Дираку было до крайности любопытно: а каким изображением может воспользоваться берсеркер при разговоре с соларианцами? Но экран был заполнен лишь помехами. Никакого видеосигнала на самом деле так и не поступило.
      Дирак готов был допустить, что ему потребуется еще несколько веков, чтобы довести свой план новой колонии, новой модели человеческой жизни, до совершенства. Возможно, обсуждение этого плана с Принсепом было ошибкой. Премьер знал, что привлечь этих людей к сотрудничеству не удастся, знал с того самого дня, как они появились на станции. Ну что ж. Их можно будет использовать как-нибудь иначе.
      Премьер расхаживал по своей небольшой каюте, время от времени поворачивая голову, чтобы взглянуть на затуманенный экран. Он словно все еще ожидал, что помехи сложатся в какую-то более осмысленную картинку. Маленький коммуникатор, который Скарлок принес премьеру в незапамятные времена, теперь лежал, забытый, на столе. Скарлок и Варвара Энгайдин стояли и с беспокойством прислушивались к разговору.
      Дирак же разговаривал с расплывчатым изображением берсеркера:
      - С самого начала нашего партнерства - не побоюсь этого слова - было очевидно, что вы были вынуждены действовать, придерживаясь определенных физических ограничений. Некое серьезное повреждение не позволяло вам прямо исполнять ваши базовые программные установки.
      В ответ донеслось лишь тихое жужжание. Дирак сделал еще несколько шагов.
      - На протяжении вот уже трехсот лет в вашем распоряжении находился биллион соларианских жизней - и вы до сих пор не в состоянии обойтись с ними таким образом, какого требует ваше исходное предназначение. У органического разума это вызывало бы сильное раздражение. Должно быть, вы испытывали аналогичное... хм, чувство.
      Наконец-то машина откликнулась. Голос берсеркера звучал достаточно отчетливо, но казалось, что он доносится с очень большого расстояния. Берсеркер, как всегда, говорил до безобразия неприятным голосом, словно даже то небольшое количество скверных ощущений, которое он мог таким образом доставить людям, тоже играло свою роль в его бесконечной борьбе с соларианцами.
      - Я полагаю, это заявление означает, что вы хотите предложить какие-то новые условия соглашения? - поинтересовался он.
      - Да, хочу. Точнее говоря - долгосрочный план. Великую сделку между жизнью и смертью, между органикой и неорганикой. Нам нужно будет проработать множество деталей. Но пока что я хочу показать вам одну голографи-ческую схему. Да, кстати, вскоре я пришлю вам еще одну живую соларианскую единицу. А возможно, даже несколько.
      Голографический экран, стоящий в каюте Гавота, засветился, показывая, что кто-то пытается связаться с молодым человеком. Кристофер в это время лежал на койке - один - и размышлял. Заметив сигнал, Гавот перекатился на бок, приподнялся на локте и приказал:
      - Изображение. - На экране появилось лицо леди Женевьевы. Еле слышно, одними лишь губами, она произнесла- Крис! Мне нужно сейчас же увидеться с тобой! Гавот удивился:
      - Но разве это не опасно для тебя - давать твоему мужу новую пищу для подозрений? Я не знаю...
      - Он сейчас занят. Приходи как можно быстрее. В то место, которое ты называл нашей зеленой беседкой. Придешь?
      Гавот вздохнул, потом улыбнулся;- Хорошо, приду. В течение часа.
      - Пожалуйста, поспеши! - И экран померк. Озабоченно нахмурившийся Гавот уже наполовину оделся, когда экран снова засветился.
      - Изображение! - приказал Кристофер прибору.
      На этот раз появившееся лицо принадлежало Николасу Хоксмуру. Ник не стал тратить время на вступление.
      - Гавот, мне известно, что вас только что пригласили на встречу. Но лучше вам туда не ходить. Меня не волнует, что случится с вами, но леди Женевьеву я хочу уберечь от дальнейших неприятностей.
      Натягивавший на себя одежду Гавот притормозил:
      - А!.. Ага. И что же это за неприятности?
      - Понимаете, это на самом деле была не она. Ну, то изображение, которое вы сейчас видели на экране.
      - Что? - Только сейчас, когда это было высказано вслух, Гавот осознал, что Женевьева действительно выглядела как-то... странновато.
      Хоксмур кивнул:
      - Это был Локи. Он может выделывать такие штучки - имитировать лица и голоса. Ему это удается не настолько хорошо, как мне, но достаточно хорошо, чтобы он добивался своих целей.
