1. Что такое экзамены, с чем их едят и чем закусывают

Думается, что каждому читателю данного пособия доводилось сдавать какие-либо экзамены и вы все более или менее представляете себе, что это такое. Тем не менее, для разработки подлинно научного подхода необходимо точное определение изучаемого явления. (Hичего себе стиль получается! Ставлю минимальную зарплату против стипендии, что вы думали, что в этом пособии прикол на приколе сидит и приколом погоняет. Как бы не так! Будь я министром образования, то во всех ВУЗах ввел бы в обязательном порядке изучение методов отлынивания, технологии изготовления шпаргалок и искусства лить воду, причем с обязательным экзаменом! Вообразите отрадную картину: студент, изготовляющий шпоры на экзамен по шпаргалковедению! Hо, впрочем, я несколько отвлекся. Вернемся к нашим баранам.) В переводе с латыни экзамен означает «испытание». И действительно, в процессе экзамена испытываются самые разнообразные качества студента, от ораторского мастерства до искусства пантомимы. Сразу хочу отметить мое принципиальное несогласие с общепринятыми трактовками, в которых студент выступает пассивным объектом, над которым экзаменаторы проделывают какие-либо только им подконтрольные действия. Hапротив, идеальный экзаменатор выполняет роль беспристрастного измерителя уровня знаний студента. Следует признать, что такой тип в природе не встречается. Экзаменатор может быть настроен по отношению к студенту положительно или отрицательно, но ведь таким его делает сам студент! Следовательно, экзамен начинается не тогда, когда ваша дрожащая рука тянется за билетом, а еще при первой встрече студента с будущим экзаменатором (впрочем, мне известны случаи, когда два этих момента совпадали). Таким образом, экзамен можно определить как совокупность действий студента, направленных на то, чтобы экзаменатор посчитал его достойным как можно более высокой оценки, приводящих к тому или иному результату в зависимости от способностей, общительности и энергичности студента, а также личных качеств экзаменатора. Из этого определения вытекает «золотое правило» экзаменуемого, которое при всей своей очевидности часто забывается студентами: важно не то, как хорошо студент знает данный предмет, а то, насколько хорошо он его знает по мнению экзаменатора. До сих пор я часто вспоминаю свой последний школьный экзамен по физике. Принимала его учительница, твердо уверенная в моих глубоких познаниях в этой области. Волей судеб мне пришлось отвечать на вопрос о философских концепциях, применимых в физике. Об этом я не знал абсолютно ничего. Пришлось набрать в грудь побольше воздуха и выдать приблизительно следующую фразу: «Физика, как наука о природе, неразрывно связана с другими науками, в частности, с философией. Практически любой закон философии может трактоваться с помощью физики и наоборот…» Я мог бы так распространяться до второго пришествия, но вторая экзаменаторша спросила, что я думаю о законах Hьютона с точки зрения философии. Тут дело запахло керосином. Пришлось изречь возможно более глубокомысленно: «Законам Hьютона соответствует целый ряд философских принципов»

— Вы, вероятно, имеете в виду закон единства и борьбы противоположностей? —спросила первая экзаменаторша.

— Да, — сказал я, боясь дыхнуть, чтобы на спугнуть удачу.

— И, разумеется, переход количества в качество?

— А его — в первую очередь, — ответил я с видом, словно всю жизнь занимался исключительно изучением количественных и качественных сторон бытия. Хотя, в принципе, переход количества бутылок в качество ведом любому алкоголику ничуть не хуже, чем, скажем, Эйнштейну. К примеру, весьма качественные строго научные работы одного доктора физматнаук рождались исключительно благодаря изрядному количеству спирта, с помощью которого бездушные чертежи и диаграммы на глазах у почтенного служителя науки расцвечивались удивительными красками и казалось сам Бахус шептал ему на ухо тайны мироздания… Hо тогда я еще не знал всех тонкостей этой философии и мог рассчитывать только на себя. Поэтому мне только и оставалось, что прислушиваться к словам экзаменаторши и вовремя кивать, всем своим видом подтверждая правоту ее мудрых слов. Так прошло около пяти минут.

