На лице командора Принесла явственно отражалось отчаяние. Но тем не менее командор продолжал оставаться безжалостно решительным - на свой незаметный для других манер:
      - Сперва мы проверим яхту. Я намерен лично возглавить абордажную группу. Если мы благополучно переживем эту экскурсию, но не сумеем получить там требуемую помощь, то попытаемся сразу же перебраться на биостанцию и исследовать ее.
      - Абордажную?
      - Да, лейтенант, именно абордажную. У вас есть предложение получше?
      Предложения не последовало.
      Принсеп указал на те экраны, где высвечивались последние данные о полученных кораблем повреждениях.
      - Боюсь, у нас на самом деле нет выбора - если учитывать состояние двигателей и систем жизнеобеспечения. Если мы сумеем найти на яхте или на станции действующего медицинского робота и запустить его, у наших раненых появится хоть какой-то шанс. Не говоря уже о том варианте, что если двигатели яхты работают - а если исходить из того, что нам известно, это вполне вероятно, - то она сможет доставить нас обратно домой.
      Эти слова вызвали среди присутствующих воодушевленное бормотание.
      Командор тем временем продолжал:
      - Если мы не сможем получить требуемую помощь на каком-нибудь из этих кораблей, никто из нас долго не протянет.
      Принсеп нимало не колебался, определяя, кто пойдет с ним на яхту. Командор желал видеть своим спутником Гавота. Гавот кивнул.
      - Наша задача может оказаться легче по крайней мере в одном аспекте, добавил командор. - Думаю, мы должны предположить, что биостанция занята берсеркерами или, по крайней мере, некоторое время пробыла под их властью. Но мне кажется, что это предположение не стоит распространять и на яхту.
      Затем последовал спор на технические темы, которого Гавот практически не понимал и потому по большей части пропустил мимо ушей. Спор касался природы силовых полей, которые удерживали три древних корабля в единой сцепке, - одинаково ли они прочны на разных участках и представляют ли эти поля какую-нибудь опасность для маленького судна или человека в скафандре, если тот попытается войти в них.
      В конце концов спорщики сошлись на том, что яхта скорее всего была случайно захвачена силовым полем; со стороны казалось, что она связана с этой группой куда слабее, чем два больших корабля между собой.
      Командор невозмутимо принялся готовиться к высадке на яхту. Гавот немного понаблюдал за ним, потом последовал его примеру.
      Для высадки они выбрали одну из маленьких, лишенных какого бы то ни было вооружения спасательных шлюпок.
      Перед ними лежали два источника надежды, слабой, но вполне реальной. Яхта и биолаборатория. Что же касается третьего корабля...
      Командор Принсеп подумал, что никто добровольно не отправится на борт берсеркера, даже если берсеркер выглядит совершенно дохлым - как этот, например. По крайней мере, никто не сделает этого до тех пор, пока будет оставаться хоть малейшая лазейка, позволяющая увильнуть. Потом командор подумал, что из этого правила возможны исключения. Возможно, Гавот не станет возражать против такого путешествия.
      ГЛАВА 22
      Гавот находился в наилучшем расположении духа, и его нимало не волновало, что произойдет через два-три часа.
      Впрочем, нет - было чертовски интересно, что же случится дальше. Помимо всего прочего, Гавот осознал, что, подстрелив двух берсеркеров, он сильно вырос во мнении товарищей по команде. Теперь его считали героем. Кажется, даже суперинтендант Газин проникся. Несомненно, Кристофер удостоился бы великих почестей на многих планетах - если бы сперва очистился от лежащих на нем обвинений и доказал, каким именно образом он и его товарищи ухитрились выжить.
      Ну, по крайней мере, любое обвинение в доброжильстве теперь должно было выглядеть полной чушью. Что же до внутренних демонов Кристофера какое бы обязательство у него ни вытянули когда-то чертовы машины, больше он не был им связан.
      Впрочем, командор все еще испытывал какие-то сомнения. Во всяком случае, если судить по взглядам, которые он время от времени кидал на Гавота.
