ГЛАВА II
      Система образования в Элиайн считалась слабой по сравнению, например, с Землей, и поэтому Микель не тратил много времени на школу. Домашнее образование, которое ему дали родители, не способствовало его контактам с другими детьми. В результате этого у него было только несколько знакомых, главным образом дети соседей, которые иногда приходили в гости, но Микель никогда из-за этого не огорчался.
      Он не собирался скучать по ним после отъезда. Но когда утром, после отъезда мистера Ломбока в Центр усыновления, мать Микеля предложила позвать друзей, чтобы попрощаться, он согласился.
      Из троих приглашенных двое отнеслись равнодушно к его великой новости или просто сделали вид, что это им не интересно. Третий, открыто завистливый, выразил вслух свое недоумение, как Микель относится к тому, что они будут пересекать Боттлнек, где определенно идет война.
      Микель, увлекавшийся космическими войнами, по крайней мере теми, что велись на страницах приключенческих книг для юношества, считал себя знатоком и расценивал этот риск как минимальный. В конце концов, капитаны кораблей и другие члены экипажа не станут рисковать, если будет реальная опасность.
      Мистер Ломбок вернулся из Центра через пару часов, заявив, что не смог ничего узнать. Однако вид его не был слишком разочарованным, он, вероятно, предполагал такой исход событий. Готовы ли Микель и Кармен? Ломбок связался с космодромом на случай, если там решили изменить время вылета и не смогли ему сообщить...
      - Хорошо, что я все сделал,- заявил он двумя минутами позже, оторвавшись от коммуникатора.- Хорошо, что вы готовы. Последний корабль стартует через три часа.
      На личном самолете они добрались до космопорта всего за час. Микель до этого бывал здесь всего дважды. Первый раз вместе с классом на экскурсии, а во второй - провожая гостившего у них дядю с Эстила. Обнимая отца он испытал острую горечь разлуки. На глазах его были слезы. Когда они потом втроем пошли к кораблю, Микель несколько раз оглядывался и каждый раз видел как отец махал ему рукой, стоя у выхода.
      Корабль, на котором им пришлось лететь, был намного больше того, на котором улетал дядя. К тому же он был явно военным, а не пассажирским.
      Первый космический полет Микеля сначала мало чем отличался от полета на самолете. Вскоре после старта к ним вошла молодая женщина, одетая в форму личной службы, чтобы посидеть и поболтать. Микель, его мать и мистер Ломбок были единственными пассажирами на этом корабле. За разговорами никто, кроме Микеля, не заметил, когда корабль подвергся искусственной гравитации. Микель, для которого все было новым и интересным, сразу это заметил. Затем он услышал как мощные двигатели где-то внизу начали наращивать свою силу.
      Когда поблекла синева дневного света, на фоне черного неба стала видна часть экспортирующего их конвоя. Мистер Ломбок говорил уверенно, но не совсем ясно о его возможностях. В космосе, по его словам, находилось шесть крупных кораблей. Микель стал смотреть в иллюминатор. На большой высоте, прямо над ними, он увидел еще шесть кораблей. Еще столько же было видно внизу. Его охватило недоумение - что же происходит? В отличие от родителей, он с жадностью читал новости о войне в космосе, и не только в романах для юношества. Отряд сильного конвоя означал особое боевое задание или даже боевой атакующий вылет. На его недоумевающие вопросы мистер Ломбок заметил, что эти корабли пришли к Элиайн с Земли и теперь они просто возвращаются назад.
      Кармен заметила различия в световых знаках кораблей только тогда, когда Микель их ей показал. Она поощрила сына улыбкой за наблюдательность и продолжила про себя репетировать свои речи, которые она намеревалась адресовать важным персонам по прибытии в Академию.
      Мистер Ломбок, полностью расслабившись, сидел с улыбкой, временами бросая взгляд собственника на Микеля.