      - Видимо, предполагается, что если я откликнусь на это приглашение, то умру?
      Казалось, что Ник на мгновение заколебался.
      - Возможно, вы не умрете немедленно. Но с вами наверняка произойдет что-нибудь такое, что вам не понравится. Локи в виде скафандра уже подкарауливает вас рядом с местом свидания. А маленький челнок стоит наготове Там за пультом Скарлок. Гавот вздохнул'- Спасибо за предупреждение.
      - Я сделал это не ради вас.
      - Я понимаю. Но все равно спасибо. - Гавот помолчал. - Ник! Одна добрая услуга стоит другой. Подскажите, чем я мог бы быть вам полезен.
      Гавоту показалось, что Ник Третий очень долго рассматривал его, прежде чем произнести:
      - В настоящий момент я вполне расположен рассмотреть возможность союза с вами.
      ГЛАВА 26
      Нику понадобилось всего несколько секунд, чтобы определить местонахождение леди Женевьевы. Он знал, что сейчас Женни не может находиться ни поблизости от зеленой беседки, ни в собственной каюте, - и он, и враги леди могли перехватывать любые поступающие туда звонки, хотя сама Женни об этом не знала. На самом деле Женевьева отправилась погулять по лабораторной палубе и сейчас по рекомендации Фрейи как раз посетила станционный десякуб.
      Женевьева неожиданно ощутила потребность осмыслить свою прошлую жизнь.
      Три века назад она прибыла на борт этой станции, намереваясь всего лишь нанести кратковременный визит, имевший вполне определенную цель. Передав своего отпрыска, мальчика или девочку - Женни даже не помнила, поинтересовалась ли она полом ребенка, - в заботливые руки врачей и машин, юная супруга премьера бежала со станции и направилась прямиком к собственной гибели. Во всяком случае, именно в этом ее почти единодушно уверяли окружающие.
      Ее дар трехсотлетней давности, оплодотворенная яйцеклетка, которую так ревностно разыскивал премьер непосредственно после своего прибытия на станцию, так никогда и не был найден. Очевидно, эта пробирка действительно безнадежно затерялась среди неимоверного количества прочих генетических материалов в результате устроенной Ховелером неразберихи.
      Сейчас Женевьева наблюдала, как перед ней разворачивается отлично проработанная выставка, - Фрейя посоветовала непременно ее посмотреть, - и размышляла над тем, что по крайней мере в одном вопросе ее муж был несомненно прав: биллион протолюдей, находящихся ныне на станции, мог обрести будущее лишь на какой-то новой планете, где существовали бы подходящие условия для основания соларианской колонии.
      Женни с фанатичной решимостью цеплялась за вновь обретенную плоть это чувство так и не угасло. Но муж вызывал у нее лишь страх и ненависть А еще Дирак ревновал ее, и не потому, что особенно высоко ценил ее женскую привлекательность, но лишь по той причине, что он вообще терпеть не мог какого-либо посягательства на свои права собственника. И вот теперь, охваченный ревностью, Дирак грозил своей жене кое-чем похуже длительного погружения в анабиоз. Он грозился снова перевести ее личность в оптэлектронный вид и подвергнуть перепрограммированию - такое уже неоднократно проделывалось с Ником.
      Века назад, когда биостанция функционировала нормально, ее десякуб, как и прочие подобные устройства многих научных учереждений, существовавших в соларианской части Галактики, был для исследователей одним из излюбленных инструментов.
      Внутри этого устройства ученые с легкостью могли увеличивать крохотные отдельные клетки или даже молекулы до размеров комнаты или, если угодно, до величины виртуального Вестминстерского аббатства, вписав его в относительно небольшое помещение, а потом бродить там, изучая составляющие части. Местная электроника создавала их из полифазной материи. Работая с такими моделями, исследователи могли изучать именно те аспекты, которые их интересовали, а потом, вооружившись надлежащими инструментами, перекраивать отдельные клетки или даже атомы по собственному желанию.
      При нормальных условиях одним из важнейших способов использования десякуба было изучение конкретных образцов, которые впоследствии обрабатывались методами генной инженерии.
      Фрейя, как и Ник, конечно же, не нуждалась в помощи такого рода при изучении образцов. Но для обычных людей подобные модели могли служить неоценимым подспорьем.