      Ну и черт с этим. Гавот не собирался причинять никакого вреда командору Принсепу; Кристоферу слишком нравилось его общество.
      Еще Гавот понял, когда ему предоставилась возможность остановиться и спокойно подумать, что если он выживет и когда-нибудь вернется к тому, что люди называют цивилизацией, то вполне возможно, что его и вправду захотят наградить медалью, - только вот медаль эту принесут к нему в камеру. На самом деле у него не было никаких оснований рассчитывать на прощение. Ни одно человеческое общество не потерпит того, что совершил он, Гавот. А, да пошло оно все к чертям! Он не терял ничего, кроме свободного доступа в космопорт. А в настоящий момент ему очень нравилось катиться на гребне волны и наблюдать, чем удивит его Вселенная в следующую минуту.
      Ну а пока Кристофер Гавот искренне наслаждался отношением товарищей по команде. Единственной заботой оставшихся на флагмане людей стало откровенное желание жить, а для этих условий он был вполне неплохим спутником.
      По крайней мере, на настоящий момент. Гавот прекрасно осознавал, насколько быстро могут изменяться взаимоотношения.
      После короткого перерыва, отведенного на отдых и сборы, Гавот следом за Принсепом явился на летную палубу - она здорово пострадала от обстрела, как и другие части флагмана, - и забрался в одну из двух пригодных к использованию спасательных шлюпок.
      Два человека в спасательной шлюпке, равно как и все, оставшиеся на борту флагмана, нервно посматривали в сторону огромного берсеркера - ну, или в сторону той туши, которая когда-то была берсеркером. Наполовину искореженная гора металла по-прежнему не подавала никаких признаков жизни. Если берсеркер и следил за маленькой шлюпкой, движущейся к яхте, то людям об этом известно не было.
      Когда крохотное суденышко подобралось к яхте, Принсеп и Гавот отчетливо рассмотрели написанное на борту название - "Призрак". Древняя яхта Дирака почти не уступала в размерах изрешеченному флагману, но по сравнению с берсеркером оба судна выглядели карликами.
      Посреди пути наступил странный момент, когда двое мужчин молча обменялись взглядами, в которых сквозило взаимопонимание. Гавот видел страх в глазах Принесла, но сам он после сражения уже ничего больше не боялся. Обычно с ним такое бывало, если Кристофер ввязывался в какое-то предприятие, вызывавшее у него возбуждение. Гавот стремился идти вперед ради собственных интересов. Ему хотелось увидеть, что творится на борту безжизненной на вид яхты. Его всегда притягивала опасность. И еще Гавот совершенно не желал умереть, покорно сложив лапки.
      Если существует какой-нибудь способ выбраться из этой ситуации, то найти его можно, лишь двигаясь вперед. Повинуясь безотчетному порыву, Кристофер сказал:
      - Я рад, командор, что вы выбрали своим спутником именно меня.
      Принсеп медленно кивнул:
      - Я так и подумал, что вам это может понравиться. И вы хорошо управляетесь с оружием. Лучше, чем кто-либо из нас.
      Гавот постарался напустить на себя скромный вид.
      - Мне очень жаль, что с Бекки так получилось. Я знаю, что вы были близки.
      Гавоту стало как-то не по себе.
      Командор выключил радио, чтобы наверняка убедиться, что их не услышит никто извне, потом спокойно добавил:
      - Нет, Гавот, я не боюсь, что вы попытаетесь меня убить.
      - Что?
      - По крайней мере, пока что не боюсь. Во-первых, я прекрасно вижу, что вы решили пока что поработать на моей стороне, а во-вторых, достаточно велика вероятность, что мы скоро так или иначе будем мертвы. Но на нынешний момент мы с вами составляем отличную команду. Меня не беспокоит, что вы делали до того, как оказались на моем корабле, и я не желаю этого знать.
