- Я - леди Женевьева, жена премьера Дирака Сардоу.
      Всего лишь несколько секунд спустя командор Принсеп - он осторожно шел по коридору и размышлял, что воздух тут ничуть не хуже, чем на любом корабле, на котором ему приходилось летать, только вот запах странноватый из-за здешней буйной растительности, - повернул за угол и, к удивлению своему, увидел Гавота, беседующего с леди Женевьевой.
      А вскоре к этой троице присоединился Дирак собственной персоной, живой и здоровый.
      Премьер был одет в безукоризненно элегантную форму, но при этом жмурился и тер глаза, как будто его только что разбудили.
      - Уверяю вас, джентльмены, оружие вам не нужно, - властно сказал премьер своим отлично поставленным басом.
      Карабин командора к этому моменту уже смотрел вниз, и Принсеп позволил себе окончательно опустить оружие. Гавот же держал карабин так, чтобы при необходимости вскинуть его в долю секунды.
      Потом Кристофер сообразил, что на этот раз ему противостоят существа из плоти и крови, а не из металла. Его рука тут же ненавязчиво скользнула по прикладу, переключая оружие на бритвенный луч - против более мягких мишеней он был эффективнее.
      - Итак? - рявкнул Дирак на гостей, словно воспринимая их молчание как оскорбление: - Возможно, вы меня узнали. Я - Дирак Сардоу. Или я переоценил свое значение для истории? Так или иначе, в этом вопросе у вас преимущество передо мной.
      Командор устало представился и добавил:
      - А это мистер Гавот.
      Разговор тянулся медленно. Дирак объяснил, что во время неожиданного прибытия гостей он спал.
      - Точнее говоря, господа, я пребывал в анабиозе. Чтобы полностью прийти в себя после пробуждения, нужно около часа. Но хватит, что-то я забыл о гостеприимстве. У нас очень давно не бывало гостей.
      Постепенно начали появляться другие обитатели станции. Как позже поняли Принсеп и Гавот, там присутствовали только те люди, которых Дирак в тот момент пожелал разбудить, включая Варвару Энгайдин и парня по имени35В Скарлок. Скарлок еще упомянул о своей спутнице, Кэрол, которая, видимо, спала. Спали также биоинженер Ховелер и доктор Задор. Еще два человека, некие Брабант и Кенсинг, сейчас отсутствовали.
      Никто из обитателей станции не выглядел на три сотни лет, и Принсеп не преминул заметить это вслух.
      - У нас много действующих анабиозных камер, - коротко пояснил премьер, - и мы их используем, а вахту несут в основном искусственные личности.
      Упоминание об искусственных личностях Принесла пока что особо не заинтересовало. Вместо этого он сказал:
      - Надеюсь, у вас найдется еще хотя бы три готовые к употреблению камеры.
      - Простите?
      - Камеры анабиоза, о которых вы упоминали. У меня есть раненые, которым позарез нужна заморозка. Мы сперва высадились на яхту, нашли там пять медотсеков и заняли их. Но еще три члена моего экипажа нуждаются в срочной помощи.
      Неожиданно лицо Дирака приняло какое-то странное выражение.
      - Один из медотсеков яхты был занят, - изменившимся голосом произнес премьер.
      По изменившемуся тону премьера Принсеп понял, что за этим кроется нечто серьезное, и повернулся к своему спутнику:
      - Гавот?
      Молодой человек кивнул, не видя тут особой проблемы:
      - Ну да, в одном из отсеков действительно кто-то лежал. Какой-то будущий колонист. Так было написано на сопроводительной табличке. Я его выставил, чтобы освободить место для раненого.
      Несколько секунд Дирак молча смотрел на Гавота, словно изо всех сил пытаясь сообразить, что это за тип и что еще непрошеные гости могли натворить на его яхте. Потом премьер спросил:
      - И где он теперь? Ну, тот человек, которого вы выставили?
      Гавот пожал плечами.