      К некоторому своему удивлению, Ник отыскал леди, когда она стояла, рассматривая огромную выставку сложных молекул Судя по всему, это было первое серьезное знакомство Женевьевы с видом человеческих органов и внутренней архитектурой генов.
      Леди взглянула на Ника через ВР-шлем и рассеянно поздоровалась. Ник не стал сразу передавать предупреждение, с которым он, собственно, и явился, а вместо этого сперва прочел краткую лекцию, рассказав о некоторых наиболее экзотических образцах из числа демонстрируемых.
      Кажется, особое впечатление наледи произвели запутанные лабиринты- Так вот, значит, что мы такое...
      - Это то, с чего мы начинаемся, госпожа моя. Или, точнее, так мы выглядим, когда проходим лишь небольшой отрезок пути Или пока еще находимся на старте, если вам больше нравится рассматривать это именно с таких позиций.
      - Ник, почему вы говорите "мы"? Ваши слова никак не применимы к вам лично- Женни, буквально только что я узнал кое-что о себе. Кое-что такое, чем мне хотелось бы поделиться с вами. Даже в то время, когда Ник излагал леди последние новости о себе самом, он при этом продолжал выполнять еще две операции. Эта работа ждать не могла.
      Во-первых, действуя с интервалами в микросекунды, которые он урывал от беседы с Женни, Хоксмур умело обманывал Локи, подсовывая ему ложные сведения о местонахождении Гавота. На самом-то деле Гавот, облачившись в тяжелый скафандр и прихватив карабин, подкрадывался к зеленой беседке, причем подходил он с той стороны, с которой Локи никак не ожидал его увидеть. При этом молодой человек продолжал поддерживать практически непрерывную связь с Ником. А Ник, используя разнообразные подчиняющиеся ему служебные машины, производил легкий шум, чтобы замаскировать продвижение Гавота.
      В настоящий момент Гавот остановился. Он застыл перед дверью, которая препятствовала дальнейшему продвижению. Кристофер молча вскинул зажатый в руках карабин.
      Ник так же беззвучно приоткрыл перед ним дверь.
      Теперь Гавот мог видеть Локи. Тот стоял в коридоре, метрах в десяти от Кристофера. Воплотившийся в скафандр оптэлектронный телохранитель Дирака внимательно смотрел в противоположную сторону. Ник тем временем привел в действие служебного робота, заставив его создать за углом звук приближающихся человеческих шагов. Этот фантом Гавота, псевдожертва, размеренно двигался прямиком в засаду.
      А где же сам Дирак? На мгновение Ник испугался. Ему показалось, что он упустил премьера. А, нет, вот он - сидит в маленькой каюте неподалеку от места засады. Старик, в полном соответствии с нынешним своим поведением, ревновал свою жену и постоянно беспокоился: а чем это она занимается? Но по крайней мере сейчас она премьера не интересовала. Он перебросился парой слов с Локи и Скарлоком и встал, чтобы лично убедиться, что предполагаемое похищение Гавота пройдет без сучка без задоринки.
      Что же касается Ника, то он, даже беседуя с Женни и опекая Гавота, одновременно с этим управлял еще и третьим предприятием. В настоящий момент он, подобрав себе подходящий скафандр, вломился в личную каюту Дирака. Первым делом где-то взвыла сигнализация. Впрочем, пока что этого никто не заметил. Затем на уровне колена сдетонировала мина-ловушка. Взрыв действительно оторвал у скафандра ногу по колено, но сам Ник от этого особо не пострадал.
      Этого было недостаточно, чтобы остановить его. Даже с таким повреждением Ник в своем тяжелом скафандре сумел подползти к обнаруженному месту физического хранения Локи - электронным схемам, занимающим объем примерно трех человеческих черепов и спрятанным за переборкой- В следующее мгновение Ник выжег своего врага огнем.
      А на другой палубе подкарауливавший Гавота Локи-скафандр в последнее мгновение заметил угрожающую ему опасность. Скафандр превратился в размытое пятно - Локи с нечеловеческой скоростью уклонился от выстрела. Но программе-телохранителю приказано было не убить Гавота, а взять его живым. Потому Локи пришлось еще извлекать оружие, прежде чем у него появилась возможность выстрелить, и это промедление оказалось для него роковым.
      На этот раз оптэлектронная реакция оказалась недостаточно быстрой. Альфа-триггерный карабин Гавота плюнул огнем. Бронебойного заряда вполне хватило, чтобы разнести последнее физическое пристанище Локи в клочья.