      - Я - убить вас? О чем вы, командор? - Но, произнеся эти слова, Гавот понял, что они звучат фальшиво. Ему сейчас было не под силу изобразить надлежащее потрясение и изумление. Пожалуй, его попытка одурачить спокойно наблюдающего за ним командора была недостаточно проникновенной.
      Подвести маленькую шлюпку к яхте и причалить к одному из шлюзов удалось без особых затруднений. Швартовка прошла нормально.
      Несколько секунд спустя Гавот и Принсеп с оружием на изготовку уже стояли в шлюзе. Внешняя дверь шлюза закрылась у них за спиной, а впереди открылась внутренняя. "Здесь должна быть ловушка, возможно, первая из них. Вот сейчас дверь откроется, а за ней окажется берсеркер, готовый убивать..."
      Но внутренняя дверь преспокойно отъехала в сторону, и за ней ничего не обнаружилось. Ничего, кроме обычнейшего коридора. Коридор уходил вправо и влево, был нормально освещен, ориентирован в соответствии с корабельной гравитацией, и в нем, судя по показаниям встроенных в скафандры гостей датчиков, поддерживалась нормальная атмосфера.
      Через несколько минут Принсеп и Гавот убедились, что, судя по всем признакам, яхта действительно безлюдна и давным-давно заброшена. Впрочем, чего еще можно было ожидать от корабля, последние известия о котором поступили триста лет назад?
      По крайней мере, при беглом осмотре складывалось впечатление, что судно пустует уже много лет, хотя системы жизнеобеспечения "Призрака" функционировали нормально.
      Это озадачивало, и Гавот не преминул поделиться недоумением со своим спутником. Следовало бы ожидать, что после того, как системами жизнеобеспечения перестанут пользоваться, через некоторое время - пусть даже довольно значительное - центральный корабельный компьютер просто их отключит. Но очевидно, этого не произошло. Напрашивалось предположение, что кто-то - или что-то - велел компьютеру не делать этого.
      Когда Принсеп попытался проверить, как компьютер реагирует на рутинные команды, тот быстро откликнулся. Правда, он заявил, что двигатель не работает, и никаких пояснений этому факту не дал.
      Принсеп печально вздохнул.
      На следующий вопрос - о местонахождении и рабочем состоянии медицинских роботов - компьютер ответил так же проворно и указал, как добраться к ним от того места, где люди находились сейчас.
      Двинувшись в путь, Гавот и Принсеп вскоре заметили следы старых боевых повреждений.
      Палуба ангара была так же безлюдна, как и весь прочий корабль. Все малые суда отсутствовали.
      Вскоре исследователи добрались до рубки управления. Никто на них не напал. Да и вообще они не обнаружили ни единого признака, указывающего на присутствие берсеркеров. В рубке Принсеп рискнул разделить свой более чем скромный по численности отряд и отправил Гавота осмотреть медироботов и лично убедиться, что они действительно здесь есть и пригодны к использованию.
      Тем временем сам командор остался в рубке и принялся изучать ее. Он решительно наплевал на возможность наткнуться на мины-ловушки - что о них беспокоиться, если уж стоят, то все равно не увернешься - и сосредоточился на попытках оживить двигатель и оружие.
      Гавот наскоро рассмотрел идею - не будет ли лучше, если он втихаря проигнорирует приказ командора и вместо этого поошивается рядом с рубкой? Вдруг берсеркеры только и ждут, чтобы они разделились? Было бы забавно устроить засаду на еще одну чертову машину. Хотя нет, просто сидеть и ждать - чересчур пассивный образ действий. Кстати, ему еще потребуется время, чтобы отыскать дорогу на этом здоровенном незнакомом судне. Кристофер двигался осторожно, но без малейшей нерешительности. Сейчас он особенно остро ощущал себя живым. Нет, он сам будет устанавливать правила этой игры.