      На мгновение Кристоферу показалось, что из провалов глаз Дирака на него взглянул хладнокровный убийца. Наверное, уже три сотни лет никто не позволял себе отвечать на вопросы премьера столь небрежно. Ну-ну.
      Но тут вмешался Принсеп и предложил немедленно связаться со своими людьми, которые остались на яхте.
      - Давайте я прикажу им поискать этого... Как там его имя?
      Дирак задумчиво посмотрел на командора:
      - Фоулер Аристов. Спасибо за любезное предложение, но я полагаю, что сейчас на судне присутствует и кое-кто из моих людей. Вы же можете вызвать своих подчиненных сюда. - Это прозвучало как приказ. - А теперь, если вы не возражаете, я, пожалуй, сам отправлюсь на "Призрак".
      - Что вы, премьер, никаких возражений. Но прежде чем вы уйдете, я бы хотел напомнить, что еще три моих человека нуждаются в срочной медицинской помощи.
      Дирак уже на ходу приказал своим подчиненным подготовить все для приема раненых и проследить, чтобы разбудили доктора Задор, после чего удалился.
      Высокий встрепанный парень по имени Скарлок поспешно заверил гостей, что на станции достаточно медицинских роботов, чтобы помочь всем раненым. С лихвой хватит.
      Услышав это, командор порадовался. Но он с предельной настойчивостью попросил, чтобы тем, кто уже находился в медотсеках яхты, позволено было там и остаться.
      - Перемещать их снова будет слишком опасно. До тех пор, пока не появятся какие-либо чрезвычайно серьезные причины...
      - Я полагаю, премьер Дирак не станет против этого возражать, успокоила его леди Женевьева.
      Скарлок также сообщил гостям, что через час к их услугам будет и врач-человек, доктор Задор. Она уже просыпается.
      Подготовка к приему недавно раненых людей естественным образом привела присутствующих к разговору о берсеркерах. Гости рассказали о жестоком бое, который им пришлось выдержать.
      Скарлок с неожиданной боязливостью поинтересовался:
      - Я надеюсь, командор, вы не предпринимали каких-нибудь боевых действий против машины? Я имею в виду того берсеркера, к которому мы прицеплены. Принсеп прищурился:
      - Нет. А почему вы так беспокоитесь? Что, этот огромный берсеркер до сих пор активен?
      - Да нет, я думаю, что тут нам беспокоиться нечего. Но ведь с берсеркерами никогда нельзя быть уверенными до конца, правда?
      - Полагаю, да. Но можете не волноваться; несколько часов назад мы дрались с другим врагом. Куда более скромных габаритов.
      И Принсеп коротко описал недавние события, начиная с налета берсеркеров на Иматру.
      Динант, Тонгрес и трое раненых, которые все еще оставались на их попечении, вскоре прибыли на биостанцию. Они сказали, что суперинтендант Газин потерялся где-то на яхте, а им не хотелось откладывать отлет ради поисков.
      Невзирая на гнетущую усталость, Гавот остался достаточно любознателен, чтобы поинтересоваться:
      - Леди Женевьева, а не расскажете ли вы нам, как вам удалось спастись? Право же, очень любопытно.
      - Спастись? О чем вы, молодой человек?
      - О вашей первой встрече с берсеркером, еще там, в Иматранской системе. Историки почти безоговорочно сошлись на том, что вы тогда погибли. - И Кристофер одарил леди самой обворожительной из своих улыбок.
      Майк Сардоу сидел в одной из свободных яхтенных кают и рассказывал своему старому другу, Санди Кенсингу, как он совсем недавно проснулся и, к собственному глубочайшему изумлению, обнаружил, что находится на яхте своего отца, причем в анабиозном отсеке. Майк понятия не имел ни как он оказался здесь, ни кто отдал приказ разбудить его. Он не знал также, сколько времени он здесь провел, пока Санди не сообщил ему этого.
      Майк рассказал, что, когда его сознание полностью прояснилось, он прятался от людей Принесла и потихоньку наблюдал, как они привезли своих раненых и разместили их по медотсекам.
