— Теперь все же расскажи мне, что ты делал у моей машины? — повторила я вопрос, когда мы с тем парнем отошли в сторону.
      — В том-то и дело, что ничего.
      — А собакой зачем интересовался? Колись, я все знаю! — решила я его прижать.
      — Девушка, у вас, наверное, проблемы какие-то, но я тут совершенно ни при чем. Собачка ваша мне понравилась. Точнее, вы мне понравились. Но я уже пять раз пожалел об этом. Если вам нужны мои извинения, то примите их. Я прошу прощения. Ничего от вас мне не нужно. Можете спокойно ехать дальше.
      Парень разошелся в гневе. Волосы его отчего-то взъерошились, глаза горели.
      — Тогда и вы меня простите. — Я уже поняла, что ошиблась, и мне стало смешно. — Ошибочка вышла.
      — Ничего себе ошибочка! Да вы мне чуть пол-лица не снесли!
      — Я же не могла ждать, когда вы это со мной сделаете.
      — Я ничего не собирался делать, — повторил он.
      — Но я же не знала.
      — Типично женская логика. Если у вас все, то я пошел, — мужчина наконец чуть улыбнулся.
      — Извините еще раз, — пожала я плечами.
      После этого небольшого происшествия я вывела Марысю из машины, и мы отправились с ней ближе к посадкам, где стояли пластмассовые столики для приезжих. Машина была у меня на виду. Если кто и ищет шкатулку, то должен догадаться, что с собой я ее не ношу.
      Я честно поделилась обедом с собакой, а сама принялась рассматривать фотоальбом. Как ни странно, я совершенно про него забыла. А оказалось, в нем было на что посмотреть.
      По знакомым чертам лица я догадалась, что молодая девушка в самом начале альбома — это Виктория Леопольдовна. На самом деле, ну и красавица она была! Наверное, не одно мужское сердце разбила. Не зря она твердила что-то про одинаковое у них с Марысей количество кавалеров. Думаю, Курляндская явно поскромничала.
      Было множество снимков, где Виктория Леопольдовна находилась рядом с самыми разными молодыми людьми. И у всех у них был такой влюбленный вид… у молодых людей, я имею в виду.
      В середине альбома на глаза попался снимок мужчины, который был явно мне знаком. Или напоминал кого-то. Я постаралась воспроизвести в памяти лицо того типа, который хотел купить у меня собаку, когда я ждала Валеру. Кстати, и тогда, глядя на него, я испытала такое же чувство. И сейчас мне казалось, что я вижу на снимке его самого.
      Конечно, такого не может быть — прошло столько времени. Но очень похож. А может, тут его отец?
      Меня прямо в жар бросило от такого гениального предположения. А почему нет? Мир, как известно, тесен. И пока нет точных данных, нельзя быть ни в чем уверенной. Значит, именно так и можно подумать.
      Если принять эту версию, то получается, что отец того мужчины был знаком с Викторией Леопольдовной. Но почему теперь сын интересуется мной? Интересно, а отец того мужика — этот человек на снимке — жив или нет? И как все это может быть взаимосвязано?
      Я продолжала рассматривать альбом. Больше знакомых лиц я не увидела. Но материал для размышлений у меня уже был. Хотя бы на первое время.
      Марыся далеко от меня не убегала. Наконец я сделала последний глоток минералки и закурила, посмотрела на собаку и задумалась о своем.
      Я подозвала Марысю и погладила ее по спине, как это делала ее хозяйка. Собака не сопротивлялась. Напротив, на ее морде засветились только положительные эмоции.
      — Ну что, дружочек? Очень жалко, что ты не можешь говорить. А то рассказала бы мне, что там у вас за сокровища. Скажи, а хозяйка твоя на самом деле была богатой? Или нет? Вот, к примеру, откуда у нее те деньги, которые она мне велела взять? Думаю, что с обычной пенсии такой суммы не накопить. Или ей помогал кто? Например, тот самый внук из Антоновска. Ну-ка, что он там в открытке пишет?
