В ответ Фцук только кивнула.
      - Хорошо, мы рады, что спасли тебя. Давай руку, влезай. Сейчас мы вернемся к причалу, чтобы Мбуни мог еще раз попробовать посадить нас на мель.
      - Ночью плавать - это же… - развел руками Мбуни, но не закончил мысль, задумался о чем-то.
      Фцук протянула руки к своим спасителям, но в то же время отрицательно затрясла головой.
      - Ты хочешь в лодку или нет? - нахмурился Варакша. - Я понимаю, что у вас начинаются праздники, но мне до этого дела нет! Если хочешь утопиться - выпей еще меду, и опять приходи гулять на берег. А сейчас влезай!
      - Я… - из девушки все еще текла вода. - Я… Не… Хочу…
      Она ползла по веслам к борту и ньяна переглянулись.
      - Вот до чего они распустили женщин, эти абажи, - сказал Мбуни. - Но все равно, ночью плавать по Озеру - это же…
      Варакша втащил Фцук в лодку, и та наконец смогла выговорить:
      - Я не хочу на п-причал! Я хочу с в-вами!
      - Ты прав, Мбуни, абажи распустили женщин до предела, - согласился Варакша. - Вот и результат: они напиваются и от мужей удирают. Постой. а она не слишком хорошо выглядит, наша находка… Кто тебя так отделал?
      - Пойдем вниз, - спас Мбуни девушку от неизбежной смерти. - Тут прохладно. Не хочу я крутиться у причала, лучше поплывем дальше, а ее, как проспится, выкинем за борт.
      С этими словами толстяк открыл какую-то маленькую дверцу, из которой пахнуло теплом, и спустился по лесенке. Варакша помог Фцук последовать за ним. Здесь оказалась крохотная комнатка, почти целиком занятая двумя подвешенными за крюки на стенах полотнищами. Прежде чем девушка успела осмотреться получше, Варакша положил ее на одно из них и начал раздевать.
      - Действительно, холодно. Смотри, она посинела… Давай меду, Мбуни, будем ее приводить в себя.
      - Обычно пьяных холодной водой в себя приводят, - заворчал толстяк, но быстро принес кувшинчик.
      Сделав большой глоток, Фцук поперхнулась, выплюнула мед вместе с потоком воды и потеряла сознание.
 
      Мбуни, капитан галеры, не слишком обрадовался появлению на борту девушки. Чем меньше новостей - тем лучше, считал он. Легко жить, когда тебя окружают вещи простые, надежные, лучше всего - крепкие. Ни одного из этих качеств нельзя приписать женщине.
      Больше всего капитана раздражало, что Фцук спит в его гамаке, Варакша и не подумал переложить ее на свой. Что ж, Мбуни не стал спорить, все-таки хозяин корабля имеет право на все, находящееся на борту. Однако и сносить это бедствие покорно он не собирался.
      - Все-таки плавать по Озеру ночью, это…
      - Знаю, знаю, - отмахнулся Варакша. - Ладно, не ворчи, пойдем по середине, там островов нет. Ты только право и лево больше не путай, когда на руле стоишь.
      - Так ведь… - Мбуни задумался, потом отхлебнул из кувшинчика, который держал в руке. - Эти абажи плавают ночью без огней.
      - Они не плавают ночью, у них лодки маленькие.
      - Плавают иногда… Плавунцы-то ушли в Одру. Твой отец будет волноваться - он ждал нас раньше плавунцов.
      Варакша печально посмотрел на Мбуни. Будь его воля, он вообще остался бы в Геттеле до самого Отплытия абажей. Здесь весело, здесь некого бояться… На юге, куда теперь направлялась и без того загулявшая лодка, надо будет опять просчитывать каждый свой шаг. Там на ньяна охотятся смертоносцы, которые пытаются до конца уничтожить посмевшего восстать противника.
      - Зачем отцу волноваться? Я ведь поплыл на север, а не на юг.
      - Все равно лучше бы нам пораньше вернуться… А еще второе судно отпустили засветло, а теперь как их ночью найдем? Плавать по Озеру ночью - это…
      - Больше не будем, сегодня первый и последний раз, - Варакша покосился на спящую в гамаке абажанку. Во сне спасенная завернулась в одеяло, и если бы не лицо и руки, сплошь покрытые ссадинами и синяками, выглядела бы олицетворением покоя. - Зато я все же поговорил с Хансом. Он признал, что помогать ньяна - человеческий долг абажей. Наверняка ничего не обещал, но все же…
      - Но все же напоил тебя, ты хочешь сказать! - хохотнул капитан. - Все эти разговоры на Озере… Это… В общем, вот когда он даст обещанное, там, у жуков, тогда я поверю, что от абажей нам есть хоть какой-нибудь толк.