      Только когда звездный корабль, в котором им надлежало лететь, засветился вверху, как целый континент из металла, тускло освещенный снизу отблесками дня на Элиайн, Кармен очнулась:
      - В нем я буду чувствовать себя в безопасности,- заметила она, заглядывая вверх. Потом Кармен огляделась вокруг, чтобы удостовериться, что их скудный багаж не потерялся.
      Микель наблюдал за причаливанием изо всех сил, и прежде чем корабль был поглощен внутрь блока этого Левиафана, он успел разглядеть имя этого чудовища на его оболочке боевого серого цвета: ДЖОАН КАРЛСЕН.
      Микель сидел, видя в метре от своего носа темный металл. Внезапно открылся люк и все стали переходить на борт нового корабля. Микель решил, что это наверняка корабль класса дредноут. На его борту он и его мать должны иметь удовольствие путешествовать, может быть, в течение четырех стандартных месяцев.
      Микель все меньше был уверен в удовольствии от этого путешествия. Но он подумал и решил, что слишком поздно что-либо предпринимать, осталось только идти вперед.
      Отправка конвоя, или скорее флотилии, последовала через несколько минут. Микель и его мать были быстро размещены в современных, уютных каютах, размещенных рядом. После того как они устроились, офицер, дружественная молодая женщина, которая, видимо, была назначена им в спутники, повела показать те отсеки корабля, которые предназначались для пассажиров. Она все объясняла, стремясь их уверить в полной безопасности.
      В первый вечер пассажиры были приглашены поужинать вместе с капитаном корабля. Капитан оказался высокой, седой женщиной с худощавым лицом, которое показалось Микелю даже грубым. Но когда капитан улыбнулась, он понял, что ошибся. Она спросила у своих пассажиров о том, как они устроились и не нужно ли им чего-нибудь. Ужин прошел довольно интересно.
      * * *
      ...его отец, его биоотец, которого он никогда не видел и не знал, был заперт в одной из кают на борту ДЖОАН КАРЛСЕН. Он кричал, чтобы его пропустили к сыну. Нелегко было Микелю пробираться сквозь сплошные запоры и барьеры, чтобы найти неизвестного ему человека.
      Вначале Микель думал, что он спит, но затем понял, что проснулся. Он сидел на своей постели. В каюте было темно. Он прислушался. - Трам!
      Полностью проснувшись, Микель с полминуты напряженно вслушивался и у него не осталось никаких сомнений, он не ослышался. Непонятный звук повторился.
      Микель посмотрел на часы.
      Еще во время ужина он заметил, что корабельное время соотнесено с местным временем планеты Элиайн по долготе жилища Джеулинксов. Было ли это простым совпадением или нет, но особенности этой выверки еще больше усилили его растущие подозрения об этом странном космическом путешествии.
      Микель отсчитал время, прошедшее с того момента, как они двинулись в путь. Если он не ошибается, то они уже достигли системы Боттлнек или где-то вблизи нее.
      - Здесь не самое удобное место для того, чтобы потренироваться в стрельбе,- подумал Микель.
      Трам! Трам! Трам!
      На тренировке так ожесточенно не стреляют.
      Не зажигая света Микель встал с кровати, нащупал свою одежду, а он помнил, что положил ее с вечера рядом на стул, и стал одеваться.
      Дверь в его каюту внезапно тихо открылась и Микель увидел в освещенном проходе молодую женщину, ту, которая сопровождала их на корабле. Микель вспомнил, что она называла себя Энсин Шнайдер. Она удивилась, увидев, что он не спит, а одевается.
      - Что случилось, Микель? - в ее голосе чувствовалось легкое напряжение.
      - Разве вы не знаете? - спросил он автоматически, поняв, что она все знает. - Нас атакуют, мы ведем бой.
      - Я не слышу ничего подобного.
      Или атаковали. Перестрелка только что прекратилась.
      Она все еще неуверенно улыбалась, когда за ее спиной показалась фигурка Ломбока. В своей одежде он очень напоминал Микелю маленькую коричневую птицу. Ломбок, казалось, развеселился, увидев, что мальчик уже встал и одевается.