      Я вспомнила про открытку. Мы с Марысей пошли к машине. Я открыла перед собакой дверцу, и она быстро села на место. Усевшись сама, я достала поздравительную открытку.
      «Дорогая бабуля! Разреши от всего сердца поздравить тебя с наступающим Днем Победы. Я знаю, как дорог тебе этот праздник. Впрочем, все мы, ныне живущие, обязаны своими жизнями и своим мирным существованием тем героям и простым труженикам, которые сумели победить в жестокой, ужасной войне. Мы благодарны вам, даже если не всегда говорим об этом. Хочу пожелать тебе здоровья, радости. Оставайся всегда такой, какая ты есть. Привет Марысе. Я купил ей новый ошейник. Подарю, как только приеду. С уважением, твой Игореша».
      Какое трогательное послание! «Твой Игореша». Это он искренне пишет или старушку передразнивает? Хотелось бы мне знать. И хотелось бы посмотреть на этого внука. Хотя то, что Виктория Леопольдовна в последнюю, можно сказать, минуту думала о нем, о многом говорит. Только сейчас молодежь «умная» пошла — он мог и специально быть таким «хорошим».
      Впрочем, от открытки на самом деле веяло необъяснимым теплом. Я положила ее на место и задумалась.
      Я погрузилась в свои мысли и, машинально ведя «Фольксваген», снова пустилась в путь. Песок и мелкие камушки бились о низ моей машины, ветер залетал в открытое окно и приятно освежал. Я еще прибавила скорости и летела, как на крыльях.
      Что ни говори, а приезжать в Антоновск, не выяснив, кто хочет мне помешать, не хотелось. В голову даже закралась мысль вернуться в Тарасов и еще раз переговорить с Викторией Леопольдовной. Представляю, как вытянулось бы ее лицо, когда она нас с Марысей снова увидела бы. Но не станем делать ей такого сюрприза. Я сама до всего дойду.
      Теперь мне не терпелось снова остановиться где-нибудь, чтобы тщательно прочитать всю корреспонденцию. Загадка может крыться там. Особенно мне было памятно то письмо, в котором знакомый Курляндской приглашает ее искать сокровища. А что, если они в самом деле их нашли? В жизни и не такое бывает.
      Кроме того, не мешало бы и бензина залить. Все-таки дорога дальняя, лучше сразу заправиться, чтобы потом голова не болела.
      Я почему-то расслабилась. В то, что нас и дальше будут преследовать, — верилось не очень. Машина у них помялась. А где новую искать? Если только еще одна была изначально. Но, с другой стороны, не целым же кортежем нас с Марысей сопровождали.
      Марыся вдруг начала проявлять беспокойство. Я оглянулась на нее, но понять причину не смогла.
      — Что такое? — спросила я собаку. — Что тебя встревожило?
      Как будто она могла мне ответить.
      — Может, хочешь остановиться? — продолжала я.
      На всякий случай я решила притормозить. Свернула к обочине и встала. Вышла и открыла собаке дверь. Марыся из машины выбираться не спешила.
      — И что? Не надо? В чем тогда дело?
      Мимо нас проносились машины. Никому, к счастью, не было до нас дела. Но вот, не доезжая до моего «Фольксвагена», снова притормозила «девятка». На этот раз белая. Никто из нее не вышел — она просто стояла. И мне, конечно, это показалось подозрительным.
      Так как собака не выходила, то я снова села в салон. Прикурила сигарету и решила посмотреть, что будет делать та машина. Зачем она стоит? Я, конечно, понимаю, что теперь буквально все автомобили кажутся мне подозрительными, но лучше перестраховаться.
      Не успела я докурить, как из белой «девятки» вышел мужчина и направился к моему «Фольксвагену». Ну не хотелось мне встречаться ни с кем! Выждав, когда он подойдет поближе, чтобы получше рассмотреть его, я надавила на газ и умчалась.
      Краем глаза я успела заметить, как мужик кинулся назад к своей машине, а потом она сорвалась с места. Но я решила не уступать.
      Бросив взгляд на указатель количества бензина, я громко выругалась. Не успела вовремя заправиться. А теперь далеко не уеду. Надо искать заправку, и будь что будет.
