- Вот этого ты бы лучше не говорил, - поучительно заметил Олаф. - Просто не узнаю тебя.
      - Да я же пошутил, что Повелитель чего-то боится! - возмущенно замахал руками стражник.
      - Это я понимаю. Но вот "бояться самок" - это не шутка уже, а подозрение в низости. Каждый самец должен быть готов скормить себя по первому же требованию. И Повелитель, как старший и главный самец, готов больше всех, - пояснил сотник и с улыбкой добавил: - По крайней мере так считается. Не веди со мной таких опасных разговоров!
      Хажец замолк, негромко покашливая в кулак. Мимо них прошел, что-то бормоча, Барук, за ним с кинжалом наголо важно следовал Михаш.
      - Будет нашим гонцом, да? Эх, скорей бы на озеро! - Люсьен посмотрел на юг, в сторону Джеммы.
      - Завтра с утра и отправимся, - пообещал Олаф.
      - Разве сегодня штурм будет? - стражник посмотрел через ручей. - Армию-то Повелитель в сторону отвел. Раненых смертоносцев много…
      - Ты об этом не размышляй, - попросил его сотник. - Ты просто знай, что к озеру поедем завтра. А пока иди-ка лучше помогай дрова через ручей перетаскивать, смертоносцы их в воду половину уронят.
      Мост уже был почти готов. Несколько нитей протянулись с берега на берег, приклеенные к росшим тут деревьям. Паукам, тому небольшому количеству, что осталось по эту сторону ручья, вполне их хватило бы. Но для людей Зижда терпеливо выплетал нехитрый узор, чтобы дать опору их лишенным цепкости ногам.
      Олаф проводил глазами недовольного стражника, потом обернулся, полюбовался на странную парочку: Барука и Михаша.
      - Вот и хорошо. А ночью я сожгу город, и любой повстанец сможет мне об этом напомнить. Джетам, наверное, понравится.
 
      "Олаф, все ли готово?"
      "Мороз еще только начинается," - сотник встал с вязанки дров и вытянулся, хотя не видел Повелителя, обращавшегося к нему издалека.
      "Мороз скует и мою армию. Зачем ты солгал Зижде? Он скорбит. Он жаловался мне."
      "Прости, Повелитель," - сотнику и в самом деле стало стыдно. Зачем было обещать пауку, что согреет его ночью множеством костров? - "Я извинюсь перед Зиждой."
      "Не забудь. Начинай, Олаф-сотник. Тебе хватит людей?"
      "Да, Повелитель. Хватит моей сотни, остальные… Когда они поймут, что происходит, то могут просто не подчиниться мне. Я справлюсь."
      Воины, сидевшие рядом с командиром, хмуро смотрели на него. Они понимали, с кем он сейчас говорит, и понимали, чего они ждут. Дрова, город… Давно уже ясно, что произойдет. Неужели это приказ Повелителя?
      - Забрасывайте вязанки на смертоносцев! - потребовал сотник. - Половина из вас зайдет с северной стороны, остальные рассредоточатся вокруг стен. Кладем дрова, поджигаем и сразу же уходим. Факелы зажечь по моей команде. Все ясно?
      - Неужели сожжем? - покачал головой один из старых солдат. - В степи про Чивья пройдет худая слава.
      - В степи, скорее всего, все города уже сожжены стрекозами. Все, хватит рассуждать, действуйте. Во славу Повелителя Чивья!
      Воины, против обыкновения, не ответили, но начали закреплять дрова на спинах присевших смертоносцах. Олаф подошел к Зижде, положил на него свои вязанки.
      - Прости меня, смертоносец. Я солгал… Это была шутка.
      "Ты прежде не шутил со мной, Олаф-сотник," - обиженно ответил паук.
      - Как? Я ведь называл тебя раскорякой, например… Это ведь шутка.
      "Оскорбление - это шутка?.." - Зижда в волнении потоптался на месте. - "Я не снесу такой шутки от другого."