      - Что-то разбудило тебя, Микель?
      - Интересно,- подумал Микель,- почему эти люди ведут себя как идиоты, но вслух сказал:
      - Я хочу знать, что происходит, мистер Ломбок. Проводите меня на пульт управления. Обещаю, я никого не потревожу.
      Какое-то время Ломбок изучающе глядел на него, потом повернулся к молодой женщине:
      - Энсин, взгляните, не проснулась ли также миссис Джеулинкс? - потом он повернулся и кивком головы дал Микелю знак следовать за ним.
      В коридорах была восстановлена гравитация, как это всегда бывает на больших кораблях, когда звучит сигнал боевой тревоги. Микель читал об этом в книгах.
      Он последовал за Ломбоком с его развевающимся коричневым одеянием до пульта управления, который, как и ожидал Микель, оказался большой комнатой. Человек десять членов экипажа сидели в креслах вокруг большой голограммы, занимающей центр комнаты. Одно из кресел было свободным и Ломбок жестом указал на него.
      Микель быстро взобрался на него и потрогал обивку. Никогда раньше ему не приходилось видеть ничего подобного. Он даже не заметил, что Ломбок не стал искать еще одного свободного кресла, а предпочел стоять возле Микеля.
      Внимание всех находящихся на пульте управления было приковано к большому макету-голограмме. Она показывала сектор космоса, где сейчас находилась флотилия.
      Как и предполагал Микель, они находились в системе Боттлнек. Она представляла собой зубчатую расщелину чистого космоса, окруженную черным облаком. Зеленые точки - точно как в романах, подумал Микель - показывали расположение космических кораблей людей; они шли через расщелину и вдоль нее. Сам дредноут, отмеченный ритмически вспыхивающей маленькой точкой, был обозначен в середине расщелины, сопровождаемый сильной охраной.
      Стая красных точек, берсеркеров, шла в хвосте арьергарда.
      Дредноут, равно как и весь сильный авангард не развернулись, чтобы помочь тем, кто подвергся нападению. Необходимо было как можно быстрее проскочить через Боттлнек к открытому космосу с его бесконечными маршрутами для полета.
      Конечно, голограмма не была совершенной. Даже новейшие приборы дредноута и боевые компьютеры не могли точно определить нахождение кораблей, движущихся со скоростью света, появляющихся из нормального космоса и уходящих в него обратно, прячущихся за темными скоплениями газа и пыли.
      Микель посмотрел на лицо капитана. По ее лицу можно было понять, что дела идут так, как и ожидалось. Засада берсеркеров не оказалась для людей полной неожиданностью, и они проскочили ее почти без потерь. Временами поглядывая на голограмму Микель заметил, что одна зеленая точка из арьергарда внезапно исчезла.
      Точки красного и зеленого цвета все время появлялись и исчезали, двигаясь как светлячки, когда менялась их позиция, или когда они удалялись в нормальный космос и появлялись из него.
      Но это исчезновение было необычным - эта зеленая точка больше не появлялась.
      Микель внимательно еще раз пересчитал зеленые точки. Так и есть - одной не хватает. Он пристально глядел на голограмму, пока, наконец, не понял, что она не возвратится никогда.
      Неизвестное Микелю число человек со всей их мебелью, запасами пищи, вооружением было превращено в сгусток энергии и атомные частицы.
      Микель покачнулся в своем кресле, но не от страха, а от охватившего его внезапного волнения. Никогда раньше мальчику не приходилось сталкиваться со смертью так близко и он даже немного пожалел, что настоял и пришел сюда.
      Микель посмотрел на Ломбока. Тот продолжал стоять рядом с креслом.
      - Я хочу уйти.
      Ломбок кивнул головой. Он помог мальчику слезть с кресла и проводил его в каюту.
      Могучий дредноут продолжал лететь в нормальном или стандартном космосе, в то время как позади него продолжала кипеть яростная битва.