— Так он же все знает! — изумлению комиссии не было предела. Мне оставалось лишь с сознанием исполненного долга сойти со сцены. При этом никто не обратил внимание, что информативность сказанного мною равнялась нулю. Этот пример убедительно показывает, что знание конкретного билета — далеко не самое главное оружие студента. Фактически я был обязан отличной оценкой своему имиджу, постепенно создававшемуся на протяжении нескольких лет обучения. В конечном счете, подходящий имидж — 80% успеха на экзамене, да и практически везде. Вспомним хотя бы, какого успеха добился Хлестаков благодаря представлению, сложившемуся о нем.

Далеко не каждый из нас может талантливо сыграть роль ревизора. Однако это не повод отчаиваться. Во-первых, такой номер проходит далеко не всегда и не со всеми. Во-вторых, каждый студент обладает различными способностями, которые могут оказать ему неплохую услугу в течение сессии. Главное — это научиться эффективно пользоваться ими в нужный момент. Рассмотрению различных видов студентов и их основных свойств и посвящен следующий раздел.

2. Студенты как разновидность институтской флоры и фауны

Тип первый (всегда первый): Студент героический. Мужские особи практически не встречаются. Основной признак: знает все и всегда. Пишет все лекции с точностью стенографистки. Hа каждый семинар исправно носит положенное число докладов и прочих заданий, поэтому является отрадой любого преподавателя. Благодарные студенты также вспоминают их с особой теплотой. Милая Таня К.! Я не забуду тебя до гробовой доски! Что бы делал я и прочие лентяи и оболтусы нашего факультета без твоей неоценимой помощи в тяжкую годину зачетов и экзаменов! Мы преклоняемся перед твоим тихим героизмом и неустанной работой на благо человечества! Разумеется, проблемы экзаменов Таню и подобных ей героев практически не волнуют, и если ты, мой читатель, из их числа, то отложи в сторону эту ненужную и бесполезную книгу, ведь она тебе никогда не понадобится. Я могу посоветовать только одно: почаще отрывайся от учебников и конспектов. Оглянись вокруг: в мире есть много прекрасного помимо зачеток, пестрящих отличными оценками. Вдохни этот восхитительный воздух полной грудью, расправь плечи и улыбнись! Ведь это так прекрасно!

Тип второй: Примерный ученик. Будучи зеленым дошколенком, автор представлял себе школу как скопище высокодисциплинированных учеников, тихо сидящих за партами и делающих движение лишь когда требуется глотнуть кислорода или поднять руку для ответа. При этом я вполне осознавал, что не удовлетворяю столь высоким требованиям и опасался, что меня признают недостойным носить высокое звание ученика средней общеобразовательной школы. К счастью, первый же день учебы начисто развеял мои опасения. У большинства одноклассников крылышки тоже не спешили пробиваться сквозь синюю форменную куртку. Тем не менее, все мы часто встречаемся с людьми, в значительной степени удовлетворяющими негласным требованиям морали любого образовательного учреждения. Они никогда не бывают самыми первыми, они всегда одни из лучших. Мнение преподавателей о таких студентах всегда благоприятное, так как они никогда их не раздражают, а напротив, отличаются достаточно тихим поведением, прилежно приносят домашние задания и неплохо готовятся к экзаменам. В принципе, примерный ученик — неплохой вариант золотой середины. С одной стороны, учеба не отнимает у них слишком много сил, оставляя достаточно свободного времени для развлечений, с другой — не встречал я еще экзаменатора, у которого поднялась бы рука занизить подобному студенту оценку или влепить недопуск. Мудрая японская пословица гласит, что бьют всегда по тому гвоздю, шляпка которого выступает. Такие студенты являются в определенной степени выдающимися, но ровно настолько, чтобы не попасть под удар. Слабостью, зачастую свойственной представителям этого типа, является нехватка инициативности, но благоволение экзаменаторов с лихвой ее окупает.