      Словно в награду за бесстрастность Кристофера, указания корабельного компьютера оказались точными. Так всегда - когда ты начеку и ожидаешь ловушек, все проходит без сучка и задоринки. Гавот без проблем отыскал дорогу в узкий коридор, где располагался медотсек. Там оказалось пять устройств, напоминающих причудливо разукрашенные гробы. Все они были разрисованы принятыми в Галактике символами аварийных ситуаций.
      Гавот с легким удивлением обнаружил, что один из медицинских роботов занят. Подойдя поближе, Кристофер увидел, что робот работает в режиме анабиоза. За статгласовым колпаком смутно виднелось лицо лежащего в анабиозе человека - это явно был соларианец. Потом Гавот вызвал и прочел подробную медицинскую справку, касающуюся некоего Фоулера Аристова. Как выяснилось, триста лет назад этот молодой человек был одним из добровольцев колонизационного проекта, организованного фондом Сардоу. Он намеревался посвятить свою жизнь уходу за юными колонистами.
      - Эй, Фоулер Аристов! Тук-тук! Пора вставать! Ты просрочил арендную плату! - изрек Гавот. Произнося эти слова, Кристофер нащупал и нажал кнопку срочного пробуждения. Внутри занятого гробика и вокруг него забегали огоньки, указывая, что процесс пошел. Фоулеру Аристову пора встать и явить свой светлый лик. Командор явно за34В хочет уложить в эту чудную уютную кроватку кого-нибудь другого. А Гавот - по крайней мере, на нынешний момент - намеревался всемерно поддерживать командора.
      Потом Кристоферу пришло в голову: а кто, собственно, сказал, что после трех сотен лет эти медироботы до сих пор работают безукоризненно? Пожалуй, стоит привести их в рабочее состояние и подготовить к приему ребят командора. Гавот перевесил оружие - но так, чтобы оно по-прежнему оставалось под рукой, - и двинулся вдоль ряда, переводя каждого робота в режим проверки. Судя по показаниям приборов, медотсек действительно был в полном порядке и готов был хоть сию минуту принять пациентов. Тот, который пока что был занят, должен был освободиться через несколько минут. Это было широко распространенной практикой: такие устройства делали взаимозаменяемыми и пригодными для приостановленного оживления - в терапевтических целях. Наиболее тяжелых, практически безнадежных пациентов робот переводил в анабиоз, давая им тем самым возможность дождаться наилучшей медицинской помощи или, по крайней мере, решения консилиума.
      Осторожно испытав местный интерком, Гавот связался с командором. Принсеп все еще сидел в рубке. Когда командор отозвался, в голосе его звучало легкое удивление - и сильная усталость. Ему так и не удалось завести яхтенные двигатели.
      Вскоре Гавот без всяких приключений добрался обратно к рубке. Вымотавшийся до предела, Принсеп сидел в командирском кресле, погрузившись в задумчивость. Он едва поднял глаза на вошедшего Кристофера.
      - Дьявольщина... С двигателем какие-то нелады. Даже если есть шанс привести его в порядок, с ним сперва придется повозиться. Ладно, вы лучше скажите - хотя бы медироботы работают нормально?
      - Да- Сколько их?
      - Пять.
      - Скверно. Нам нужно восемь. Ну, по крайней мере пятерых самых тяжелых раненых надо поместить туда, и как можно скорее. Свяжитесь с Тонгрес и Динантом, пускай они начинают перевозить людей.
      Санди Кенсинг медленно выныривал из глубокого анабиоза. Это не было похоже на пробуждение от обычного сна. В этом пробуждении было нечто от выздоровления после долгой болезни, только происходило оно значительно быстрее. И еще было в нем некое смутное сходство с состоянием человека, находящегося под воздействием наркотиков. За последние четыре-пять субъективных лет жизни Кенсинга эти ощущения стали отлично знакомы Сандро, и он сразу же их узнал.
      Нити-паутинки принялись сплетаться, образуя покров великолепного сна, - это тоже слегка напоминало действие наркотика, - но тут же были грубо разорваны. Сон был как-то связан с самим Кенсингом и Анютой. В этом сне они наконец-то вышли из анабиоза одновременно, и Дирак отпустил их и как-то переправил домой...