      Неумолимые красные точки появлялись и исчезали,- горы металла, не знающие страха или усталости.
      ГЛАВА III
      В Кабинетах административных вспомогательных служб на базе было принято соблюдать тишину, а точнее, даже не тишину, а просто спокойствие. Но все же еле слышная музыка порой просачивалась в контору Секретаря Обороны. Популярные мелодии некоторых групп Западной Европы второй половины XX века были особенно приятны уху Секретаря.
      Но в данный момент Тупелоф, сидя за своим огромным столом, на который он положил свои огромные ступни, даже не пытался прислушиваться к каким-либо мелодиям.
      - Я не могу считать это добрым знаком. Ребенок чуть не потерял сознание, когда впервые наблюдая бой, увидел гибель людей.
      Тупелоф был могучего телосложения, весьма привлекательным, еще молодым человеком. Историку его черты лица могли бы напомнить портреты Оскара Уайльда.
      - Это его первый полет. Не говоря уже о том, что это его первый бой,сказал Ломбок, опускаясь на стул.
      ДЖОН КАРЛСЕН вошел в док всего двадцать минут назад, и Ломбок был первым кто сошел с корабля.- И все это посреди ночи. Но я все же думаю, что он не из трусливых.
      - У вас есть копия генетической структуры его биологических родителей?
      - В Центре адаптации есть копия только с материнской линии. Имя отца не установлено. Но мы продолжаем компьютерный поиск.
      Секретарь снял ноги со стола и принял более официальную позу.
      - Вы занимаетесь Микелем и его матерью уже более четырех месяцев. Есть ли какие-нибудь предположения, что же именно с ним происходит?
      - Я уверен, что его мать не знает, в чем тут дело. Но я думаю, что сам Микель знает, что с ним происходит,- Ломбок поднял свою тонкую руку, словно желая предотвратить вопросы.- Я не могу аргументировать свою догадку. Я не могу процитировать какие-либо его слова, не могу прокомментировать какие-либо действия. Но он порой так странно на меня смотрит! И слушает с поразительным вниманием. Иногда он способен запомнить и повторить однажды услышанную речь или мелодию. Он может запросто воспроизвести рассказ своей матери о том, что они будут делать в Академии, хотя она говорила не меньше часа.
      - Удивительно,- сказал Тупелоф.- А что вы скажете о работе экипажа "КАРЛСЕНА"?
      - Они все проявили огромный интерес. Проделана большая работа. Выдвинута масса предположений. Я надеюсь, что хотя бы часть из них верна...
      - Хорошо. А теперь нам необходимо решить каким образом лучше всего сообщить нашим гостям неприятную новость? Кто это сделает лучше всего?
      Ломбок на минуту задумался. Он слегка потер лоб и, как бы рассуждая вслух, произнес:
      - Мать, я полагаю, воспримет все с большим доверием, если ей все скажет человек весьма высокого служебного положения. Самого высокого. Если бы мы смогли организовать для нее встречу с президентом...
      - Забудьте об этом,- перебил его Секретарь.- Потребуется несколько дней. И, к тому же, он вообще не любит бывать здесь. А я не хочу, чтобы они улетали с Мунбейз на Землю.
      - Тогда вы сами скажите ей,- предложил Ломбок.- Я не думаю, чтобы для ребенка было важно, кто именно ему все сообщит. Конечно, если мать расстроится, даже ненадолго, кто знает, какой вред это может принести одиннадцатилетнему мальчику.
      - Хорошо. Я прикажу привести ее сюда,- Тупелоф встал. Оглянувшись он окинул взглядом свой кабинет.
      Как сделать так, чтобы эта большая комната произвела впечатление на женщину, которая провела большую часть своей жизни" вне технических достижений.