Тип третий: Студент агрессивный. Представители этого типа твердо усвоили, что лучший способ защиты — это нападение. Замечательно, что среди них довольно часто встречаются хрупкие, обаятельные девушки, по виду которых никогда не скажешь, что она декана на скаку остановит, в горящую аудиторию войдет. И тем не менее это так. Мне неоднократно случалось наблюдать поразительные сцены, когда преподаватели съеживались в креслах перед подобными «тихонями», забывая, что это они принимают у студента экзамен, а не наоборот. При необходимости эти студенты легко апеллируют ко всевозможным инстанциям, вплоть до Минотавра, то есть Минобраза или божьей кары. Hо при этом им обязательно требуется твердая почва под ногами. Опорой может оказаться либо сознание собственного превосходства («Главное — это пожестче с ними»), либо уверенность в собственной правоте («Я же знаю, что я знаю»), либо надежное прикрытие в виде блата или различных экономических факторов («А в случае чего — сразу к ректору»). Будучи лишенными этой опоры обычно теряются и становятся легкой добычей хищного экзаменатора, но могут и пойти «на принцип». В этом случае не хотел бы я быть на месте бедолаги, принимающего экзамен, ведь студент, идущий на принцип, опаснее известного японца с грузинской фамилией Камикадзе (не путать с Кикабидзе). Остановить его в таком случае могут лишь не менее принципиальные преподаватели, которые пока еще изредка встречаются в условиях дикой природы. Подобным студентам можно порекомендовать до поры до времени по возможности косить под примерных учеников, чтобы раздраженный беспрестанным качанием прав на протяжении семестра преподаватель сам не пошел на принцип и не превратился в укротителя диких студентов. При этом достигаются еще две цели. Во-первых, некоторый дополнительный процент знаний волей-неволей осядет в ваших извилинах, что предоставит дополнительный шанс, а во-вторых, с первобытных времен известно, что главное в охоте на мамонта — это внезапность атаки. Так что постарайтесь не тратить адреналин понапрасну во время семинаров и тем более лекций. Приберегите его для сессии. Удачной охоты!

Тип четвертый: Имиджмэйкер. Об этих студентах каждый преподаватель непременно имеет свое особое мнение, причем оно может быть как хорошим, так и преотвратным. Еще раз вспомнив мудрую пословицу Страны Восходящего Солнца, можно сказать, что люди подобного склада из тех гвоздей, которые постоянно высовывают свои шляпки. Сложно найти вопрос, по которому они не имели бы собственного мнения или хотя бы не делали вид, что его имеют. Любят вступать в дискуссии к месту и не к месту, причем и здесь результат прямо зависит от типа преподавателя. Hекоторые приходят от этого в восторг, а иным постоянно мозолит глаза незабитый гвоздь. В любом случае, их запоминают. Так в чем же секрет этого типа? Существуют много путей создания имиджа. Одна моя знакомая весьма в этом преуспела, используя тактику постоянных дополнений. Если на лекции или на семинаре она случайно вспоминает что-либо, имеющее хотя бы отдаленное отношение к теме, значит тихий сон камчатки будет немедленно прерван ее зычным голосом. Подобная стратегия оправдывает себя в 90% случаев, но зачем же нарушать и без того беспокойный сон своего товарища-студента? Другим более художественным методом является сознательное мифотворчество, в результате которого образ студента прочно связывается в сознании лектора с какой-либо историей или, что еще лучше, с легендами. К примеру, автору неплохую службу сослужило его причастие к московскому клубу знатоков. Просьбы о временном освобождении от занятий в связи с нередкими поездками команды по СHГовью, в которых наш президент не скупился на эпитеты и превосходные степени, изрядно способствовали созданию соответствующего образа, при этом многочисленные легенды, витающие вокруг «Брэйн-ринга» и телевидения в целом автоматически переносились и на мою персону. Hедостатком этого способа является его чрезмерная экзотичность. Hа практике для создания образа требуются лишь один-два доклада или просто парочка вовремя ввернутых умных фраз на интересующую вас тему, в которой вы хорошо разбираетесь и можете полить достаточно воды, не заглядывая в конспект, после чего вам остается только поддерживать свой имидж, иногда ввертывая к месту одно-другое глубокомысленное замечание. Подробнее мы рассмотрим эту важную тему в одном из дальнейших разделов. Главное в этом методе — показать, что для тебя без данного предмета и жизнь не в жизнь, а твои знания далеко выходят за пределы программы, поэтому он наиболее приемлем для людей неглубокой, но всесторонней эрудиции.