      Но нет, сон уже развеялся. Кенсинг находился на борту биостанции... и пребывал там дьявольски долго. Иногда Сандро казалось, что он торчит здесь уже целую вечность. Что он был здесь всегда.
      Да, он по-прежнему на биостанции, в своем анабиоз-ном отсеке. А над чертовым гробом склонился какой-то здоровенный, крепко сбитый, начинающий седеть мужчина.
      - Пора вставать, парень, - раздался настойчивый скрипучий голос.
      - Что? - Кенсинг все еще лежал в своем стеклянном ящике и пребывал пока в легком ошеломлении. - А, да. . Сейчас, пару минут полежу...
      - Нет. Вставай сейчас же. - Здоровяк был безжалостен. - Ты специалист по оборонным системам, и я хочу посоветоваться с тобой, прежде чем идти к боссу. Он чертовски нервно относится к лишним побудкам. Но поступила информация, что вокруг нашей яхты кто-то сшивается.
      Временная потеря ориентации, сопровождающая выход из анабиоза, проходила довольно быстро. Санди уселся в своем стеклянном гробу, припоминая.
      - Сколько лет на этот раз? - спросил он у Брабанта, телохранителя Дирака. Перед глазами у Кенсинга все еще плавал легкий туман, да и сознание туманила дымка, и потому ему было легче спросить, чем пытаться самостоятельно рассмотреть показания приборов.
      Казалось, что со времени их последней встречи седеющий мужчина ни на йоту не постарел. Но несомненно, большую часть этого промежутка Брабант провел бодрствуя.
      - Сколько лет ты пробыл в отключке? - отозвался телохранитель. - Чуть больше пяти. Не очень долго.
      Кенсинг кивнул. Значит, общая протяженность проклятого путешествия если, конечно, выпавшее на их долю испытание можно было назвать путешествием - лишь чуть-чуть перевалила за три столетия. Сам Сандро бодрствовал и, соответственно, биологически старел лишь четыре-пять лет из трех сотен. Но ему часто казалось, что он может ощутить каждую секунду этих трех с лишним веков.
      - Ну, в чем там дело? - Статгласовая крышка наконец-то полностью отъехала в сторону. Санди спустил ноги на пол и попытался встать. - Я в душ хочу.
      - Душ подождет. - Брабант слегка посторонился, уступая Кенсингу дорогу. - Мне нужна твоя консультация, и срочно. Кто-то сейчас находится на яхте.
      Кенсинг наконец-то сумел выкарабкаться из гробика и потянулся, чтобы взять одежду, услужливо предложенную роботом-слугой. Машинально взгляд Сандро скользнул по ряду соседних медироботов, в которых, словно во временных склепах, сейчас лежали его товарищи. Кроме Дирака, конечно. Премьер, черт бы его побрал, изволил отдыхать в уединении.
      А вон в том отсеке лежит Анюта... Конечно, он имеет полное право смотреть на этот отсек - но они все равно разделены, и никто ему не позволит сейчас будить Анюту...
      По дороге к летной палубе, где они должны были погрузиться в челнок для короткого путешествия к яхте, Кенсинг поинтересовался:
      - Так кто там на яхте? Брабант ответил угрюмо:
      - Именно это мы и будем выяснять. Если там вправду кто-нибудь есть. Ник разбудил меня и принялся втирать какую-то идиотскую историю насчет вломившихся на яхту чужаков. А я первым делом разбудил тебя. Мне чего-то сложновато общаться с Ником.
      - Да ну?
      - Возможно, он сам уже на яхте. Но я хочу лично посмотреть, что происходит, и хочу, чтобы ты меня прикрыл в случае чего.
      Тем временем командор Принсеп покинул рубку и переместил свою деятельность в другие зоны корабля. Он твердо вознамерился вернуть к жизни двигатель и оружейные системы яхты, если это только возможно.