      Тупелоф включил электронные обои. Для декорации использовался пейзаж обратной стороны луны. Вот видна огромная махина "КАРЛСЕНА". Он достаточно высок, чтобы не затеряться среди высокогорья. Корабль хорошо видно на самом краю кратера - лет десять назад сюда не раз приходили туристы, чтобы взглянуть на единственный действующий вулкан на Луне.
      На противоположной стене он расположил впечатляющую статистику военных побед - цифры плыли, все время менялись. Вообще говоря сведения не новы, но кому какое дело?
      На стене, которая располагалась сразу за его столом, Тупелоф воспроизвел нечто бело-голубое, воспоминание об уходящем вдаль горизонте на Земле, где-нибудь на Море. У какого человека - будь он даже с самой отдаленной планеты - не заноет сердце при взгляде на пейзаж его далекой Родины?
      Тупелоф посмотрелся в зеркало, пригладил взбившиеся волосы ладонью, вообще постарался привести себя в порядок и даже попытался придать своей персоне официальный вид.
      Ломбок вышел и через минуту вернулся вместе с Кармен. Она была в новом платье.
      - Миссис Джеулинкс,- сказал Тупелоф, стремясь придать своему голосу как можно более официальный и одновременно добродушный тон.- Я очень рад, что вы пришли. Пожалуйста, садитесь. Как, вы долетели?
      Кармен села в кресло. Ломбок расположился в другом. Несколько секунд все молчали, с видимым интересом изучая друг друга.
      Тупелоф поймал себя на мысли, что он ошибся, думая увидеть старую и некрасивую женщину. Кармен была необыкновенно обворожительна и миловидна.
      - Спасибо. Мы добрались хорошо. Моего сына и меня встретили очень радушно. Но я вынуждена признать, что несколько удивлена неожиданной остановкой. Мне хотелось бы поскорее отправиться дальше на Землю. Моего сына ждут в Академии.
      Тупелоф встал из-за своего стола, подошел к стоящему у стены шкафу и, открыв дверцу, достал поднос с вином, сигаретами и фруктами. Поставив поднос на стол, он предложил Кармен. Но она отказалась. Тупелоф вернулся на свое место.
      - Я хотел бы поговорить с вами, миссис Джеулинкс.
      Кармен, с большим интересом разглядывавшая изображения на стене, повернула голову и встретилась с его хмурым взглядом.
      - Да, я вас слушаю,- сказала она недоумевая. Тупелоф подержал паузу, потом произнес:
      - Как вы знаете, Микеля пригласили сюда из-за его выдающихся способностей. Но вы, возможно, удивитесь... Академия не выбирала его своим стипендиатом. Невзирая даже на его огромный талант и способности...
      Кармен недоуменно посмотрела на своего собеседника. "Что за ерунду он говорит?" - подумала она. Кар-мен вопросительно посмотрела на Ломбока, но тот опустил глаза и слегка отвернулся. Она попыталась улыбнуться:
      - Это розыгрыш? Надо сказать, он вам удался. Тупелоф поставил свои локти на стол и подпер ими голову. Было видно, что ему тяжело говорить.
      - Миссис Джеулинкс, можно я буду звать вас просто Кармен? Она кивнула.
      - Кармен, видите ли, вам это будет трудно понять. Но, я прошу вас, выслушайте меня внимательно. Я постараюсь все вам объяснить.
      Тупелоф встал из-за стола, подошел к столику, на котором стоял поднос. Он налил себе сока, сделал несколько больших глотков и, не выпуская стакана из рук, сказал:
      - Вам, наверняка, хорошо известно, что вот уже несколько веков мы ведем тяжелую войну с берсеркерами. Эти безжалостные машины были созданы специально для уничтожения всего живого. Имея способность к самовоспроизводству и самосовершенствованию им долгое время удавалось одерживать победы. Но вот нам удалось найти эффективные способы борьбы и положение резко изменилось. Еще сто лет тому назад мы были уверены, что победа близка. Пятьдесят лет назад мы продолжали верить, что преимущество на нашей стороне. Но военное счастье нам изменило. За последние десятилетия мы убедились, что наши надежды не имеют под собой оснований. Враг стал сильнее, в то время, как наша система совершенствования вооружений не ускорила темпов своего развития. Мы больше довольствовались тем, что защищались, а не атаковали берсеркеров. Если вы захотите, я могу потом объяснить вам причины наших поражений поподробнее. Но поверьте мне: если все пойдет так, как и раньше, то через пятьдесят лет, а то и раньше, через двадцать, вряд ли будет существовать и Академия и вообще все человечество. Некому будет предоставлять стипендии. А если кто-то, например Микель, будет жив к тому времени, то он станет всего лишь частью законсервированного мозга какого-нибудь робота как плод эксперимента... Вам плохо? Извините, пожалуйста. Выпейте стакан воды.