      - Надеюсь, я один такой грубиян, - вздохнул сотник и забрался в седло. - Факелы зажечь! Волнуешься, Зижда?
      "Мы делаем подлость… Но мы выполняем приказ. Слава Повелителю Чивья!"
      - Слава Повелителю! - поддержал его криком Олаф. - За мной!
      Сотня сдвинулась с места. Тяжело нагруженные пауки с трудом набирали скорость, приближаясь к городу. Самки следили за ними, Олаф чувствовал, как кипит в них ярость, переплетенная со страхом за потомство. Что, если они выскочат, разорвут маленький отряд на куски? Но нет, этого не произойдет, самки смертоносцев не организованы.
      "Повелитель разворачивает армию," - на бегу поделился услышанным Зижда. - "Они встают подковой с юга, востока и запада."
      - Значит, с севера прикроем город мы. Но самки выскочат именно на армию - Повелитель мудр. Ветер дует с севера.
      "Мы пожрем их потомство," - зловеще передал смертоносец.
      Олаф только тихонько вздохнул. Почему Повелитель назначил в этом деле своим Оком именно сотника? Поручил бы лучше поджог Зижде, а уж тот командовал бы людьми. Тогда Олаф имел бы к этом отношения не больше, чем остальные из его сотни: просто выполнял бы страшный приказ.
      Стены города приближались. Сотня, подчиняясь командам командира, которые Зижда тут же передавал другим смертоносцам, рассыпалась, окружая обреченное поселение. Горящие огни освещали угрюмые лица воинов. Олаф заметил, что многие смотрят на него, и с досадой опустил факел, спрятал лицо в тень.
      Наконец они добежали. Сотник ощущал паучих за стеной так, словно они хором выкрикивали ему оскорбления. Зижда остановился, паук тоже очень нервничал - даже самки врага оставались для него самками. Олаф сбросил вниз дрова, спрыгнул сам и быстро подтащил вязанки к стене, поднес к подсушенной соломе огонь.
      На запах дыма из города ударил такой поток эмоций, что Олаф едва не упал. Ох и плохо же придется всем, если сейчас самки вырвутся здесь, с севера, затопчут сотню, потом будут метаться вокруг. Но глупые паучихи попятились, затолкались за стенами, стараясь отодвинуться с сидевшими на их спинах паучатами подальше. А тех, что успели отложить яйца? Будут вытаскивать их из огня по одному, в жвалах, пока не сгорят сами.
      - Убираемся отсюда! - сотник взлетел на Зижду. - Сотня, уходим!
      Вся северная стена, неаккуратно сложенная из камней и дерева, запестрела быстро разгорающимися кострами. Скоро подсохнет паутина и тогда огонь проникнет в город. Зижда рванулся так, что Олаф едва не вылетел из седла.
      "Приказ Повелителя! Приказ Повелителя!" - бормотал смертоносец.
      Олаф огляделся, паника паука будто немного успокоила его самого. Неподалеку крутился в седле Люсьен, он явно пытался направить своего смертоносца к сотнику, но не умел этого сделать.
      - Зижда, левее! - Олаф похлопал смертоносца по панцирю. - Еще, еще! Молодец, малыш!
      Смертоносцы совершенно не знали понятия "ласка", но почему-то в минуты паники именно такое обращение помогало пробиться сквозь волны помутненного сознания смертоносца.
      - Они не бросятся на нас?! - закричал Люсьен, когда друзья оказались рядом. - Там впереди ручей делает петлю, нас прижмут к берегу!
      - Не успеем добежать, - усмехнулся сотник. - Самки потерзают нас гораздо раньше. Но они не пойдут даже сквозь маленький огонь, не хватит разума. Они побегут на юг, вместе с дымом. Там и будет битва.
      - Мы туда не поедем? - в голосе стражника послышались просящие нотки.
      - Нет, мне приказано остаться живым, - успокоил его Олаф. - А утром поедем на Джемму… Ты видишь Михаша и Барука?
      Он приказал рабу сесть на одного смертоносца вместе с пленным и просто сидеть, не слезая, передвигаясь вместе с сотней.