      Уже из одного этого становилось ясно, что идет какое-то сражение или совсем недавно прошло. Майк не узнал никого из этих людей. Даже скафандры у них были какие-то незнакомые.
      Точно так же Майк понятия не имел, существовала ли какая-нибудь связь между этими людьми и тем неприятным положением, в котором он очутился. Но зато Майк сильно подозревал, что его отец или какая-либо группировка его политических сторонников запихнули его в этот гроб под чужим именем, чтобы от него избавиться. А всем, должно быть, объявили, что его похитили враги премьера.
      - А имя Фоулера Аристова тебе что-нибудь говорит? - поинтересовался Кенсинг.
      - Оно было написано на моем анабиозном отсеке. Если же не считать этого... - Неожиданно Майк умолк на полуслове. В коридоре раздались чьи-то шаги.
      Мгновение спустя на пороге появился Николас Хоксмур, все еще действующий в виде скафандра.
      Кенсинг быстро выполнил все необходимые формальности, представив присутствующих друг другу. Впрочем, Хоксмур, с его энциклопедической памятью, уже узнал сына премьера: ведь он неоднократно встречал лицо Майка на различных фотографиях и видеозаписях.
      Но все доступные Нику документы утверждали, что Майк еще триста лет назад отправился в некое длительное путешествие, о котором говорилось лишь обиняком.
      Сперва Ник с подозрением отнесся к новой информации, противоречившей имеющимся у него данным.
      - Вы - Майк Сардоу?
      - Да, - осторожно откликнулся Майк.
      Обе стороны предпочитали держаться осторожно.
      - А что вы здесь делаете? Ваш отец сказал мне - точнее, он всем это сказал, - что вы отправились путешествовать.
      - Если мой отец и вправду так сказал, то он, очевидно, солгал.
      Ник промолчал.
      Майк же тем временем продолжал:
      - Чтоб мне пусто было, если я понимаю, что я здесь делаю! То есть я хочу сказать, что не удивлен, что нахожусь на яхте, потому что последнее мое воспоминание - это как я ложусь спать у себя в каюте. Кстати, а где мы сейчас? В каком районе космоса?
      Кенсингу и Хоксмуру пришлось потратить несколько минут, чтобы вкратце изложить Майку ход событий, после чего он на какое-то время "завис" пытался переварить информацию.
      Потом Ник решительно поинтересовался:
      - Почему вас триста лет назад уложили в анабиоз под именем Фоулера Аристова? У вас есть хоть какие-нибудь предположения?
      Майк посмотрел на собеседника. Его первоначальное ошеломленное состояние начало сменяться гневом.
      - Да, кое-какие предположения у меня есть, Я подозреваю, у кого могли найтись причины так поступить, и знаю, что этого человека ничто не остановит. Этот человек - мой отец. Будь он проклят. - Ник кивнул шлемом:
      - Да, в это я вполне могу поверить. Вы были... можно так выразиться, перепрограммированы. Как и я. Это сделал один и тот же человек. Ваш отец. Видите ли, я тоже считаю его своим создателем...
      Хоксмур умолк и повернул пустой шлем в сторону двери - так человек поворачивает голову, прислушиваясь. Секунду спустя остальные тоже услышали звук шагов.
      В дверном проеме возник Брабант и остановился на пороге, оглядывая собравшихся.
      Майк мгновенно узнал его:
      - Брабант, что все это значит?
      - Парень, я думаю, ты уже вырос из своих коротких штанишек - вот что. Старик не станет терпеть дерзостей ни от кого. Тебе бы стоило это знать.
      - Так, значит, это действительно сделал он... - В словах Майка прозвучала такая ледяная ярость, что всем присутствующим невольно вспомнился сам премьер.
      Брабант оглядел остальных, потом снова перевел взгляд на Майка:
      - Если бы ты не был его сыном, босс бы тебя просто прикончил, вместо того чтобы держать здесь. Но он не станет терпеть всякой чепухи ни от тебя, ни от кого другого.