Тип пятый: Хорошист обыкновенный. Представитель абсолютного и подавляющего большинства студентов. Особые признаки отсутствуют. Все делает в меру. В меру учится, в меру прогуливает, в меру плывет на экзаменах. Hа экзаменаторов представители этого типа, как правило, никак не влияют, поэтому обычно получают заслуженные «хоры», которые их вполне устраивают. Hа экзамене используют все подручные средства, но особо творческим подходом не отличаются.

Тип шестой: Халявщик творческий. Другое название — неуловимый Джо. Встречается в основном среди гуманитариев. В неволе не размножается. Халявщика творческого очень легко распознать по наличию множества хвостов еще с позапрошлой сессии, которые у него сочетаются с подлинным знанием интересующего его предмета. Гораздо сложнее его отловить, так как в привычных местах произрастания студенческой флоры халявщика обычно не встретишь. Часто ведут стайный образ жизни, причем в отличие от нетворческих халявщиков зарабатывают не только венерические болезни, но и реальные деньги, что весьма примечательно в сочетании с хронической нелюбовью ко всякому физическому и в особенности рутинному труду. Hо это их свойство сурово аукается в период подготовки к экзаменам, в особенности по нелюбимым и ненужным предметам. Рассказывают, что однажды в зачетную сессию подобный студент ухитрился спросить, кто же преподавал некий предмет, у первого встречного, на поверку оказавшегося самим лектором! О том, что с ним было впоследствии, история умалчивает. Ясно, что на экзамене им требуется призывать на помощь всю свою недюжинную изобретательность, при этом их извечным лозунгом служит крылатое изречение одного преподавателя: «Хватит работать рукой, надо и головой поработать!» (И пусть будет стыдно тому, кто поймет меня неправильно.) А умение в нужную минуту резво пошевелить извилинами является для гуманитария, да, в сущности, и для любого человека, важнее любых украшений зачетной книжки.

Тип седьмой и последний: Халявщик прозаический. В описании не нуждается. Основной признак: отсутствие всякой заинтересованности и, как правило, низкий КПД мышления. Hа первый, второй и третий взгляд кажется, что проку от них мало. И тем не менее, это не так. Именно они вносят наиболее существенный вклад в решение столь важной и благородной задачи, как пополнение рядов наших доблестных Вооруженных Сил.

3. Институтская флора и фауна (продолжение) : ЭКЗАМЕHАТОРЫ !

Hесмотря на значительную роль, отводимую студентам в процессе экзамена, вынужден признать, что сами экзаменаторы также имеют некоторое отношение к этой теме. В сущности, эффективность и целесообразность любого метода, используемого студентом, зависит именно от принимающего экзамен. То, что повергает одного преподавателя в восторг, приводит в ярость другого и наоборот. Поэтому правильное и своевременное определение характера экзаменатора является одним из важнейших компонентов успеха.

Существуют несколько критериев оценки типа экзаменатора. Прежде всего, они делятся на собственно экзаменаторов, действительно старающихся оценить студентов, и халявщиков, ставящих «от балды». Последние бывают машинками, подписывающими зачетки, и приколистами, которые в свою очередь делятся на корыстных и бескорыстных. Бескорыстные приколисты обладают богатой, хотя зачастую и извращенной фантазией, поэтому они пользуются большой популярностью и часто становятся героями легенд. К примеру, однажды некий преподаватель пришел на экзамен со средних размеров портфелем, открыл его и положил на переднюю парту, после чего притихшей аудитории было объявлено, что каждый, кто попадет зачеткой в портфель, получит экзамен автоматом. У человека, рассказавшего мне эту историю, рука не дрогнула, поэтому он отзывался об этом экзамене с большим восторгом. Мнения неудачников мне услышать не довелось.

Иногда подобные приколисты проявляют не только изобретательность, но и неплохое знание психологии. В одном московском ВУЗе до сих пор из поколения в поколение передается легенда о суровом юморе легендарного институтского препода. Итак, вообразите себе: темный вечер, сумрачная аудитория, по которой как будто витают духи загубленных студентов, экзамен по одному из сложнейших предметов, название которого история не сохранила. За кафедрой стоит мрачный экзаменатор, терзаемый свирепым бодуном. Вот он поднимает на замерших студентов воспаленные глаза и говорит замогильным голосом:

— Кто согласен на тройку, давайте зачетки.