      - Да, - Люсьен показал рукой и едва не выпал из седла.
      Из города ударила расходящаяся во все стороны волна ужаса и ярости, будто все самки сошли с ума одновременно. Незащищенное сознание стражника с трудом выдержало такой натиск.
      - Все, - прокомментировал это событие Олаф. - Сейчас они пойдут. Слава Повелителю!
      "Слава Повелителю!" - откликнулись оба смертоносца.
      Даже сквозь треск разгорающегося пламени, которое стало перекидываться на постройки за стеной, было слышно, как с грохотом разлетелся целый участок стены. Каждая самка заботилась только о своих малышах, они давили и топтали друг друга, выбегая из задымленного города.
      - Не позавидуешь им сейчас, - поежился Люсьен.
      Олаф не ответил. Он мог представить, что сейчас происходит у южной стены. Из клубов дыма вылетают разъяренные самки, бьют строй смертоносцев импульсами гнева. Но пауки сплочены, с ними их Повелитель, они устоят. Первый удар будет страшен, наверняка Старик побережет людей, уберет их со спин восьмилапых. Когда первые десятки пауков погибнут, а толпа самок потеряет набранную инерцию, чивийцы пойдут вперед.
      Самка страшна в гневе, но не привыкла действовать в строю. Она выбирает одного, первого попавшегося противника и вцепляется в него, стараясь забраться сверху, чтобы уберечь от ударов лап мягкое брюхо. Воины же наносят укусы во все стороны, помогают друг другу. Штурм города унес бы сотни жизней, на открытом пространстве все кончится довольно быстро.
      Олаф почувствовал, что ему жалко паучат. Тысячи малышей, таких же ядовитых, как и взрослые особи, будут метаться между сражающимися, но воспользоваться преимуществами малого роста не смогут. Волны ярости совершенно ввергнут их в панику, а потом, когда покончат с самками, смертоносцы пожрут их. Сотник уже видел такое во время войны с городом Гволло.
      "Нельзя жалеть чужое потомство," - смог услышать отголоски его мыслей Зижда. - "Ради Потомства Чивья и Повелителя чужаки должны быть уничтожены."
      - Да, конечно, - согласился сотник. - Я просто не разбираюсь в таких вещах.
      Сотня собралась вокруг командира без команды - стоять цепью больше не имело никакого смысла. Олаф оглянулся на ту сторону ручья, к двум другим городам, но ничего не рассмотрел и не услышал.
      - Едем к Повелителю, - решил он. - По большому кругу, обогнем поле боя с юга.
 
      Утром Люсьен разбудил свернувшегося у костра сотника.
      - А кто поедет с нами? - шепотом спросил он. - Я хотел бы седла проверить и кое-какой скарб прихватить. Одеяла, еды, воду.
      - Наверное, Зижда, - предположил сотник. - И Мешш, раз уж ты на нем катался последние дни. Вообще-то я ими не командую, но Повелитель разрешит.
      - Владис тебя спрашивал зачем-то.
      Олаф сходил к ручью, умылся. Уже снова навели мост, армия понемногу устраивалась в южном городе. Восточный Повелитель намеревался оставить самкам. Принц оказался неподалеку - вместе с Дагелем пытался выбросить копьем из воды краба.
      - Проснулся, герой? Ох, прости, прости! - Владис рассмеялся. - Не думай, что я собираюсь над тобой издеваться. Приказ есть приказ. Я искал тебя, чтобы поинтересоваться твоими планами на будущее.
      - Какие у меня могут быть планы? - нахмурился Олаф. - Все наши планы у Повелителя. И у Его Величества, - тут же добавил он.
      - Верно. Но, видишь ли, мне надоело командовать королевской сотней, скучное занятие. И Дагель не хочет, а больше у нас из высоких господ никого подходящего нет. Вот я и подумал: Олаф-сотник волне годится. Происхождение по нынешним временам не много стоит.