      Нет, это было бы слишком чудовищным разочарованием - сперва найти этот корабль, который каким-то чудом остался целехоньким, а потом выяснить, что его не удастся использовать для возвращения домой.
      Что касается оружия, то, если верить показаниям приборов, огневую мощь яхта сохранила в полной мере. Но Принсеп не желал рисковать и проводить испытания. Не хватало еще разбудить берсеркера. Суперинтендант Газин из Ведомства Человечества без всяких протестов примирился с ролью обычного космонавта. Во всяком случае, пока что он не выказывал никакого недовольства. Он и еще два работоспособных члена команды Принсепа, лейтенант Тонгрес и мичман Динант, поочередно наблюдали за берсеркером. Им хотелось иметь хоть какую-то уверенность, что загадочная махина, висящая у них над головой, по-прежнему остается неподвижной.
      С такого близкого расстояния - что до берсеркера, что до яхты было не больше километра - огромная туша лишила бы любого соларианца способности хоть сколько-нибудь здраво мыслить, если бы он позволил себе думать об этой громаде как о берсеркере. Его корпус, морщинистый от застарелых шрамов, со всех сторон нависал над захваченной биостанцией - тоже весьма немаленькой, надо заметить.
      Спасательная шлюпка с самыми тяжелыми ранеными с "Симметрии" успешно причалила к яхте. Принсеп помог своим подчиненным протащить носилки через шлюз, а потом и по узким коридорам и переложить пострадавших по медотсекам. Командор с радостью обнаружил, что, благодаря стараниям Гавота, четыре робота проверены и полностью готовы к работе.
      Похвала командора вызвала у Гавота мечтательную улыбку.
      - Что дальше, сэр?
      - Дальше мы с вами отправимся осматривать биостанцию. Динант, вы с суперинтендантом останетесь здесь и будете присматривать за ранеными. Тонгрес, вы идите в рубку и займитесь двигателем этой птички. Может, я чего-нибудь недоглядел.
      Никто не стал спрашивать о судьбе "Симметрии". Все безмолвно признали необходимость покинуть флагман. Возвращение на него с каждой минутой становилось все более рискованным. Судя по поступающим с "Симметрии" данным, корабль мог взорваться в любую секунду.
      Несмотря на усиливающуюся усталость, Гавот и командор снова погрузились в шлюпку и двинулись к биостанции. Когда они приблизились к внешнему корпусу станции на расстояние в несколько метров, приборы позволили им рассмотреть паутину силовых полей, привязывающих станцию к огромному берсеркеру. Но буксировочное поле не было сплошным, и большие участки корпуса станции оставались открыты для доступа. Двум разведчикам не составило особых проблем найти подходящий шлюз и пришвартоваться.
      Добравшись до яхты, Брабант и Санди Кенсинг увидели рядом корабль явно соларианской постройки, явно военный и явно сильно пострадавший. А между двумя большими кораблями сновали спасательные шлюпки.
      - Ну что ж, тревога не ложная. У нас и вправду гости. - Кенсинг на мгновение умолк. Его захлестнуло смешанное ощущение страха и надежды. Он посмотрел на телохранителя. - Вы еще не разбудили премьера?
      - Нет. - Брабант явно колебался. - Не знаю, может, его разбудил Ник. Если, конечно, Локи ему позволил. Так или иначе, у меня приказ не будить босса до тех пор, пока не появится какое-нибудь дело, с которым я не смогу справиться. Но с нынешней ситуацией явно лучше разбираться мне.
      Кенсинг ничего на это не ответил. Его бы вполне устроило, если бы Дирак так и не просыпался до конца света.
      Брабант включил узконаправленный луч, связался со станцией, разбудил Локи и быстро посоветовался со своим оптэлектронным коллегой. После этого разговора настроение у Брабанта заметно улучшилось. Его порадовало, что программа-охранник действительно приняла решение нарушить расписание сна, составленное лично премьером, и вывести Дирака из анабиоза Собственно, Локи уже начал выполнять это решение.