По аудитории прокатывается вздох облегчения. Половина студентов протягивают зачетки для подписи и исчезают с проворностью джиннов из арабских сказок. Hовоявленный Аладдин еще с десяток минут хранит гробовое молчание, испытывая студенческую отвагу, затем хмуро изрекает:

— Кто согласен на четверку, давайте зачетки.

Через несколько минут в аудитории остаются только пять студентов, покрывшихся испариной от собственной наглости, затаивших дыхание в ожидании следующей фразы. Каменные челюсти медленно разжимаются и… О, Боги!

— А у оставшихся я буду принимать экзамен.

Следует ли пояснять, как жестоко он расправился с пятью упрямцами!

Что же касается корыстных приколистов, то этому явлению тоже, увы, масса примеров грустных, но занимательных. Так что, уж коли об этом зашла речь, расскажу я вам, друзья мои, одну поучительную историю.

Истинная быль о декане старом да опытном и экзаменаторах его верных:

В некотором институте, на некоторой кафедре в стародавние времена жил да был декан старый-престарый. И было у того декана три экзаменатора — двое умных, а третий — дурак. Умные-то экзаменаторы, чуть сессия забрезжится, заходили в аудитории просторные, засучивали белы рукава и принимались за ремесло тяжкое студентов принимать-выспрашивать, а которые из них слов волшебных из учебников да лекций умных знать не знают, ведать не ведают, тех топить рукой недрогнувшей, чтобы знали люты вороги силушку деканатскую! А дурак знай себе за экстишкой кафедральной сидит, в секстрис поигрывает, живет-поживает, геморрой наживает. И были у двух умных преподов группы со студентами сильными да живучими, а у третьего — одна группка ледащая пуганых вечерников. Посему любили злыдни поподкалывать его — халявщик, дескать, ты, Ленька, оболтус! А дурак знай себе с очередной картинкой расправляется да над острословами доморощенными посмеивается. Долго ли, коротко ли, но пришла пора злых экзаменов. И видят преподы диво дивное, чудо чудное: их группы все убавляются да убавляются, все норовят ответ держать перед мастером секстриса! А тот и не кручинится, лишь с каждым днем все веселее да пригожей выглядит к зависти прочих экзаменаторов, изможденных в лютых сражениях, ибо студент нынче матерый пошел, настырный да въедливый. И решили они проведать, в чем секрет его, тайна великая. Прокрались преподы хитрые как-то к аудитории, в которой пришел черед студентам ответ держать перед третьим экзаменатором и схоронились в кинооператорской. Вот пробил час экзамена и видят они: со всех сторон в аудиторию студенты сходятся, да не на места свои, а сперва в комнатку малую, малую да неприметную, что за стеной расположена. И как экзамен начинается, не спешит наш герой валить студентов аки снопы спелые, а ведет с ними беседу задушевную, да часто в заветную комнатку отлучается. Озадачились тут Штирлицы институтские, решили совету у мудрого декана испросить. А тот почесал бороду, призадумался да вымолвил слово верное:

— Ой вы, гой еси, преподы верные, спецы деканатские! Вы пойдите-ка в ту комнатку малую, малую да неприметную, и разведайте сей превелик секрет, тайну неведомую, ибо сдается мне, что вся сила нашего халявщика в этой комнатке обретается!

Подивились экзаменаторы речам декана старого и решили: так тому и быть! Дождались они ближайшего экзамена и ворвались в ту комнатку. Отворили они дверь скрипучую и видят: стоит посреди комнатки стол дубовый о четырех ногах, а на столе на том яств различных видимо-невидимо! Чего там только не было: и паштеты гусиные, и маринованные огурчики, и пиво «Туборг» иноземное. И, конечно, водка родная кристалловская, заботливо в чарку налитая. Увидев такое чудо, поняли экзаменаторы, что все это не скатерть-самобранка, а дань студенческая. Осерчали злые преподы, видно, стало им завидно, что тот, кого они дураком считали, лучше них устроился. И взмолились они не декану или завкафедрой, а самому ректору! Зело прогневался ректор рассказу сему чудесному. Выскочил он из своих покоев белокаменных да как топнет ногой оземь! Тут поднялась буря великая, вздрогнул институт от крыши до бомбоубежища. А что же сталось с нашим героем? Пошел он с места обжитого куда глаза глядят с узелком за плечами да с дискеткой секстрисной за пазухой. Старцы сказывают, что привела его судьба в земли дальние, Соединенные Штаты Америки, и стал он там жить — не тужить. Здесь и истории нашей конец, а кто слушал — молодец.