      Тупелоф встал, налил стакан и протянул его Кармен. Ее реакция удивила его.
      Кармен отпила немного и жестом указала на сигареты.
      Тупелоф поднес ей зажигалку.
      Сквозь облачко поднявшегося голубоватого дыма она испуганными глазами посмотрела на секретаря. Постепенно к ней стало возвращаться спокойствие и способность говорить:
      - Вы нарисовали ужасную картину. Но зачем? И вообще, если Академия не причем, то почему мы здесь? Кто привез нас сюда? Зачем?
      - Вас привезли по моему приказу,- сказал Тупелоф.- Точнее, по распоряжению Международного Военного Совета. Хотя народы сейчас не всегда единогласны во многих вопросах. Скорее - это решение правительства Земли. План был одобрен на самом высоком уровне. На самом высоком,- подчеркнул Тупелоф.- Но идея была моя.
      Он вновь сел за свой стол и мягким тоном продолжил:
      - Я ответил на вопрос "кто". Теперь - "зачем". Мы разрабатываем совершенно новую систему вооружений, важность которой трудно переоценить. Ее кодовое название - "ЛАНСЕЛОТ". Я не думаю, чтобы вы могли что-либо об этом слышать?
      Кармен отрицательно покачала головой, что позволило Тупелофу предположить отсутствие утечки информации.
      Довольно улыбнувшись, он продолжил:
      - Это принципиально новый тип оружия. "Ланселот" как боевое средство должен превосходить военную мощь берсеркеров. В качестве интегрального компьютера в нем будет использоваться живой человеческий мозг. Мозг человека, добровольно служащего делу человеческой цивилизации. Но тут и возникает проблема. Большинство людей, точнее их мозговая ткань, не способны стать частью системы. Подсознание, как и сознание, имеет свои пределы. Вы, наверное, слышали об этом? Кармен на секунду задумалась, но потом отрицательно покачала головой.
      - Может быть, вы все же выпьете вина?
      Она кивнула. Ломбок, который до этого сидел неподвижно, встал и наполнил ее бокал. Кармен быстро сделала большой глоток. Рука ее слегка дрожала.
      Тупелоф продолжил свой рассказ, стараясь придать голосу нарочитую беспристрастность.
      - Вы понимаете, конечно, что некоторые люди подходят для нового оружия больше, чем другие. Нам удалось разработать модель мозга, который можно использовать в качестве звена в новой системе с наибольшей эффективностью. И после этого мы стали искать людей, мозг которых напоминал бы наш образец. Мы прогнали через компьютер почти сто биллионов человеческих характеристик реальных людей, ныне живущих как на Земле, так и на колониальных планетах. И из ста биллионов человек мозг Микеля - самый подходящий, наиболее полно отвечающий разработанному нами идеалу.
      - Сто биллионов...- Кармен была потрясена, цифра произвела на нее впечатление.
      Тупелоф на секунду задумался, стоит ли продолжать, опять облокотился на стол.
      - Я сразу хочу вас заверить, что мальчику не причинят никакого вреда. Тесты, которые мы разработали и уже провели, совершенно безопасны...