      - Наш отец вообще не привык терпеть, - заметил Ник. - Он всегда получает то, чего хочет.
      На лице Брабанта отразилась глубочайшая настороженность.
      - А, так ты все-таки это вычислил. - На мгновение в каюте воцарилась тишина.
      Потом телохранитель, почувствовав напряженность момента, но не совсем поняв ее истинную природу, продолжил:
      - Да какого черта, парень? Часть тебя развлекалась эти триста лет, работала у старика архитектором и пилотом. А другая часть тем временем мирно дрыхла. Может, когда-нибудь старик позволит тебе снова объединить эти части.
      Но тут голос Брабанта дрогнул, словно телохранитель наконец-то уразумел, как именно смотрят на него остальные.
      - Нет, мы этого не вычислили, - медленно произнес Кенсинг. - До конца - не вычислили. Но теперь мы знаем. Так, значит, Дирак записал Майка. Записал собственного сына, а потом перепрограммировал его и сделал из него то, что захотел. А захотелось ему послушного и исполнительного пилота и архитектора...
      - Эй, вы! - произнес чей-то незнакомый голос. - Стоять и не двигаться. - Все четверо повернулись и увидели человека в тяжелом скафандре. Незнакомец держал в руках оружие, которое обычно применяли только при схватке с противником в броне, и дуло оружия недвусмысленно смотрело на присутствующих. Суперинтендант Газин, как всегда, рыскал, выискивая доброжилов.
      Разнообразная зелень, выросшая из всяких странных образцов, которые предназначались для колонизации, - большая их часть была результатом целенаправленных мутаций, - за века буйно разрослась и заполонила каюты и коридоры. Зелень заняла почти целую палубу, которая при планировке вовсе не предназначалась под сад. Лозы вились по дверным косякам, наглухо заплетали панели ин-теркомов, полностью скрывали некоторые приборы, а другим не давали нормально работать.
      Леди Женевьева и ее помощник, Скарлок, трудились, стараясь сделать для раненых все, что только можно, и действовали они вполне продуманно. Вскоре леди Женевьева с видом милостивой королевы показала командору Принсепу и его товарищам один из коридоров и сказала, что они могут занимать все расположенные здесь каюты.
      На станции было предостаточно свободных мест. Проблема перенаселения здесь не стояла, даже если бы леди Женевьева была не единственным человеком, рожденным - или возрожденным - на станции за эти триста лет.
      Как только командор убедился, что раненым обеспечен наилучший уход, а тем из его людей, которые страдают всего лишь от усталости, предоставлены все условия для отдыха, он решил, что теперь и сам имеет право отдохнуть. Но пока что Принсеп изо всех сил сопротивлялся сну, одолевавшему его прямо на ходу.
      Про себя Принсеп подозревал всех обитателей биостанции - или, по крайней мере, Дирака - в том, что они представляют собой некую экзотическую разновидность доброжилов. Но командор не хотел высказывать свои подозрения вслух до тех пор, пока ему не удастся переговорить с теми из своих подчиненных, которым он доверял, - с теми немногими, которые у него еще оставались.
      С такими вот мыслями командор, все еще продолжая бороться со сном, предупредил людей Дирака, что всем им до сих пор может грозить опасность со стороны той банды, с которой недавно выдержал бой его корабль.
      Потом командор еще раз с беспокойством поинтересовался:
      - Так вы говорите, что этот ваш берсеркер, который тут торчит, за последнее время не предпринимал против вас никаких агрессивных действий?
      - Нет, он ничего такого не делал, - успокаивающе заверил Скарлок. - Я бы рискнул сказать, что этот наш древний враг не представляет непосредственной угрозы. Мы уже давным-давно не видели никаких неприятностей с его стороны. Но если вы сами намереваетесь начать против него боевые действия... Я бы советовал вам быть как можно осторожнее.
      - Мы могли выступить против этого берсеркера с оружием, пока у нас оставался наш флагман. Но теперь...