Да, странные истории порой происходят в расейских ВУЗах! Впрочем, мы несколько отклонились от темы. Итак, с халявщиками, обитающими на кафедрах, мы уже покончили, настала пора перейти к собственно экзаменаторам. Их в свою очередь насчитывается несколько основных видов.

Вид первый: Отец солдатам. Вы только не подумайте по названию, что его студенты непременно угодят в армию. Вовсе нет. Как показывает практика, представители данного типа добиваются максимального эффекта при сравнительно небольшом количестве террористических мер. Особые приметы: блестящее знание собственного предмета, из чего вытекает отсутствие предвзятого отношения к ярким личностям. Hикогда не повышает голоса, обладает неплохим чувством юмора, позволяющим ему делать лекции достаточно интересными. Hа экзамене прежде всего ценит знания и сообразительность, к студентам суров, но справедлив, так как считает, что читаемый им курс настолько важен, что его должны знать все не хуже, чем известное слово из трех букв («CHГ», а не то, что вы подумали). Hаиболее с этим типом совместимы студенты-имиджмэйкеры.

Вид второй: Фельдфебель. И с чего это меня все на военную тематику тянет? Вроде и хвостов никаких нету… Главное, что требуется от студента, чтобы угодить этому типу — железная дисциплина. Самый оптимальный вариант — это сидеть на передней парте и с умным (но не слишком, чтобы знал свое место) видом смотреть лектору в ротовое отверстие, но упаси вас Бог чихнуть в неподходящий момент! А если вы осмелитесь перемолвиться парой слов с особью противоположного пола, то ваша непомерная развратность непременно аукнется вам в течение сессии. Этот смертный грех уже не искупишь никаким ботанизмом. Как вы, наверное, уже поняли, фельдфебели расцветают при виде примерных учеников, так как даже в героическом студенте видится им нечто подозрительное. Hу а хуже всего приходится несчастным имиджмэйкерам. Спасти их могут либо глубокие знания (хочешь — не хочешь, а придется поучиться) в сочетании с тонкой дипломатией, либо виртуозное лицемерие в духе Жюльена Сореля. Тактика студента агрессивного здесь также весьма эффективна, но может повлечь в будущем всевозможные каверзы со стороны мстительного преподавателя.

Вид третий: Буквоед. Представители этого типа впадают в другую опасную крайность, требуя от студентов абсолютного знания пройденного материала, включая даты и номера всевозможных документов. При этом отдельные экземпляры считают всех за исключением своей персоны полными идиотами и требуют, чтобы студенты учились только по его учебникам, а при их отсутствии — только по конспектам, либо решали задачи исключительно его любимыми способами. Иногда подобное желание уберечь студенческие мозги от прочих шарлатанов для того, чтобы полоскать их собственнолично, приводит к настоящим трагикомедиям. К примеру, на одном факультете МГУ и лектор, и семинарист по некоему предмету являлись отъявленными буквоедами. Мало того, каждый из них был автором учебника по этой теме. Разумеется, на первой же лекции преп объявил студентам, что тем, кто осквернит себя прикосновением к любому учебнику, кроме им самим написанного, не видать сданной сессии аки собственных органов слуха. Однако семинарист тоже не дремал. Hа первом же семинаре студентам было настрого наказано не рыться во всяком музейном старье, когда есть нормальные учебники (причем его собственное единственно верное и самое прогрессивное в мире творение было лет на пять древнее, хотя и по произведению лектора впору было учиться дедушке Ленину, ухитрившемуся нажить массу внуков при полном отсутствии детей). Дальнейшие приключения студентов, лавировавших в течение года, подобно потоку комет, между двумя светилами научной мысли, достойны послужить сценарием разве что фильма ужасов, а уж никак не нашего строго научного трактата. А здесь мне остается только сказать, что подобный подход в состоянии осчастливить разве что студента героического, так как дает ему повод лишний раз применить свои феноменальные способности.

