Если что и есть в этой халупе стоящего – то это аппаратура. А все остальное как-то само по себе.
      Так что выходит такое замкнутое производство-потребление: деньги, заработанные с помощью Приятеля, я трачу на апгрейд. Ну, и на жизнь немного остается.
      Закончив с вводом данных, я набрал команду «АНАЛИЗ» и отправился в зал на кушетку.
      Вообще-то, можно было бы и подождать, ведь в принципе, не исключено, что Приятель может справиться с этим заданием за час с небольшим.
      Но я решил, что не имеет смысла торчать у монитора, наблюдая за миганием красной лампочки, свидетельствующей о таинственной работе, которая сейчас совершается в недрах его жесткого диска.
      Оставив технику включенной, я прошел в комнату и завалился спать.
      Утром меня разбудил пронзительный звук сверла, врезающегося в древесину.
      Разумеется, в ту же секунду меня посетил мгновеный сон о визите к зубному врачу.
      Мне снилось, что я пришел к дантисту и завел с ним долгий и занудный разговор, стараясь оттянуть тот момент, когда мне придется отдать свои зубы во власть его бормашины. Врач начинает нервничать, а я задаю все новые и новые вопросы до тех пор, пока он силой не усаживает меня в кресло и начинает сверлить мне передний зуб.
      Так бывает, что во сне причина – в данном случае -звук и следствие – сон – меняются местами.
      Более того, существует любопытная гипотеза, что во сне время течет в обратную сторону.
      Так, человеку снится, что его вот-вот гильотинируют, и вот, во сне наступает брякпойнт и человек просыпается в холодном поту, ударившись головой о спинку кровати.
      А во сне, натурально, этот момент совпадает с самыми последними секундами его жизни – отточенный нож уже несется к шее.
      Вот и получается, что удар затылком о деревяшку, от которого человек пробудился, вызвал сон о гильотине, который протекал в обратном направлении.
      Так и у меня – я врубился с первым же звуком сверла, впившегося в мой зуб во сне и в деревяшку – наяву, но сон, как мне показалось, длился едва ли не час.
      Я протер глаза, посмотрел на часы и привычно ругнулся на соседа.
      Пенсионер Сашка Садомов мог потягаться с любым будильником – аж с шести утра у него сама собой нажималась кнопка турбо и он уже начинал что-то строгать, сверлить и забивать гвозди, не принимая во внимание право на отдых окружающих.
      Занимался он этим любимым делом часов до двенадцати ночи, а с утра все повторялось по-новой.
      И так всю жизнь.
      А еще говорят о какой-то нестабильности и неуверенности в завтрашнем дне...
      Да откуда же она возьмется, эта неуверенность, если я голову дам на отсечение, что с шести утра я услышу, как пенсионер Садомов что-то ладит на своем верстачке, который он соорудил в нашем дворике?
      Наскоро умывшись, я бросился в кладовку.
      Там и стояло мое чудо, мой стратег и тактик, мой Приятель, скрытый от посторонних глаз – комнатка была надежно замаскирована книжными и платяными шкафами.
      Можно было, конечно, поставить железную дверь, -все-таки первый этаж, – но я был уверен, что чужой не найдет, а свой не залезет – с соседями по двору у меня были хорошие отношения.
      Тем паче, контингент жильцов подобрался такой, что меня прикрывали с двух сторон.
      Во-первых, капитан Аслан Макаров, командир взвода ППС, неоднократно выручавший меня из различных неприятностей с ГАИ и нашедший со мной общий язык на почве автомобилей – у Аслана, как и у меня, был «Жигуленок», который он ежедневно драил, что солдат свои сапоги.
      Во-вторых, Колян, бритый гоблин с «бээмвухой». Помимо чисто соседских отношений здесь тоже были дополнительные факторы симпатии – его сынок Гошка под моим чутким руководством потихоньку осваивал азы комптютерной грамотности к вящей радости жены Коляна.
      Катя – супруга рэкетира – прочила сынка в продвинутые новые русские, купила навороченную персоналку, на которой мы с Гошкой и занимались.
      А дружеское расположение Коляна ко мне простиралось настолько, что он не раз выручал меня своей тачкой, когда мой 01 сбоил.
      Бывало, что и шпанята сломают замок или вытащат какую-нибудь хрень – машина-то под окнами стоит, гаража нет и не предвидится.
      Вот и теперь, перед светившей мне поездкой в сопредельную область, я стрельнул у него нормальную «сотку», – благо у Коляна было целых три телефона (у этих ребят, натурально, тоже свой апгрейд), так как мой аппаратец не позволял мне коннектиться в любом направлении.
      Но за свою кладовку я был спокоен, равно как и за квартиру, даже решеток на окнах не поставил, чтобы не чувствовать себя как в тюрьме.
      Потому что бабушки на лавочках – это лучшая охрана, которую только можно было придумать в наше неспокойное время в нашем неспокойном месте проживания.
      Маленький дворик на Майской, в котором я обитаю, расположен в самом центре города, как раз напротив похоронного бюро «Вечность», и старушки обожают наблюдать за снующими прохожими, снаряжением катафалков и жизнью во всех ее проявлениях.
      Их любимое развлечение – дождаться, пока какой-нибудь хмырь забежит к нам в подворотню с намерением по быстрому отлить в уголке – две доски со столбом, оставшиеся от некогда закрывавших вход ворот, – и шугануть его в самый неподходящий момент.
      При этом они не упустят возможности высказать все, что думают о мужчинах, особенностях их анатомии, современных нравах и буксующей политике реформ.
      Впрочем, к алкашам, которые оперативно опустошают посуду в нашей подворотне, бабульки настроены более благожелательно.
      А в фаворитах «охраны», разумеется, четвероногие, которых бабульки прикармливают и заводят с кошками и собаками бесконечные беседы.
      Животным, кстати, нужду справлять не возбраняется.
      Так что, появись кто-то чужой, злонамеренно подбирающийся к моей девятнадцатой квартире – его как минимум заметят и поднимут хай уже тогда, когда он будет ковыряться в замке входной двери.
      И по-любому выходит, что до кладовки ему просто не добраться...
      Приятель справился с анализом данных к четырем утра и теперь терпеливо ждал, когда я запрошу у него дальнейших указаний.
      Придется ему подождать еще немного, пока я изучу то, что он мне выдал.
      На блинкующем экране призывно горела надпись:

      25 % – КРИМИНАЛ. ВОЗМОЖНО УЧАСТИЕ В ПРЕСТУПНОЙ ГРУППЕ.
      25% – ПСИХИЧЕСКОЕ ЗАБОЛЕВАНИЕ.
      25% – ПОПЫТКА НАЧАТЬ НОВУЮ ЖИЗНЬ.
      25% – ОЧЕРЕДНОЕ ПРЕДПРИЯТИЕ.
      НЕ ИСКЛЮЧЕНЫ СМЕШАННЫЕ ПОЗИЦИИ.

      Нормальная мессага, Приятель хорошо потрудился над этим посланием.

      ДЕЙСТВИЯ,

      – сделал я очередной запрос.
      Ответ последовал незамедлительно; Приятель был запрограммирован таким образом, что после аналитической части следовал план ведения дела. 

      1. НАВЕСТИ СПРАВКИ О ПОСЛЕДНЕЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ОБЪЕКТА. 
      2. ВСТРЕТИТЬСЯ СО СПОНСОРОМ И ПОДРУГОЙ ВОРОНЦОВОЙ. 
      3. ПОСЕТИТЬ ТАМБОВ И ОПРОСИТЬ ИНВАЛИДА И ВТОРОЕ ЛИЦО. 
      (ГИПОТЕЗА: ЦИРКАЧ, ТРАВЕСТИ, ПОДРОСТОК)

      Что ж, почти все правильно, кроме того, что пункт первый я бы поставил в конец – мое время, как никак, ограничено тремя-пятью днями.

      ИНФОРМАЦИЯ ПО ПРЕДЛОЖЕНИЮ. ПУНКТ ТРЕТИЙ,

      – отдал я компьютеру очередную команду.
      Приятель тут же выбросил ответ: 

      СОБРАНЫ ДАННЫЕ ПО ТАМБОВУ. ВОСПРОИЗВЕСТИ? 