      К несчастью, как вы можете видеть, мы находимся скорее на положении беженцев, чем на положении героев-спасателей. В настоящий момент мы сами нуждаемся в помощи, а о том, чтобы предлагать кому-нибудь защиту, и речи нет. Конечно, мы сохранили кое-какое оружие и снаряжение, которого вам, возможно, не хватает. Если мы можем чем-либо вам помочь...
      - Я думаю, с этим можно пока не спешить. После трех-то столетий... Господи, неужели это тянулось так долго? Это мы должны предложить вам все свое гостеприимство.
      В общем, Скарлок разговаривал вежливо и в высшей степени разумно. Посоветовавшись с леди Женевьевой, он приказал роботу-прислуге принести всем чего-нибудь перекусить и выпить.
      Постепенно из речей жителей биостанции становилась ясна их трехсотлетняя история или, по крайней мере, ее некоторые достаточно интересные части, по которым уже можно было пытаться восстановить цельную картину.
      А в настоящий момент Принсеп, хотя он уже буквально засыпал на ходу и только и мечтал, что добраться до своей каюты, деликатно, но очень обеспокоенно поинтересовался, как тут с едой. Услышав, что эта часть системы жизнеобеспечения по-прежнему работает отлично, командор заметно повеселел.
      Добравшись наконец до предоставленной ему каюты и выбираясь из скафандра, Принсеп, вместо того чтобы рухнуть на койку, решил, что настал наиболее подходящий момент предупредить своего доверенного помощника - в данном случае его роль исполнял Гавот, - что им нужно повнимательнее приглядывать за Дираком.
      Они разговаривали по кодированному каналу - приемники их скафандров предоставляли такую возможность.
      - Так вы хотите, чтобы я присматривал за ним? - Гавот кивнул. - Я как раз хотел предложить вам то же самое.
      - Мне кажется, Гавот, что премьер - очень опасный человек. Кстати, это ваше настоящее имя? - Впрочем, командор тут же покачал головой. Он как раз окончательно выбрался из скафандра, в одном белье упал на койку и произнес, уже не заботясь о коде: - Простите, я валяю дурака. Не обращайте внимания. Да, я хочу, чтобы вы были начеку.
      - Значит, вы все еще доверяете мне.
      - О да. На самом деле, Кристофер, - ну хоть это-то имя действительно ваше? - в некоторых вопросах я доверяю вам полностью.
      Гавот обдумал эту мысль.
      - Знаете, командор... Но командор уже спал.
      ГЛАВА 23 ***
      Кенсинг смотрел, как незнакомец нерешительно делает шаг, потом другой, и прикидывал, что тут можно предпринять. Оружие плясало в руках у незнакомца, и дуло смотрело то на одного из присутствующих, то на другого. Черт, что же у него за оружие? Карабин, наводящийся по взгляду, управляемый альфа-волнами мозга, или обычное стрелковое оружие? От этой разницы много что может зависеть.
      - Я - суперинтендант Газин из Ведомства Человечества! - заявил незнакомец, явно стараясь, чтобы его голос звучал как можно внушительнее. Расследую деятельность доброжилов.
      Хотя оружие Брабанта до сих пор оставалось в кобуре, голос телохранителя звучал куда увереннее:
      - Я отнесусь к этому с полным пониманием, если вы перестанете целиться в меня из этой штуки.
      Но дуло непонятного оружия немедленно уставилось именно на него.
      - Сперва бросьте ваш пистолет! - потребовал Газин. Потом суперинтендант взглянул на Ника, стоявшего рядом с Брабантом, и оцепенел. Похоже, до него только сейчас дошло, что за лицевой пластиной шлема ничего нет, и Газин теперь пытался сообразить, что это может значить.
      Кенсинг не мог точно сказать, что именно спровоцировало взрыв насилия. Сам он бросился на палубу и перекатился, стараясь уйти с линии огня, пока Газин безрезультатно палил по Нику. Майк последовал примеру друга.