      - Ты несправедлив к ним. Все же они приютили несколько тысяч наших людей, здесь и в других городах.
      - В качестве слуг! - напомнил Мбуни. - И мне про это рассказывали всякое… Жестокий народ эти абажи, одно слово: северяне.
      Варакша не ответил. Он присел на сундук и уткнул черное лицо в розовые ладони. Капитан смотрел на него с осуждением: и сам не ляжет в свой гамак, и ему не предложит. Вдруг девушка очнулась, она села в своей висячей постели и с диким видом огляделась.
      - Проспалась! - сообщил капитан Варакше.
      - Что?.. - тот поднял голову. - Проснулась? Как ты оказалась в воде?
      - Я… - Фцук зарылась в одеяло. - Я топилась.
      - Хорошее дело! - крякнул Мбуни.
      - Да уж… А зачем ты топилась?
      - Топятся не "зачем", а "почему", - поправил рассудительный капитан.
      - Почему? - повторил Варакша.
      - Я с ручья… - промямлила девушка.
      - Сручья? - удивился Варакша и посмотрел на Мбуни. - Ты когда-нибудь слышал о таком народе?
      - Нет. Но ручьи - это на севере, они вытекают из Разлива, - пояснил Мбуни, когда-то обплававший все Озеро. - Наверное, она оттуда.
      - Да, - согласилась Фцук. - Меня украли абажи. Я стала рабой Отто.
      - Отто - это такой высоченный парень, часто водит маленькие караваны по Одре, - опять пояснил капитан. - На Ислу не суется. Только, говорят, проторговался, в общем, разорился в конец.
      - Да при чем здесь это? - пожал плечами Варакша. - Наша "Бабочка" вывозит из Геттеля беглую рабыню, ты разве не понял?
      Капитан еще раз приложился к кувшину, потом почмокал толстыми губами.
      - А чего еще ждать, если мы отплыли ночью? Ночью плавать по Озеру - это…
      - Это преступление, - закончил Варакша. - Вывозить беглых рабов - это преступление. Отец меня убьет. Но тебе повезло, крошка, никто кроме ньяна тебя бы не взял…
      - А мы ее возьмем? - уточнил Мбуни.
      Оба замолчали. Выкинуть беглую рабыню за борт и тем решить все проблемы не считалось среди ньяна хорошим поступком. В то же время ссориться с абажами никак нельзя, особенно сейчас, накануне восстания. А если отвести рабыню на Ислу, то рано или поздно абажи увидят ее.
      - Когда твой отец узнает, он тут же сам отправит ее к жукам. То есть к абажам, которые там будут, - сказал Мбуни.
      - Не возвращайте меня, пожалуйста!.. - попросила из-под одеяла Фцук.
      - Спи, - посоветовал ей Варакша. - Только знаешь что: я перенесу тебя в другой гамак.
      - Давно пора! - обрадовался Мбуни.
      - Да, ведь из нее вылилось столько воды, что твою постель придется сушить на мачте.
      Варакша взял на руки съежившуюся от такого неожиданного обращения девушку и переложил на свой гамак, не обратив внимания на оторопелый вид капитана. Тот пальцем потрогал мокрый матрас и тяжело вздохнул.
      - Плавать ночью по Озеру… - начал было он.
      - Мы все решим завтра, - оборвал его Варакша. - Пусть девушка спит. Слышишь? Как тебя зовут?
      - Фцук.
      - Вот так имя! Ладно, будешь пока Фцук. Хозяину, который с тобой такое сделал, я рабынь возвращать не стану. Поэтому спи спокойно.
      Мужчины вышли на темную палубу, притворив за собой дверь. Гребцы внизу, неспешно шевелили веслами, напевая тягучую песню.
      - Хорошо быть благородным, а, Варакша? - спросил капитан, когда они пробирались к другой дверке, в кубрик для матросов.
      - Молчи, не говори ничего! В конце концов, если девочка хотела утопиться, то хуже ей не будет нигде.
      В кубрике Мбуни, принюхиваясь, нашел свободный гамак почище и тут же на него улегся. Потом позвал одного из матросов и отправил его к рулевому, сказать, чтобы тот был повнимательнее, потому что "ночью по Озеру плавать это…" Варакша устроился рядом, игнорируя удивленные взгляды обитателей кубрика.