      А вот после этого события, происходящие за пределами десякуба, потребовали полного и безраздельного внимания Хоксмура. Когда он внезапно покинул Женевьеву, вслед за этим донесся вой сирены и выстрелы, леди испугалась.
      Звуки боя прервали также совещание, которое вели Принсеп, лейтенант Тонгрес, мичман Динант, а также доктор Задор и биоинженер Ховелер.
      Как раз перед тем, как послышался этот шум, командор говорил своим союзникам, что он не видит возможности избежать прямого нападения на берсеркера. А вот насколько быстро им удастся организовать такую операцию это в значительной степени зависит от Дирака.
      Некоторые полагали, что, прежде чем переходить к такому отчаянному образу действий, необходимо будет сперва свергнуть Дирака как фактического правителя.
      Когда Дирак, к ужасу своему, увидел, как куски скафандра Локи усеяли коридор, и когда его телохранитель не отозвался на отчаянный призыв о помощи, премьер быстро уразумел, что он по крайней мере на время лишился своего самого сильного и верного защитника.
      Заметив вдалеке Гавота, премьер несколько раз выстрелил в его сторону, но безрезультатно. После этого Дирак, чей разум был почти парализован страхом и яростью, поспешил к ближайшему шлюзу. Там его уже ждал челнок под управлением Скарлока.
      Принсеп и его союзники были изрядно удивлены, узнав факты, которые вскоре подтвердил Ник. Во-первых, Локи действительно был уничтожен в результате двухходовой атаки. Во-вторых, Дирак, сопровождаемый Скарлоком, улетел со станции на маленьком челноке. Челнок полетел не к яхте - там-то Ник вполне согласился бы терпеть беглецов, хотя бы из милосердия. Но вместо этого они направились к берсеркеру.
      Очевидно, премьер рискнул искать убежища у берсеркера, поскольку был уверен, что сумеет договориться с огромной машиной и убедить ее оказать помощь - хотя бы в обмен на биллион протожизней.
      Кристофер Гавот вышел из перестрелки с Локи без единой царапины. Выстрелы Дирака тоже не причинили ему ни малейшего вреда, и потому сейчас сияющий Гавот был чрезвычайно доволен собой и готов был поддержать любой план командора.
      Впрочем, взглянув на ситуацию более беспристрастно, Гавот вынужден был признать, что у премьера даже сейчас больше шансов одержать верх в этой борьбе, чем у Принсепа. Полная безжалостность и жестокость играли здесь немалую роль, как прекрасно понимал Гавот. Да и что касается самого Гавота - последнее, чего ему хотелось бы, - это вернуться в гущу соларианской цивилизации. Раньше или позже, но там его неизбежно настигло бы наказание за совершенные преступления.
      Но при этом Гавот никоим образом не желал быть подчиненным Дирака. Да и вообще, чего стоили все будущие проблемы по сравнению с нынешним удовольствием? Круто-то как! Поскольку заложенная в Хоксмура установка требовала защищать соларианское человечество в целом, Ник с предельной осторожностью обдумывал варианты дальнейшего развития кровопролитного конфликта, развернувшегося между двумя группами соларианцев. До крайности неприятная перспектива, особенно если учесть, что берсеркер висит над головами да только и ждет возможности урвать свой кусок.
      Ник размышлял о многих вещах сразу. Но больше всего его мысли занимал отец. Что Дирак может делать сейчас и что он планирует делать дальше?
      В конце концов Ник обратился к командору: - Если он отправился на корабль берсеркеров - что ж, значит, нам придется последовать за ним.
      ГЛАВА 27
      Принсеп созвал своих друзей и союзников на совещание. Сейчас он с предельной серьезностью всматривался в лица присутствующих. На совете присутствовали Гавот, биоинженер Ховелер, доктор Задор, лейтенант Тонгрес и мичман Динант. Еще два находящихся на станции органических человека, леди Женевьева и Кэрол, отказались участвовать в совещании и в настоящий момент пребывали в своих каютах. Ник Хоксмур сказал, чтобы его вызывали, когда он понадобится. Местонахождение Варвары Энгайдин оставалось неизвестным.
      Сейчас участники совета общими усилиями закончили обзор собственных проблем и возможностей. Теперь пришла пора обсудить, как выжить, выбраться из нынешнего неприятного положения и вернуться домой.