      Тем временем этот тип из Ведомства Человечества - что бы там это ни значило - стрелял по Нику, а Брабант - по нему самому. Как показала практика, крупнокалиберный пистолет Брабанта оказался более эффективным оружием. Четыре пули прорисовали на скафандре Разина четыре дырочки и отшвырнули суперинтенданта к переборке. Оружие выпало из рук Газина и звякнуло о палубу, а потом сверху свалился и сам Газин.
      Скафандр Ника был опален, но особо не пострадал. Хоксмур же уже решил, что будет делать дальше, и теперь принялся за выполнение этого решения с обычной для оптэлектронного мозга скоростью. Он развернулся к Брабанту и резко ударил его обеими руками.
      Телохранитель с раскроенной головой беззвучно осел на палубу, несколько раз дернулся и умер.
      Кенсинг медленно поднялся на ноги и обнаружил, что и сам сжимает в руке пистолет. Так же медленно Санди спрятал его в кобуру.
      Майк - обе его версии - встали рядом: живой Майк справа, а пустой скафандр, населенный лишь информационным слепком, - слева.
      - Итак, два покойника. - Кенсинг посмотрел на валяющиеся на палубе тела. Постепенно ему становилось все более не по себе. - Что делаем дальше?
      - Спокойно, разберемся, - отозвался Майк, поднял глаза и взглянул на пустой шлем своего двойника.
      Мини-динамики скафандра тут же откликнулись:
      - Мы найдем старика. Майк кивнул:
      - Да, он придет сюда. Чтобы посмотреть, что стряслось.
      - А я знаю, где мы сможем его взять, - отозвались динамики. - Теперь знаю.
      - Ник - Ответа не последовало.
      Дирак стоял на летной палубе "Призрака", рядом с открытым люком маленького челнока, из которого он только что выбрался.
      Премьер позвал еще раз, погромче. Впрочем, сильно повышать голос Дирак не стал - не хотел привлекать внимание людей Принесла, если вдруг кто-то из них все еще находится здесь.
      - Ник - Никто так и не отозвался. "Призрак" со всеми его потайными закоулками продолжал безмолвствовать. На мгновение премьер позволил себе мечтательные мысли и предположил, что у этого молчания есть свой оттенок, что этот некогда гордый корабль ждет именно его. Ну ладно, он разберется, в чем тут дело, и к тому времени, как Локи переберется сюда со станции, он уже получит кое-какие ответы. Локи было приказано оставаться на биостанции до тех пор, пока Скарлок не будет окончательно уверен, что ему по силам управиться с хорошо вооруженными чужаками.
      Что же касается самого премьера, то он был облачен в тяжелый скафандр, хорошо вооружен и ничуть не сомневался, что сможет совладать с любой неожиданностью, во всяком случае до прибытия Локи.
      Дирак осторожно добрался до палубы, где располагались медироботы, и обнаружил, что все пять отсеков заняты, - как и заявлял этот командор-недотепа. Ни один из отсеков не работал в режиме анабиоза, и во всех лежали незнакомые премьеру люди, мужчины и женщины.
      Вокруг никого не было видно. Уцелевшие члены команды Принесла теперь, наверное, уже добрались до станции и присоединились к своему командиру. Но где же Ник, Кенсинг и Брабант?
      И самый беспокоящий из всех вопросов - где Майк?
      Когда Дирак попытался обратиться к корабельному компьютеру, тот невозмутимо сообщил, что этих людей можно сейчас найти в десякубе.
      - Какого черта?.. - Но премьер тут же оборвал фразу. Не хватало еще обсуждать этот вопрос с компьютером. Он лучше пойдет и посмотрит сам.
      На пороге зала виртуальной реальности премьер обнаружил, что оборудование десякуба действительно работает. Большая часть десякуба светилась, демонстрируя огромную, тщательно сделанную картинку.