      Я не возражал.
      Мне тут же было предоставлено солидное меню
      Я не стал в него углубляться, и выбрал план города, данные о местной администрации и последние сведения о ситуации в Тамбове.
      Историческая справка, а также всевозможные музейные и культурные телеги остались невостребованными, иначе бы я потратил неделю для ознакомления с детальной биографией города – ведь в приятеля в свое время я умудрился запихнуть Большую Советскую Энциклопедию, снимая страницу за страницей с помощью сканера и внося их в память машины.
      Как и следовало ожидать, Приятель не дремал, в отличие от меня, а побродил по сетям.
      Там он снял всю информацию о Тамбове, которая отсутствовала в его памяти – прежде всего электронные версии газет и не преминул скачать данные с сайтов, открытых в этом регионе.
      Он даже сыграл мне песенку про мальчика, который хочет в Тамбов, но никак туда не доедет, что, в общем-то, к лучшему, поскольку у него завязывается роман.
      Приятель, конечно, мог бы не напрягаться и не записывать песенку – она и так звучала из каждого ларька, торгующего аудиокассетами, но меня приятно порадовала его дотошность и хорошее качество звуковой платы.
      Самолеты, понятное дело, из Тарасова не летали, а поезд тащился настолько вяло, что автобус до Тамбова обгонял его раза в два.
      Так что я решил добраться до соседней области на своей машине, чтобы урвать еще лишних два часа.
      Но сперва в моем распорядке дня значился приятель Воронцовой Лева, у которого я должен был получить свои суточные, а также разжиться дополнительной информацией.
      На завтрак я ограничился яичницей-болтушкой с помидорами – никогда не утруждал себя изысканной готовкой, а помочь мне в этом деле было некому, во всяком случае, пока.
      Покончив с немудреной трапезой, я достал из внутреннего кармана пиджака моторолловскую «сотку», заимствованную у Коляна и, перед тем, как позвонить Льву, прикинул, в какую сумму мне обойдется ночное путешествие Приятеля по Интернету.
      Конечно, это дорого. Конечно, это расточительство. Но выхода я пока не вижу – поставить у себя обычный телефон мне не светит, вот и приходится использовать сотовый с фиксированным номером. А учитывая траты на жужжание модемом и путешествия по отечественным и зарубежным серверам – это выходит ого-го сколько! Понятно, что так использовать «сотку» – все равно, что колоть орехи алмазным перстнем, но -что делать, что делать...
      Сквозь бумажку, на которой был написан телефон Левы, просвечивали цифры, второпях нацарапанные на обратной стороне – какие-то сложные подсчеты процентов (300+300:12х2-300P) и жирный восклицательный знак в конце подсчетов.
      Но я не успел подробно изучить загадочные вычисления -спонсор госпожи Воронцовой был уже на линии.
      – Алло, – отозвался приятный басок.
      Судя по всему, Лева тоже вставал рано.
      Я кратко представился, сославшись на Лилю.
      В трубке три раза раздалось понимающее угуканье и Лева предложил мне подъехать к нему домой или в офис.
      Дом располагался на одном краю города, офис – на другом, а жил я в центре.
      – Давайте встретимся где-нибудь по дороге, – предложил я. – Скажем, у автовокзала, там есть где припарковаться. У меня красный ВАЗ 2101, буду стоять у базарчика.
      У Левы был 250-й опель-сенатор, из чего я заключил, что Лиля Воронцова действительно может рассчитывать на своего спонсора.
      Следующий звонок предназначался Маргарите Поповой, психологу, недавно побывавшей на конференции в Тамбове и узревшей там без вести пропавшего Воронцова.
      У Риты, как следовало из длинного ряда цифр, был сотовый телефон, типа коляновского. Наверное, у нас с ней схожие проблемы, либо стационарный аппарат Поповой сломался и теперь она временно пользуется услугами сотовой связи. Впрочем, судя по цифоркам, ее машинка стоит на порядок больше моей.
      Женский голос откликнулся лишь с четвертого звонка.
      – Да, – обреченно пробормотали в трубку.
      – Прошу прощения за столь ранний звонок, – как можно мягче проговорил я, – но дело крайне неотложное. Вас беспокоит Валерий Мареев, и ваш телефон мне дала Лиля. Речь идет о ее супруге...
      – Да, – на этот раз твердо ответила Рита, сразу поняв, о чем идет речь. – Вы ведь займетесь поисками Сережи? Ой, я прям не знаю, что с ним стряслось... Вы представляете, таким я его никогда не видела, будто пьяный... И потом эта компания...
      Она защебетала, как оглашенная. Я даже оторопел сперва, а потом подумал, что, по-видимому, эта дама очень экспансивная.
      – Рита, а нельзя ли поподробнее, если, конечно, вас сейчас это не затруднит, – попросил я, еще не ведая, что на меня обрушится огромный словесный поток, из которого мне придется впоследствии выуживать крупицы ценной информации.
      По-хорошему, нужно было, конечно, встретиться с ней лицом к лицу и подробно побеседовать, но время было дорого и мой внутренний счетчик уже начал свою веселую песенку -"хакер хочет в Тамбов".
      Рита говорила еще семь минут без остановки.
      – Ой, вы знаете Лилечка, это такой замечательный человек, вы не представляете! Если бы вы знали, у нее просто золотой характер, а как она прекрасно готовит! – я понял, что это надолго и глубоко вдохнул, набираясь терпения. – Ах, она моя самая лучшая подруга, мы с ней были всегда вместе, просто не разлей вода. Когда Лилечка начала встречаться в Сергеем, я была просто счастлива. Они были великолепной парой, – я невольно поморщился – чудная она какая-то. – Я была свидетельницей у Лилечки на ее первой – ее первый брак не удался. Бедняжка! И после этого я глупо верила, что они с Сергеем просто созданы друг для друга... Боже мой, боже мой, как я ошибалась!
      Причитания о погубленной судьбе подруги, вздохи и даже всхлипывания продолжались еще несколько минут. Честно признаться, я уже изрядно подустал.
      – Но потом, я увидела, что представляет собой этот человек, – в ее голосе проявились угрожающие нотки. Да, в умении сгущать краски Рите явно не отказать. – Мне стало ясно что к чему, и я поняла, что Сергей Воронцов – самый натуральный прожектер и на него ни в чем нельзя положиться!
      После этого она еще долго возмущалась и жаловалась мне, что мужики нынче измельчали и тому подобное.
      Также она поведала мне, что роман Лили и Левы длится уже больше года, и что если бы не Лева, Лиля давно бы развелась со своим супругом.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.