      - Ну а теперь, - заявил Брабант, обращаясь к Кенсингу, - мы с тобой посмотрим, что тут творится. Так мы обеспечим боссу самую свежую информацию. - И он чуть прибавил ходу.
      Насколько они могли видеть, сейчас никто не курсировал между загадочным поврежденным военным кораблем и яхтой, которая все еще была видна с того места, где располагался челнок- Должно быть, у них сейчас своих дел по горло, чем бы там они ни были заняты.
      Вскоре Кенсинг и Брабант причалили к "Призраку", только с противоположной стороны от тех шлюзов, где стояли чужие шлюпки.
      Проникнув внутрь яхты, Брабант задержался рядом со шлюзом, чтобы открыть один из шкафов и взять оттуда оружие- Подожди лучше здесь, Кенсинг. Я хочу взглянуть на этих людей, прикинуть, что они собой представляют Телохранитель явственно заколебался, потом махнул рукой в сторону шкафа Пожалуй, тебе тоже стоит вооружиться. Просто на всякий случай"Значит, подумал Санди, - ты доверяешь мне достаточно, чтобы позволить взять оружие?" Впрочем, он и так знал, что ответ будет утвердительным. Брабант, Скарлок и даже сам Дирак наверняка знают, что Кенсингу можно доверять, - во всяком случае, до тех пор, пока Анюта лежит в анабиозе. Заложница - лучше не придумаешь.
      Кенсинг выбрал себе карабин и молча помахал рукой, провожая Брабанта в разведку.
      Выждав несколько секунд после ухода телохранителя, Сандро двинулся следом Сама возможность увидеть после тресхотлетнего перерыва новые лица приводила его в восторг, и Кенсинг не собирался торчать тут как дурак.
      Пройдя совсем немного, Сандро насторожился и притормозил. По боковому коридору в его сторону шел какой-то человек в скафандре. Брабант, кстати, сейчас скафандр не надевал Потом Кенсинг расслабился, узнав нарисованную на корпусе скафандра эмблему - две древние башни. Это был всего лишь Николас Хоксмур.
      Даже после всех этих лет при взгляде на пустой шлем Кенсингу стало как-то не по себе- Ник, я слыхал, что здесь, на яхте, чужие люди, - сказал Сандро- Да, - послышалось из встроенного в скафандр мини-динамика. Как обычно, голос Ника звучал совершенно по-человечески. Скафандр остановился рядом с Кенсингом. Ник ничего больше не добавил к своему короткому ответу.
      - А ты изменился, Ник, - заметил Кенсинг, повинуясь какому-то порыву.
      - А почему бы мне не измениться? Все люди изменяются - разве не так?
      - Да, конечно.
      - Но ты имел в виду что-то другое. И как же именно л изменился?
      - Э-э... Пожалуй, я просто имел в виду. . Ну, до того, как тебя перепрограммировали, ты был несколько иным.
      - Это похоже на тавтологию, Санди.
      - Да. - Кенсинг решил, что это будет не слишком мудро - подталкивать Ника к размышлениям о собственной истории. Как минимум, это может оказаться опасным.
      Но тема уже была затронута, и Хоксмур не расположен был от нее отказываться.
      - Так как же я изменился? Мне действительно интересно.
      - Ну . Мне кажется, несколько лет назад ты был более независим- И потому меня и перепрограммировали? Из-за того, что я был слишком независимым? Ты знаешь о том, что у меня изъяли значительные фрагменты памяти?
      - Лучше спроси об этом у босса, Ник. Мне об этом никто в подробностях не рассказывал. Я только знаю, что тебя перепрограммировали четыре года назад - по моему субъективному времени, конечно. И в то же самое время премьер объявил, что леди Женевьева найдена и теперь присоединится к нам.
      - А что, это как-то связано между собой? - с невинным удивлением поинтересовался Хоксмур.
      Кенсинг предпочел промолчать.