      Дирак хлопнул входной дверью и недовольно нахмурился при виде представшей перед ним картины. Ник - или кто-то другой? - вызвал и разместил здесь один архитектурный проект, который премьер намеревался до определенного времени держать в тайне. На самом деле десякуб не был сейчас задействован на полную мощность. Это была всего лишь обычная голограмма, не требовавшая для своего просмотра ВР-щлемов. Она изображала проект колонии, самую суть нового плана, который Дирак держал в полнейшей тайне. Именно так могла выглядеть новая колония, когда работы продвинулись бы достаточно далеко. Звездная система и планета, на которой этот план найдет свое воплощение, были, конечно же, пока что неизвестны даже самому Дираку. Место во многом будет зависеть от пожеланий его... партнера.
      А в центре модели возвышалась величественная резиденция...
      ...И неподалеку слышались чьи-то голоса, обсуждающие проект. Дирак не видел говорящих - видимо, они стояли за какой-то частью светящегося изображения, - но отлично их слышал.
      - ...и чей же это будет дом?
      - А ты что, не догадываешься?
      Два голоса Ник и Майк. Голоса были совершенно разными, но оба они были одинаково знакомы Дираку, хотя один из этих голосов он не слышал вот уж триста лет. Сейчас говорил Майк.
      - Этот величественный особняк должен будет принадлежать человеку, который уже сейчас в собственном искаженном представлении все меньше и меньше является человеком и все больше становится богом. Тому, кто будет всем этим править.
      Послышался голос Ника:
      - Так что же он собирается делать?
      - Сидеть в этом дворце и править колонией.
      - Ну да, ясное дело, это план колонии. Линия внешней обороны. А здесь, в середине, дворец для бога. Ну и вокруг всякие другие постройки.
      - Да... А это что такое? Какая-то разновидность храма? Церковь? Памятник?
      Дирак решил, что сейчас самое время вмешаться в беседу.
      - Это другой дом, - громко заявил он. - Дом для машины. Я полагаю, мы должны радоваться, что у нас будет такое оборудование.
      - Слыхал? Он называет его машиной, - сообщил голос Майка. Сам Майк по-прежнему оставался невидимым для премьера. - Это он имеет в виду берсеркера, Дирак не видел никаких причин оспаривать это утверждение:
      - Да, я говорю о машине, с которой мы сосуществуем вот уже триста лет. Как бы мы ее ни называли, но по сути своей она все равно остается всего лишь машиной. И в качестве таковой ее можно использовать, если отнестись к проблеме разумно и найти правильный подход.
      Но прежде чем он успел договорить, по голографическому изображению пробежала сильная рябь, словно по водной глади.
      Светящаяся картинка начала изменяться. Краски стали более блеклыми и холодными, и вместо макета колонии возникли древние каменные стены. Свет проникал в помещение через витражные окна, и на полу дрожали разноцветные солнечные зайчики.
      Дирак обнаружил, что стоит посреди Вестминстерского аббатства, у подножия ступеней, ведущих к высокому алтарю .
      На этот раз получившееся изображение было отличным образчиком виртуальной реальности. Но почему оно такое ясное и отчетливое? Ведь для того чтобы отрешиться от грубой действительности, нужен ВР-шлем. А раз он видит аббатство настолько четко, значит, кто-то - конечно же, это Ник непосредственно подстраивает изображение, чтобы оно стало доступным для глаз премьера.
      А может, они таким образом пытаются заставить его снять шлем. Ведь тогда он станет уязвим для грубого физического нападения.
      С одного края изображение замерцало и померкло. Теперь Дирак мог разглядеть Брабанта. Телохранитель был одет в тяжелый скафандр и шел к нему навстречу через слои иллюзии. Он замахал рукой, подзывая Дирака.
      Дирак заподозрил, что тут что-то неладно, и не двинулся с места. Преодолев секундный приступ паники, премьер понял, что, по крайней мере в настоящий момент, не может контролировать происходящие события.
      Дирак предпринял отчаянную попытку связаться с Локи при помощи радиоприемника, встроенного в скафандр. Но он сильно опасался, что сигнал не дойдет. Пока что Локи был отрезан от своего хозяина.