      - Посоветуй что-нибудь, а?
      - А? - Мбуни отхлебнул из принесенного с собой кувшина. - Посоветовать, как быть с этой Фцук? Избавиться поскорее, что тут еще можно советовать. Ты человек взрослый и состоятельный, хозяин двух кораблей, поступай как знаешь. Но я бы…
      - Выкинул обратно в воду?
      - Нет…
      - Высадил на пустынный берег?
      - Нет…
      - Что же тогда? - Варакша отнял у капитана кувшин. - Отвезти к жукам, на место зимовки абажей? Пусть дождется своего хозяина там?
      - А что если посоветоваться с жуками? - предложил Мбуни, выжимая все возможное из усталого мозга. - Ведь они берут людей на службу. Попробуем сплавить девчонку им. Там абажи не властны, слуга жуков неприкосновенен.
      - Ха! Многие хотели бы оказаться на службе у жуков, - Варакша расстроенно откинулся на набитую травой подушку. - Но ни одного ньяна они не взяли, когда мы их просили об этом!
      - Жуки не могут ссориться со смертоносцами, у них договор, - напомнил капитан. - Зато абажанка пауков не интересует. Почему не взять? Конечно, вряд ли они на нее польстятся, им нужны мужчины, чтобы устраивать всякие фейерверки… Но мы попробуем наврать жукам побольше. А вот если не выйдет…
      - Тогда что?
      - Пустынный берег. Или это сделаем мы, или твой отец отдаст Фцук прямо в руки абажам.
      Варакша помолчал, раздумывая, а когда собрался заговорить, услышал мерное похрапывание Мбуни. Пришлось дальше думать в одиночку.
      Варакша происходил из знатного рода народа ньяна, и когда-то родился в большом красивом доме, стоявшем на главной улице Авелара. Тогда смертоносцы еще считались если не друзьями, то надежными союзниками. Ньяна успешно завоевывали степи, тесня дикие народы валов, приечей и других, потерявших человеческий облик. Пауки молчаливо одобряли становление нового большого человеческого государства, а когда их просили о помощи - никогда не отказывали.
      Постепенно, получив поддержку от абажей с севера, жуков с запада и пауков с юга, ньяна распространили свое влияние на половину великой степи, защищенной от северных ветров Сверкающими горами. Дикари подчинились завоевателям, что было лучше и для них: беспрестанные охоты смертоносцев постепенно уничтожали их. Над Авеларом медленно поднималась заря подлинного величия.
      Однако вскоре пауки потребовали отдать себе часть земли, мотивируя это увеличением своей популяции. Ньяна на это заметили, что смертоносцы слишком быстро размножаются, и если постоянно давать их потомству земли, то скоро ни для кого, кроме них, места не останется. Это было правдой: восьмилапые постепенно продвигались на север, создавая все новые города. К счастью для других, эти города тут же начинали враждовать друг с другом, и войны немного сдерживали бесконечное размножение.
      Смертоносцы сказали ньяна, что за свою многолетнюю помощь вправе рассчитывать на небольшую часть совместно завоеванной земли. В противном случае будет новая война, которая сокрушит государство ньяна. Отец Варакши участвовал в ночном заседании во дворце Владыки, где люди решили не подчиняться. Колдуны курили магический дым, обещали скорую победу.
      Варакша был слишком молод, чтобы принять участие в походах. Воины плясали, напившись грибного отвара, который сделал их сердца неприступными для вражеских чар. Всем известно, что потому пауки и смогли победить древних людей, что однажды познали секреты их души. Теперь надо прятать душу!
      Ньяна ударили первыми. Оседлав жуков-травоедов, они ночью ворвались в город пауков и зажгли его сразу со всех сторон. Древние развалины, окутанные множеством слоев старой паутины вспыхнули как факел, который видно было, наверное, даже с вершин Сверкающих гор. Обугленные пауки выбегали из города, в ярости кусали и рвали всех, кто попадался им на пути, даже кусты и деревья, даже друг друга. Никто из ньяна не вернулся из того похода.
      Следовало ждать ответного удара. Владыка собрал всех имеющихся у него воинов, вышел в степь и четыре дня медленно двигался к развалинам паучьего царства. Смертоносцы явно колебались - люди, напоенные отваром оказались для них неудобными, опасными соперниками даже в открытом бою. И все же восьмилапые решились, и около тысячи самцов и самок дали бой.