      Первым делом Принсеп заметил, что для большинства присутствующих он не является командиром и что ввиду серьезности решения, которое им нужно принять, каждый имеет право быть услышанным.
      Прочитав на лицах присутствующих одобрение, командор продолжил. Он заявил, что сейчас, когда Дирак отсутствует, нет больше никаких причин откладывать вооруженную высадку на мертвый или умирающий корабль врага. До тех пор пока они не выступят непосредственно против чудища, у них не будет надежды когда-либо вырваться из его хватки.
      Командор не преминул признать, что, по его последним впечатлениям, план прямого противостояния выглядит почти самоубийственно опасным. Возможно, при определенных обстоятельствах им удастся снять с берсеркера части двигателя, переделать их при помощи служебных роботов - возможно, довольно существенно - и установить на яхту. Такой технический подвиг должен будет сопровождаться неимоверными трудностями, но нельзя сказать, чтобы он был абсолютно невозможен.
      Другой план, который все единодушно сочли таким же трудным, если не труднее, сводился к следующему: нужно полностью (или до приемлемой степени) усмирить самого берсеркера, взять его под контроль, оборудовать пригодную для проживания зону и довести корабль до какой-нибудь торговой трассы. Там нужно будет оставить берсеркера-в противном случае есть риск, что их попросту сожгут военные корабли соларианцев, - набиться в спасательную шлюпку, соорудить маяк и передавать сигнал бедствия. Авось кто-то да подберет их.
      Когда подошла его очередь говорить, мичман Динант энергично заявил, что, хотя он и готов исполнять приказы, высадку на берсеркер он считает гибельной.
      - Если учесть, как нас мало и как мы вооружены, то надо признать, что нападение на берсеркера такого размера будет не просто почти самоубийственным. Это будет самое что ни на есть настоящее самоубийство Даже если берсеркеру недостает подвижности, он наверняка понаставил везде мин-ловушек. Все его машины будут просто нашпигованы всякими западнями и неприятными сюрпризами.
      Лейтенант Тонгрес думала несколько иначе.
      - Конечно, берсеркер сделает все это, если будет в состоянии. Но эта штука наверняка мертва или очень близка к этому. И мы вполне можем послать вперед роботов. Если Ник захочет рискнуть, он может попытаться переправиться туда по направленному лучу, через систему антенн берсеркера. Тут возможны различные варианты. Если это не сработает, Ник вполне может проделать свой фокус с управляемым скафандром.
      На станции было полно самых разнообразных скафандров, равно как и ручного стрелкового оружия, пригодного для боя с берсеркерами - по крайней мере, для схватки с боевыми единицами размером с человека. Да и люди Принсепа явились на станцию не с пустыми руками.
      Когда Принсеп вызвал Ника, тот тут же возник на экране, готовый предоставить всю требуемую техническую информацию. Сейчас станцию и ее загадочного похитителя разделяло всего лишь сто метров Силовые поля, связывающие берсеркера с добычей, оставались столь же прочными, как и триста лет назад, насколько об этом мог судить Хоксмур или кто-либо другой из находящихся на станции людей.
      Тонгрес и Динант, имеющие инженерное образование, согласились, что поддержание такой хватки требует постоянного и основательного расхода энергии, - а значит, берсеркер не настолько мертв, как кажется. Вопрос об открытом нападении на берсеркера поставили на голосование. Принсеп, Гавот и Тонгрес проголосовали "за". Динант и два медика - "против".
      Принсеп повернулся к экрану:
      - А вы, Ник?
      Во время голосования оптэлектронный человек молчал, словно не был уверен в том, что остальные согласны считаться с его мнением Теперь же он без колебаний отозвался:
      - Я по-прежнему думаю, что мы должны идти.
      Когда они перешли к обсуждению тактики, Хоксмур высказался против идеи испытывать на прочность гостеприимство антенн берсеркера. Он заявил, что предпочтет пересечь щель между кораблями в скафандре, поместив в корпус дубликат своих микросхем.
      Ник сообщил леди Женевьеве, что оставляет первый комплект своих микросхем на станции, в таком месте, где она смогла бы их активировать, если ей понадобится помощь.
      Потратив час на подготовку, группа вооруженных разведчиков - мичман Динант, верный своему слову, после принятия решения прекратил споры собралась на летной палубе, загрузилась в челнок и выбралась из станции через люк в том борту, который не виден был берсеркеру. Люди выбрали именно такой маршрут в надежде хотя бы на какое-то время остаться незаметными для врагов.