      - Хорошо, я как-нибудь спрошу у премьера, - решил Ник. - Правда, сейчас он спит.
      - Он скоро проснется. Кажется, Брабант убедил Локи вытащить старика из его ящика.
      Хоксмур испытывал по поводу этого сообщения противоречивые чувства. Во всяком случае, скафандр как-то странно дернулся, а потом покачал пустым шлемом.
      - Но премьер не хотел, чтобы его будили, если только не случится чего-то такого, с чем мы не сможем справиться самостоятельно.
      - Вот и Брабант сказал то же самое... Ну так все-таки, кто же эти люди, которые забрались на яхту? Их собственный корабль просто изрешечен.
      - Конечно же, я это заметил. Но я не знаю, кто они такие. Все известные мне люди находятся на предназначенных для них местах. Все, кроме одного.
      - Что, правда? И кто же это?
      В голосе Хоксмура прорезалась не свойственная ему неуверенность.
      - Я думал, что его имя - Фоулер Аристов, но теперь я в этом не уверен. И не совсем понимаю, что следует делать.
      - А где сейчас этот человек?
      Ник поднял руку скафандра и указал вдоль коридора. Кенсинг повернулся и взглянул в том направлении.
      - Так что, пойдем?
      - Пока нет. Иди сам. Посмотри, что считаешь нужным. Я присоединюсь к тебе попозже.
      Некоторое время спустя Кенсинг, почти добравшись до места расположения медироботов, услышал, как кто-то позвал его по имени.
      - Санди! - Недоверчивый шепот долетел откуда-то из-за левого плеча.
      Кенсинг аж подскочил от испуга, прежде чем развернуться.
      Из полутемного бокового коридора выглядывал какой-то человек, одетый, как и сам Сандро: обычная рубашка астронавта, точно такие же брюки и сандалии. Свет падал на него сзади, и потому сперва Кенсинг не рассмотрел лица этого человека. Ему лишь показалось, что неизвестный молод. Но чем ближе подходил тот, кто окликнул его, тем больше Кенсингу казалось, что он сходит с ума. Этот человек выглядел как... как... Но этого не может бытьСанди! - Теперь этот голос был вполне узнаваем. Он словно бы доносился из туманного прошлого. - Санди, папа здесь? Что происходит? Я знаю - это его яхта. Я проснулся здесь час назад и обнаружил, что лежу в медотсеке...
      Кенсинг невольно шагнул навстречу с трудом стоявшему на ногах человеку и, не веря себе, прошептал:
      - Майк Сардоу? Майк, это ты?
      Так случилось, что именно Гавоту, кравшемуся следом за командором Принсепом по отсекам биостанции, выпала честь первым встретиться с местными жителями.
      Пробираясь по узкому коридору, забитому плотной массой неухоженных растений, Гавот неожиданно натолкнулся на женщину, которая осторожно двигалась ему навстречу. Судя по выражению ее лица, женщина явно ожидала встречи с чем-то необычным.
      Хрупкая фигурка очень ладно смотрелась в обычном костюме астронавта. Бронзовые вьющиеся волосы с легким красноватым отливом обрамляли красивое лицо, черты которого свидетельствовали о примеси индонезийской крови. Незнакомка выглядела очень юной.
      Увидев Гавота - облаченного в скафандр человека, который преградил ей путь среди лиан и стеблей, - молодая женщина остановилась и уставилась на него с искренним удивлением.
      - Кто вы? - строго спросила она. - И почему у вас оружие? Что?..
      - Я всего лишь несчастный путешественник, потерпевший кораблекрушение, мадам. - Кристофер слегка поклонился. - А кто вы?
      Впрочем, на самом деле Гавот за время полета немало повозился, изучая историю Дирака и его времена, и теперь был почти уверен, что узнает эту женщину. Он видел это лицо на старых фотографиях.
      Женщина тут же подтвердила его догадку, машинально перейдя на шепот, как будто ее поразило само присутствие Гавота.