      - Спасибо, - Олаф не знал, стоит ли рассмеяться. - Спасибо, что вспомнил обо мне, Владис. Но у меня уже есть сотня.
      - Она маленькая, и пополнения в ближайшее время не будет. У меня тоже потери. Сольешь в одну большую, крепкую, смертоносцы под вами всегда будут одни и те же. Я не говорил с отцом, но, думаю, он согласится. После сражений мы и так две сотни расформировали, у которых командиры погибли.
      - Я должен посоветоваться… - туманно намекнул Олаф. Принц всегда неплохо к нему относился.
      - Знаю, с кем, - кивнул Владис. - Ему и решать, в конце-то концов, ты его доверенный человек. Но твое согласие играет большую роль. Особенно для тебя… Ведь ходят слухи, что ты хочешь посвататься к королеве, извини за бестактность.
      - Откуда такие слухи?.. - сотник только беспомощно развел руками. Неужели Люсьен?
      - Смертоносцы, - улыбнулся принц. - Они таки сплетники… Что знает один - то сразу знают все.
      Сотнику ничего не оставалось, как последовать за принцем. По мосту они пересекли ручей и вошли в южный город. Пройдя по наполовину уже очищенным от следов буйства самок улицам, оба вошли в большой каменный дом, отведенный под резиденцию Его Величества. Здесь Олаф увидел многих из королевской сотни, они сколачивали лавки, очищали стены и потолки от остатков паутины.
      - Отец! - громко крикнул принц. - Где ты?
      - Сюда! - продребезжал старик Ашкель. - Сюда, за угол, тут королевские покои!
      Покои находились в том же состоянии, что и весь дворец. Стэфф восседал на груде паучьих седел, сваленных прямо на пол.
      - Отец, я нашел нового командира для нашей сотни! Только придется ее слить с сотней Олафа.
      - Вот как? - король не смог скрыть неприязненной гримасы. В отличии от сына он недолюбливал талантливого карателя. - Олаф-сотник… Да, ты прав, другого кандидата у нас просто нет. Хотя… Ах, да все равно это только на время!
      - На время, Ваше Величество? - Олаф преклонил колено.
      - Ну конечно, на время. Или нас перебьют те, кто сейчас смотрит на столб дыма, поднимающийся над Тчалка, или ты весной отправишься в Хаж. Разве не так? Уж тебе Повелитель не откажет… Да и королеве Тулпан, думаю, ты понравился.
      - Мы почти не знакомы…
      - После свадьбы познакомитесь, это даже приличнее. Я не против… Олаф, веди сюда свою сотню! Здесь такой запах, что невозможно находиться! Потом устроят семьи, сначала должны о Малом Повелителе позаботиться.
      Да, у двуногих оказалось много дел. Следовало как следует обосноваться в Темьете-Тчалке, и если пауков вполне устраивало то, как жили их предшественники, то людям предстояло потрудиться. Олаф вышел из дворца Малого Повелителя и, прихватив вертевшегося тут же беззаботного Люсьена, отправился разыскивать свою сотню.
      Люди предпочитали иметь в соседях того же, кто рядом стоял в строю. Сотня Олафа заняла длинный кривой переулок, начинавшийся от самого дворца. Улица, на которой расположилась сотни короля, располагалась поблизости, и это сильно утешило его. Все же меньше проблем при сливании отрядов. Места для поселения своих бойцов выбирали командиры, но сотник по обыкновению передоверил это помощникам.
      Отдав распоряжение отправиться всем во дворец, встреченное, конечно же, печальным гулом женских голосов, Олаф поспешил покинуть семьи подчиненных. Многие погибли за последнее время, а близкие их продолжали держаться сослуживцев мужей и отцов, у каждого нашлось бы, на что пожаловаться доверенному человеку Повелителя Чивья.
      - Давай посмотрим, где теперь Дворец Повелителя. Чтобы потом как-нибудь не искать. Да и пора бы нам отправляться, кстати говоря! Я и забыл, а ты не напомнишь!