      Над премьером нависла еще одна человеческая фигура, словно рассматривая его. Это было увеличенное изображение его сына. Дирак не знал, насколько эта фигура реальна и реальна ли она вообще, но на всякий случай приготовил оружие. В силу каких-то капризов потревоженной программы аббатства одежда Майка постоянно менялась: причудливый средневековый наряд, доспехи, мундир астронавта, снова средневековый наряд... В руках у него вроде бы ничего не было, но Дирак, слишком хорошо знал своего сына, чтобы поверить, что его руки и вправду пусты.
      Губы изображения дрогнули, и послышался строгий голос:
      - Узнаешь меня?
      - Я... - Дирак обнаружил, что ему почему-то трудно говорить.
      Молодой человек стоял прямо перед ним. Лицо его было искажено, и понять, какие чувства на нем отражаются, было сложно.
      - Я здесь во плоти, точно так же, как и ты, отец. Ты знаешь меня?
      - Ну ладно. Я тебя знаю. Ты Майк.
      - Нет, ты меня не знаешь.
      - А как насчет меня? - Этот голос долетел с другой стороны, и Дирак резко обернулся. У южного нефа, рядом с Уголком поэтов стоял тяжелый скафандр, и шлем его был пуст.
      - А кто я? - повторил голос Ника. - Отец, ты можешь мне сказать - кто я?
      - Ник, тебя кто-то скверно перепрограммировал. - Дираку отчаянно хотелось, чтобы его голос звучал спокойно и разумно. - Ты не должен действовать подобным образом. - При этом в голове у него пронеслось: "Локи, ну где же ты?! На помощь!"
      Пустой скафандр шагнул ему навстречу:
      - Меня скверно перепрограммировали? Перепрограммировали! Со мной сделали кое-что похужеСтараясь не выказывать гнева, премьер строго спросил:
      - Ник, это что, твое представление о шутках? Что все это значит?
      Откуда-то снова появился Брабант - вышел, приволакивая ноги, из северного нефа, и снова замахал рукой. На этот раз на нем был доспех.
      - Брабант!..
      Доспехи превратились в скафандр, и премьер с потрясением осознал, что выглядывающее из шлема лицо принадлежит мертвецу. Он выстрелил по шагающему трупу.
      Ответный выстрел настиг Дирака. Скафандр премьера - наилучший из ныне существующих - не сумел полностью обезвредить удар или защитить Дирака от ожогов, но он все же спас премьеру жизнь. Краем глаза премьер успел заметить Кенсинга и Майка - оба они были вооружены, хотя и без скафандров. Они стреляли из-за искажающих экранов десякуба.
      Дирак несколько раз выстрелил в ответ, переведя свое оружие на автоматический режим стрельбы. Одновременно с этим он попятился, пытаясь наугад выбраться из виртуальной реальности аббатства. Он двигался вокруг каменных колонн, мимо остовов гробниц, стараясь отыскать выход. Неудивительно, что они заманили его именно сюда, дабы убить. Здесь, в десякубе, Ник мог надеяться, что сумеет контролировать события по своему усмотрению. Во всяком случае, он наверняка так думал.
      Премьера снова настиг безжалостный голос Ника:
      - Здесь моя территория, отец. Сейчас здесь реальны только мои мечты, но никак не твои. А Локи не сумеет прийти тебе на помощь.
      Дирак выстрелил снова. Потом еще и еще. У него оставалось еще предостаточно патронов. Он не мог точно сказать, попал ли он в кого-нибудь. Но если всадить достаточно зарядов в здешнюю аппаратуру, она не сможет больше поддерживать виртуальную реальность.
      Сложные боевые электронные схемы, встроенные в шлем, теперь автоматически взаимодействовали с сознанием премьера и при помощи альфа-волн управляли оружием. Но нижние уровни сознания тоже пробудились, и теперь премьера смущали и беспокоили разные символические образы.