черным, со всех сторон юношу окружали сотни или, скорее, тысячи звезд. Бесчисленное количество мигаюших или непрерывно светящихся огоньков. Одни больше, другие меньше и уж совсем близко огромное желтое светило системы.
      Планет не было видно, но звезда производила неизгладимое впечатление. Поверхность ее, казалось, пенится. Иногда то с одной, то с другой стороны поднимались огромные протуберанцы, образуя причудливые узоры короны вокруг диска. Когда Рип поворачивался в его сторону, прозрачная часть шлема автоматически затенялась. Даже с такого расстояния излучение звезды могло быть опасным.
      Секунду полюбовавшись на необычную игру света и энергии, Рип быстро, насколько это было возможно в невесомости, пополз в сторону хвоста катера.
      – Ну что там? - раздался в наушниках голос Сэма.
      – Еще не добрался, сейчас посмотрю. Какой хоть стабилизатор-то, левый или правый?
      – Левый вроде. Хотя, если не лень, можешь глянуть и на правый.
      Еще одно усилие, и Рип оказался у основания огромного, в человеческий рост механизма.
      – Сэм, я ничего не вижу, снаружи он Вроде цел, ни заметных вмятин, ни чего еще, сейчас проверю цепь. - Рип потянулся к пластине, закрывающей вход во внутреннюю часть агрегата..
      Катер опять начало трясти. Рип чуть не выпустил поручень на обшивке корабля, за который держался...
      – Что случилось, Сэм?
      – Чертовщина какая-то, управление опять не слушается! Такое ощущение, что нас что-то тянет.
      Неожиданно катер дернуло в сторону. Поручень выскользнул из руки Рипа.
      Юношу окатило страхом. На секунду он оказался в космосе без такого родного и близкого бока корабля. Воображение услужливо нарисовало, как он один плавает в этом черном безмолвном море... Рип тяжело сглотнул. Хоть такого и не могло случиться, все равно жутковатое ощущение осталось. А случиться подобное не могло по двум причинам: во-первых, катер хоть и не много, но притягивал человека к себе своей многотонной массой, этому способствовал и какой-то особый магнитный сплав скафандра, а во-вторых, Сэм все равно бы подобрал Винклера.
      Из динамика доносились ругательства Сэма, пока Рип медленно подлетал к кораблю.
      – Сэм, как там с управлением?
      – Черт его знает, похоже, опять все нормально.
      – Ну сейчас посмотрим. - Корпус катера приближался, вот поручень, Рип уже протянул было руку, но неожиданно, в страшном рывке, катер бросило в его сторону. Борт мгновенно приблизился и налетел с невероятной скоростью, Рип не успел даже ничего сообразить - его ударило огромной машиной.
      Удар был очень сильный. Перед глазами все закружилось, он завертелся, как щепка в водовороте, сознание начало затуманиваться...
      – Сэ-э-эм! - хотел крикнуть юноша, но вместо этого горло издало тихий хрип.
      Усилием воли он открыл глаза, прямо перед ним переливались офомные лимонно-желтые сопла двигателей...
      Последнее, что Рил увидел, прежде чем сознание окончательно покинулo его был яркий огненный столб.
      Огонь вырвался из соплa и стремительно приближался к нему.
 

 
      Сознание возвращалось мучительно медленно. Сначала пришел слух, и Рип услышал шуршание листьев, завывание ветра; где-то совсем рядом, весело перекликаясь, щебетали птицы.
      Затем прояснилось зрение.
      Он увидел переплетение толстых изогнутых ветвей, скрепленных узловатой лианой. Кое-где на ветвях попадались большие кожистые листья с краем, похожим на огромные зубья пилы.
      Секунду Рип спокойно рассматривал эту картину, а потом пришла и память огненный столб энергии сопл...
      Он вскочил со своего места, от резкого движения голова пошла кругом... Когда зрение вновь вернулось, Вин-клер рассмотрел, что он находится в небольшой плетеной хижине, а увиденное ранее оказалось потолком этого самого жилища.
      Стены, подобно крыше, состояли из толстых прутьев, вкопанных прямо в землю, между которыми вились лианы.
      В хижине отсутствовали окна, а единственный вход занавешивала грубо выделанная шкура какого-то животного. Судя по размерам, зверь должен был быть не меньше медведя, с рыжим и более коротким мехом, покрытым красноватыми разводами, образующими причудливый рисунок.
      Винклер посмотрел на себя. Он лежал прямо на земляном полу. Пол был устлан длинными сухими листьями, Рипа укрывала коричневатая, мягкая на ощупь небольшая шкура с густым курчавым ворсом.
      Из одежды на юноше ничего не было...
      "Где я? Что со мной? - были первые мысли, пришедшие в голову. - Где Сэм? Как я из космоса перенесся в это дикарское жилище... Может, Сэм перевез меня?.. Тогда почему не в больницу?"
      Рип вскочил в поисках одежды. В хижине стоял полумрак, он увидел сложенное аккуратной стопкой, лежащее рядом белье. Сверху находились брюки и пиджак. Винклер не очень разбирался в одежде, однако ткань была приятна на ощупь и как бы живая.