      Варакша был рядом с отцом, в колеснице, он стрелял из своего лука. Люди превосходили насекомых числом примерно в шесть раз. И все же, если бы ньяна победили, то это была бы великая победа. Огромные бронированные чудовища, каждый укус которых нес мгновенную смерть, а прямо удар когтистой лапы отрывал конечности, прорвали строй воинов только через час напряженного сражения. И тогда отец приказал вознице уезжать.
      Сын помнил, как он плакал тогда, как хотел выпрыгнуть - ведь битва продолжалась, люди должны были одолеть! Но отец понимал все лучше. Разрезав армию ньяна на две части, смертоносцы больше не дали им соединиться. Лишь около сотни воинов спаслись, добравшись до реки. Вода - единственное, что может остановить смертоносца. Не считая, конечно, холода.
      Потом ньяна покинули Авелар. Ничего другого им не оставалось: смертоносцы не простят уничтожения своего потомства, погибшего в огне пожара. Быстрые, могучие пауки не дали бы людям уйти, но их оставалось слишком мало. Обратиться за помощью к другим городам - значит поставить себя в зависимость, а этого восьмилапые не любят. Каждый их Повелитель считает себя выше других. Так же, впрочем, как и у людей…
      Истребление ньяна все же началось. Если тысяча хорошо вооруженных воинов может попытаться выстоять в бою против сотни пауков, то сто ньяна вряд ли выдержат нападение десяти, а уж десяток людей в бою со смертоносцем обречен. На всем пути от Авелара к Одре на бегущий народ нападали пауки, в одиночку и маленькими отрядами. Люди могли бы отступить по реке, но абажи, владевшие самым большим, хоть и состоящим в основном из примитивных лодок, флотом, не могли помочь.
      "Человеческий долг" заключается в том, чтобы поддерживать друг друга в борьбе с насекомыми, как жуками, так и пауками. Но не всегда это можно сделать открыто, ньяна это понимали. Достаточно и того, что абажи приютили на своем Озере часть беженцев и уговорили жуков не вмешиваться, хотя пауки настаивали на содействии. Жуки вообще предпочитали хранить нейтралитет, удовлетворяясь тем, что связываться с ними, плюющимися воспламеняющимся газом, боялись.
      Но время шло. Пауки создали новый город, в Авеларе, вывели там новое потомство. Они уже дважды воевали с соседями, назревала третья война. За это время Ньяна смогли создать тайные поселения на потерянной земле, и плели интриги, пытаясь склонить на свою сторону жуков и абажей. Прежде всего, конечно же, жуков - абажи во всем им подчинялись. Отец Варакши, Хаимша, знал, что предложить усатым шестиногим существам. Теперь его сын договорился вроде бы о грядущей встрече, потому что сами жуки, оберегая нейтралитет, не хотели даже слушать ньяна.
      И вот такой пустяк, как беглая рабыня, подобранная галерой "Бабочка", может все испортить. Узнай абажи о том, что ньяна помогли ей - все кончено, северяне страшно обидчивы. Хорошо еще, если никто с берега не видел, что произошло… Впрочем, всегда можно сказать, что Фцук умерла, не приходя в себя, и ее просто выкинули в Озеро, так бывает. Или еще лучше: пришла в себя ненадолго и попросила отвезти ее к жукам, а потом умерла по дороге.
      Куда же деть девушку из какого-то крошечного северного поселка, которой так не повезло с хозяином?.. И так и эдак крутил в голове проблему Варакша, но ничего добавить к тому, что сказал капитан, не мог. Единственный вариант, при котором и с ньяна нечего было бы взять, и с Фцук все было бы хорошо - упросить жуков взять ее в свои слуги. Немногие люди удостаивались такой чести, но зато и ни на что больше не жаловались. Ни пауки, ни голод, ни хищники им больше не угрожали. Да и другие люди тоже…
      Однако жуки не хотят даже встречаться с ньяна! Придется искать людей, тех самых слуг, и поручить Фцук им. Если, конечно, они согласятся.
      Варакша в очередной раз поднес кувшин к губам и обнаружил, что он совсем опустел. Спать не хотелось, да и вахтенные матросы постоянно хлопали дверью, забегая в кубрик погреться. Стараясь не разбудить Мбуни, Варакша встал и отправился к себе, посмотреть, как там спасенная.
 

Глава шестая