      Отряд был оснащен несколькими маленькими радиопередатчиками, при помощи которых разведчики надеялись поддерживать постоянную связь с теми, кто остался на станции. Доктор Задор и биоинженер Ховелер пообещали, что они сделают все, что в их силах, чтобы поддержать усилия разведчиков.
      И Ховелер и Задор по-прежнему относились к своим подопечным, как к пока что спящим братьям и сестрам. Ховелер теперь мучился угрызениями совести, поскольку по настоянию Дирака принимал участие в серии весьма радикальных экспериментов. Ученые испытывали своеобразное чувство родства по отношению к хранящимся на станции протожизням, и некоторые члены экипажа в той или иной степени разделяли это чувство.
      После того как они отчалили от станции, лейтенант Тонгрес повела челнок по пологой дуге и вывела его к корпусу берсеркера с противоположной стороны.
      Через иллюминаторы челнока видно было окружающее космическое пространство. Щупальца Мавронари медленно, но неуклонно подплывали все ближе и к берсеркеру, и к соларианским кораблям. Опасность еще не подступила вплотную, но постепенно становилась все более неотвратимой. Вполне возможно, что всего лишь через несколько лет у них не останется надежды на быстрое отступление. А может, даже и этих нескольких лет у людей уже не осталось. Возможно, Принсеп и берсеркеры, вломившись в туманность, устроили слишком большую бучу, и теперь западня захлопнется быстрее. Колебания, произведенные соларианским кораблем или крупным берсеркером, вполне могли сыграть роль того самого крика, который способен стронуть с места горную лавину.
      Но сейчас перед ними выросла огромная туша берсеркера, не уступающая размерами среднему планетоиду. Безжизненная поверхность, изрытая воронками и бугрящаяся шрамами. Некое сюрреалистическое проклятие войне. В слабой надежде ускользнуть от внимания кошмарной машины, держащей их в плену, Тонгрес вела челнок по самой границе силового поля. Даже находясь внутри челнока и под защитой скафандров, разведчики чувствовали, как их швыряет из стороны в сторону, как будто безудержный прибой пытается перевернуть их прямо внутри скафандров.
      Но хуже всего был возрастающий страх. А вдруг берсеркер просто позволяет им самостоятельно забраться в ловушку, а потом соберет оставшиеся силы и прикончит их одним махом?
      На самом деле этот перелет был очень недолгим, несмотря на то что челнок еле полз. Вскоре они вышли из зоны воздействия силовых полей, и Тонгрес легко, словно перышко, посадила свой кораблик на покрытую шрамами поверхность берсеркера.
      Соларианцы высадились, стараясь держаться как можно тише и незаметнее. Само собой разумеется, здесь их не ждал ни гостеприимно распахнутый шлюз, ни искусственная гравитация. Разведчики в заранее оговоренном порядке Принсеп впереди, сразу за ним Гавот и Хоксмур-скафандр - зашагали вперед в поисках места, где можно будет пробраться внутрь корабля. Слегка намагниченные подошвы позволяли им удерживать сцепление с металлическим корпусом берсеркера.
      Мичману Динанту казалось, что холод этого древнего металла просачивается в него даже сквозь изоляционные слои скафандра. Динант очень остро осознавал, что они с товарищами карабкаются сейчас по машине, которая, возможно, была так же стара, как и сам род Homo Sapiens.
      Принсеп размеренно двигался вперед, словно зная, что именно он ищет и где это найти. Конечно, ожидать, что берсеркер пометит свои люки, дабы посетителям удобнее было их найти, не приходилось. И действительно, никаких пометок не было. Но ни одно судно, ни одна машина таких размеров просто не могли обойтись без хоть каких-нибудь люков. А кроме того, в корпусе наверняка должно было найтись некоторое количество незапланированных отверстий - следы десятков, а то и сотен битв, в которых берсеркер участвовал на протяжении десятилетий.
      Через некоторое время командор жестом приказал спутникам остановиться - они договорились соблюдать радиомолчание - и указал вперед. Они добрались до края глубокой воронки. В этом месте корпус берсеркера когда-то был прожжен оружием неимоверной мощности. Слой металла толщиной со среднее здание был оплавлен и разворочен. В свете фонарей в глубине образовавшейся пещеры виднелись какие-то поврежденные конструкции - видимо, второй слой защиты.