      - Так я тебя сразу спросил: на ком поедем? - напомнил Люсьен. - Зижда и Мешш стоят за стеной, я все сложил.
      - Ты ими командовал? - опешил сотник. - Да нет, Зижда не стал бы тебя слушаться. Значит, Повелитель его уже отрядил к нам. Идем скорее.
      Спросив дорогу, путники по узким улочкам нового Чивья протолкались на площадь, Дворец оказался удивительно похож на тот, оставшийся за горами. Подходя к дежурившим на развешанных у входа паутинах телохранителям, Олаф готовил фразу, но они сами слегка расползлись в стороны, как бы приглашая.
      - Я не пойду, - решительно сказал стражник. - Зачем я там? Нет, подожду в сторонке.
      - Хорошо, а еще лучше - иди к Зижде, передай, что я скорблю, заставляя его ждать.
      Олаф вошел во Дворец и немного постоял, привыкая к темноте. В первом зале находились только охранники, здесь даже чувствовался легкий ветерок. Но дальше, за лабиринтом свисающих отовсюду тенет, старых, грязных, воздух будет очень спертым, к этому тоже следует привыкнуть заранее.
      Немного присмотревшись, сотник осторожно пошел вперед, стараясь не запутаться в паутине и не заблудиться. Резких движений не следовало так же делать из-за охранников, они всегда находились в состоянии легкого возбуждения от осознания великой чести, им оказанной.
      Повелитель Чивья висел под самым потолком, наслаждаясь долгожданным покоем. Олаф остановился прямо под ним, здрав голову. Старик чуть шевельнул одной из лап, показывая, что заметил гостя.
      "Ты готов ехать за морским человеком?"
      - Да, мой Повелитель. Если ты прикажешь, мой Повелитель.
      "Можешь взять столько человеческого оружия, сколько сочтешь нужным. Вчера ты хорошо справился, я доволен."
      - Слава Повелителю!
      "Есть еще кое-что. Та рыба, из пузыря которой джеты добывают яд. Я хочу, чтобы у нас было это оружие."
      Олаф едва не раскрыл рот от удивления. Он не смел и заикаться о том, чтобы нарушить Договор!
      "Эта земля не знает Договора. Дым от сожженного Тчалка видели далеко в Иткене. Они скоро придут, и у нас не хватит сил для войны. Потомство в опасности… Кроме того, стрекозы придут сюда вслед за нами. Опасность для всего вида. Вчера я преступил честь. Теперь я хочу преступить Договор."
      - Твое желание - закон, мой Повелитель! - только и смог выговорить Олаф.
      Ну и времена настали, подумал он. Совсем плохо дело. Впрочем, сотник-то знал об этом первым…
      "Я рад, что ты согласен со мной. Только оружие джетов поможет нам победить Иткен. Я знаю, что ты надеешься привлечь джетов на нашу сторону. Пусть приходят, я обещаю не тронуть переговорщиков. Пусть приходят и просят, я буду решать, чего стоит мир между нами."
      - Он будет хрупок, - осмелился заметить сотник.
      "Пока нам надо победить смертоносцев. Потом я буду решать, как быть с людьми. Пусть приходят."
      Олаф понял, что разговор окончен. Он преклонил колено и быстро вышел из зала. Слишком быстро - налетел на паутину, запутался. Сверху опустился на нити телохранитель, но лишь помог освободиться. Сотник поблагодарил его и выбрался наконец из Дворца. В глаза ударило солнце, поток свежего воздуха освежил горло.
      Он почти бегом пробежал по улицам, встретил шатающихся без дела принца и Дагеля, но лишь довольно фамильярно помахал высоким господам рукой. Следовало бы доложить королю о своем отбытии, но почему-то сотнику не захотелось этого делать. У самых ворот он еще при входе заметил груду оружия и утвари - сюда собрали все, чем смертоносцы Темьена позволяли владеть своим рабам.
      - Мешок у тебя есть? Хороший крепкий мешок?