      В глазах Кармен мелькнуло облегчение:
      - На какую-то секунду я подумала, что вы хотите...- она улыбнулась собственной глупости. Это же просто невозможно, чтобы ее нежный, добрый, трогательный одиннадцатилетний сын отправился сражаться с берсеркерами!
      Тупелоф улыбнулся тоже:
      - Теперь, когда аппаратуру можно настроить, ориентируясь на личностную модель, мы можем позволить себе сделать несколько модификаций и выбрать среди наших боевых летчиков наиболее подходящие кандидатуры для операций.
      Кармен отпила еще один глоток вина, но ее лицо вновь побледнело при новой мысли:
      - Но к чему вся эта таинственность? Почему вы не сказали нам правду на Элиайне?
      - Элиайн - опасная планета, Кармен. Я имею ввиду, трудно удержать что-либо в секрете, даже если всего пять-шесть человек на Элиайне что-нибудь знают. Я не хочу оскорблять ваших соотечественников, но, к сожалению, это так.
      - Хорошие организмы,- ее рот искривило при этом слове.- Правительство Элиайна не раз упоминало о сторонниках берсеркеров, о том, что все военные проблемы должны храниться в секрете. Хотя Сикстус всегда говорил, что рассказы о "хороших организмах" - так берсеркеры называют тех, кто им помогает - всего лишь уловка, чтобы запугать остальных. И я никогда не могла понять, для чего все это надо.
      - У меня, поверьте, есть доступ к информации много большей, чем та, которой располагает Сикстус. Вы должны понять, что Микель будет в много большей опасности, если просочиться хоть малейшая информация о том, почему он здесь.
      Глаза Кармен расширились, в них блеснула неожиданная догадка:
      - А когда берсеркеры атаковали нас в "бутылочном горле", это имело какое-либо отношение к...
      - Знали ли они что-нибудь о Микеле? Я не думаю,- он попытался улыбнуться.Даже если какая-то информация и стала им известна, то они просчитались. Все уже позади.
      Тупелоф давно пришел к выводу, что правительству Элиайна не стоит знать о том, что происходит. Поскольку этой планете тоже приходится сражаться с берсеркерами, то не исключено, что Микеля признают народным достоянием и не разрешат ему выехать. Даже если сами жители Элиайна и не смогут его использовать для создания нового вооружения.
      К тому же, оператор, в лице Микеля - это только половина "Ланселота", вторая же половина - собственно сама система - плод усилий инженеров-землян. И на нее никто кроме них не может претендовать. Хотя одна без другой половины не могут существовать.
      - А теперь Кармен,- сказал Тупелоф,- я бы хотел поговорить с Микелем. Рассказать ему, что к чему. Хотя я и предпочел, чтобы вы все узнали первой.
      Женщина кивнула. Все идет не так уж плохо. По крайней мере, лучше, чем могло пойти.
      Тупелоф нажал на какую-то кнопку на столе. Дверь открылась, и вошел человек в военной форме.
      - Попросите ко мне Микеля Джеулинкса,- сказал ему секретарь.
      Офицер вышел, и вскоре возвратился вместе с Микелем.
      Тупелоф внимательно оглядел вошедшего. Выглядел он точно так, как Ломбок описал его. Секретарю бросилось в глаза его недетское выражение лица. Одежда на мальчике была ему явна мала. В одной руке он держал небольшой изогнутый нож. Очевидно, его застали за вырезанием, и он не стал его бросать.
      Микель молча переводил взгляд с секретаря на мать и дальше на Ломбока, но на его бледном лице нельзя было прочесть никаких эмоций.
      Секретарь встал и молча поклонился мальчику, как будто перед ним находился очень важный и высокопоставленный гость. Гостеприимным жестом он указал ему на стул. Только тут Тупелоф заметил, что на столе осталось только вино. Надо было, конечно, это заранее предусмотреть и принести сок.
      - Микель,- начал Тупелоф свою речь мягким, даже немного приторным голосом,- я только что объяснил твоей маме, что ваша поездка в Академию откладывается.