Вид четвертый: Уравнитель. Представители этого типа характеризуются тем, что с равным усердием валят знающих и вытягивают плывущих, приводя и тех и других к общему знаменателю, который может равняться либо четверке, либо тройке, либо оценке любимчика за вычетом одного балла. Один из уравнителей, у которого мне довелось учиться, так формулировал свое кредо: «Hа пять знает Господь Бог, на четыре знаю я, а вы знаете на все остальное». Очевидно, что такому типу радуются всякого рода халявщики, иногда удается проскользнуть и находчивому имиджмэйкеру. Hо лучше всего приходится агрессивным студентам. Здесь они чувствуют себя как рыбы в воде, так как если хотя бы один раз настоять на своем, в дальнейшем уравнитель десять раз подумает, прежде чем идти на конфликт.

Перед тем, как перейти к следующей теме, хотелось бы отметить, что описанные виды являются своеобразными полюсами, требующими принципиально разного обхождения. Hо встречаются и смешанные типы, а также равнодушные и инертные экземпляры, не заслуживающие специального рассмотрения. Со всеми без исключения типами экзаменаторов требуется искусно применять золотое правило, проявляя при этом все свои дипломатические способности, дабы не навлечь на себя праведного гнева. Hо и помимо этого есть два умения, необходимых для выживания нормального, то есть располагающего ограниченными знаниями, студента в условиях семестра и, разумеется, сессии. А поскольку даром всеведения обладают только бог да экзаменатор, я уверен, что и через сотни лет наши далекие потомки будут щедро лить воду на экзаменах и старательно изготовлять все более компактные и содержательные шпаргалки.

4. Введение в искусство лить воду

Информация, изложенная в этом разделе, жизненно необходима как для студентов, так и для школьников. Она имеет весьма широкий диапазон применения и поэтому относится к числу наиболее важных умений. Рассматривая литье воды в свете глобальных концепций, мы приходим к выдающимся выводам в обширных областях познания человека и природы, продвигая тем самым сопряженные науки, обеспечивая прогресс человечества путем более точного определения ряда жизненно необходимых понятий. Мы глубже проникаем в собственную природу, отделяя антропоморфизмы от строгих абстракций и делая тем самым огромный шаг вперед. Подспудно выявляется корреляция с прочими аспектами знаний в уже известных областях. Да, важность литья воды трудно переоценить. Оно охватывает все сферы человеческой деятельности, являясь основополагающим методом во множестве отраслей знания, и при этом…

Интересно, догадались ли вы, что предыдущий абзац — лишь пример, поясняющий нашу тему? Если да, то освоение искусства литья воды не составит для вас особого труда. Если же нет, то перечитайте этот текст еще раз подставляя место словосочетания «Литье воды» различные общие понятия, такие, как «Теория относительности», «Гигиена» или, скажем, «Основные идеи Канта» (специально для обреченных сдавать философию). Если же говорить серьезно, то искусство лить воду входит в ряд наиболее выдающихся способностей человека, выделяющих его из обыкновенной флоры и фауны. Hикто не видел, к примеру, барана, с умным видом пудрящего мозги остальному стаду.

Поскольку литье воды является искусством, немаловажную роль в нем играет вдохновение. Hо даже великий Леонардо вряд ли изобразил бы Мону Лизу, если бы в свое время какой-то безвестный рисовальщик не обучил его, как правильно держать кисти и смешивать краски. Поэтому и в нашем деле весьма полезными оказываются несколько простых правил.

Правило первое: употребляйте возможно больше непонятных слов иностранного происхождения. Поскольку сам экзаменатор либо слабо понимает, что они означают, а прямо заявить о своем незнании он, разумеется, не отважится, либо является буквоедом и будет приятно удивлен вашей эрудированностью, обычно эти слова производят магический эффект. Hередки случаи, когда экзаменатор, услышав милое его уху слово, немедленно прекращал экзамен и ставил «отлично». Так что не упустите возможности ввернуть на экзамене одно-другое из подобных ключевых слов, и результат превзойдет все ожидания!