      - Мешок? - толстый пожилой чивиец, заведовавший этим трофейным хозяйством, почесал затылок. Олафа-сотника он, как и все, знал хорошо, но не только с хорошей стороны. - Найдется здесь и мешок… лучше кожаный?
      - Да, и сложи туда оружие получше, сколько влезет. Но мешок не должен быть маленьким! - сотник сурово сдвинул брови. - Что ты хочешь спросить?
      - Ничего, - решился толстяк и полез в кучу барахла, отыскивая мешок, побольше и попрочнее.
      Унести его сам Олаф не смог, пришлось взять у чивийца четверых подростов в помощники. Те, пыхтя и обливаясь потом, вытащили богатство за ворота и вместе с Люсьеном пристроили на Мешша.
      - Придется все перекладывать, - вздохнул стражник. - Тяжело будет смертоносцу…
      - Так перекладывай, не зевай! Кого еще забыли?
      - Михаша, - тут же сообщил стражник. - Ты его хотел взять, а молчишь.
      - Я молчу?.. - Олаф даже побледнел от злости, но сдержался, не стал ссориться с Люсьеном. - Я с Повелителем каждый день говорю, странно, что у меня в голове еще хоть что-то держится! Где он? А вы что тут вертитесь? А ну пошли к мамкам!
      Последние слова обращались к подросткам, разглядывающим знаменитого Олафа-сотника, первого карателя Чивья.
      - Я здесь, высокий господин! - Михаш стоял в стороне - он-то помнил, что его обещали отвезти в Джемму. - И вот ваш человек.
      Барук, помахал Олафу рукой и вообще выглядел почти нормальным, если не считать странно расширенных глаз. Бывший раб даже причесал подопечного.
      - Молодец… Но куда его деть? Эй, стойте! - подростки тут же вернулись. - Вот, отведите его к Олафовой сотне. Скажите, что я наказал кормить, не обижать, но прислеживать. До встречи, Барук.
      - До встречи, Олаф, - смиренно отозвался человек стрекоз. - Спасибо за заботу. А паук больше не придет?
      - Не должен. Но смертоносцев только два… Доедем, Зижда?
      "Мешшу тяжело, но одного человека он выдержит. Вас двоих и остальные вещи повезу я, справлюсь. Впереди война, и Повелителю может потребоваться каждый боец. Не отвлекай его."
      - Слава Повелителю, - согласился сотник и забрался в седло. - Поедешь за моей спиной, Михаш. Люсьен?
      - Я готов, - стражник окончил укладку. - Поедем покупать Стаса! Верно я понял?
      - Верно, - сотник чуть качнулся, когда смертоносец побежал. - Ты верно понял. Только пока не все. Михаш, как нам лучше ехать? Прямо на юг?
      - На юг вдоль ручья, - заговорил темьенец, приноравливаясь к ровному, но очень быстрому шагу Зижды. - Он немного петляет, но лучше так и идти по берегу, там ровнее. Потом ручей сольется с другим, а потом еще с одним…
      - Сколько времени займет дорога?
      - Пешком четыре-пять дней, - неуверенно высказался Михаш. - Но на раскоряке…
      "Никогда больше не смей меня так называть!" - оглушил раба Зижда.
      - Да уж, постарайся вести себя прилично, - строго подтвердил Олаф. - А то и без тебя доедем.
      Михаш немного помолчал, приходя в себя, потом прокашлялся.
      - Прошу прощения, высокий господин смертоносец! Прошу прощения, высокий господин Олаф! Я больше никогда…
      - Так четыре дня пешком, ты сказал? Зижда, мы можем добраться до озера уже к вечеру, или завтра утром.
      Раб опять прокашлялся.
      - Только там… Болотистый берег, высокий господин сотник. Высокий господин смертоносец там может просто не пройти, да и сыро. Будет неприятно высокому господину смертоносцу.
      "Высокий господин смертоносец потерпит," - отозвался Зижда, и Олафу почудилась ирония. - "Олаф-сотник, в этом походе ты Око Повелителя. Твое желание - закон."
 

Глава восьмая