      Тут Тупелоф бросил взгляд на Кармен:
      - Мы, конечно, позаботимся о том, чтобы она состоялась, но несколько позже.
      Микель посмотрел на своего собеседника внимательно, но как-то без особого интереса.
      - Возможно пройдет год. Или даже больше, прежде чем вы сможете поехать на Землю. Мальчик кивнул.
      - А пока, Микель, не мог бы ты помочь нам в одном деле? У нас есть скафандры и кое-какая аппаратура, для испытания которой нам очень нужна твоя помощь.
      Несколько секунд все молчали.
      - Я знаю,- неожиданно ответил Микель. С недовольным видом он посмотрел на стену, по которой бегали устаревшие данные о звездных боях.- Это уже не актуальная информация.
      Тупелоф повернулся к бегающим строчкам. Весь его вид выдавал изумление:
      - Откуда ты знаешь?
      - Если вы говорите об этом экране, то...- Микель сделал неопределенный жест рукой.- Я полагаю, что эти цифры просто смешны.
      - А откуда ты узнал о скафандрах? И о том, что мы хотим, чтобы ты участвовал в экспериментах?
      - Я не знал, что меня собираются использовать в каких-то конкретных экспериментах. Но я знаю, что это вы доставили меня сюда. Я хочу сказать, что флот прилетел на Элиайн за нами, точнее за мной, и привез сюда. А чем могу быть я, именно я, полезен вам, кроме каких-либо опытов. Очевидно, я вам очень нужен, раз вы прислали целую эскадру?
      Более всех была изумлена, конечно, Кармен. Выражение удивления на ее лице становилось все заметнее и заметнее, пока она слушала одного, избранного из ста биллионов человек, который оказался ее сыном.
      Неожиданно включился селектор на столе Тупелофа. Секретарь склонился над трубкой. Когда он выпрямился, то сказал:
      - Нас ждут в лаборатории. Можно будет взглянуть на "Ланселота". Идем?
      Все встали и вышли из кабинета. Пройдя по коридору, они спустились по лестнице на один этаж и вошли в лабораторию. Здесь их уже поджидала Энсин Шнайдер.
      Комната, где расположилась лаборатория, была огромной - при желании в ней можно было поиграть в футбол. Почти вся комната была заставлена разнообразной аппаратурой. Несмотря на то, что комната была достаточно высокой, около пяти метров, массивный потолок с балками и проводами как бы нависал над полом, скрадывая высоту.
      По потолку время от времени пробегали приятные на глаз разноцветные блики.
      В центре комнаты находилось то, что должно было быть подвергнуто тесту.
      Аппарат представлял собой подвешенный к потолку скафандр, к которому была прикреплена аппаратура, напоминающая собой снаряжение военного парашютиста.
      Микелю оно показалось похожим не столько на военную форму, сколько на костюм из школьного спектакля, в котором он принимал участие, когда ему было семь лет.
      В пьесе были также принцессы в воздушных платьях, принцы с золотыми коронами. Был и волшебник. В руках у него была волшебная палочка.
      Здесь, конечно, не было волшебников с их удивительными палочками. Но кто-то словно взмахнул ею и тотчас же появилось множество мантий и платьев, окруживших одиноко висевший скафандр. Микель немного удивился, но потом он понял, что это видение - плод силовых полей.
      Все эти наряды колыхались и трепетали как будто их развевал ветерок. Затем они все поплыли куда-то в сторону.
      Микель подумал, что эти модели порождены его взглядом, который хочет остановиться на чем-то конкретном, а не блуждать по скользящему свету.
      Мальчик улыбнулся матери, которая, стоя рядом с ним, от неожиданных видений, ухватилась за руку Энсин.
      После этого техники стали одевать Микеля. Отвечая на их вопросы, о том, удобно ли ему, мальчик повернул голову в тот угол, куда исчезли волшебные платья принцесс и мантии королей, стараясь увидеть реальность в том, что было только плодом его богатого воображения.