      Ник прошел немного вперед, чтобы осмотреться получше. Потом он остановился, покачал шлемом и вернулся. Никакого прохода, который позволил бы проникнуть внутрь, не наблюдалось.
      Но Принсепу было не занимать терпения. Он повел свой маленький отряд дальше. Двигаясь зигзагом, люди обошли чуть ли не четверть поверхности берсеркера, маневрируя среди воронок поменьше и пятен оплавленного металла. Дважды они останавливались, чтобы разместить маленькие промежуточные передатчики.
      Динант начал уже думать, что они так и не найдут способа проникнуть внутрь, и его охватило странное чувство - наполовину разочарование, наполовину ликование.
      Но буквально через несколько минут командор все же отыскал проход, который выглядел более обнадеживающим. Одна воронка наложилась на другую, более раннюю. Второй взрыв разнес заплату, которую положили поверх первой воронки, и открылся лаз, по величине достаточный для человека. Кажется, эта трещина насквозь пронзала древний корпус.
      Отряд двинулся вглубь. Командор по-прежнему шел впереди.
      Вскоре разведчики обнаружили, что оказались в другой зоне сюрреалистического вида. Здесь, конечно, тоже не было ни воздуха, ни света, но теперь людей окружали загадочные конструкции непонятного назначения. Теперь Принсеп разрешил радиопереговоры, но короткие и только по кодированным каналам.
      Разведчики шли без фонарей. Вместо этого они переключили лицевые пластины шлемов на видение в широком спектре, включая и инфракрасный. Вскоре они обнаружили, что добрались до внутреннего корпуса, соединенного с внешним гигантскими колоннами и распорками.
      Внутренний корпус простирался во все стороны, насколько хватало глаз. Он был таким огромным, что у разведчиков снова возникло ощущение, будто они стоят на поверхности планетоида. Здесь тоже повсюду виднелись следы повреждений, хотя и не настолько разрушительных, как наверху. Но все же местами во внутреннем щите недоставало целых секторов, а отдельные бреши выглядели так, словно металл вспороли совсем недавно - возможно, для того, чтобы залатать какую-нибудь другую дыру. Этот корабль отчаянно нуждался в ремонтном доке или в полной перестройке где-нибудь на безопасной орбите.
      Соларианцы продолжали двигаться внутрь, хотя им и попадались некоторые препятствия - например, тупиковые ходы. Никто ведь не предоставил им карты этих коридоров.
      - Взгляните-ка. - Во внутреннем корпусе обнаружился люк подходящего размера. Очевидно, его сделали для роботов-ремонтников. Люк не был заперт, и Принсеп, прежде чем двинуться дальше, использовал оружие вместо сварочного аппарата, закрепив крышку люка в открытом виде.
      Теперь разведчики и вправду добрались до внутренних зон берсеркера, и у них появилась надежда отыскать проход к неживому сердцу врага.
      Но вскоре сделалось очевидным, что огромная машина на самом деле отнюдь не мертва. Вокруг то и дело ощущалась какая-то вибрация, отдаленные тяжелые движения, а однажды в пятне тусклого света промелькнули две непонятные тени явно чуждого вида.
      Короткая вспышка испугала разведчиков.
      - Что это была за чертовщина? - поинтересовался Гавот.
      - Понятия не имею, - проворчал командор. - Возможно, они тут что-то где-то ремонтируют.
      Соларианцы двинулись дальше.
      И прежде кое у кого из разведчиков случались моменты, когда они бывали близки к панике. Теперь же им снова начало казаться, что их цель очень далека, а может, до нее и вовсе не возможно добраться.
      Но Принсеп продолжал стоять на своем. Он, как мог, старался подбодрить своих спутников. В частности, командор обратил их внимание на то, как далеко они зашли, не встретив никакого сопротивления.
      Продвижение продолжалось, хотя и до боли медленно. Два-три раза соларианцам пришлось расширять крохотные щели до такой величины, чтобы в них мог протиснуться человек. Во время этих операций впереди шел Ник. Он прорезал или даже взрывал переборки и слишком маленькие люки, создавая туннель.
      Неожиданно Принсеп приказал всем остановиться. Командор тщательно изучил показания встроенных в скафандр измерительных приборов и обратил внимание своих спутников на один очень странный факт:
      - Где-то неподалеку относительно недавно произошел выброс кислорода. Кроме того, заметны следы гелия и азота, как будто где-то здесь есть пригодная для дыхания атмосфера.