      Он узнал в ней джейгхарский шелк.
      Если так, то прихид не из дешевых. У Рипа опустились руки: это не его вещи. Вероятно, в хижине был кто-то еще, а сейчас хозяин вышел... Рип огляделся по сторонам. Не найдя более ничего подходящего, он обмотал вокруг талии шкуру-одеяло и, шатаясь, направился к выходу.
      Солнечный свет, внезапно ударив в глаза, ослепил юношу. Он на секунду замер на пороге, затем начал медленно озираться...
      Вокруг стояли такие же, как и та, из которой он только что появился, плетеные хижины. Всего их было около трех десятков, сразу за ними поднимались огромные деревья со свисающими лианами джунглей.
      "О боже, я в затерянной деревне среди дикого леса..."
      Но это было еще не самое страшное? У хижин, у огромного костра, горевшего на центральной площади, на поляне у опушки копошились обитатели деревни...
      Рип первый раз в жизни видел таких существ. Небольшого роста, по человеческим меркам, карлики; насколько он мог понять, абсолютно голые, и это неудивительно, так как тело аборигенов с головы до пят покрывал ровный слой рыжевато-серебристогоо мexa; картину довершали длинньге почти до колен, руки и огромная ушастая (если, конечно, это были уши) голова.
      Во всем остальном они походили на людей, то есть были двуноги, двуруки, одноголовы и двуглазы.
      Здесь присутствовали женщины и мужчины. Во всяком случае, так можно было предположить, исходя из аналогии с человеческим организмом; хотя то, что находилось у мужчин между ног, могло служить совсем не для продолжения рода, а, скажем, для хватания пищи...
      Первое время его никто не замечал, и Рип получил возможность понаблюдать за существами.
      Все как обычно. Вот немногочисленной, но тесной компанией столпились на пороге одной из хижин старики и о чем-то степенно ругаются. Вот совсем недалеко одно из мохнатых созданий готовит ужин (обед, завтрак), насадив освежеванную тушку местного животного на вертел и вращая жаркое над горящими углями. А вот и дети: маленькие, пушистые, с непомерно большой, как у всех детенышей, головой, весело крича, гоняют ватагой среди строений, играя в местный вариант догонялок.
      Неожиданно какой-то ребенок, копошащийся в пыли, поднял свою ушастую голову и, заметив Рипа, издал пронзительный дребезжащий визг.
      В тот же миг вся деревня всполошилась. Кто вскакивал с насиженных мест, кто хватался за оружие, кто прятался, кто просто оборачивался, пока часть мужчин, небольшой группой, не поспешила к нему...
      Рип не знал, что предпринять, поэтому просто остался на месте. Маленькие существа окружили юношу со всех сторон. Одни взяли его под руки, другие, толкая сзади, потянули в сторону большей, по сравнению с остальными, хижине в центре деревни.
      Вероятно, рна являла собой подобие храма, так как неизвестные конструкторы явно пытались придать строению изящество форм. Напротив покосившегося входа, занавешенного шкурой, стояла статуя, грубо выделанная из цельного куска дерева, изображавшая странное рогатое существо с двумя хвостами, четырьмя руками и двумя непомерно большими ртами, каждый из которых скалился в клыкастой улыбке.
      ОрррХа, великий жрец и первый вождь народа Хаадо, сидела в своем жилище, когда толпа самцов подводила чужака.
      ОрррХа была толстая и некрасивая Хаадонка. Однако у нее имелось одно неоспоримое преимущество перед своими более изящными соплеменницами... Да, она не могла так грациозно догнать и забить дичь, как они. Да, на празднике Двух Лун движения ее тела в танце были уже не столь быстры и порывисты. От нее не исходил такой запах, возбуждающий самцов, как от других охотниц, а особенно от этой молодой сучки Кххаатиньг, за которой, отвратительно высунув языки, гонялась чуть ли не половина мужчин племени. Но... ОрррХа была жрецом и вождем. Только это ставило ее выше всех самок Хаадо.
      Титул вождь-жрец был наследственным у их народа, и его наследовали только женщины. Женщины также выполняли все другие основные дела в племени.
      Тупые самцы годились лишь для тяжелой, грубой работы, где не требовался тонкий женский ум.
      Варить еду да следить за детьми - это каждый сможет. А вот решать вопросы племени, отдавать приказы, следить за их исполнением - на это были способны лишь женщины. Точнее, ОрррХа поправилась, одна женщина. Она сама!
      Довольная такими умозаключениями, жрец-вождь тихо заурчала. Не зря, ох не зря она слывет мудрейшей из мудрых.
      Неожиданная мысль пришла в голову "мудрейшей": "А зачем вообше нужны самцы? Только жрут. И шуму от них..."
      Хотя нет. ОрррХа снова рыкнула, на этот раз от возбуждения, они годились для одного и, надо признать, очень приятного занятия...
      По счастью, ОрррХа, как жрец-вождь, имела первенство в отборе партнеров перед другими охотницами.