      Проехав еще с километр, я с радостью увидела заправочную станцию. Навряд ли на меня станут нападать там, люди кругом все-таки. Я заехала на нее и остановилась.
      Ко мне сразу подбежал расторопный парнишка. Я велела залить в бак бензина по полной, да еще и в канистру. Пока он выполнял мое поручение, я вышла из машины и стала ждать белую «девятку».
      Не может же она проехать мимо. Пока я высматривала ее по сторонам, ко мне сзади неслышно кто-то подошел. К сожалению, я поняла это уже в самую последнюю секунду. В бок уперлось что-то неприятно жесткое.
      — В общем, так, девочка, — раздался за моей спиной голос. — Не будем поднимать шум. Тем более здесь. Сама понимаешь, чем это может обернуться для всех, в том числе и для тебя. Так что в твоих же интересах сейчас не рыпаться.
      Я не могла пошевелиться. Один он тут или их несколько? Если бы мне знать всю расстановку сил, можно было бы и сейчас действовать. Но…
      И тут второй тип подошел к моей машине и стал звать Марысю. Надо же, заявил просто: «Собака, выходи из машины». Он почти насмешил меня. Боксер сидел в салоне и к нему не спешил. Я даже улыбнулась чуточку. Не так просто будет с ним справиться. Вон, Марыся уже и рычать начала.
      — Скажи своей сучке, чтобы вылезала, — прохрипел голос над ухом.
      — Сами скажите, если такие умные.
      — Ты чего?
      Я получила толчок в бок.
      — Ничего, — прикинулась я дурочкой. — Я эту собаку почти не знаю, и она меня не очень-то слушается, — почти заныла я.
      Мужчина, который безуспешно пытался вывести собаку, все торчал у моей машины. Он явно хотел ее обыскать, но боялся при собаке.
      — Она ни в какую не хочет, — мужик пытался схватить ее за ошейник. Поводка на ней не было.
      — Ты что? С собакой справиться не можешь? — рыкнул тот, что стоял позади меня. — Бери ее и тащи.
      — Легко сказать.
      Тут подошел паренек с заправки с полной канистрой бензина.
      — Куда положить? — чуть испуганно посмотрел он на меня, так как увидел всю напряженную картину.
      Я сразу кинулась открывать ему багажник. И тот человек, который держал меня, ничего не смог сделать.
      Выхватив канистру, я ловким движением вытащила из кармана зажигалку.
      — А теперь вы послушайте меня, мальчики, — звонким голосом заявила я, видя, что нападавших всего двое. Во всяком случае, пока. И один из них как раз тот самый, что подходил ко мне во дворе — собакой интересовался. — Ты помнишь, что говорил мне об опасности? Хорошо бы то же самое тебе вспомнить. И прочесть лекцию на данную тему своему товарищу. Или он сам все прекрасно понимает?
      — Не дури! — крикнул тип.
      — А ты чего возле меня крутишься? Думаешь, я тебя не узнала? Так вот. Собачку отпустите.
      В этот момент мужик, который тянулся к Марысе, вдруг заорал.
      — Она цапнула меня, гадина, — прокричал он.
      — И еще цапнет, если вы быстро отсюда не уйдете, — говорила я сейчас медленно и не очень громко, чтобы им надо было напрячься, дабы меня расслышать. А это очень нервирует.
      Парни замешкались. Я же, в свою очередь, не стала раздумывать. Очень хотелось расспросить их, что же все-таки происходит и чего им надо, но ситуация не позволяла.
      Я забралась в машину с канистрой в руках. Потом захлопнула дверцу и быстро тронулась с места. В руках у того мужика, что тыкал мне в спину, ничего не было. Зря я только волновалась. Впрочем, я могла и не заметить, как он прячет пистолет.
      — Ну, Марыся! — радовалась я. — А мне Виктория Леопольдовна говорила, что без команды ты не кусаешься. Значит, ошибалась старушка. Боевой у тебя, собака, характер. Для меня приятный сюрприз.