      Она облизнула пересохшие губы и мечтательно прикрыла глаза. Скоро праздник Двух Лун, и тогда она выберет, возможно, даже нескольких сразу. А почему нет? Она уже присмотрела себе кое-кого, например молодого Хуна. Конечно, эта сучка Кххаатин будет недовольна; она думает, ОрррХа ни о чем не догадывается. Вождь однажды застала их, кода Кххаатин кружилась около Хуна и даже - какое бесстыдство! позволила ему пару раз лизнуть свое ухо. Подумать только, до чего опустились нравы!
      Но ничего, главное - дождаться праздника, а там уж... ОрррХа опять плотоядно облизнула губы.
      И еще одна мысль согревала душу стареющей жрец-вождя. Мысль - ее отрада и утешение. Она лелеяла и берегла ее, как мать лелеет своего первенца, и это была мысль... о сокровище.
      ОрррХа опасливо оглянулась. В теперешние времена лучше держаться настороже. Коварные духи - служители не менее коварного Брррррунда, не дремлют... При упоминании даже в мыслях имени злого бога ОрррХа как можно незаметнее скрестила большие пальцы двух ног в жесте, отводящем нечистую силу, и еще раз оглянулась.
      Никто не знал, что в самом укромном месте, в дальнем углу хижины, под грудой полусгнивших прошлогодних листьев, жрец-вождь хранила несметное богатство.
      Потихоньку, то хитростью, то подкупом, ОрррХа выменивала его у заходивших иногда в деревню чужаков.
      Вещи были очень ценны для них. Это было видно из того, как неохотно они расставались с ними, как дорого просили. Но ОрррХа не жалела ни шкур, ни рогов Беату, ни мяса Лемантинов, за которыми приходили чужеземцы. Она вспомнила, как в прошлый раз отвалила за одну особо приглянувшуюся вещицу весь запас шкур, что племя заготовило за год. Еще пришлось добавить и пару рогов, но это ничего, главное, вещь осталась у нее.
      Иногда, удостоверившись, что никто не подсматривает, она откапывала сокровище и жадно перебирала ценности, любуясь тем, как свет, пробиваясь сквозь туго плетенные стены хижины, играл и отражался от их блестящих сторон. Ей ужасно хотелось показать кому-нибудь свое богатство и вместе с тем было страшно делать это...
      Так она сидела и размышляла, пока занавеска хижины не отодвинулась и толпа самцов не втащила внутрь чужеземца.
      ОрррХа быстро приосанилась, придав своему облику подoбающий вид и заодно почесав левую пятку, которая иногда страшно зудела в последнее время.
      Чужеземец стоял посередине хижины. Она сделала нетерпеливый жест и его отпустили.
      В толпе самцов ОрррХа заметила Хуна. "Ах, какой он молодой,-красивый, грациозный и... - Ее взгляд опустился чуть ниже. - Он уже совсем вырос..."
      Она отрывисто приказала всем выйти из жилища и послать за старым Тумом.
      Выходя, самцы с уважением поглядывали на ОрррХу. Она про себя улыбнулась: "Пусть не думают, что жрец-вождь боится остаться с глазу на глаз с каким-то чужаком, даже на голову выше ее самой!" Самцы пятились задом, она опять приказала им забрать шкуру, которую чужеземец неизвестно зачем обмотал вокруг себя.
      Когда приказание было выполнено, ОрррХа в ожидании Тума принялась с интересом осматривать пленника. Он был высок и, судя по мышцам, бугрящимся под его отвратительной белой кожей, несомненно, силен. Тело - гладкое, практически без волос. Ее передернуло от отвращения. "Как можно быть таким уродом!" Но тут взгляд жрец-вождя опустился ниже и глаза ее округлились. "Вот это да!" Эта штука между ног чужака была почти такая же. как и у самцов, но... она была несравненно больше. ОрррХа представила, каким он станет, когда возбудится, и дыхание жрец-вождя невольно участилось.
      Если бы он не был так отвратительно безволос, то... кто знает?
      ОрррХа слышала, что за лесом есть город, где пользуются некоторым спросом среди подобных этому чужаков самцы и женщины племен. Она еще раз оценивающе окинула фигуру пленника, задержав взгляд на главном месте: "Кто знает..."
      Рип стоял нагой в центре полутемной хижины, напротив него сидел непомерно толстый местный житель, скорее всего это был вождь собственной персоной.
      В отличие от соплеменников у вождя висело на шее ожерелье, все унизанное клыками животных вперемешку с высушенными плодами; возможно, знак власти.
      Вождь внимательно рассматривал Рипа, поминутно почесываясь то в одном, то в другом месте. Винклер про себя улыбнулся. При такой нательной растительности, вероятно, у них имеются большие проблемы с паразитами.
      Но все-таки ему было не до веселья. Где он? Кто эти существа? Почему вместо рубки катера Сэма он очутился в деревне аборигенов? Рип напряг память. Нет, как ни крути, последнее оставшееся - открытый космрс и огненный столб, вырывающийся из двигателей... В .таком случае, что он делает на этой планете? Может, Сэм с его шуточками? Нет, на такое даже Сэм не был способен. И... Надя. Как там она, сколько он провалялся здесь или на катере? Девушка, наверное, вся извелась.